Конфликт интересов

      Ари кусает внутреннюю часть щеки, прокручивая все ту чушь, которую бросила Бокки в лицо, лишь бы больнее задеть. Потому что так работает любая ссора. Когда ты во власти эмоций – рациональность забивается в дальний угол. И потом ты, конечно, в целом, жалеешь. Неважно, прав или не прав. Когда обижаешь близкого человека грубыми словами, всегда чувствуешь вину. И извиняться всегда стыдно, нервно. Хочется избежать этих неловких разговоров и груза ответственности за резкие слова.       Вообще-то кумихо была той, кто первая разрыдалась. Такое случается только в ссорах с Кай‘Сой. Ари может поругаться с кем угодно, злиться, раздражаться и нудить, но с танцовщицей ругаться всегда больнее всего. Хотя Бокки практически никогда не повышает голос и не устраивает провокации ради скандала. В этот раз Кай разозлилась по-настоящему. Она пришла взвинченной ещё со студии и продолжила накручиваться дома. - Почему нужно всегда устраивать такой бардак?! – хореограф хмурится, старается говорить ровно, но ноты агрессии все равно рвутся наружу. – Ари, господи, ну ты уже не ребенок! - Что? – лицо блондинки искажается в возмущенном удивлении. – Боже мой, да кину я эту тряпку в стиралку, зачем делать из этого проблему? - Когда это превращается в постоянство, я выгляжу как тупой попугай, который повторяет одну и ту же фразу. Я хочу приходить домой и не раздражаться хотя бы по такой мелочи! - Не раздражайся? – Ари хмурится, откладывает телефон и напрягает спину. – Если тебе так сильно это не нравится – я уже тысячу раз предлагала тебе нанимать прислугу. Какой смысл драить квартиру самой? - Потому что в твоих интересах, чтобы наши отношения не были раскрыты! – Кай’Са не выдерживает. Рычит и с громким стуком ставит бокал с обеденного стола в раковину. – Твою мать, мне вообще наплевать на то, что о нас узнают! Это ты вечно трясешься из-за общественности! - Причем тут это вообще? - При том, что слухи от клининговой службы могут пойти дальше. - Всегда можно заключить контракт. В конце концов, у Эвелинн та же ситуация, - фыркает блондинка. Её руки тут же скрещиваются под грудью. - У Эвелинн с Акали есть хороший миф про жилье, который тоже скоро потрещит по швам, мы что, будем вторить их словам? – Кай сминает злосчастную тряпку, испачканную то ли в ликере, то ли в вине. По цвету не понятно, но запах спиртного плотно приелся к ткани. И ему явно не один день. – Она новенькая. Мы с тобой старички. Мы не отделаемся чушью про «адаптацию». - Брось, некоторые группы вообще довольно долго живут в общагах и… - Мы не «некоторые» группы! Ари, я повторяю, мне наплевать, если о нас узнают! Ты первая, кто начнет истерить и снова будет в состоянии, из которого мы будем вытаскивать тебя непонятно сколько! - Ох, ну простите, что у вас такая больная на голову шизофреничка!       Комната становится тяжелой. Это нелегко объяснить, но довольно просто прочувствовать. Блондинка горит. Её шея и голова будто в кипятке варятся. Мозг отчаянно сгребает все эмоции в охапку и путает. Её. Кай’Су. Их обеих. - Я не… Боже, - Бокки стискивает переносицу в цепкой хватке пальцев и жмурится. – Я не называла тебя шизофреничкой! Я говорила о том, что ты… - Проблемная. Я поняла. - Дай же мне договорить! - Что договаривать? Что я ментально нестабильная? Что я как свинья в загоне?! - Прекрати переиначивать мои слова! – Кай сдается. Повышает голос и скалится. – Почему ты никогда не можешь выслушать до конца! - Потому что в этом, блять, нет вообще никакого смысла! Потому что ты трахаешь мне мозги своим занудством даже дома! А я в итоге «истерю»! – выходит слабее. Ари потрясывает. И голос её дрожит. У глаз ещё не скопилась влага, и она сама не понимает, как держится. В горле встает огромный, противный ком. - Чего?! Да я… - Кай’Са сама осекается. Ей явно есть что сказать, но она укоризненно качает головой, уводит взгляд и шагает в сторону лестницы. – Это бесполезно. Поговорим, когда успокоимся. - О-о-о-о! Даже не смей так делать! – злобно бросает солистка в спину возлюбленной. Это бесячая привычка – уходить во время ссоры. Будто бы это взаправду помогает. Может быть кому-то, но Ари никогда не отпускает от себя танцовщицу, как бы та не увиливала. - Ты заводишь эту шарманку и тут же сливаешься. Думаешь, можно просто вот так разойтись и ничего не решать, если мы начали, то… - Я была неправа, - ровным тоном сообщает брюнетка. – Мне жаль, что я испортила тебе настроение. Я постараюсь больше к этому не возвращаться.       Ни капли искренности. Эта чертова «рабочая» маска. - Издеваешься? - Нет. - Отлично. Вали, - Ари цыкает, отворачивается и идет в зал, слыша, как тихо хореограф топает по ступенькам.       Два часа тишины. Кай’Са не спускается вниз, Ари не поднимается наверх. Все это время кумихо чувствует, как зудит внутри, как отвратительное чувство желчи, подпирающей корень языка, расходится по всей шеи и колко стягивает связки. Они не договорили. Они опять сделали так, как хотела Кай. Ари не выговорилась. Но прекрасно понимала, что говорить ей нечего.       Блондинка и вправду частенько устраивала бардак. С этим трудно было спорить. А ещё обидно. Даже если все равно виноват. Эвелинн со своим: «Я собираюсь выпить. Свободна?» приходится очень кстати. Ари смакует своё дефиле в воображении. Как она безразлично кидает «я ухожу» и, не дождавшись ответа, гарцует к выходу. Или вообще ничего не говорит и с задранным носом покидает дом.       Но это все воображение. На деле Кай’Са явно занимается работой за ноутбуком. Перед ней какие-то таблицы и открытый на телефоне график. Ари даже не понимает, какой график. То ли их группы, то ли графики её тренировок в клубе. - Я ухожу, - далеко не так уверенно, но все ещё натянуто-равнодушно фыркает девушка. - Тебя нужно будет забрать? – танцовщица даже не поднимает взгляд. - Нет. Я с ночевкой. - Хорошо.       Ари столбенеет. Бокки даже не спрашивает, куда она. - Тебе все равно? - Если бы ты хотела сказать, куда идешь – сказала бы. Я не собираюсь тебя отговаривать, - Кай все же отрывается от монитора, и её глаза оказываются поверх крышки ноутбука. – Пойти с тобой? - Ещё чего, - блондинка скалится, укоризненно качает головой и идет из комнаты.       Почти у входа её немного корежит. Она не выдерживает и тихонько, почти не слышно, хнычет. Досада её сжирает. Успокоение приходит только близ квартиры Эв. Дива даже делает вид, будто не обратила внимание на опухшие веки. - Я не понимаю, почему надо раздувать из мухи слона. - Потому что люди всегда ссорятся по ерунде. Когда есть действительно серьезные проблемы – они объединяются, - Эвелинн крутит в руках смартфон. Будто ждет. Ари знает её вдоль и поперек. И немного завидует. Потому что если Кай’Са решила её не трогать, то она действительно не будет связываться с ней. - Во-первых – это чушь. Во-вторых, ты только что сама назвала вашу ссору тоже «ссорой по ерунде». - Ты сейчас договоришься. Из всех правил есть исключения. Это только подтверждает правило. - Ну-ну, - язвит блондинка и опрокидывает бокал. Мартини почти заканчивается. К доставке они так и не притронулись. - Боже мой, представь, что это случилось с Кай’Сой, - хорохорится сирена. – Ты бы вся извелась. - Давай ты не будешь мне сверху наебывать, что я эмоционально нестабильная. Вы меня заебали все, - рычит Ари. – И прекращай играть в мамку. Акали, может быть, временами ребячится, но она не ребенок. Она сама может принимать решения и понимать, правильные они или нет. - А давай-ка ты не будешь мне сверху наебывать, что она дохера взрослая и знает. Эта бестолочь по своей прихоти в больнице оказалась. - Ты временами упертая сука. - Ты постоянно упертая сука.       Эвелинн тяжело вздыхает, идет к бару и достает коньяк. - Ты как хочешь, а я хочу просто вырубиться и уснуть. - Поддерживаю.       Они пытаются веселиться. Это даже срабатывает на какое-то время. Громко слушают музыку, дурачатся и выставляют сторис в сетях. Потом они устают. Наигранное веселье больше не радует. Ари все чаще заглядывает в мессенджеры. Эвелинн прекрасно знает, что её не хватит на долгие обиды. Ещё стопка и она начнет писать Бокки. Она не против, нет. Скорее за. Просто немного обидно оставаться одной. - Ладно, прекрати эту хрень, - вяло, лениво ворочая языком, начала Эв, укладываясь на диване, поверх бедер подруги. – Напиши уже ей и поезжай домой. - Чего? – Ари сводит брови к переносице. – Не буду я ей писать. - Давай я напишу. - Да щ-щ-щас! Пусть сидит нервничает! - Ты же ведь знаешь, что она не нервничает. У тебя уже штук двадцать историй. - Двенадцать. И она уже час как не была в сети. Она спит уже, - Ари поджимает губы. - Ну, попытка не пытка. Если действительно спит, просто удалишь сообщение. - Я не… - телефон тихо вибрирует, блондинка застывает, и Эв чувствует, как на мгновение, под её щекой напряглись мягкие бедра. – Ну…       Сирена тихо усмехается. Она не видит экран смартфона, но прекрасно знает, кто это. - И что она написала? - Она, кхм, - Ари стопорится. – Ничего. Просто спросила, как я. - И как ты? - Ой, да иди в задницу, - блондинка пихается, тут же ставит ноги на пол, меняя положение с полулежащего на сидячее, и упирается в телефон. - Вот и все. Ты променяла крепкую дружбу на какую-то там любовь! Так и знала, что останусь одна и буду…       Эвелинн затихла, услышав дверной звонок. - Она уже здесь? - Что? Нет. Она только собирается. - Ах ты сучка! Я так и знала, что ты свалишь! – Эвелинн засмеялась, но говорила с угрозой. Пришлось подняться и идти к двери. - Как будто бы ты не уехала. В уши мне не лей. - Я? Да ни в жизнь! – дива наигранно оскорбляется, щелкает замком в прихожей и с ошарашенным удивлением смотрит на уставшую, недовольную Акали. Она стоит в раздраженном ожидании, подергивая трость в разные стороны. - Сворачивайтесь. Ваши сторис уже по сети разлетелись. - Ты из-за этого приехала? – Эв сложила руки под грудью, загораживая собой проход. Кали прикрыла глаза, глубоко вздохнула и про себя вспомнила мантры Шена, чтобы не кипятиться. - Я приехала, потому что я переживала. И я здесь, чтобы помочь тебе убрать квартиру, выпроводить Ари домой и лечь спать. Ты сама говорила, что у тебя в квартире холодно. - Я не… - Хватит бодаться, - Акали, словно недовольный старик, пихнула Эвелинн тростью и пошла вперед. – Лучше помоги нам быстрее оказаться в кровати.