От лица Сатаны
В бокале под лунным светом проблёскивал алый напиток, когда подушечки моих пальцев, живущих собственной жизнью, ритмично били по клавиатуре на экране телефона. Кажется, писали сообщение, текст которого я едва мог разглядеть. Единственное, в чём был уверен — в том, кому я пишу. Какой день подряд я пью? Сбился со счёта. В любом случае, сегодня не виски, а вино. Уже хорошо. Встал ли я на путь истинный? Сомневаюсь. После происшествий месячной давности, вследствие которых Люцифер и Вики были изгнаны лично мной на Землю, всё пошло наперекосяк. О трезвом рассудке пришлось забыть ровно так же, как и о глупом конфликте с Шепфой. Старый шизофреник поехал головой раньше меня, так что можно считать, что я держался до последнего. Наверное.***
Крепко держа в руке простой карандаш, такой, самый обычный, не слишком мягкий или твёрдый, выводил им на тонкой бумаге очередную изогнутую линию. Будучи наслышан, что некоторые знаменитые художники писали свои картины, находясь под градусом, давно хотел испробовать на себе подобное. Вдруг действительно получится нечто стоящее? Но, увы, когда дверь вальяжно распахнулась с ноги Шепфы, я уже злобно стирал неудавшийся участок рисунка, когда, по правде говоря, неудачным было всё. — Ну здравствуй, дорогой мой. Весь этот месяц он посещал этот кабинет регулярно. Но судя по тому, сколько моего алкоголя выпивал, приходил явно не ко мне. ...сказал бы я, если бы был конченным идиотом. — Мне скучно, развлекай меня, — нагло приказал я. Зная его так хорошо, как никто другой, мне не нужно было поднимать свой взгляд. Я чувствовал, как он смотрит на меня: с неким раздражением и, безусловно, поднятой вверх левой бровью. — Ты серьёзно? — А что? — Ради этого я тащился в Ад? — Это проблема? Искренне удивившись, поднял голову и покосился на него. Но вместо секундного замешательства, я отвлёкся на его блондинистый локон, спадавший на лоб. Одним лёгким дуновением сквозь приоткрытые уста он откинул его в сторону. Хмыкнув, так и не дождавшись моего ответа, сел в кресло напротив, стандартно закидывая одну ногу на другую. — Не знал, что ты рисуешь. Я показал неудавшийся набросок, а затем сжал в кулак, тем самым сминая его. — Дерьмо. — Ну почему же дерьмо? К моим выходкам и всплескам импульсивности Шепфа привык. Так что даже когда я кинул комок бумаги через плечо в горящий позади камин, он просто проводил его печальным взглядом. — Жестоко. Я осушил стоящий рядом бокал до дна, оставляя еле заметный отпечаток обветренных губ на краю. — Лучше плохо, чем ничего, как считаешь? — Бред. Ухватив бутылку за тонкое горлышко, наклонил её, наливая себе новую порцию, на что белокрылый брезгливо поморщился. — Ты вообще передышку устраиваешь? Само собой, это был риторический вопрос. Нет смысла делать отдых от алкоголя, который расслабляет меня, откидывая в пучины голубых облаков. — Тебе налить? — спросил я то ли ради приличия, то ли уже по привычке. Шепфа противился. Он продолжал настаивать на своём, мол, всё это зло, а я, будучи таким важным по статусу, поддаюсь искушению ровно так же, как и жалкие людишки. Можно ли считать, что я пытаюсь его споить? Нет. Я уже это сделал. — Или, быть может, хочешь в правду или выпивку? Не прошло и секунды, как он почему-то громко расхохотался, чуть ли не хватаясь за живот. Но я правда не понимал такой реакции на столь ничего не значащее предложение. — Тебе реально заняться нечем? — спросил друг, игриво усмехнувшись. В правде или выпивке не обязательно пить. Можно просто честно отвечать на поставленные вопросы. Но раз он на это не согласен, этому есть только одно объяснение: — А что, тебе есть что скрывать? Шепфа откинулся на спинку стула и слегка прищурился, понимая, что в какой-то мере это очередная провокация. Но это меня даже забавляло: мы оба знаем, что играем друг другом, вот только нет установленных границ или правил. Мы просто ждём, пока один из нас сдастся. — Мне то? — Иначе ты согласился бы. — Как говорил Уильям Шекспир: «У всякого безумства есть своя логика». — Но где же тут безумство? — А логика? Ещё с минуту мы сидели молча. Я ожидал момента, когда он согласится, но он тянул время, видимо, на что-то надеясь. — Ты провокатор, — безошибочно заявил он. — Изволишь сыграть? — Да, пожалуйста. Довольно ухмыльнувшись, я поставил на стол второй фужер, который находился неподалёку. — Зай, ты мне только скажи, на что я должен надеяться? — Надеяться? — Пить что будем, дурик? — Даже не знаю... Я, как бы невзначай, провёл костяшками пальцев по этикетке на бутылке. — Прекрасный выбор. — Можешь начать первый, — сказал я, наполняя его бокал. — Хм... Он призадумался, слегка откинув голову назад. Я же глупо засмотрелся на его руки, которыми он медленно провёл от себя по подлокотникам, издавая тихий, характерный звук трения о натуральную кожу. — Мне стоит начать с простого? — Как пожелаешь. — Есть ли что-то, что ты делал, но никому не рассказывал? — Интересный вопрос. Ужасный вопрос. Само собой, таких случаев нет. И это не потому, что я зануда, который ничего в жизни не пробовал. Просто когда присутствует понимание того, что за мои деяния я не буду нести наказание, смысл их скрывать улетучивается. О моих изменах, пристрастию к кокаину, или, банально, паре убийств заносчивых слуг знают все. Ни о каком осуждении речи быть не может, потому что я — Король. — Я целовал Фенцио в засос на спор. — Но ведь об этом как минимум знает сам Фенцио. — В таком случае мне больше нечего поведать, — я пожал плечами. — Ладно, возможно, я когда-нибудь воспользуюсь этой информацией. Спасибо. — Не стоит благодарности. Я с интересом смотрел на него, раздумывая, что могу спросить. Опустив взгляд чуточку ниже, где его бежевый свитер был бережно заправлен под тёмно-синие брюки, вопрос мгновенно сформировался в моей голове. — Когда последний раз у тебя был интим? Если что, Бен не считается. Бенедикт — его плюшевый мишка, из-за которого месяц назад мы устроили мини-войну. Безобидные розыгрыши друг над другом переросли в серьёзные пакости, создающие много проблем. От перманентного маркера на лице до кражи моего сына. — Я, по-твоему, совсем идиот? — Ну конечно же! — я весело хлопнул в ладоши. — Я тебя тоже люблю. — Небольшая пауза. — Кажется, позавчера. — И с кем? — я, заинтересовавшись, закусил губу. — А это уже другой вопрос! — Ой, да больно надо. Спрашивай давай... Нет, его личная жизнь меня не интересовала. Да и вообще в чью-то постель я лезть не собирался, мне своей хватает. — Что последнее ты гуглил? — Хентай порно. Шепфа рассмеялся в кулак, даже слегка закашлявшись. И снова мне непонятна его реакция. Что такого я сказал? — А ты? Он на минуту залез в телефон, открывая там историю поиска. — Ничего необычного, — он улыбнулся ещё шире, — искал затычку для тебя. — Надеюсь анальную? — Если хочешь, могу и такую поискать. — Уже есть, — пошутил я, подмигнув, тем самым слегка сбивая его с толку. — Спрашивай. — Помнишь, ты рассказывал о своих изменах? Кивнул. — В чём вообще суть? Неужели интереса ради? — Разнообразие. Ну знаешь, сегодня смуглая девушка с огромной задницей, которую каким-то чудом вместила в облегающий чёрный латекс, а завтра бледная малышка в школьной форме. — Не слишком стереотипно? — Не имеет значения. Шепфа слегка наклонил голову на бок, ожидая объяснения. — Если захотелось чего-то, зачем себе отказывать? — Возможно, ты прав. Но насколько интересно не было бы слушать твои монологи, всё же, скорее всего, мы всегда будем по разные стороны мнений. — Таковы перекрёстки наших миров. — Именно.***
— Что ты ненавидишь? — спросил Шепфа, так и не выпив за всё время игры. — Не чего, а кого. Выскочек. — Конкретнее. — Тех, кто считает, что могут вести себя так, будто тут главные, хотя на деле не добились и половины того, чего могли, если бы меньше говорили и больше делали. Я невольно сжал в руке краешек стола, но услышав тихий хруст дерева, отпустил. — Засчитано. Я шумно выдохнул, пытаясь собраться с мыслями. — Что самое грешное ты делал? — вопрос сам слетел с моего языка, хотя, кажется, я и не был сильно против. — О... Тут надо подумать... Шепфа, задрав голову, положил карандаш на свой нос, пытаясь им балансировать. Странный такой. — Можешь просто выпить, — не строя особых надежд, предложил я. — Отстань, я останусь трезвым, — воспротивился он, роняя карандаш. Подняв его с пола, я заметил, как его щёки слегка покраснели. Кажется, он нашёл ответ на мой вопрос. — Ну так что? — Думал о том, как затащить демона в постель. — А какого? — я неосознанно слегка наклонился вперёд. — Грешного. Очень. — Имя? — Конечно же Винчесто! Я закатил глаза и вновь плюхнулся на спинку кресла. — Ты забыл, кто я? Думаешь, раз пьян, значит уже не способен распознать банальную ложь? Шепфа слегка напрягся, судя по желвакам, вдруг заигравших на его скулах. — Ну так? Он взял бокал вина и выпил примерно половину. — В таком случае я буду задавать этот вопрос ровно до тех пор, пока ты не ответишь. Я хотел услышать то, что для меня и без слов стало максимально понятно. Зачем? — Засранец. Затем, что таковы мои условия. — Ты спал со своими рабочими? — Нет. — Почему? Условия... — Всё банально просто. Мне не нужны проблемы. — После секса с тобой бывают проблемы? — Не люблю, когда секс романтизируют. Это обычный животный инстинкт, не более. А большинство после него начинают на меня вешаться, думая, что что-то значат для меня. — А на самом деле ты просто... Использовал их тела? — Грубо говоря, да. Но не переживай, они получили свою долю удовольствия. — Но ведь ты же всё равно имеешь определенную половую жизнь. Чем тебя так не устраивают твои подчинённые? — Одно дело, когда в тебя влюбится какая-то шлюха. Другое дело, когда в тебя влюбится та, которая ответственна за определённые бумаги. Вдруг начнёт мстить, что я такой "гад", просто использовал её. — Бывало такое? — Нет. Если я что-то делаю, то обдумываю это наперёд. — Ну а... Объяснить им свою позицию, а потом заняться любовью не вариант? — К сожалению, нет. Даже если они будут понимать мою позицию и не станут мстить, не факт, что не влюбятся. А периодически ловить на себе такие взгляды... Нет, мне это не нужно. — Ты боишься чувств? — Сейчас моя очередь задавать вопрос. И так, попытка номер два. — Какого демона ты желал затащить в постель? — Ты не отстанешь, да? — он поджал губы. — Угадай. — Нет, ты озвучь. — Ну такой... — он опустил взгляд, — с рожками, — я усмехнулся, — пьёт много, — неосознанно провёл языком по верхней губе, на которой оставался привкус вина. — А ещё сидит напротив меня. Шепфа поднял на меня выжидающий взгляд. Не знаю, что он хотел увидеть, а потому изобразил подобие шока, но лишь на секунду, вскоре вернув обычное выражение лица. — Не удивлён. — Хватит актёрствовать, дорогой. Я сглотнул вставший ком в горле слегка громче, чем планировал, а затем сел в кресло поудобнее, двусмысленно разглядывая Шепфу, разговор с которым, казалось бы, зашёл в нужное мне русло, но... Почему-то я умудрился слегка растеряться. — Какой момент в своей жизни ты считаешь самым счастливым? — спросил он, игнорируя мой взгляд. — Безусловно, появление Люциды. Люцида... Моя бывшая жена, отношения с которой зашли в тупик. Причём настолько узкий, бесповоротный и мрачный, что... Нет, моему поступку нет прощения. — Она ещё тебя так отшивала. Правильно делала. — И такие крепкие затрещины мне выписывала. — Не без причин же. — Шепфа улыбнулся, даже не представляя, насколько это больная для меня тема. Мне проще перевести всё в шутку. — Вот теперь мщу ей на тебе, тоже отшивая, — сказал я, натянув стандартную ухмылку. — Ага, прям жить без тебя не могу, — он наигранно приложил тыльную сторону ладони себе на лоб. — Умираю. Я, вопреки правилам этикета, положил локти на стол и придвинулся ближе. — Расскажи о своей самой развратной фантазии. В этот раз Шепфа быстро сообразил ответ на вопрос, но я всё же почувствовал некий подвох в оттенках его энергии. — Он был в дорогом костюме посреди ночного Нью-Йорка на крыше высотки... — от интереса я даже притаил дыхание. — Мне так жарко, хотя на улице поздняя осень... — Ближе к делу, Шепфа. — Чёртики мои, Бен был так сексуален! Шепфа громко рассмеялся, а я лишь разочарованно отмахнулся. — Ты больной. — Я же шучу! — Тогда можно без шуток? — Неа! — Тогда пей. — Сам пей! — С удовольствием. Ухватив бокал за ножку, сделал небольшой глоток, наслаждаясь кисловатым послевкусием. — Значит, снова я спрашиваю? — Как хочешь, — неохотно ответил я. Шепфа, задумавшись, всё никак не решался задать вопрос, то и дело открывая и закрывая рот. — Ты сомневаешься во мне? Кажется, он задавал этот вопрос несколькими месяцами ранее. — Возможно. — Почему...? Доверие — слепота. Но какая? Явно не болезнь, поскольку страдающих ею довольно-таки мало. В таком случае остаётся только один вариант: говоря о слепоте, я имею в виду кромешную темноту, в которой побывал каждый. Хотя, казалось бы, что такого? Проблема доверия, то бишь темноты, в том, что ты теряешь в ней собственную тень. А я этого допустить не могу. — Как можно доверять тому, кто разговаривал с плюшевым медведем? — Но это было давно! — Чтобы начать доверять, нужно время, — я пожал плечами. — Мы ещё посмотрим, сколько ты без игрушек продержишься. — Смотря каких, мой хороший, — он усмехнулся, и я не сдержал смешок. — Шепфа, вот о чём ты думаешь? — я покачал головой. — Лучше расскажи, что бы ты хотел сделать в данный момент? — Это твой следующий вопрос? Кивнул. — Поспал бы, наверное. — Ты проспал сутки, неужели не выспался? На моё замечание Шепфа не вымолвил и слова. Хотя, чтобы учуять подвох, мне хватило и этого вполне красноречивого молчания. — Поспать и переспать — это разные вещи, если что. Я подмигнул ему и, достав из выдвижного ящика одну из сигар, стянул с неё кедровую обёртку. Шепфа поморщился — заставить его закурить у меня пока так и не получилось. Я отошёл к окну и приоткрыл форточку, прежде чем воспользоваться своей любимой зажигалкой — единственным, что осталось из вещей Люциды. Нет, она никогда не курила, более того, во времена нашей совместной жизни я тоже подобным не увлекался. Но зачем-то она коллекционировала эти маленькие изящные зажигалки. Я их всех выкинул давно, но спустя время, когда одумался, чудом отыскал одну оставшуюся.***
Стоя, облокотившись о стену, чередовал сигару с вином, пока Шепфа завистливо наблюдал за мной. Я знал, что он хочет наслаждаться таким расслабленным состоянием, но почему-то себе этого не позволял. — Моя очередь, — сказал я слегка охрипшим голосом. Откинув голову назад, сделал последнюю затяжку. Выпустив дым через нос, зачарованно наблюдал, как он вздымается вверх к потолку... — Твоя... — шепотом согласился Шепфа. Выкинув окурок, я сел в своё кресло. Продолжая колыхать напиток в бокале, поднёс его выше и вдохнул приятный аромат. Шепфа, словно под гипнозом, наблюдал за моими плавными движениями. Но как только я перевёл свой взгляд на него и фирменно ухмыльнулся, он тут же пришёл в чувства. — Почему ты так категорично относишься к алкоголю? Разве он... не расслабляет? — я вернул фужер на край стола. — Ну... Во-первых, мало ли что мне в голову потом взбредёт? — нерешительно произнёс он. — Да и времени на всё это у меня нет... Это просто очередная забава, отвлекающая от важных дел! Шепфа даже легонько стукнул по столу, от чего я, по правде говоря, немного опешил. Но специально наклонившись вперёд, чтобы он почувствовал запах алкоголя из моего рта, ответил: — Но почему бы не поддаться искушению? — я слегка нахмурился, не понимая его точки зрения. — Какая вообще разница, что тебе в голову взбредёт? Быть может... Ты многое упускаешь, пока трезв? — Ну нет... — он устало потёр переносицу. — Забавно... — я сделал ещё один глоток. — Ты, как настоящий человек, пытаешься быть чертовски правильным, вот только... Сам себе боишься признать, что в этом нет смысла. — Я — ангел, Сатана. — Жизнь на то и дана, чтобы кайфовать, делать то, чего так хочет твоё подсознание, — я продолжал настаивать на своём. — Я не демон, чтобы позволять себе делать, что душе угодно. — Верно. Ты ангел. Но разве, попав в Небытие, тебе дадут приз или награду за то, что ты сдерживал себя веками? Погладят по головушке, поговаривая, какой ты молодец? — Кто знает... — он грустно вздохнул. — Шепфа, в твоих словах нет смысла! — я помотал головой. — Мы можем взять в пример тех людей, что прошли отбор, став Непризнанными. Разве мы с тобой знаем историю жизни каждого? Нет. А потому не станем их тут хвалить или ругать за прожитое раннее на Земле... В том мире это были только их выборы, мораль, приоритеты, ценности. — я прищурился, вглядываясь в глаза Шепфы. — Вот только... Я могу перечислить так много душ, которые жалеют, что сдерживали себя. — Чего ты добиваешься? Я откинулся на спинку кресла и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Это не было попыткой соблазнения, просто мне почему-то стало гораздо жарче. — Пытаюсь тебе объяснить, что ты во многом разочаруешься, если продолжишь быть таким правильным. Немного нагрешишь, но зато потом будешь чувствовать "сытость"... О, это чувство бесценно... — я допил свой бокал вина. — Наслаждайся.♪ Labrinth - Mount Everest ♪
Шепфа сомневался. Это читалось на его ангельском личике, которое я всё больше окунал в свою дьявольскую "грязь". — Ты знаешь, как сильно меня бесишь? — он тихо рыкнул. — Бешу? — я ухмыльнулся более игриво, понимая, что всё же подцепил его на крючок. — Да, чёрт возьми. Бесишь. — Чем же? — спросил я, закусив губу. — К примеру, своей дурацкой рубашкой! — он опустил взгляд ниже, к расстёгнутой пуговице. — Идеально выглаженная, чистая рубашка... Что не так, Шепфа? — я не скрывал того, что понимаю, к чему он клонит, но всё же оттягивал момент кульминации. — То, что она всё ещё на тебе, — он буравил меня недовольным взглядом. — Это же твоя вина, — слегка приподнял бровь. — Это же ты до сих пор не снял её с меня. Я поднялся с кресла и навис над ним, наслаждаясь его восхищённым взглядом. Шепфа буквально поедал меня глазами — слишком долго я его дразнил. — И всё? — спросил я, когда он дрожащими руками расстегнул вторую пуговицу. Вскоре он справился с остальными, кажется, не веря в происходящее. Да и я не особо верил. Длительное время мы оба игнорировали это напряжение между нами, из раза в раз играя в кошки-мышки. Но наконец, я смог поймать его. Или всё же он меня...? Встав ровно, стянул рубашку с плеч. Она упала к моим ногам. Первое время я не шевелился, давая возможность Шепфе осмотреть каждый кубик на моём торсе, сексуальные мышцы на руках. Но вскоре, подойдя вплотную, наклонился к его влажным губам. — А как же запрет...? — прошептал он. Я резко отшатнулся назад от его слов. Он сразу помрачнел. — Ну раз не хочешь — как хочешь, — я наклонился и поднял рубашку с пола. — Шепфа, это как в некоторых странах запрет на однополые браки. Никому это не мешает. Кто хочет встречаться с людьми своего пола, переезжает в другую страну, меняет гражданство, женится там... Нет смысла в запрете, когда есть лазейки. — Заткнись. Одним резким рывком Шепфа подорвался со своего кресла и впился в мои губы жадным поцелуем. Ответив, усмехнулся и прижал его к столу. Страстно укусив верхнюю губу, откинул рубашку из своих рук в сторону. Перетерпел уже. Когда я властно оттянул его подбородок вниз, приоткрывая рот и углубляя поцелуй, услышал его недовольное рычание. Всё же ему не нравилась та ядренная смесь алкоголя и табака в моём горячем дыхании. Шепфа, пытаясь перетянуть доминирование на себя, грубо сжал мои волосы на затылке. Но он не учёл, что я не люблю быть сабмиссивом. Перехватив его руки, завёл их ему за спину, связывая своим галстуком, что валялся без дела. Он что-то огорчённо промычал, предпринимая жалкие попытки высвободиться. Но я лишь прижал его ближе к себе, чтобы он ощутил мой пульсирующий стояк. Намотал его волосы себе на кулак и оттянул назад, разрывая поцелуй. Что может быть прекраснее столь изнеможденного от желания лица? Он попытался дотянуться губами к моей шее, в надежде оставить багровый засос, но я оддёрнул его. — Нельзя. Я нагло ухмыльнулся и укусил мочку его уха. — Ну пожалуйста... — простонал он. Раздражённо закатив глаза, всё таки ослабил хватку, позволяя ему припасть губами к моей сонной артерии. Он целовал и посасывал кожу, оставляя едва заметные следы. Но когда он попытался оттянуть её зубами, я злобно зарычал и вновь оттянул его от себя. Шепфа тихо шикнул, понимая, что главенства над этим моментом не получит. Но его бёдра ничем скованы не были, а потому он направил их вперёд, упираясь в мой пах своим. Я резким движением потянул за его свитер, чтобы не тратить время. Издав протяжный хруст, нитки поддались мне, разрываясь. — Сумасшедший... — прошептал ангел. Возбуждение в ожидании. Наблюдая за тем, как Шепфа всё ещё пытается освободиться от оков галстука, нежно провёл костяшками пальцев по его щеке, не разрывая зрительного контакта. Но даже тут он попытался сделать хоть что-то и, повернув голову в сторону, оставил пару поцелуев на моей ладони. Я оторвал свою руку от его лица, словно от огня. — Никаких поцелуев, — настрого запретил я. Не обращая внимания на разочарованный вздох, грубо схватил его за горло и придвинулся ближе, чтобы наши губы были в паре сантиметрах друг от друга. — И на кого ты сейчас похож? — я усмехнулся. Провёл языком по его нижней губе, на что он, будучи окончательно сокрушённым, начал скрябать ногтями по краю стола. Хорошо, он готов. Один взмах, и я развязал узел на галстуке, освобождая его руки. Он мгновенно отреагировал и, пользуясь случаем, щёлкнул пряжкой моего ремня. — Не так быстро. Шепфа, словно уже дрессированная собачка, моментально остановился, выжидающе глядя на меня. — Сначала ты должен выпить свой бокал вина. Я поднёс фужер к его губам и он вцепился в него, ненасытно глотая содержимое, иногда напрочь забывая про воздух. Я идеальный дьявол-искуситель. Когда он допил всё до последней капли, я отставил бокал в сторону. — На колени, — приказал я. Ангел послушно кивнул и опустился на пол. Я вытащил из своих брюк ремень, угрожающе оставляя его в руке. Само собой, Шепфа подметил это и слегка затормозил свой порыв. — Не отвлекайся. Словно боясь сделать что-то не так, он дрожащими руками спустил мои брюки. — Быстрее. Оставив меня без белья, он прильнул губами к моей головке, на что я шумно выдохнул. Невесомо положив руку ему на затылок, придерживая голову, качнул бёдрами вперёд, чтобы член упирался ему в горло. Не ожидав такого, Шепфа слегка растерялся, но вскоре продолжил ритмичные движения головой. Когда у него началась нехватка воздуха, я достал свой член из его рта и пошло похлопал им по его щеке. Он лишь довольно слизнул каплю моей смазки. Затем, обхватив мой член крепким кольцом губ, он заглотнул его примерно на половину и продолжил делать минет. Но попытавшись задействовать руку, я шлепнул по ней ремнём. — Только ртом.***
Спустя какое-то количество времени, схватив Шепфу за волосы, отодвинул его и кончил на язык, выпуская грудной стон. Борясь с приятной отдышкой после оргазма, поднял Шепфу с колен и впился в его губы слегка усталым, но всё же страстным поцелуем. В тот момент мне показалось, что это очередная галлюцинация из-за передозировки, ведь иначе я никак не мог объяснить произошедшее... Повернул Шепфу к себе спиной и прижал к своей груди. Одной рукой сжав его шею, второй обхватил его член, сразу начиная наращивать темп. Я наслаждался звуками того, как он задыхается в волнах собственного возбуждения и накаленных эмоций. Но вскоре я оторвал руку от шеи и налил ещё немного вина. — Чем пьянее, тем ярче оргазмы, — пояснил я, когда поднёс бокал к его губам. Шепфа зажмурился и нехотя выпил до дна. Пошатнулся, но я удержал. — Как можно быть таким...? — Каким? — спросил я, вернув фужер на стол. Он молчал, почти до крови раскусав губы. Ладно, так уж и быть, сделаем вид, будто ничего не было. Сжав его член сильнее, стал двигать рукой всё быстрее. — Как ты это делаешь, чёрт возьми... — он порывисто выдохнул. — И даже сейчас ты не хочешь называть меня своим Господином? — поинтересовался я, вспомнив относительно недавний диалог. Он собирался что-то ответить, но я закрыл ему рот ладонью и укусив мочку уха, прошептал: — Да-да, я знаю, что я твой Господин... Увидев как его кожа покрывается тысячью мурашек, начал замедлять темп, ускорять и вновь замедлять. Шепфа тихо захныкал. — Нет, пожалуйста... — Что пожалуйста? — дразнил я. — Быстрее, прошу... — Неубедительно. — Умоляю, Сатана! Рывком развернул к себе лицом и, впиваясь в сладкие от вина губы, восстановил нужный темп. Температура в кабинете поднялась до неимоверных высот. Возникло ощущение, что скоро пол начнёт плавиться и нас затянет в него, словно в зыбучие пески. — Кончай. Простонав моё имя, Шепфа обмяк в моих объятиях. Именно это я называю полным доминированием и овладеванием физиологии чужого тела. Я уложил его на небольшой диванчик и лёг рядом, пока он пытался восстановить дыхание. Дотянулся до пачки сигар и поджёг одну. — Затянись. Горьковато, но ещё сильнее расслабляет... — сказал я, прикладывая толстую сигару к его губам. Уже, судя по всему, привыкший к моим приказам за всё время, он безуговорочно затянулся. — Сумасшествие... — прошептал он, выдыхая дым. — Охуенно... — пускай матерные слова я использовал крайне редко, здесь это показалось мне более чем уместным. — Не то слово...***
По очереди затягиваясь, мы докурили всю сигару, оставив лишь горстку рыхлого пепла. Что это вообще было? — Ну и как я домой без одежды доберусь, дурик? — спросил Шепфа, когда перевёл свой взгляд с потолка на меня. — Между прочим, это мой любимый свитер был. Он обречённо вздохнул, словно тёплый кусок ткани был всей его жизнью. Я щёлкнул пальцами в воздухе. На столе появилась стопка новой одежды. — Не благодари. — А так можно было, что ли? — Пока ты тратил время на общение с плюшевой игрушкой, я учил заклинания. Говоря откровенно, вся эта ситуация с его медведем была мне не понятна. Шепфа не тот, кто обделён вниманием, но... Чем же ещё это может быть, кроме как следствием глубокого одиночества...? — Да ладно тебе... Кстати! — он поднялся с дивана и принялся одеваться. — Что? — Я могу закончить наш хит-парад вопросов? — Валяй, — согласился я, тоже по-тихоньку натягивая на себя костюм. — Ты считаешь себя плохим? Настроение мгновенно испортилось, оставляя от потрясающего вечера лишь воспоминания, которые уже завтрашним утром станут несвязными обрывками. — Смотря что считать плохим... — Прости... — он тоже заметно помрачнел, сожалея о заданном вопросе. — Нет, не считаю. Наверное. — Я поступаю так, как считаю нужным. О сделанном нет смысла жалеть. — Я один здесь чувствую некое "но"...? — Но убийство я себе никогда не смогу простить. Шепфа молча кивнул и выскользнул из кабинета, а я погрузился с головой в историю своего ужасного прошлого, что до сих пор не даёт мне нормально спать по ночам...