Шарада

Шелтем был загнан в угол. Призванные для отвлечения внимания элементали пали. От них только и осталась, что кучка пепла на гладком полу отсека рубки КРОНа да острый запах электричества в воздухе, словно зажгли спичку, но вместо зажигательной смеси на головке был озон. Запах отлично подходил этому месту в его обнаженном техногенном виде — никакого маскарада в виде пирамид, заброшенных замков, каменных кругов и прочих отпугивателей зевак. Только компьютеры, высокотехнологичные кристаллы и тихое утробное ворчание мощных межзвездных двигателей, чувствующееся в каждом квадратном сантиметре поверхностей. Противники наступали. Их было шестеро, все сильные и тренированные как в искусстве меча, так и магии. Но, несмотря на численный перевес и откровенно безвыходное положение Шелтема, он отчетливо чувствовал их страх, и это вызывало тень улыбки на его скуластом лице. Он не сдастся легко — в конце концов, он Хранитель Терры, Часовой Древних. Мощный энергетический щит убережет его от атак, и он сможет скрыться, предоставив КРОН его судьбе. Конечно, Шелтем не специализировался на защитных заклинаниях — это совсем не его стезя. Он был создан прежде всего как воин-хранитель, но против обычных смертных его возможностей должно вполне хватить. Первой ударила воин-полуорк — Шелтем только засмеялся. Физические атаки против андроида — не очень-то эффективно. Затем попытали счастья лучница и еще одна воительница — с тем же успехом можно было пытаться рубить и колоть шаровую молнию. Шелтем, надежно укрытый энергетическим щитом, быстро уходил от атак, стратегически перемещаясь в сторону спасательных шлюпок. На лицах нападавших читалось упорство и убежденность в собственной правоте. Шелтем не мог их винить — в конце концов, они всего лишь выполняли волю Древних, опосредованно доставленную им через указания проводника. Они верили, что служат великой цели, что спасают мир — КРОН, являющийся на деле всего лишь огромным космическим кораблем, несущим на Терру часть Большого Эксперимента, включающую их самих. Скорее всего, воительницы и понятия не имели, кто такие Древние, что происходит, и что их проводник, Корак-Второй, вообще не человек. От группы отделилась молодая эльфийка и вышла вперед. Она была похожа на рано овдовевшую жену какой-нибудь влиятельной персоны — худая, астеничная, высокая, одетая в черную мантию в пол. При каждом движении складки ее одеяния переливались всеми цветами радуги — мелкие алмазы, обеспечивающие хорошую защиту от магии и физических атак. Она смотрела на Шелтема, бледные губы ее были стиснуты. Голубая, как и у всех эльфов, кожа, блестела от вспышек, пока ее товарки пытались хотя бы оцарапать его своими атаками. Ее ярко-белые волосы развевались и вставали дыбом, от электричества в воздухе. Эльфийка выбросила вперед руки и оскалилась в гримасе решительности. Шелтем знал этот взгляд. Когда-то именно так на него смотрел Второй — тоже изящный, с немного эльфийскими чертами лица... Полуорк, отброшенная к стене, тихо стонала, держась за плечо — ей сильно досталось отдачей от энергетического щита Шелтема. Увидев приближающуюся к нему эльфийку, она закричала: — Ви, нет! Отойди, он слишком силен! Ви, пожалуйста! В этом крике было то самое отчаяние, которое испытываешь, когда любимый человек в опасности. Совершенно особая надрывность, которую нельзя сравнить ни с чем. Эльфийка по имени Ви, тем временем, не собиралась отступать. Она бросила на воительницу мимолетный взгляд и, кажется, даже одарила улыбкой — как будто бы прощальной — и начала нараспев читать заклинание. Эта девушка готова была умереть, но исполнить свой долг и избавить мир от злодея-Шелтема. На долю секунды, на один-единственный вздох Шелтем смягчился, вспомнив нечто свое, глубоко потаенное. Он вспомнил решительный взгляд и вместе с тем нежность улыбки, вспомнил ощущение прикосновения и негромкий голос. Этой краткой потери концентрации эльфийке хватило. Глаза Шелтема расширились в ужасе — он узнал заклинание испепеления. Невероятно мощный поток темного-бурого огня затмил взор Шелтема. В попытке защититься он повернулся левым боком, пытаясь одновременно удержать энергетический щит и минимизировать площадь соприкосновения с волнами заклинания, но где там. Криганская техника... будь обстоятельства чуть другими, он бы, может и отразил атаку. Но в тесной рубке да еще и дав противнице фору в виде несвоевременной ностальгии, об этом нечего было и думать. Он чувствовал запах собственной сгорающей кожи, точнее, того материала, которая считалась кожей у андроидов его типа. Он услышал другой голос, выпевающий заклинания школы священников — девушке пришли на помощь остальные из ее команды. Дело принимало совсем уж скверный оборот. Только не сейчас, когда он так близок к шлюпкам! Еще немного, и начнут гореть его схемы, восстановить которые будет невозможно, во всяком случае, не прибегая к помощи Древних, на которую в сложившихся обстоятельствах рассчитывать точно не приходится. И вдруг темный огонь отступил. Его тело перестало жечь нестерпимым жаром, хотя кожа на его скуле, разогретая до невероятных температур, продолжала лопаться и быстро расходиться, обнажая контакты и цепи, мгновенно плавящиеся в адской печке. Шелтем с трудом сфокусировал взгляд. Решительная эльфийка, раненая полуорк и остальные воительницы мелькнули перед его глазами — ослабевший Хранитель упал, но не почувствовал удара, точно его поймали в объятия перед самым соприкосновением с полом. Ноздри почуяли знакомый запах. — Сколько раз... — прохрипел Шелтем остатками синтетических голосовых связок в сожженной гортани: — Мама говорила тебе... не играть со временем... И зашелся смехом, отрывистым, словно лай. Сарказм мало подходил ситуации, но Шелтему было все равно. Руки Корака то осторожно гладили его обожженное лицо, то баюкали его, как ребенка. — Шел... Шел... ох, Шел... — повторял он, словно не зная, за что взяться и как помочь. — Шел, ну зачем... зачем ты такую кашу заварил... Шел... Шел... ты только не отключайся... Шел... пожалуйста... держись... Андроиды избегают слов "смерть" и "умирать", предпочитая лаконичное "отключиться". Шелтем не мог не улыбаться — слабо, ощущая, как неприятно отдаются ощущения на сожженной половина лица, как продолжает расходиться кожа и лопаться с ничего хорошего не предвещающим влажным треском тонкие контакты. Он неловко полулежал на руках сидящего на коленях Корака — забавно, они, наверное, выглядят сейчас. Мощный боевой Шелтем, обычно такой сильный и гибкий, поджарый и жилистый, со смуглой кожей и белыми, словно бы седыми волосами, добавляющими возраста — его часто сравнивали с матерой пантерой. И вот, он, раненый, на руках куда более тонко и современно сделанного Корака-защитника. В то же время Шелтем мог наблюдать другого Корака, словно за прозрачной стеной темпокапсулы, суетящегося и отдающего приказы воительницам. Шелтем мог слышать их разговор, словно бы приглушенный прикрытой дверью. Тот Корак, являющийся всего лишь отражением, говорил про то, что Шелтем сбежал, и что воительницы должны немедленно идти на командный мостик, чтобы пресечь вмешательство Шелтема в управление. В общем, делал все, чтобы побыстрее сплавить лишних людей из рубки. Настоящий Корак был с ним — Шелтем смог бы отличить его от ненастоящего, даже если бы ему выжгло все органы чувств подчистую. — Шел... Шел... — повторял Корак с той самой надрывной ноткой в шепоте, что еще недавно слышалась в голосе воительницы-полуорка, переживающую за эльфийку Ви. Андроиды не плачут, но Корак втягивал воздух так, словно негромко всхлипывал. — Больно? — спросил он с какой-то наивностью, словно не знал ответа. — Да, — Шелтем снова хрипло рассмеялся, выпуская облачка черной пыли из того, что ему заменяло легкие. — Глупый Второй. Андроиды не чувствуют боли. — Неправда, Первый, — прошептал Корак, хмуря брови, так что на его красивом округлом молодом лице с бледно-голубоватой кожей залегли суровые морщины. — Врешь ты все. Он уложил голову Шелтема себе на колени, освобождая руки. Затем стал водить ладонями по "ранам", буквально в доле миллиметра от них, словно бы в странной любовной прелюдии. От этих почти-прикосновений становилось немного щекотно, а аналог боли, который могли чувствовать андроиды, быстро приглушался и уходил. От кончиков пальцев Корака исходило голубоватое сияние — лечебный луч или, как его в шутку называл Шелтем, "паяльник", прекрасно подходящий как для восстановления живых тканей, так и для починки андроидов. Корак, более новая и более совершенная модель Хранителя, был мастером по части защиты и лечения, но проигрывал Шелтему в навыках нападения. Корак-Второй был создан для "обезвреживания" Шелтема-Первого и замены его на позиции Хранителя Терры, однако все пошло не совсем так, как рассчитывали Древние, и, как обычно, всему виной оказались чувства. Корак изначально был создан с интегрированными эмоциями, составляющими основу его личности — было решено, что новому Хранителю Терры для эффективного выполнения его задачи по охране планеты, понадобится сочувствие. Однако одно это не смогло бы сыграть роли — ведь Шелтем, как более старая технология, не должен был иметь никаких эмоций, сложнее отличий между "правильно-неправильно". Древние и не думали, что Первый найдет способ научиться чувствовать — пусть и не так объемно и естественно, как Корак. Шелтем до сих пор испытывал трудности при слишком интенсивных или чересчур запутанных эмоциях, что выбивало его из строя сильнее магических атак, но все же он вполне твердо понимал, что испытывает к Кораку. И взаимность сомнению не подлежала. Обреченно вздохнув, Шелтем скользящим жестом погладил лечащую его руку. Они враги, и по-другому уже быть не может. Корак был создан специально для борьбы против Шелтема — это не повернуть вспять. Древних не обманешь. От них можно скрыть эмоции и отношения, которыми они все равно не интересуются. Их не волнует, кто с кем милуется, но вот скрыть, что Корак в последний момент временным искажением прикрыл Шелтема, спасая его от неминуемых повреждений, создал капсулу и пустил воительниц по ложному следу — нереально. Древним не нужно допрашивать своих Стражей. Им бесполезно врать, с ними невозможно выдумать или приукрасить — ведь для передачи данных существует Сеть, беспристрастная, как и любая машина. Они узнают обо всем, устранят Корака, а затем отправят за Шелтемом новую ищейку. Вся левая половина лица Шелтема сгорела, но Корак твердо сказал, что ничего действительно важного не задето. В принципе, Шелтем и сам бы мог это понять, но сейчас, с совершенно иссякшими силами, предпочитал положиться на Корака. Так себе видочек, конечно... но что поделать. Лечебный луч достаточно хорош в починке микросхем, но он не создан для того, чтобы восстанавливать внешний вид. В остальном Шелтем не пострадал, большинство функций или сохранились, или будут восстановлены в скором времени. Вот только энергии у него совсем не осталось, и на обретение ее уйдут дни, если не недели. Прозрачная стена темпокапсулы уже совсем растаяла — к этому моменту воительницы уже разбежались по кораблю искать Шелтема, а отражение Корака слилось с Кораком-настоящим. — Зачем ты вмешался? — тихо спросил Шелтем, стараясь повернуться обожженной стороной вниз. Он не хотел, чтобы Корак видел его таким. — Я... — в горле у Корака как будто бы пересохло. Он прикрыл глаза и выдохнул. — Тебе нужно бежать, Шел. Пока они не догадались... Шелтем снова рассмеялся. Корак тут же отчитал его, легонько прикрывая его рот своей рукой, как бы вынуждая остановить артикуляцию. — Хватит... покрытие лица еще не затянулось, ты делаешь только хуже. — Второй, ты же знаешь, что будет дальше, — Шелтем продолжал говорить вполголоса. — И мое изуродованное лицо больше не имеет значения. Или я, или ты. Зря ты меня спас — лучше бы та эльфийка меня прикончила. Не хочу, чтобы это делал ты, Второй... Это было бы нечестно. — Не говори глупостей, — Корак сжал губы. — Мы что-нибудь придумаем. — Что мы придумаем? — с плохо скрываемой иронией переспросил Шелтем. — Улетим в далекие космические дали вместе, как два беглых механических принца-ренегата? Куда, позволь узнать? К криганам? Ох они и рады будут нас видеть. Ты в Сети, Древние узнают обо всем, они найдут тебя, и тебе это известно не хуже меня. Не валяй дурака. Зови эльфийку обратно, пусть добивает — по крайней мере, это хотя бы будешь не ты. Может быть, если она замешкается, мне даже удастся доползти до спасательной шлюпки... Не удастся, и это было ясно, как день. Куда уж Шелтему с такой нехваткой сил, тем более против мощной магии и физических атак, от которых на этот раз не защитит ничто. — Шел, я... — Или ты, или я, Второй... — прошептал Шелтем. Он взял его руку и прильнул к ней здоровой щекой. — И ты тоже это знаешь, не придуривайся. Не первый цикл во Вселенной живешь. По судорожному вздоху Корака было очевидно — он все понимает, просто не хочет верить. Вот она, обратная сторона эмоций — подчинился сердцу (ну или где находятся чувства у андроидов), а что делать дальше — непонятно. — Тогда... тогда лучше ты, Шел. Если ты меня отключишь, они ничего не узнают. — Хитрый какой, эгоист, — Шелтем все еще неторопливо терся скулой о ладонь Корака. — А мне, значит, жить с осознанием того, что я тебя прикончил? Веселенький ожидается у меня срок жизни в качестве Хранителя Терры, ничего не скажешь. Корак снова странно втянул воздух, словно бы в тихом всхлипе. Шелтем со вздохом поднялся и сел на пол рядом, с трудом сохраняя равновесие — голова кружилась. Он пару раз сильно зажмурился, в промежутках широко открывая глаза, за что, разумеется, поплатился новыми повреждениями кожи на обожженной половине лица, но зато это помогло сохранению координации. "Вылеченные" Кораком схемы потихоньку налаживали свою работу. "Это хорошо", — подумал Шелтем спокойно. Он знал, что нужно делать. Не зря же он был прозван Немезидой Древних — он не заработал бы этого титула, если бы не его невероятная хитрость. Он приблизился к лицу Корака и выдохнул в его губы: — Знаешь, у нас есть выбор. Мы можем умереть вместе... Спокойной ночи, Второй. А затем поцеловал его так нежно, как только могла позволить изуродованная кожа губ. Корак расслабился и доверился, отдаваясь поцелую полностью — именно то, на что и рассчитывал Шелтем. Второй всегда был невероятно трогателен в своем доверии. Все произошло быстро. Левой рукой, все еще трясущейся от повреждений в нейросети, Шелтем спешно нащупал что-то на боку Корака — не промахнуться бы. Большой палец на десятое ребро, указательный и мизинец растопырить... правой рукой он отодвинул отдающие в рыжину длинные пряди и приставил указательный и средний пальцы к его виску. Мгновенный заряд энергии — едва ли не последний, на который у Шелтема остались силы. Корак с открытым ртом, невидящими глазами и дымящимся виском, упал навзничь. На его лице застыло удивление. Шелтем не без труда поднялся. Держась за стену и отчаянно хромая, он поспешил к шлюпкам. По пути он потратил несколько минут на подключение к одному из компьютеров. Он торопливо скопировал свою оболочку и создал ложный образ себя на борту — воительницам будет чем заняться, да и прикрытие Кораку от Древних в этом случае обеспечено. — Спокойной ночи, — шептал он, обессиленно откидываясь в кресле, когда спасательная шлюпка стремительно выходила из дока. — Встретимся на Темной Стороне...