🃏🃏🃏
В жизни творится полная неразбериха, но ее всегда прерывает любимый человек, который поможет, выслушает и, если нужно, даст совет. У Чанбина в жизни он появился недавно, но уже с легкостью может выполнить все перечисленное. Отношения развивались динамично: идиллия, любовь, грандиозные планы на будущее — все было так близко. К хорошему быстро привыкаешь, поэтому жизнь может дать подзатыльник для того, чтобы человек всегда держался в тонусе. Если смог принять удар и даже умудрился ответить, то обычно остается два исхода: либо же ты продолжаешь жить спокойно, либо же великий бумеранг вернет все в двойном размере. Какая бы чистая карма у Со ни была, с судьбой играть он любил, также как и с чувствами других людей, уж такая проблема преследовала его с юношества. При всей своей огромной любви к человеку, парень никак не мог отказаться от заигрываний с поводом и без с другими. Это часто выводило Феликса из себя, от чего случались скандалы с криками и слезами. Чанбин пытался меняться, но его огромное либидо брало верх. И нет, он не был изменщиком, он просто общался, а после флиртовал, не более. Да, походил бы он к психологу и через месяц забыл обо всех проблемах. Вот только как общаться со специалистом, который строит тебе глазки и начинает заигрывать при твоей второй половинке, даже не скрывая этого. Совсем недавно в клинику устроился новый эксперт в области психологии — Чон Уен. Достаточно приветливый молодой человек, всегда учтивый и очень добрый. Феликс сразу с ним подружился. Возможно, они бы стали лучшими друзьями, если бы в один день в эту психушку не пришел Чанбин в смену Уена. — Добрый день, вы здесь новенький? — Приветливо кивает Чанбин персоналу и подходит к стойке администрации. — Добрый, да, я новый психолог. Чон Уен! — Милый парень кланяется и улыбается. — А как зовут вас? — Со Чанбин. Можно просто Чанбин, — в ответ кланяется Бин и глядит в глаза новому знакомому. — Я являюсь следователем по делу о Хван Хенджине, поэтому пришел задать ему пару вопросов, проводите? — Да, конечно, но где детектив Ли? — С особым интересом спрашивает Уен. — А, сегодня его не будет, очень много работы, поэтому послали меня, — подмигивает Со и начинает удаляться в сторону кабинета Хвана вместе с Чоном. На стыке коридора и холла стоит Хан Джисон и просто смотрит в одну точку. Видок, конечно, не самый лучший. После того, как Минхо узнал о том, что парень пытался довести Хенджина до смерти таблетками, тот его бросил, а Хан впал в депрессию. Хотя блондину сейчас и правда тяжело, но каково было самому пациенту, да и Ли, когда он наконец нашел того, с кем попрощался 10 лет назад. Здороваться не очень хотелось, поэтому Чанбин решил быстро пройти мимо, но тихий и будто мертвый голос его окликнул, парень встал, как вкопанный. Уен лишь непонимающе глядел на всю эту картину и не мог ничего сказать. — Ч.Чанбин… Где Минхо? — Голос дрожит. — Мне нужно. поговорить. с ним. — Джисон запинается в элементарных словах, он не может себя контролировать. — Пожалуйста… Пусть он выслушает. меня, — слезы начинают катиться по серым щекам, а кулаки сжимаются до невыносимой боли. «Все ведь было так хорошо, почему не смог сберечь счастья, Джисон?» — ужасные мысли крутятся в голове. — Я не знаю, Хан, — больно сглатывает Чанбин перед ответом. — Я правда не могу сказать, где он сейчас. Прости, — ноги тут же становятся ватными и мужчина чуть ли не падает на пол, но успевает схватиться за рядом стоящего Уена. — Господин Хан, мы пойдем к Хенджину. Вам нужна помощь? — Смотря на то, как Джи захлебывается в собственных слезах, Чон пытается сгладить обстановку. — Ничего не нужно, Уен, — разворачивается блондин и направляется в кабинет для персонала. «Если бы его здесь не было, все было бы по-другому. Минхо бы был другим, и я бы так не страдал», — все мысли только о блондинистом парне, который сломал одну жизнь, совершенно не осознавая этого. «ХЕНДЖИН, ХЕНДЖИН, ХЕНДЖИН», — только это имя крутиться на языке у Минхо, лишь оно придает ему сил, лишь оно его окрыляет, а чем хуже я?» Белая скрипучая дверь все с той же пометкой 207. Стук и знакомый голос. — Здравствуй, Хенджин, — приветствует Со пациента и садится на стул рядом с кроватью. На Хване лица нет. Еще неделю назад парень был рад тому, что его друг детства узнал его, а сейчас лишь одно расстройство и красные глаза. — Эй, парниш, ты в порядке? — Чанбин был не меньше взволнован состоянием Хенджина, поскольку он должен был еще вечером все рассказать о самочувствии Минхо, но с плохими новостями к нему лучше сейчас не лезть. — Где Минхо? — Глухой вопрос. «Блять, еще один, да не знаю я, где ваш Минхо», — думает про себя Бин. — Он сейчас занят, поэтому не смог приехать. Как только освободится, приедет, ты же помнишь, что Ли обещал тебя вытащить отсюда. — Я помню, но боюсь, что не получиться, слишком мало доказательств моей невиновности, поэтому его даже слушать не будут, выпишут мне пожизненное и дело с концом. Всем надоело со мной возиться, я уверен. Впервые Хенджин был по-настоящему серьезен, без всех глупых масок на лице и непонятных фраз на устах. Наконец-то перед Чанбином предстал тот Хван Хенджин, которого полюбил Минхо. — Пойми, вся политика строится на том, чтобы кого-то обвинить. Не ты первый, не ты последний. Минхо славный парень, и он точно докопается до правды, ты же это знаешь. — Ты прав, Чанбин. Спасибо тебе, — мимолетная живая улыбка на лице. — А еще, я могу тебя попросить передать Минхо кое-что? — Конечно, я тебя внимательно слушаю. Парень с отросшими волосами привстает и наклоняется к уху Чанбина. Пару секунд и мужчина меняется в лице — от веселого к более серьезному и задумчивому. — Я передам все ровно так, как ты и сказал. После столь непродолжительного, но очень значимого для дела диалога, психолог Чон, который вновь наблюдал за общением двоих, и следователь Со направились в холл. — У вас такие теплые отношения с подозреваемым, это такая методика? — Держит в руках пару бумаг из архива Уен и начинает обсуждать только что увиденное. — Хах, что-то типа того, но это даже не у меня, а у детектива Ли, — почесывает затылок Бин. — Это очень круто, поскольку вам начинает доверять человек, и вы больше можете узнать о деле. — Даже не знаю насколько это все «круто», как вы говорите, но впоследствии очень трудно отпустить таких людей, да думаю, вы как психолог понимаете. — Кончено, конечно. — Кстати, Уен, кто сейчас отвечает за лекарства Хван Хенджина? — А, сейчас этим занимается Ли Феликс, он коуч-тренер, но из-за того, что очень многие уволились, людей не хватает, теперь бедному парню приходится отвечать и за это. — Ли Феликс очень ответственный, думаю, он с этим прекрасно справляется. — А вы с ним знакомы лично? — Непонимающее лицо Чона. — Ай, точно, вы же дело уже полгода ведете. Простите за мою глупость. — Ничего страшного, с кем не бывает. И да, я лично знаком с этим прекрасным парнем. — Он первый, кто заговорил со мной, Феликс стал моим лучшим другом, думаю, завтра расскажу ему о том, какой хороший следователь заметил его, — ехидная усмешка. — Хорошо, как скажете, — смеется Чанбин и смотрит на часы, весящие в холле. — Ой, мне пора идти. Прошу прощения за то, что я так невоспитанно покидаю вас, но долг зовет. Да и 2 пропущенных от Минхо не говорят о чем-то хорошем. — Ладно, ладно, до скорой встречи, Со Чанбин! Massage Минхо: ТЫ ГДЕ ОПЯТЬ ШЛЯЕШЬСЯ, ТЫ НУЖЕН В ОФИСЕ!!!!! Massage Минхо: купи еще кофе, пожалуйста! люблю тебя, моя свинюшка!!! — Ц. Я скоро с ума сойду с этим фриком блохастым, — бранится Бин и садится в машину. Через пару дней, во время дежурства Феликса была прекрасная погода. На улице очень вкусно пахло осенью и дождем, который совсем скоро перерастет в снег. Явление достаточно редкое в этих кругах, но иногда бывало, выпадал. Хан вовсе исчез из виду после того диалога, лучше вообще не попадаться ему на глаза. В поле зрения только Уен, который иногда искоса поглядывал и ехидно улыбался. «Что-то здесь нечисто», — проскакивали мысли у Ликса, но он продолжал лишь наблюдать за поведением новенького психолога. Последней каплей был невинный взгляд и подмигивания. — Что стряслось, Уен? Ты сегодня сам не свой, — глубокий выдох, блондин пальцами разминает переносицу. — Ух, а я думал, ты уже не спросишь, — взволновано тараторит Чон и заливается краской. — Пару дней назад приходил такой красивый накачанный следователь, Со Чанбин зовут. Он мне сразу понравился. Мы с ним мило пообщались, думаю, я ему тоже понравился. — А, знаю я этого Со Чанбина, — устало глядит Ликс и пытается скрыть свое недовольство. — Да, я знаю, он говорил, какой ты хороший сотрудник и вообще человек, прям лапушка. — А больше он ничего не говорил? — Только сказал, что детектив Ли куда-то уехал и все. — Понятно. — Ага. Как думаешь, я в его вкусе? Или может мне нужно что-нибудь сделать, чтобы ему понравиться? — Докучает вопросами Уен. — Все с тобой нормально, вот только ты спрашивал, есть ли у него кто-нибудь? — Так даже если и есть, то ничего, подвинется. Я же психолог, я уже увидел симпатию в его глазах ко мне. — Аа, вот оно что. Понятно, ну тогда совет вам да любовь, — Феликс встает со своего места и направляется к выходу. — Ликс, ты обиделся? Я что-то не так сделал? — Брюнет весь разнервничался и тут же подбежал к старшему. — Скажи мне, что не так? — Да ничего, просто я встречаюсь с Со Чанбином.🃏🃏🃏
Двухцветные яркие мигалки выбивают из колеи, звук столь знакомой сирены и возгласы врачей. Что происходит? Как я сюда попал? Почему именно я? Вновь перед глазами пелена, которая не дает нормально видеть. Голова безумно трещит, будто по ней бесконечно били чем-то тяжелым. Рядом лишь аппарат, который периодически пикает, словно говоря: «Ты живой, все в порядке». Но что-то все равно не дает спокойно закрыть глаза. Может, невыносимая боль, которая отдает во всем теле? А может последние воспоминания о мертвом товарище за рулем? Все смешалось и ничего не ясно. «А если они узнали? А если они за мной придут?» — слишком много «А если». «А если бы Бан Чан все же выстрелил? Что бы было после?». Все было бы по-другому, и даже в полуобморочном состоянии Сынмин понимал это. Вся проблема началась с него, если его не было, то не пришлось бы сбегать, убивать, пытать. Многие люди остались бы живы. Но все выбрали другой путь, который им показался правильным. «Если бы я просто не встретился с Хенджином, все было бы иначе». В один из моментов веки становятся настолько тяжелыми, что держать глаза открытыми и думать, просто не получается. Остается лишь повиноваться и уйти в глубокий сон. 5 Февраля — 17 июля 2017 год Когда после неосторожной беготни, глупых «салок» с полицией тебе приходиться залечь на дно, то после дела моментально идут на спад. Все, что ты умел до этого, уже просто не нужно. Приходится вставать с колен самостоятельно, поскольку все те, кому ты помогал и жил, буквально, для них, мотают срок. А тех, кто смог ускользнуть от ответственности не берут на работу, дабы не вызывать лишних подозрений. Ким это все понимал, поэтому выживал, как только мог. Воровал машины, продавал их на запчасти. Или же просто подстреливал тех, кого нужно было убрать за нехилую плату. Жизнь кипела и била ручьем. Дела пошли в гору, и парень смог оправиться после тяжелых времен. Казалось бы, черная полоса закончилась навсегда. Но в жизни появился Хенджин. Он был прекрасен. Один его задумчивый взгляд сводил Мина с ума и тот сразу закипал. В Хване всегда горело пламя, которое нельзя было потушить. Жизненно необходимый адреналин бурлил в венах этого блондина и подпитывал Кима. Ради него брюнет был готов свернуть горы, достать звезды с неба и выполнить абсолютно все, что попросит его возлюбленный. Но одно из желаний стало роковым в жизни Сынмина. В одну из прекрасных бессонных и летних ночей пара отдыхала на берегу озера. Теплый ветер обдавал все тело и заставлял раскрыться. Природа никогда не спит. Ночные насекомые и звери живут свою обыденную жизнь, сопровождая свои действия чудными звуками, которые эхом отражаются по всей округе. Вода тоже заливается приятной и чарующей мелодией, ударяясь о камни и песок. Недалеко от водоема стоит голубая «тайота такома», машина не заведена, но ключ все еще в зажигании. В самом кузове лежит пара и разглядывает звездное небо. Именно летом лучше всего наблюдать за телами нашей галактики. — Сынмин, я тебя так люблю, — теплая рука накрывает чужую ладонь, сплетая пальцы вместе. — Мы всегда будем с тобой вместе, ведь так? — Конечно, солнце. Я тебя никогда не отпущу, — Ким поворачивается к Хвану и мягко улыбается, напротив находится самый дорогой человек, который придает ему сил идти дальше, как бы трудно ни было. — Ты так красиво улыбаешься. — Минни, там падающая звезда! Как ты всегда и хотел: лето, пляж, твоя любовь и звезды, — красивые слова всегда заставляют навострить ухо и слушать их без остановки. Хенджин как раз из тех людей, которые умеют красиво говорить и доносить свою информацию ровно так, как выгодно было бы им. — Я успел загадать желание. Надеюсь, оно и вправду исполнится! — Конечно исполнится. Кстати, Сынмин, ты можешь выполнить и мое желание тоже, — лисий взгляд всегда настораживает, но не когда ты влюблен. — Для тебя все что угодно, солнце! — Ким гладит возлюбленного по щеке и продолжает тепло улыбаться ему. — Убей моего отца, — быстрая фраза проскочила с уст Хвана, будто обыденность.🃏🃏🃏
В коридоре слышатся знакомые голоса, что невольно заставляют приоткрыть заспанные глаза. Стало чуть лучше, но голова до сих пор раскалывается. Теперь точно есть шанс осмотреть свои хоромы. Скорее всего, все это время Ким пролежал в реанимации, но как долго парень точно не знает. Комнатка маленькая, светлая. На окнах белые жалюзи. Рядом стоял аппарат кислород обеспечения и пикающий кардиограф, который даже немного успокаивал и давал забыть на считанные секунды о приближающихся голосах. — Юнхо, нахер мы сюда пришли? Он итак труп, — бас раздается эхом по всему коридору и невозможно понять, где именно находится человек. — Минги, мы пришли сюда за тем, чтобы ты закрыл свою пасть и выполнил поручение, которое тебе было дано, — второй тон был чуть выше, но слышался намного отчетливей и ближе, чем прошлый. — Бан с самого начала затеял свою игру — это его и погубило. Ему дали задание, а он струсил, поэтому из-за него нам приходится все подчищать. Голоса становятся слишком явными и уже доносятся прямо за дверью. Аккуратно поворачивается ручка и в палату входят двое мужчин, они проходят в центр и встают над Сынмином, разглядывая его со всех сторон. Ким до ужаса напуган и прекрасно осознает, что отсюда он больше никогда не выйдет. — Ну привет, дружок, — ехидно улыбается Минги и оглядывает помещение. — Да, не очень, конечно, местечко, но каждый умирает там, где заслужил. Брюнет наклоняется к «пациенту», оставляя между ними считанные сантиметры, разглядывает каждый миллиметр его лица, ухмыляется, отстранившись. Сынмин бьется в агонии, страх и ужас овладевают им с каждой секундой. «Неужели, это правда конец? Не могу поверить», — проносится в голове парня. — Прости, друг, но ты оставил после себя слишком много дерьма, — немногословность Юнхо, и дуло с глушителем уже у лба. Выстрел. Очередная шестерка ушла на покой. 17 июля 2017 года — 26 февраля 2018 года — Хенджин, ты шутишь? — Непонимающе и немного нервно смеется Сынмин, совершенно не понимая, что говорить дальше. — Нет, — сухой ответ. — Он испортил всю мою жизнь. — Но… Он же твой отец… Да и мой бывший босс. Не думаю, что у меня получится это сделать, — заикается Ким, до сих пор надеясь, что все это глупый розыгрыш. — Сынмин, ну подумай сам, как только он исчезнет, у меня появятся деньги, и нам больше не придется каждый день быть на волоске от смерти. Мы будем жить вместе, не боясь никого и ничего. Это ли не настоящая жизнь? — Да, ты прав, но… — Но? — Да, есть огромное НО, вдруг я не смогу и меня поймают, а может даже и хуже, убьют? Ты об этом не подумал? Нужно просчитывать все риски. — Я тебя понимаю, но уверен, ты справишься. Тем более ты был одним из его приближенных, так что, тебе это вовсе не составит труда. Вернись на работу, а после, когда он не будет ожидать, убей его. — Ла.ладно. Чертова любовь и правда обожает строить козни. А ведь еще совсем немного и жизнь бы кардинально поменялась. Прошло полгода, и Сынмин был близок к тому, чтобы осуществить мечту своего любимого, вот только его и след простыл. Пустые обещания, звучавшие как клятва на крови, разрушились о камни тех же самых вод, возле которых были произнесены. Хенджин нашел новую забаву, поэтому решил бросить старую игрушку, которая давным-давно надоела. «А все могло случиться по-другому…»