Кровные узы

Насус и Ренектон провели очень много времени, рассказывая всё, что они только могли вспомнить. Прошедшие столетия принести немало историй и событий, о которых запертый в темнице ящер не знал ничего. Падение Шуримы и смерть Азира стали трагедией для всего народа. Многие покинули эти места, более не надеясь на то, что империя сможет воспрянуть. Долгий путь они проделали, чтобы выбраться из пустыни. Но были и те, кто остался. Они стали хранителями. И теперь, запершись в своих пожизненных саркофагах из камня, навечно сохранят знания и историю некогда великого государства. - Так… Что ты планируешь делать теперь? – спросил ящер, откусывая кусок едва-едва пропёкшейся туши детёныша рек´сай. - Теперь, когда я нашёл тебя, планирую отправиться в Азират. Прошло очень много времени. Но я надеюсь, что оно уцелело. - Оно? – недоумевающе бросил на брата взгляд Ренектон. - Да. Око Всевышних. Последний раз мы видели его на коронации Императора Азира. Но с тех пор прошло слишком много времени. - Но дафэ если мы шмофем его найти – ящер проглотил пережёванный кусок плоти и выдохнул, – что ты планируешь с ним делать? Око подчиняется только императору. А Азир, на секундочку – не совсем жив. - Не знаю – держа в руке обломок своего топора, Насус пошерудил костёр. – Я натыкался на пару способов обойти это правило пользования Оком, но пока его у нас нет, что-либо предполагать бесполезно. - Даже если это так. Нам мало что даст владение этим предметом. Мы уже переродились. Хотя если этот диск способен оборачивать время вспять – то он был бы полезен. - Всё шутишь? – довольно серьёзно, но с долей скептицизма спросил Насус. - Нет, я просто не понимаю, в чём смысл этих поисков. – опершись на стенку, обитую куском кожи, Ренектон глубоко вздохнул и похлопал себя по набитому брюху. – Но в любом случае я с тобой, куда бы ты нас не привёл. – ящер подмигнул шакалу, после чего его пасть разинулась и он зевнул. – Сегодня первым в гарнизоне ты, Ану. Разбудишь, когда в небе покажется Кассиопея. На это шакал лишь одобрительно кивнул. Сквозь разрушенную крышу в небе виднелись звезды. Мириады звёзд усыпали темно-синее полотно, осветляя его, делая приятнее черты этого серого и холодного мира. В костре дотлевал последний уголёк, оставляя на стене тень самого себя. Ровно, как и вчера, когда Насус отправился в путь. Та пещера была менее уютной, менее теплой, но более безопасной. Задумавшись о том, как бы хорошо сейчас было дома, там, где всегда пахло едой, где не нужно было опасаться за свою жизнь и где ты был нужен, имел цель, шакал и не заметил, как погас свет, оставив его в темноте. Хвост Кассиопеи уже показался в пробитом потолке, но сторожевой не стремился менять своего поста и будить Ренектона. Тот был и так ужасно измучан, и хороший сон ему явно бы не помешал. Взгляд медленно пал на распластавшегося ящера. В ночной полутьме его чешуя едва заметно поблёскивала, отражая песчинки света, проникающего внутрь помещения. Он спал беззаботно, отрешённо, был совсем беззащитен. Вспоминая прошлое, Насус и не заметил, как улыбнулся. Улыбнулся искренне, и с неподдельным удовольствием смотрел, как сопит его младший брат. Но было в этом что-то ещё. Что-то неестественное. Рен медленно перевернулся на другой бок. Спина, так же испещрённая кучей шрамов, суховатая и мускулистая подалась вперёд и согнулась, оголяя пластинки вдоль позвоночника. Хвост, большой и массивный, метался из стороны в сторону, оставляя после себя неглубокий след. В голове Насуса, неожиданно даже для него самого мимолётом пробежала мысль, от которой он смутился и отвел взгляд. Как не крути, а он всего лишь полубог, и человеческое из него не вынуть. «Но не с собственным же братом» - в мыслях выругал себя шакал, пытаясь отвлечься. Кассиопея уже заняла свое место на небосводе. Пора бы сменить караул. Осторожно подойдя к ящеру, Насус коснулся его плеча. Теплый. Ровное дыхание гоняло пыль, заставляя Ану замереть. Чешуя, вонзаясь в руку приятно покалывала её. Разбудить брата старший так и не решился. Он медленно одернул руку от плеча и присел, повернувшись к Рену спиной. Остатки поленьев заняли свое место в горстке золы. Небольшой пучок соломы задымил от искр и, вскоре, разгорелся принимая в пищу остатки мебели и домов. - «Думать о таком… Какого черта я творю. Он ведь мой брат. Я не могу так поступать с …» - мысли его прервало мягкое прикосновение когтистой лапы. - Время уже к рассвету. Почему ты не разбудил меня? – потирая сонные глаза и зевая, произнес Ренектон. - Рен. Ты уже проснулся? – немного испуганно отозвался Насус, обернувшись назад. - Как видишь. – ящер сделал глубокий вздох. – Ложись спать. Как проснёшься – отправимся в дорогу. - Что? Но солнце уже будет в зените! Мы же сваримся заживо. - Ну, а что поделать. Это всяко лучше, чем ты замертво свалишься от недосыпа. Возразить тут и правда было нечем. Постелив небольшой мешок себе под бок, Насус лег на него, подложив под голову руки. Треск костра напомнил ему о прошлом, когда в их жизни не было столько проблем, когда они могли жить без забот и тревог. Забывшись в приятном дурмане воспоминаний, шакал и не заметил, как уснул. Ренектон, заняв место караульного, обошел все углы небольшой комнатки. Большой металлический диск, начищенный до блеска, но покрытый слоем песка и пыли в едва млеющем рассветном свете отражал окружение. Лучи солнца понемногу крались, прогоняя темноту. Та жалась по углам и Ренектон следовал за ней. Он обступал свет, избегал его, сторонился. Сев в дальнем углу, куда заря не доставала своими гибкими щупальцами, он вглядывался в улицу. «Ты ведь знаешь, что ты такое на самом деле» - подстёгивал его внутренний голос. – «ТЫ – ЧУДОВИЩЕ! УБИЙЦА! И на всегда им останешься». - Заткнись! – сорвался на пустоту Рен, сжимая в руке рукоять лезвия. - «Я же знаю, чего ты хочешь. Чьей крови ты хочешь» - не унимался голос, всё больше выводя ящера из себя. – «Ты ведь помнишь её вкус. Помнишь пьянящий запах плоти! Вот он, лежит, пади и возьми!» - Заткнись! Прекрати это! – сжимая лапами голову вторил ящер, будто это могло помочь ему. - «Рен. Рен.» - издевательский вторил ехидный голос. - Рен! – но сквозь безумную какофонию прорвался голос Насуса. – Рен! Что с тобой? Ты в порядке? Голос старшего явно дрожал от беспокойства. Шум в голове, наконец, утих, но слова продолжали крутиться в мыслях. - Да, Ану, всё в порядке. Я кажется просто немного задремал. Кошмар приснился. Прости, что разбудил… - Ничего. В любом случае нам пора идти. Я выспался и готов отправляться. Ренектон ответил едва заметным кивком. Собрав узлы с припасами и накинув мешковатые плащи, оба, наконец, покинули это место. Руины с их уходом стали ещё более пустыми. Они потеряли последних своих обитателей и вряд ли вернут их обратно. Путь в Азират предстоял не близкий. Насус помнил лишь примерное местонахождение города. Пустыня не приветлива для путников. Особенно для тех, кто не знает дороги. День сменял ночь, а блуждания не прекращались. По пути они находили заброшенные деревеньки, но не предавали им значения, так как те уже были заживо погребены песками. Шел восьмой день, как они бродили по пустыни, и вдруг, на горизонте замлел огонь. Фонари, по краям от входа были металлическими, но ни ворот, ни охраны не было. Путники, потуже натянув капюшоны подошли ближе. Деревушка издали казалась куда меньше. Деревянные дома, покрытые соломой и тростником, оформляли улицы и переулки. Сделав шаг, Насус осмотрелся - на улице не было никого. В домах тускло горел огонь. - Что тут происходит? – настороженно спросил ящер, одной рукой держась за спрятанное лезвие. - Понятия не имею. – ответил ему шакал, медленно продвигаясь вглубь. Как только оба прошли чуть глубже в деревню, в нос им ударил едкий запах плоти и крови. - Какого? – задался вопросом Насус, но обернувшись и бросив взгляд на приоткрытую дверь, замер в ужасе. На полу дома лежали растерзанные тела двух взрослых и двух детей. Их руки были вывернуты и сломаны, на лицах и телах хаотично виднелись надрезы, глубокие и частые. В глазах мальчонки, на вид которому было всего лет семь застыл неподдельный, животный страх. Его рука, на одном только сухожилии держась, прижималась к девочке, что успела зажмуриться перед своей смертью. Шакал, не выдержав такого, отстранился назад. Его стошнило. Настолько ужасной была эта картина. - Ренектон? Ты как… Рен? – старший бросил взгляд на брата и побледнел. Ящер, смотрел на эту картину широко раскрытыми глазами и … улыбался. Впервые Насус ощутил на себе взгляд, полный безумия и жажды крови столь сильный, что у него подкосились ноги. - Эй, поглядите, к нам гости – весело перекидывая что-то в руках, на улице показались фигуры. Их было по меньшей мере восемь, если не больше. - «Разбойники? Нет, даже они не способны так измываться над людьми» - размышлял про себя Насус, пытаясь осмыслить всё происходящее и придумывая план. - Их всего двое, парни. Выпустите им кишки! – задорно говорил один из них всё так же перекидывая что-то похожее на нож из руки в руку. - Это… вы сделали? – вдруг раздался голос Ренектона, который, покосив голову на группу, рукой показал на приоткрытую дверь. - О, да! Эта семейка так кричала, пока мы убивали их! Я хочу снова услышать его! Этот крик! Ты покричишь для меня!? – задыхаясь от возбуждения кричал главарь толпы. - «Да он же псих!» - пронеслось в голове у шакала, но мысли прервал голос Ренектона, который был не менее возбужден. - Ясно… Крики, значит? – вынимая из под плаща лезвие, ящер улыбался. Так зло и неестественно, что это было похоже на истерию. Он рассмеялся. Смех был надрывный, недобрый, безумный… - Тогда покричи для себя сам! И, раскрыв широко глаза, он рванул к ним. Истекая слюной, с безумной улыбкой и жаждой крови в глазах, он разорвал двоих прежде чем те успели достать оружие. Их торсы отлетели от ног, разбрызгивая вокруг кровь. Пока остальные, наконец, опомнились, Ренектон успел отсечь головы ещё двум головорезам. Но, оружие не спасло их от тяжелых ударов ящера, что искусно кромсали плоть и кости. Он рубил их на куски, всех до единого, пока не остался только главарь. В лунном свете его улыбка недобро блеснула. - Замечательно! Давай! Руби их! Кромсай! Выпускай им кишки! Кровь! Плоть! Как замечательно! Ещё! – не скрывая экстаза от происходящего крутилась на месте тощая фигура, пока лезвие не пронеслось рядом с ним. - Ты последний! – осведомил главаря ящер, слизав кровь с тыльной стороны руки и плавно перейдя на лезвие. - Тут ты прав. Я последний – кого ты увидишь перед своей смертью. – его улыбка вновь недобро блеснула, а после тонкий, как стекло, кинжал вонзился в предплечье и вернулся обратно, привязанный ни то на нить, ни то на тонкую леску. Ренектон отпрянул назад, но его тело вновь пронзили два кинжала, и как первый, вернулись обратно. - Не убегай, дорогуша! Ты явно не слабак! Так дай же мне насладиться твоей смерью! Подари мне её! – и безумец вновь взмахнул рукой, изящно вонзая в тело кинжалы, оставляя рваные и резанные раны. - Хочешь, чтобы я не убегал? – выпрямив спину и истекая кровью пробормотал ящер, откинув в сторону лезвие и хрустнув кулаками. – Я подарю тебе эту возможность. И на мгновение исчезнув из вида, он оказался у тонкой фигуры. Лапа ухватилась за ворот и с громким ударом, тот полетел в стену ближайшего дома. Ренектон встал в боевую стойку и был готов снова атаковать. - Хорошая попытка, только вот теперь ты – мой! – поднявшись на ноги, худощавый парень залился смехом, словно уже победил. – А теперь, скажи – пока! И, дернув рукой, безумец, разразился смехом, а Ренектон застыл на месте, покрытый сотнями кровоточащих ран. - Вот же… - бросил парень, явно раздосадованный, что не смог разрубить ящера. - Ты доставляешь мне неприятности – уже без улыбки, со злобой в глазах произнес парень, натягивая нити все сильнее. - Ренектон! – Насус, что пребывал в беспамятстве, наконец, очнулся, и побежал было на помощь брату, но тот осёк его. - Стой где стоишь, шавка! Этот ублюдок мой! – и перебросив злобный взгляд с Ану на парня, он сказал – Уж прости, дружок! Но я слишком крепок для тебя, а теперь, пора бы тебе умереть. И, слегка подогнув колени, он начал шептать что-то очень и очень быстро. Вихрь, такой же, как и тогда, поднялся вокруг него, надрывая прочные нити. Он снова исчез из вида, и только парень решил отойти от стены, как его голова впечаталась в неё. Удар за ударом ящер вбивал голову головореза в стену, пока на месте головы не остались лишь ошметки. Держа труп в руках, Ренектон схватился за грудь когтями, пробив её насквозь. В руке его теплилось и ещё билось сердце. Отбросив труп, он смотрел на него, вожделенно, словно это была драгоценность. А после, в пару укусов, сожрал его, облившись остатками крови. Насус, наблюдая за этим, потерял дар речи. Его брат. Его любимый младший брат – монстр. Он убил всех этих людей с удовольствием, не жалея никого. Не разбираясь в происходящем. - Считаешь меня монстром? Хочешь убить меня? – смотря разъярёнными глазами на своего брата, ящер оголил кроваво-красные клыки, с которых капала слюна вперемешку с кровью. - Рен… Я… - Не удивительно! Бедный-бедный Насус. Стал полубогом. Без изъянов. Чистый и непорочный! А кто я!? Ответь мне, Насу-ус! – срываясь в крике, вопрошал он. - Ренектон! Успокойся! – вперебив, кричал ему шакал. – Что на тебя нашло? - Ты никогда не понимал меня, чертов ублюдок! Ты вечно ставил себя выше меня. «Рен слишком мал» «Рен ещё не опытен». Ты превосходил меня во всём, кроме силы. Именно поэтому я и стал сражаться. День за днём я совершенствовал свои навыки. А в итоге всё, что я умею – убивать. Где справедливость? – надрывный крик перешёл в тихий всхлип. По багровым от крови щекам потекли ручейки слёз. – Почему всё это происходит со мной, Ану? Почему я должен страдать? Почему я не умер тогда? Почему стал таким? Почему? Почему?! ПОЧЕМУ?! – крича и выбивая ошмётки из глиняной стены спрашивал ящер, а после, рухнув на колени, зарыдал. Насус медленно подошел к Ренектону, присев рядом и положив лапу на истерзанное плечо. - Прости меня, братишка. Я действительно виноват перед тобой. Ты столько страдал по моей вине. Столько вынес, но продолжаешь страдать. – Ану ненадолго замолчал, взяв в руку лезвие, поднеся его к своему горлу. – Может от этого тебе станет легче. Я не стану сопротивляться. Шакал улыбнулся. Искренне, и по-детски наивно. Он был готов ко всему, и даже к тому, что его убьёт его собственный брат. Ренектон с недоумением посмотрел на брата. Слёзы застыли в глазах небольшими бусинками. - Что ты… Что ты такое несёшь, идиот?! – дернув рукой он откинул лезвие в сторону, а после со всего маха ударил Насуса по морде. – Что ещё предложишь? – подойдя в плотную он навис над лежащим на спине братом, смотря тому в ясно-голубые глаза. - Я не могу так больше, Рен. Не могу смотреть, как ты убиваешься. Как страдаешь. Я боюсь смотреть в твои полные злобы и ненависти глаза. – шакал прикрыл глаза руками, скрывая накатившие слёзы. – Я хотел всё исправить. Хотел вернуть тебе прежнее состояние. Потому… потому и отправился за Оком. Потому и решился на путешествие. К черту возрождение Шуримы! Какой смысл От этого, если тебя не вернуть?! Кулак мягко вонзился подле щеки Насуса, прервав его монолог. Ренектон, тяжело дыша, продолжал нависать над своим братом, враждебно, но как-то по-доброму смотря на него. - А кто сказал, что я хочу вернуться к той, человеческой жизни? Да, жизнь у меня не сахар, признаюсь. Но знаешь что, братец. Я сам выбрал этот нелёгкий и тернистый путь. И не тебе уж точно расплачиваться за это. - Рен… Я… Ты… Тебе не кажется, что ты слишком уж близко? Насус упирался лапами в грудь ящера, но не старался оттолкнуть того. Пальцы прилипали к липкой от крови чешуе. Всё такой же теплый и приятный на ощупь. Тело чешуйчатого становилось всё тяжелее, и вскоре, шакал больше не мог удерживать того на весу. - Рен? Ты чего? Эй… Рен? – но его тихое волнение прервало громкое сопение. - «Уснул? Этот ящер просто уснул?!» - возмущался ещё больше про себя Насус, но после смягчился и расслабился, давая туше навалиться. После знойной жары пустыня ещё не успела остыть совсем и тепло не покинуло её. Насус, собравшись с силами, приподнял брата и усадил себе на спину, после чего отнес того в свободный дом у самого входа в деревню. Не хотелось бы, чтобы их обнаружили случайно забредшие путники. Домик больше напоминал сарай или коморку, но был достаточно просторен, чтобы уместить двух незваных гостей. Ану положил ящера на небольшой настил из саломы, покрытый мешковатым полотном, и закрыл дверь. - Сейчас нам обоим нужен отдых… - мягко констатировал для себя шакал, а после, опёршись о деревянную стену быстро провалился в сон.