Забудь обо всем

Музыка помогает. В наушниках надрывается Оззи Осборн, и Скотту становится немного лучше, хотя он и не представляет, как Айзек сможет заснуть под …Стайлза. Господи, это ведь его лучший друг. Черт, он мог бы, и потерпеть одну ночь ради Маккола. Но если подумать, Скотт – реалист, и он понимает, что Стайлз в данной ситуации решает очень мало. Дерек Хейл у руля. Ну, или где он там? Сон не приходит. Слишком много впечатлений за такое короткое время. И, наверное, это просто «слишком» для Скотта. Он лежит в полуразрушенном доме, уставившись взглядом в потолок, и думает о том, что, скорее всего, не правильно понял, какая из зол была меньшей. Да, Питер, конечно, доставал его своим присутствием, но он хотя бы не ставил его в такое неловкое положение, в которое, может и не желая, поставил Стайлз. Скотту хочется стереть себе память, ну или просто попытаться забыть эти стоны, что его мозг прокручивает в голове уже третий раз. Не выходит. Песни Black Sabbath постепенно сменяются, и в наушниках то и дело начинают петь Меркьюри, Кобейн или Роб Хэлфорд. Скотт никогда бы не подумал, что вкусы в музыке у них с Айзеком похожи. Играет уже восьмая песня, а Скотт все не может уснуть. Ему даже наушники снять страшно – вдруг это еще не кончилось. Маккол предпочитает не рисковать. Когда на смену Judas Priest приходит Nickelback, Скотт чувствует, как что-то теплое утыкается ему в бок. Он дергается, отстраняясь, но расслабляется, когда замечает кудрявую макушку Лейхи. Айзек все так же завернут в одеяло, словно в кокон, как и полчаса назад, но теперь он выглядит более расслабленным. Его лицо светлое и чистое – как у ребенка. Во сне он выглядит куда более юным, чем обычно - нет привычного вызова в глазах, когда Айзек готов отстаивать то, во что верит. Нет страха. Нет агрессии. Скотт думает, что нужно подтолкнуть Айзека обратно, на его матрас, хотя бы потому, что он сам этого просил. Но то, что парень лежит так близко, не доставляет Скотту никакого дискомфорта. Это даже…уютно в каком-то роде. Поэтому он просто закрывает глаза, делает глубокий вздох и проваливается в обволакивающий его сон, чувствуя размеренное дыхание Лейхи на своей коже. *** Утро наступает гораздо быстрее, чем Скотту хотелось бы. Где-то слева от него мерзко верещит будильник Айзека, который выключать никто не собирается. Скотт с трудом раскрывает глаза и приподнимается на локтях. Лейхи лежит практически на том же самом месте, где и был вчера, когда Маккол засыпал, с поправкой лишь на то, что теперь на Скотта закинута рука. - Айзек, - Скотт бьет мирно спящего Лейхи по плечу, - угомони свой будильник, он меня бесит. Айзек с неохотой раскрывает глаза, промаргивается и перекатывается в сторону будильника. Раз – и трель прекращается, и Скотт снова падает на матрас. Идти в школу нет никакого желания. - Ты меня не вытолкал. – Айзек не спрашивает, он просто констатирует факт. - Чувак, я слишком устал и вообще ни черта не чувствовал, - Скотт врет, но надеется, что это не заметно. - Да и в чем проблема? - Ни в чем, - Айзек уже на ногах, - я в душ. – И исчезает за дверью ванной. А Скотт снова закрывает глаза. У него есть еще пятнадцать минут сна. *** Сидеть за одним столом со Стайлзом – неловко. Он, конечно, не поднимает взгляда от куска пиццы, которую жует уже около пяти минут, но Скотту все равно не комфортно. Дерек сидит здесь же и пьет кофе, самодовольно осматривая лица присутствующих. Маккол в два счета отправляет оставшийся кусок пиццы в рот и поднимается из-за стола. - Скотт… - начинает было Стайлз, но Скотт перебивает его: - Молчи, Стайлз, просто молчи. От звука твоего голоса мне становится неловко. Просто помолчи сегодня, хорошо? – и не дожидаясь ответа, выходит из дома. Айзек подрывается следом и исчезает за дверью с недоеденным куском пиццы в руках. Когда дверь за ними хлопает, Стайлз поворачивается к Дереку: - Черт, Дерек, все действительно так плохо? - Ты просто шумный, Стайлз, вот и все. Маккол перебесится. – Дерек пожимает плечами и встает из-за стола – А тебе нужно в школу. Вали давай. - Ты такой придурок, ты в курсе? – ворчит Стайлз c набитым ртом. - И почему я до сих пор от тебя не ушел? - Потому что ты от меня без ума. – Дерек скалится и целует Стайлза. И Стайлз думает, что Скотт действительно перебесится. *** Скотт поражается сам себе, когда понимает, что выдержал в доме Хейла две недели. Он понимает это лишь тогда, когда недовольная мать звонит на мобильник и говорит, что Скотт совсем про неё забыл. Скотту стыдно и он обещает приехать домой повидаться. Видеть Хейла, конечно, не хочется, но и расстраивать мать тоже. Поэтому он решает не терять времени и отправиться домой сразу после школы. - Айзек, - он умудряется выловить Лейхи, когда тот идет с литературы в столовую. - я сегодня обещал маме домой съездить, так что вы меня со Стайлзом не ждите. Айзек кивает и вдруг спрашивает: - Ты решил вернуться к себе? - Что? Нет, не решил. Я просто хочу повидаться с мамой вот и все, я целую неделю не видел её. - Ну, раз так, то хорошо. – Айзек снова кивает, разворачиваясь, чтобы уйти. – И да, Скотт, я рад, что ты остаешься. – И исчезает в толпе. - Я тоже рад. Пока он идет домой, он думает, что не солгал. Ему нравится жить в доме Хейлов, даже не смотря на то, что Дерек и Стайлз – те еще конспираторы. Иногда Скотт даже жалеет, что оборотень, потому что столько проблем от волчьего слуха не бывало еще никогда. За две прошедшие недели Скотт понимает, что привык к выбору Стайлза настолько, что может почти беспрепятственно засыпать в этом доме. Даже под стоны, вечные переглядывания на завтрак, обед и ужин, и все те прикосновения, которыми одаривают друг друга двое парней. Айзек прав, Скотт привыкает. Айзек. С тех пор, как Скотт переехал в дом Хейла-младшего, прошло две недели, а Макколу кажется, что он живет там не меньше месяца. Он так привык спать на матрасе, что уже и не помнил другой жизни. Просыпаться под визжание будильника Айзека, пропускать того в душ и дремать еще около пятнадцати минут, завтракать в компании Хейла, что выходит к столу в одних пижамных штанах – вот к чему он привык. Вот такой Дерек Хейл нравился ему гораздо больше – немного сонный с утра, встающий лишь для того, чтобы сварить всем кофе и вытолкать подростков в школу. И как бы Скотт раньше не был против их со Стайлзом отношений, он не может не признать – за полтора месяца Дерек изменился. И изменился в лучшую сторону. Скотт подходит к дому и толкает дверь, сразу же попадая к матери в объятия. - Скотт, я так соскучилась, проходи. *** К Хейлу он возвращается лишь к полуночи. Мать так не хочет его отпускать, а Питер так много шутит, что Скотт забывает про время, растворяясь в знакомой обстановке и знакомом запахе. Здесь все так пахнет домом, в котором он прожил 16 лет, что ему даже немного жаль, что он съехал. Но потом он вспоминает про то, что Стайлз, наверное, волнуется – телефон разрядился еще в школе, и торопливо собирается, благодаря мать за вкусный ужин. - На, возьми с собой, - говорит ему Мелисса Маккол, протягивая ароматно пахнущий пакет с едой. - Вы там, наверное, одной пиццей питаетесь. - Спасибо, мам, но нам Стайлз готовит. У себя дома правда, но мы уже почти закончили с ремонтом кухни, так что все будет хорошо. – он забирает пакет и целует мать в щеку, складывая еду в рюкзак. – Я позвоню. И быстрым шагом направляется к лесу, представляя, как накормит всю их маленькую стаю. *** Дом встречает его непривычным безмолвием. Свет нигде не горит, да и звуков не слышно. Скотт осторожно входит в дом и тянет носом на всякий случай. Посторонних запахов нет, да и привычных то не много. - Стайлз? Дерек? Айзек? - на всякий случай кричит Маккол, включая свет, но ему никто не отвечает. Дома, определенно, никого нет. Скотт глубоко вздыхает и проходит в кухню, чтобы поставить еду в холодильник, что появился у них не так давно. Внимание подростка тут же привлекает маленький розовый стикер прилепленный прямо на дверцу. Записка гласит: «Скотт, мы с Дереком уехали на озеро, буквально в часе езды от Бекон-Хиллс. Я пытался тебе дозвониться, но у тебя, кажется, сдох телефон. Позвони, как придешь. Твой верный друг и заботливая мать в одном лице, Стайлз» Скотт улыбается. Стайлз, такой Стайлз. Но позвонить ему все-таки нужно. - Алло, Стайлз? Я вернулся, - говорит Скотт, как только ставит телефон на зарядку, - Вы там как? - Привет, Скотт, - из трубки доносится заспанный голос Дерека, - Стайлз вырубился буквально полчаса назад, все ждал, что ты позвонишь. Ты где так долго был? - У мамы, - Скотт пожимает плечами, будто Дерек может его увидеть. - Вы обратно, когда поедете? - Завтра вечером. - Дерек зевает. - Давай поговорим утром. Я хочу спать, да и тебе не мешало бы. - А, хорошо. Дерек, подожди, - Скотт вдруг вспоминает. - Айзек с вами? - Что? Лейхи? Нет, он в городе. Его, что, дома еще нет? - Не-а. - Придет. Спокойной ночи, Маккол. - И тебе. – говорит Скотт и кладет трубку, думая, куда же подевался Айзек. *** Время половина первого, а Айзека все еще нет. Скотт проклинает Лейхи на чем свет стоит, хотя бы потому, что от того зависит его сон. Скотту не хочется признаваться себе, но он привык к тому, что Айзек рядом. В первую неделю это было немного стыдно – лежать и ждать, когда Айзек провалится в сон и прикатится к Макколову боку, зная что только так и удастся уснуть. Скотт понял это на третий же день. Когда лоб Лейхи прикасался к его боку или руке, Скотта вырубало практически моментально. А с утра они просто смеялись над этой неловкой особенностью Айзека. Смеялись целых полторы недели, до тех пор пока Лейхи не приснился кошмар. Это была среда этой же недели. Они разлеглись по собственным матрасам, немного поговорили о том, что завтра нужно бы сдать доклад по экономике, иначе Финсток снимет с них шкуры не только в классе, но и на тренировке. А когда за стеной начали раздаваться приглушенные подушкой стоны, они замолчали и отвернулись друг от друга. Смотреть друг другу в лицо в такие моменты было сложно. Потом Айзека, кажется, сморило, и он задышал ровнее, а Скотт от скуки и не схлынувшего до конца смущения включил плеер и закрыл глаза, прекрасно зная, что не уснет. Но хотя бы проведет время с пользой – послушает новый альбом Toad the Wet Sprocket. Играла уже шестая песня, когда Скотта что-то ударило по спине. Он тут же развернулся, вытаскивая наушники из ушей. Это снова был Айзек, но на этот раз не просто прикатившийся к нему, а метавшийся по всему пространству пола. Что еще больше удивляет Скотта, так это то, что Айзек не кричит. Просто раскидывает руки туда-сюда и еле слышно стонет, хмуря лоб. Скотт не знает, что ему снится, но спешит освободить Лейхи из плена дурных кошмаров. - Айзек! – Скотт трясет парня за плечи. - Айзек! Айзек не реагирует. Лишь продолжает цепляться руками за Скотта и стонать сквозь стиснутые зубы. - Айзек! – Скотт не придумывает ничего лучше, как ударить того по щеке. Айзек распахивает глаза, и взгляд его мечется от стен к Скоттовому лицу и обратно. - Чувак, ты в порядке? – спрашивает Маккол тогда, когда взгляд Лейхи фокусируется и становится более осмысленным. - Что тебе приснилось? - Не важно. – Айзек садится и прижимает колени к груди. – Не заморачивайся. - Не могу. Тебя же трясет всего. – Скотт пододвигается чуть ближе к Айзеку, но тот не замечает. - Скотт, иди, спи. Я в порядке. - Ты не в порядке. А я без тебя не усну. – Маккол произносит эти слова на одном дыхании, и чуть не зажмуривается от страха. - Что? – Айзек хмурится, не понимая в чем дело. - Что ты имеешь ввиду? - То и имею. Я когда переехал сюда, понял, что у меня все инстинкты обострились. Стали ярче, насыщеннее. Я стал лучше чувствовать Дерека, Стайла и даже тебя. И, наверное, как плату, потерял способность засыпать нормально. Меня вырубает лишь тогда, когда ты ко мне среди ночи прикатываешься. - Оу, - Айзек выглядит ошарашенным. - так вот почему ты меня никогда не выгонял. Я был тебе нужен. Скотт просто молчит и смотрит на Айзека, ожидая того, что тот скажет. Мысли в голове носятся с такой скоростью, что Маккол не успевает их обдумать. Он хочет извиниться за свои откровения, когда лицо Айзека вдруг светлеет, и он встает с пола, направляясь к своему матрасу. Скотт понимает: тема исчерпана и тоже идет к себе. Он только и успевает, что лечь, когда видит, как Айзек тащит свой матрас к нему. - Мы волчья стая, Скотт, - говорит он, расправляя свою постель, - мы должны помогать друг другу. Так что, двигайся, - и ложится совсем рядом к Скотту. У Маккола отчего-то замирает сердце, когда Айзек по собственному желанию оказывается так близко. - Спокойной ночи, Скотт. – Говорит Айзек и, разворачиваясь, прижимается спиной к груди Скотта. - Спокойной ночи, Айзек. – Отвечает подросток и улыбается. Лейхи все еще дрожит под его рукой, но Скотт знает, что тот скоро успокоится. Айзек прав – они волки. А еще Скотт понимает, что стая – это, определенно, круто. С того момента прошло всего три дня, а Скотт уже привык к тому, что у него есть право засыпать рядом с Айзеком. Потому что они - стая. Потому что они – волки. А теперь Айзек ходит непонятно где и не дает Скотту нормально уснуть. - Где же ты, Айзек? – он произносит это вслух, но даже тогда ответа не получает. Лейхи будто пропал. Айзек приходит через час. От него воняет дешевым бренди и людьми. Скотту совершенно наплевать на запах выпивки, но вот то, что от парня несет чужаком, Скотту не нравится. - Айзек, сколько ты выпил? – спрашивает Скотт, когда Айзек, не говоря ни слова, стаскивает с себя штаны и падает на матрас. - Полбара, наверное. И я практически трезвый. Ненавижу быть оборотнем, даже не напьешься, как следует. - А с чего ты, собственно, вообще пить решил? - Не твое дело, Скотт. Не твое дело. – Айзек просто говорит это и отворачивается от Скотта. - Хэй, чувак, так не пойдет. Объясни, что случилось? - Я. Ничего. Не обязан. Тебе. Объяснять. – Огрызается Айзек, когда Скотт кладет свою руку ему на плечо. - Не обязан. Но я прошу тебя, как друга. Скотт слышит, как ускоряется сердцебиение Лейхи после этих слов. Айзек тут же разворачивается. И чуть ли не рычит. - Как друга? Ты просишь меня, как друга? – Глаза Айзека пылают янтарем. - А я не хочу быть твоим другом. - Что…? - Не хочу я быть твоим другом, Скотт, - рявкает Айзек, - Это самое дурацкое, что можно было выдумать. Сидеть постоянно рядом с тобой, слушать про твои чертовы проблемы с Эллисон, засыпать рядом с тобой, повторяя из раза, что так можно, потому что мы друзья. И все. Это все, чего я могу добиться. Потому что ты гребанный романтик повернутый на охотнице. И тебя это все устраивает, и ты доволен. А я так больше не могу, потому что люблю тебя, как придурок. И отворачивается. Он просто отворачивается и замолкает, и лишь бешеное сердцебиение хоть как-то выдает его. Скотту кажется, что его окатили холодной водой. Это так странно – слышать признание из уст парня. Этот так нереально – слышать признание из уст Айзека. - Айзек… - Не надо меня жалеть. - Айзек даже не поворачивается. – Тебя это ни к чему не обязывает. Просто ложись спать, Скотт. Завтра меня здесь уже не будет. Маккол совершенно не понимает, как после этой фразы можно уснуть. - Ты же знаешь, что без тебя я не усну. - Ничем не могу помочь. Сегодня ты должен справиться сам. - А у меня есть идея получше. – Скотт выдыхает и рывком переворачивает Айзека на спину. Маккол не представляет, что нужно делать. Но необходимость в каких-либо действиях бьется в его голове подобно инстинкту. Что-то делать нужно. И Скотт решает сделать то, что чувствует. Когда Скотт сминает губы Айзека в поцелуе, Лейхи дергается. Он заезжает ему ладонью куда-то под ребра, а затем сжимает пальцы на обнаженной полоске кожи Скотта. Айзек стонет в поцелуй и вскидывает тело в попытке прижаться ближе. У Маккола темнеет в глазах, а сердце, словно шальное бьется в грудную клетку. Подростку кажется, что Айзек повсюду. Его руки бродят по телу Скотта так стремительно, что парень пропускает тот момент, когда Лейхи забирается под его футболку и ведет длинным когтем вдоль позвоночника. Это так ошеломляюще круто, что Скотт стонет в приоткрытые губы Айзека. Когда кислорода перестает хватать, Скотт отрывается от губ Айзека, чтобы перевести дыхание и тут же оказывается подмятым под стройное тело. - Теперь моя очередь мучать тебя, Скотт. – Лейхи улыбается так хитро, что у Маккола сводит спазмами желудок. Когда Скотт не высказывает никаких возражений, Айзеку словно сносит крышу. Он заставляет Скотта приподняться лишь для того, чтобы стащить с того, мешающую футболку. А стоит ткани оказаться в углу, как губы Лейхи тут же смыкаются на Макколовом соске, и Скотт рвано выдыхает. - Вот же черт. – Только и может сказать он. Айзек прикусывает, лижет, втягивает губами податливую кожу так искусно, что Скотт тает и заводится одновременно. В животе недвусмысленно тяжелеет, а сам Маккол стонет все чаще, выгибаясь на постели. От одного соска Лейхи переходит к другому, водит отросшими когтями по поджарому телу под собой и прикусывает кожу все сильнее, оставляя собственные отметины, которые вскоре исчезают. Скотту хочется скулить от этих прикосновений, что он и делает. - Надеюсь, ты меня не убьешь, - рычит Айзек сквозь стиснутые зубы, и тянет вниз резинку Макколовых боксеров, освобождая из плена ткани возбужденный член Скотт не может ничего ответить, он просто теряется во всех этих прикосновениях, что снова и снова сводят его с ума. Перед его глазами что-то взрывается, когда губы Лейхи смыкаются на головке его члена. - Твою мать. – Вскрикивает Скотт и выгибается дугой. Он почти не видит Айзека, лишь иногда кудрявая макушка появляется в поле его зрения. Перед его глазами – чистый побеленный потолок с россыпью трещин в углах. Перед глазами то и дело плывет, а когти все чаще появляются на руках, задевая дощатый пол. Подросток мечется на постели, под податливыми руками и губами, то и дело, вскидывая бедра и прокусывая себе губы, стараясь сдержать стон. Но когда Айзек вжимает ноготь в отверстие уретры, Скотт не может больше сдерживаться, и его накрывает окончательно. Яркая вспышка перед глазами и он кончает себе на живот и на пальцы Айзека. Скотт делает глубокий вздох и, приподнимаясь, видит, как Айзек доводит себя до разрядки. В этот момент Скотт думает, что такой Айзек – невообразимо красивый. С румянцем на щеках, спутанными волосами и горящими глазами – Айзек реальный и счастливый. Пока Скотт приходит в себя, Айзек кончает и падает на матрас рядом со Скоттом. - Это было… круто. – Говорит Скотт, снова обретя способность говорить. - Я рад. – Улыбается Айзек, и на его щеках появляются ямочки, – А теперь, давай спать. Завтра поговорим. – И не дожидаясь ответа, прижимается всем телом к Скотту. Маккол засыпает через пару минут, думая, что, наверное, понимает Стайлза со всеми его заморочками.