Забудь обо всем

Осознание всего произошедшего настигает Скотта, стоит ему только открыть глаза. Как только его веки поднимаются, он понимает, что произошло. И дело не в том, что прямо перед его носом лежит спящий Айзек, в своей излюбленной манере, закинувший на него практически все свои части тела. Просто Скотту вдруг приходит на ум, что вот себя-то он точно никогда не причислял к геям. Никакой гребанной частью он никогда к ним не относился. А тут, раз, и весь мир перевернулся. Немыслимо. Айзек все еще спит, и Скотт в который раз не может не заметить, что Айзек – красивый парень. И этот парень сказал Скотту, что любит его. А потом отсосал ему. Да, наверное это была самая смущающая ситуация в его жизни. Скотт стонет и прикрывает глаза. Когда это он успел так вляпаться? Когда же мысль о минете от парня перестала быть мерзкой и превратилась в невероятно привлекательную. Когда, черт побери, Элиссон перестала быть центром его вселенной, и, если и не уступив, то уж точно поделившись значительной частью с Лейхи. Скотт не знает ответов, но уж точно не собирается отрицать, что прошлая ночь, совершенно точно, попала бы в ТОП его лучших моментов его жизни, уступив лидирующую позицию лишь первой ночи с Элиссон и походом в парк с мамой, когда ему было семь. Это так странно. Когда Айзек открывает глаза, у Скотта что-то с грохотом падает в животе. В первую минуту, когда Лейхи просто лежит и молчит, Маккол думает, что его вот-вот стошнит, потому что его желудок определенно сжимаетя слишком сильно. Айзек смотрит на него не мигая, и это слишком смущающе, если учитывать, что Скотт находится на расстоянии вытянутой руки все еще абсолютно голый. - Эм, привет. – Эти слова срываются с губ быстрее, чем Скотт успевает подумать. Ему просто невыносимо сидеть в этой давящей тишине. Если быть честным с самим собой, Скотт знает, что еще одна минута молчания, и сорвется. Зарычит, заорет, превратится – неважно. Он просто сорвется. - Привет, - говорит Айзек, поднимаясь с постели, - ты как? - Странно. Скотту не хочется обманывать Айзека или говорить, что ничего не было. Они оба знают, что что-то было, и отрицать это даже не имеет смысла. Да, по правде говоря, Скотту плевать на смысл. Он просто не чувствует, что жалеет. Да, безусловно, это было тем, что будет смущать Скотта не один день, но он не жалеет. Ни капли. Потому что это было невероятно. Быть может неправильно, комкано и спонтанно, но это, совершенно точно, было просто невероятно. У Скотта снова тяжелеет в животе, когда он думает об этом. - Почему ты не сказал мне раньше? – говорит Скотт, когда молчание затягивается. Ему, правда, интересно. - О, - Лейхи усмехается, - и как ты себе это представляешь? Что – то вроде: «Привет Скотт, ты сделал свою работу по тригонометрии? Ах да, кстати, я влюблен в тебя. Круто, не правда ли?» или быть может: «Не хочешь меня поцеловать, а то я думаю только об этом»? Или что? - Не знаю, – Скотт правда не знает. – Но ты должен был рассказать мне раньше. - Ты всегда был гомофобом, да и к тому же постоянно говорил про Элиссон. У тебя был твой идеальный мир, и я не хотел его рушить. - Хей, я никогда не был гомофобом. Я общаюсь с Денни. - Да, и когда тот начинает говорить о своей любви к парням, тебя постоянно, словно ветром сдувает. – Айзек скептически поднимает бровь. - Это всегда немного… смущало меня. – Скотт чувствует, что краснеет. Черт побери, он абсолютно точно не собирался краснеть. - Ну, вот поэтому я и не собирался тебе ничего говорить. Чувак, я ведь знал, что вы, в конечном счете, все равно будете вместе с Элиссон. Поэтому я и молчал. - Как давно? Как давно ты понял? Понял, что…влюблен в меня? - Тебе обязательно задавать этот вопрос? – Айзек хмурится. Признаваться не хочется. - Да. – Скотт кивает. – Скажи мне. - Окей. – Айзек вздыхает. – Помнишь, когда Джексон все еще был канимой, ты принял меня в ветеринарной клинике Дитона. Там еще была собака, которой ты никак не мог помочь, кроме как иногда забирать её боль. Тогда, когда ты рассказывал, что мы можем делать, что мы можем облегчать боль страдающим, я и понял, что ты другой. А потом, когда мы проводили все больше времени вместе, я и понял, что влюбился, как полный придурок. - Это же.. – Скотт ошеломленно выдыхает, - было почти полгода назад. И ты так долго…? - Ну а что мне оставалось делать? Пытаться отбить тебя у Элиссон? Не смеши меня. Я бы никогда на такое не пошел, зная, как ты любишь её. Да и знал, что бессмысленно это все. Вот и молчал. - Но… почему вчера? В смысле, почему именно вчера ты рассказал мне? - Я не собирался тебе ничего рассказывать. Ты меня вынудил. - Потому что ты напился. Кстати, какого черта ты напился? – Скотт наклоняет голову и щурит глаза. – Была причина? - Ну, - Айзек отводит глаза и натягивает одеяло до подбородка, - это не то что бы причина… - Айзек! - Дерек сказал, что по их приезду домой, мы начинаем ремонт новой комнаты. – Неохотно говорит Айзек. - И что? – Скотт не совсем понимает, как эти два факта связаны. - Твоей комнаты. А это значило, что ты свалишь от меня, помиришься с Элиссон и привезешь её сюда. Это было не очень приятной фантазией, поэтому я пошел в бар и постарался надраться как можно сильнее. Но как ты понял, не особо успешно вышло. - Стоп, - Скотт выгибает бровь. – Ты напился из-за этого? Ты напился, потому что я мог съехать? - Ага. - Ты - придурок. – Говорит Скотт и падает на подушки, закрывая глаза. Айзек ничего не отвечает, но тоже падает обратно на матрас. Так неловко ему не было никогда. И Айзеку не нравится это ощущение. - Окей, - вдруг говорит Скотт, распахивая глаза, - но мы больше не можем лежать здесь и делать вид, что ничего не было. Не знаю как ты, но я собираюсь сделать так. – Скотт протягивает руку и хватает Айзека за запястье, притягивая его к себе. - Что ты делаешь? – только и успевает сказать Айзек, когда губы Маккола накрывают его собственные. - Я…тебя…целую… - говорит Скотт, сквозь поцелуй, который никто к счастью не желает прекращать. - А как же Элиссон? – выдыхает Айзек, когда губы Маккола перемещаются на его шею. - Вчера этот вопрос тебя не волновал. – Скотт прикусывает зубами бледную кожу на ключице Лейхи, вырывая из того судорожный полу всхлип. - Скотт, пожалуйста, ты должен мне сказать. - Элиссон… порвала… со мной… три месяца назад. - Губы Скотта продолжают свое путешествие по обнаженному телу Айзека, вырывая у Айзека все новые и новые стоны. – А теперь, если ты не заметил, она встречается с Итаном. - Но… он… же… гей. И он с Дэнни. – Айзеку совсем не хочется говорить, но он должен знать наверняка. - Я тоже так думал, - рычит Скотт куда-то в живот Айзеку, отчего у него по телу идет дрожь, - но он, кажется, бисексуал. А еще они замечательно скрываются. – Маккол снова прикусывает кожу на животе. – Но я ищу лучше. И это правда. Скотт узнает о том, что Элиссон больше не намерена возвращаться к нему, неделю назад. Он просто бредет по коридору с урока физики, когда его сшибает запахом Элиссон, что доносится из подсобки рядом с туалетом. Стоит подойти ближе, как Маккол улавливает и запах Итана, и это заставляет Скотта испугаться. Все в этой школе знают, как Скотт относится к Элиссон, и значит, навредив ей, Итан навредит и ему. Он практически выбивает дверь, стараясь успеть остановить неизбежное. И останавливается, словно громом пораженный, когда замечает два полуобнаженных тела у стойки с моющими средствами. Когда Элиссон встречается с ним глазами, Скотт понимает, что это конец. Он смотрит на неё, раскрасневшуюся, с растрепанными волосами, и понимает – это все. Он больше ничего не чувствует. Итан стоит рядом и держит юную Арджент за руку, при этом выглядя таким испуганным, будто это не Скотт, а сам Девкалион застукал их. - Извините. – говорит Скотт и выходит из подсобки, закрывая за собой дверь. В первую секунду он даже думает, что ему показалось и это не Итан. Но потом он замечает целующихся Эйдана и Лидию, и удивляется тому, что так все случилось. На входе в класс его догоняет Элиссон. Она хватает его за руку и заглядывает в глаза, умоляя: - Не говори никому, пожалуйста. Итана убьют, если узнают. Пожалуйста, Скотт. – Она почти плачет. - Я не скажу. – говорит он холодно, вырывая руку. «Это все-таки больно» - думает он и возвращается в класс. Ему предстоит лгать всем во спасение Итана. Чудесно. А теперь этот уход Элиссон играет ему на руку. Потому что теперь под ним лежит обнаженный Айзек, издающий такие звуки, которые Скотт еще никогда не слышал. Айзек стонет, всхлипывает, а порой и вскрикивает так невероятно, что Скотт распаляется еще больше. Айзек мечется по матрасу, водит руками по обнаженной спине Скотта, сжимая ладонями ягодицы, целуя те участки кожи, до которых может дотянуться. А еще Айзек знает, что Скотт прикасается к нему так, как никто никогда не прикасался. Да, была Эрика с её невероятной тягой самореализоваться, да были и другие девушки, которые всегда сосредотачивались на своих желаниях, да даже был один парень, всего пару месяцев назад – просто попробовать, как это – с парнем? Но дальше поцелуя дело и не зашло, Лейхи подумал, что его стошнит после первой же минуты. Но никто и никогда не прикасался к нему так, как это делает Скотт. Айзек чувствует, как руки Скотта уверенно и нежно проводят по его прессу. Скотт заставляет Айзека вскинуть бедра и крепко сжимает его ягодицы, пока водит мокрым языком по шее. Скотт приподнимает его колени, как будто Айзек - что-то драгоценное, что-то, что Скотт желает сохранить в сохранности, как будто Лейхи – хрустальный. Айзек вздыхает от желания, когда губы прижимаются к соску, стонет, когда смоченная слюной рука медленно проводит по его члену, как будто ему нужна помощь, чтобы оставаться возбужденным. Но единственное о чем может думать Айзек, так это о том, чтобы остаться в сознании. - Скотт… - рвано выдыхает Айзек, толкаясь тому в кулак, когда сдерживать собственные желания уже невозможно. - Я… никогда… не был…с парнем. Я не гей. Это почти правда, потому что вспоминать того парня совершенно не хочется. - Знаю, я тоже. А потом все несется со скоростью света. Казалось бы, Айзек только толкался в кулак Скотта, а теперь лежит на животе, распластанный, с поднятой вверх задницей и насаживается на длинные Макколовы пальцы. На его ногах остатки лубриканта, которого Скотт вылил на его задницу так много, что наверняка, они заляпали им все, что можно. Айзеку совершенно не хочется вспоминать удивленное лицо Скотта, когда Айзек вытаскивает заветный тюбик из тумбочки. Айзек совершенно точно никогда не готовился к этому. Что бы Скотту там не показалось. А теперь он даже не перестает краснеть, потому что то, как Скотт растягивает его – определенно самое смущающее событие в его жизни. Он даже не хочет думать о том, как будет чувствовать себя после всего этого. Единственное он знает – задница будет болеть. Но то, как горят глаза Скотта, когда он смотрит на Айзека, определенно стоит этих неудобств. - Скотт, давай же… - стонет Айзек, когда Скотт продолжает массировать его уже тремя пальцами.– Давай же, или я укушу тебя. Скотт хрипло смеется, но пальцы убирает, заставляя Айзека, разочаровано вздохнуть. Они выдыхают в унисон, а затем Скотт толкается, а Айзек шипит от боли. - Помедленнее, Маккол. – рычит Айзек и вцепляется зубами в подушку. - Твою мать, - Скотт чувствует себя полным придурком. – Извини, я – идиот. – А затем осторожно начинает двигаться. Айзек все еще вздрагивает, но теперь к ощущению дискомфорта и боли прибавляется и чувство наслаждения. Которое медленно, но верно, затмевает все, особенно тогда, когда Айзек и Скотт находят свой ритм. У Скотта плывет перед глазами, и он будто выпадает из реальности. Айзек мечется и стонет так громко, что Скотт уверен, их слышит даже Дерек. И Скотту плевать на то, что может сказать им Хейл. Волк внутри Скотта торжествует – ему нравится тот, кого выбрал Скотт. Волк внутри Скотта никогда не любил Элиссон, а теперь он доволен и счастлив новой паре. И Скотт радуется вместе с ним. Айзек кончает всего на пару секунд раньше, чем Скотт. Маккол задевает простату, и Айзек вскрикивает, выгибаясь дугой, и бьется под Макколом еще пару мгновений. Скотт кончает следом, сваливаясь прямо на Айзека. Они восстанавливают дыхание пару минут, а затем Скотт соскальзывает с Лейхи и ложится рядом, закидывая на того руку. - Чувак, - говорит Айзек, вновь обретя способность разговаривать, - это просто чертова голубая хижина. Я же не гей. - Считай, что мы – просто исключения друг у друга. Я ведь тоже не гей. – Скотт смеется и притягивает Айзека ближе. Лейхи не против – он перекатывается к Скотту и кладет голову ему на плечо. Выглядит, наверное, ужасно сопливо, но Айзека это не волнует. - Так что, мы теперь вместе? - Вместе. – Скотт ведет пальцем по обнаженной спине Айзека. - И я уже представляю, как мы расскажем об этом Дереку со Стайлзом. Стайлз оборжется. И еще неделю издеваться будет. - Месяц. – поправляет Айзек. – Стилински будет ржать месяц. Но если ты хочешь, я могу покусать его. Сильно. В полнолуние. - С тебя Дерек потом шкуру снимет. Так что просто терпи. Ты мне нужен живой. - Нужен… - Айзек щурится, как довольный кот и прикрывает глаза. Когда Скотт практически проваливается в сон, Айзек вдруг приподнимается на локтях и говорит: - Скотт? - М? – Скотт открывает один глаз и смотрит на ухмыляющегося Лейхи. - Ты видел кровать Дерека? Нам определенно нужна больше. Скотт смеется, совершенно не представляя размер Хейловкой кровати. Но мысль о том, что им нужна большая кровать – определенно нравится Макколу. Они еще поборются за звание самой громкой парочки в этом доме. Скотт закрывает глаза и представляет, насколько бесценно будет выражение лица у Хейла. Да, эти отношения, несомненно, принесут ему много радостей. Ну а пока, можно начать с Хейла.