***
Они шли по городу молча, хотя было довольно-таки не так поздно, как думала Ракель, потому что их окружал шум разговоров, смех, проезжающие машины и бегающие дети. Центр города, казалось, всегда был живым, с чувством абсолютной радости, которая, казалось, никогда не угасала. Ракель была благодарна ему за это сегодня вечером. Они подошли к фиолетовой неоновой вывеске «Ла Гуарида», и Алисия повернулась к Ракель. — Ты хочешь зайти поздороваться или мы лучше пойдем домой? — Я… — Она задумалась. Она подумала о доброй улыбке Токио и сверкающих глазах Найроби. Она думала об огнях, музыке и людях, которые ее окружат.… Она хотела войти. Больше всего на свете. Но она не могла. — Я не думаю, что смогу, мне очень жаль. — Не беспокойся. Алисия продолжила идти, и Ракель последовала ее примеру, в ее груди расцвела благодарность за то, что Алисия так охотно выслушала ее и ее потребности, не задавая лишних вопросов. Может быть, это ненадолго, но сейчас это было приятно. Тыльная сторона их ладоней соприкоснулась, и в голове Ракель вспыхнула тысяча возможностей одновременно. Рациональная часть ее мозга говорила ей, что это только потому, что она ранена, она искала крохи утешения, где бы она их ни нашла, но опять же, она действительно хотела закружить Алисию, прижать ее к кирпичной стене, рядом с которой они шли, и целовать ее, пока она не забудет, кто она такая. Решив, что заслужила хотя бы это, она переплела их пальцы, и Алисия тихо ахнула. — Ты не должна этого делать, если не хочешь. Сердце Ракель готово было разорваться от любви к женщине, которая, несмотря на то, что ее вытащили из дома, чтобы спасти, была еще более нежной и заботливой, чем любой из ее бойфрендов. — Я хочу. Если ты не против. — Да, — голос Алисии был почти шепотом, и Ракель с трудом сглотнула. Она не должна была хотеть Алисию прямо сейчас. Не так скоро. Но, возможно, именно из-за всего случившегося она остановилась, их переплетенные руки заставили Алисию тоже остановиться. Рыжая растерянно посмотрела на нее. — Ужас какой-то, — сказала Ракель. И это повсюду, я не знаю, чего я хочу, а чего нет, я чувствую, что все, что я знала, было ложью. — Все нормально, я… — начала Алисия, отпуская ее руку. Но Ракель не сдавалась. — Нет, ничего не нормально. Ничего, Алисия. Но есть кое-что, что я знаю — это необязательно должно что-то значит — я не готова ни к чему, если это будет что-то значить, — в общем это то, что я отчаянно хочу поцеловать тебя. Глаза Алисии едва заметно расширились. Вожделение овладело ими в считанные секунды, но она не двинулась с места. — Это хорошая идея? — спросила она, и желание в ее голосе было болезненно очевидным. — Скорее всего, нет. Она схватила Алисию за лацканы пальто и притянула к себе. Их губы встретились, мягко, медленно. Несколько секунд они стояли неподвижно, закрыв глаза и положив руки друг на друга, затаив дыхание. Казалось, время вокруг них остановилось. — О, черт возьми, — простонала Алисия, прижимаясь к губам Ракель. Ее руки запутались в волосах Ракель, и они одновременно открыли рты. Язык встретился с языком, и Ракель застонала, ее руки оторвались от пальто Алисии, чтобы схватить ее за талию. Но когда свитер задрался и пальцы Ракель вцепились в ее нежную кожу, Алисия ахнула и отступила на шаг. Сердце Ракель тут же упало, а руки упали по бокам. Разве Алисия не хотела этого так же сильно, как Ракель? — Я хочу тебя, — сказала Алисия, словно прочитав ее мысли. — Боже, я так хочу тебя, Ракель. Но что-то произошло у тебя с Альберто, и ты явно не в порядке. Я не… Я не хочу рисковать и делать то, о чем ты можешь пожалеть. Хорошо? Ракель поняла это теперь, когда годы разлучили ее с Алисией. Голос рыжеволосой девушки стал мягким и осторожным, не говоря уже о том, что она даже думала о благополучии Ракель. Как ни нелепа была эта мысль, она подумала, что Анхель никогда бы так не отреагировал. Но как бы ей ни нравилась мысль о том, что кто-то относится к ней с уважением, в глубине души она чувствовала себя ребенком, которого ругают, и ей это не нравилось. — Знаешь, я уже большая девочка, — грустно сказала она. — Я знаю, — ответила Алисия. Ее нос и глаза удивленно сморщились. В этом нет никаких сомнений. Но все же ты молода. И хотя ты неизбежно совершаешь ошибки, я бы предпочла не помогать тебе их совершать. Ракель склонила голову набок. — Ты думаешь, мы ошибаемся? — Ты же знаешь, что я не об этом. Алисия с нежной улыбкой покачала головой, и Ракель перестала притворяться. Она знала, что имела в виду. Она была просто разочарована. — Полагаю, некоторые ошибки вкуснее других, — сказала она с ухмылкой. — Пошли, я замерзаю.***
Алисия вывела Ракель на маленькую улочку, идущую за Ла Гуаридой, и открыла дверь рядом с той, которая, как знала Ракель, вела в заднюю часть паба. Они поднялись по бесконечному лестничному пролету, и как раз в тот момент, когда Ракель подумала, что уже никогда не сможет отдышаться, они оказались на площадке. — Лестница стоит жизни над пабом, поверь мне, — сказала Алисия с дразнящим смешком, видя, как устала Ракель. И это, кстати, хорошая кардиотренировка. — Ага, — ответила Ракель. — Открывай дверь или я буду спать здесь. — Ты такая нетерпеливая. — Ты даже не представляешь. Смех Алисии эхом прокатился по лестнице, когда она отперла дверь и распахнула ее. Ракель подумала, что смеялась бы меньше, если бы знала, насколько серьезна, но все же рассмеялась. Квартира Алисии была похожа на паб в том, что она была такая же длинная, но пространство было намного уже. Ракель не смогла сдержать детской улыбки, которая растянула ее рот. Они находились прямо под крышей, и по потолку тянулись балки, с каждой из которых свисали растения. Вся мебель была сделана из того же темно-коричневого дерева, что и стены, пол и потолок, а на полках между книгами, на полу и повсюду, куда ни глянь, стояли растения. — У тебя был домик на дереве, когда ты была ребенком, не так ли? Алисия встала у нее за спиной, словно давая ей возможность войти. Напротив входной двери находилась кухня, отделенная от остальной комнаты кафельной стойкой, а за ней — обеденный стол и коричневый кожаный диван. Справа была ванная комната, на которую указывала маленькая табличка «Baño», висевшая на веревочке, а в другом конце комнаты — дверной проем без двери, через который она могла видеть письменный стол, заваленный бумагами и тетрадями и еще несколько растений. — Что скажешь? — Спросила Алисия, проходя мимо Ракель, чтобы бросить сумку на диван, прежде чем опуститься рядом с ней, и тихо вздохнула. — Нравится! Довольно волшебно, если хочешь знать мое мнение, — ответила брюнетка с ухмылкой. Она придвинула стул к обеденному столу, села и опустила свою сумку на пол, ее мышцы кричали от облегчения. — Хорошенькая ведьма, верно? Единственным ответом была улыбка Ракель. Она чувствовала себя измученной. Адреналин и страх последних нескольких дней поддерживали ее тело, позволяли делать то, что нужно, но теперь все это рушилось. Ей казалось, что стоит только положить голову на стол, и она заснет. Алисия, должно быть, заметила это, потому что встала и протянула руку Ракель. — Пойдем. Ты будешь спать в моей постели. — глаза Ракель немного расширились, но она схватила Алисию за руку и последовала за ней через первую комнату, где была еще одна книжная полка и письменный стол, который она видела раньше. В конце комнаты была еще одна дверь, которую Алисия открыла и открыла маленькую комнату с высоким потолком. Почти все пространство занимала огромная кровать с балдахином, вдоль стен стояли вешалки, на которых висела разнообразная черная одежда. — Это моя комната, — сказала Алисия с нервной улыбкой, почесывая затылок. — Она мне нравится. Темно-красные занавески свисали с кровати, и Ракель знала, что если она протянет руку и дотронется до них, то они будут из того же бархата, что и пурпурные в пабе под ними. — Чувствуй себя как дома, я только возьму свои вещи и лягу спать на диване. Ракель не нужно было повторять дважды. Она порылась в сумке и схватила зубную щетку, прежде чем направиться в ванную. Когда она вернулась, Алисия встала с дивана. — Я не знала, будешь ли ты возражать, если я почищу зубы вместе с тобой, поэтому подождала. — Тебе не нужно было… спасибо, — ответила Ракель с улыбкой. Она подошла и села на огромную кровать Алисии, удивляясь, как такая большая вещь оказалась в такой крошечной квартирке — уютной, но крошечной, и Ракель в любое время променяла бы свою большую квартиру на эту. Услышав, как на другом конце квартиры открылась дверь ванной, она снова встала и повернулась к Алисии, чувствуя себя маленькой в пижамной майке и шортах. Алисия все еще была полностью одета, ее облегающая черная одежда делала ее похожей на супермодель. Однако она избавилась от макияжа, и ее лицо выглядело в тысячу раз мягче, чем обычно. — А ты бы хотела… ты бы переспала со мной? — Спросила Ракель, нервно покусывая нижнюю губу. Я знаю, что мы не очень хорошо знаем друг друга, но… — Конечно. Вскоре они уже лежали под одеялом, Алисия обнимала Ракель за талию, а брюнетка смотрела вперед, в темноту. Прошло минут десять, может быть, двадцать. Алисия тихо дышала на шею Ракель, но та не могла понять, спит она или нет. — Он ударил меня, — прошептала она. — Мне становилось все хуже и хуже, но он никогда не бил меня. До того вечера. Ответа не последовало. Никаких признаков того, что Алисия ее слышала. Но произнести это вслух было достаточным облегчением, и Ракель почувствовала, что теряет сознание.***
На следующее утро она проснулась в пустой постели, но тепло в груди в значительной степени компенсировало это. Значит, Алисия была ранней пташкой. Ракель лениво потянулась в лучах утреннего солнца, проникающего в окно, и встала. Она схватила свой джемпер, лежавший на краю кровати, пытаясь удержать сонное тепло, не дать ему раствориться в холоде. — Алисия? — позвала она, но ей ответила лишь тишина. Она проковыляла на кухню, чтобы найти записку на столе. Мне нужно кое-что сделать. Кофе на плите, надо только разогреть его. Вернусь к 10 часам. Записка показалась бы холодной любому другому, но Ракель знала, что это не так. Она улыбнулась про себя: она заснула у Алисии и теперь просыпалась от ее записки. Ей еще предстояло узнать о ней все, но она полностью ей доверяла. И хотя это должно было беспокоить ее, это просто… не беспокоило. Она чувствовала себя в безопасности. Это было что-то новенькое. Она включила плиту и устроилась в кресле. Она задумалась, стоит ли ей проверить свой телефон или нет. Она должна была быть на работе прямо сейчас и, вероятно, получила тревожные сообщения от своих коллег, но она также, скорее всего, получит много убийственных сообщений от Альберто. В конце концов она решила сходить за ним, хотя бы для того, чтобы проверить время. Но когда она схватила его, он ожил, показывая входящий звонок от Анхеля. Она резко повернула направо, чтобы ответить на звонок. — Hola, Ángel. Cómo estás? — Я в порядке. Ракель, я не знаю, что там с Альберто, — кровь застыла в жилах Ракель — Но Алисия только что была здесь. Она… Это было весьма дико. — Что блять там произошло? «Мне нужно кое-что сделать», — написала Алисия в своей записке. Что, черт возьми, она натворила? — Она накричала на него. Орала… это звучало так, словно она проклинала всю его родословную. Она выглядела так, будто собиралась ударить его, но потом просто ушла. Она также сказала… — Что? — Она сказала, что если он попытается прийти за тобой, она поднимет на него ад и небеса. — Ракель была слишком ошеломлена, чтобы что-то сказать. Ее мысли метались, пытаясь осмыслить то, что она только что узнала, но только одна вещь была кристально ясна. Алисия слышала ее прошлой ночью. Она поблагодарила Анхеля и повесила трубку. Никогда в жизни она не чувствовала себя так противоречиво. Какая-то часть ее чувствовала благодарность, но всепоглощающим чувством был гнев. И, возможно, именно из-за этого гнева она избавилась от всех своих уведомлений, прежде чем набрать номер Алисии. — Эй, — сказала женщина. — Ее голос был мягким, но в нем чувствовалась какая-то резкость. — Я целую тебя, мы немного обнимаемся, и ты думаешь, что имеешь право пойти и сделать… какого черта ты только что сделала? — Как ты узна…? — Анхель. Это неважно. — Послушай, я знаю, что переступила черту. Мне не следовало этого делать. Извини. Мы можем поговорить об этом, когда я вернусь домой? Извинения Алисии подействовали на Ракель, как холодный душ. — Да, конечно. Скоро увидимся. Когда полчаса спустя в дверь вошла Алисия, Ракель все еще не понимала, что она чувствует. Или то, что она хотела чувствовать, если уж на то пошло. Но вид рыжеволосой женщины, которая с извиняющейся улыбкой сбрасывала пальто, дал ей понять, что она больше не сердится. — Можно я начну? — Спросила Алисия, усаживаясь напротив Ракель. Брюнетка кивнула. — Когда я услышала, что ты сказала вчера вечером, я не знала, что делать, что говорить. И я решила, что обнимать тебя, пока ты не заснешь, принесет тебе больше утешения, чем любое неуклюжее слово, которое я могла бы сказать. — Да, — согласилась Ракель. — Но ненависть к этому… этому абсолютному куску дерьма… ночью никуда не делась. И когда я проснулась и увидела, что ты мирно спишь, такая спокойная, невинная, доверчивая.… Что-то овладело мной. И только после того, как я наговорила все то, я поняла, что мне не следовало вообще уходить. Ты только пережила дерьмо и кто-то снова берет контроль и делает что-то от твоего имени, не спрашивая сначала… Это было самое худшее, что я могла сделать. Поэтому я ушла, но вред уже нанесен… Прости. Алисия только что суммировала все, что чувствовала Ракель, и почувствовала, что сдулась, как неудачное суфле. Весь страх предыдущих дней нахлынул на нее, и она поняла, что начала плакать, только когда Алисия поднялась со стула и бросилась к ней, баюкая ее в объятиях. — Спасибо, — прохрипела она сквозь сотрясавшие ее рыдания. — За что, cariño? — Прошептала Алисия ей в волосы. — Просто… спасибо. Когда она успокоилась настолько, чтобы сделать глубокий вдох, Алисия отпустила ее и нежно поцеловала в щеку. Ракель проклинала себя за то, что оказалась в таком положении. Если бы все было по-другому, она бы сорвала с себя одежду и целовала ее до беспамятства, но вместо этого о ней заботились, как о маленьком утенке. Остаток дня пролетел незаметно. Она помогла Алисии на кухне и вернулась в постель после обеда, обнаружив, что все еще очень устала. Алисия занялась административной работой, и шелест пера, писавшего на бумаге, убаюкал Ракель. Вид Алисии, работающей за своим столом, вызвал в ее голове мысли, которые заставили ее тело нагреваться в некоторых местах, но она слишком устала, чтобы предаваться им, поэтому она отпустила их, смутно надеясь снова увидеть этот стол во сне. Она проснулась около 5, чувствуя себя намного лучше. Она позвонила слесарю и назначила встречу на час позже, прежде чем позвонить Анхелю. — Это опять я. Мне нужна твоя помощь. Теплая улыбка Алисии успокоила ее. Она поступила правильно.***
С новой связкой ключей в руке она направилась в полицейский участок. Анхель ждал ее снаружи, как они и договаривались. Она поцеловала его в щеку в знак приветствия, и его улыбка была достаточно грустной, чтобы Ракель поняла, что он знал, что произошло. — То, что ты делаешь, очень хорошо, — сказал он. Она кивнула, и они направились внутрь. Они пересекли пустынный вестибюль и поднялись по лестнице в комнату своей команды. Когда они проходили мимо двери, глаза Ракель наполнились слезами. Анхель сделал именно то, о чем она его просила, но, как истинный Анхель, он сделал все, что мог. Все их коллеги были там. Все до единого. Приветствовали ее с улыбкой. Единственный человек, который не выглядел счастливым, увидев ее, был причиной всего этого. При виде Альберто у нее кровь застыла в жилах, но она справилась с эмоциями и откашлялась. — Ладно. Спасибо всем, что пришли. Может быть, кто-то из вас заметил, что меня сегодня не было. Причина этого в том, что… Мы с Альберто были вместе. В толпе послышались удивленные возгласы, но большинство просто кивнуло. Они все подозревали. — Но вчера вечером… Альберто ударил меня. Дважды. На этот раз раздался возмущенный гул, становившийся все громче и громче. Все повернулись к инспектору. — Что ты себе позволяешь? он зарычал, глядя прямо на Ракель, как будто не было комнаты, полной людей, готовых ударить его в любой момент. Она собрала все свое мужество и сделала несколько шагов к нему. — Я ухожу от тебя, Альберто. Я поменяла замок, так что ты можешь выбросить свои ключи, и с этого момента мы чужие люди. Мы будем видеться только на работе, на этом все. И если ты попытаешься что-нибудь сделать, помни, что у меня есть комната, полная свидетелей. Она обернулась и кивнула Анхелю. Она была готова уйти. — Хелена, cariño, обналичь все мои выходные. Пожилая женщина с улыбкой кивнула. Спасибо. Когда она вышла из комнаты, позади нее раздались крики, все они были обращены к Альберто. Она улыбнулась. У нее перехватило дыхание, сердце бешено колотилось, но она почувствовала облегчение. Она достаточно хорошо знала Альберто, чтобы понять, что он ничего не предпримет. Только не после этого. Она была в безопасности. Анхель проводил ее до дома, и она крепко обняла его, прежде чем он ушел. Никакие слова не могли выразить ее благодарности к нему. — А как же Алисия? — спросил он, когда она отстранилась. — Ну, я — в ее голове возникла идея. Ты занят сегодня вечером? Если нет, есть клуб, в который я с удовольствием тебя отведу. И я расскажу тебе все, когда мы туда доберемся.