***
Лесная дорога вывела к небольшой речке, и потянулась вдоль неё. Уже в сумерках я вышла к очередному поселению. Двигаться дальше было бессмысленно и опасно, а соваться в дома – безрассудно. Поэтому, пошарив возле задних дворов под лай собак, я нашла отличный сеновал, и устроилась там. Да – колюче, неудобно, да и насекомых (включая комаров) – тьма-тьмущая. К тому же, поутру и хозяин может пырнуть вилами… Хотя… Роскошная блондинка объявившаяся непонятно откуда на твоём сеновале… Какой мужик сможет устоять? Бля… Тут его «башня» и хрустнет под кованым сапогом… Твою ж – у меня нет сапог! Эх, ладно – утро вечера мудренее…***
Проснулась я, от мощного хруста челюстей хозяина, отчаянно зевающего на ходу. Я попыталась было дать дёру, но свойства мягкого сена не позволили сделать это достаточно быстро, и мужик, увидев на своём сене женскую задницу, отчаянно виляющую в попытках уползти под потолок, чтобы исчезнуть в дыре под крышей, издал сильно удивлённый возглас. - Ты кто? – справившись со своим речевым аппаратом, выдавил мужик. - Баба я! – на автомате выдала я цитату из советского фильма, и перевернулась на спину, не забыв прикрыться руками, хотя под куртку уже набилось достаточно колючего сена, чтобы всё жутко чесалось. Обозрев хозяина, не собиравшегося нападать, я решила начать с деловых переговоров: - Я дико извиняюсь за вторжение, но так переночевать надо было, что одёжка совсем тесная – мочи нет уж. Так это… Вы поможете даме – одолжите ей хорошие, больших размеров штаны, куртку, и какую-нибудь обувку? - Чего? – мужик сначала перекривился, а затем сальным взглядом облапал меня всю – Даже если и найдётся что в пору, то задарма ничего не получишь. - А если за бо-ольшущее спасибо? – попыталась я как можно дружелюбнее улыбнуться, несмотря на сильнейшее желание просто вдарить ему по яйцам со всей дури. - А… - мужик чуть не подавился слюной, и принялся развязывать верёвку на штанах, что служила ему вместо ремня – За большущее спасибо, я подыщу чё нибудь… - Эй-эй! Ты чего это удумал?! Не пытайся снимать штаны, а то яйца упадут, и хер их потом найдёшь в этой соломе! – заорала я, пытаясь отодвинуться подальше, но безуспешно – Я готова отработать, например, дрова поколоть – всё что угодно, только не это! - Ну, ты чего – это же самый лёгкий и приятный способ! – слегка растерялся мужик, услышав настолько странную реакцию. - А вот хуй! Ни один мужик ко мне не приблизится – иначе лишится всего, что торчит! Так что забудь! - А чего ты такая злая, а? От тебя ж не убудет – продолжал мужик, которому явно очень хотелось. Сразу же появилась мысль, как его отвадить, но пришлось отказаться от неё, так как, увидев у бабы неположенную ей часть тела, он может решить, что перед ним не человек. С соответствующими последствиями. Поэтому пришлось применить другой вариант: - Я не смогу выйти замуж! – жалобно пискнула я. - Да неужто ты – целка?! – не поверил мужик. - Вот именно! – воскликнула я, продолжая ощущать на себе грязный, жадный взгляд. И, решившись, таки спустилась на пол, встав на ноги, и попыталась обойти хозяина, метя в ворота амбара. - Ты это куда? А заплатить за ночлег и потравленное сено? – мужик заступил путь, сгорая от похоти. «Ах ты, уёбок...» - подумала я, и распахнула куртку. Мужик захлебнулся слюной, увидев такое богатство, и я таки врезала ему по яйцам, чуть не сломав себе большой палец. Корчащийся на земляном полу урод уже никак не мешал мне выйти наружу. К счастью его боты оказались в пору, и я стянула их, решив, что это будет компенсацией за домогательство. Теперь надо было срочно найти что-нибудь, что могло бы сослужить портянками, иначе мои ноги долго не протянут. Может быть, в этой деревне найдётся какая-нибудь работа без интима? А за стащенные сапоги простят, думаю – насильников нигде не любят. Пройдя деревню из одного конца в другой, я нашла то, что нужно – лесопилка. Найдя старшего, я уговорила его взять меня на работу. Старшой скептически оглядел меня, и я отчётливо слышала, как скрипят его мысли, направленные на кровать… Но, в конце концов, он решил испытать меня, посмотрев, как хорошо справляется баба с рубкой дров – то, что нужно! Всё бы ничего – справлялась бы я отлично, если бы не тесная одежда и сильно мешающие сиськи, из-за которых у всех лесопильщиков началось обильное слюновыделение, и я начала опасаться, что они не выдержат, и набросятся толпой. Не выдержала я, и попросила какую-нибудь верёвку, чтобы связать полы куртки. Старшой нехотя одолжил требуемый предмет, и решив проблему с выпирающей красотой, я сильно улучшила показатели. Одобрительно похлопав по плечу, он принял меня в бригаду.***
Так потянулись дни, складываясь в недели, заполненные тяжёлым, изматывающим трудом. Но лесозаготовки и разделка деревьев были хоть и тяжёлыми, но всё-таки лучше, чем бабская работа в поле с серпом – местные женщины в тридцатник выглядели на полтинник… А я обошлась загрубевшими ладонями, переживших полдюжины «волн» кровавых мозолей. Мне в кредит выдали нормальную одежду и обувку, а стащенные боты пришлось отдать. Ну, и леший с ними! Не все работники были местными, и потому была отдельная бытовка, в которой не только отдыхали во время дождя, но и обедали. А кормили настолько хорошо, что вместо истощения на мужской работе, я начала зарабатывать мышцы, и даже начало исчезать нежное пузико, заменяясь твёрдыми кубиками. Мужики развлекались в армреслинг, и я попробовала. И даже сделала две трети из них – чтоб футка уступила мужчинкам? Три раза – ха! Мужчины, пристыженные победой бабы, пытались в реванш, но только своими поражениями доказывали неслучайность сего. Кстати, неделя состояла из семи дней – по дню на каждое божество местного пантеона. И единственный выходной был днём самого главного божества-отца. Принимавшего работы, сделанные за предыдущие дни недели. Пришли те самые дни, и я чуть не сдохла… Показывать слабость мужикам было нельзя, и поэтому подложив плотный отрез ткани под то самое место, я отчаянно делала вид, что ничего такого, сегодня, особенного не происходит. Когда всё схлынуло, я удержалась от дикого танца только потому, что держала в голове мысль, что теперь это будет повторяться ежемесячно… Раз в три дня я, полностью голая, забиралась в реку, под ивой и, стоя по течению, делала себе приятно, сливая накопившееся – струя семени била чуть ли не на полметра! И здесь радовало только одно – от одной мысли о голых мужиках тянуло блевать, а вот женские сисечки и гладкое междуножье – совсем другое дело! Кстати, «о птичках» - во время подготовки себя к сливу, я ласкала свои, не только нижние, но и верхние «шарики», и начала пугаться мысли, «а что, если я найду уплотнение в груди? И что потом»? Медицина даже в прошлой жизни была не ахти какая, а в Средневековье, она отсутствовала как таковая. В общем, я стала гнать эту мысль, чтобы не изводить себя, ибо, как известно, эта болезнь появляется из-за нервов. После я погружалась в воду почти по шею, и наслаждалась прохладной, но не очень, водичкой. Каждое местное «воскресенье» мужики парились (в хорошем смысле) в баньке. А я мылась последней в гордом одиночестве. Во время банника. Мужики крутили пальцами у виска, и уверяли, даже брали в свидетели Семёрку, что пальцем не тронут, только не надо тревожить банника – если не запарит до смерти, то затрахает. А я только смеялась – вот только местных баек мне и не хватало! Пока не наткнулась… Захожу в хорошо натопленную баньку, а там какой-то дедок уже сидит. Я возмутилась нахальством, но тут до меня дошло, что мимо меня в предбаннике никто проскользнуть не мог. Я шумно сглотнула, натужно ровным голосом сообщила дедку, что он мочалку уронил, (она действительно лежала в дальнем углу), так дедок протянул свою руку ЧЕРЕЗ ВСЁ ПОМЕЩЕНИЕ!!! Я не помню, как оказалась в предбаннике, налегая спиной на дверь, за которой находилась эта нечисть.***
Вроде бы всё хорошо шло – прокачивала мышцу, набирала авторитет у мужиков, но… С некоторых пор, на лесопилку начал заглядывать паренёк. Нет, не хилый. Но и здоровяком назвать было нельзя. И начал он заглядываться на меня, а затем и подкатывать. Из-за него я и начала задумываться о том, что нужно делать ноги. Ива. Спокойно текущая вода. Последняя сладкая судорога, последняя капелька упала в воду, и я, успокаивая дыхание, стала мыть головку, когда позади раздался полный обожания голос: - Семеро! Какая же ты красивая, Ресса! - А-И-И!!! – я моментально присела, скрыв себя водой – Тео! У тебя совсем совести нет, извращенец?! Тебя не учили, что нельзя подглядывать за моющимися девушками?! - Извини… Я не хотел, но… - не очень правдоподобно начал оправдываться паренёк. - Но если не хочется, то можно?! – ну вот как избавиться от этого «ромео»? - Рессочка, может, вместе искупаемся? – наглец уже принялся раздеваться. - Я уже искупалась! Поэтому уйди – я же не могу выйти из воды при мужчине! - А… Вот неудача… - протянул огорчённый ухажёр – В следующий раз искупнёмся вместе? - Я купаюсь только одна. Так что не надейся. - Почему? - Потому! Так ты уйдёшь, или мне тут весь остаток дня мёрзнуть? - Я отвернусь, пока ты выходишь, а после поболтаем? – с надеждой произнёс Тео. «Вот ведь скотина!», подумала я, скрипнув зубами, но вслух только угрожающе процедила: - Ладно. Но если ты обернёшься – я тебя здесь же и закопаю… Паренёк отвернулся, но его уши чуть ли не шевелились, ловя каждый звук. Я поднялась, и вышла из воды, прикрываясь руками, не столько пряча наготу, сколько неположенную «деталь» организма. Одевалась за его спиной, пристально следя, чтобы гад не обернулся, поддавшись похоти. После мы, действительно, беседовали, сидя на корнях ивы, вымытых сезонными разливами реки. Я отжимала мокрые волосы и, терпя его расспросы, откровения и признания, понимала, что дело приняло совсем уж плохой оборот. А когда он попытался приобнять, получил неслабый удар в бок, который немного охладил его пыл. Эх… Будь я урождённой футанари, может быть, Тео пожалел бы о своих желаниях, ибо как сказал мудрец: «Бойся своих желаний – они иногда сбываются». Но я не урождённая, и поэтому от мужчин меня воротит. В конце концов, мне надоело его слушать, и я довольно убедительно сообщила ему, что на сегодня бесед достаточно. Но отстал он, всё равно, не сразу.***
Прошла неделя, и однажды, во время обеда в бытовке, в дверь громко и требовательно постучали. Голос весело и с задором провозгласил: - У вас – товар, у нас – купец…! У меня кусок встал поперёк горла – чего?!! Что за… Этому «купцу» открыли, и внутрь ввалилась целая процессия состоящая из неизвестных мне мужиков. Не считая, красного от смущения, Тео. - Ресса Батьковна – начал главный среди этих «купцов» - Мы так и не узнали, откуда ты, и где твоя семья, и поэтому решили, что твоя семья – вот эти вот достойные мужчины! – указал он на моих сотрудников, у которых на лицах была вся гамма чувств - Так вот, Тео Крамер просит твоей руки, с благословения твоей семьи. Я справилась с шоком, сделала полдюжины глотков воды из кружки, и ответила: - Вы рехнулись, что ли? С чего вы взяли, что я соглашусь? Слышь, Тео! Я никогда не раздавала авансов, но ты, всё таки, учудил вот это! Какая муха тебя укусила? - Но… Но я не могу без тебя! Выходи за меня! – выпалил парень, ввергая меня в состояние шока. Мужик оттеснил рукой Тео, и продолжил: - Тео – старший сын в фермерской семье Крамеров – у нас только коров два десятка! Много земли – ты будешь, как сыр в масле кататься. - Да мне побоку! Я никогда не выйду замуж за парня!!! – вскочила я, заорав, и тут же побледнела, поняв, что сболтнула лишнего. - Извини, но я уже женат! – хохотнул мужик – А моему сыну уже пора жениться. Ты, вижу, крепкая девушка, крутобёдрая… - А ну, заткнулся!!! – заорала я, чувствуя, как жарко горят щёки – Мне безразличен твой Тео, а на ваших коров и землю – начхать! Проваливайте! - Не спеши отказывать – ты не понимаешь, от чего отказываешься. Хорошо, ты подумай, а мы потом поговорим. Ты передумаешь – подмигнул папаша «ромео». Сваты потянулись на выход, а мой обед «попросился» наружу. Пришлось приложить немалые усилия, чтобы удержать его на месте. В тот же вечер я заткнула за пояс топор, и быстрым шагом утопала из деревни, чтобы больше никогда не вернуться.***
Опустилась ночь, а я всё шла и шла по дороге вдоль реки. Страшно. Зверьё здесь почти непуганое, а из оружия у меня только топор. А из леса доносились звуки, каждый если не пугал, то заставлял насторожиться. Один из кустов вдруг оказался совсем не кустом, а волком… Я достала топор, стараясь держать его крепко, и не бояться, так как зверьё отлично чует запах страха, и отступила к воде. Волк приблизился, скаля зубы, и прыгнул. Страх и злость на тупую тварь направили натренированную руку, и лезвие топора вошло в грудь хищника по самый обух, рассекая сердце напополам. Короткий скулёж, и волк упал к моим ногам уже мёртвой тушей. Я не удержала рукоятку – адреналин схлынул, и руки ослабли, задрожав. Меня вырвало. Больше волков поблизости не было, иначе они уже напали бы, чай, не зима, стаями бродить. Освободив топор из туши, и вытерев его о шерсть, я продолжила путь – разделывать туши я всё равно не умею.***
До зари никаких нападений не было, и я, шугаясь каждого движения листьев и каждого непонятного возгласа зверья из леса, добралась до следующей деревни. На окраине поселения стояла кузня. Это было ясно по горе угля под навесом, и шумящему меху внутри, нагнетающему воздух в горн. Я вошла внутрь. Крепкий мужчина, разменявший полтинник, с косым шрамом через лицо, подкидывал уголь, наваливался на ручку мехов, поддавая жару. Было ещё не жарко, но с мужчины уже катился пот. Тем более, что из одежды на нём был только фартук. Никаких помощников-подмастерьев. Даже странно. - Доброе утро, Семёрка в помощь! – поприветствовала я кузнеца. - И тебе - доброе, девица. Что ты здесь делаешь, ни свет, ни заря? – ответил мужчина. Не переставая подготавливать кузницу к работе. - Я только что из соседней деревни – Ольховки. А где ваши помощники? Неужто ещё спят? - Эх, нет у меня помощников, вот и приходится жилы рвать. Крепких парней мало нынче. Граф всех забрал на очередные разборки благородных, а от хилых толку мало. - Ваа… - во мне полыхнула надежда – Возьмите меня – я два месяца работала на лесопилке! - Ты шутишь! – не поверил кузнец. - Да я почти всех лесопильщиков на кулаках сделала! Я крепкая и выносливая – не пожалеете! - Даже если бы я и захотел, то моя жена не позволит, чтобы у меня в подмастерьях была девица. - Эм-м… Две женщины всегда договорятся. А если нет, то придётся вышибить клин клином – подкатить к ней. - Чего? – чуть повысил голос кузнец – Это ты о чём сейчас? - Мне очень нужна эта работа! И если придётся убедить вашу жену, что мужчины мне, мягко говоря, неинтересны, то я сделаю это! Тем более, женщина всегда знает, как сделать женщине приятно – промурлыкала я, улыбнувшись и подмигнув. - Даже не думай – пробурчал он, правильно поняв посыл – Аля сейчас в тягости, так что, даже бабу я не подпущу к ней! Эх… Хорошо бы чтоб это был сын – будет помощник, на старости лет. - А пока вы ждёте – я помогу вам в вашем тяжёлом ремесле. Кстати, а что за шрам у вас? - Память о битве… Не хочу вспоминать. - Так вы умеете сражаться? Научите меня – я буду ещё усерднее работать! -Зачем это тебе? В воины решила податься? – с какой-то усталостью протянул кузнец. - В эти трудные времена каждый может обидеть невинную девушку – я сделала вид, что вот-вот расплачусь – Я должна уметь защищаться. - Выйди замуж за сильного мужчину, и тебе не понадобится умение драться. - Вы сами в это верите? – ахнула я. - Мне и так дел хватает, чтоб ещё и на девиц время тратить… - Ну как мне вас убедить? - Никак. И вообще – ты мне мешаешь. - Ах! Мы же не представились! – вдруг вспомнила я – Меня Рессой зовут, а вас? - Кьяр я… А теперь оставь меня. -Э-э, нет, господин Кьяр! Так не пойдёт! Без меня вы никак не справитесь – выпалила я, схватила стоящее неподалёку ведро с лопатой, и сбегала за углём. И сыпанула от души… После чего перехватила рукоятку мехов у слегка растерявшегося, от такого самоуправства, кузнеца, и дала такого жару, что он вынужден был остудить мой пыл, пока печь не развалилась от жара. - Ладно. Если ты так хочешь… Подсобишь мне маленько, а там посмотрим. Вот только Аля будет очень недружелюбна к тебе. - Договоримся мы, вот увидите! - И хватит обращаться ко мне, будто я тут не один! И без всяких «господинов», поняла? - Так точно, Кьяр! – задорно приставила я ребро ладони к непокрытой голове. Целое утро я поддерживала жар, и сама изошла семью потами, а затем кузнец позволил мне поработать молотом – с ехидной ухмылочкой, явно проверяя силу и выносливость. Он ударом молотка указывал место удара, и я тут же била молотом. Получалось через раз – то не совсем туда, то не с той силой. Постепенно Кьяр понял, что я действительно не из слабых, и явно начал задумываться, а не взять ли меня в подмастерья. - Па! Я тут… - в кузницу влетела хрупкая девушка в платье до пят, с кувшином и половинкой хлеба – А ты кто?! - Я – Ресса. Новенькая подмастерьица Кьяра – ответила я, рассматривая новоприбывшую. Рыжие волосы до плеч, курносый носик, всё личико усыпано веснушками, зелёные глаза, будто изумрудные лазеры – симпатичная ведьмочка… - Это – Лисса, моя дочка – ответил кузнец с теплотой. - А ты говорил, что подмастерьев нет – пробормотала я. - Что ты! – ахнул Кьяр – Не годится Лисса в подмастерья, пусть лучше хлопочет по хозяйству и помогает маме. Девушка накрыла столик в углу, подальше от искр и жара, поставила две кружки и разлила парное молоко, нарезала хлеба. - Присоединяйся, Ресса – пригласила она меня, и мой желудок сразу же квакнул, требуя еды. С самого вечера маковой росинки во рту не было, поэтому свеженадоенное молоко, с пенкой, да со свежевыпеченным, на дубовых листьях, хлебе вприкуску, показалось самым вкусным блюдом, что я когда-либо пробовала.***
Вот так я и стала подмастерьем у кузнеца Кьяра. Пришлось подшить фартук, чтобы подходил по фигуре, и мои прелести не отвлекали и не соблазняли мусчину. Тяжкая и жаркая работа от зари до зари, а в седьмой день недели, (седьмицу), Кьяр таки учил меня драться на мечах до седьмого пота. Ну как - на мечах? Сначала на палках, потом на небольших ломиках. К сожалению, кузнец таки начал проявлять ко мне мужской интерес – поединки иногда доходили до довольно тесных контактов (не было ничего такого!). Но мне удавалось охлаждать его, напоминая о его Але, а иногда и чувствительно прикладывая колено к его развилке, громко возмущаясь домогательством. В доме кузнеца даже нашлось для меня местечко под ночлег. Жена кузнеца сначала враждебно смотрела на меня но, увидев, что я не только не пытаюсь соблазнить её мужа, но даже наоборот, начала более дружелюбно относиться ко мне. Тем более, когда с моей помощью дела в кузнице пошли в гору. Мы, с Лиссой, почти сразу подружились. Однажды, когда я ждала своей очереди в баньку, ко мне подошла Лисса: - Ресса, а почему ты моешься всегда одна? - Эм-м… На это есть весомые причины… - попыталась я отвертеться от неудобного вопроса. - Это, какие же? – не унималась рыжая. - Очень весомые! – отрезала я, отвернувшись. - Так какие же? Что ты скрываешь? Шрамы? Может ты того? – в полу шутку, полусерьёзно спросила Лисса, заглядывая в глаза. - Чего – того? – напряглась я. - Не человек… - зловещим шёпотом произнесла она, и захихикала. - Я – человек! Дотрагивалась я до символа Семерых! Просто… Есть у меня… одно уродство… - поникла я, ожидая её реакции. - Какое ещё уродство – хвост есть, что ли? - Не совсем хвост… Но… Я стесняюсь. Давай не будем об этом - я уже знала, что в этом мире аномальных телят сжигают, как проявление демонической активности. Да и редко появляющиеся люди с аномалиями, нередко попадали на костёр. Поэтому было страшновато, хоть деревня деревне была рознь. - Но всё равно – маме в жаркую баню нельзя, а мне одной скучно, и спину в одиночку мыть неудобно. Пойдём! – и она потянула меня за собой – Покажешь свой хвост. - Не надо – ты испугаешься. А я не хочу проблем – попыталась я отказаться, но безуспешно – Я ведь только-только прижилась у вас. - Ерунда! Я никогда не видела чудных людей – Лисса цепко держалась за мою ладонь, тяня за собой в предбанник – Вот и посмотрю на твой чудный хвостик. - Ох… - полная нехороших предчувствий, я следовала за ней. В предбаннике мы разделись, стоя спинами друг к другу, а я ещё и обмотала бёдра банным полотенцем. Затем, стараясь не смотреть на красотку Лиску, я прошла боком, собственно, в баню. Рыжая сразу же добавила пару, плеснув воды на раскалённые булыжники печки, и обернулась ко мне… Я, едва успев присесть на лаву, сразу ощутила приятную тяжесть внизу живота а, собственно, в животе всё сжалось – точёная фигурка, с огненными волосами до плеч, с небольшой, но красивой грудью, соски которой, как зенитные ракеты были устремлены вверх. Рыжий треугольничек волос… Ах… - Ого! Ресса! Я завидую… Такая крупная грудь, и не теряет формы… Как у тебя получается? - Это – секрет! – ответила я и попыталась прикрыть полотенце ладонями… - Эй… Что у тебя там топорщится? – Лисса всё-таки заметила неположенное. - Это… Это – хвост… - Спереди? А ну, показывай – и ведьмочка тут же принялась отбирать полотенце. Я была сильнее, но, подозреваю, она бы добилась своего, если бы я не перехватила инициативу, захватив её руки и потянув на себя, а затем, перехватив её за талию, усадила себе на колени, и немедля чмокнула в щёку, чем и остановила её атаку окончательно и бесповоротно. - Эй! Что это ты делаешь?! – возмутилась Лиска, но я только поцеловала её в шею, продолжая тискать. - Ресса! А это точно – хвост? – ведьмочка явно чувствовала себя очень неуютно в моих объятиях. - Точно – тяжело дыша, прошептала я, и положила ладонь на её левую грудь и, изогнувшись, поцеловала сосочек. - Ай! Щекотно! – пискнула Лисса – Ты какая-то слишком уж странная, Ресса… - Есть такое дело. Просто ты мне очень нравишься, Лиска – ответила я и продолжила ласкать нипель языком, время от времени посасывая, и гладя остальную грудку. - Э? А мальчики тебе не нравятся? – с придыханием поинтересовалась она, запустив пятерню в мои золотистые волосы. - Терпеть не могу парней – сообщила я и принялась покрывать её шею и ключицы поцелуями, одновременно запустив ладонь на исследование огненного треугольника. - Не надо туда… - прошептала ведьмочка, явно заводясь. - Почему это? – мои пальцы уже нежно гладили набухшие желанием бархатистые валики. - Это неправильно… Ах… - выглянувший наружу, навстречу сладости, клитор, тут же попал в оборот. Решив, что нужно немедленно поменять позицию, перейдя в полномасштабный штурм, и уложила Лиску на лаву, даже ноги ей раздвигать не пришлось – она сама открывала доступ к удовольствию. Губки промокли, сочась влагой, и я не удержалась, и провела языком по щели, вызвав тихий стон. Мой язык вылизывал смазку, с помощью пальцев исследуя укромные уголки, ласкал нежную плоть. Губами и время от времени – зубами, я прихватывала её губки, изменяя тональность «песни любви» Лиски. Рыжая ведьмочка прижимала моё лицо к своей киске, запустив ладони в мою шевелюру, и полностью предавшись наслаждению. Я добралась до клитора, жаждавшего своей доли ласки, и обхватила его губами, посасывая и облизывая языком. Лиска начала двигать тазом. И всё интенсивнее и интенсивнее. Пока с криком не выплеснула свой сок мне в подбородок. Рыжая облегчённо дышала, но лёгкие судороги удовольствия проскальзывали, вызываемые случайными сжатиями киски, вызывая короткие стоны. Полотенце упало с моих бёдер, освобождая ствол, сочащийся влагой. - АЙ!!! – крикнула в испуге Лисса, и колени тут же сомкнулись, успев не пустить ствол к «вратам рая» - Это не хвост! - Но мужики называют это хвостом – я снова принялась гладить ведьмочку, и целовать коленки – Давай уже продолжим… - Нет! Я не хочу! Я не готова! – Лисса испугалась настолько, что готова была заплакать. - Вот засада! – я уселась на лаву, в полном расстройстве – разрядки я не получила, а сама мысль о насилии над Лиской вызывала отвращение – Почему? Всё так хорошо было… - Я не смогу выйти замуж… - прошептала она, садясь. - Как это знакомо… Ты можешь выйти за меня – предложила я, с интересом следя за её реакцией. - За.. За тебя? Но, но нас не обвенчают, даже если будут знать о… о твоей штуке. - Ну, можно жить в гражданском браке. - Это как? Без венчания? – удивилась и растерялась Лисса. - Ну да. Уедем в город, и там будем жить счастливо. Как ты на это смотришь? - Эм-м… Ну… А как же папа с мамой? Да и я… не могу сказать, что люблю тебя. - А я – наоборот! – жарко прошептала я, обнимая её за талию – Я тебя люблю… - Но мы не так давно знакомы, чтобы… - Иногда одного взгляда достаточно, чтобы понять – вот она, что создана для тебя! - Ты преувеличиваешь. И вообще, мы здесь для того, чтобы мыться, а не заниматься вот этим – и ведьмочка высвободилась из моих объятий. Эх… Ничего не поделать – продолжения «банкета» не будет, зато вода смоет ненужное. Лисса по ходу косилась на мой ствол, но преодолеть психические барьеры не могла.***
Приближалась осень, и наступил осенний праздник сбора урожая. Вся деревня собралась на окраине, горели костры, лилось молодое пиво, жарилась свежатинка, музыканты наяривали на дудках, барабанах, струнных и волынках. Молодёжь танцевала. Моё общение с Лиской под кружку пива было прервано парнем, пригласившим на танец. Я отказалась, но рыжая практически толкнула меня к нему. Пришлось подчиниться. В цветочном льняном платье было неудобно, но что поделать – праздник. - Если твой палец соскользнёт с моей талии, или ты полезешь, куда не следует – останешься без пальцев, понятно? – предупредила я кавалера, и тот поспешил закивать головой. Энергичный танец быстро закончился, и я вернулась к Лиссе. - Что это за подстава была? Ты же знаешь, что я к парням холодно отношусь! – выговорила я ей своё недовольство. - Ну, нельзя же отказывать всем – прослывёшь букой – хихикнула рыжая. - Ресса! Так вот ты куда пропала! – раздался рядом знакомый голос, и я с неудовольствием увидела Тео. - Ты не отстанешь от меня, да? – с кислой миной пробормотала я. - Почему ты ушла? Неужели тебе было плохо у нас? - Да потому, что ты достал настолько, что заслал сватов! Ужас… Теперь и отсюда придётся уйти… - тяжело вздохнула я. - Э? - ахнула Лиска – Ты настолько терпеть не можешь мальчиков, что сбежала от того, кому ты нравишься?! - Именно! – мрачно подтвердила я. и сделала большой глоток из кружки. А тем временем, в атмосфере праздника что-то изменилось. Среди деревенских оказался разряженный франт, по росту не достигавший мне даже до шеи. Его сопровождала четвёрка вооружённых мечами, со щитами на спине, солдат. Франт, явно дворянин, прохаживался у костра, и что-то высматривал. По первому щелчку пальцев, солдат налил ему пива из бочонка, стоявшего неподалёку. Дворянин попробовал, его перекосило, и он швырнул кружку в жарко горящий костёр. Вдруг его взгляд зацепился за меня, ростом выделяющуюся из толпы, и он вальяжно зашагал в нашу сторону. - Ого! Какая красотка! – восхищённо щёлкнул языком он, ощупывая меня грязным взглядом – Хотите немного заработать? – он скользнул взглядом и по Лиске, и мне захотелось не просто избить его, но размазать тонким слоем по земле… - Заработать? О чём это вы, господин? – озадаченно спросила Лисса. - Вы, вдвоём, настолько аппетитно выглядите, что я решил не только отдохнуть с вами обеими сегодня ночью, но и подарить вам немного денег. - Не слишком ли много ты хочешь, урод? – прошипела я, и тут же получила резкий, хлёсткий удар по щеке. - Уважительнее, со своим господином, смердка! Блядь, из-за тебя у меня испортилось настроение, поэтому я ничего вам не заплачу – вы обслужите меня за так – и, едва он это договорил, мой кулак был впечатан ему в челюсть, отчего тот рухнул, как подкошенный. Солдаты бросились ко мне, вынимая клинки из ножен, а я метнулась к «господину», одним движением вытянула его меч, и выставила перед собой. Я не знаю, как это получилось, но… Лезвие нашло щель между пластинами кожаной брони с металлическими бляхами, и солдат, будто сам напоролся на клинок… Отшвырнув ногой тело умирающего, я встретила второго, обменялась ударами, избежав его щита, и умудрилась пнуть его прямо в костёр. Сразу же засмердело горящей шерстью и плотью. Живой факел поднялся, дико воя, а затем выпал из костра, и принялся кататься по земле, постепенно затихая. Третьего со спины оглушил Кьяр, и оставшийся солдат, подняв на ноги пришедшего в себя хозяина, принялся угрожать деревенским, и мне лично, расправой за нападение на дворянина. Идиот явно не понимал, что подписывает себе смертный приговор. Деревенских долго упрашивать не пришлось, и они быстро обезвредили и солдата, и дворянина. А потом начали орать, что из-за приблудной дылды их всех убьют. - Да заткнитесь вы!!! – заорала я во всю мощь лёгких – А костры вам на что? Сожгите улики, а пепел развейте по ветру! Не было здесь никаких господ! Не видали никого, и все дела! В ответ полетели скептические выкрики и проклятья, и я уже начала бледнеть, от перспектив быть разорванной в клочья линчевателями. Но Кьяр заступился за меня, остановив толпу - авторитет кузнеца и в этом мире был на высоте. - Ресса – он обернулся ко мне – ты была мне как дочка, но… тебе нужно бежать в Линденборк – вольный город. Забери с собой Лиссу, и бегите… Сюда обязательно заявятся следователи и начнут копать по пропаже дворянина. - А… А как же ты? Как же Аля? – ошарашенно пробормотала я. - Аля сейчас не в том положении, чтобы куда-то переезжать. Мы выкрутимся, обещаю! Мы должны разделиться. Всё будет хорошо, но, главное – вы должны бежать сейчас же! - Ладно… Но если ты не выживешь, или что-то случится с Алей, я тебя из-под земли достану, слышишь?! – чуть ли не криком выпалила я и, ухватив Лиссу за руку, бросилась к дому, который на пару месяцев стал мне домом. В считанные минуты мы добежали до обиталища семьи кузнеца, я переоделась в более удобные для меня штаны с курткой и сапоги, собрала небогатый скарб. Лиска собрала только самое необходимое, и даже переодеваться не стала – платье для неё было обычным нарядом. Опять лесная дорога. Ночь. - Как же мы теперь? На что мы жить будем? – причитала Лисса, изо всех сил сдерживая слёзы. - Всё будет хорошо – я успокаивающе приобняла её – У этого дворянчика, похоже, меч именной оказался. Камушками отделан – выковыряем и продадим, если будет всё плохо. - Эй! Девушки! – позади раздались крики приставучего Тео – Не оставляйте меня! Я с вами! - Ну, вот ещё чего не хватало! – прорычала я, обернувшись – Проваливай на свою ферму, и не лезь в чужие проблемы! - Я не вернусь на ферму, Ресса – теперь я твой. Куда ты - туда и я! Я не боюсь проблем и опасностей, пока ты со мной – парень догнал нас и принялся восстанавливать сбившееся дыхание. - Ты рехнулся?! - Да!!! Ты свела с ума меня своей красотой! Пускай ферму унаследует Крис – ему, младшему, будет за счастье получить всё отцовское наследство. - За что мне всё это… – хлопнула я себя по лбу в отчаянии. - Да ладно тебе Ресса – хлюпнула носом Лисса – Пускай идёт с нами – мужчина в хозяйстве всегда пригодится. - У нас нет никакого хозяйства! – попыталась возразить я, но ведьмочка прижалась грудкой, и погладила мои руки. - Будет! Обязательно будет. А так как ты ему нравишься, то он будет верно нам служить. - Эх… Ну, ладно. Если ты так говоришь… Чувствую, что я ещё пожалею об этом – пробормотала я, глядя на расцветшего радостью Тео. Мне казалось, я слышу его мысли о том, что я всячески его отвергаю, а девушка Лисса из меня верёвки вьёт, и это очень странно. Путь прошёл без происшествий, и на заре перед нами предстали высоченные стены Линденборка, «чей воздух делает свободным».