Она ничего не значит для меня...

      Вера в то, что первый рабочий день наконец подошёл к концу была также мала, как и надежда на скорое прибытие домой. Про сломанную машину Элис вспомнила только когда, собралась уходить. После сегодняшних событий, плохого самочувствия и работы, разом свалившейся на хрупкие женские плечи, она совершенно забыла об этой довольно значимой детали, поэтому теперь у неё не оставалось иного выхода кроме как идти пешком.       Пусть сейчас было не так поздно, но на улице уже стемнело, а людей становилось всё меньше. Зная о постоянных происшествиях, случающихся в этом, казалось бы, неприметном городке — Ривердейле, подобная тишина на улице должна весьма сильно пугать, но выбора у женщины особо не было, поэтому накинув на себя пальто и прихватив сумочку, она вышла из здания редакции и направилась в сторону Пембрука.       Идя по опустевшей дороге, Смит по неволе погрузилась в собственные мысли, с возвращением которых ненавидела их всё больше. Вот опять журналистка вспомнила про предстоящую работу по делу Глэдис. И ладно бы ей надо было бы просто написать, опубликовать и забыть про эту чёртову статью, так нет, больше всего раздражало то, что по поводу проделанной работы придётся советоваться с Джонсом, пока она полностью не будет его устраивать. А где-то внутри, шестое чувство настойчиво намекало на то, что шериф просто так не отстанет и будет придираться к каждой мелочи, лишь бы в очередной раз потрепать женщине нервы и оставаться в её жизни как можно дольше.       Устремив взгляд куда-то вдаль, Элис продолжала шагать по дороге в своём темпе, словно следуя за потоком собственных размышлений, в которые она погрузилась слишком глубоко, раз не услышала довольно громкий сигнал автомобиля позади себя.       Где-то после третьего-четвертого гудка, женщина наконец отреагировала и обернулась к источнику шума явно адресованного ей. На лице появилась лёгкая улыбка как только Смит заметила сына в салоне иномарки, освещаемого тусклым светом уличного фонаря. Она тут же радостно зашагала в сторону машины и открыв дверь, села на переднее сиденье.       — Привет, мам. — поприветствовал Чарльз как только Элис села рядом.       — Привет. — тут же ответила женщина, коротко поцеловав его в щеку. — Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась Смит.       — Просто вспомнил, что ты без машины и решил подвезти тебя. — нажимая на педаль газа и глядя на дорогу, ответил парень.       — Спасибо. — произнесла Элис и улыбнулась, с искренней благодарностью взглянув на сына.       Так же улыбнувшись в ответ матери, Чарльз продолжил вести машину по пустой и слабо освещенной дороге, заметив боковым зрением как всего за секунду радостная улыбка на лице женщины, сидящей рядом, буквально растворилась, стоило только ей отвернуться в сторону окна и тяжело выдохнуть, всматриваясь в мелькающие дома за стеклом автомобиля.

***

      Наконец, доехав до Пембрука, блондин остановил машину и решил нарушить воцарившуюся тишину, пока Элис не успела вскочить с места и убежать от вопроса, который так и читался на лице молодого агента ФБР.       — Мам, с тобой всё в порядке?       Женщина, всё ещё погруженная в свои мысли не сразу смогла понять о чем только что спросил её сын, но наткнувшись на его встревоженный взгляд, догадалась о сути вопроса и поспешила дать ответ: — Да… Да, я в порядке. — прозвучало не так уверенно, как хотелось, но и не так подавленно, как могло. — Просто тяжёлый день.       В свете последних событий действительно было трудно вернуться на работу, подстроиться под когда-то привычный темп и делать вид, будто ничего не изменилось. Но Смит твёрдо уверяла саму себя, что справится и сможет жить дальше, словно не она состояла в культе (пусть и для помощи ФБР), не её пытали в разрушенном номере старого мотеля, не она убила человека и вовсе не её сердце вновь разбилось и болезненно ныло при каждой новой встрече с ЭфПи Джонсом.       — Может тебе стоило ещё отдохнуть пару дней, после всего, что случилось? — прозвучал ещё один вопрос от Чарльза всё тем же обеспокоенным тоном.       — Нет, иначе я точно сойду с ума, сидя в четырёх стенах. — каждый раз, когда Элис оставалась наедине с собой и не могла на чём-то сконцентрироваться, подсознание услужливо напоминало обо всём, что не давало ей покоя и вновь заставляло переживать ураган негативных эмоций.       Для пущей убедительности, Смит всё же смогла найти в себе силы на лёгкую улыбку, затем попрощалась с сыном и вышла из машины, вдыхая прохладный вечерний воздух.       Открыв входную дверь своим ключом, женщина вошла внутрь, слыша лишь тихое потрескивание брёвен в камине и замечая его тусклый свет. Скинув с себя верхнюю одежду, она прошла внутрь и увидела одинокую фигуру Гермионы Лодж, сидящей на диване перед камином с ноутбуком на коленях и бокалом вина, стоящем на столике перед ней. Похоже, что брюнетка слишком сильно была погружена в работу и даже не заметила вошедшую подругу, поэтому испуганно вздрогнула, когда безмятежная тишина, витавшая вокруг, была нарушена негромким «привет».       — Привет, — ответила Лодж, облегченно выдохнув. — Что-то ты поздно, двенадцатый час уже. — добавила Гермиона, устремляя взор на циферблат настенных часов.       — Тяжёлый день. Пришлось задержаться. — коротко поведала Элис, попутно опускаясь на диван рядом с мэром и, откинувшись на спинку, закрыла глаза.       — Всё настолько плохо? — спросила Лодж, переставляя ноутбук на столик и сочувственно глядя на Смит.       Та в ответ ничего не сказала, только открыла глаза и медленно повернув голову в сторону подруги, тяжело вздохнула. Обсуждать прошедший день совершенно не хотелось, но настойчивый взгляд Гермионы буквально требовал всех подробностей, поэтому слегка поморщившись, она всё же заговорила, начиная рассказ с прибытия в редакцию и заканчивая возвращением домой.       Следующие несколько минут после услышанного, мадам мэр сидела неподвижно в упор глядя на Элис. По выражению её лица нельзя было понять о чем она думает. Видимо, всё ещё пыталась переварить полученную информацию и размышляла какую эмоцию выдать первой. А журналистка не торопила её, вернувшись в прежнее положение, она откинулась на спинку дивана и снова закрыла глаза, наслаждаясь тишиной в ожидании каких-нибудь слов.       — Как ты себя чувствуешь? — первое, что смогла выдавить из себя Гермиона. Всё это время внутри неё боролись волнение из-за рассказа о панической атаке и недоумение из-за «поцелуя». Но в конечном итоге переживания одержали верх.       — Я в порядке. — в очередной раз за день эти три слова прозвучали из уст блондинки и кажется они потеряли своё истинное значение, теперь являясь способом избавиться от раздражающего вопроса, который так и звенел в ушах.       — Мне так не кажется. — оглядев уставшее лицо женщины напротив, Лодж ничуть не поверила в её слова. — Элис, если хочешь поговорить или тебе что-то нужно, ты же знаешь, что я всегда готова помочь. — ободряюще произнесла Гермиона, положив свою ладонь на руку Смит в знак поддержки.       Конечно, блондинка была очень благодарна за эти слова и за всё, что Герми сделала для неё, но всё же не хотела никаких обсуждений, разговоров и вопросов, которые только усугубляли еë моральное состояние.       — Спасибо тебе, но со мной всё хорошо. Последний месяц выдался тяжёлым и мне просто нужно снова вернуться в рабочий темп. Скоро привыкну и всё наладится. — признаться честно, сама Элис понятия не имела откуда в её голове появились такие оптимистичные слова, а так же сгусток сил на вторую за этот вечер, успокаивающую улыбку, которая неплохо сработала, потому что во взгляде собеседницы всё же появилось облегчение, пусть и с ноткой подозрения. — Больше ничего не скажешь?       Вновь воцарившееся молчание в этот раз оказалось недолгим. — Честно, я даже не знаю что сказать… — снова небольшая пуза. — Может Джонс всё-таки твоя судьба? Судя по тому, как настойчиво он в который раз появляется в твоей жизни, я начинаю думать, что так оно и есть. Либо он тебя преследует.       Невесело усмехнувшись на слова подруги, которые, конечно же были сказаны не всерьёз, блондинка со вздохом ответила: — В судьбу я не верю, так что версия с преследованием более правдоподобная. Вряд-ли внезапное решение начальства назначить именно меня было случайным. — обе женщины прекрасно понимали, что если это и было совпадение, то очень сомнительное, поэтому обеим хотелось убедиться в своих предположениях.       — Может просто пошлешь их обоих? — предложила Гермиона, беря в руку бокал с вином, который по-прежнему стоял на столике и делая небольшой глоток.       — Это я и хочу завтра сделать. По крайней мере попытаюсь. — проговаривала свои мысли Элис, принимая стеклянный бокал из рук Лодж и выпивая оставшееся его содержимое. — Ладно, я пойду спать. Спокойной ночи.       — Спокойной. — вполголоса эхом отозвалась брюнетка, томно вздыхая и провожая уставшую женщину взглядом, наполненным сочувствием и беспокойством.       Смит поднялась по лестнице на второй этаж и неожиданно одна из дверей распахнулась и ей на встречу вышла Бетти. Девушка была одета в пастельно розовую широкую футболку и длинные серые штаны. Волосы были собраны, но не в привычный конский хвост, а в небрежный маленький пучок, который отлично вписывался в её домашний вид. Миловидное лицо Купер выглядело уставшим, а под ярко-голубыми глазами виднелись синяки, которые так и кричали о нехватке сна.       — Привет, мам. — вяло проговорила Бетс и подошла ближе, чтобы обнять мать.       — Привет, милая. Ты почему не спишь? — ответив на нежные объятия дочери, спросила Элис. Затем, чуть отстранившись, заглянула в глаза напротив, которые едва ли не слипались.       — Много домашки. Я только закончила и как раз собиралась ложиться. — зевнув, сказала Бетти. — Как первый рабочий день?       — Мог бы быть и лучше. — прозвучал неоднозначный ответ женщины. Конечно, Элис не собиралась посвящать дочь во все подробности, поэтому она выразилась так расплывчато, дабы не забивать голову Бетти своими проблемами.       — Что-то случилось? — Купер всё же решила попытаться вникнуть в ситуацию, но, как и ожидалось, мать совсем не хотела что-либо рассказывать в подробностях.       — Не волнуйся, Бетти. Всё хо… — Смит не успела договорить, её череп внезапно пронзила острая боль. Женщина интуитивно прижала пальцы левой руки к виску, а правой вцепилась в плечо Бет. Ноги неожиданно начали подкашиваться, лицо сморщилось от боли, сквозь пелену которой она едва смогла разобрать «Мам? Мама!».       Через несколько секунд на крик девушки прибежали испуганные Гермиона и Вероника. Но к моменту, когда все трое окружили Элис, она наконец смогла вздохнуть, а головная боль отступила также внезапно, как и появилась.       — Элис… — позвала старшая Лодж, касаясь предплечья блондинки. — как ты?       Смит отдернула руку, выпрямилась и оглядела всех присутствующих, словно ничего не было. — Я в порядке. — снова эти три слова, кажущиеся спасательным кругом от уже надоевших взглядов и вопросов. Они словно въелись в подкорку и вылетали сами собой, как только женщина чувствовала на себе те самые взоры, какие сейчас на неё устремляли Бетти, Вероника и Гермиона.       — Мам, … — попыталась что-то сказать Элизабет, но была мгновенно прервана после первого же слова.       — Бетти. — резко остановила её Элис внезапно грубым тоном. — Всё хорошо. — в этот раз её голос смягчился, добавляя уверенности в это самое «хорошо».       Не Купер, не Лоджи больше не проронили ни снова. Они так и стояли ещё минуту переглядываясь между собой и иногда посматривая на виновницу их сборища, которая как ни в чем не бывало стояла напротив и молчала.       — Спокойной ночи. — не выдержав нависшей тишины, сказала Смит и обойдя всех троих, скрылась за дверью своей спальни.       Убедившись, что дверь закрылась до конца, Элис прислонилась к ней спиной и закрыла глаза, вслушиваясь в отдаляющиеся шаги в коридоре. Наконец она осталась наедине с собой в полной тишине, где не было людей, которые будто следили за каждым её шагом и где не звучал тот самый, бесконечно раздражающий вопрос.       Сдвинувшись с места через пару минут, женщина кинула на кровать сумку, которая всё это время болталась в её тонких пальцах и тут же начала переодеваться в свободный домашний костюм, состоящий из длинных штанов и футболки. После чего, она поплелась в ванную, чтобы смыть с лица порядком надоевший слой косметики, так аккуратно нанесённый сегодняшним утром.       Тщательно умыв лицо мицеллярной водой, Смит уставилась на собственное отражение и ещё долго всматривалась в свои опустевшие красные глаза и ярко-лиловые синяки под ними. Как раз их сильнее всего хотелось скрыть от посторонних взглядов и избавить себя от воспоминаний о бессоннице и постоянных кошмарах, которые наверняка вновь вернутся этой ночью.       Тяжело выдохнув, блондинка вышла из ванной, выключила свет и направилась к небольшой прикроватной тумбочке с двумя ящиками. После нажатия на кнопку настольной лампы, комнату залило мягким приглушённым светом. Присев на край кровати, она открыла нижний ящик тумбы и достала оттуда бутылку белого вина и штопор, который ещё на прошлой неделе оставила там «на всякий случай». И вот, в этот вечер после первого же рабочего дня, он пригодился.       Спустя несколько минут, попытки откупорить стеклянную бутылку увенчались успехом, что не могло не радовать. Женщина кинула штопор и пробку обратно в ящик и захлопнула его, затем поднялась с кровати, держа бутылку в левой руке, подошла к окну и сделала первый глоток из горла стеклянной ёмкости.       Ощутив, как по горлу разливается приятный алкогольный привкус, Элис с ногами забралась на подоконник и, сделав ещё один большой глоток, прикоснулась лбом к прохладному стеклу, за которым яркий свет полной луны освещал тёмные улочки Ривердейла. И вот опять она погрузилась в безумный водоворот собственных мыслей, которые с каждой секундой засасывали её всё глубже и глубже к самому дну.       Смит не знала сколько времени просидела около окна. Она продолжала пить алкогольный напиток, пока её наконец-то не начало клонить в сон. Женщина оставила на подоконнике недопитую бутылку вина, спустилась, ощутив под ногами холод, исходящий от деревянного паркета и, выключив свет, забралась под тёплое одеяло. Поддавшись действию алкоголя, Элис погрузилась в сон, подсознательно ожидая, что рано или поздно её спокойствие будет прервано новой чередой терзающих кошмаров.