Ты?

Зеркальная поверхность отражала засохшую кровь и разрезанные части тела. Почти без органов. Голубоглазый детектив внимательно осматривал место, где было совершено одно из самых тяжелых преступлений. Убийство. Судмедэксперт уже успел сообщить все то, что они успели найти, проанализировать. Через несколько минут части тела обведут мелом и заберут на исследование. Но детективу интересны вовсе не поверхностные улики. Он хочет понять, как мыслил преступник в тот момент. Тогата Мирио. Он был один из тех, кто попал в убойный отдел в юном возрасте, раскрывая преступления… По-своему. Даже после ранения в битве с якудза, потери наставника — Мирая Сасаки, он продолжил работать. Помогать людям. Но что-то после того случая изменило Мирио. Неджире Хадо — близкая подруга блондина, понимала, что Тогату что-то изменило. Но это было неизвестно никому, даже психотерапевтам, которые работали с детективом. Нужно просто закрыть глаза. Какое там оружие? Медицинская пила? Мирио не сомневался в том, что это было дело рук врача. Но не хирурга. У него дрожали руки. Но ему нужно было убить этого человека. Убийца не получал удовольствия от самого действа, хоть, на первый взгляд, так и не скажешь. Кровь была везде. Прямо мечта маньяка, который жаждет пролить чужую кровь, желает видеть смерть. Но убийца был не из таких. Так зачем ему совершать преступление? — Уже нашёл убийцу, Тогата-кун? — голос подруги заставил детектива открыть очи и посмотреть на неё, улыбнувшись своей обычной улыбкой, — Мне уже нужно просить ордер на арест? — конечно, Хадо шутила. Но она действительно была уверена в том, что её друг быстро поймет, кто преступник. — Конечно, — в тон голубоволосой отвечает Мирио, — у нас даже останется время на кофе с пончиками, — вообще-то они оба не едят пончики. Но многие считают, что это любимая еда всех копов. — Но, — голос Неджире стал серьезным, — что ты нашёл на самом деле? Блондин медлил с ответом. Девушка это заметила, но не отреагировала. — Это, безусловно, врач. Но, Хадо-сан, я никогда не видел подобных убийств. Словно тот, кого мы ищем, сам не был уверен в том, что стоит это делать. Голубоглазая поджала губы, как она делает всегда, когда думает. Тогата прав. Они никогда не видели подобных убийств. — Я уверена, что ты справишься, — она снова улыбнулась. Мирио не переставал улыбаться, пока подруга рядом, — Кто, если не ты, верно? — Именно! — детектив дал понять, что все прекрасно. Неджире хотела уйти, но кое-что вспомнила. — Кстати! — казалось, что сейчас девушка скажет что-то вроде «вечером нам можно не писать отчёт» или «после работы можем зайти, выпить саке», но это было вовсе не так, — Я нашла самого лучшего психотерапевта, если верить Кендо-тян. Тут даже Мирио не сдержал тяжелый вздох. — Хадо… — начал блондин, но его перебили. — Ты пойдёшь к нему. Сегодня же, — девушка хмурит брови, — считай, что это приказ от Айзавы. Он тоже не верит, что ты в полном порядке. Несколько секунд Тогата смотрел на опер, затем кивнул, сказав что-то вроде «ладно». — Так бы сразу, — снова улыбнулась девушка, — я отправила тебе его контакты и адрес. Не опаздывай. *** Большой двухэтажный дом казался одновременно открытым и мрачным местом. Что за человек обитает в этом доме? После уверенного стука в дверь, её открыл мужчина, который выглядел так, словно не хочет видеть людей. Или так есть…? Его взгляд чем-то схож со взглядом Айзавы. Вот почему он был «за». — Тамаки-сан? — спросил Тогата, чтобы убедиться в том, туда ли он вообще попал, — Меня, кажется, записали к вам, — вежливая улыбка. Улыбаясь, люди ждут того, что им улыбнутся в ответ. Но, видимо, этот мужчина был не из таких. — А. Мирио-сан. Проходите, — он отдоходит от двери, пропуская блондина внутрь. Работать дома… Скучно ему, наверное. — Какой миленький интерьер, — прокомментировал детектив непонятные для него картины и… Вазы? Или что это? Статуи? Древние орудия пыток? — Вы ведь пришли сюда не для того, чтобы разглядывать картины, — ровным тоном произнёс темноволосый, — присаживайтесь. Голубоглазый снова улыбнулся, садясь в кресло. — Если честно, то я бы не стал сюда приходить, — Тогата решил сразу начать с правды. Просто он не видит смысла говорить что-то ещё, — но мои друзья решили настоять на этом. Со мной все в полном порядке, — зевок, — можете провести эти ваши психологические тесты. Выявить, что со мной все прекрасно. И отпустить меня. Тамаки молча слушал и даже не смотрел на Мирио. Он вообще слушает? — Вы закончили? — все ещё не смотрит. Детектив кивает и усмехается, — У тестов есть один минус. Большой минус. Они работают лишь тогда, когда человек говорит правду. Психотерапевт предложил своему клиенту воды, но тот отказался. Тогата ждал продолжения его слов. Обвиняет ли этот человек его во лжи? Тамаки выпил воды и продолжил. — Надеюсь, вы не думаете о том, что все люди делятся на тех, кто говорит правду или ложь, Мирио-сан? — тихо, на удивление, уточняет у блондина мужчина. Детектив же, пусть и не сразу, но кивает. С его работой нельзя быть таким наивным. — Но ложь и правда — это общественные конструкторы. Темноволосый взял ручку и листок, рисуя что-то минуту. Затем он показал своё творчество Тогате. Это были… Всякие линии. Непонятные. — Что вы видите, Мирио-сан? — Каракули, — честно отвечает голубоглазый, смотря то на рисунок, то на психотерапевта. — А я считаю, что это ворон. Детектив решил приглядеться, есть ли там этот ворон, но птица не хотела показываться на глаза. — Вы не считаете так. Я прав? — последовал кивок, — Но разве я лгал? — Тогата отрицательно покачал головой, — Или вы? — он чувствует замешательство. Может быть, там всё же есть эта гребанная птица, но Мирио просто слепой? — Иногда люди верят во что-то. Это может быть правда, ложь, вовсе бред. Но они ведь считают именно так. Как думаете, почему специалисты разговаривают с теми, кто к ним приходят, а не просто выписывают диагноз, исходя из теста? — Они хотят узнать, насколько пациент верит в то, что говорит? — предположил Тогата, на что получил положительный кивок, — Со мной ведь разговаривали. И ничего не узнали. — Но вы сидите здесь, а не дома. Так ли ничего? Блондин хотел возразить, но понимал, что человек напротив прав. Но почему он говорит то, что не могут сказать другие? Почему он может понять, сказать, но другие нет? Как ему это удаётся? — Не хотите мне рассказать настоящую, — Тамаки подчеркнул последнее слово, — причину, по которой вы находитесь здесь? Тишина. Казалось, что она давит на Мирио, хотя психотерапевт даже не смотрел на блондина. Нет, не так. На пациента. Словно не ожидал, что тот ответит. А Тогате казалось, что если кто-то не нарушит тишину, они утонут в ней. — Знать бы, почему, — усмешка появляется на губах мужчины. Словно защитная реакция. — Моя подруга просто считает, что после потери моего сенсея, травмы я не в лучшем состоянии. Но ведь прошло уже пол года! — усмешка сменяется улыбкой. Той улыбкой, которую человек выдает, когда хочет сделать вид, что все хорошо, — Я шучу, активно участвую везде и даже веду второе дело после того случая. Что со мной может быть не так? Тамаки всё ещё не смотрит. Снова ощущение, что его не слушают. — Как скоро ты рвался на работу после того случая? Вопрос был неожиданный. Мирио задумался, припоминая дни в больнице, когда мечтал, чтобы его кости скорее срослись и он мог выйти на работу. Снова. Как обычно. — Я всегда хотел вернуться на работу, — честно признается блондин, — но что в этом удивительного? Многие копы, особенно в моём возрасте, любят работать. — Есть ли вредные привычки? — продолжал своё психотерапевт. Что у него в голове? — А поедание рамена считается вредной привычкой? Если да, то одна! — конечно, это была шутка. — Чем вы занимались в то время, когда находились на больничном? — Смотрел комедии. Прекрасный способ убить время. Хотите посоветую какую-нибудь? — А подруга? Как часто вы ей писали и звонили сами? — Хадо-сан? Я старался не отвлекать её от работы или от отдыха. Как и других сотрудников. Но общался я с ними часто. — Только ли с ними? — Ну… И мама? Тамаки наконец устремляет взор темных глаз на своего пациента. От этого взгляда у Тогаты мурашки по коже. Лучше бы дальше не смотрел… — Вы не находите в этом связь, Мирио-сан? — блондин отрицательно качает головой, — Вы зависимы от своей работы, — поясняет Тамаки, — вы хотите не думать о том, что произошло или происходит с вами сейчас. Вы хотите забыться в работе. Это ли не вредная привычка?