О слабостях Джеймса Поттера

Сириус Блэк не любил праздничные очереди в шумных торговых центрах, за исключением одной — в отделе алкоголя. Он уже некоторое время жил в доме, подаренном ему дядей Альфрадом, и вкушал все прелести взрослой жизни на полную катушку. Поэтому поездка к Поттерам выглядела скорее передышкой на одной сплошной вечеринке, нежели чем-то особенным; и хоть такая жизнь его уже несколько пресытила, Сириус не знал, чем ещё себя занять. В семейном гнездышке Блэков он не появлялся уже больше года, на радость младшему брату Регулусу, возомнившему себя опасным Тёмным волшебником и избранным продолжателем великого дела. Да и возвращаться туда не хотелось от слова совсем — семьи, в самом настоящем смысле этого слова, для него не существовало уже очень много лет. Джентльмены предпочитают блондинкок — Марлин тусовалась у него с начала зимних каникул. Не то чтобы Бродяга был против, но её привычка прятать его сигареты уже начинала действовать на нервы, хотя он определённо одобрял её вид в коротеньких пижамных шортиках и гель для душа с конфетным вкусом, который оставался на коже МакКиннон ещё некоторое время спустя. Сириус не встречался с ней в самом привычном смысле этого слова — Марлин знала, что его ветер в голове был настоящим ураганом и сама никогда не цеплялась за их секс по дружбе, хоть остальные Мародеры и недоумевали, сколько ещё это будет продолжаться. Они договорились встретиться с Лили и Питером на станции, но поезд Эванс опоздал на полтора часа, поэтому друзья успели чертовски проголодаться и замёрзнуть, особенно Пэтигрю. Он выглядел каким-то болезненно-уставшим, и хоть это было его обычное состояние, Сириус подметил задорные багровые синяки под глазами. Он подозревал, что Хвост балуется довольно известными в узких кругах запретными веществами, и хоть сам Блэк не был святошей и пробовал многое из магловского мира, но разговор с Питером явно нельзя было откладывать дальше. — Эй, Хвост, — он дурашливо ткнул его под ребра локтем, привлекая внимание друга. — С тебя двадцатка, если я увижу к концу вечера, что в баре мистера Поттера не хватает бутылочки смородинового рома. Вместо Джеймса им открыл Лунатик и Сириус не сдержал ироничного смешка, понимая, что его лучший друг просто пропал. Во всех смыслах. Эта перемена в Поттере — смена любовного интереса — была самой интригующей вещью, на которую только можно было рассчитывать, учитывая длинную историю страданий за Лили. Никто не ожидал, что вскоре появится девушка, из-за которой Сохатый выкинет рыжеволосую из головы настолько быстро. День обещал быть очень жарким в плане скандалов и интриг. Он постучал ботинками по коврику «Доброго пожаловать к Поттерам», стряхивая снег, и последовал за друзьями, вальяжно напевая под нос последний хит Керли Дюка из Ведуний. Джеймс Поттер выглядел так, будто только что пережил нападение десятка обскуров. Бродяга помнил его настолько же взволнованным всего несколько раз в жизни: первый раз, когда он на втором курсе был недопущен до школьного полуфинала из-за драки со Слизеринцами, которую они затеяли специально, чтобы подставить Гриффиндор; второй раз, когда он на четвёртом курсе несколько ночей готовил стих для Лили на День всех влюбленных, а она подумала, что он от Ремуса (да, Люпин принимал прямое участие в его создании, но все же); третий — самый последний —после собрания Ордена Феникса, на котором стало ясно, что вскоре грядёт война между волшебниками. И вот сейчас, сейчас его лучший друг так нервничал из-за какой-то девчонки, имя которой он не называл до последнего, словно она была Священным Граалем, что только разжигало любопытство Блэка. От свиста и уничтожительных реплик его сдерживало только присутствие Эванс и МакКиннон. И он увидел её. Снейп? Казалось, это была какая-то дурная шутка, на которых специализировался он сам. Её бледное лицо было практически белым и они все вместе потеряли дар речи одновременно, а из рук Марлин выпал пакет с продуктами. Самым трезвомыслящим оказался Люпин, спокойно собирающий выкатившиеся на ковёр перед камином апельсины. Бродяга не сдержал приступ смеха; он смеялся так наигранно-долго, что друзья уже успели порядком отойти от шока — ну, по крайней мере, Лили нарушила тишину первой. И, на удивление всем, её голос был безумно похож на злое шипение его кузины Беллы: — Что. ОНА. Тут делает. Джеймс? — тот, кому был адресован вопрос, сглотнул, переводя взгляд с бывшего рыжеволосого предмета воздыхания на теперешний и обратно, волосы которой были цвета самой поздней ночи. — Я пригласил Северину к нам на Рождество, — он сделал шаг вперёд, закрывая её собой, будто Эванс была той, кто способен наброситься на Снейп с Авадой Кедаврой. — Меня не нужно защищать, — Северина улыбнулась Поттеру (что за дичь?) одними глазами, как умела только она. — Заметно, что ты не очень рада меня видеть, Лили. — Ну, мы все наслышаны о делах твоих друзей, — Гриффиндорка нарочито протянула последнее слово, скрестив на груди руки. — Или хочешь сказать, ты больше не в их рядах? Сириус только допер, что Марлин все это время висла на нем, наблюдая за перепалкой. Она, конечно, была на стороне лучший подруги. А он? Охреневший Блэк посмотрел на Сохатого, который прямым текстом заявил, что Северина тут ещё с вчерашнего дня. В голове пронеслась целая вереница мыслей, большая часть которых была сексуального характера. Интересно, как далеко они уже зашли? Он не понимал, почему его настолько зацепил тот факт, что Поттер по-уши влюблен именно в Снейп; да, это выглядело несколько дико и вообще опасно для жизни, учитывая её умения в Зельеварении и слухи о связях с Пожирателями, но ведь не это напрягало так сильно Блэка, а то, с каким трепетом он закрывал её собой. — Ну, может уже перейдём к индейке? — Бродяга натянул на руку кухонную рукавицу и театрально помахал друзьям упаковкой чипсов. — Мне, допустим, гораздо интереснее обсуждать внезапно открывшийся кулинарный талант Лунатика. Запах просто потрясающий, Рем! Это немного разрядило напряженную обстановку. Смущенный Люпин поспешил к духовке, опережая любопытного Блэка и силой отбирая ту самую прихватку в милый красный горошек. Пэтигрю не пас задних, раскладывая столовые приборы за столом с помощью волшебной палочки, словно у себя дома. Это было самой странной идеей Сохатого — разместить за праздничным столом их всех и Северину Снейп — но Бродяга не мог не отдать должное таланту Джеймса устраивать сюрпризы. Чего только стоило выражение лица Лили, жующей горошек. Северина на удивление была абсолютно спокойной и стоически реагировала на все их провокации. Её рука лишь однажды дрогнула на фразе самого Блэка: — Регулус передавал привет, кстати, — он наблюдал, смакуя, как столовое серебро Поттеров летит кому-то под ноги. Она не имела никакого права влюблять в себя его лучшего друга. А он — портить их тусовку её присутствием. Сириус с досадой понимал, что ревнует. Он только не разбирал, к кому конкретно. Может, и Джеймса, и Северину сразу? Мысль была довольно шокирующей, но не лишённой резона. С другой стороны, их дружба с Джеймсом пережила такие испытания за годы учёбы в Хогвартсе, что появление Снейп не казалось большой угрозой. До момента, когда он галантно поклонился, приглашая Слизеринку на танец. Лили стояла рядом, она была настолько же хороша в едких фразах сегодня, как и в умении выигрывать почти все партии взрывающихся карт. — Это ооочень странное Рождество, — хихикнула Марлин, разливая по бокалам яичный ликёр. — Тебе двойной. Она подмигнула Сириусу, а он, к своему стыду, совершенно не слушал, что МакКиннон ему говорит дальше. Он неотрывно следил за ними. То, что Джеймс потерял крупицы здравого смысла и не собирался их возвращать ни за какие галлеоны, теперь было предельно ясно. Он больше не был зацикленным на Лили хулиганом — Джеймс Поттер последнего образца не делал резких движений, но попадал точно в цель. Да, Северина всем своим видом пыталась делать вид, что они не вместе, но так или иначе выделяла Сохатого среди остальных. Это бесило. Они все повеселели после крепкого ликёра вместо десерта, но для полного релакса Блэку не хватало сигарет. Он вышел на террасу в саду как раз вовремя, чтобы словить её под ветками столетнего дуба. — Именно тут у Джеймса выпало сразу три зуба в детстве, поэтому он считает это место не слишком удачным в плане энергетики, — Сириус подкурил с её рук, подмечая длинные изящные пальцы ведьмы. — Если что, я сам не верю в эту хрень. Снейп смерила его долгим пристальным взглядом и затянулась сигаретой, кончик которой заискрился в темноте. Она молчала, как и всегда рядом с ним. Сириус ждал хоть какой-то реакции на подобии сдавленного смешка, но она была просто беспощадной. Ему даже захотелось её толкнуть в тяжёлый ствол, так, чтобы Снейп сломалась пополам, словно засохший цветок в книге. Но бестолку… И он сделал самую большую глупость — просто притянул её к себе, целуя сквозь дым. Её губы были горькими и взаимными всего-то долю ничтожной секунды, потому что следом Блэку прилетела звонкая пощёчина, от которой он даже пошатнулся. Снейп поспешила к особняку, чуть не перецепившись через искусственного оленя, щедро украшенного огоньками. Мерлин, она такая горячая штучка, на самом деле. Бродяга потёр красную щеку и покачал головой — зря она так, это ведь означало только то, что интерес Сириуса Блэка вырос в геометрической прогрессии. Он любил сложные задачки и непокорных девушек, хотя они все и были уже заведомо настроены на флирт. Но Северина… Он сделал глоток огневиски из фляги с именными инициалами S. B., полученной на последний день рождения от Ремуса и поплелся в дом, полный музыки и шумных голосов. — Бродяга, отойдём? — его сразу же перехватил Джеймс, и его голос был какой-то чужой. Он улегся на его кровати, опираясь на локоть, всем своим видом показывая, что Сириус внимательно слушает друга. Джеймс закрыл за собой дверь, хотя это было больше похоже на снесение её с петель. Блэк задумался, лежит ли ещё хоть одна пачка сигарет в его заначке, которая всегда была между старыми сборниками Златопуста Локонса и «Квиддичем с древности до наших дней» Кеннилуорти Уисп. — Может, поведаешь, что именно ты сказал Северине наедине? — Поттер смерил его недовольным взглядом и уселся рядом, нетерпеливо постукивая пальцами по изголовью. — На ней лица нет. — С чего ты вообще взял, что я ей что-то там сказал, — Сириус ощутил лёгкий укол вины, но голос звучал безупречно-нейтрально. Да, он поддался мимолетному желанию, но девиз Блэка по жизни — carpe diem. Что с него взять. — С каких пор тебя вообще волнует эта девчонка? Помниться, ещё год назад ты с радостью бы засыпал её котёл навозными бомбами. — Заткнись, Сириус, — Джеймс угрожающе сверкнул каре-зелеными глазами и нахмурился. — То, что происходит между мной и Севериной — да я сам не знаю, что за ерунда твориться. Но она мне очень нужна. И не смей её обижать, иначе я надеру твой наглый собачий зад. Блэк рассмеялся, потому что это всегда было лучшим способом скрыть истинные эмоции; он заведомо ненавидел столь тупой разговор и не видел в нем смысла. Ну почему они должны ссориться из-за этой Снейп? У него все ещё оставалось несколько козырей: — Помнишь, как благодаря её стукачеству Филчу нас чуть не исключили из Хогвартса из-за гигантской головы Бертрама Обри? — он скрестил на груди руки, наблюдая за кривыми пластиковыми звёздочками, медленно тлеющими на потолке. — Или тот раз, когда тебя не допустили на Турнир Четырёх Волшебников, потому что она что-то подмешала в тыквенный сок с утра? Она всегда все портила. — Мы больше не дети, Бродяга, — Джеймс говорил уже более спокойно, но все ещё возбужденно. — И ты её совсем не знаешь. К тому же, мы были полными придурками и ни разу не поинтересовались, почему она изо всех сил пытается нас подставить. А хочешь ответ? Потому что мы всегда нападали на слабых ради забавы. Первыми. Да, шалости или смерть, но мы порой не знали грани. Или Левикорпус и демонстрация её белья на Чёрном озере — весёлая затея? — Всё, уймись. Я понял. Ты втюрился по уши, — Сириус вытянул перед собой руки в примирительном жесте. — Точнее, по дужки своих очков. Ай, черт. Полегче. Джеймс шутливо ударил его в живот, но Сириус, конечно, получил бы по-настоящему, если бы рассказал, что губы Снейп на вкус как настойка рябины. Он хотел в начале, но передумал. И, как видимо, не зря. — Как думаешь, я смогу её вытянуть из окружающего дерьма, — Джеймс вздохнул и устремил серьёзный взгляд на лучшего друга. — Пожиратели ведь уже и так дышат в спину всем нам. — Нуууу, — задумчиво протянул Блэк, освобождая место рядом для зашедшего в комнату Лунатика. — Если слухи о картофеле не подтвердились, я бы рискнул. — Ты невыносимый, старик, — расхохотался Поттер и отпил яичного коктейля прямо из горла. — Не пойму, как только Марлин тебя терпит. — Ну, у меня масса преимуществ, — Сириус выхватил полупустую бутылку из рук Сохатого и отхлебнув, передал Ремусу. Они давно так не смеялись вместе втроём. Как в старые-добрые. Пока Джеймс все не испортил. — Чтоооо? — возмущенно приподнял тёмные брови Блэк, указывая пальцем на малахитовую коробочку. — Тебе не кажется, что ты немного торопишь события, Джеймс? Мы ведь даже заключили договор «Мародеры-вечные холостяки», забыл что ли? Кольцо бабушки Поттера было одной из самых дорогих семейных реликвий и мощным магическим артефактом, от силы которого перехватывало дыхание. Если верить старым легендам, оно могло воскресить из мёртвых своего законного обладателя по причинам, не связанным со старостью, но только при условии безграничной любви к дарителю. Мутная вещица, одним словом. А ещё именно его презентовал мистер Поттер миссис Поттер в качестве традиции их рода перед свадьбой. — Хочешь, чтобы Лили разнесла дом? — не унимался Сириус, расхаживая по детской. — Ты ведь буквально выставишь себя идиотом. А что скажут твои родители? — Не заводись так, Бродяга, — вмешался Люпин, до этого сохранявший нейтралитет. — Джеймс не собирается делать ей предложение. Пока… Он просто хочет знать, что мы об этом думаем. — То есть, вы оба помешались на своей драгоценной Снейп, — выплюнул Блэк, желая просто разнести к херам полку Джеймса с миниатюрными игроками-знаменитостями разных годов. Особенно нелепо ему скалился крошечный прототип английского ловца Лукаса Бэрджворфи. — Я не пойму, может дело в Амортенции супер-длительного действия? Она ведь хороша во всем, что касается варева. Сириус ужаснулся от одной только мысли, что его это настолько волнует. Но ведь должно быть все равно! В целом, их компания практически приняла Снейп, хоть косые взгляды все ещё никто не отменял. На удивление для всех, она держалась вполне дружелюбно и не кидалась Непростительными заклятиями. Остаток вечера Сириус провел в затуманенном состоянии, наслаждаясь игрой в Плюй-камни вместе с Хвостом на пару. Это было их очередное классическое Рождество. За исключением одной новой проблемы. Пока Джеймс играл на гитаре задорную песенку о нелёгкой доле Плаксы Миртл собственного сочинения, её чёрные как маслины глаза принадлежали только ему.