Творить справедливость – мечом. Нести свет – крестом. Казалось все просто – каждому свое. Но, увы, извилистый путь выбирает свой метод и порой объединяет то, что объединить нельзя. Воин верит в мир. Менестрель этот мир воспевает. Так? И опять нет! Так в чем же дело? И как в этом разобраться?
Пролог.
По воле песен божества Брели неведомо куда Четыре странных существа, Сквозь годы и города… Верхолесье
Тихий шепот возносил хвалу природе. Но только шепот. Кончилось время того, кто заставлял весь мир внимать своим словам. Он умирал. Как умирал этот мир вместе с ним. Ветер клонил деревья к земле, заставляя их кланяться, отдавать последний долг тому, кто не в одной своей песне не забыл про природу. Кто ходил по лесам и приклонялся им, словно родной матери. Кто разговаривал с травами и ловил ветер в горах. Людская жизнь коротка, но природа продлила её. Настолько насколько смогла. Понемногу ветер начал стихать, так ничего и не добившись. Ведь время неумолимо. Но Он знал, что с его смертью ничего не кончится. Не канут в лету его баллады и песни. Не забудут их. Никогда. А еще Он знал и верил, что Он не последний. Он не может быть последним и где-то по земле путешествует тот, кто, сам того не зная пойдет по Его пути, кто сложит еще не одну балладу и ветер будет разносить музыку его флейты по всему миру. Ну, а пока… на пороге в Обитель терпеливо ждала Смерть. Она подала ему руку, и он принял её с улыбкой. «Пора, менестрель. Время пришло, а за ним следовала я. Пора». Пошел дождь.История первая.
Глава первая. Таверна.
Судьба найдет его в веках И проведет через года И только белый пепел снов Останется в руках… Менестрель
В тавернах, что стоят на перекрестке четырех дорог всегда много народу, и никто не сможет объяснить, с чем связана такая «популярность» обычных ничем не примечательных заведений. То ли место удачное, то ли время повлияло (как суточное, так и месячное), а может это дороги всех посетителей переплелись причудливым образом и привели их в одно место. Да стоит ли гадать! Ведь не зря же существует легенда, которая гласит, что древняя пряха, что плетет судьбы всех, запутала нити (правда тут легенда расходится, утверждая, что она сделала это специально, а другой вариант утверждает, что это получилось случайно), да так запутала, что, как говорится, без чарки крепкой и не разобраться. Возможно, эта легенда не была лишена смысла… Этот вечер принес прохладу с северных гор и окропил изумрудную траву холодной росой. Природа волновалась. Еще с утра в воздухе проносился аромат грозы, а под вечер ни у кого не возникало сомнений: дождь пойдет ночью и хорошо, если это будет только «дождь». Поэтому все поздние путники спешили до темноты укрыться в таверне, что так удачно попалась на пути. - Ой, не к добру это, – качал головой хозяин таверны, закрывая ворота, смотря как вдалеке, в поле, беснуются молнии. – Случилось что ли чего? В общем зале было шумно и весело. Кто-то встретил старых приятелей, кто-то за чаркой хорошо разбавленного вина обрел нового. Атмосфера царила благодатная, и пока до пьяных драк было далеко, что радовало хозяина таверны. Вечер пролетел как-то незаметно и вот время, тихой кошкой, подобралось к ночи. Зал наполовину опустел и уже не так оглушал хохот, говор и стук деревянных чарок об столы. А ближе к полуночи во дворе громко залаяли собаки. Яростно, остервенясь. - Кого там, на ночь нелегкая принесла что ль? Хозяин вышел во двор и зябко поежился. Оглянулся и вздрогнул. На небе гуляли, чуть ли не клубясь, иссиня-черные тучи. Они лениво наползали друг на друга и недовольно ворчали. «Как бы погреб не залило», – мелькнула в сознании трактирщика тревожная мысль, и одновременно с её приходом он осознал, что в широкие ворота кто-то нетерпеливо стучит, заставляя собак чуть ли не срывать толстые цепи. - Иду, иду, – стал спускаться трактирщик с лестницы, думая о том, что раз собаки так беснуются, значит, лихой человек по ту сторону стоит. Он открыл ворота и увидел высокую фигуру, закутанную в черный шелк плаща. «Э, да одежда-то дорогая у него. Может он и не лихой». - Приветствую, – чуть кивнул гость. – Прошу простить за то, что заставил вас в такое ненастье выйти на улицу, но ночь застала меня в пути, – он терпеливо ждал. -Ничего-ничего, – спохватился трактирщик. – Проходите, господин. Проходите. Путник вошел во двор, совершенно не обращая внимания на злобных псов. Трактирщик шикнул на них и повел гостя в таверну. - Пройдемте, пройдемте, – теперь при свете (хотя и довольно скудном) трактирщик убедился в своих предположениях – поздний гость был действительно дорого и красиво одет, что поразило трактирщика – он многое повидал на свете, но такое видел первый раз. «Но где же его лошадь?» – недоумевал он. Гость зашел в главный зал, где еще сидело несколько совсем уж поздних постояльцев. Часть из них просто спала на столах, но другая часть еще совершенно трезвыми глазами уставились на позднего гостя. Но того это ничуть не смутило. Он ловким движением распустил шнуровку плаща и бросил его на стол, представив всем на обозрение длинную толстую косу темного оттенка и длинные явно не человеческие уши. Кто-то чересчур впечатлительный, увидев это, аж охнул: - Боги милосердные! Эльф?! Да, это был эльф. Представителя этого народа, было невозможно спутать ни с каким другим. И не только уши служили отличительным признаком. Эльф разительно отличался от людей. Высокий, стройный, совсем прямой. Серебряные глаза смотрят то прямо, то с какой хитрецой и усмешкой и лишь выражение лица, не считая взгляда, не меняется. Надо сказать, что удивление посетителей было вполне понятно. Давным-давно эльфы ушли за Великое море в неизведанные земли, и никто о них больше не слышал. Ходили легенды, что они все погибли в пути, так и не доплыв до диких земель и теперь все навсегда погребены под толщей воды. Не всегда было так. Когда-то эльфы жили среди людей, вели общую торговлю и всячески поддерживали друг друга. Когда-то эльфы ничем не отличали себя от людей, пока гордость не обуяла их умы и сердца. Они понимали, что у них больше преимуществ перед людьми, как в военном мастерстве, так и во всем остальном. Их по жизни сопровождала Красота, в то время как люди с пренебрежением относились ко всему, что завораживало длинноухий народ. Наверное, это и породило столь серьезные противоречия между двумя расами. Правительница эльфов могла отдать приказ поработить людей, и тогда эльфам не пришлось бы покидать, ставшие уже родными, земли, но такой приказ она отдать не решилась. И вовсе не потому, что боялась (бояться было нечего); она понимала, что те годы, прожитые вместе с людьми, ни для кого не прошли напрасно. И прежде всего они не прошли напрасно для эльфов, которые многому научили людей и, конечно же, многому научились сами. Так можно ли призвать свой народ к войне с теми, кто стал практически друзьями, не смотря даже на очевидные разногласия. И Правительница решила покинуть свои земли, дабы не лить кровь. Её народ подержал её, сопровождая буквально в никуда, поскольку даже самый мудрый оракул не смог бы предсказать, куда их приведет дорога «в никуда». А что касается людей, то они просто не догадывались, что за участь ожидала бы их, реши Правительница иначе. Они приняли уход эльфов как должное, хотя и не понимали, что вынудило их дружелюбных соседей исчезнуть навсегда. И вот через столько лет, в таверне стоит самый настоящий эльф, такой же, какие изображены на фресках во дворе великого дворца. Только этот был живым… Эльф сел напротив всех посетителей ничуть не смущенный, совершенно не обращая внимания на то, что на него смотрят все. - Ты эльф? – в полной тишине спросил какой-то наемник, набравшись смелости и, кажется, протрезвев, от такого потрясения. - Да, – ответил гость. – Я эльф. - Так вы же погибли все! Он промолчал, лишь обвел всех насмешливым взглядом. Все, кто находился в таверне, в этот момент одновременно подумали, что над ними просто издеваются, особенно когда эльф, помолчав немного, хмыкнул: - Не все. - Так, значит, вы и правда эльф? Кивок. - Я понимаю ваше удивление, господа. Нас не было семьсот сорок три года на ваших землях. Не много, я считаю. У вас мало что изменилось за это время. - Так вы… у нас были уже?! - Был. Семьсот сорок три года назад. - Брешешь, остроухий! Не живут столько! - Люди – да, а эльфы и тысячу лет с жизнью разменивают, смертный. - Но… как же этот так?! Столько жить… невозможно! Эльф замолчал, не желая углубляться в философские дебри на тему долгих лет жизни своего народа. Забыли, забыли люди об эльфах. Не все, конечно, но многое, то чему раньше не удивлялись. Эльф погрузился в раздумья, не обращая внимания на гомон, что поднялся вокруг, и, что обсуждали его, не волновало странного гостя. А дверь тем временем открылась, пропуская новую посетительницу. Трактирщик тут же вскинулся, чудом не уронив бутылку с вином. «Дела. Ворота-то закрыты!». На пороге стояла молодая девушка, одетая совсем по-мужски в белую рубашку и широкие кожаные штаны. Зеленые с кошачьим прищуром глаза смотрели весело и задорно. Рыжие волосы непокорно вились, опускаясь на хрупкие девичьи плечи. Она спокойной уверенной походкой подошла к трактирщику и мило ему улыбнулась. - Здравствуйте. -Приветствую вас, леди, – поклонился трактирщик, внимательно разглядывая её. Что-то не понравилось мужчине в новой гостье. Но что именно он понять не смог. Может хитрый прищур зеленых глаз? Или походка такая уверенная? Или движения ловкие? Или запах псины, что, казалось, вился за ней ароматным шлейфом. «Собака у неё, что ли где?» – недоумевал трактирщик. Девушка заметила, с каким вниманием к ней приглядывается хозяин таверны, но сделала вид, что ничего не замечает. - Могу ли я снять у вас на ночь комнату? - Уже ночь, – улыбнулся трактирщик. – Припозднились вы. - То есть, комнаты у вас нет? - брови рыжей девицы недовольно нахмурились. Мужчина отрицательно покачал головой. - Увы, но нет. Слишком много сегодня посетителей. Кто пришел пораньше, те заняли комнаты, а остальным придется встретить рассвет в этом зале. Девушка оглянулась, обведя помещение быстрым взглядом. - Не под открытым небом и то хорошо, – наконец решила она. – Сколько я вам должна? - О, Боги, сударыня. За еду, если только изволите заказать. Я за пребывание в трактире денег не беру. За комнату, если только еще что. - Благодарю, в таком случае. Если надумаю – закажу, – она улыбнулась напоследок и отошла от стойки трактирщика, впрочем, сев рядом за дубовый стол, единственный, что стоял пустой в таверне. Эльф отвлекся от раздумий и увидел новую посетительницу. Она сидела к нему боком, положив руки на стол, и смотрела в окно. Длинноухий проследил за её взглядом. Ветер разогнал тучи и небо разъяснилось. Вот уже и луна показалась вдалеке над горами. Тут девушка оглянулась и поймала его взгляд. Поняв, кто перед ней она нахмурилась и сощурила зеленые глаза. Тонкий слух эльфа уловил еле слышное рычание. Это вызвало у него широкую усмешку. Поистине только этот народ, находясь со своими врагами, может забыть вражду ради другого народа – эльфов. Длинноухий странник посмотрел на посетителей и негромко спросил: - Коль вы так эльфов мало видели, так может, согласитесь послушать мои песни? Это предложение вызвало у посетителей необычайное оживление. - Давайте, господин эльф. - И, правда. Время скоротаем. - Интересно, интересно. Откуда у эльфа в руках появилась лютня, никто не заметил. Но любой мог бы поклясться, что рядом с ним её не было! Инструмент дорогой и искусной работы удобно лег в руки эльфа, и его длинные тонкие пальцы чуть тронули звонкие, только ему подчиняющиеся, струны.В глухой тиши среди лесов, Живут они, как стая псов, Лишь я их гласу внемлю, И духа боль, волнуя землю, Подхватывает ветер... Их путь не будет светел... Из века в век, храня заветы Древних, Луна всходила за окном... И лик её - таинственный и бледный, Окрашивал их шкуры серебром. Их прошлое залито алой кровью, Забыть не смогут никогда, И в полнолуние, объяты болью, Подобно вою срываются слова. Но лишь, окутанный тоскою, Их хитрый взгляд звериных глаз Способен с легкостью немою, Их сущность выдать напоказ. Их не найти и не догнать Ты зря желаешь всё узнать. Ты станешь жертвою теней, Как волчий вой среди полей В глухой тиши среди лесов, Живут они, как стая псов. Лишь я их гласу внемлю, И духа боль, волнуя землю... Подхватывает ветер... Их путь не будет светел...
Струны издали протяжный звон и замолкли. Эльф не стал смотреть на девушку, но если бы он решился, то увидел бы, как та побледнела и вцепилась в стол, смотря перед собой невидящими глазами. - Неплохо поешь, – раздалось тут и там. – Знатно. - Благодарю, – кивнул остроухий. - А про кого песня-то? – спросил кто-то. - Про оборотней, – односложно ответил эльф. - Так они уже давно приказали долго жить все… Смешок. - Во-первых, не все, а, во-вторых, эта песня написана во времена Черной мести. На этом месте даже трактирщик больше не смог удержать себя в руках. Бутылка, что он держал в руках, упав, разбилась около его ног, но он, кажется, даже не заметил этого и, не отрываясь, смотрел на менестреля. - Ты и эти времена застал?! - Застал. - Расскажи, эльф! - Да, менестрель… Если уж ты и про времена Черной мести знаешь! Эльф молчал. Ох, нелегко ему было. Ведь те времена его народ забывал. И чем упорнее забывал, тем чаще и чаще оживали воспоминание, тех кровавых дней. Не сразу удалось эльфийскому народу залечить раны, а после этого они даже сделали несколько жалких попыток жить как прежде… И у них не получилось. Наверное, это можно считать еще одной причиной их ухода. Время, что людской род прозвал «Время Черной мести» было войной. Войной нежити с эльфами и людьми… - Хорошо, – наконец проговорил эльф, – слушайте, смертные. Тут же стихли разговоры. - Я начну свой рассказ с великой битвы, упоминание о которой до сих пор остаётся в наших хрониках, хотя и прошло более тысячи лет с тех времен... Поведаю о том, как одному из могущественнейших чародеев этого мира удалось собрать под свои знамёна древних, ужасающих тварей, о которых люди и эльфы, порой даже страшились упоминать... Никто не знает о том, как тёмный повелитель пришёл в этот мир. Никто не ведает о том, кем он на самом деле являлся. По крайней мере, тех, кто мог знать, сейчас более нет в этом мире... Я расскажу вам о временах, что были прозваны Чёрными. Я поведаю вам Чёрную повесть.