Мой любимый Артур

      Ланселот был доволен. Даже очень. За завтраком ему пришлось сделать всего двенадцать замечаний вместо обычных пятидесяти пяти. А сейчас он вёл Артура в конюшню. Король смеялся и рассказывал алоглазому какие-то небылицы, иногда вис на его руках, но рыцарь был уже привычный. [Знаете, такое состояние, когда тебе уже на всё похуй, но в то же время и не похуй.]       В конце концов, они дошли до точки В. Ура. Черныш взял скребок и начал чистить Пегаса, пока зеленоглазый кормил морковью и яблоком Ветрогона. Конь с аппетитом хрустел угощением. И тут Синька вспомнил маленький подкол, которому его научил Гавейн. — О, как я люблю лошадей. Как они тёплыми и влажными губами берут с ладони сахар. — король лукаво посмотрел на чёрно-алого. Тот поперхнулся и отвернулся, слегка покраснев. — У лошадей сухие губы. — пробормотал Ланселот, рассеяно водя скребком по боку коня. — А те, которым я давал сахар, были с влажными губами. — Синька опять стрельнул глазами. — Значит, давать им в губы было намного легче. — алоглазый смутился, стыдясь того, что намёк получился таким прозрачным.       «Бля. Альфа, и стесняется омеги! — пристыдил Ланселот сам себя. — Коронованной омеги…ммм…»       Лазурный походу не понял, поэтому переключился на другую тему. — Долго ещё? — Потерпи. Я ещё копыта не чистил. — в ответ на это, Пегас, храпя, переступил копытами, едва не отдавив ногу рыцарю.  — Хватит. — ёж придержал животное за недоуздок. — Тише, тише, не балуй.       Артур же встал с хохотом кататься в сене. Кровь молодая — дури не меряно.       «Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось» — рассудил чёрно-алый и больше уже не отвлекался.       Тридцать шесть минут спустя. Солнце стояло в зените. Лошади, опустив головы, устало тащились по знойной равнине. Этот июльский денёк выдался удивительно жарким. На небе не было ни одного облачка. Артур совсем поник, Ланселот старался казаться бодрым, хоть и ему приходилось несладко. Солнышко, мать его, лучистое, шпарило, как ненормальное. Синька устало поднял голову, облизнул сухие губы. Тут он внимательнее всмотрелся в линию горизонта и радостно крикнул:  — Озеро! — король пришпорил коня, заставив его скакать во весь опор.       Алоглазый, воспрянув духом, последовал за ним. Впереди и вправду виднелась синяя гладь воды, вокруг которой росли высокие деревья. Лазурный, доскакав, спрыгнул с пегаса и стал снимать с себя горячие и тяжёлые доспехи, обжигающие нежную кожу. Подъехавший Совершенный слез с коня и, взяв животных под уздцы, повёл их в тень деревьев. Стреножил. Рядом была вода и росла мягкая высокая трава.        Синий ежонок, раздевшись до трусов, прыгнул в воду, подняв тучи брызг. Рыцарь, не торопясь зашел в озеро. Под ногами был мягкий золотистый песок, дно было чистое, а вода прозрачная и теплая. Ёж нырнул и подплыл к Артуру. Подхватил под водой. — Ой. — испугался сначала синька, но потом заливисто захохотал. — Попался. — черныш слегка пощекотал его бока. — Шэдоу, пусти меня. — сквозь смех попросил Сон. Шэд тут же повиновался и осторожно отпустил его. Редко, когда король называл чёрно-алого его настоящим именем, а не рыцарским.       «Ля. Как же я стрёмно выгляжу». — неожиданно осознал Ланселот, когда придержал навалившегося на него Соньку и случайно задел его ниже спины. — Эй! — оскорбился зеленоглазый и брызнул водой прямо в морду своему воспитателю. Алоглазый принялся фыркать и отплёвываться, в то время как Соник умудрился свинтить от него к противоположному берегу. Наконец, рыцарь продрал глаза и увидел, что Артур уже сидит на ветке старой плакучей ивы, склонившей свои ветви почти к самой поверхности озера. — Слезай оттуда! — крикнул черныш, сложив ладони рупором. — Бе! — отозвался король, оттянув нижнее веко и показав розовый язык. Затем он обнаружил в стволе дупло и полез туда.       «Чёрт с тобой, Соник. — устало подумал Совершенный. — В конце-концов, сейчас я имею полное право расслабиться и отдохнуть.»       С такими мыслями Шэд выкарабкался на берег и уселся в тенёчке, вытянув ноги. Синявка выглянул из дупла, не хуже сыча покрутил головой во всех направлениях и, убедившись, что его никто не ищет, начал потихоньку спускаться, цепляясь за выступы в коре. По дороге он спугнул пару-тройку зыгликов — существ с овалообразным телом, покрытым маленькими шипами, круглой головой, на которой находились маленькие рожки и шесть ног.       Зыглики расселись на ветках, как стая злобных скворцов и издавали гортанные звуки. Этих забавных созданий наверное недолюбливал только Наклз — они часто таскали у ехидны солёные огурцы. Артур засмеялся и, прыгнув, приземлился рядом с чернышом. — Здорово! — ежонок бесцеремонно снял с себя трусики. Он привык ничего не скрывать от своего няня, и начал выжимать сей предмет одежды. Ланселоту открылись небольшие крепкие ягодицы и половой орган.       «Ох…» — чёрно-алый впервые не смог спокойно на него посмотреть. Некстати вспомнился один из анекдотов Гавейна, которые ехидна любил травить по вечерам, когда Синька сладко спал. — Я тебя за руку держал? — Держал. — Дома у тебя ночевал? — Ночевал. — Голой тебя видел? — Видел. — Где мои отношения? — Да какие ещё отношения?       »Держите меня семеро, ведь это- про меня.» — охренел от неожиданной догадки Рыцарь Круглого Стола. Анекдот стал явью, и это было неприятно. Тем временем лазурька скрыл свои волнующие незагорелые островки и плюхнулся на траву рядом с чернышем. — А сколько тебе лет? — неуверенно спросил Шэдоу. — Шестнадцать. — Соник удивленно склонил голову набок. — Ты же знаешь. — Да, да. Просто уточнил. — задумчиво отозвался алоглазый.       «У омег течка начинается между шестнадцатью и семнадцатью годами... Во я попал.» — Ты странный сегодня. — протянул зеленоглазый и сорвал одуванчик. Дунул. Пушинки разлетелись и, подхваченные ветром, унеслись куда-то к кронам деревьев. — Со мной всё в порядке. — быстро сказал Совершенный. — Просто задумался. — Тебя тоже встревожило это тёмное зеркало? — тревожно спросил Синька, инстинктивно вжав голову в плечи. Flashback. —  Аккуратно, ничего не сломайте. — попросила Персиваль пыхтящих от натуги Гавейна и Ланселота, которые переносили тяжеленные сундуки. — Долго ещё? — выдохнул алоглазый, вытерев капли пота со лба. — Ещё немного. — подбодрила его Блейз. — Постарайтесь, мальчики.       Черно- алый опять пошел на нижние этажи замка за новой порцией всякой всячины. Сегодня была грандиозная уборка, а это значит, что никакой охоты и тренировок сегодня не будет. Охотиться можно было только за крысами и пауками, которые, в конец оборзев, плодились во множестве. Чем Артур и занимался, гоняя крыс и с визгом убегал прятаться за Шэдоу, если они шли в наступление. — У-у-у, получите вы у меня когда- нибудь. — лазурный мужественно показал грызунам шиш, прячась под боком черныша. Тот лишь улыбнулся и потрепал своего воспитанника по макушке. — Ланселоот, Лансело-о-т. — король требовательно дёрнул рыцаря за хвост. — Да? — Совершенный обернулся. — Мы же пойдем на прогулку? — Я же обещал. — Супер. А-пчхи! — зеленоглазый оглушительно чихнул, подняв столб пыли. — Будь здоров. — сказал ему Шэд, беря очередной ценный хлам. — Буду. А-пчхи! Святой Грааль, как же тут пыльно. Давай я тебе помогу. — с этими словами Сон взял какую-то штуку, замотанную в ткань, и потащил за своей няней. — Во! Какая цаца. — гордо сказал юный король, подняв свою находку на всеобщее обозрение. Затем он театральным жестом скинул бархатную тряпку с неведомой херни. Это оказалось… — Ой, это же Чёрное зеркало! — ойкнула Нимуэ, выронив метелку из рук. Остальные рыцари застыли в суеверном страхе. — Что-что? — тихо переспросил Синька. Он тут же положил зеркало на пол и, на всякий случай, отошёл подальше. — Видишь ли, — замялся зелёный ястреб. — легенда гласит, что пятьсот лет назад Камелотом правил очень жестокий и злой король. Он разорял соседние королевства, покорил темную сторону. При его правлении королевство тонуло в крови от войн и полыхало адским огнём от пожаров. Удерживать власть ему помогало ручное чудовище, с которым он заключил сделку. По слухам, этот замок стоит недалеко от того места, где располагалась самая большая темница, когда-либо созданная Мобианцем. В конце-концов, короля сверг его младший брат, который, заручившись поддержкой могущественных сил, заточил его в это чёрное зеркало. Но когда-нибудь он вернётся и остановить его будет под силу только истинному наследнику того брата... — Ерунда! — раскатился вдруг голос Ричарда, заставив всех вздрогнуть и обернуться. — Я не верю глупым суевериям. — чёрно- синий прошел к зеркалу и спокойно поднял его. — А вдруг это правда? — робко спросил зеленоглазый. — Нет конечно. — львиное сердце потрепал свободной рукой его по голове и сказал, обращаясь к брату: — Идите-ка, погуляйте. А я, в доказательство того, что это всё пустой вымысел, повешу это зеркало у себя. Вот, увидите, это обычная стекляшка. End Flashback. — Тебя тоже встревожило это тёмное зеркало? — тревожно спросил синька, инстинктивно вжав голову в плечи. — Нет. — поразмыслив, ответил Ланселот. — Если Ричард сказал, что это выдумка, значит, так оно и есть.       Алоглазый привлек к себе Артура, дабы успокоить, но втайне наслаждаясь этим нежным тельцем. Это подействовало и сбивчивое дыхание лазурного стало глубоким и расслабленным. Так они и сидели. Ветерок легким дуновением сдувал пух с одуванчиков и нёс с собой долгожданную прохладу. Кони мирно щипали траву, взмахивая длинными хвостами и отгоняя назойливых слепней. Жужжали пчёлы. Щебетали птицы, и король начал потихоньку проваливаться в дремоту. Шэдоу тоже клевал носом. Лето. Не такое холодное, и не такое жаркое. А такое, какое, блин надо. Но природа каждый раз показывает средний палец.       Наконец, Соник встрепенулся и пихнул в бок заснувшего рыцаря. Черныш открыл глаза и зевнул так, что на уголках глаз выступили слёзы. — Ну что, поехали в замок? — спросил СФЖ ежонка, который разминал затёкшие части тела. Да и сам Шэд походу отсидел то место, которое отвечает за усидчивость. — Конечно. — откликнулся зеленоглазый и стал напяливать кольчугу. Одевшись, они поскакали в замок, вспугивая радужных уточек. Отдохнувшие лошади бежали резвой рысью. Синька улыбался. Его иглы развевались на ветру. Ланселот же хотел снова уснуть. Не выспался. Показались знакомые ворота, окованные железом. День близился к закату. — Свои! — проорал алоглазый дежурившему шакалу, и ворота, скрипнув тяжелыми цепями, медленно опустились. Ежи заехали внутрь. Ворота снова закрылись. Черныш передал подбежавшему конюху коней и последовал за неугомонным Соником в недра замка. А, если быть точным, в обеденный зал.       Все рыцари уже собрались за столом. Совершеный сел на своё привычное место рядом с лазурькой и с удовольствием пригубил морса из серебряного кубка. Шэдоу, как и его брат, был трезвенником и никогда не брал в рот ни капли вина, чтобы не подать отрицательный пример ежонку. Остальные рыцари не внимали голосу разума и с удовольствием хлестали пьянящую жижу. Впрочем, Синька не обращал на это особого внимания, так как правильно считал, что алкоголь — бяка и его лучше не пробовать.       «Интересно, сколько всего замечаний я сделаю на этот раз?» — обреченно подумал черныш, поглядывая на зеленоглазого зорким орлиным взором. Но похоже король решил на пробу повести себя хорошо. Прошло уже пятнадцать минут, а Сон спокойно уплетал пирожки с яблоками и слушал сотрапезников. — Шэ-эд... — тихонько окликнул он рыцаря. — Да? — тот оглянулся. — Подай мне, пожалуйста, морс, пить хочу. — Сию минуту. Вот, держи. — Спасибо. — лазурька принял кубок и стал пить, даже не пуская пузыри.       «Чудо чудное, диво дивное.» — поразился Ланселот и погладил ёжика по щеке.       Вечер.       Ричард зашёл в свои покои, еле стоя на ногах. Кинул взгляд на чёрное зеркало, висевшее на стене и открыл рот: его поверхность вибрировала, по ней пробегала рябь, как по воде. Сине-чёрный протер глаза. Всё осталось прежним. Рыцарь недоверчиво протянул руку вперёд. Пальцы прошли сквозь зеркало.       Синеглазый не мог поверить. Постояв так минуту-другую, ёж несмело зашел в зеркало. Внутри всё было серо- чёрным. И знакомым. Напоминало тронный зал. И трон стоял, но другой. А как будто сделанный из мечей с костями. На троне сидела какая- то фигура. Львиное сердце пошёл вперёд. Его шаги гулко отдавались в тишине. — Надо же. Первый гость за пятьсот лет. — кроваво-красный ёж поднял голову и расплылся в дьявольской улыбке.