Вампирские песни

Когда веки витрин Красит ночь серебром, Зазевался – пропал, А пропал – поделом. Когда серый асфальт, Повелитель дорог, Здесь под серым плащом Свой лелеет порок, Не задерживай взгляд, проходи! Чужой! Здесь движения скованы тайной одной. Проходи стороной! Безразличен и хмур, Город спит в полутьме, Его хрупкий покой Ты нарушить не смей. Он иной при свечах И иной на заре, Когда призрачный свет, Когда свет фонарей... «Когда призрачный свет...»

Каждое утро огромный людской муравейник оживает. Это ваш мир – мелких, комнатных страстей, суетных желаний, жажды наживы, власти, славы... Каждый день миллионы из вас, с трудом отряхнувшись ото сна и наспех выпив кофе, спешат туда, где бездарно потратят восемь-десять часов своей и без того короткой жизни. Для того, чтобы оставшиеся несколько часов провести в минимальном комфорте или поражающей воображение роскоши. А затем вновь выбросить столь драгоценное для вас время на сон. Что ж... Спите, питайтесь, существуйте, совокупляйтесь и плодитесь!.. Ибо вы питаете нас. Каждое утро ваш муравейник недосчитывается своих обитателей. И сколько из них канули во Тьму, отдав кровь во имя чужого бессмертия... С каждым заходом солнца вечерний сумрак стирает краски с лица вашего мира, он тускнеет, теряет силы, неуловимо меняясь в серебристом сиянии луны, призрачном свете фонарей на окраинах, лишённых вспышек неона... Вы боитесь Тьмы, наивно рассеивая её лучами прожекторов, яркими рекламными вывесками, огромными светящимися экранами... Вы боитесь того, что прячется в ней... Какое заблуждение! Нам нет нужды скрываться. Вы слепы. Об этом мы давно умело позаботились. Мы сказка, миф, то, что не существует... А потому вы, сами того не подозревая, всё же идёте во Тьму, наши желанные гости и главное угощение праздничного стола... Ночь – наше время, наш мир... Некоторых из вас он даже может пленять, завораживать... Все ваши грехи, пороки, вся грязь здесь приобретают шарм и изящную утончённость... Наш мир загадочен, притягателен и прохладен, лишён избыточных эмоций, путаной мелочности, суетности, копошения в страстях и страстишках. Здесь страсть – это страсть убийцы, и она настолько остра, выверена и дистиллирована, что действует на вас, словно магнит... Жестокость эстетична. Красота – смертельна. Но и он невыносимо скучен. Я знаю, о чём говорю. Я хозяин этого мира. Князь. Князь кровожадных хищников, который сам давно отказался от человеческой крови, ибо нашёл вашему существованию иное оправдание. Оно воспето работами подлинных творцов: Микеланджело, Рафаэля, Боттичелли... Оно вдохновляло Петрарку и Шекспира... Я нередко прикасаюсь к нему в своей звукозаписывающей студии или мастерской... Я не думал, что когда-то это случится снова. В вашем мире есть то, что второй раз за столетия будит во мне давно мёртвую кровь и заставляет глухо вздрагивать онемевшее сердце. Есть Она... Вашему миру есть оправдание... Мне никогда не принять Солнца. И Тьма, породившая меня, становится скучной и постылой. Я всё чаще тёмной тенью блуждаю по тихим, глухим улочкам города, карауля предрассветные часы. Это не приносящее мне боли мягкое свечение утренних сумерек, пусть недолгий, хрупкий, но такой совершенный баланс даёт странную надежду на то, что наш невозможный союз ни для кого из нас не станет роковым. Я тщусь постичь мудрость этой ускользающей гармонии, и порой кажется, почти ощущаю её на кончиках мертвенно бледных пальцев... Но всякий раз она убегает от меня, растворяясь в первых рассветных лучах, призрачном свете фонарей...