Новогоднее чудо

У Вэй Ина дел всегда было по горло. Своего гендерного пола он не знал до двенадцати, но мадам Юй, видимо, изначально чувствовала в нем омегу, и учила сына всему, что умела сама. Как вести себя, чтобы не упасть в грязь лицом. Как заставить других уважать тебя при таком низком социальном статусе. Учила через любовь и заботу, как будто боялась, что кроме детства у него не будет ничего счастливого, но, к счастью, ошиблась. Ее мальчик вырос сильным и мужественным, но вместе с тем красивым, милым и утонченным. Вот только на свои хрупкие плечи Вэй Ин привык взваливать непомерный груз. Одна фраза, брошенная ей, навсегда отпечаталась в сознании юного мальчишки «Родился омегой — делай все сам, иначе не добьешься ни уважения, ни любви». Эти слова жглись за закрытыми веками, и Вэй Ин слепо следовал им, прекрасно зная, что мадам Юй желала ему только тепла и добра. Но она не учла одного: за ее взрослым сыном альфы вились толпами, были готовы защищать и оберегать это изящное воздушное существо ото всех бед, боготворить и возносить, купая в пушистых облаках сладкой любви. Но Вэй Ин на это почему-то не велся, шел вперед, поднимаясь все выше по карьерной лестнице. Все трепетали от уважения к молодому парню, даже его шиди души в нем не чаял, хотя в детстве они могли неделями не разговаривать, учинив какую-нибудь глупость друг дружке. Сейчас Усянь был предметом любви и обожания, однако он слепо отмахивался от всего в ответ, хотя, на самом деле, в глубине души мечтал о тепле и уюте, о сильном заботливом альфе, рядом с которым у него больше не будет проблем и он не будет чувствовать себя безумно загнанным и брошенным. Одиночество часто скручивало душу молодого омеги, но он всегда улыбался всем, скрывал тоску за дежурными фразами и мнимо-счастливым блеском в глазах. Но, конечно, всему приходит конец, ведь в сказках всегда хэппи энд. *** Утро удивительным образом начинается не с кофе, а с разбора полетов. Для Вэй Ина дело привычное, но до безумного муторное. Он бы мог свои лидерские качества проявлять и где-нибудь в другом месте, например, в постели с мужем, которого у него, правда, нет. Поэтому приходится, скрипя зубами, улыбнуться бледному отражению в панорамном окне и взять себя в руки перед планеркой. Которая еще и проходит почему-то по телефону, все же занятые, доехать до кабинета босса на двадцать четвертый этаж слишком долго. Усянь удивляется своим работникам. Он вот в лифте спит, отличная возможность доспать, а еще там можно застрять по мановению волшебной палочки на добрые полдня, если, конечно, знать какую кнопку нажать, но персоналу это, естественно, невдомек. Первым на очереди у него любимый братец. Он два месяца назад заказал эти чертовы сладкие подарки, мягкие игрушки, канцелярию, спортивный инвентарь. Лишь бы как в прошлом году не было. Утренник провели, а подарков дети не получили. Благо, они успели до 31 декабря, и на утро детишки получили свою незыблемую прелесть, а так ситуация получилась до ужаса отвратительной. Но, судя по всему, в этом году все не лучше, а только хуже. Подарки-то привезли, но вот Цзян Чен, вызвавшийся как и в прошлом году помочь ему, опять напортачил. Усянь нервно усмехается. Знал же он, что на шиди ничего нельзя оставлять. Он в прошлый раз накосячил, и в этот тоже. Хоть в список новогодних традиций добавляй и на холодильник вешай, чтобы все видели «Косяки А-Чена». И это еще надо так красивенько написать, веточки еловые пририсовать с шариками, маркерами раскрасить, чтоб на первый взгляд это казалось чем-то очень и очень миленьким. Но сейчас уже не об этом. Цзян Чен уже сам набирает его и телефон неприятно вибрирует на столе, оповещая хозяина о входящем вызове. — Утро доброе, — голос у братца сонный, только, зараза, из постели вылез, неженка чертова. А еще альфой называется. Усянь недовольно фыркнул в трубку и отхлебнул горячего кофе из белой кружки с грязными пятнами разводов. За окном только занимался рассвет, и солнечный свет, ярко бьющий ему в глаза, невероятно бесил невыспавшегося омегу. — Доброе. А теперь скажи мне, мой многоуважаемый братец, что было непонятного во фразе забрать поставки до сегодняшнего дня, потому что Вэнь Нин не может тут вечно с ними торчать. У него, вообще-то, еще работа есть, и ему надо успеть к сестре до Нового Года. И мне плевать, что он обещал остаться до послезавтра, утренники в детских домах начинаются завтра, или ты, скотина безмозглая, детей снова без подарков хочешь оставить? На том конце провода послышалось извинительное бурчание, больше похожее на шипение обиженной змеи. Но Цзян Чен обещал обязательно что-нибудь придумать, и Вэй Усянь теперь ему даже поверил — пристыженный тон брата говорил больше, чем его слова. Еще А-Чен вскользь упомянул о том, чтобы он не перетруждался и сделал перерыв, но Усянь уже не слушал, бросив трубку и массируя виски. Ему всегда было сложно на этой работе. Всё-таки, быть руководителем одной из самых крупных благотворительных компаний в стране немного затруднительно, с его-то слабой сущностью, но он старается, и вся его семья тоже поддерживает его, ведь они работают здесь, рядом с ним, заставляя омегу чаще улыбаться и хоть иногда отдыхать. Но в декабре у него всегда столько дел, что времени на себя и вовсе не остается. А как бы хотелось все бросить и залезть в горячую ванную с воздушной пеной, выпить бутылку вина при свечах и желательно проснуться в объятиях сильного и надежного альфы… Но все его простые мечты, почему-то, недосягаемы. До альф ему как-то дела нет. Сам-то он их привлекает, и в большом количестве. Мягкий цветочный аромат не оставляет равнодушным никого. Только вот сам Вэй Ин упорно чувствует в нем белый лотос, легкий и прохладный, уносящий вдаль от одного глотка этого аромата. А все остальные твердят про терпкий апельсиновый запах бергамота или цветочный шлейф османтуса. И парень твердо решает, что тот, кто почувствует тот самый пресловутый лотос и есть его вторая половинка, его истинный альфа, ради которого можно было и потерпеть столько лет. Вэй Ин снова делает несколько больших глотков горячего напитка, приятно обжигая нёбо и язык, и сонно жмурится. Сейчас должна заехать Яньли и завести костюм Снегурочки. В этом году он развлекается по полной — обычно эту роль исполняла его шицзе, но сейчас она в положении, и Цзысюань категорически против любых выступлений своей жены. Усянь, в общем-то, с ним абсолютно солидарен. И потому согласен сыграть роль милой помощницы Деда Мороза, потому что желающего на эту роль оказалось найти куда проще, чем на роль хрупкой девицы. Но, впрочем, это неважно, ведь это не так уж и сложно, как кажется, просто он чертовски устал, но со всем, конечно, справится. Кофе неожиданно кончается, заставляя омегу разочарованно вздохнуть и кинуть беглый взгляд на панорамное окно, да так и застыть в немом изумлении. Снег выпал. Он уже и не ожидал в этом году увидеть эти большие белоснежные хлопья, прохладные и пушистые, как сияющие звезды. Вэй Ин мечтательно улыбнулся. Даже если это утро не задалось абсолютно, то с появлением первого снега его настроение сразу повысилось до приемлемой отметки. Зиму он всегда любил, боготворил это чудесное время года, восторгаясь белоснежными мягкими сугробами и атмосферными уютными вечерами, когда снег игриво искрился в свете редких фонарей. А еще зима всегда приходила вовремя. Ну, почти. Этот год стал маленьким исключением, но, в целом, когда он ждал чуда, тогда оно и приходило, ласково касаясь его щек белыми пушинками. В кабинет заглянул Цзысюань, и в нос сразу неприятно ударил сильный запах апельсинов и жженой корицы. Омега устало выдохнул, отворачиваясь от окна. К чужому запаху примешивался любимый аромат свежесваренного кофе, и только поэтому Вэй Ин разрешает ему остаться в своем кабинете на пять минут. — Какого черта ты делаешь на работе в гон? — Усянь недовольно скривился, подставляя чашку с любимым напитком прямо себе под нос, лишь бы перекрыть чужой резкий аромат. На ноутбук пришло несколько сообщений. Не Хуайсан обещал помочь на завтрашнем утреннике и красиво упаковать подарки сегодня вечером. А-Чен отправляет несколько фотографий их спящей сестры, и говорит о том, что костюм сейчас завезет сам. Омега согласно кивает сам себе и быстро отписывается обоим, попутно открывая маленький черный ежедневник с красным драконом. — Кхм, я все равно ни на кого не реагирую, кроме Яньли, так что переживать не о чем… — Сделай милость, заткнись, пожалуйста, — парень недовольно его оборвал, отмечая галочкой чужие имена в блокноте, а после полез в ящик стола в поисках какого-нибудь яркого маркера, потому что мелкие почеркушки черной ручкой почему-то вообще не заметны в его куче сплошных записей. — Ты хоть понимаешь, что я твой запах вообще не перевариваю? Притащил кофе, спасибо, от души. А теперь съебись, ладно? Встретимся тридцать первого. Он громко хлопнул крышкой ноутбука и вернулся к созерцанию пушистых хлопьев-звездочек, мелькающих за окном, всем своим видом давая понять, что разговор закончен. Цзысюань тихо выскользнул за дверь, поняв, что уломать омегу отдохнуть явно не получится. Да и заваливаться ему в кабинет во время гона и правда было супер хуевой идеей. Зато, стоило Усяню только услышать, как закрылась дверь за чужой спиной, дышать стало легче, и напряжение, скрутившееся внутри в тугой узел, ушло. Все-таки ему сложно переваривать сильные запахи, они слишком плохо на него влияют. *** Не Хуайсан улыбался ярко, тепло, протягивал ему горячий глинтвейн, сваренный на его любимом вине. Вэй Ин с удовольствием вдыхает дразнящий аромат, забирая бокал из чужих рук. Чувствует, как внутри распространяется горячительное тепло, легко растекающееся по венам. Буквально вечер, чтобы ожить и почувствовать себя лучше. С Хуайсаном всегда легко, из близких знакомых с омежьими сущностями у Вэй Ина есть только шицзе и этот парень. Жить в окружении сильного общества ему уже очень сложно, но Не Хуайсан успокаивающе гладит парня по голове и сам делает несколько глотков только что приготовленного напитка, довольно жмурясь после. — Ладно, нам еще надо конфеты по коробкам раскидать и подарки завернуть. А открытки с подписями я уже дома подготовил. Смотри, — он выуживает из рюкзака небольшой пакет и неловким движением рассыпает на пол все его содержимое, — ой, вот блин. Открытки красивые, блестящие, переливаются в свете ламп забавными цветными искорками. И Вэй Ин завороженно разглядывает их, любуясь яркими цветами и идеальным почерком Не Хуайсана. Новый Год всегда дарил ему чувство непонятного трепета. Сердце буквально оживало под ребрами и билось каждый раз с удвоенной силой. Потому что Новый Год это что-то незыблемо детское и счастливое, теплое до безумного, уютное и любимое. И эти открытки для детишек вновь напомнили ему о том, что чудо — оно настоящее, и каждый может создать его сам. Время бежит быстро, за упаковкой подарков омеги не замечают, как часовая стрелка переваливает за полночь, а глаза упрямо закрываются от накатившей усталости. Кажется, они не успевают приклеить пышные декоративные банты к коробкам, и засыпают лежа на полу в обнимку с большими пушистыми подушками. Завтрашний день обещает быть тяжелым, но наполненным заботой и любовью, потому что младшие дети будут радоваться своим подаркам, а для старших обоим омегам придется сыграть роль хорошего психолога, заставить поверить в сказку и постараться улучшить их будущую жизнь. Несложно с их денежным состоянием, сложно с пошатнувшейся менталкой Усяня.