Твой огненный взгляд

— Кими у Аластора, — гордо заявила Мэй, убедившись, что все тени исчезли. — Как поняла, догадливая? — Волос на его плече, непривычно светлый, на сделку не согласился хотя… хотя ради этого и живет. Девушка повела плечами. — Значит надо ее искать, перечитать письмо — начал свое раздумие Кадзу. — Нет смысла. Демон прячет ее наверняка где-то далеко, — спокойно садясь на небольшую кровать молвила Мэй. — Должен быть вариант. Мы решим это — возвращайся в клан. — настойчиво сказал Кадзу. — Нет. Дабы оградить себя от дальнейшего общения с мужчиной Мэй зашла в комнату, давая немой знак прощания и превратилась в лису. Это было первое превращение после отречения от чувств и, лишь ощутив теплый мех, девушка поняла, что сейчас, в этом облике чувствует все. Вину, боль, раздражение, любовь, страх. Она вновь почувствовала, как связывающая их с Кадзу ниточка внутри натягивается, укрепляется и тянется в неизвестном направлении. Кицунэ услышала тихий хлопок двери. Ниндзя ушёл. Решив, что чары вовсе развеялись, девушка решила вновь вернуться в облик человека. Но ее настигла пустота. Эта пустота шептала что-то и не хотела отпускать. Не хотела возвращаться в обличие лисы. Но Мэй вернулась. Уже гораздо более болезненно и неприятно. В горле завис слабо ощутимый ком. Девушка чувствовала как связь с Кадзу все отдаляется. Дальше и дальше. Эмоции и чувства заиграли новыми красками. Кицунэ ощутила как по пушистым щекам, задевая и щекотя тоненькие лисьи усики пробежались слёзы. Обыкновенные человеческие слезы. Девушка поджала под себя пушистый хвост и уткнулась в него мокрым носом. Она толком и не понимала от чего плачет, но ей нравилась эта боль, нравилась эта эмоция, ведь теперь Мэй чувствовала себя живой, и именно это казалось самым прекрасным. Просидев так достаточно времени, лиса не пошла спать. Ей хотелось действовать, хотелось искать Кими, но не было ни единой зацепки. Кицунэ вышла подышать холодным зимним воздухом. Брела она до самого леса, из которого послышался детский голос, который она предельно давно не слышала. — Лиса! В глазах девочки не было страха, один восторг. Ребенок крался медленно и тихо, но не из-за того что боялась, а из-за неохоты напугать животное. Мэй спокойно села на снег, стараясь казаться доброй лисой. Селеста протянула руку и робко погладила пушистого зверя по голове. — Лисичка, лисичка, А почему у тебя кулончик, что я фее дарила? Мэй вспомнила о украшении, что с недавнего времени красуется на ее шее. Одежда исчезала сама собой, во время превращение, а кулон остался. — Ты наверное, ее лисица. Такая красивая и добрая. Когда домой приду, хочу тебя нарисовать. Давай дружить будем? Мэй кивнула, а ребенок поцеловав ее в носик скрылся, за чащами леса, как делал всегда. Своим присутствием девочка дарила какое-то незримое тепло. И от ее ухода кицунэ стало до жути одиноко и страшно. Она не хотела возвращаться в старую хижину, та была удивительно пустой и сырой для своих маленьких размеров. После недолгих раздумий, Мэй решила пройтись к деревне, посмотреть — как там да что, не пострадал ли кто. В облике лисы это сделать было возможно: два пушистых хвоста, могли легко сойти за один огромный, да и в клане мало кто знал, как выглядит Мэй в таком облике. Единственное, что тревожило девушку, это лишь возможность попыток стражников пристрелить блуждающую лисицу. Но отбросив эти мысли кицунэ все же направилась в клан. Растаявший и уже успевший посереть снег, прилипал к лапам, делая их тяжелыми и мокрыми. Но несмотря на это, путь выдался приятнее, теплее и явно быстрее, чем в человеческом облике. Темнота леса, освещенная лишь мимолётными лунными лучами, сменила собой теплый свет деревни. Магические шары Такао теперь освещали путь более теплыми огоньками. Кицунэ пролезла в небольшую щель, в стене клана. Обычная лиса не смогла бы, но Мэй выдалась однозначно меньше особей ее породы. Проникая внутрь, она уже не видела гуляющих по морозу ниндзя с веселыми разговорами и хорошим настроением, не видела улыбающихся стариков, сидящих под ивой. В городе чувствовался запах страха и крови, после недавнего боя. Все сидели по домам и Мэй была уверена, что лишь Кадзу с Такао сейчас обсуждают исчезновение Кими. Или уже обсудили и ждут утра, дабы выдвинуться на поиски. Лиса вздрогнула от осознания того, что когда она вернется в людское тело, все снова будет неинтересным. Она не пойдет искать подругу, ведь ей будет все-равно. Гуляя по клану, в тихом одиночестве, девушка ловила себя на мысли, что даже сейчас чувствуется менее одиноко. Это место, стало ей домом. С этим фактом она не могла смириться очень долго. Но на севере и в доме гейш кицунэ никогда не чувствовала себя на своем месте. Всегда витала отдаленная мысль, о побеге. А за это место, место где живут наемные убийцы, грабители и беспощадные маги, она стала переживать как за родной дом. И не могла представить, что будет, если из-за лемо его сотрут с лица земли. Холодный ветер сдувал остатки снега с голых деревьев, вплетая нежные снежинки лисичке в мягкую шерстку. Блуждая по клану, без осознаний куда идёт, Мэй подобралась к дому Кадзу. Из окон не лился привычный свет, что давало понять — ниндзя не дома, или спит. Воспитание не давало проверить. Кицунэ лишь продолжала ходить вокруг дома, наблюдая за его окружением. Пройдя пятый круг, любопытство победило вежливость. Одно из окон было настежь открыто и Мэй тихо запрыгнула на подоконник, обведя взглядом комнату остановилась на спящем Кадзу. Он часто и очень нервно дышал, будто видел беспокойный сон: на лице парня застыла гримаса страха, вперемешку с борьбой. Кицунэ спрыгнула с подоконника на пол и неловкими шагами подошла к кровати, на которой все еще лежали две подушки. Мэй запрыгнула на мягкое одеяло и легла под бок парня, делясь своим теплом. Его немая дрожь утихла, а рука неуверенно погладила шею лисы. Кицунэ вздрогнула, боясь что он проснулся. Но парень продолжил свой тревожный сон, а Мэй заснула лишь под шум его умеренного дыхания.

***

— Что?! — радостно, но в то же время встревоженно переспросила девушка. — Не насовсем, но сегодня я верну тебя в клан. Кими встревожено встала перед ним. — Зачем я была здесь?! — Я выполнил свой долг перед твоим братом, — равнодушно отмахиваясь молвил Аластор, и обойдя девушку направился в свои покои, но эльфийка не отставала, успев забежать в комнату, пока двери магическим образом не закрылись. Упоминание покойного брата, воспитывавшего ее, заставляло колоть в сердце. Аластор уселся за стол, а Кими в свою очередь гневно над ним нависла. — Я имею право знать, прошу… прошу расскажи мне зачем я здесь расскажи мне все… — её наигранно жесткий голос начал давать слабину. — Ты не отстанешь, да? Ты слишком упертая и взбалмошная, от этого и все твои проблемы. Но права лишь в том, что действительно заслуживаешь знать. Кими наделила его убийственным взглядом и промолчала ожидая рассказа. — Твой брат, когда еще был мал, обучался вместе со мной у одного волшебника, как вскоре и ты. Но Юми, был моим главным соперником, а я его. Так было почти всегда. Наша вражда началась с раннего детства. Все ученики знали, что родители не любили Юми, и ты это знаешь, не так ли? Они отправили парня в страшный отряд, куда вскоре попал и я. Там он был единственным кого я знал. И нам пришлось стать командой. Вскоре, перемирие ради выживания в страшных условиях переросло в настоящую дружбу. И Юми в какой-то момент пришло письмо, что в семье его родилась девочка. Его сестра. Парень боялся, что с тобой сотвориться что-то ужасное и вернувшись на ненавистную родину, это и обнаружил. Ты была нежеланным ребенком. От тебя пытались всячески избавиться. Он нашел тебя, крохотную, в снегу, совсем одну. Юми не мог сам заботиться о тебе, но и оставить с родителями не сумел — наставницу нашёл. И навещая маленького карапуза каждую неделю. Видел я его одержимость тобой, переживал за тебя маленькую. Годы шли, тебе тогда было за 8, и мы отправились с твоим братом на очередную битву. Он пожертвовал собой ради всей команды и, умирая, подпустил к себе лишь меня. Этот парень был моим единственным другом, он стал мне настоящей семьей. Тогда он сказал мне, попросил лишь об одном — оберегать тебя. После его смерти ты попала к настоящим родителям и тебе приходилось нелегко, а я тихо следил за тобой, и остерегал от опасностей. По щеке Кими полилась горячая слеза. Она помнила брата. Это был самый дорогой ей человек. — А как же… как же…эльфийский тайник? И от чего ты меня так старательно оберегал? — срывались вопросы с языка эльфийки. — Не сейчас, Кими, не сейчас. Конечно, я извлёку хорошую выгоду с тебя. Уж не похож я на благородного воина, страстно выполняющего последнюю волю павшего друга. Ты можешь быть мне очень удобной. Собирайся. Я попросил собрать твоей любимой из этих краев еды.