Детектор лжи

       — Мэм, пройдите сюда, пожалуйста.        Красивая женщина в строгом костюме равнодушно кивает головой и идёт вслед за ведущим её юношей к комнате допроса. Она — важная фигура в этом постапокалиптическом мире, но даже ей необходимо соблюдать установленные правила и проходить эту унизительную процедуру, хотя отношение к ней, конечно же, другое… А ещё…        Рука в который раз лезет в карман, чтобы убедиться, что всё под контролем, что они на месте… Да, пальцы обхватывают маленькую баночку с таблетками, значит всё хорошо… Всё хорошо…        У вышестоящих есть ещё одна привилегия, кроме вежливого отношения к себе до, во время, и после допроса. Они могут тайно взять со склада таблетки — антидепрессанты, по сути — которые введут их в спокойное состояние независимо от испытываемых эмоций.        Потому что никто не должен знать правду…        — Мэм, скоро выйдет человек из предыдущей партии, Вы можете подождать чуть-чуть, пожалуйста?        Снова равнодушный кивок. Девушка не отвевает голосом — боится, что тот дрогнет в самый нужный момент.        Тут глаза натыкаются на табличку «Туалет» и замирают на секунду. Помощник, заметивший это небольшое действие, тут же откликается:        — Вы можете сходить, пока ожидаете Вашу очередь.        — Благодарю, — впервые откликается словами девушка и медленным, гордым шагом удаляется, держа спину ровно и до тошноты прямо — будто всё под её контролем, в её власти, и ничто не может её поколебать.        Ложь. Наглая, омерзительная ложь. Ну, а что делать? В этом мире, как и в прежнем, без власти никуда. Вот, даже эти таблетки раздобыть не получилось бы, если бы не связи.        Стоило только двери закрыться, а защелки повернуться, как девушка тут же ударилась в слёзы. Беззвучные, конечно же. Никаких звуков издавать нельзя, ни в коем случае — вдруг слышат. Вот только челюсть предательски дрожит, а зубы стучат друг об друга. Очень тихое клацанье, практически бесшумные судорожные вдохи, а ещё тихое нестройное как-кап по металлической раковине — единственное, что можно услышать в холодной уборной. Шум из-за двери практически не проникает сюда, в этот «тайный» мир, словно отделённый от внешнего водной пеленой.        Вода… Да, пожалуй, вот с чем можно сравнить её состояние — с утоплением. Она тонет в своих мыслях, в своё разуме…в своих воспоминаниях… И ничего не может с этим поделать, и никто не может её от этого спасти…        С громким стуком сердца в ушах и не менее громким цоканьем каблуков по кафельной плитки девушка медленно приближается к зеркалу над раковиной. В этот раз её походке нет ни капли гордости, лишь нерешительность и какой-то страх. Страх того, что она может увидеть в зеркале, страх того, что она никогда не сможет сбежать от самой себя…        Длинные пальцы осторожно ложатся на металлическую поверхность раковины; руку тут же обдаёт морозным холодом, но девушка даже рада этому — хоть что-то отвлекает её от собственных мыслей.        Красными ногтями отбивая какую-то мелодию, девушка медленно поднимает голову, силясь взглянуть на себя; в потемневшем от зеркала времени отражаются покрасневшие из-за недавних слёз глаза, такие родные-чужие глаза, которые когда-то… Нет, не смей этого произносить!        — Мэм, предыдущий человек уже закончил и Ваш допрос начнётся через пять минут, — неизвестно каким чудо долетает до неё голос помощника не просто из-за двери, из другой жизни.        — Неважный выдался денёк, — равнодушно, в отличии от своё настоящего состояния, отзывается девушка осиплым голосом, что, впрочем, незаметно, если не вслушиваться. Сглатывает, чтобы скрыть дрожь, и продолжает уже громче, — подождут, не пожар же.        И всё же вытирает слёзы, аккуратно, чтобы не испортить идеальный макияж, и отгоняет видение подальше. Разглаживаете строгий брючный костюм и, наконец, выходит, сжав кулаки так, что длинные ногти рассекают кожу почти до крови.        — Выглядите неважно, мы можем перенести на другой день, если вы…        — Нет, я в порядке, идём.        Вдыхает побольше воздуха в легкие, так, просто на всякий случай, незаметно проглатывает таблетку, которую в туалете успела положить под язык, и, наконец, открывает дверь в ту самую пугающую даже её комнату…

***

       Выходит, испытывая нескрываемое облегчение, ведь знает, что всё закончилось, ведь знает, что сможет и дальше жить своей успешной и благополучной жизнью и больше не волноваться о прошлом… Выходит и встречается с её глазами. Дрожащими, неверящими, переполненными болью и практически осязаемым отчаянием глазами.        Слов не находится. Да и что можно сказать в такой ситуации? Только, проходя мимо, незаметно впихивает в руки баночку с таблетками и шепчет:        — Воспользуйся ими и живи дальше.        Ступор проходит, но боль остаётся. Девушка саркастично улыбается, пытаясь подавить разразившуюся в душе бурю, и шепчет дьявольски, как умеет только она:        — Я не такая трусиха, как ты… Дорогая~