1. (Рита)
— «Уолтер»? — Рита бесцеремонно заглянула Барбаре через плечо и прочла имя на листке бумаги. Барбара вздрогнула от неожиданности и торопливым жестом спрятала листок в карман. — У кого-то свидание? — лукаво поинтересовалась Рита, улыбаясь на все тридцать два. — Я его знаю? — Эм… Хотелось сказать навязчивой медсестре, чтобы она не лезла в чужую личную жизнь, но еще хотелось обсудить это самую личную жизнь хоть с кем-то. А близких подружек для сплетен у Барбары не было. Ну, точнее, у нее были коллеги со стандартным для любого рабочего коллектива любовью посплетничать, но она никак не могла решить, стоит ли о таком рассказывать. — Уолтер Стриклер, — наконец, решила-таки признаться она. — Я не уверена, что у нас что-то намечается… я хочу сказать, он учитель истории моего сына. — О, Мерлин и Моргана! — воскликнула Рита, широко распахивая глаза. Где она подцепляла подобные речевые обороты, Барбара понятия не имела, но Рита была из тех людей которые время от времени выдавали что-то подобное посреди разговора. — Моя племянница была в его классе, и я пару раз ходила вместо брата на встречи с учителями… не могу поверить, что он до сих пор не женат! Хватай скорее, а то утащат. Барбара несколько удивленно моргнула. Она не ожидала такой бурной реакции. — Только не надо ревновать, у меня парень есть, но блин… он такой. Ну просто. Образованный, интеллигентный, красивый, в хорошей форме… ну, ты понимаешь, одно дело быть в хорошей форме в двадцать пять, но с ним наверняка уже понятно, что возраст его не испортит! А этот британский акцент… Я обожаю британский акцент, а ты? Рита чуть ли не задыхалась от восторга (хорошо хоть они в госпитале, за ингалятором далеко ходить не нужно будет; и Барбара уже не была уверена, что это в шутку). — Ну, да, ты права, он очень даже хорош… — Барбара почувствовала, что начинает краснеть. — И, кажется, он заинтересован. — Ну тебе повезло, мать. Воу. А у тебя времени хватит? Он знает, что у тебя есть… ах, ну да, блин, точно, он же учитель Джима. И он не против, даже зная что у тебя есть сын-тинейджер? Я еще раз повторю это: воу. А что сам Джим думает? — Эээ, — выдала в ответ Барбара. Неизвестно, каким образом, но Рита расшифровала ее «эээ» абсолютно верно. — Такое бывает, дэдди-ишьюс и все такое прочее. Это не повод давить на тормоза, слышишь! — Рита серьезно на нее посмотрела. — Подумай о себе, а не о нем. Когда еще представится такой шанс? Ну, то есть я хочу просто сказа… На поясе Риты запиликала кнопка вызова и она оборвалась на полуслове, пробормотав на прощание что-то неразборчивое и покинув лаборантскую. Барбара задумчиво опустила взгляд на бумажку с именем и номером телефона. Ну да, Рита в чем-то была права, она не молодеет, и работает достаточно, и в целом, и даже кулинарными навыками едва ли может ухажера привлечь… Что до секса. Джеймс ушел почти десять лет назад. Единственный секс с того времени у нее был с рабочим расписанием, которое очень настойчиво трахало ее мозг. Возможно, Рита была и права. Наверное, Рита была именно что права.2. (Номура)
Номура незаметно подкралась к нему сзади: если бы не инстинкты тролля, Уолтер бы точно испугался. Но вместо этого он развернулся в ее сторону и вопросительно приподнял брови. — Ты так пытаешься понравиться. — Про нас говорят, что мы предназначены служить. Не значит ли, что это естественно? — Противиться предназначению — вот что естественно для думающего создания, — Номура слегка облокотилась на перила. — К тому же, я говорила не про Гунмара, а про твой класс. Детишки тебя обожают. Уолт оглядел помещение музея, по которому кучками разбились ученики Аркадия Оакс. — Слышала бы ты, что говорят обо мне во время экзаменов. Если бы я действительно хотел понравиться, я бы позволял им списывать и спать на уроках. — И все же я думаю, они тебя любят, — подколола Номура. — Какой, однако, бесполезный рычаг давления. Лучше бы я так нравился Булару. Хотя, это еще вопрос, кто больше прислушивается к моим рекомендациям. — И все же один из них — Охотник на троллей. Не такой уж и бесполезный рычаг. Уолтер не ответил. — Или ты думаешь, что куда более полезным рычагом будет его мать? — Попробовать стоит, — Стриклер пожал плечами. — Хотя, конечно же, что я могу знать о природе эмоциональной связи между родителем и ребенком? — Не больше моего, так что я тебе не советчица. Хотя мне бы и хотелось вернуть тебе должок. — «Должок»? — Помнишь, ты сказал мне, что я в его глазах всегда буду просто инструментом, красивой игрушкой, что он никогда не посмотрит на меня как на равную? Я не сразу прислушалась, но ты оказался прав. Хотя, конечно же, мне не стоит сравнивать их между собой. Она ведь видит в тебе равного. До поры до времени. Будь готов к тому, что ситуация может резко и кардинально измениться. Он хмыкнул, а Номура хитро улыбнулась, и, видимо, посчитав разговор завершенным, развернулась и пошла в другую часть музея следить за детьми, тихо насвистывая себе под нос. Правда, вместо своего любимого Грига в этот раз она исполняла что-то более простенькое и подозрительно ля-минорное. Уолтер закатил глаза в ответ на такую очевидную шпильку. «Герр Маннелиг» — и чтобы догадаться, о чем Номура тут ему насвистывала, не надо было быть гением.3. (все еще Номура)
Доктор Лейк открыла дверь почти сразу. О встречи они договаривались по телефону, но та все равно выглядела немного измотанной. Наверное, только вернулась со смены? — Оу, мисс Номура, — Барбара убрала прядь волос за ухо и покосилась на телефон в своих руках. Ну да, точно. По-хорошему Номура должна была прийти десять минут назад. — Простите за задержку, — она вежливо улыбнулась. — Пришлось задержаться в музее, почему-то начальство хотело убедиться, что ничего действительно не пропало… Именно сегодня, никакого сострадания к подчиненным. Точнее, вернуть мост Киллхэнд на место надо было… хотя часть про отсутствие «сострадания к подчиненным» была уместна, хоть и слишком мягко описывала отношение Булара к подменышам. — Так даже лучше, Джима до сих пор нет… он совсем от рук отбился, — Барбара смущенно опустила глаза, делая шаг в сторону и пропуская Номуру внутрь. — Могу я пока что предложить вам чай? Джима они ждали еще минут десять. Номура успела вполне успешно подбросить в чай безвредный яд, а заодно и убедиться в правдивости рассказов Стриклера о чае Барбары. Практически все это время они продолжали молчать, перекинувшись лишь парочкой ничего не значащих фраз. Пауза не была неловкой — ничего вообще не было неловким, пока Барбара вдруг не задала ей этот вопрос. — А как вы познакомились с Уолтером? Я имею в виду, — тут же исправилась она. — Вы разговаривали с ним, как старые друзья. И он был так любезен дать мне ваш номер. — О, да, мы давно знакомы… — пробормотала Номура. — Вы ревнуете? — Ни в коем слу… Нет, я не ревную его к вам. Я просто очень мало о нем знаю. Он не рассказывает о семье, о друзьях, ничего кроме расплывчатых рассказов о коллегах. Про вас он мне не говорил. — Мы не встречались с ним, если вы этого боитесь. Уолтер, — имя показалось почему-то непривычным на вкус, хотя, возможно, это из-за чая Барбары. — Очень приличный мужчина. Он хорошо воспитан и не причинит вам вреда. Почему-то в ответ на это Барбара слегка покраснела. — Я это понимаю. И я не прошу вас выдавать мне его секреты, он сам все расскажет, когда придет время. Но я же вижу, что они есть. — Вы очень проницательная женщина. — А он — очень замкнутый мужчина. Уолтер не любит признавать за собой слабости, верно? — А кто любит? — Это иногда помогает. Номура довольно продолжительное время молчала, прежде чем решиться и все-таки дать Барбаре совет. — Ваше желание помочь ему благородно, но жизнь это не сказка. Вы не сможете ничего изменить. Позвольте ему быть таким, каким он старается быть для вас, и это будет приятный роман. Не стоит смотреть слишком пристально, доктор Лейк, он не нуждается в вашей помощи. — Он боится, что если покажет мне хоть малейшую слабость, я тут же его вычеркну из своей жизни. Я это понимаю, — голос Барбары стал на тон жестче прежнего. — Чего я не понимаю, это почему вы придерживаетесь такого же мнения. Номура вздохнула. Барбара действительно была проницательной женщиной, и ей лучше было бы эту проницательность придержать, чтобы не ранить преждевременно ни себя, ни Уолтера. Раз уж это все равно неизбежно. — Давайте я скажу вам так: Уолтер очень давно, а можно сказать, и никогда не пытался с кем-то сблизиться так, как с вами. Если вы проявите настойчивость, сможете получить от него и больше, но лучше оставьте все как есть. Преданность такого человека, как он, редкий подарок, который, я надеюсь, вы оцените со временем. Но если вас интересует мое мнение как его… подруги: вы на него плохо влияете. Дверь открылась неожиданно вовремя, впуская в дом молодого Охотника на троллей, истинную цель Номуры сегодняшним вечером, — искра обиды, промелькнувшая в глазах Барбары, не разгорелась во что-то большее. Номура набросила на себя привычный невозмутимый вид и отхлебнула еще чаю. Она сделала все, что было в ее силах. Если доктор Лейк, как свойственно людям, совестлива, она притормозит и не станет слишком сильно сближаться с Уолтером. А значит, их неминуемый разрыв ранит его не так сильно, как мог бы. В конце концов, Стриклер был единственным, кто помог ей не только в том, чтобы сохранить репутацию и статус после романа с троллем, но и собрать куски того, что предполагаемо было ее сердцем. Свой «должок» она сочла обнуленным.4. (Отто)
Поездка к месту заточения Ангора Рота была довольно приятной: большую часть пути они с Скаарбэхом провели в комфортном салоне поезда. Уолтер наслаждался временем, которое проводил наедине с «Тридцатью шестью стратагемами», и упорно делал вид, что Отто не буравит его взглядом с таким выражением лица, будто хочет что-то сказать. — Как дела с фрау Маннелиг? — в конце концов, не сдержался тот. Стриклер оторвался от книги и вопросительно поднял бровь. — Серьезно? Номура дала ей прозвище? — Уолт вздохнул. — Почему вам всем это кажется таким забавным? Я же не первый из Ордена Януса, кто для виду заводит роман с человеком. — Ты даже не первый, кто умудрился действительно привязаться к кому-то вне ордена. Просто ты тот, от кого никто подобного не ждал. — Все мы рано или поздно к кому-то привязываемся. Вспомни первую семью, в которую был подброшен, это ощущение принадлежности и заботы пьянит по началу. Я прекрасно знаю разницу между реальностью и видимостью. То, что вы сомневаетесь в моей способности мыслить четко, только показывает, что ты… Что? Ну что это за улыбка, Отто? — Я только что понял, что ты не притворяешься. Ты действительно не замечаешь всего комизма происходящего. Ты привязан к ней, и это больше, чем eine Redewendung. Она так ласкова и добра с тобой, не бьет за неподчинение и не называет «нечистым», а ты за это готов спать у нее в ногах и есть с рук. А Гунмар предоставляет тебе такую возможность, ведь она для него не просто отвлекающий фактор и ein Hindernis, а нужный рычажок на пути к мировому господству. Ты так любишь распинаться о том, что подменыши не разменные монеты, но сам с удовольствием взял на себя эту роль. Тебя ведь практически отдали ей в пользование, чтобы подобраться поближе к Охотнику. А тебе это понравилось. Gib es zu, когда ты просил Гунмара сохранить ей жизнь, ты надеялся не на то, что она достанется тебе в качестве награды, ты надеялся, что в качестве награды тебе позволят продолжать принадлежать ей. Она бы злилась на тебя, если бы ты все же смог убить Охотника, и ты был бы готов на коленях перед ней ползать, лишь бы это помогло тебе вернуть хоть сотую часть ее расположения. Ты променял строгий ошейник на мягкий, Стрикландер, и знаешь, почему это плохо? С мягким куда проще смириться. Всю эту тираду Уолтер выслушал с каменным лицом: по нему и не скажешь, что хоть одна из колючих фраз Отто (некоторыми из которых он даже гордился, такими обидными они казались ему самому) попала в цель. Но, в конце концов, они оба были одной крови и Отто тоже умел отличать реальность от видимости. Однако Стриклер удивил его своим ответом. — Знаешь, — задумчиво заявил он. — Ты в чем-то прав. Отто, конечно же, ожидал, что ему, может быть, удастся образумить Стриклера и удержать его от этой не самой полезной привязанности. Это было его второй по величине целью, после желания задеть Уолтера побольнее и ткнуть его большим носом в собственное несовершенство. Но чтобы услышать признание своей правоты вслух — на такое он не рассчитывал, и от подобного за версту несло каким-то подвохом. — Ты сказал, что я ней привязан. А привязанность — это обоюдоострый клинок. — Она, конечно же, тоже изголодалась по мужской ласке, но не настолько, mein Freund, чтобы сравниться с тобой в своей нуждаемости. — Я не об этом, — отмахнулся Стриклер, захлопывая книжку. — «Связь», как ты выразился, может быть полезна. Нужно перечитать некоторые книги, чтобы понять, сработает ли. Если да, то будет очень кстати… Отто раздраженно закатил глаза. В ошейнике или нет — Стрикландер оставался Стрикландером. Противно-умным коварным манипулятором, которого было бы лучше скинуть, чтобы занять его место в Ордене, а не заботиться о нем, как последний дурак. При следующей же возможности Скаарбэх обязательно так поступит. Возможно, в этой ситуации Отто следовало бы примкнуть к «команде Барбары».5. (Вэндел)
— Не могу поверить, что Уолтер мог так поступить со мной… Она запоздало осознала, что произнесла слова вслух, и, кажется, даже достаточно громко, чтобы напоминающий чем-то козла тролль (Вер… Нет, Вэндел?) ее услышал. — О да, они могут быть весьма коварны. Барбара нахмурилась, не совсем поняв, что он имел в виду. — Мужчины? — переспросила она. — Подменыши, — пояснил Вэндел. — Дрянные создания. С самого рождения все в них противно природе, неудивительно, что они приносят лишь беды и ни на что другое не способны. Пока мы думали, что их давно перебили насмерть, всем спалось спокойнее, но теперь… Барбара полусонно кивнула, хотя слова и звучали как-то очень неправильно и какая-то ее часть порывалась если не возразить Вэнделу, то хотя бы расспросить его подробнее, что же он имел в виду. Но ей хотелось спать. Барбара разберется в том, кем там по видовой принадлежности является Уолтер после того, как голова перестанет так сильно кружиться. Если честно, детали его происхождения волновали ее сейчас меньше всего…+1. (Мерлин)
Последней каплей в чашу ее терпения приземлилось птичье дерьмо. Точнее, приземлилось оно не в какую-то эфемерную чашу, а на вполне себе реальный капот ее машины. Она дошагала до дверей гаража и решительно постучалась. Но либо Мерлина там сейчас не было, либо (что было куда более в характере нового постояльца дома Лейков) он просто проигнорировал ее. Пульт от гаража Мерлин тоже прибрал к своим рукам, так что открыть его снаружи Барбара не могла, и пришлось делать крюк через кухню. На кухне она нашла Стриклера и НеЭнрике, с любопытством разглядывающих не очень большую, но все же гору немытой посуды. Вся эта посуда, кстати говоря, тоже была на совести Мерлина, который без всякого спроса заимствовал ее, чтобы что-то там смешивать и варить. Барбара не была уверена, что обычное средство для мытья посуды спасет ситуацию, и что из этих тарелок вообще когда-нибудь можно будет снова есть нормальную еду. Оба подменыша обернулись на нее, когда она вошла, и судя по их лицам, она выглядела достаточно грозно. — Где он? — Где кто? — переспросил Стриклер. Барбара подошла ближе и заглянула через его плечо в раковину — с ее любимой чашке плавало что-то похожее на раковую опухоль, кислотно-сиреневое и, кажется, немного светящееся. — Мерлин. — Ушел к себе! — уведомил ее НеЭнрике. Уолтер дополнил: — В гараж. Барбара кивнула и воинственно направилась в указанном направлении. Когда она вошла, Мерлин, кажется, даже не заметил, и пришлось очень громко прокашляться, чтобы маг все же поднял на нее недовольный взгляд и вопросил: — Ну что? — Это я у тебя должна спрашивать — «что»! Мой дом превратился в хаос благодаря тебе, и ты не делаешь ничего, чтобы это исправить. Из-за тебя я не могу нормально выспаться после работы, постирать одежду или что-то приготовить, — (ладно-ладно, готовила она не ахти и до прибытия Мерлина, но он еще и усложнил задачу), — даже просто поставить машину в гараж не могу! И что в моей любимой чашке делает карцинома предстательной железы? Или что это такое, я не знаю. Как добропорядочный гость, ты мог бы сделать хоть что-то, чтобы облегчить мне труд. Поэтому сейчас ты пойдешь и ототрешь птичье дерьмо от капота, потому что я устала делать это каждое утро. Или освобождай гараж, я поставлю сюда машину. Это не обсуждается, — она резким движением протянула ему тряпку и пульверизатор с моющим средством. Мерлин недоуменно моргнул. — Что такое предательная железа? — невозмутимо поинтересовался он. — «Предстательная». Сейчас покажу, — Барбара угрожающе нахмурилась, но Мерлин в силу ограниченных знаний в области биологии не понял суть угрозы, и вместо ужаса изобразил на лице свое обычное самодовольное выражение. — Я занят важным делом, женщина, и не собираюсь отвлекаться на всякую ерунду! — Барбара, если хочешь, я могу… — неуверенно предложил Уолтер из-за ее спины. Она даже и не заметила, что Стриклер тоже зашел в гараж, пока он не заговорил. По какой-то надуманной причине он старался помешать Барбаре поссориться с Мерлином. И чего он лезет! Наверное, боится, что она не справится с тысячелетним магом, но если Барбара могла в свое время пережить совмещение работы в госпитале с драконовским графиком и воспитания подростка, то и с престарелым колдуном как-нибудь справится. — Отличная идея! — подхватил его инициативу Мерлин, хотя при этом даже не посмотрел в сторону Стриклера. — Хоть какая-то польза будет от нечистого, а то я вообще не понимаю, зачем ты его тут держишь! — Чего не понимаю я, так это зачем держу тут тебя, — огрызнулась Барбара. — Не знаю точно, с кем там Джиму предстоит сражаться, но мне кажется мы можем просто бросить в них тобой и они разбегутся, как от чумы. Уолтер, в отличие от тебя, хотя бы умеет вести себя в обществе. — Но-но, дорогуша! Это не так работает, — возмутился Мерлин. — Он знает свое место, я знаю свое. Не смей нас сравнивать в таком ключе. Ему положено быть вежливым, это минимум того, что от него требуют. А в твоем доме, милочка, он по сути бесполезная часть хозяйства, от которой можно и избавиться. Хозяйка из тебя никудышная, но ты могла бы по крайней мере внимательно слушать, когда тебе дает советы куда более умный и опытный мужчина. По задумке Мерлина, наверное, эта речь должна была остудить пыл Барбары. Показать ей, кто тут прав. Но не тут-то было. — Знаешь, — начала Барбара. В ее тоне слышались нотки праведного гнева. — Никогда не думала, что мне придется говорить подобное взрослому человеку, но базового уважения заслуживают все люди… я имею в виду «личности», независимо от того, кем они родились. И уж тем более твое сомнительное превосходство в вашей этой магии не дает тебе права распоряжаться окружающими, как будто у них нет собственного мнения и желаний! Ты тут гость, и мог бы проявить банальное уважение к чужим порядкам и традициям. И уже усвоить, что пока вы двое под нашей крышей, ты и Уолтер находитесь в равном положении. Поэтому… Дальше Мерлин слушать не стал, громко цокнув языком и закатив глаза. — Дай-ка сюда, — он выхватил выхватил у Барбары тряпку и моющее средство, пробормотав себе под нос что-то подозрительно напоминающее «ПМС». То есть этот термин он выучил-таки? Но ремарку по этому поводу Барбара вставить не успела, потому что Мерлин скрылся в доме. Можно, конечно же, было его и окликнуть, но, если честно: кому оно надо? Лишь бы машину оттер, а словесные перепалки подождут. — Мне жаль, — тихо сказал Уолтер, когда они остались наедине. — Ты уже извинялся, — отмахнулась Барбара. Она чувствовала себя уставшей после короткой ссоры. — Или тебе жаль мой дом, который этот этот старикан пытается разрушить? — Ты же «никогда не думала, что придется сказать подобное». Мне жаль, что пришлось. Можешь быть уверена, я прекрасно понимаю, что озвучила ты это для Мерлина, а не для меня. — А? — Барбара удивленно приподняла брови. — Ну да, ради него. Ты же не такой идиот. — Думаю, Мерлин тоже не идиот. И он не поверил. Просто оскорбился таким сравнением. — Как раз то, что он не поверил и делает его идиотом, — она закатила глаза. — И почему все считают его гением-стратегом, если ему приходится разжевывать очевидные вещи? После этой ее реплики в гараже воцарилась тишина, в которой особенно громким казалось клацанье колпачка уолтовой ручки о корпус. — Ты что, серьезно? — наконец, спросила она. — Ты просто мало знакома с миром троллей. — Настолько мало, что не успела заметить, что они почти поголовно идиоты-расисты? — Нет, — Уолтер поморщился. — Идиоты, да, но это не совсем «расизм». Я хочу сказать, у них есть поводы так говорить. А у Мерлина — даже право, в какой-то мере. И ты… когда ты узнаешь больше, ты изменишь свое мнение. — Почему это? Стриклер неопределенно пожал плечами. — Это всегда так заканчивается. Было бы глупо с моей стороны ожидать чего другого. Я ввел тебя в заблуждение, потому что я хотел тебе понравиться. И потому что я знал, что не понравлюсь тебе настоящим. — О, теперь я поняла, — Барбара устало вздохнула. — Тролли идиоты, но подменыши тоже не очень-то умные? Уолтер, я знаю тебя «настоящего». — Я… — начал он, но она перебила. — И поверь, этот «настоящий» ты иногда ужасно меня бесит! Но. Это не имеет отношение к тому, кем ты там родился. — Я не рождался подменышем. Скорее… «был сделан». Хотя, в том возрасте, что я едва ли помню. И некоторые особенно консервативные племена троллей настаивали бы на «чем» вместо «кем» в твоей формулировке. — Это не отменяет того, что я сказала. Они снова какое-то время молчали, затем Уолтер неуверенно начал: — Знаешь, я просто не могу поверить… Барбара попыталась что-то возмущенно вставить, но он остановил ее жестом. — Не могу поверить, что заслужил встретить тебя в своей жизни. Ты просто чудесная, ты знаешь? — Насколько я знаю, в этом доме я меньше всех имею отношение ко всяческим чудесам. — Я не об этом. И ты это поняла. Научись принимать комплименты. — Сам научить, мистер «Мне жаль, что тебе пришлось сказать вслух, что я не хуже других», — она фыркнула и слегка закатила глаза. — Ты же ни разу не сомневался, что я это всерьез, верно? И я все равно на тебя злюсь. Так, ладно. Пойду проверю, не превратил ли Мерлин мою машину в тыкву, окей? — Думаю, ему хватило ума использовать моющее средство, а не магию. — Я бы не была так уверена… — пробормотала себе под нос Барбара, покидая гараж. Уолтер выдохнул облегченно, когда она скрылась из виду. Ситуация была щекотливой. Барбаре никогда, ни за что не следует говорить, что он почти не притворялся; что услышать кажущиеся ей банальными слова ему было бесконечно важно. Пусть она лучше считает, что Уолтер нагло выуживает из нее комплименты, лишь бы потешить собственное самолюбие. Быть эгоистом: вот привычная и комфортная роль. Он напоследок еще раз щелкнул колпачком и выскользнул из опустевшего гаража. Скоро сюда вернется Мерлин, и вот уж с кем не хотелось оставаться наедине ни в коем случае.