дешевое искусство

у иры болит где-то за грудиной внутренности вперемешку говорят, что страдания — это красиво, а ира думает, что боль наполняет легкие куда лучше, чем вишневые сигареты. Она не знает, для чего выскакивает в очередной раз замуж, для чего подаёт на развод через четыре дня и для чего звонит Олегу в пять утра. Бубнит что-то вроде «я такая дура», в ответ дожидается короткое: «знаю» и сбрасывает. шепс заебал знать все он вообще ее бесит своим существованием он бесит своей внешностью, походкой, заботой по вечерам и своей любовью потому что любить иру — самоубийство, самое извращенное, которое только можно придумать. в неё прыгнешь — не выплывешь, узнаешь — не забудешь, вляпаешься по полной и все она — тот человек, который причиняет людям боль. она ранит их. ломает. и что же это должно значить? таких людей, как игнатенко, нужно удалять из друзей, выкидывать, выставлять за дверь своей собственной жизни и больше никогда в неё не впускать. но олег слишком слаб, чтобы сделать это к его великому сожалению Ира приходит к нему на квартиру ровно в шесть вечера, теперь не топчется на пороге, лишь бутылку вина протягивает. От неё пахнет цветами, морозом и лавандовым латте так, что хочется уткнуться носом в шею и забыться. шепс не двигается с места теперь игнатенко вписывается. почти сливается со стеной и даже не выделяется чёрным пятном. на ней бежевое пальто и ноль помады на губах. — мы развелись. — неделя и не прошла. Олег старается не улыбаться, старается не кусать щеки с внутренней стороны и старается не обнимать эту холодную стерву. ничего не получается старания превращаются в пепел Ира слёзы смаргивает и вдыхает аромат чужих волос. мятный шампунь врезается в память куда лучше, чем имя арбузного мужа ps: теперь уже бывшего Олег звонко смеется, сам не понимает почему. врет, знает развод спустя четыре дня брака браво, ира, ты превзошла саму себя и беспрекословно нежно целует. теперь она не замужем плевать Вкус горячего кофе и коньяка во рту смешивается. классика их жанра задыхается сочетание кофе и алкоголя — очередная классика, сочетание двух людей, ломающихся от психоза и ревности — извращённая эстетика, понятная только сумасшедшим. они же под руку не ходят, даже за пальцы друг друга не держатся. не объявляют никому. просто это видно издалека — олег принадлежит ире, а ира — олегу. это даже не написано на лбу, нет постов в социальных сетях, не смешивается запахами духов и одеколона и не сочетается контрастными цветами. это что-то иное. сложнее, искренне многослойнее Игнатенко незамедлительно отвечает на поцелуй, вешается на шею и сразу же обвивает ноги вокруг его талии, прижимаясь сильнее. Шепс пытается отстраниться, но безуспешно — пальцы ведьмы сцепляются у него на затылке и притягивают к себе. ему опять не нужно повторять Он разворачивается в сторону ближайшей кровати и поспешно направляется к ней. ведьма держится уверенно Олег падает на кровать спиной, утягивая Иру за собой. Их поцелуй на миг разрывается, и из её рта вырывается короткий смешок: — Дурак ты. Она обхватывает его лицо ладонями, отстраняется немного, а потом покрывает щеки мимолетными поцелуями. едва ощутимыми, но такими важными багровые следы цепью оплетают шею Руки Олега тянут вверх серый свитер, заставляя Игнатенко прекратить метить засосами тело. перестань что мне надевать потом, а? Ведьма выгибается, помогая ему избавить себя от одежды, а потом принимается за его рубашку. Пока она дрожащими пальцами справляется с пуговицами, то неотрывно разглядывает бледную кожу. у олега на груди россыпь родинок у иры — чернила татуировок Шепс резко меняет их местами, теперь сам нависает над девушкой. Он поспешно прикасается губами к ее телу, оставляя мокрую дорожку из поцелуев, и чувствует, как сердце Иры учащённо бьется в такт дыханию. Олег спускается ниже и ниже, покрывая поцелуями каждый миллиметр бархатистой кожи, но дойдя до белья, смотрит снизу-вверх. ты точно готова? — во взгляде Вместо ответа Ира нетерпеливо подается бёдрами, и Шепс продолжает. Он возвращается к её губам и накрывает их жадным, мокрым поцелуем, давая длинным пальцам девушки самостоятельно справиться с ремнём брюк. застежка звенит в немой тишине Когда Олег окончательно избавляется от лишней одежды, то, лишь немного медля, входит в неё. медленно размеренно не как в тот раз теперь правит не похоть правит любовь Из его груди вырывается глухой стон, когда он делает пару нежных толчков в неё, заходя полностью. Ира двигает телом в ритм его бёдер, пытаясь быть ближе, ощущать его внутри ещё сильнее. насколько это возможно цепляется за сильные руки и снова оставляет засосы вперемешку с укусами на груди До его ушей долетают обрывки тихих стонов. Шепс открывает глаза и очерчивает затуманенным взглядом ее лицо. как же ты красива, боже Не выдерживает, и накрывает её губы своими. Ощущает теперь сдавленные всхлипы в поцелуе. готов кончить только от этого — Чертовка. Ведьма царапает мускулистые плечи, лихорадочно пытаясь ухватиться за его мокрую шею, делая громкие вздохи вперемежку со стонами. Ещё немного — и она выгибается до хруста позвоночника, чувствуя приятную дрожь во всём теле и стараясь продлить этот быстротечный момент. Игнатенко запрокидывает голову, разрывая поцелуй и сквозь опустошенный разум слышит глухой вздох Олега и прекрасно понимает, что он тоже доходит до оргазма. ира остаётся до утра

***

— Спасибо тебе за все, Олег. — говорит она и целует Шепса в щеку, а после уходит окончательно. ира хочет спасти его от самой себя, потому что с ней он погибнет она погубит его его любовь его же и убьёт Олег чувствует себя слабым и ничтожным, когда смотрит ей вслед щенячьими глазами. слова «я люблю тебя» просят быть выкрикнутыми и услышанными, но зарождаясь, умирают

***

на вручении он скрывает фиолетово-болотные синяки на шее, а ира усмехается при виде новой водолазки тогда был не секс, тогда была любовь ps: на следущий день олег присылает ей букет алых роз