Портрет

Гермиона не стала спорить. Она быстро поднялась со стула и юркнула в дверной проем. Все равно ей скоро нужно было уходить – Рон позвал её на свидание, она хотела подготовиться. А вот Гарри не хотел, чтобы подруга сейчас оставляла его одного. Раздраженное лицо Снейпа, медленно приближающегося к нему, заставило его сглотнуть и сжать пальцы на ногах. Как это он так бесшумно подкрадывается, слизеринский змей, подумал Поттер без тени злобы. Расстраивало его только то, что Северусу сейчас предстоит узнать кое-что, что его совсем не обрадует. - Вы не просто так побежали в тот день к Визжащей хижине, верно? С чего бы вам это делать, когда Пожиратели бежали, а в замке воцарился относительный порядок. Снейп остановился на ковре прямо напротив портрета Гарри. Альбус Дамблдор позади него сочувственно смотрел на юношу, подавая рукой какие-то знаки, но Поттер не понимал их значения. Гриффиндорец снова оказался в гуще тех ужасных событий, когда он, чувствуя ужасную усталость и головную боль, несся по траве мимо раненых и убитых, уворачиваясь от чьих-то объятий, крича нелепости в ответ на несмелые поздравления и думая только об одном. - Я хотел убедиться в том, что для вас ничего больше нельзя сделать. Точнее, я боялся в этом убедиться. Северус закрыл глаза. Ему не говорили, кто вызвал к нему целителей из Мунго. А сам он помнил лишь страшную боль, пронизывающую шею, Поттера, стоящего перед ним на коленях, и свои собственные слезы, льющиеся вперемешку с воспоминаниями. Воспоминания были не только о Лили. В них было много Гарри. Пожалуй, даже слишком много для человека, который всю жизнь ненавидел его, пусть и напоказ. Только вот вряд ли Поттер среди всех этих мелькающих картинок смог разобрать главное – он давно перестал быть для Северуса обузой, спасая которую тот отдает долг своей несбывшейся любви. Снейп и сам не хотел замечать этого. Пусть Поттер навсегда останется всего-навсего особенным студентом. Пусть будет сыном его лучшей подруги, его возлюбленной девушки. Значит, мальчишка вернулся за ним. Хваленое гриффиндорское благородство заставило его, наплевав на себя, кинуться за стареющим магом, полжизни говорившем гадости о его умственных способностях и Джеймсе. Хотя, что уж тут удивляться, после того, что Поттер увидел, сработало чувство долга. От этого почему-то заболел шрам и немного похолодело внутри. - Что вы увидели, когда оказались в хижине? –спросил он. Что ж, нужно узнать все, раз ему представился такой случай. Снейп стоял совсем близко от портрета, и видел борьбу в зеленых глазах. Да, глаза были совсем как у матери, с разницей лишь в том, что глаза Лили никогда не смотрели на него так, как смотрят эти. - Я увидел ваше тело, профессор, - казалось, ему больно было об этом говорить. – Увидел, что кровь льет, не останавливаясь. Я попробовал несколько зелий. Ничего не помогло, и я стал пробовать заклинания. Я бился минут десять. Вы были без сознания, и я никак не мог нащупать пульс. Северус почему-то представил, как Гарри, весь в крови, трогает его грудь, пытаясь понять, бьется ли сердце. Картина очень...волнующая. - Вашу магию я чувствовал, но она как будто утекала из вас, так же, как воспоминания, - Поттер говорил, глядя на Снейпа, замеревшего около него, впитывающего в себя каждое его слово. - Я не знаю, почему, но помню, что я был в ярости. Мне казалось, что это я должен был умереть, но вы… Вы должны были выжить. - Вы что-то сделали? Произнесли какие-то слова? Северус был обеспокоен. Он теребил пуговицу на рукаве, совершенно не чувствуя, что та вот-вот оторвется. Что за вечные игры в героя? Ему казалось, что умереть должен был он, вы посмотрите на него! - Вроде бы я ничего не говорил. Просто в какой-то момент представил, как я делюсь с вами собой. Своей магией, не знаю, может, своей жизнью. - Как вы импульсивны, Поттер! И как бестолковы! Посмотрите, к чему привела ваша порывистость. Вы же совершенно не представляли, что делали. Северус принялся ходить из угла в угол, награждая мистера Поттера огромным количеством не самых лестных эпитетов. Гарри терпел какое-то время, а потом сказал: - Но ведь вы живы, профессор. И я тоже. - Ах, значит, мы с вами оба живы, какая радость! – вспылил директор. - Да только вот вы, если вы не успели заметить, портрет. И висите вы на стене, и не можете, как другие молодые люди, гулять, учиться, заниматься ерундой и сексом, - Северус легко выплюнул это слово, что Гарри покраснел, - пить огневиски вечерами в кругу друзей. А я навечно для всех останусь Пожирателем, убившим Дамблдора, шпионом, который едва смог оправдаться. Знаете, каких унижений я натерпелся на суде? И даже после оправдательного приговора многие считают, что мне место в Азкабане. Это вы называете – «живы»? Я ничего не перепутал? Гарри молчал, смотря со своего места на побелевшее лицо директора. Зрачок нельзя было отличить от радужки. Платок на шее сбился на одну сторону. Стал виден розовый слизень. - Я спасал вас не для того, чтобы вы пытались оправдывать себя перед каждым первым, - наконец, раздался тихий голос. - Ах, у вас еще и цель была. Для чего же вы меня спасали, позвольте узнать? Брови Снейпа взлетели вверх. Нос почти ткнулся в лицо Герою. - Чтобы вы жили так, как вам хочется, профессор. Без Волан-де-Морта, - Поттер понизил голос, - без Дамблдора. Может, даже без меня. Я хотел, чтобы вам не нужно было больше подстраиваться под других. Вечно пытаться спасти кого-то. Ответ Гарри поразил Снейпа, но он не показал и вида. Пусть мелет, что хочет. Это у него в крови. - Знаешь, что скажи мне, Поттер? Спас бы ты меня, не видь ты моих воспоминаний? Хоть кто-то пришел бы посмотреть, не задохнулся ли я собственной рвотой после укуса Нагайны? На это юноша не знал, что ответить. На лице директора застыла грустная ухмылка. Он пробурчал что-то в роде: - Вот то-то и оно, Поттер. Поправив платок, он развернулся на каблуках и направился в свою спальню. Если бы Поттер крикнул что-нибудь ему в спину…что угодно, пусть даже ругательство или проклятие, он бы остановился. Он бы сказал ему, что благодарен за спасение. Что рад тому, что теперь Гарри все знает. Но Поттер молчал, уныло пялясь ему в спину. Снейп быстро вошел в свою комнату. Теперь он понял, почему портрет поместили сюда, в кабинет директора. Это, наверное, Минерва позаботилась. Она, должно быть, подумала, что, если портрет с чудо-мальчиком будет висеть прямо напротив его лица, он сможет быстрее исполнить свой долг. Сможет снова спасти Гарри, отплатив ему за своё собственное спасение. Только вот Минерва не учла одного – Северус не может знать все. Всю ночь он рылся в директорской библиотеке и не нашел ничего, что могло бы помочь им. Он был в отчаянии. Ни одного упоминания о людях, ставших портретами. Прилепив перед его носом картинку с героем, Макгонагалл просчиталась. Снейп не может работать в такой обстановке. А она будто бы забыла о многолетней вражде, об этой беспочвенной ненависти, которую они испытывали к другу другу. Или хотели показать, что испытывают. Это теперь не важно. За несколько дней перестроить свои отношения невозможно. Невозможно начать сотрудничать, потому что они всегда были по разные стороны. Но не против друг друга, как выяснилось. Они просто были разными фигурами. Гарри, конечно же, пешка. Он и понятия не имел, что происходит за его спиной. А Снейп – конь, который чтобы выжить и спасти других должен просчитать все на много-много ходов вперед. Снейп говорил правду Поттеру – он не чувствует, что живет. Лучше бы этому сопляку не приходить за ним тогда, а дать умереть так, как он того заслуживал. Может, Северус хотел этого, почему же наш Особенный об этом не подумал? Такой же эгоист, как и его папаша. Желание выделить, стать героем, именуемое у гриффиндорцев храбростью и благородством – вот истинные мотивы его поступка. Никакой личной заинтересованности. Внутри все горело огнем, и никак не хотело потухать. Снейпа почти лихорадило. Хотелось ударить хоть кого-то, сразиться на дуэли, выплеснуть из себя то, что его терзало. К тому же Северус чувствовал, что у него стоит. Должно быть, нервы совсем расшатались. Или с гормонами беда. Что ж, ладно. В конце концов, все люди иногда это делают. Директор лег в кровать и спустил штаны. Накрыл твердый член ладонью. Он так давно этого не делал, что уже забыл, о чем в такие моменты можно думать. Задранная вверх рубашка, поджарый живот и дорожка волос. Это может быть чьё-угодно тело, не обязательно Поттера, так ведь? Он просто давно не был с мужчиной, вот и все. Однако, воображение скоро подкинуло ему новую картинку. Зеленые глаза, гриффиндорский галстук, обнаженная юношеская грудь. Профессор Снейп не сдержался. Точнее, не смог проконтролировать свои голосовые связки. Он кончил слишком громко. Мистер Поттер в соседней комнате ясно услышал своё имя, которое только что сладко простонали.