Портрет

- Профессор Дамблдор, Северус…профессор Снейп решил пожертвовать собой ради моего спасения. Поттер хотел добавить что-то еще, но вдруг подумал о том, почему именно только Снейп сможет это сделать. Щеки его покрылись краской. До него все еще не до конца доходил смысл всего сказанного ему нынешним директором Хогвартса, но одно он понимал точно – Северус может умереть. - Да-да, мой мальчик. Я все слышал. И я, признаться, совсем не удивлен, - отозвался со своего места Дамблдор. В темноте директорского кабинета Гарри не было видно лица старика, но он мог поклясться, что тот сейчас улыбается. Руки гриффиндорца бессильно сжались в кулаки. - Почему вы так спокойно об этом говорите? Вам что же, совсем наплевать на него? Он всю жизнь был готов на все ради вас, а вы! - Гарри, давай будем говорить спокойно. Сейчас ночь, ты перебудишь все портреты. Вот так. Я всегда ценил профессора Снейпа, иначе не доверял бы ему настолько. Но с его решением ничего не поделаешь. Северус всегда отличался твердостью характера и даже к моим советам прислушивался редко. - Но вы можете хотя бы попытаться? – взмолился Поттер. До рассвета оставалось слишком мало времени. Он хотел бы, чтобы к нему пришла Гермиона. Она быстро поняла бы суть его просьбы. Гермиона умная, смогла бы подобрать нужные слова, чтобы Снейп отказался от этой совершенно безумной затеи. - Если тебе будет легче, то я, конечно, попробую. Но ничего не выйдет, мой мальчик. Сегодня утром он выпустит тебя из заточения, и я лишусь прекрасного собеседника. - Я не для того возвращался за ним в тот день, чтобы так легко позволить умереть сегодня. - Вижу, вы не сдаетесь, Гарри. Но здесь Северус скорее всего придерживается мнения прямо противоположного. Он считает, что не должен был выжить еще тогда, два месяца назад. Вы подарили ему несколько недель жизни, но лишили себя нормального существования. Теперь он хочет восстановить справедливость, только и всего. Гарри уперся локтями в колени и спрятал лицо в ладонях. Неужели все действительно так и закончится? Как много людей он еще потеряет? Сириус, Люпин, Уизли. Война закончилась, но он по-прежнему лишался друзей. Гермиона рано или поздно выйдет замуж, родит детей, и что тогда? Он останется совсем один. - Раньше вас не так сильно волновала судьба профессора Снейпа, - негромко заметил Альбус. - Откуда вам знать, - буркнул Поттер в ответ. - Не сердись, Гарри. Ты привязался к директору, вот и все. После того, как его не станет, ты будешь чувствовать одиночество еще какое-то время, но твои однокурсники быстро поднимут тебе настроение. У Гермионы теперь новая компания. Она надеется, что вы найдете общий язык. - С кем? – не понял Гарри. - С мистером Малфоем, разумеется. Еще лучше, подумал Поттер. Малфой, судя по всему, изменился до неузнаваемости, иначе Грейнджер не стала бы даже говорить с ним. Но пройдет очень много времени прежде, чем Гарри сможет, не задумываясь, пожимать его руку. - Не бойся, мой мальчик. Никто не забыл про тебя… - продолжал Альбус, и Гарри оборвал его на полуслове. - Как вы не понимаете! Это здесь ни при чем. - А в чем же тогда дело? Гарри знал, что брови профессора Дамблдора картинно взлетели вверх, придав тому выражение глубоко удивленное и озадаченное. - В том, что таких как профессор Снейп, больше нет. - А тебе что же, для общения непременно нужен опытный шпион, безупречно владеющий окклюменцией и способным сварить практически любое зелье в мире? Альбус весело хохотнул. Гарри не ответил. Старик либо совершенно не понимал, либо старательно делал вид, что не понимает, к чему клонит Гарри. Поттеру плевать было на то, какой Северус одаренный и сильный. То есть, конечно, не плевать, он уважал в нем все его качества и преклонялся перед его талантами и умениями, но сейчас ему до них не было никакого дела. Он не хотел его терять, Мерлин, как же он не хотел! Поттер еще раз подумал о том, что Снейп собирается сделать. Поцеловать его. Поцеловать, потому что он его… любит? Кажется, таков смысл заклятия? Как же перепуталось все в голове! Гарри слышал, как громко стучит его сердце, чувствовал, как потеют ладони. Он бессилен. Он не способен ему помешать. Юноша задержал дыхание, едва завидев мрачную фигуру профессора, легко выскальзывающую из спальни. Кроме бледности его лица, во всем нем не было ни малейшего намека на то, что сейчас он проживает последние часы своей жизни. - Профессор Дамблдор, - громко позвал Гарри бывшего директора, уже погрузившегося в сон. - Что? Что, Гарри? Ах, Северус, - Альбус по-отечески улыбнулся ему. – Я знаю, что это бесполезно, но Гарри так просил меня. Северус, подумай, каково будет мистеру Поттеру, когда ты оставишь его. Всех нас, - поправился портрет. - Мистер Поттер пережил смерть своего обожаемого крестного. Значит, нам не о чем волноваться. Мою точно переживет. Что-то в его тоне сначала удивило, а потом напугало Гарри. На секунду ему показалось, что перед ним вовсе не профессор Снейп, а кто-то другой, скрывающий своё лицо под оборотным. Северус уже давно не говорил с ним так. Нет, голос тот же, но вот интонация… Гарри будто снова стукнуло двенадцать, и злобный зельевар поймал его в одном из школьных коридоров. - Может, ты стал для него чем-то большим, чем Сириус, - заметил Дамблдор, прищуривая один глаз. - Подростковые мечты и надежды быстро сменяют одна другую. Я не виноват, если мой студент будет страдать из-за развитого воображения. - Ну-ну, Северус. Ты не справедлив к Гарри. - Я знаю, о чем говорю, Альбус. Мистер Поттер вскоре забудет, что он – гей, вспомнит о Джиневре, после чего они поженятся и наплодят детей. Так и должно быть, мистер Поттер, я никак не пытаюсь оскорбить такой выбор. Подростковые надежды? Развитое воображение? Дети? Гарри ушам своим не верил. Он молча смотрел на тонкие губы, с которых срывались все эти слова, и не верил, что это все взаправду. Ему снится нелепый сон. Сейчас Гарри проснется, и Снейп снова позовет его по имени, и они еще хоть немного поговорят. Но это был не сон. И перед ним действительно стоял Северус. Острый профессорский нос, казалось, торчал еще сильнее, чем обычно. Черные глаза блестели, но упорно избегали встречи с глазами Гарри. Может, Гарри все неправильно понял? Может, всего несколько часов назад Снейп говорил с ним совсем не о любви? Или не о той любви, которой подсознательно желал бы Гарри? Какой же он глупый и наивный, раз решил, что Северус видит в нем равного себе мужчину, с которым ему хотелось бы быть. Снейп, должно быть, считает его ребенком. Ребенком Лили. Вот она, любовь. Любовь отца к сыну, так получается? Кровь быстро отхлынула от лица Поттера. Северус явно это заметил, потому что неосознанно подошел ближе, расставляя руки, будто готовясь поймать Гарри, если тот вдруг упадет. Но тот не собирался падать. Сейчас он хотел подлететь к профессору и ударить его в это красивое лицо с чуть заметной усмешкой на бледных губах. Ударить два или три раза, потому что то, что сделал профессор Снейп, было попросту нечестно. Гарри всего жгло от обиды. Как Северус мог так его обмануть? И как он сам позволил себе обмануться? - Я сделал все, что мог, мой мальчик. Дамблдор теперь безучастно смотрел на них двоих, откинувшись на спинку своего кресла. - Мистер Поттер, если вы не возражаете, мы приступим к этой процедуре прямо сейчас. Не вижу смысла тянуть время. Или вы рассчитывали на прелюдию? Гарри почувствовал, как дрожит от ярости. Ему было, что сказать профессору, но сейчас, вбив себе в голову то, что Снейп собирается умереть, он боялся, что последним словами, которые услышит Северус, будет какая-нибудь грубость. - Что с вами такое, Гарри? – на этот раз голос звучал обеспокоенно. Поттер вздрогнул. - Ничего, директор. Я… Я только хотел сказать, что не встречал никого храбрее вас. И я прошу вас, одумайтесь, пока не поздно. Гарри сказал не то, что хотел, и Северус в ответ на это только хмыкнул. В два быстрых шага преодолел он расстояние, разделявшее его с портретом, прошептал слова заклинания и ткнулся губами туда, где были губы Поттера, немного раскрытые от удивления. Северус не знал, правда ли он почувствовал их, эти полные и влажные губы, или только представил, какими они могли бы быть. Еще ему хотелось бы знать, почувствовал ли его губы Гарри, но спрашивать об этом он едва бы решился. - Слушайте сюда, Поттер, - безапелляционный тон заставил растерянно моргавшего Гарри поднять глаза. Лицо Снейпа было прямо перед ним. – Все должно было сработать, и я уверен, что сработало. В течении какого времени вы выйдете отсюда – я не знаю, но знаю, что выйдете. Сколько времени у меня – тоже неизвестно, но думаю, хватит, чтобы дойти до своей кровати. Как только… вы слышите? Как только вы окажетесь по эту сторону и придёте в себя, приведите ко мне мадам Помфри. Я предупредил ее. Все, Поттер. Удачи вам. И не женитесь на Уизли. Уголки губ Снейпа приподнялись в подобии улыбки. Если бы не глаза, в которых плескались грусть и отчаяние, Гарри бы решил, что профессор над ним издевается. Когда закутанное в черное фигура стала удаляться, у Поттера прорезался голос: - Профессор Снейп! Профессор, подождите! Северус… - кричал он. Услышав своё имя, директор помедлил пару секунд перед закрытой дверью, а потом резко открыл её и вошел в спальню. Какое-то время с Поттером совершенно ничего не происходило. Он тупо пялился в стену, иногда переводя взгляд на Дамблдора, но тот делал вид, что его интересуют лишь его собственные ногти. Ничего не получилось, думал Гарри, сгибая и разгибая ноги, двигая руками и вращая головой, чтобы хоть как-то ускорить действие заклинание. Ему одновременно и хотелось, и не хотелось, чтобы все произошло быстрее. Что он увидит, когда влетит с перепуганными глазами в директорскую спальню, ведя за собой бедную не выспавшуюся мадам Помфри? Солнце уже ярко светило в окно, отбрасывая на ковер причудливые тени, когда Гарри почувствовал, что с ним что-то происходит. Сначала его начал окутывать воздух. Сновать вокруг тела легкими, почти невесомыми потоками, обдавая щеки и шею приятной прохладой. Потом вдруг отчего-то стало жарко и душно, будто Поттер уже неделю находился в непроветриваемой комнате. Еще через пару мгновений в глаза ударил яркий свет, и юноше пришлось зажмуриться. Сквозь прищуренные веки он видел, как все вокруг него крутится, словно на адской карусели, а предметы вроде стола или комода теряют свои очертания. Когда все остановилось, Гарри открыл глаза и едва смог устоять на ногах, такими непривычно устойчивыми они ему показались. Он дотронулся до своего лица, ощутил кончиками пальцев пот на лбу, взъерошил волосы. Потом на всякий случай коснулся директорского стола, оперся на него рукой, словно проверяя на прочность. Получилось! Действительно получилось! Северус… Гарри дернулся было в сторону профессорской спальни, но вспомнил, о чем просил его Снейп. Как бы ему не хотелось побыть наедине с профессором, он должен понимать, что у того, быть может, остались всего лишь какие-то минуты, если вообще остались. Нужна помощь. Не отвлекаясь больше ни на что, он вылетел из кабинета директора и понесся в медицинское крыло по пока еще пустым коридорам. Когда они с мадам Помфри тихонечко приоткрыли дверь спальни и заглянули в нее, то Гарри чуть не закричал от радости. Профессор был еще жив. Он лежал, вытянувшись во весь рост, на кровати прямо поверх одеяла. Глаза его были открыты, а грудь мерно вздымалась. - Ох, Северус, - запричитала женщина, проходя внутрь и раскрывая свой медицинский чемоданчик. – Давай посмотрим, что мы можем сделать. - Ничего не сделаешь, Поппи. Я чувствую себя отлично, не надо таких взглядов. Просто поставь диагностирующие и запиши все данные. Потом поступишь так, как мы договаривались. И выпроводи отсюда мальчишку. Нечего ему здесь делать. Мадам Помфри повернула к Гарри лицо, полное сострадания, и кивком головы показала ему на дверь. - Профессор Снейп, - позвал директора Поттер, медленно пятясь к противоположной стене, - а что, если вы не… что, если вы не умрете, профессор? - Поттер, что я вам говорил насчет надежд? А ну марш к себе. Отстаньте от меня. - Вы много что мне сказали, - буркнул Поттер. В голове его витали безумные мысли. Отчего-то хотелось с ногами забраться на чужую постель, обхватить это бледное тело, прижимаясь лбом к груди, и приклеиться, прилепиться, чтобы никто оторвать не смог. Он, почувствовавший огромное облегчение, да что там – счастье, от вида своего профессора, подающего все признаки жизни, больше не мог представить, что Снейп может умереть. Как там было в заклинании? Черт, постоянно вылетает из головы. - И вы мне тоже, - зачем-то пробормотал Снейп. – Вы мне тоже многое сказали. Весь день Поттер просидел в кабинете Северуса, то и дело подходя к двери и прислушиваясь к голосам. Главным для него было слышать голос Снейпа, по-прежнему бодрый. Гарри листал книги и конспекты мага, передвигал предметы на столе и перебрасывался ничего не значащими фразами с Дамблдором. Старик казался напряженным и был не слишком словоохотлив. В девять вечера порядком уставшая мадам Помфри вышла из спальни. - Что там? - Гарри подскочил на месте. – Пожалуйста, говорите быстрее. Поппи как-то странно посмотрела на него, загадочно улыбаясь одними глазами. Она покачала головой и сказала: - Прошло уже больше двенадцати часов. Ни одно заклинание, а тем более, смертельное, не стало бы столько тянуть. Я думаю, я не нужна Северусу сейчас. Гарри еще долго мялся на пороге прежде, чем войти. В конце концов, за дверью послышались шаги, и парень рванулся к директорскому креслу, которое он успел трансфигурировать в небольшой диван. - Мистер Поттер, какого черта вы все еще здесь? - Хотел убедиться, что с вами все в порядке. Видите. Я говорил вам. - Говорили что? Черная бровь поднялась. На губах появилась ухмылка. - Что я люблю вас, -Гарри вспыхнул. - Если я правильно понял, то только мои ответные чувства могли бы заставить магию, отданную вами мне, вернутся к вам обратно. - Что ж, мистер Поттер, насколько я вижу, есть в этом мире кое-что неизменное. Вы ждете, что я буду благодарить вас за то, что жив благодаря вам? Хорошо. Я благодарю вас, Гарри. Благодарю за то, что вы видите во мне друга, дядю, да хоть вашего крестного. А теперь идите. Снейп отвернулся от Поттера, ясно давая понять, что разговор окончен. Он сам пока еще не знал, стоит ли ему радоваться и спокойно продолжать жить дальше, а тут мальчишка со своими беседами. Нет, ну каков он, а? Неужели и впрямь любит его, Северуса? Быть того не может. И все-таки может, как оказалось. От этого в сердце Северуса теплилась надежда, что чувства Гарри когда-то смогут измениться. Может, Поттер подрастет, и тогда… - Никуда я не пойду, пока вы не ответите на мой вопрос, - Гарри насупился, подходя ближе к так и стоящему спиной к нему Снейпу. - И ответ должен быть честным.