Портрет

Северус не стал объясняться с Поттером, когда они с Гермионой аппарировали в директорский кабинет. Его подташнивало сильнее обычного. Виной этому, должно быть, были расшатанные нервы. К тому же снова болело горло. Шею жгло и кололо, трудно было говорить. Чтобы Гарри не слишком переживал, Снейп кивнул ему и сказал: - Все хорошо, Гарри. Потом он, не глядя больше на это красивое растерянное лицо, удалился к себе. Нужно выпить парочку зелий, иначе он не сможет говорить еще несколько часов. - Гермиона, - начал Поттер, обращаясь к подруге, которая так и стояла, задумчиво глядя в окно. – Что там случилось? Мистер Уайльд оказался засранцем? Ничего не сказал? - Нет, - она ответила не сразу, - Нет, он все сказал. Только… - Только что? - Только проще нам от этого не стало. - Ты расскажешь мне, наконец? – молодой человек начинал закипать, потому что Гермиона упорно продолжала пялиться в темнеющее за окном небо. - Гарри, я буду с тобой честна и скажу все, как есть. Только пообещай, что ты не откажешься от своего спасения, ладно? Поттер медленно кивнул. - Хорошо. В общем… Мистера Уайльда действительно спасла девушка – сквиб. Они перепробовали десятки заклинаний, но помочь могло лишь одно. Нужно было произнести слова и поцеловать заключенного в портрет. - Отлично! Гермиона, я уверен, что ты справишься, - обрадовался Гарри, потому что звучало все достаточно просто. - Нет, Гарри. Я не справлюсь. Человек, который возьмется освобождать тебя, должен любить тебя. Не перебивай, - сказала она, увидев его возмущенный взгляд. – Я люблю тебя. Так, как сестра любит брата. Но здесь должно быть другое. Любовь должна быть очень сильной, понимаешь? Как любовь родительская или любовь между двумя…Двумя любовниками или супругами. Поттер молчал, переваривая услышанное. Значит, поцеловать его должен тот, кто его любит. Это меняет дело. Выходит, его не любит никто. Торчать ему здесь остаток своей жизни. - Это еще не все, Гарри. Любовь эта должна быть взаимной, иначе… Иначе человек, который тебя спасает, погибнет сам. Теперь Гарри окончательно помрачнел. То есть, даже если бы сотни девушек и мужчин, утверждающие, что по-настоящему любят своего героя, рискнули бы и попытались ему помочь, то они все могли бы умереть? Потому что он, Поттер, мальчик, который выжил, не любит никого? - Гарри, не переживай так. Мы с директором что-нибудь придумаем. - Придумаете, как же! Что здесь можно придумать, Гермиона? Кто меня любит, может, ты знаешь? Он чувствовал, что злится и срывает свою злость на подруге, но ничего не мог с собой поделать. Он так рассчитывал на то, что все это скоро закончится. На то, что он снова сможет летать на метле, разговаривать с однокурсниками и сидеть на кажущихся теперь такими интересными занятиях. А теперь все это снова оказалось для него недоступным. Невозможным. Он постарался посмотреть на всё с другой стороны. У него теперь есть Снейп. Он будет общаться с ним, будет читать ему вслух и подшучивать над тем, как Гарри дремлет после трех прочитанных глав. Гарри будет слушать его голос. Смотреть на полы длинного халата. Ловить на себе блестящий взгляд черных глаз. Это все будет. Какое-то время. Потом он надоест Северусу. Директор от него избавится. Он перевесит его, сначала на другую стену, чтобы не так бросался в глаза, а потом и туда, где Снейп не сможет его видеть. Он не нужен Снейпу. Он вообще никому не нужен. Глаза заслезились, и чтобы Гермиона этого не заметила, он поднял лицо вверх. - Извини меня, - сказал он Грейнджер. – Я знаю, как ты стараешься мне помочь. - Гарри, мне так жаль, - девушка тоже готова была заплакать. – Но это еще не конец, мы будем искать и дальше. Может, есть заклинание, о котором мистер Уайльд не знал. - Все в порядке, Герм. Да, может, вы что-то найдете, - сам он в это не верил, но нужно было успокоить подругу. – А я пока побуду здесь. С Северусом. Гермиона покосилась на запертую дверь. - Вы с ним теперь друзья, да, Гарри? - Да. И я так рад этому, ты и представить себе не можешь. Я не встречал никого, кто относился ко мне бы с таким пониманием и заботой. Ну, кроме тебя, конечно. - Он и правда всегда переживает за тебя. Как думаешь, это из-за того, что ему нравилась твоя мама? Он видит в тебе её? Гарри совсем не нравилась эта мысль. Ему не хотелось быть отражением своей матери в глазах Снейпа. - Нет, я так не думаю. Ну, по крайней мере, надеюсь, что я интересен ему сам по себе. Или ты думаешь, что я не могу быть интересным такому, как он? - Нет-нет, что ты. Вы с ним… вы как будто дополняете друг друга, что ли. Ему с тобой спокойно, это сразу видно. - Мне с ним тоже, - сказал Гарри. Он мог бы добавить еще и то, что со Снейпом ему не просто спокойно, с ним он чувствует небольшое приятное волнение и пустоту в животе. Его кожа иногда покрывается мурашками, когда Северус смотрит на него особенно пристально. И он испытывает острую потребность его видеть, хотя бы раз в день. Гермиона, казалось, заметила что-то странное в зеленых глазах за круглыми очками. - Гарри, - обратилась она к нему, немного замявшись. – Скажи, а ты все еще считаешь себя геем? Поттер такого не ожидал, но ответил: - Ну, наверное, да. Мне все еще не нравятся девушки. И, не то чтобы я постоянно это делал, но думаю я о мужчинах. - А…о Снейпе ты думаешь? Гермиона покрылась такими пятнами, что можно было бы подумать, что у нее началась краснуха. Гарри бы рассмеялся, если бы вопрос не оказался для него еще более необычным, чем предыдущий. - Я… я не знаю. Я почему-то боюсь думать о нем так. - Почему? - Не знаю. Я слишком ценю его. Он для меня слишком много значит, чтобы я мог представить, как... Ну, ты понимаешь. - А ты считаешь его привлекательным? - Не знаю, Гермиона, - Гарри мялся, неловко теребя рукава рубашки, - Мне нравится на него смотреть. У него красивые глаза. И он совершенно другой, когда выходит ко мне утром. Иногда с мокрыми волосами. Снейп весь вечер просидел у себя. Сначала приводил в порядок бумаги, раскладывая все по местам и выкидывая ненужное. Потом разбирал зелья, тщательно проверяя все на срок годности. Он отнесет некоторые мадам Помфри. А некоторые, новые и модифицированные, отправит своим знакомым зельеварам, чтобы они доработали и смогли запатентовать их, назвав именем Северуса. Несколько позже он составил завещание. Дом в Паучьем Тупике и немного денег – все Поттеру. Библиотеку, которую всю жизнь составлял сам – Гермионе. Пусть девчонка порадуется. Там много книг, о которых она и понятия не имела. Драко он оставит свой единственный дорогой перстень. Как бы ни сентиментально все выглядело, но Северус хочет, чтобы крестник помнил о нем. Перед смертью вообще многое воспринимается по-другому, так что Снейп теперь позволял себе маленькие слабости. Он вышел только раз, быстро проскочив мимо Поттера, и отправился к Минерве. Нужно передать ей полномочия и объяснить все. - Северус, ты уверен, что это единственный выход? – волшебница, казавшаяся постаревшей в этом белоснежном ночном костюме, смотрела на него с жалостью. - Да, Минерва. И нет смысла затягивать дальше. - Но ты уверен, что… что ты его любишь? Не пойми меня неправильно, просто это так неожиданно. Ты действительно влюблен в Гарри? - Если я сказал тебе один раз, то нет смысла переспрашивать. Его жизнь значит для меня в разы больше моей собственной. Что это еще, если не любовь? Его лоб нахмурился, а ладони обхватили локти, но Макгонагалл все равно поняла, что он смущен. Смущен и напуган. - Мне так жаль, Северус. Так жаль, что это единственный выход. А Поттер знает, что ты собираешься сделать? - Еще нет. Я вообще не собирался посвящать его в подробности заклинания, но думаю, Гермиона уже все ему рассказала. Он понял бы и сам, когда увидел бы мой труп через какое-то время. Но я хочу с ним попрощаться. - Может, есть какой-то шанс? Может, для взаимности хватит и тех чувств, что Гарри к тебе испытывает? Он ведь уважает тебя и ценит. - Этого будет недостаточно. Моё завещание в конверте на столе. - Когда? Когда ты собираешься это сделать? – в уголках глаз профессора стали появляться слезы. - Завтра утром. - Хочешь, я приду? - Нет. Не надо, я не хочу, чтобы кто-то это видел. Было бы неплохо выгнать и Дамблдора, но боюсь, что это невозможно, - Северус усмехнулся и на несколько секунд прижал к себе женщину, знавшую его почти всю его жизнь. Знавшую и все равно сомневавшуюся в нем тогда, когда ему требовалась поддержка. Однако, она будет искренне скорбеть о нем, так что он должен проявить мягкость. Гарри дремал, когда Снейп вернулся в кабинет. - Мистер Поттер, - позвал он его, - Мистер Поттер, мне нужно пару минут вашего внимания. - Директор? Вы весь день меня избегали, потому что не знали, как мне сказать? Не волнуйтесь, я уже свыкся с мыслью о том, что мне придется надоедать вам еще какое-то время. - Надоедать мне? – усмешка снова тронула губы преподавателя. - Да. Я надеюсь, вы не выставите меня сразу. Зеленые глаза смотрели изучающе. В них ясно читалась просьба. - Мистер Поттер, - устало выдохнул Снейп, - Гарри. Ты не надоел бы мне, даже если мы с тобой проторчали бы здесь вдвоем целую вечность. Более того, я был бы искренне рад, если бы такой исход был бы возможным. Гарри застыл, не веря своим ушам. Снейп перешел на ты и сделал это не для того, чтобы оскорбить его. И он признался. Признался, что был бы рад! Так Гарри ведь тоже рад, он даже почти счастлив, и он пытается найти слова, чтобы сказать ему это! - Профессор Снейп, - начал он, но бархатный голос перебил его. - Так вот, Гарри. Для меня твоё общество давно перестало быть тягостным. Оно теперь значит для меня слишком много. Мерлин, никогда не думал, что скажу тебе это, - Северус отвернулся, чтобы не рассматривать это красивое молодое лицо. Чтобы не думать, что это последние часы, когда он может его видеть. – Но я не могу быть эгоистом. Не могу держать тебя здесь взаперти и как дракон сторожить своё сокровище. Черт, Снейп что, назвал его сокровищем? Сердце Гарри рухнуло куда-то вниз, а рот беспомощно раскрылся. - Ты должен жить нормальной жизнью. Той, которой ты хочешь. Должен сам решать, кем тебе быть. Аврором, зельеваром, да хоть ювелиром. Только ты можешь принимать решение о том, с кем тебе дружить, с кем спать, на ком женится. Ты ответственен за то, что происходит в твоей жизни. А я несу ответственность за свою. Поттер молчал, пока еще не совсем понимая, к чему клонит директор. Его монолог уже не походил на признание. Потому что этот тон и строгое лицо совсем не соответствовали словам, которые Гарри уже готов был услышать. - Мисс Грейнджер наверняка рассказала тебе о том, как действует заклинание. Тебе известно о том, что спасти тебя может только особенный человек. Назовем это так. Гарри кивнул, бледнея. - Ты спас меня. Дал мне еще несколько месяцев жизни. Причем последние недели были для меня самыми счастливыми. Я хочу ответить тебе тем же. Ты этого заслуживаешь, Поттер. Заслуживаешь как никто другой. - Вы собираетесь поцеловать меня, - только и смог произнести Гарри. - Мерлин, мистер Поттер! – Северус тихо рассмеялся. – После всего того, что я вам тут наговорил, вы выбрали именно такую формулировку. Что с вами не так? - Это с вами что-то не так, профессор Снейп! Вы говорите, что не хотите быть эгоистом, но вместо этого предлагаете мне жить и думать о том, что из-за меня погибли вы. Не кто-то другой, а вы! Вы хоть представляете, что для меня значите? Вы же и понятия не имеете о том, как вы важны для меня. - Гарри, я старше вас и, позволю себе это сказать, умнее. Вы справитесь с тем, что я планирую возложить на вас. Я это знаю. - Ничего вы не знаете! Я… Я люблю вас, ясно? Поттер взмок. Свитер мешался, и он стащил его через голову, тем самым взлохматив себе волосы и сбив на нос очки. Северус, однако, этого отчаянного выкрика не оценил. Его губы дрогнули в теплой улыбке. Он подошел ближе к Гарри и положил ладонь туда, где находилась рука Поттера. - Мне приятно, что вы пытаетесь изменить моё решение. Но это лишь уверяет меня в его правильности. Я не ошибаюсь, решаясь спасти такого человека, как вы, Гарри. А теперь разрешите мне немного побыть одному. Через несколько часов рассвет, и мне хотелось бы его увидеть.