the queen's gambit collection

Дождь за окном и уставшие глаза, что всю ночь видели пред собой лишь комбинации партий. У Бет выразительные и глубокие глаза, тонкое и изящное тело и острый ум. Но даже так, она была не такой рассудительной, как Бенни Уотс. Холодные здания Нью-Йорка казались уже больше, чем просто родными. Она чувствовала, что даже если и уедет отсюда, душой навечно будет привязана к этой квартирке, к этим облезлым стенам, валяющимся на полу книгам и самое главное - к её владельцу. С Бенни никогда не было сложно, он никогда не переступал невидимой черты, что они сами провели меж ними. Их чувства и эмоции были накрепко связаны узлом доверия и понимания, но они вряд ли когда-нибудь поверят в эту связь. Они предпочитают её игнорировать. Закрыться друг от друга, скрыть всё то, что у них на душе, но если честно, из всей этой затеи мало толку и смысла. Это было понятно из их первой встречи, из той самой первой игры, в которой оба проиграли друг другу кое-что важное. Тогда Бет впервые проиграла по-настоящему, а Бенни впервые ощутил тревогу. Тогда он уже знал – в следующий раз она ему не проиграет. Я вглядывался в её черты, пытаясь запомнить её такой. Сосредоточенную, уверенную в себе девочку с огромным потенциалом и желанием выиграть. Она всегда напряжена, её игра с каждым разом всё лучше и лучше и я невольно вглядываюсь в её движения. Немного глубже её оболочки, туда, где стучит сердце. Там, в её мирке есть лишь любовь к шахматам, другим там просто нет места. А я и не против. Даже наоборот. Осознавать, что не один ты так помешан на шахматах, бывает приятно. С Бет было более чем комфортно и я, честно не знаю почему. Может быть, так было нужно, может, нам было суждено встретиться и понять друг друга лучше, чем кто-либо другой. Бет, возможно, замечает, как я уже по привычке кладу два кусочка сахара в её кофе, а рядом ставлю пакет с молоком. Как знать, вдруг она замечает, что я перестал злиться после проигрыша, и лишь протягиваю руку, чтобы коснуться её тонких и изящных пальцев. Пусть не замечает, но когда мы ходим в подпольное казино вместе я краем глаза вижу, как она скучает, и стараюсь как можно быстрее разыграть короля. Но этого слишком мало, это крупицы того, что я могу дать ей. Не умею я любить, чёрт меня дери. Я знаю - её игра воплощение совершенства, но почему-то даже это маленькая, совсем незначимая похвала никогда не слетит с моих губ, и я слишком отчётливо это осознаю. - Мне нужно на свежий воздух, - Бет любит ночные прогулки, я почему-то стал наблюдать её. Когда я заметил за собой эту «особенность», остаётся загадкой. Возможно, мне всегда хотелось замечать подобное, может быть, хотелось хоть чуть-чуть стереть ту границу. Может быть, но я не знал как. Я сижу, облокотившись на спинку стула, и потираю сонные глаза. Мне нужно поспать, но я не хочу без неё. - Я с тобой, - тихо пробормотал я, и развязно встав со стула, и принялся шарить по комнате в поисках нормальной одежды. Мне не нужно смотреть на Бет, что б знать весь её калейдоскоп эмоций. Перед глазами всплывает твой образ, как твои глаза чуть расширились, а губы чуть приоткрыты, мне, кажется, я даже чувствует, как она незаметно поправляет рыжеватую прядь. Когда же я научился понимать тебя настолько отчётливо, что могу, даже не смотря в твою сторону понять, о чём ты думаешь? Вряд ли я смогу ответить. А сейчас ты задашь очень очевидный вопрос... - Зачем Бенни, я вполне не против гулять и одна, а тебе следует отдохнуть. - Какая ирония. Ты Бет, никогда не волнуешься о других, у тебя холодное, вырезанное изо льда сердце, но мне, если честно наплевать. Пусть и так, но этой ночью мне тоже нужно проветрить мысли, и у меня есть кое-что, что я хотел бы попробовать. Я молчу, да ты и сама знаешь, что задавать мне вопросы так же бессмысленно, как попросить незрячего ответить какого цвета небо. В мыслях есть одна идея, может и глупая, несуразная, совершенно на меня не похожая, но идея. Моя одежда пропитана твоими духами, вся эта квартирка пахнет тобой, и я считаю, что это более чем прекрасно. На мне чёрная рубашка с длинными обвисшими рукавами и такие же черные джинсы, а на поясе нож. Ты спрашивала, зачем он мне, а я не знаю, как сказать, что это талисман. Глупо, правда? Мы выходим из квартиры, молча, будто совсем и не знаем друг друга. Любой человек сказал бы, что мы просто знакомые, но не более чем. Пустынные улицы Нью-Йорка, прохладный воздух и несколько фонарей освещающих дорогу. Смотрю в звёздное небо, после дождя звёзды прорисовываются так отчетливо и ясно, мне нравится смотреть на них. А ещё на тебя, но это не важно. Я иду чуть впереди и вижу, как ты следуешь за мной. Этот город кажется мне таким же неизвестным, как и тебе, я здесь только потому, что платить за квартиру в два раза дешевле, чем где-либо ещё. Эти холодные улицы меня не держат, но есть в них что-то родное, что-то, из-за чего я до сих пор изредка брожу по ним. Я веду тебя в одно место, уверен, ты никогда не гуляла по таким закоулкам, ты предпочитаешь смотреть на витрины дорогих магазинов и обедать в высококлассных ресторанах. А я нет. Знаешь, мы до чёртиков разные. Но любовь к шахматам перечёркивает эти отличия, ведь когда ты играешь в шахматы, уже не важен пол, возраст или раса, есть только 64 клетки и оппонент напротив. Я всё дальше и дальше увожу тебя вглубь серых, ничем не примечательных улиц. Пару раз мне казалось, что ты готова прямо сейчас развернуться и уйти. Но ты осталась. А вот и оно. Это серое, замызганное здание с перегоревшими лампочками на входе, пахнущее бензином и табаком составляло не самое лучшее о себе впечатление. Мне даже не нужно было смотреть на тебя, что б понять, что ты, мягко говоря, не в восторге от представившегося тебе вида. Я киваю в сторону входа и ты, чуть поразмыслив, входишь в здание, вслед за мной наморщив свой аккуратный носик. Пахло помещение так же худо, как и выглядело, так я его себе и представлял. Затхлый, спёртый запах ударил в лицо, кажется, его можно было резать ножом. Пахло скисшим молоком и сыростью. Я не ошибся, это был приют для бездомных животных. Находясь в этом помещении сейчас с ней, моя идея показалась мне чересчур глупой и несуразной. Она, похоже, поняла мой нехитроумный замысел и секунду прожигала меня своим пронзительным и холодным взглядом. - Вам чем-нибудь помочь? – Из моих раздумий меня вырвал мужчина лет тридцати, в облезлой рубашке и с трёхдневной щетиной. Среднего роста, ничего примечательного, кроме глаз. В плохо освещённой прихожей они казались золотом. «Как у кошки», - подумал я, но в туже секунду отбросил эту мысль. - Да, вы можете показать нам клетки с кошками, - Бет снова смотрит на меня, изображая искреннее удивление, с каждой секундой эта затея кажется мне всё более глупой, а под её пристальным взглядом так и вовсе бредовой. Но уже нет пути назад, начал – так доводи до конца. Я вижу, краем глаза, что Бет не отступает, в её глазах видно сомнение и немой вопрос. Но она не уходит, а это главное. Продавец тихо поманил нас за собой и открыл перед нами облезлую от времени и сырости дверь. Мы идём меж старых заржавевших клеток, так много собак я в жизнь не видел, посмотрев на свою спутницу, я понял, что она так же поражена таким разнообразием. Серые стены поглощали свет, и мы шли практически в потёмках. Множество собак смотрели на нас с надеждой, мне на секунду стало их жаль, Бет похоже не разделяла моих чувств, но это ничего. Но мы пришли сюда не за собакой. Перед нами открылась ещё одна дверь, и мне в нос ударил едкий кошачий запах. Понадобилось несколько секунд, чтоб привыкнуть к этой вони. Бет снова сморщила нос, и мне показалось, что прямо сейчас она развернётся и уйдёт. Но она осталась. - Вот. Здесь вы не найдёте «Као-мани» или «Саванну» но и эти кошечки тоже неплохи, выбирайте и позовите меня, если одна из них приглянётся. - Мужчина широкой ладонью указал на ленту клеток выстроенных в узкий ряд и, не сказав больше ни слова, удалился в серый коридор из которого и пришёл. Я первый вышел из легкого транса и стал ходить меж полок с клетками. Все кошки были дворовыми, облезлыми и давно уже никому не нужными. Все они уже догадывались, что навсегда останутся здесь. Бет ушла чуть дальше, в её глазах не было и капли заинтересованности до ого момента как… - Вот этот, - её изящный палец, которым она всегда так ловко переставляла фигуры, указывал на одну из кошек в клетке. Я не знал, как он или она выглядит, но решил не торопиться. Взглянув ещё на несколько бродячих кошек, по окрасу напоминающих опавшие листья я прошел к дальней клетке, около которой стояла Бет. Моему взгляду предстал он. Это животное было противоположностью всех тех кошек, что я видел до этого. Окрас кота (почему-то я ещё тогда был уверен, что это мальчик) был, сравним лишь с углём, ярко жёлтые с карими крапинками глаза изучающе смотрели на нас. Аристократ – первое, что приходило на ум при виде него, вся та грация и поза, эти длинные усы и аккуратный нос, всё было признаком голубой крови. В этом я не сомневался так же, как и в том, что партии Бет – живое великолепие. Он похоже совсем не чувствовал себя потерянным, элегантно развалившись на холодном полу клетки он источал аристократическую рассудительную ауру, будто сам пришёл в этот приют и выбрал себе именно ту клетку, что была ему по душе. На фоне чёрной блестящей шерсти резко выделялась белая, как снег грудь и светлый кончик хвоста. Во тьме клетки эта белизна отливала серебряным сиянием, я невольно залюбовался этой картиной. Кот был великолепен, грация проступала через одну его позу, а выразительные глаза смотрели точно в душу. Я лишь на секунду отвёл глаза от животного и посмотрел на Бет. И обомлел. На её лице сияла искренняя, почти сравнимая с солнцем улыбка. Я опешил, никогда я ещё не видел её такой. Она была искренне счастлива в этот момент. Это было редкостью для меня, и я позволил себе секунду, что бы понаблюдать за ней. Что-то больно кольнуло в груди. В миг всё встало на свои места, выпрямившись, я ещё раз кинул взгляд на клетку, потом на Бет. Та даже не заметила, как я на неё смотрел, вряд, ли она вряд ли она обратила внимание на то, как я отошёл от клетки и направился к кассе. - Мы сделали выбор, - сказал я, запустив руки в карманы и надменно смотря на продавца. Тому было похоже до лампочки кто и как на него смотрит. Молча отложив газету и потерев впалые глаза, он направился в коридор. Странное чувство теплилось внизу живота, это ощущение было мне ново, но я хотел бы испытывать его чуть чаще. - Что…- не успела Бет задать свой вопрос, как продавец достал одну из переносных корзин для кошек, и аккуратно открыв дверцу, позвал кота. На удивление, кот никак не сопротивлялся, лишь на секунду взглянул на продавца, и в его взгляде можно было прочитать что-то на подобии истинного недовольства к своей персоне. «Да как ты смеешь помещать МЕНЯ в такую коробку», - отчетливо говорил его взгляд, я чуть не высказал желания понести его на руках, лишь бы его не запихивали в эту грязную переноску. Под стать заведению, надо сказать», - думал я, когда продавец поставил «коробку» на прилавок и выдал чек. - Могу так же предложить вам корм, миски и несколько игрушек по очень низкой цене, а то я погляжу, вы впервые заводите домашнее животное, - подметил он и, не дожидаясь ответа, положил в отдельный пакет кошачий корм и игрушку в виде мыши. Я поклялся себе, что завтра же куплю коту нормальный корм. Протянув несколько помятых купюр и взяв «коробку» с котом мы вместе с Бет вышли из душного помещения. Я заметил, что Бет всё время смотрела в пол, но когда пришло время уходить, быстро подхватила пакет с едой и также быстро вышла из магазинчика. Только сейчас они оба поняли, как в помещении воняло, выйдя на чистый воздух, он с минуту не мог привыкнуть к холодному, режущему горло воздуху. Мы не говорили, держа в руках переносную корзину, я пытался уловить хоть какие-то изменения в поведении Бет. Но их не было, как мне тогда казалось. Вернулись домой мы уже за полночь, открыв дверцу «коробки» я выпустили кота на волю. Тот неслышно ступил на холодный пол квартиры. Оглядывался он по сторонам достаточно долго, по-хозяйски пройдясь меж стопки книг и вскочив на стол, уставился на свjих хозяев. В лунном свете его грудка будто светилась, а два жёлтых глаза внимательно наблюдали за каждым движением. - Красивый, - прошептала Бет. Я на мгновение застыл на месте, в её голосе было что-то такое, что я никогда прежде не чувствовал. Забота. Я решил быть чуть предусмотрительнее, аккуратно взяв из рук Хармон пакет, я достал из него две миски и наполнил одну из них водой, а вторую кошачьим кормом. Кот, кажется, на это внимания не обратил. Почему-то именно сейчас я почувствовал вселенскую усталость. Не сказав ни слова я прошёл в нашу комнату, качаясь из стороны в сторону, будто заядлый пьяница. Я не хотел говорить, лишь спать. Чудом мне удалось стянуть с себя верхнюю одежду. Почему-то именно сейчас я почувствовал запах Бет так отчётливо и ясно. Кровать пропахла ею, я попытался вдохнуть, почувствовать весь её аромат, с этими мыслями я погрузился в чуткий, но крепкий сон. - Спасибо Бенни, - я слышу её голос, чувствую её дыхание на моих губах через пелену сна. Тепло. Я буду считать это сном, да и она вряд ли вспомнит об этом, но я отчётливо почувствовал, как она нежно поцеловала меня в краешек губ.