the queen's gambit collection

      Бенни курит. Курит много и почти всегда, аккуратно держа сигарету меж пальцев. Рассматривает шахматную доску.       Ему нужно поспать, но фильтр ещё не догорел, а мысли слишком спутаны. Хочется забыться, провалиться в сон, но нельзя. Ему нужно докурить, да и шахматная партия не закончена, пусть он и играет сам с собой. Не в его это принципах — откладывать игру, не в его приоритетах бросать сигарету не докуренной и не в его привычках дорожить кем-то. Так было всегда и никак иначе. Это его реальность. Но один миг, и его мир был сломан, брешь между стенами его представления о мире была разрушена. Будто сломали сицилианскую защиту — самую банальную, однако не менее важную защиту. Это было слишком резко, он был не готов. А всё из-за одного человека.       Фигуры стояли перед глазами, а рука была поднята для следующего хода. Но мысли были лишь об одном человеке. Пешка на b6. Ферзь под боем. Рука дёрнулась, для чёрных сейчас не удачная позиция. Бенни пожёвывает кончик сигареты, а в мыслях лишь изящные пальцы, тонкие губы и большие глаза. Конь на e5. Всё равно ферзь под боем, а без него, чёрным обеспечен проигрыш. Сигарета уже обжигает губы, но партия не закончена, почему-то в чёрных пешках, потерпевших поражение, Бенни видит самого себя. Он хочет, чтоб они одержали победу, но, увы — не сегодня. Откидывается на спинку стула и смотрит в потолок. Вся квартирка пропахла дымом: книги, старые пластинки и шахматные доски — всё без остатка. И он тонет в этом запахе, проваливается в горький дурман, пропитанный табаком и едким запахом. А перед ним шахматная доска, чёрные потерпели поражение. Король лежит на боку. Ему нужно отдохнуть, сигарета догорает.       Бенни не спит рядом с Бет, Бенни курит дешёвые и не очень, сигареты и часами проигрывает партии. Для него нет ничего кроме шахмат, он пахнет лишь сигаретным дымом, его волосы всегда растрёпаны и он влюблён лишь в самого себя. Можете себе представить, что иногда сигареты кажутся ему сладкими?       Он смотрит в потолок и вертит в тонких пальцах зажигалку. В кармане новая пачка, а в мыслях пусто. Лишь осколки от прошлого сознания, Бет ломает его, даже не замечая этого. Он рушится изнутри, и пытается наложить швы с помощью сигарет. До чёртиков глупое занятие. Кусает губу и смотрит на фарфоровые черты лица девушки напротив. Как они вновь очутились за шахматной доской? Эти мысли стёрты, он чувствует лишь металлическую зажигалку в пальцах и пристальный взгляд девушки на себе. А знаете, она ведь не выносит запаха сигарет, от едкого дыма слезятся глаза, но она всё равно продолжает партию. Он не смотрит на неё, его рубашка вновь расстёгнута, в зубах дымящаяся сигарета, а мысли уже давно не об игре. Прикладывает палец к губам и рассматривает положение пешек. Знает, что через три хода Бет разрушит его защиту. Снова. Он не любит проигрывать, и, похоже, только Бет знает это. Со стороны он кажется ледяным, вечно смотрящим куда-то дальше, туда, где нет ничего кроме хорошего табака и шахматной доски.       Но всё намного проще: ему просто всё равно. Он привык к этому, пристрастился к этому чувству свободы, держа сигарету меж пальцев и стряхивая пепел на пол, он думает лишь об игре. Это его мир, где он одинок, где всё и всегда на своих местах, ничего не меняется, но... Везде это поганое «но». Его мир рушится, он сгорает вместе с сизым пеплом от сигарет.       Бенни не знает, отчего Бет до сих пор не уехала. Будь он ей, вряд ли бы хотел здесь находиться. Иногда он видит, как дым бьёт ей в глаза, как она морщится и кашляет в кулак. Будь он на её месте, врезал бы себе за такое. Но он не она, а значит можно продолжать открывать новую пачку и наблюдать за тем, как её кукольное лицо искажает гримаса омерзения.       Снова и снова, но она, ни разу не сказала, что ей противно, что она хочет, чтоб он прекратил. Но это не помогает, его мирок трещит по швам. Он изредка смотрит на неё, когда она, кажется, этого не замечает. Видит перед собой её как гения, как единственного человека, что разгромил его. Смотрит и вновь чиркает зажигалкой. Он курит давно, этот запах приелся к нему, его уже ничего не спасёт, а он и не против. Его жизнь, это череда повторяющихся событий, так было всегда, и он думал, что ничто не способно сломать его мирок. Но эта рыжая девочка смогла. Как? Он не успел понять, просто так получилось. Так произошло, что она живёт с ним в одной квартире, так вышло, что они спят рядом, просто так получилось. Так должно было быть. Просто по другому и быть не могло: она сломала его мир на тысячу маленьких осколков, он собирал его вновь и вновь, а она продолжала его ломать. Он устал. Ему нужно поспать. Дурман от сигарет глушит мысли, это хорошо, ведь ему есть о чём думать.       Глаза слипаются, а окурок сигареты падает на холодный пол. В его квартирке стоит едкий запах дыма, но они оба уже привыкли. Иногда Бенни думает, что к подобному привыкать не стоит. Почти на ощупь доходит до кровати, на краю как всегда спит Бет. Даже сейчас, когда она могла занять всю постель, она всё равно спит на краю, оставляя место для Бенни. В затуманенном мозгу вспыхивает чувство, напоминающее нежность. Бенни поздно вспоминает, что уже давно не умеет испытывать чувства. Зарывается пальцами в её огненные волосы, в задурманенном сознании медленно текут мысли, хочется закурить. Как будто сигареты могут спасти его мирок, что трещит по швам, ломается на глазах каждый раз, как он смотрит на Бет. Снова и снова, почему так получилось? Он курил давно, ещё до того, как узнал, что есть такая девочка по имени Бет Хармон, девочка способная изменить мир шахмат, девочка, способная сломать его. Вглядывается в черты её лица, хочет понять, как эта маленькая девочка способна сломать такого как он. Не в его принципах привязываться, не в его привычках бросать партию, не в его приоритетах не докуривать сигарету. Так было всегда, но она смогла сломать это. Теперь, она стала частью нового мирка. Он строит его заново, меняет детали, переставляет их, будто фигуры на шахматной доске, вписывает её в свой мир. Медленно, но верно, пока все части пазла не встанут на места, пока он не выиграет партию, пока чёрные не одержат верх.       Она тоже пахнет сигаретным дымом, но он почему-то не так противен. В нём хочется тонуть, этот вкус Бенни хочет ощутить на своих губах, хочет вдыхать вместо фильтра сигарет, хочет, чтоб этот запах окутал всю квартирку. Хочет, но всё равно продолжает курить. Сигарету за сигаретой, снова и снова, но её запах не исчезает. Он изредка прижимается к ней всем телом, ещё реже целует её в лопатки и только сегодня целует её волосы. Огненные и прекрасные, не то, что у него — вечно растрёпанные, цвета соломы. Однажды, когда-то очень давно, она сказала, что его волосы сравнимы с солнцем. Но вряд ли это было наяву, он много курит, иногда мысли путаются.       Она сломала его мир, заставила строить его заново, собирая по песчинкам. Обыгрывала его снова и снова, заставляла чувствовать себя беспомощным. Это было ужасно. Он глушит эти мысли за новыми пачками сигарет, как ни странно, от этого его игра не становится хуже. Наоборот. Так он сосредоточен лишь на игре, так он не видит пред собой рыжие волосы, эти изящные пальцы и тонкие губы. Но с каждым разом это получается всё хуже и хуже. Она — Бет Хармон, из-за неё он бросает партии на середине, из-за неё не докуривает сигареты до конца, она та, к кому он привязался. Так получилось. Само собой, будто так и должно было быть. Она просто была рядом.       Он устал, завтра он снова будет держать сигарету меж пальцев, снова будет изредка поглядывать на Хармон, но это завтра. А сейчас… Сейчас он зарывается пальцами в её волосы, вдыхает её запах и чувствует, как его мир снова трещит по швам.