Fear of Desire

      На утро воскресенья Сэм провалялся в кровати до самого обеда. У него не было желания вылазить из постели, он не хотел погружаться в бытовые проблемы, не хотел думать о долгах по колледжу, о своих обязанностях и уж тем более о том, что ему докучало за все это браться. Совсем недавно парень был убежден в том, что все выше перечисленное входит в первые строчки его списка приоритетов. Он даже не заметил того момента, когда начал относиться к этому проще. Сэм как-то давал себе обещание, что не последует манере брата, но, видимо нуждаясь в его внимании настолько сильно, он теряет веру в свои слова.       Несколько раз вновь проваливаясь в сон, Винчестер наслаждался тишиной и мягкостью укрывавших его одеял. Ближе к вечеру, юноша успел закинуть в тарелку какие-то хлопья, залить те молоком и впервые за все время поесть. За весь день они с Дином обмолвились лишь парой слов, особо друг другу не докучая, так как оба практически не вылазили из своих комнат.       Парень не хотел быть навязчивым, хотя поговорить с братом хотелось жутко. Он не знал, что бы они стали обсуждать, но почувствовав неуверенный шаг навстречу, Сэм хватился за него, как за спасательный круг.       Когда подходило время собираться на встречу с Найтом, Сэм молчаливо переоделся, заглянул к брату и робко предупредил, что уходит. После этого Винчестер пробыл как в тумане, не совсем находя объяснение своему состоянию. Он действительно был рад встрече с другом, им было что обсудить, но настроение было необосновано паршивым. Найт задавал вопросы, Сэм терпеливо отвечал. Они сидели в парковой зоне, где проходило совсем немного людей. Местность освещалась ярким светом фонарей.       Росс сгорбился над подтянутыми к груди ногами, на осветленной половине лба виднелась едва заметная морщина, внимательный взгляд был устремлен к Сэму.       Безучастные глаза Винчестера были прикованы к земле. Он был сосредоточен, держась отстраненным, и тихо вздыхал. Монолог вышел недолгим, Сэм обошелся без деталей, лаконично объясняя самые весомые события за прошедшую неделю. — И, сегодня он был не так груб, как обычно, мы сумели поговорить, — это звучит, как дурацкое оправдание, но ведь так хотелось верить, что он не такой наивный дурак. — Я много рассуждал, а он так внимательно слушал, — поджимает губы и впервые за все время встречается с Найтом глазами. — Я впервые поверил ему.       Росс задумчиво кивает. С их последней встречи с Дином, парень не особо верил в то, что тот изменил своим привычкам. Просто Найт был не из тех, кто быстро забывает за чьи-то промахи. К тому же от друга он не скрывал, что скептически относится к его старшему брату. И Сэм за это не винил.       Их разговор не ответил ни на один вопрос, что крутился в голове Сэма, хотя тот и не хотел их намеренно обсуждать. Наверное, он увидел в этом что-то слишком личное. Раньше, парень делился с другом абсолютно со всем, но сейчас его пугали собственные мысли. И он правда хотел бы быть смелее. Он правда слишком сильно нуждается в любви Дина, как родного человека, как брата. Винчестер не знает почему так вышло. Сэм хотел бы избавиться от этого чувства, потому что не знает, что с этим делать, но быть в «команде» с этим сумашедшим казалось настоящей сказкой.       Сэм вернулся домой совсем разбитым, в голове было слишком тесно даже для него самого, поэтому парень с отчаянием потянулся к брату, который проигнорировал его немую просьбу о помощи, молча о чем-то размышляя. В какой-то момент, подняв на него свой острый взгляд, Винчестер монотонно заговорил и в его просьбе идти ложиться спать проскользнул холодок. На вопрос в чем дело, тот не ответил. Дин будто намеренно оставил Сэма волноваться, но это было неправдой.       Все было настолько скомкано, что Сэм даже не пытался разбить недавний эпизод жизни в ненужных догадках. Он представлял это в виде смятой бумаги, которая обросла острыми углами и намеренно прокалывала пальцы каждый раз, когда он пытался уснуть. Юноша ворочался в постели, будто на раскаленной сковородке, крутясь то в одну, то в другую сторону. Простынь казалась слишком пекучей, в голове стояла пустота от груза посетивших сегодня мыслей. И, наверное, Сэм бы так и не уснул, пролежав до самого утра, как его внимание зацепилось за едва уловимый шум, что донесся с первого этажа. Парень замер, уперевшись в черный потолок и, проскользув по стене настороженным взглядом к белому пятну двери. На ум пришла мысль, что это могут быть те преследователи, о которых Дин говорил с таким превеликим недовольством. Но, нет, если бы те захотели вернуться сюда, то сделали бы это намного раньше.       Сэм напрягся, неторопливо сел на край кровати, опустил сначала одну, потом вторую ногу на прохладный пол и вновь прислушился. Тишина. Тогда Винчестер поднимается, подходит к двери и выдержанно выдыхает полной грудью. Он раздраженно думает о том, что ведет себя, как чертов параноик и трус, из-за чего сопровождает мысль ироничным фырканьем и, резко взявшись за ручку, ныряет в темный коридор широким шагом вперед.       Со стороны ванны завиднелась тонкая щель желтого света, что отчаянно пытался вырваться по гладкой поверхности паркета. Проскользнувшая внутрь фигура запомнилась черной тенью. Сэм с секунду замялся, почувствовав колкий холодок на ладонях, но все же заставив ноги оторваться от пыльного ковра перед порогом, двинулся дальше. Вокруг застыла тишина, Винчестер подходит к двери вплотную и осторожно заглядывает в узкий проем одним лишь глазом. Сначала, перед ним выростает затылок растрепанных в разные стороны коротких волос. Это голова Дина, что утомленно откинута вбок, упираясь на пластмассу душевой кабинки виском. Широкие плечи казались в разы меньше, безнадежно смотря куда-то вниз и, утягивая за собой обе руки, что пришибленно лежали на полусогнутых в коленях ногах. Его дыхание было тихим, едва слышным, его спина согнулась крюком и будто прикрывала от неморгающих глаз Сэма. И тогда, вновь, это была чистейшая правда, он хотел бы быть храбрее, чтобы тут же сорваться с места и упасть к брату на колени, но в реальности, в реальности все выходит совсем наоборот. Винчестер не успевает даже вздохнуть, как Дин замечает его присутствие и одним движением корпуса оставляет в памяти глубокий отпечаток ужаса.       Белая ткань футболки слиплась с грудью и животом, насквозь пропитавшись потом, который до сих пор лился с Дина ручьем. На правом боку сидело почерневшее пятно крови, где по краям все еще горело красным. Совсем рядом, практически накрывая устрашающую отметину, Сэм пересчитывает отпечатки пяти пальцев и ладони, которая в районе большого пальца размазывала свой силуэт до потрепанных в какой-то засохшей грязи джинс. Пухлые, подсохшие губы разбиты, как и вся левая сторона серого лица. Рука, со слипшимися на той волосками, тяжело поднялась к шее в попытке сглотнуть густую слюну. На костяшках жгут мелкие царапины. Дин вытянулся, напрягся всем телом и вновь отвернулся от покосившегося на месте брата. Динов взгляд просек его насквозь. В этих глазах царило устрашающие равнодушие.       Все произошло в считаные секунды, опуская Сэма в вечную темноту заслезившихся глаз и опустившихся сверху тяжелых ресниц. Винчестер не видит куда осмеливается опустить свои ослабшие ноги, горбится, тянется к краям испачканой майки. Сэм осмеливается оттянуть футболку брата, чтобы взглянуть на то, чего на поджавшимся животе не оказалось. Нет, Дин не был ранен и Сэм никогда не забудет своего грузного вздоха, как голова опускается к груди, а глаза сильно-сильно зажмуриваются. Он так сильно испугался, Боже, он готов был умереть от страха. И это были не шутки, ведь в миг вспыхнула реальность, от чего Сэм задышал чаще, засуетился и перелез через ноги Дина, чтобы обхватить его лицо руками и пристально всмотреться в глаза. Стало страшно, Сэм никогда не испытывал опустошения в чьем-то взгляде. Никогда не всматривался так внимательно, в эту абсолютную беспечность, от которой захотелось сжаться клубком и обхватить голову руками. Диново тело мелко дрожит, вместе с хаотичными пальцами, которые пытались найти совсем смятую пачку сигарет, в которой осталась практически одна труха. И это заставило младшего пораженно приоткрыть губы, начать что-то шептать, чего ни он, ни Дин совсем не поняли, но Винчестер успевает сжать зубы и проговорить абсолютно охрипшим голосом:       — Если не покурю, то сойду с ума.       Сэм долго смотрел на него и медленно убирал ладони от скул, оставляя те в паре сантиментов от кожи. Смотрел не моргая на то, как Дин пытается зажать зажигалку большим пальцем и ждать, пока рука не отдернется в сторону в самый неподходящий момент. Это казалось безумием. То, как Сэм продолжил смиренно сжиматься у ног брата и терпеливо ждать, пока тот неторопливо выдыхает ленту сероватого дыма в потолок. Рассматривать его прикрытые в моменте глаза, запоминать утопающую силу, которая всегда была пропитана ним до самых костей, уступая место чему-то большему, о чем юноша не имел абсолютного понятия.       Сэм с дрожащим ликованием отсчитывал секунды перед новым прикосновением губ к фильтру. И когда Дин в последний раз тяжело выдохнул, а его глаза распахнулись, бычок был безвольно затушен об плитку жестким нажимом пальцев. Сэм следил за каждым движением, осторожно поднимая глаза то вверх, то вниз и, пытаясь предугадать, что будет дальше.       — Я не хотел этого делать.       Невольно хмурятся брови. Испарина на лбу Дина собирается в крупные капли, затекает в глаза. Белки, вокруг зеленой радужки, практически утонули в краске. Губы растягиваются в кривом изгибе.       Сэм потянулся навстречу и встретился с рядом зубов в красных прожилках и прерывочным смехом. Звук обрывался тяжелым дыханием и начинался занаво. Он закашливался, вдруг поднимая указательный палец и, тыча тот в потерявшего всякий дар речи Сэма, что резко отстранился, недоверчиво сверля взглядом, а затем схватил губку и начал раздраженно вытирать алые подтеки со скосившегося в хихиканье лица. Ему казалось, что над ним просто издеваются.       — Что смешного? — Сэм видит, что его не слышат. Дин прищуренно смотрел в потолок, изредка шморгая носом, и дыша приоткрытым ртом. — Что смешного, Дин? — выжимает смесь пота вперемешку с кровью. — Ты можешь наконец хоть что-то объяснить, черт тебя побери? — оба отпускали слова полушепотом.       — Ты бы видел свое лицо, — старший обращает багровый взгляд к Сэму и медленно расплывается в еще более нездоровой усмешке. Его глаза заблестели, а из груди вырвался новый приступ смеха, который не заканчивался еще долго, сжимая сердце Сэма в кулак. Он сидел рядом и смотрел, как трясется в хохоте тело брата.       — Идиот, вот ты кто, — шипяще отвечает парень, рывком проворачивая кран у них за спиной и, хватая Дина за плечи. — Нужно смыть с тебя все это, — Сэм потянул того на себя, встав под тонкие струйки теплой воды. — Ну же, Дин, помоги мне хоть немного, — отплевывается от кучи тонких прядей волос, что в миг намокли и прилипли к щекам. Полулежащее тело напряглось: брат со вздохом поднимается на колени, медленно встает в полный рост и разворачивается к стремительно мокнущему Сэму. — Я помогу, — совсем тихо говорит Винчестер, отступая в сторону и, протягивая подрагивающую руку, ловит ладонь брата. Тот ступил навстречу, оказываясь под белым паром душа и, останавливаясь совсем близко. И Сэм хотел бы начать что-то делать, позаботиться об одежде, смыть кровь с лица, что превратилось в сплошное алое пятно, но эгоистичное желание не отпускать руку брата пересилило мысль отстраниться. Винчестер продолжил сжимать чужие пальцы в своих и стыдливо смотреть на вздымающуюся грудь напротив, будто ожидая осуждения, но Дин молчал, пропуская струйки воды, что падали им под ноги сквозь скрещенные пальцы рук.       Первым разрывая затянувшееся прикосновение, старший Винчестер начинает самостоятельно стягивать майку, шлепком кидая ту куда-то в сторону. С болью вздыхает, будто вовсе забывая о рядом стоящем брате, который отступил на шаг назад и неловко смотрел на фиолетовый в синяках торс. В его поведении не было суеты, пальцы оказались у пуговицы джинс и уверенно ту растегнули, отводя робкие глаза Сэма в сторону.       — Сэм, — устало вздыхает и оставляет обе руки беспомощно висеть вдоль тела. — Я не могу наклониться, чтобы снять эти блядские джинсы.       Сэм с секунду помялся, неловко кусая губу, но все же заторопился, начиная безмолвно стягивать промокшие штанины, при этом стараясь не задерживать взгляда на просвечивающимся сквозь мокрую ткань боксеров члене.       — Блять, извини, что устроил весь этот цирк, — голос измотанный, совсем не дрожал. Дин сумел совладать с телом, держась складно.       Младший смывает ручейки стекающей с затылка крови. Протирает плечи мочалкой.       Дин выгибает грудь дугой и, неполно выдыхая, поворачивается к брату обратно. Тот старался не встречаться с ним глазами. — Сэм, — рука опускается на плечо, вынуждая застыть и через силу поднять неуверенный взгляд кверху. — Дальше я сам.       Младший смотрел с тревогой, ему становилось холодно, так как вода больше не шумела в ушах и не согревала задрожавшее тело. Он стоял полностью одетый в своей домашней одежде, которая неприятно повисла на конечностях, сохраняя прохладу. Пар оседал на их лицах и после длительной паузы, юноша нервно усмехнулся.       — Я из последних сил держусь, чтоб не впасть в истерику. Смываю с тебя чью-то кровь, — голос едва задрожал. — И теперь ты говоришь мне уйти? — Сэм качает головой, облизывая и кусая губы, что тут же вытянулись в порывистой улыбке. — Что я блять должен был подумать, когда увидел это пятко на майке? — жар приливает к лицу. — Ты об этом подумал? — изо всех сил пытается совладать с голосом. — Я мысленно приготовился к тому, что сейчас потеряю тебя, — непроизвольно наклоняясь вперед и, говоря это в мрачное лицо, Сэм разводит руками. — И теперь ты говоришь мне уйти? Я так испугался за тебя, не знал куда себя делать, что делать, как помочь. И, поверь, когда ты практически сходишь с ума от страха, а потом встречаешься с твоими холодными, как чертов лед глазами, то в голове настает абсолютная пустота, — Сэм говорил все тише. Из глаз потекли горячие слезы. Он не хотел плакать, но воли не хватает сдержаться.       Винчестер не пытался стиреть с губ солоноватый привкус, он смотрел в напряженные глаза напротив, чувствуя мягкое прикосновение к своим плечам и совсем тяжелый вздох брата над самым ухом. Тот обнял его. Впервые в жизни Сэм оказался в крепких объятиях брата, который совсем тихо прошептал:       — Прости меня, Сэмми.       Сэм судорожно вздыхает полной грудью, закрывает глаза и обнимает Дина в ответ. Настает тишина. Братья стоят неподвижно. На сердца легла чудовищная усталость.       — Я не хотел его убивать.       Сэм беззвучно втягивает воздух ртом и заставляет себя едва отстраниться. Он отчетливо видит этот взгляд, в такой непозволительной ранее близости, и понимает, что это не ложь. Он будто впервые по-настоящему видит его.       Дин безвольно приподнимает и опускает плечи в жесте полнейшего проигрыша.       Тело обмякло и Сэму казалось, что он вот-вот свалится с ног. Парень не хотел обманывать себя и считать, что он знал, как поступить в тот момент. Все, что вышло сделать — это поднять руку и нежно убрать свисающие на лоб Дина волосы в сторону. Оставить ладонь на скуле и вновь крепко-крепко обнять. Хотелось прижаться с такой силой, чтобы брат понял абсолютно все, что Сэмми чувствовал тогда.       Сэм не знает, сколько они так простояли и не скажет, как скоро они сдвинулись с места, чтобы переодеться в сухую одежду и молча выйти в коридор. За окном виднеется светлеющее небо с разводами белых облаков. Слышны голоса ранних птиц. Младший стоит возле брата понуро, смотря под ноги. Он не знает, как сказать о том, что хочет остаться с ним, и не важно в какой спальне или на какой кровати. Просто ему все еще страшно, а в голове полнейшая тьма. И Винчестер поднимает вымотанные глаза к Дину, который без труда считывает его немой вопрос и безучастно кивает головой. Он давно не спал вместе с Сэмом, наверное, еще со времен раннего детства. И Дин помнил, как мелкому нравилось устраивать совместные ночные посиделки, а потом вместе проваливаться в сон. Это было сродни ритуалу, который, до теперешнего момента, пылился многие года.       Братья засыпают мгновенно, упав сверху мягких подушек. В тот день было произнесено не так много слов, как обычно, но накрывшая Винчестеров тишина положила начало чему-то совершенно иному.