Fear of Desire

      Сэм понимает, что на утро Дин ни о чем не вспомнит. И, если честно, его это мало волновало. Стоя посреди гостиной он чувствовал себя уязвленным, глупым ребенком, который не в силах справиться с собственной жизнью. Это заставляло чувствовать жалость к себе и злость, от которой хотелось избавиться слезами или чем-нибудь похожим на слюни и сопли.       Сэм втягивает воздух сквозь зубы и напряженно оглядывается по сторонам. Он не знает единственный ли он человек, который чувствует что-то похожее, но сейчас очень хочется задаться вопросом происходит ли все на самом деле или это просто какая-нибудь странная иллюзия из которой не под силу выбраться. Парень сдвигается с места и поднимается на второй этаж к себе в комнату. Он хватает подушку, закидывает на плечо одеяло и спускается вниз. Сэм чувствовал себя не настолько плохо, чтобы свалиться с ног и не настолько хорошо, чтобы выдохнуть и попытать счастье вновь закрыть глаза на происходящее. Он толкает дверь коленом и добирается до брата с неприкрытым рвением сдержать лицо спокойным. Расстелив одеяло на земле в два слоя, он удаляется за вторым покрывалом, чтобы с трудом перетащить тело с земли и укрыть сверху. Под головой оказывается подушка и, чуть постояв на месте, Винчестер уходит обратно в дом. До конца дня он не выбирается наружу, лишь изредка отвечает на сообщения друга и заваривает очередную чашку кофе, чтобы сегодня ночью точно не уснуть.       На утро следующего дня, в жаркую среду, Сэм не удивляется исчезновению Дина ровно настолько, насколько он способен приспосабливаться к новым реалиям стечений обстоятельств. Старые проблемы, неделями ранее, теперь кажутся слишком далекими. Многие вещи перестали оказывать влияние, принося за собой размышления, которые избавили от необходимости так часто улыбаться. Сэму показалось этого вполне достаточно, чтобы пережить несколько дней и избавиться от необходимости видеть брата в том жутком состоянии, в котором он стал появлялся. Дин просто не оставлял другого выхода, чтобы не выталкивать его за порог с очередной худющей шлюхой, от которой разило рвотой и сексом. Сэм подумал над тем, чтобы вовсе отключить голову и молча избавляться от теперь частенько валяющихся бутылок и использованных презервативов на паркете кухни. Он со странным чувством мазохизма принимал все удары на себя. Сложилось такое впечатление, будто Дин испытывает его, ясно зная, что слушать чьи-то противные стоны и подбирать его дерьмо не из приятных занятий, однако Сэм знал, что это не так. Просто Дин впервые в жизни предстал в своем настоящем свете, при этом, даже не стесняясь усугублять ситуацию глупыми выходками и едкими словами, за которые даже не ручался. Сэм понимал, что он не в состоянии решать за себя, видел, как тот собственноручно раскапывает яму, из которой только выбрался наружу. Это доставляло ему удовольствие, которое Сэму было вовсе непонятно и чуждо.       К четвергу время тянулось томительно. Теперь Сэм запирал дом на замок, перед этим стащив у брата ключи. Ему показалось это вполне разумным, ведь вслед за попытками наблюдать за всем сквозь призму непоколебимости и хладнокровия, Сэм не сдержал чувство страха. Он знал какую Дин вел и ведет жизнь, но он никогда не был ее свидетелем. Раньше парню казалось, что он хочет стать ее частью, чтобы со всем разобраться и спасти его, но глядя на то, с какой язвительной жестокостью и напорством Дин разбивает окно, чтобы ввалиться внутрь и начать буянить, Сэм смиренно отступает в сторону. Единственным выходом было прятаться в своей комнате и позволять всему происходящему просто быть. Парень понимал, что мог бы себя осудить за свое бездействие, но всякий раз, когда он собирался с духом, чтобы спуститься вниз и начать говорить, перед глазами выростала фигура, которая забирала воздух из груди и заталкивала глыбу камня в горло. Совсем нездоровые порывы натянуть кого-нибудь на свой член показались Сэму настолько ужасными, что мысль о тонущем брате поселила в сердце вину.       К пятнице Сэм понял почему Джон был всегда так категоричен к Дину. Хоть Сэм никогда и не чувствовал к тому привязанности или пресловутой любви, он был вынужден согласиться с тем фактом, что Дин не хочет, чтобы его спасали. Теперь это казалось вполне очевидным и парень удивляется тому, как не видел этого раньше. У него сложилось такое впечатление, что за те несколько недель проведенные с Дином, он изменился настолько, что теперь придется отстраивать всю жизнь занаво. Винчестер не знал хорошо это или плохо, но теперь он не чувствовал себя настолько жалким. Скорее глупым от наивности и эгоизма. Сэм решил прекратить бороться с тем, чтобы Дин перестал творить лютую дичь и, знаете, от этого решения не изменилось ровным счетом ничего.       Теперь, когда Сэм вновь заставил себя прожить все прошлые эпизоды их совместной жизни, парень с отчаянной усмешкой признается в том, что каждый раз, говоря брату о том, что он больше не намерен за ним бегать, возвращался обратно. И Дин об этом знал. Винчестер в этом не сомневался, теперь ясно понимая, что тот чувствовал свое влияние и ему это нравилось. Теперь же, Сэм не будет вновь лгать с обещаниями, теперь он осознанно наблюдает за всем происходящим с чувством принятия.       Наступал вечер пятницы и Сэм, по четко отработанному плану, убирался на первом этаже. В одной руке мусорный пакет, в другой исчезающие раз за разом одноразовые тарелки и банки. В мусор летели как мужские боксеры, так и женские лифчики, полуиспользованные лубриканты. Тряпка протирает пол в редких брызгах засохшей спермы и Сэм борется с наплывом тошноты. Он оттягивал уборку до последнего. Неожиданно кто-то наваливается на дверь с той стороны и раздраженно дергает за ручку с различимыми проклятиями. Носок обуви бьет размашисто несколько раз, резко прекращаясь. Сэм слышит учащенное дыхание брата и то, как он замучено вздыхает и роняет лоб на заклеенный глазок двери. Винчестер слышит, как Дин медленно сползает на землю и слабо ударяет кулаком по древесине.       — Сэ-эм! Открой эту чертову дверь, — говорить удается с трудом, конечности тянет к земле и, в конце концов, Дин откидывается спиной назад, прикрывая опухшие глаза. Дикая усталость прорезает тело, он не замечает щелчка замка и шагнувшего за порог брата. Сэм с трудом сглатывает и заставляет себя держаться складно. Он осматривает валяющееся тело и накрывает веки ладонью. С несколько секунд собираясь с мыслями, парень опускается на корточки и ведет обе согнутые в коленях ноги брата в сторону, чтобы прикоснуться к его лбу. Дин был на удивление слишком холодным, будто он пролежал на улице с несколько часов в отключке и только под вечер сумел добраться до дома.       — Дин? Ты меня слышишь? — подобравшись ближе, Сэм щелкает у уха и качает головой. — Дин, — повторяет, опустив обе руки на плечи и получив наконец признаки жизни в виде неразборчивого мычания. — Нужно затащить тебя в дом, пока ты до смерти здесь не замерз… — парень встает и со вздохом трет скулы с подбородком. Он же тяжелый, как конь, лежит абсолютно без всякого понимания происходящего. Видно сегодня Дин вошел в такой дикий раж закалывать себя до смерти, что не рассчитал количество выпитого и чего-то принятого после. Сэм был уверен, что брат сейчас под кайфом. Сэм хватает Дина за щиколотки, пяткой пихает дверь нараспашку и изо всех сил тянет на себя. Сжав зубы, Винчестер сцепливает пальцы сильнее, прилагая все усилия на то, чтобы протянуть недееспособное тело на несколько сантиметров назад. Рвано выдохнув после первой попытки, Сэм глубоко вбирает воздух и берется за вторую, только в этот раз он разворачивается спиной и подхватывает за икры подмышками, чтобы сразу после, сделать отчаянный шаг и протащить Дина за порог. Осторожно опустив ноги на пол, юноша закрывает дверь и возвращается к брату. Ушло полчаса, чтобы из последних сил затащить изредка хрипящего брата на низкий диван и откинуться на тот ноющей поясницей. Дыхание сбилось, Сэм вымотано прикрывает глаза и трет лицо ладонями. Теперь нужно переодеть его и уложить нормально спать.       В следующие двадцать минут Дин был в свежей одежде, прикрытый одеялом и с подушкой под затылком. Наверное это был единственный раз за все время, когда он ночует не на полу или где-нибудь на улице. Конечно, в его случае не помешал бы душ, так как вряд-ли тот хоть раз принимал его за эти дни, но влажных салфеток на шее и руках показалось Сэму достаточным. Он слишком устал, чтобы играться с этим дальше, так что парень встает, уже было передвигаясь в сторону лестницы, как Дин слабо хватает его за пальцы.       — Полежи со мной, — едва различимый голос обрывается и Сэм понимает, что тот больше не в состоянии что-либо добавить.       Была секунда замешательства. Сэм обдумывал насколько он готов не отрицать очевидное.       Он поднимает и опускает ногу перед животом брата, чтобы улечься на краю, так как не был уверен, что Дин не свалится ночью на пол. Осторожно пододвинув брата локтем, Сэм ложится на теперь их общую подушку, чуть подгибает ноги и складывает руки у груди. Замерев так, Винчестер вдруг замечает, что забыл выключить ночник на кухне, но это никак не взволновало его. Следом накрывшее одеяло чуть удивило, как и рука брата, что мягко скользнула на бок. И больше ничего, ничего лишнего, от чего у Сэма отняло бы желание наконец уснуть. Он позволял себе медленно таять в нарастающем гуле тепла и в близости вовсе ненавязчиво прижимающегося тела, вскользь признаваясь себе, что ему действительно нравится это. Его быстрое, неловкое признание принесло неожиданное чувство удовлетворения. Это не могло не удивить, но теперь Сэм ясно понимал, что нужда в заботе и любви Дина была особенной для него, это ощущение казалось безвредным и оно помогало приглушить стыд.       На момент тихих шорохов было за полночь. Сэм уснул достаточно крепко, так что едва различимый обрывистый шепот его не разбудил. В какой-то момент резко подорвавшейся на месте Дин больно ударил в спину коленями и сбросил ничего не успевшего понять парня на пол. Сэм испуганно схватился за край упавшего следом одеяла и поднял глаза к тяжело дышавшему брату. Тот вцепился в диван побелевшими пальцами и смотрел на Сэма таким взглядом, будто вовсе того не узнавал. На лбу виднелась испарина, подмышки и грудь были мокрые от пота, напряженное тело встрепенулось, Дин торопливо выпутался из остатков покрывала и перелез через спинку дивана. Некрепко устояв на ногах, Винчестер вытирает лицо ладонями и не сказав ни слова, направился в сторону кухни. Его молчание и секундная дезориентация вывели Сэма из глубокого сна моментально. Он торопливо поднялся и двинулся следом.       Весь взмокший, Дин нервно сжимал ручки шкафчиков и выдвижных полок, с треском оставляя те незакрытыми. Гремела посуда, руки сновали за чашками и тарелками, явно что-то ища.       — Я вылил весь алкоголь, — подал голос Сэм, облокотившись на косяк двери и тут же встречаясь с устремленными на него глазами. — Даже спирт.       Дин сдержанно сглатывает, останавливается и кладет обе ладони на стол, чтобы опустить голову и попробовать успокоиться. Он все еще был не в силах восстановить дыхание и Сэм видел, как мелко дрожит его тело.       — Прошу, Дин, давай вернемся на диван, — младший со вздохом ступил вперед. — Я обещаю, что не буду ничего спрашивать, — парень оказывается у плеча и всматривается в профиль напряженного лица. Губы были сжаты, глаза закрыты. По телу Дина пробежал неприятный холодок и ощущение новых выступивших капель пота. Он заметил, что дрожит и мысленно усмехнулся с этого. В сознании слишком неожиданно возник образ его самого, испуганного и забитого, рыскающего по полкам в поисках того, что способно утихомирить сердцебиение и оттянуть внутреннюю тяготу. Дин вдруг почувствовал себя настолько живым, что до Сэма долетел рваный вдох и неконтролируемый всхлип. И, как часто бывает, едва ты сдерживаешь себя и пропускаешь всего один рвущейся изнутри звук, потом трудно остановиться. Особенно, когда это случается впервые.       Дин изо всех сил сжимает зубы, склоняет голову к брату и открывает глаза. Сэм видел, что он держит себя, но вот-вот сорвется. И это случилось так скоро, что оба братья были совершенно к этому не готовы. Губы Дина растянулись в истеричной улыбке, он быстро заморгал, со злостью отпуская вдруг покатившиеся одна за другой слезы. Они были беспощадны и как бы тот не старался зажать глаза руками, напрячься всем телом, наружу вырвались звуки пораженного рыдания. Дин ошарашенно дергается от попробавшего его обнять брата и протестующе мотает головой. Одна рука зачесывает волосы на затылок и зажимает рот. Он снова качает головой и поднимает взволнованный взгляд к притихшему Сэму.       — Сэмми, — ладонь отрывается от губ и Дин будто меняется на глазах. — Если хочешь помочь, — голос понижается до полушепота. — Мне больно от того, что я в сознании, — впервые в жизни, Сэм читает в чужих глазах томительную мольбу и отчаяние. Дин настолько беспомощен сейчас, что, подуй ветер, и он рассыплется на тысячи мелких осколков. — Пожалуйста, Сэмми, — клонит тот голову, вдруг срываясь к брату. — Прошу, помоги мне избавиться от этого чувства еще на немного, — слова скребут по сердцу, Сэм продолжает смотреть с полнейшим смятением. Он уже знал, какое примет решение.       — Дин, я не могу, — едва слышно отвечает Сэм и моргает мокрыми глазами. — Я не могу по-настоящему помочь, потому что ты не хочешь этого.       С секунду братья держали тяжелый зрительный контакт, вдруг разрываясь от шагнувшего назад Дина. Он вмиг похолодел и все, что осталось на его лице — это мокрые щеки и слипшиеся ресницы: единственное напоминание о нескольких минутах мольбы о помощи. Старший Винчестер молча проходит мимо брата к лестнице и прыгает через несколько ступенек на второй этаж. Сэм едва поспевает следом, становясь сведетелем того, как Дин разбивает мамины баночки с шампунем и скидывает на плитку зубные щетки, полотенца, оставляет абсолютно все пустеть и добирается до шкафчика под умывальником, который ломается от грубого рывка на себя. Порыскав там, парень самодовольно смеется и опускается к стене с зажатой в руке бутылкой виски. Сэм понятия не имел откуда та взялась там и как много ещё по дому заначек его старшего брата, но сейчас это не имело значения. Он, как и обещал, не лез. Сэм стоял в стороне и наблюдал за тем, как двигается кадык брата, пока тот глотает пойло из горла. Дин кашляет, жмурится, отпускает на грудь слюни и вновь откашливается от загоревшего пламенем горла.       Сэм знал, что лучшее, что он сейчас может сделать — это убрать стекло и уйти.       Юноша опускается на корточки и осторожно подбирает особенно крупные осколки, чтобы отложить те на рядом лежавшее полотенце. Сэм думает о том, что здесь точно понадобится веник и неосторожно кладя ладонь, с шипением отдергивает руку. На плитку капнули несколько капель, оставляя за собой алые расползающиеся дорожки. Сэм не любил вида крови, она будто обезоруживала его, поэтому с секунду растерявшись, он постарался как можно скорее позаботиться о порезе. С неохотой рассматривает ранку на наличие стекла. Только промыв порез, по запястью стекают все новые струйки, что поползли вниз и заставили Сэма недовольно чертыхаться. Пальцы находят ватку с перекисью, он слышит, как шипит сворачиваясь кровь. К счастью, осколков внутри не оказалось, иначе бы пришлось искать мамин пинцет.       — Что у тебя там? — вдруг бормочет Дин и братья встречаются взглядами.       — Порезался, — кинув очередную ватку в урну, бросает Сэм. Кровь останавливаться не хотела и это начинало раздражать.       — Дай гляну, — странно ухнув, вздохнув и оставив за собой еще невесть сколько тяжелых звуков, Дину удается встать. Он осторожно подхватывает чужую кисть и внимательно щурит глаза.       — Тебе всего-то нужен был глоток пойла, чтобы заговорить как человек, — закатывает младший глаза и удивленно выгибает бровь когда не удается отстранить руку. — Ты серьезно? — цокает языком, пока на подгибающихся ногах Дин, ищет бинт. С излишней концентрацией, Винчестер приближается к пальцам Сэма чуть-ли не вплотную, чтобы хоть что-то разглядеть.       — Давай я сам, Дин, ты забыл прихватить очки, — Сэм хлопает брата по спине. — Концерт закончился? Теперь вы снова в настроении потрахаться и лечь спать? — ведет за собой в коридор, так и не завязав узелка.       Дин угукает. Виски слегка ударил в голову и от этого хотелось улыбаться. Все еще мокрое от слез лицо засветилось румянцем и Винчестер чувствует, как расслабляется. — Только трахать некого, — незамысловато кладет ладонь на макушку Сэма, облизывает губы и практически валит того на пол от нежелания передвигать ногами.       — Ты всегда находишь выход проблемам, так что я с гордостью предположу, что этот навык достался и мне, — чтобы устоять на своих двоих, последние слова проговариваются сквозь зубы. Сэм заметил изменение в настроении брата и мысленно разочаровался этому.       Дин мотает головой и шмыгает носом. Они остановились перед лестницей и от Сэма несется болезненный вздох.       — Значит ты отказался спать у себя или у меня в комнате и поплелся спускаться с лестницы, чтобы увалиться именно на тот диван? — растягивает губы в сдержанной улыбке Сэм. — Тогда учти, если свернешь шею, то я не буду тащить твой труп на задний двор и закапывать его у гаража, как ты когда-то меня просил, — стряхнув руку с головы и поставив усмехнувшегося брата подпирать стену, многообещающе проговаривает Сэм с вытянутым пальцем перед носом брата.       — Это завещание, черт бы тебя подбал, Сэм. Это же ведь единственное, о чем я тебя прошу, — Дин строит грустное лицо и чуть съезжает к полу на совсем ватных ногах.       — Неужели тебе не противна одна мысль о том, что уже завтра тебя начнут поедать всякие червяки и личинки, а уже через неделю ты превратишься в кусок сгнившего, обглоданного мяса? — выпучив глаза, со странным азартом изумляется Винчестер и терпеливо приподнимает того обратно под локти.       На это Дин лишь с презрением усмехается. — Ну и пусть. Хоть какой-то прок с меня будет.       Сэм не отвечает, подхватывая брата за бок, чтобы начать осторожно спускаться вниз.       — Сам справлюсь, — Дин отпихивает того к перилам. Шаг за шагом и оба Винчестера падают на диван, откидывая головы назад. Настала тишина. Сэм хмуро размышлял над тем, что произошло и чем все в итоге заканчивается. Дин так умело манипулирует ним. В какой-то момент Сэм почувствовал тревогу от рядом сидящего человека. Ему захотелось сжаться, спрятаться настолько умело, чтобы больше не найти даже самого себя.       — Дин, — Сэм даже не замечает разрыва своих мыслей и склоняет голову к брату. Тот не ответил, продолжая смотреть в потолок. — Выложи все на чистоту и давай покончим со всем этим. Я пытался не носиться за тобой но, в конечном итоге оказался рядом с чистым подгузником, готовым подтирать твое дерьмо.       Винчестер изгибает брови и медленно поворачивает голову набок. В его взгляде читалась ирония.       — Разве не в этом заключается твоя задача?       — Нет, не в этом, — сдержать раздражение удается, но черт, как же Сэму хотелось сделать хоть что-то, чтобы убрать эту ехидную усмешку с чужих губ. — Раз твое эго настолько жирное и ты не в состоянии признать того, что ведешь себя, как мудак, я начну первым, — Сэм садится перед тем с согнутыми по-турецки ногами. Это вызвало у Дина смешок. — Я начну с того, что за всю жизнь я еще не чувствовал себя настолько ужасно, как прожил с тобой эти две недели. Ты видел, что я тянусь к тебе и пытаюсь казаться лучшей версией себя, чтобы получить хотя бы кусочек твоей любви и уважения. Ты с самого начала знал, что будешь неспособен дать того, чего я ждал, но все равно продолжал делать мне больно, — Сэм всматривается в лицо брата, пытаясь словить хоть каплю эмоций, но тот продолжал молчать. — Я не понимаю чем заслужил такую ненависть к себе, зачем ты давал мне надежду, что мы можем стать настоящими братьями? Тебе так нравилось смотреть на то, как я мысленно проклинаю тебя? С самого начала я пытался показать, что все еще люблю тебя и хочу узнать тебя. Я толком и не знал своего старшего брата, не знаю до сих пор. У меня такое чувство, будто все это время я дурачился со своим больным воображением и на самом деле у меня никогда и не было какого-то «Дина», — Сэм впервые проговорил эти слова вслух и от этого стало жутко. — Тогда ночью, в ванной, когда ты едва дополз до душевой кабинки и трясся так, что я боялся к тебе прикоснуться, я из кожи ввон лез, чтобы ты увидел меня. Меня рядом, понимаешь? Я чувствую себя идиотом, Дин, — Сэм замолкает, слыша свое участившееся дыхание. Он не заметил, как потекли слезы и закапали с подбородка на ступни. Он не чувствовал печали или любой другой причины заплакать, это случилось само по себе. — Я знаю, как тебе тяжело и не виню за все, что ты делаешь с собой. Я очень злюсь, но не виню, — говорит тише, добавляя. — Я слишком сильно хотел тебя спасти, но ты не хочешь этого. Может быть ты просто не хочешь, чтобы это был я. Кто его знает, что творится у тебя в голове.       Сэм закрывает глаза. Ему не верилось, что он смог сказать это, потому что боялся правдивости собственных слов. Он не дрожал, только сердце чуть заходилось от нервов. Внутри сидели тоска и обида.       — Те парни, которые гнались за нами мертвы, — голос Дина был хриплым, но для Сэма он показался звенящим. — Он накинулся на меня, пытался задушить, — младший Винчестер открывает глаза и видит, как Дин уставился перед собой в пол. Он продолжал сидеть в той же позе, но было видно как напряглось его тело. Руки, сцепленные в замке, подрагивали. — Мне пришлось выколоть его глаза. Это было единственное, что я мог сделать или я думал, что это был единственный выход, но просто… Я тогда просто почувствовал, что не хочу заканчивать все вот так, — уголок губ дергается, но теперь не от смешка. Сэму вдруг показалось, что он зря захотел убрать то выражение лица брата, хоть оно и было дурацким. Сейчас все казалось по-настоящему и очень серьезным, чем-то абсолютно новым и страшным. — Я не собирался наставлять на него нож, но так вышло, — Дин моргнул и посмотрел на брата в ответ. — Кто ж знал, что я не справлюсь с этим, Сэмми, — слабо улыбается, пожимает плечами и Сэму кажется, будто его взгляд случайно опускается на губы. Сэм хмурит брови, тяжело сглатывая. Он не знал, как реагировать.       — Я не знаю, что ответить, Дин, — полушепотом признается Сэм и стесненно вздыхает, как вдруг к нему резко наклоняются и прикасаются к его губам своими. Это было настолько неожиданно, что Сэм ошеломленно застывает на месте, продолжая смотреть в не менее распахнутые глаза брата. Мягкое прикосновение, за которым последовал обрывистый вздох Дина. Тот мягко подался вперед и обхватил нижнюю губу брата зубами, медленно отпуская. Зрительный контакт не разрывался и от этого все происходящее казалось еще большим безумием.       — Прости меня, Сэмми, — совсем тихо шепчет Дин, расфокусированно метаясь по чужому лицу. В его взгляде проскользнуло осознание и Сэм сжался всем телом, обескураженно смотря на то, как по скулам брата потекли слезы. Он задрожал, ровно как приоткрытые губы, растянувшиеся в неминуемом срыве. Динова грудь поднялась и резко опустилась, утянув за собой такие же непостоянные звуки поражения, которые утонули в изгибе плеча и шеи Сэма. Дин прижался к тому, продолжая хвататься пальцами за задравшуюся майку. Он так дрожал, будто умирал от страха, так трясся и издавал такие звуки, будто переживал физическую боль от собственного ужаса и шока. Сэм не успел опомниться, как сжимал Дина в ответ и нашептывал что-то прямо на ухо. Он был таким большим в его руках, но таким беспомощным.       — Дин, Дин, посмотри на меня, — обхватив голову брата с двух сторон, Сэм с трудом заставляет того посмотреть в ответ. — Дин, сфокусируйся на моих глазах, на зрачках, на моем голосе, — пальцы паутиной сели на взмокшие волосы и уши брата, не позволяя тому отвернуться. — Думай только о том, на что ты сейчас смотришь, — смотря прямо в глаза, Винчестер придвинулся настолько близко, что мог чувствовать горячее дыхание на своем лице. — Дин, давай, вот так, да, — глаза напротив напряженно падали то вверх, то вниз, пытаясь сконцентрироваться на том, что говорил голос брата. — Ты молодец, Дин, вот так, — мотая головой, не прекращал повторять Сэм, так же держа Дина вплотную к себе. Только через минуту он решил, что можно переместить руки на затылок, продолжать кивать и взволнованно наблюдать за тем, с каким напряжением Дин продолжал делать то, что ему сказали. И Сэм не мог расслабиться или прекратить напряженно хмуриться, хотя вовсе не замечал насколько сильно сейчас сконцентрировано его лицо. Взгляд опускается к шевелящимся губам Дина и перед глазами вырастает произошедшее всего несколько минут назад. Дин поцеловал его и Сэм даже не знает, что именно стало причиной. Он настолько пьян? Пытался вновь поиздеваться или просто не отдавал себе отчета? Впрочем, он не узнает, пока не спросит, но сейчас тот так сфокусировано делал вдох и выдох с полузакрытыми глазами, что у Сэма не было сил оторвать глаз. Он даже не заметил, что продолжал что-то говорить. Дин медленно успокаивался, по-прежнему сжимая предплечья Сэма и тот нервно вдыхает полной грудью, чтобы осторожно переместить ладони на скулы и вынудить открыть глаза. Сэм не держал долгого зрительного контакта, он наклоняется и целует брата с такой осторожностью, будто боится того сломать. Сэм не видел какая была реакция, только почувствовал легкое замешательство. Все казалось настолько невинным, что становилось трудно дышать и Сэм торопливо вздыхает, чтобы обрывисто выдохнуть и резко сесть на колени. Теперь он был чуть выше брата, утягивая того за собой вверх и одной рукой прижимая ближе за затылок. Он чувствует, как Дин поворачивается корпусом к нему, оставляя одну ногу упираться коленом в спинку дивана. Его руки оказываются на Сэмовых плечах и мягко опускают обратно. Только теперь братья чуть отстраняются и перед младшим Винчестером все еще осталась темнота. Он сидел с закрытыми глазами только потому, что боялся встретиться с Диновым взглядом. Это казалось настоящим сумасшествием, что они только что сотворили, но в гулко колотящимся сердце сидело беспокойное тепло.       Вместо слов, Дин прикасается ко лбу брата своим и протяжно вздыхает. У Сэма проскальзывает мысль, что он тоже не смеет взглянуть, поэтому неуверенно сглатывает и приоткрывает веки, чтобы тут же отпрянуть от прямого взгляда зеленых глаз. Сэм садится со встревоженным лицом и вспотевшими ладонями. Боже, он ни за что не откроет рот первым.       — Пиздец. Одно лишь слово опустило Сэма в холодный пот и нагнало тошноту. Просто это действительно было единственным, что сейчас приходило на ум. Это слово выражало абсолютно весь спектр эмоций, который проживали сейчас братья.       Сэму ответить было нечего, он уставился в сторону и нервно проматывал их общий секрет с поразительной точностью памяти.       — Сэм, — парень не заметил, как брат оказался рядом. У него не было выбора, он с усилием поворачивается и встречается с таким взглядом, которого вовсе не ожидал увидеть. Озабоченность и благодарность. Этого хватило, чтобы на лице появилось неподдельное недоверие. Он не верил, что Дин может смотреть на него вот так. — Наверное я выглядел, как чертовски испуганый идиот.       Если у Сэма когда-нибудь спросят испытывал ли он безумное облегчение, то он вспомнит об этом моменте, от которого получилось нормально вздохнуть. Однако дар речи возвращался не с такой скоростью, как дыхание.       — Ты не говорил, что страдаешь от панических атак, — голос робкий, но парню кажется, будто он совершил геройский поступок.       — Это был только второй раз…       — Виски будто и не бывало, — перебивает Сэм и смущенно усмехается.       Дин поддерживает его кивком головы и осторожным взглядом из-под бровей. Оба смятенно замолкают.