Fear of Desire

      Дин ушел. Прежний ритм жизни вернулся. Сэм был вынужден ходить на пары, встречать маму с выписки и через несколько дней здороваться с приехавшим обратно отцом. Казалось, что все должно наладиться, только Сэм не мог принять этот вызов. Теперь он думал о брате постоянно. Эти мысли бросались из угла в угол. Дикое волнение и желание вновь его увидеть. Само принятие своих чувств далось на удивление просто. Сэм никогда бы в жизни не мог подумать, что справится с чем-то подобным. Наверное он еще не до конца понимает насколько все серьезно. Не знает, что кроме скромного желания быть с братом рядом, присутствует страх его наконец обрести. Сэм попросту не знал, что стал бы делать в таком случае.       А еще Дин знал насчет всей этой абсурдной влюбленности и Сэм с усмешкой признавал, что они определенно стоят друг друга. То, что Дин рассказал ему тогда на кухне опустило парня в состояние шока. Кто бы мог подумать, что за маской вечно веселого и будто ни о чем не задумывающегося человека могут скрываться такие проблемы. Кто бы мог знать, что за флиртом и обворожительными улыбками скрывается неудержимая похоть, которая доводит до того, что человек целует родного брата. Целует и честно признает, что не сумеет остановиться, говорит, что мучается от этого. Теперь Сэм чувствовал вину, что мимолетно задумывался о том, чтобы воспользоваться слабостью Дина, так как его безвольная взаимность породила надежду. Парень с отчаянием пытался отогнать подобные мысли, но они успели невзначай проскользнуть.       Последующие двенадцать дней пролетают быстро. Все это время Сэм был сам не свой. Молчалив и подавлен, чем волновал окружающих. Сэм боится последовать своим обещаниям и не пытаться спасти Дина. Он оправдывался тем, что теперь ситуация иная, теперь он знал причину, он знал с какой стороны подойти. Теперь между братьями прошла последняя стена тайн и все, что оставалось сделать — это выстроить новую, на доверии и любви. Любви в разных ее пониманиях, сейчас для Сэма эти границы смыты. Он не знал, что будет делать со своими чувствами, не знал чем все закончится, но точно был уверен быть рядом с братом, которого всегда любил всем сердцем.       Он ясно понимал, что Дин чувствует не меньшую вину за все, что натворил и продолжает делать. Не мог усмирить внутреннее беспокойство и боль. Он так не хотел влюбляться в брата сильнее прежнего. Как же от этого страшно.

***

      После того откровения Дин не сумел остаться дома. Он знал, что сделает брату больно, но просто не мог находиться рядом. Дин даже не знал почему отнесся к чувствам брата так смело. Открывшаяся правда будто сняла некоторую тяжесть с его плеч. Дин до ужаса боялся навредить Сэмми. Он просто пытался того защитить. И он не знал сколько сумеет продержаться.       Вначале Винчестер съехал к Вене, как и планировал с самого начала. К тому времени ее сестра сумела выбраться из-под крыла и вернулась обратно домой. Дин не вдавался в подробности что произошло, но после этой новости не пришлось решать вопрос с деньгами на общежитие. Первые двое суток Дину казалось, что все еще может наладиться и его состояние не ухудшается так стремительно, как это было еще несколько дней назад, однако резкая, практически паническая неприязнь к девушке появилась настолько неожиданно, что парень был вовсе к этому не готов. Он больше не мог к ней прикоснуться, хотя все еще находил ту привлекательной. Веня больше не вызывала в нем заинтересованности, ему хотелось чего-то нового, чего-то другого. Винчестер не скрывал новоиспеченных чувств, что поразили и обидели Веню. Дин не хотел объясняться, поэтому единственные слова, что та услышала в свой адрес было: «Я потерял к тебе чувства, прости». Это было жестоко. На щеке осталось красное пятно от пощечины. В сердце появился камень вины, который раскрошился слишком быстро.       Дин ушел. С рюкзаком на плече и накопленной наличкой в кармане. Он знал где сможет остановиться на первое время, так что вопрос жилья его мало беспокоил. Мысли непрерывно крутились вокруг Сэма. Винчестер представлял тот поцелуй и желал ощутить его снова. Его заводила одна только мысль о запретной связи с родным братом. Ему хотелось избавиться от болезненного возбуждения и навязчивых мыслей о сексе, но он просто не мог с этим бороться. В какой-то момент перестал пытаться.       Дин остался в дряхлом мотеле и в не самом благополучном районе, где остудить потребности оказалось проще простого. Парню не нужно было платить деньги, ему пошел навстречу его давний знакомый, которому было не трудно выручить того, кто однажды отплатит похожей монетой. Поэтому, обретя место, где можно творить все, что угодно, Дин опустился туда, откуда ему не хотелось показываться. Просто он знал, что если сделает это, то ему будет больно. Дин не скупился на шлюх и развязных парней, которых удавалось ловить у всяких клубов и баров, что славились не лучшим слухом. Его животному порыву не было утешения. После одного человека хотелось обладать другим. И Дин делал это со всей развязностью и отчаянием, упиваясь секундами наслаждения, но как только вся страсть и эйфория заканчивались, внутри становилось настолько невыносимо, что парень не позволял себе просыхать. В скором времени одной девушки или юноши становилось мало, Винчестер предлагал деньги за групповой секс, хмелел от голых тел и чужих губ на своем члене, но после каждого раза чувствовал мучительное неудовлетворение. Каждый вечер он торопливо выходил в переулки и, облокотившись на стену, закуривал, выжидающе ища того, кто согласится пойти за ним и беспрекословно отдаться. Иногда это происходило даже без слов. К нему могли вальяжно подойти и взяв под руку мило улыбнуться. И Дин натянуто улыбался в ответ, нетерпеливо возвращаясь обратно в номер и не позволяя даже вздохнуть, настойчиво пробовал насытиться чужой болью, слезами, что на вкус были слишком солеными. Слушал крики, взбудораживающий смех, иногда совсем сбитое дыхание, из-за которого казалось, что закатывающая глаза шлюха теряет сознание. Он пробовал душить, сжимал податливую кожу до покраснений и неглубоких царапин, кусался до крови, возбуждаясь от вида алых капель. Он находил женщин постарше, которые были согласны на некоторые увечья ножом. Дин не помнил когда приводил кого-то за собой, не помнил лиц и силуэтов. Скользя по новым и новым изгибам бедер, грудей, рук, что лились к нему, ублажали, вытягивали силы и энергию, оставалось лишь забыться. Дин не прекращал думать о Сэме.       Но этого было мало.       Дин срывался. Один раз, в порыве злости на себя, слишком жестко выебал одну девушку, что подобрал у входа в мотель. Та пыталась вырваться, но парень даже не помнил этого. Наверное, он рыдал навзрыд, так как на утро глаза были красные, хотя, теперь уже трудно было понять от чего на него в отражении смотрело это измученное, опухшее лицо. В другой раз, когда его толкнул в спину нескромно одетый мужчина и начал втрахивать лицом в ковер, Дину стало настолько хорошо, что, с протяжным стоном кончая, он протянул имя брата. Это показалось возбуждающим и пугающим одновременно и Дин нервно рассмеялся, оставаясь лежать ничком с чуть приспущенными джинсами и вытекающей спермой, вперемешку с кровью. В нем бились разные чувства. От отвращения и ненависти, до жирной похоти и самолюбия.       Дин бы честно признался, что на протяжении всего этого времени его мысли были заняты малым количеством вещей. Он нуждался в помощи, думая, что если будет потыкать себе, то станет легче. Но, в конечном счете, Винчестер почувствовал, что не получает той доли удовольствия от секса как раньше. Дин был так истощен, мучаясь от навязчивых мыслей и будучи не в силах притушить те, что стал спать со всеми подряд без особого разбора. Теперь каждая близость становилась мукой и от этого он даже не заметил как прекратил выходить на улицу, оставаясь в номере и балуясь с алкоголем на оставшиеся деньги. Дин не помнил когда в последний раз что-либо ел, но когда деньги закончились, он не находил сил выйти и что-нибудь сделать с этим. Он продолжал сидеть в номере находясь в состоянии полной отрешенности. Вокруг царил хаос. Напрочь закрытые окна были зашторены, под ногами звенели бутылки и если бы Дин хоть раз опустил глаза в пол, то с отвращением отвернулся. Тяжелый воздух провонялся потом, сексом и отчаянием. Он больше не плакал, по крайней мере не помнил этого или не обращал внимание. Большую часть времени Винчестер сидел неподвижно. Единственная мысль, что единожды проскользнула, было желание исчезнуть.       Взгляд устремлен на подрагивающие ступни ног. Дин облокотился спиной на изголовье кровати, поджал к груди колени и бездумно расцарапывал ранку на пальце. По сухим губам прошелся кончик языка. В горле было так сухо, что стало больно глотать, от чего Дин скривил лицо. Он не видел проблесков света под нишей штор, осмеливаясь предположить, что на улице сумерки. Впервые за долгое время парень не знал, что ему делать. Дин чувствовал, что хочет близости, одновременно измотанно закрывая глаза и сдерживая приступ рвоты. Чувствовал, что выпил бы сейчас чего-нибудь покрепче, а сразу после выблевал бы остатки желудочного сока на ковер. Видел, как дрожит его уставшее тело и наблюдал за этим со стороны. Хотелось в туалет, но Дин не мог подняться и сдерживался настолько долго, насколько мог. Он понимал, что происходит, но игнорировал это, заставлял себя подняться и дойти до ванной, где воняло плесенью и по углам сидели пауки. Бездумный взгляд в зеркало вынудил застыть. Дин почувствовал как на секунду ему стало плохо, от чего на краю раковины сжались пальцы. Он смог посмотреть снова. На посеревшей коже сели тени от упавших на лоб волос. Те лежали тонкими прядями, дразня запустить в них пальцы и почесать сальные корни. Уголки глаз осунулись вместе с тонкой кожей под ними, где были видны венки на контрасте пугающих синяков. Парень нервно усмехнулся, опускаясь под слабую струю воды и зачесывая волосы на затылок. Дин видит как похудел, скидывает футболку и рассматривает торс. В тот момент он понял, что разучился что-либо чувствовать по отношению к себе. Дин проводил по ребрам и выступающим косточкам таза пальцами с абсолютным безразличием. В какой-то момент в голову закрадывается мысль, что, может, выглядя уродом, его перестанут находить привлекательным и он сможет ограничивать себя в том, что убивает и продлевает его существование одновременно. На это Винчестер хмыкает, отворачиваясь к желтому унитазу без крышки. В голове шум, от чего парень не слышит скрипа входной двери и выходит в комнату без задней мысли, однако представший перед глазами Сэм выбил воздух из легких.       Сэма трудно было узнать по тому, как тот держался. Его волосы был собраны в небольшой хвостик, от чего лицо казалось не таким детским. В глазах эмоции, в которых Дин с легкостью мог потеряться, поэтому единственное, что тот сумел сделать — это отвести взгляд и изнеможенно потоптаться на месте. Ноги становились слабее, колени подгибались и Дин успел сесть на кровать в тот момент, когда рука уже тянулась к самому краю. Он ссутулил спину и, если честно, совсем не ждал крепких объятий бесшумно подошедшего Сэма. Тот не стал садиться рядом, он остановился напротив и мягко прижал голову Дина к своему животу, сжимая его вздрагивающие плечи. И Дин не мог не схватиться за это, как за последнюю, единственную надежду, поднимая руки на поясницу и еще больше утыкаясь в скомкавшуюся футболку. Он вздыхает полной грудью и на выдохе медленно прикрывает глаза. Это был запах Сэма, его маленького Сэма, которому пришлось слишком быстро повзрослеть.       Пальцы Сэма массировали кожу головы, он перешел на скулу, гладил так нежно, так осторожно перемещал вторую руку за ухо брата, что Дин и не заметил, как его взгляд встретился с родными глазами. Он продолжал обнимать Сэма так же отчаянно. В какой-то момент можно было подумать, что все это сон.       — Мне нужна помощь, — тихо срывается с губ Дина. Он видит боль во взгляде брата, замечает, каких усилий стоит тому не расплакаться.       — Я помогу, Дин, мы вместе справимся с этим, — отвечает ему дрожащий голос и Дин провожает скатившуюся слезу с покрасневшей от нервов щеки. Губы Сэма задрожали, он порывисто вздохнул и повернул голову к плечу, чтобы изо всех сил сжать зубы. У того практически получается взять себя в руки, но вдруг поднявшейся с кровати Дин обезоруживает настолько, что парень пропускает возможность зажать рот ладонью и тяжело всхлипывает. Дин обнимает брата крепко, насколько хватает сил. Он слышит как тот расплакался и от этого сжалось сердце.       — Черт, — неловко прыскает Сэм, шмыгая носом и чуть отстраняясь. — Я не так все планировал, — оставив обе руки на плечах брата, Сэм не знает куда деть взгляд и на вдохе начинает говорить. — Прости, я пытался быть сильнее, настраивался несколько дней и мне казалось, что все под контролем, я смог обнять тебя первым, но к-когда ты поднялся, я будто проснулся и понял где на самом деле нахожусь и почему я сюда пришел, — изредка запинаясь, парень говорит куда-то в сторону. — Я пытался убеждать себя в том, что в этом нет ничего страшного, но для меня это пиздец как страшно, я до сих пор боюсь, что ты выставишь меня за дверь и скажешь чтобы я больше не приходил сюда… Я-я просто очень боюсь и иногда даже сам не знаю чего, — чувствуя, что он говорит слишком много и быстро, Сэм замолкает и переводит встревоженные глаза к слабо улыбающемуся брату. — Черт, прости, я не хотел трепаться как идиот, но когда ты так долго молчишь и тупо смотришь на меня, другого выхода не находится… — прекратив говорить с глубоко поднявшейся во вздохе грудью, Сэм нервно выдыхает. — Дин, это начинает выглядеть странно…       — Никогда не замечал, что ты так краснеешь, когда нервничаешь, — в глазах Дина промелькнул смешок и Сэм забавно приподнимает уголок губ в ответ.       — Никогда не было повода, чтобы нервничать рядом с тобой, — тихо отвечает тот, не выдерживая зрительного контакта. Его ладони вспотели и сердце заходилось где-то в горле. Он торопливо вытирает мокрые глаза и возвращает руки обратно к плечам брата. — Я и сейчас сдерживаюсь, чтобы не сделать какую-то глупость, потому что мне супер неудобно от того, насколько мы близко стоим друг к другу и ты все еще пялишься прям мне в лицо, Дин, — Сэм не помнил, чтобы он когда-либо так сильно смущался и вел себя подобным образом. Он чувствует себя какой-то школьницей.       — Ладно, только давай для начала отцепишься от меня, а то уже становится больно, — хмыкает Дин, устало садясь на кровать. Секунду погодя возле него осторожно усаживается Сэм. Он замирает в напряженной позе, упершись локтями в колени.       — Не думал, что в конечном итоге все выйдет вот так, — поерзав, через некоторое время заговаривает Сэм. Он не хотел нарушать тишину одновременно задыхаясь в ней.       — Стремился выглядеть более мужественным в моих глазах? — со смешком зевает Дин, корпусом чуть поворачиваясь к брату. Тот не смотрел в ответ.       — Хотя бы, — тихо усмехается и складывает руки в замок. Теперь Сэм сосредоточенно подпирает подбородок и выглядит совсем отстраненным. Дин никогда не встречался с образом такого младшего брата, от чего стал открыто за тем наблюдать. Профиль острый, собранные волосы показывали вечно спрятанное ухо, красивую линию скулы и поджатые губы.       — В колледже будешь перед однокурсницами хвост распускать, — продолжая рассматривать парня, Дин медленно поднимается и пересаживается в небольшое кресло напротив. Теперь можно расслабить ноющую спину и чуть вытянуть ноги.       — Конечно, такому павлину, как тебе, равных не будет, — скрывает свою улыбку Сэм, наконец встречаясь с братом глазами. — Извини, если буду вдруг странно себя вести, просто видеть тебя в таком состоянии очень трудно и вообще… — будто собираясь сказать что-то другое, делает паузу Сэм и тут же добавляет. — Это просто ужасное место.       Дин не чувствует необходимости что-то ответить, он откидывает голову назад, расслабляет тело и прикрывает глаза. По рукам бегут мурашки, все же стоило надеть футболку, однако одна только мысль сдвинуться с места подарила фантомные боли в костях. Между братьями повисло молчание и Винчестер не был этому против, он и не знал, что сказать. Просьба о помощи вырвалась неосознанно и теперь Дин думал о том, не напрасно ли бросается в сети надежды на нормальную жизнь. Где-то проскочила мысль, что ему не хочется менять чувства к брату даже если они не считаются нормой. Это стало сродни привычки, которая начала приносить удовольствие.       — Когда я шел сюда, я раз за разом проговаривал огромный текст всех тех мыслей и чувств, с которыми мне хотелось поделиться с тобой, но сейчас я чувствую себя беспомощным… Это нормально?       Голос брата вывел из размышлений и Дин вздрогнул, осознавая, что попросту забыл, что все происходящее не пугающая реалистичностью иллюзия.       — Иногда я чувствую ужасное напряжение в горле, не могу даже вздохнуть. Через множество попыток становится страшно и только после этого чувства выходит разжать зубы. Иногда случается так, что мы теряем контроль.       — Наверное мне просто не стоило строить слишком много надежд на эту встречу…       Дин сглатывает, открывая глаза и медленно опуская взгляд с желтого потолка к брату. Тот смотрел в упор и от этого по шее пробежал холодок.       — Тебе хоть раз казалось ненормальным все, что с нами происходит? — вновь заговаривает Сэм.       — Я не задумывался об этом, я мало о чем размышлял в последнее время, — Дин подпирает щеку ладонью и опускает глаза к полу. Он слышит как Сэм поднялся и одним движением впустил свет ярко светящего полумесяца. В комнату ворвался прохладный ветерок, своим порывом заставив форточку удариться об треснувшую в том месте штукатурку.       — Я так хочу поцеловать тебя.       Дин замирает, потеряно взглянув на стоящего у окна брата. Тот спрятал руки в карманы, чуть поджал плечи от порывов вечерней погоды и на его губах легла грустная улыбка. Сэм отрывает взгляд от окна и смотрит на брата глазами полными печали. Дин чувствует болезненное удушье и не может даже сглотнуть, он не отрывает от брата пристального взгляда, чувствуя прильнувшую к лицу кровь. Винчестер не находит в себе сил подняться, он не пытается отговорить себя не делать того, от чего так упорно убегал, так как знал, что проиграет. Его совсем осторожный переменчивый взгляд сдвинул Сэма с места. Тот подошел к брату медленно, будто все еще сомневаясь в своих словах. И когда сумел остановиться, то с екнувшим сердцем проследил за тем, как колени Дина чуть раздвинулись в стороны. Теперь парень чувствует загоревшие стыдом уши и пытаясь те прикрыть, встречается с Дином глазами. Перехватило дыхание и Сэм беспомощно тонул в этом черном взгляде. Его кисть сжали и мягко потянули на себя. Сэм чувствует пальцы на своей талии и смущенно поддаваясь, садится к тому на колени. Он тут же прячет лицо в изгибе плеча и шеи брата, совсем не зная куда девать руки. Грудь заходится в порывистых вдохах и Сэм слышит потяжелевшее дыхание рядом. Все казалось таким странным и те два поцелуя бесследно померкли после того, как Сэм тихонько выдохнул от осторожных прикосновений к затылку. Его хвостик распался мягкими прядями и парень скрылся от Дина окончательно, продолжая вжиматься в чужую грудь сильнее. Руки оказались на шее брата и теперь Сэм сжимал того крепче. Он плавился, слабо моргая и невинно прикусывая губу. Становилось так хорошо, что от этого чувства появилась храбрость взглянуть на брата в ответ. Сэм чувствовал, что все иначе, он видел в глазах напротив нежность и задумчивость, от чего вырвался вопрос.       — Почему ты так пристально разглядываешь меня?       — Я когда-нибудь говорил тебе насколько ты красив? — переместив ладони на скулы брата, Дин чуть склоняет голову набок и с интересом наблюдает за вмиг покрасневшими щеками.       — Это последнее, что я когда-либо ожидал от тебя услышать, — признается Сэм и неторопливо повторяет ласку брата. Теперь он смотрел на того с трепетом, непроизвольно поглаживая его приподнявшиеся уголки губ.       — Если хочешь, то я могу продолжить, — Сэм следит за упавшим к своим губам взглядом и с трудом сдерживает лицо. Ему еще не приходилось быть на месте всех тех девушек, что без промедления ложились к Дину в постель и Винчестер всегда задавался вопросом почему. Теперь отвечать на него не приходится, ведь приблизившийся ближе Дин чуть прищурился и вернулся к распахнутым в потере глазам Сэма. Он смотрел именно так, как Сэмми всегда бы того хотел и это сводило с ума. — Жаль, что я не замечал всего этого раньше, — голос охрип и Дин говорил значительно тише, его дыхание приблизилось к горящему лицу.       — Ты правда о чем-то жалеешь? — Сэм не знает откуда у него находятся силы что-то выдавить из себя.       Хмыкнув, Дин приподнимает подбородок и растягивает губы в улыбке. В глазах слабый азарт, одна рука оказывается поперек поясницы Сэма.       — Тебе хочется, чтобы я повторил какой ты красивый и заметил насколько соблазнительно выглядишь сейчас?       — Признайся, тебе просто нравится мучать меня.       — Совсем чуть-чуть. Ты чертовски соблазнителен… — Дин не договорил, кончик языка Сэма показался всего на секунду и, наверное, это стало последним, что сдерживало решимость. Дин отрывается от спинки кресла, при этом перемещая сжавшиеся пальцы на ягодицу брата и прижимая так, что тот с оборванным вздохом столкнулся коленями с жесткой обивкой. Дин кусает мягкие губы, чувствуя волнительную дрожь. Язык Сэма встречается с чужим гортанным стоном, отдавая дрожащую улыбку взамен и, прогибаясь в спине, открывает шею. На светлой коже расцветают ярко красные отметины, Дин прижимается к местечку под скулой и вдыхает полной грудью, перемещая обе ладони по бедрам, затем бокам и плечам брата, чтобы настойчиво обхватить его лицо и одним движением опустить напротив своего.       — Я ни за что не пожалею, что когда-то поцеловал тебя, — шепчет Дин в приоткрытые губы покрасневшего от жара брата. Тот дышал быстро и совсем не успевал сглатывать, от чего сумел лишь столкнуться со лбом Дина своим и сжать того паутиной из пальцев на висках.       — Я боюсь пожалеть, что влюбился в тебя, — переводя дыхание, еще тише признается Сэм. — Мне так страшно тебя любить и я не знаю как справиться с этим чувством.       — Не знаешь как справиться с чувством страха или любви?       — Не могу выбрать что-то одно.       — Я бы не хотел, чтобы ты влюблялся в меня, — Дин отстраняется, взглянув в совсем темные глаза Сэма. — Не чувствую себя достойным, Сэмми.       — Что может заставить тебя почувствовать достойным?       — Не знаю, — Дин поддевает футболку брата и наблюдает за тем, как тот выпрямляет спину и вытягивает руки над головой. Его поджавшейся от прикосновений живот вытянул нетерпеливый вздох. Вставшие соски притянули к себе приоткрывшего губы парня, он аккуратно лизнул каждый и мягко взглянул на открывшего в немом стоне рот Сэма.       — Я боюсь последствий. Мы не сможем быть счастливы.       — Ты правда так уверен в этом? — Дин осторожно прикусывает и оттягивает нежную кожу на груди Сэма. Он так возбужден, он вновь чувствует то, что сумел потерять в близости с кем-то.       — Мы родные братья, Дин, наша любовь не имеет права на жизнь, — Сэм резко опускает голову к вновь укусившему его брата и зажмуривается. Пальцы находят копну волос и сжимают пряди.       — Любовь? — не отстраняясь, Дин поднимает глаза и всматривается в нахмуренное лицо. Сэму стало так страшно посмотреть в ответ.       — Ты уже не один раз слышал это идиотское признание… — отвернувшись, шепчет Сэм. — Меня пугает, что ты кажешься мне слишком идеальным, хотя, это совсем не так.       — В чем я кажусь идеальным? — словив подбородок брата, Дин неторопливо возвращает того обратно и внимательно всматривается в сжатые ресницы, с которых тут же скатились слезы как только Сэм неуверенно распахнул глаза.       — Ты… — парень запнулся, чувствуя себя неловко, ведь он никогда не говорил Дину подобные вещи. — Мне нравятся твои веснушки и как светятся глаза, когда ты улыбаешься, — как на духу выпаливает Сэм, заметив изменение во взгляде напротив, будто Дин не ожидал, что все это вовсе не шутка. — И твое тело, — одна ладонь опускается на ключицы и парень впервые решается посмотреть на то, как его ноги пошло разведены в стороны и очевидное возбуждение брата оттягивает ткань штанов.       — Я не помню когда в последний раз принимал душ или выходил из номера. Мне казалось я смогу контролировать свою зависимость. Мне казалось, что будет лучше оградить себя ото всех, ведь единственное, что я умею делать — это причинять вред. Я не могу заставить себя что-то съесть. Иногда нет сил даже открыть глаза.       Сэм тихонько выдыхает, с оцепенением наблюдая за тем, как рука Дина сжимает его колено и медленно поднимается к внутренней стороне бедра.       — Я помогу найти силы, в этот раз ты не сможешь меня оттолкнуть, ох, черт, — шипит Сэм сквозь зубы и оказывается пойманным цепким взглядом брата. — Ди-ин, — напряженно протягивает парень, чуть привстав на коленях и будучи тут же опущенным обратно, нервно выдыхает. — Скажи, что не просто используешь меня…       Пальцы нажимают на член Сэма и сразу после, широкая ладонь накрывает пах полностью и Дин громко выдыхает. Он чувствует возбуждение брата и нетерпеливо решается на первое движение вверх.       — Дин, — жалобно выдыхает Сэм и хмурит брови в новой попытке вздохнуть широко открывшимся ртом. — Я-я… — из-за нервов начали стучать зубы и Сэм обнимает Дина за плечи дрожащими руками. — Я не уверен, что хочу продолжать…       — Почему? Я пугаю тебя? — Дин тут же убирает руку и позволяет брату отстраниться от себя. — Не стоит стесняться, если это так.       — Я… Я, мне… Просто это так странно и, наверное, м-мне страшно… Ты никогда не… - парень занервничал только сильнее. - Не делал такое, м-мы никогда так не прикасались друг к другу, понимаешь и, это немного трудно переварить сразу сейчас…       — Ты не виноват в этом, Сэмми, — шепчет Дин и опускает ладонь на щеку парня. Он нежно поглаживает мягкую кожу, смотрит с легкой улыбкой, наконец ловя взволнованный взгляд на себе.       Наступившая пауза погрузила обоих в размышления. Дин чувствовал тяжесть, ведь он успел так много всего натворить по отношению к Сэмми, что теперь чувствовал вину. Ему так хотелось объясниться, но как только находились силы начать разговор, Дин понимал, что оправданий вовсе не существует. Все, что он делал было с целью отстранить. Его не волновали чужие чувства, ведь ему всегда казалось, что они слишком разные.       Сэм с неловкостью смотрит в сторону. Неужели Дин наконец доверился ему? — Давай я помогу тебе принять душ? — вдруг тихо спрашивает Сэм и решается посмотреть на того с надеждой. — У меня есть немного денег и ты попробуешь что-нибудь съесть, а потом я сложу твои вещи и мы пойдем домой. Что думаешь? - у Сэма продолжало гореть лицо. Ему было некомфортно от собственного возбуждения, он чувствовал себя слишком открытым перед братом. Парень стеснялся своего желания.       — Домой?       — Да, хотя бы на первое время.       — С одного взгляда станет ясно, что со мной что-то не так.       — Я не буду ничего говорить родителям первым, но ты должен пообещать, что позволишь им помочь тебе, — серьезно проговорил Сэм. — Иначе я не знаю как поступлю с тобой…       Дин молчит, устало улыбаясь и недовольно поправляя стояк в штанах.       — Не веришь? - в глазах Сэма блеснула лукавость. - Ты забыл, что мы все еще плохо знаем друг друга?       — Хочешь что-то рассказать?       — Если будешь идти на уступки, — выразительно выгибает брови Сэм.       — Посмотрим, — закатывает Винчестер глаза и с поджатыми губами наблюдает за тем, как Сэм с неловкостью слазит с его коленей. — Мыло придется одалживать у соседей, — неопределённо взмахивает рукой Дин.