Оттепель

POV Северия Флэшбэк Бамбуковый остров

Ветер ерошил путанные светлые волосы, обдувал лицо, точно в тщетной попытке унести с собой все тревоги. Северия сидела на краю мостка над озером, старательно игнорируя то утихающую, то вновь набирающую силу боль в левом плече, и лишь изредка шевелила немеющими пальцами. В последнее время шрам от шеакрийской стрелы напоминал о себе не так часто, как раньше, но иной раз всё равно начинал ныть той же противной зудящей болью, что прежде заставляла хвататься за нож. Северия держалась уже третий месяц. Наверное, стоило бы похвалить за это саму себя, однако она не могла отыскать в себе ни сил, ни желания сделать это. Удушающая апатия и усталость придавливали к земле тяжёлым одеялом. Может быть, в этом и было дело. Может, она просто настолько обессилела, что и на то, чтобы попытаться причинить себе вред в попытках вернуть разуму бесценную ясность, сил тоже не осталось. Девушка без особо энтузиазма разбила босой ногой собственное отражение на глади воды. Оно вызывало какое-то внутреннее отторжение, даже отвращение, заставляло кривить рот в небрежной усмешке, будто бы демонстрируя, насколько ей было плевать, — да только то было не более, чем лживым бахвальством перед самой собой. Северия по-прежнему избегала зеркал, опасаясь смотреть на собственное посеревшее лицо с опущенными уголками искусанных в кровь губ и тёмными кругами под глазами. Остатки здравомыслия тихонько шептали, что с этим нужно было что-то делать, но эго со странным злорадством отзывалось, мол, это ещё что, — вот раньше всё было гораздо хуже. Раньше… вот только, о каком именно «раньше» шла речь? Когда она сидела, вгрызаясь в собственные пальцы, лишь бы только заткнуть саму себя и не слышать боле этот мерзкий, нескончаемый скулёж? Или когда с видом пристыженной девчонки прятала от Марты заляпанную кровью простыню? Или ещё раньше? Нет, то было другое «раньше», которое сейчас напоминало скорее сон, — прекрасный, тёплый, но далёкий и всё-таки сон. В нём можно было попробовать забыться, раствориться, как в лучах тёплого, ещё не знойного солнца, как в объятиях ласковых рук, с благоговением вдыхая исходивший от них запах можжевельника и ладана, но всякий раз возвращение в реальность оказывалось сродни ледяной воде. Это была необходимая мера, своего рода расплата за мгновения неги, три-четыре секунды перед осознанием, что настоящее уже давно не имело ничего общего с этим прекрасным сном. Северия вдохнула поглубже и оттолкнулась руками, соскальзывая вниз с мостка. Такое спонтанное желание оказаться проглоченной водной гладью, что мгновение назад равнодушно глядела на неё её же глазами. Плеск, — и все звуки померкли, погребённые под толщей холода. На мгновение она действительно была согласна сомкнуть свой маленький мир вокруг одной лишь воды. Её холод отрезвлял, возвращал, казалось, потерянный разум и контроль над собственным телом, которое будто бы действительно стало не её, а каким-то чужим, далёким. Она оставалась под водой до тех пор, пока её не захлёстывала раздирающая лёгкие нехватка воздуха. Изо рта вырвалась стайка пузырьков, и Северия ринулась за ними, в два гребка достигая поверхности. — Да ты, никак, утопиться решила? Сквозь прилипшие к лицу волосы было плохо видно, но, судя по ехидному тону, то был Джендри. Подплывая к мостку, Северия взялась за него одной рукой и второй откинула мокрые волосы назад, чтобы взглянуть «остроумного» гостя снизу вверх. — А ты что, спасатель? Уже труп собрался вылавливать? — парировала она в его же манере, упираясь обеими руками в доску и вылезая из воды, — Да убери ты руку! Как будто без тебя не справлюсь… — Что сразу труп-то? — фыркнул Джендри почти обиженно, убирая протянутую для помощи ладонь, — Я слышал, в таких случаях искусственное дыхание применяют. Думал попробовать. — Белены объелся? Забравшись наверх, девушка легла на спину и с облегчением вздохнула. Свободная прежде рубаха неприятно липла к телу, но это, пожалуй, был единственный минус. После воды стало действительно легче. По крайней мере, то тошнотворное чувство тяжести в груди было уже не так сильно на фоне лёгкого жжения. Северия смахнула с глаз несколько непрошенных капель, стёкших со лба, и, приподнявшись на локтях, взглянула на Джендри. Тот сидел красный и старательно делал вид, что разглядывал трещины в деревяшках, но глаз всё равно то и дело косил в её сторону. Та даже не сразу поняла, в чем дело, но и когда дошло, — лишь кривовато усмехнулась и красноречиво пихнула его пяткой в грудь. Мальчишка. Всё хорохорился, что от него девки без ума, а сам от мокрой рубахи как рак варёный. — Что пришёл-то? — спросила девушка суховато. У них были какие-то странные отношения. Дружескими их назвать у неё язык не поворачивался. Северия время от времени возилась с Джендри, составляя ему компанию в тренировках. Он же не иначе, как считал своим долгом методично выводить её из себя. Девушка не могла точно сказать, что конкретно в его поведении её раздражало, но иной раз, когда тот отпускал очередную совершенно не смешную шуточку, она чувствовала, что была готова его прибить. — Я подумал, что… — замялся юноша, морща нос, — сильно слишком ударил. Я ж совсем забыл про твою руку! А прям с ноги… в общем, вот, извиниться хотел. — Ой, так мальчика совесть замучила… — с нескрываемой насмешкой протянула Северия, лениво опускаясь обратно на доски, — Того гляди сожрёт бедненького с потрохами. По утру они устроили тренировочный поединок, и в пылу Джендри действительно вдарил ей с ноги под левую ключицу. Стыдно? Позорно. И за то, что дала себя достать, купившись на примитивный отвлекающий манёвр, и за то, что до сих пор не могла справиться с болью. Шанди говорил, что дело было вовсе не в застарелом шраме, — спустя столько времени он стал лишь одним из множества, что теперь «украшали» её тело, — а в той незатянувшейся ране, что была когда-то нанесена её душе. Скрепя сердце приходилось признавать, что старый йоз был как всегда прав. Трепыхалось внутри и смутное понимание того, что эта её слабость ставила под угрозу даже их поиски Ковчега, превращая её в этакую… бомбу замедленного действия. Чёрт знал, когда взорвётся и кому от этого будет хуже. Но отчего-то становилось ещё тоскливее при мысли о том, что ей и признаться-то в своей никчёмности, в том, что она слабое звено, было некому. Как будто осталась один на один с не то тайной мироздания, не то грязным секретиком, и теперь могла разве что только унести его с собой в могилу. Северия закусила губу и прикрыла глаза, делая вид, что собирается подремать, в надежде соскочить с неприятного разговора. — Расслабься, — отозвалась она максимально небрежно, — Слабое место на то и слабое, чтоб в него бить. Ты всё правильно сделал. Наверное, всё-таки было что-то приятное в этой своего рода жертвенности, в мысли о том, что страдаешь не просто так, не оттого что не умеешь иначе, а чтоб другому лучше было. Хотя иной раз, пробуждаясь от этой идеи, Северия чувствовала себя ещё более мерзко, чем обычно. — Ты больше не виделась с ним? Ну, с того раза. Вот ж болтливое создание. — С кем? — без особого энтузиазма переспросила девушка, не открывая глаз. На самом деле, она прекрасно понимала, кого имел в виду Джендри. Вот только то был последний человек, о котором ей бы хотелось поговорить. — Ты ж знаешь, о ком я, Сев. Чего придуриваешься? — Нет, не виделась, — процедила Северия сквозь зубы, — Хватит задавать глупые вопросы. — Жалко, — протянул, вдруг, он. Ожидая уж точно не слова сочувствия, девушка даже приподнялась на локтях, с сомнением взглянув на Джендри. А он, явно удовлетворённый привлечённым вниманием, пояснил: — Его жалко. И тебя жалко. Он-то творит там скользкие делишки с фетранийцами, а потом тебе же придётся его щучить. А кому, если не тебе? На мгновение в голове мелькнула крайне соблазнительная идея столкнуть болтуна, что так удачно сидел на краю, с мостка. Но вспышка раздражения прошла слишком быстро, сменившись приступом… какой-то странной тоскливой безнадёжности. Со вздохом девушка села, скрещивая ноги, и поджала невольно кривящиеся губы. На языке вроде вертелось столько всего, а все слова встали комом в горле, и говорить стало нечего. С другой стороны, что бы она могла сказать? Возразить? Оправдать, но кого — себя, Его? Если бы Он ещё нуждался в её оправданиях… Северия положила на кон чистоту своей репутации, своё некогда доброе имя, чтобы не позволить Ему стать в глазах людей ещё чернее. Но об этом её никто не просил. Она сама ввязалась в этот поединок с ветряными мельницами, абсолютно бесполезный и бессмысленный. Не смогла смириться с обидой, нанесённой её детскому чувству собственной важности? Пыталась откупиться от своего же чувства вины? Вот только вилять хвостом, в ожидании, когда погладят по голове, — «смотри, смотри, я всё ещё могу что-то сделать для тебя!» — было уже не перед кем. Вина, точно червь, грызла её изнутри, заставляя задыхаться, глотать ртом воздух так судорожно, так жадно, давиться, не в силах ощутить насыщения, и стискивать в ладони, как единственное своё лекарство, маленький ножик. Он давал лишь мнимое, временное успокоение, смешанное с болью в немыслимую смесь. Что-то на грани наказания. Будто бы она действительно могла искупить свою вину кровью. Будто бы Ему её кровь была нужна и будто бы Он считал её виноватой. Хотя, на самом деле, единственной, кто вменял Северии вину за произошедшее, была она сама. Осознавая это, она чувствовала странное опустошение, — словно лишилась чего-то, что ещё давало ей силы трепыхаться, пытаясь что-то исправить. Прилетевший ей лёгкий шлепок по загривку заставил вздрогнуть от неожиданности. — Опять твоя постная мина! — проворчал Джендри, — Я с тобой больше разговаривать не буду, раз ты такие рожи корчишь. Северия поморщилась, но ничего не сказала, лишь молча повела плечами, чуть поёжившись от ветра. Мокрая рубаха теплу и так не способствовала, но, как только скрылось за облаком солнце, девушку обдало холодом. — Слушай, — понизил голос юноша, чуть подавшись к ней поближе, — Я тут пару бутылок шнапса припрятал. Хочешь, поделюсь? — А что, мастер Шанди ещё не все твои «тайники» накрыл? — чуть изогнула бровь Северия и поднялась на ноги. — Этот нет, я их в заросли у озера сунул. Из груди непроизвольно вырвался смешок. Так вот, наверное, откуда у этой занозы терпение рыбачить… — Всё-таки может выйти из тебя толк, — подразнила девушка, выжимая ещё мокрые полы рубахи. Вдохнув поглубже, Северия ненароком подняла голову к чернеющим вдалеке тучам. Приглушенные раскаты грома известили о неумолимо приближающейся грозе.