***
- Вот и скажи мне на милость, какого черта ты весь день за мной таскаешься, - все не унималась девушка, раздраженно вышагивая по раскаленной поверхности набережной, - разве я не ясно дала понять, что хочу прогуляться в одиночестве? Высокий парень, идущий рядом, в очередной раз ничего не ответил на негодования своей спутницы и невозмутимо, как будто не замечая ее слов, продолжил попытки как-то развеселить эту злюку и найти общий язык: - Прошлой весной я еще ездил в Калифорнию с друзьями послушать The Weeknd, и серьезно, это того стоило, несмотря на то, что билеты было достать почти нереально, но у меня получилось, - самозабвенно продолжал рассказывать Глеб, активно жестикулируя по ходу повествования, - фестиваль был потрясающим, кстати, там было много других групп и исполнителей, так что советую скататься как-нибудь обязательно и… - Да замолчи ты уже хоть на минутку! За неделю ты так достал меня своим трепом, что, похоже, скоро придется вызывать для тебя скорую, - все больше и больше закипала Алиса. - Да подожди ты, - слегка рассмеялся в ответ на грубость молодой человек и попытался придержать девушку за предплечье, однако, она этого явно не оценила и резко отстранилась, - я просто заметил, что ты, по всей видимости, любишь музыку, и подумал предложить тебе съездить на фестиваль под Евпаторией на несколько дней, там обещали каких-то супер популярных диджеев, разных групп, исполняющих… Не успел парень договорить, как его спутница, ничего не сказав, резко свернула в направлении местечка, где у высокого забора справа от дорожки расположились художники, спокойно и неторопливо занимающиеся своей работой. Синеволосая девушка сделала несколько шагов, подходя к одному из художников и параллельно делая глубокий вдох и выдох, пытаясь немного остыть перед разговором. - Здравствуйте, я вчера оставляла вам свою фотографию, - уже более вежливо и спокойно заговорила она с блондином, - вы передали ее тому, кто рисует портреты? Работа уже готова? - День добрый. Да, работа готова, - ответил Андрей, доставая картину и показывая ее девушке, - правда, рисовал ее я сам. Надеюсь, вам понравится, - парень неуверенно улыбнулся, надеясь на положительную реакцию заказчицы. Алиса оценивающе взглянула на собственную персону, изображенную на бумаге, и тут же на ее лице появилось выражение недовольства, и она довольно шумно выдохнула воздух, знаменующий вновь нарастающее напряжение. В это время Никита, наблюдавший до этого диалог чуть издалека, решил-таки подойти поближе и в случае чего помочь приятелю, ибо явно почувствовал изменившееся настроение девушки. - Извините, конечно, но какого черта вы взялись за мой заказ? Я же просила передать фото тому, кто реально умеет рисовать, а не продает людям какие-то каракули, - после паузы, длившейся несколько секунд, разразилась негодованием Алиса, - и я требую, чтобы портрет был переделан нормальным художником. А за это убожество я платить отказываюсь. Закончив свою тираду, девушка слегка встряхнула головой, смахнув доходящие до середины спины волосы с плеч, и сложила руки на уровне груди, ожидая ответа Андрея. Тот в свою очередь не был готов к такой резкой критике, кроме того и сам считал свою работу не достойной для продажи и поэтому не знал, что ответить и как реагировать, продолжая молчать, растерянно глядя на недовольную клиентку. - Хэй, погодите, зачем сразу так напрягаться? – незамедлительно вмешался в разговор Никита, ощущая свою ответственность за сложившуюся ситуацию. - Какие у вас конкретно претензии относительно этой работы? Лично я, например, как тот самый «нормальный художник», по вашему мнению, не могу найти в этом портрете существенных недостатков, - уверенно начал защищать приятеля Ник. - О, значит вы художник? – сразу оживилась девушка. - Тогда вы должны видеть, что человек на картине вовсе на меня не похож! – Алиса махнула рукой в сторону рисунка, который все еще находился в руках совершенно потерявшегося Андрея. - А все потому, что рисовал тот, кто совершенно ничего в этом не смыслит. - Ааа, ну теперь-то понятно, что вы ,видимо, эксперт в области искусства, - саркастичным тоном произнес парень, многозначительно несколько раз покачав головой, - в общем, я так понимаю, что ваше отношение предвзято и никаких аргументов у вас нет. Но знаете что, этот парень отличный художник и в его картине я тоже уверен! – сказал Никита в знак поддержки. - Так что вы просто обязаны извиниться и забрать уже свой портрет, никто его переделывать не станет, не тратьте не наше, не свое время, – продолжал отстаивать позицию художник, пытаясь всем своим видом показать уверенность и непреклонность. - В таком случае я просто отказываюсь платить, - чуть ли не выкрикнула девушка и мгновенно развернулась, тряхнув синими волосами и стремительно удалившись. Еще пару секунд трое парней непонимающе смотрели вслед уходящей Алисе, прежде чем та затерялась в толпе, после чего наконец решил заговорить парень, все это время молча стоявший рядом с девушкой и отстраненно рассматривавший другие картины, держа руки в карманах темно-синих шортов. - Ребят, вы извините за то, что моя подруга тут устроила, она это не со зла, - начал было Глеб, когда его прервал Ник. - Да ладно, чувак, тебе уж точно не за что извиняться, забей, - махнул рукой художник, - но вот Андрюху она обидела зря: картина-то и правда хорошая, - вздохнул Никита, взяв в руки портрет и рассматривая его внимательнее. - Да, портрет и в самом деле отличный, мне нравится, - попытался поддержать художника парень, - я заберу его. Глеб тут же достал из кармана шорт небольшой кожаный кошелек и заплатил за рисунок, выудив из кошелька довольно крупную купюру. Бросив в завершение разговора короткую фразу: «Надеюсь, этого будет достаточно», - он забрал картину и, пожав руку Андрею, отправился догонять Алису, дабы с ней ничего больше не приключилось. Никита, потратив еще порядка получаса на то, чтобы успокоить приятеля и убедить его в том, что нельзя принимать близко к сердцу слова, сказанные девушкой на эмоциях, вновь вернулся к своей работе, продолжая при этом изредка поглядывать на Андрея. Конечно, тот, хоть и согласился с Ником, все равно оставался грустен до конца дня, снова потеряв всякую уверенность в своем художественном таланте. А Никита никак не мог перестать думать о той синеволосой девушке. Он не мог понять, почему люди иногда выплескивают свой гнев и раздражение на тех, кто совершенно к этому не причастен. Для них самих это, конечно, пустяк: они уйдут и скорее всего забудут о случившемся уже через несколько минут, а обиженный человек может думать об этом еще очень долго. Такого поведения Ник никак не понимал и даже немного злился на заказчицу, хоть и испытывал подобные эмоции крайне редко, стараясь более равнодушно относиться к неприятностям и проще смотреть на мир в целом. Но также он не мог не заметить, что отчасти эта девушка показалась ему симпатичной и в какой-то мере интересной. Эти мысли настораживали парня, ведь как можно думать что-то хорошее о человеке с таким паршивым характером?***
У Ильи шел шестой день практики, и он сидел в ординаторской с чашечкой кофе, заполняя дневник-отчет о прошедшем ночном дежурстве. Он, конечно, и не надеялся, что будет легко, но наблюдение за курированием больных, всякими процедурами и операциями, ежедневные практические задания от руководителя, дежурства с другими врачами, заполнение бесконечной документации – все это забирало изрядное количество сил и успело отчасти надоесть парню. Хоть Илья и имел изначально представление о том, куда он идет и что ему предстоит выполнять ежедневно, реальность оказалась намного суровее, а работа более рутинной. Но даже несмотря на это, у юноши не пропало рвение к труду, и поэтому сейчас он все еще сидел в больнице вместо того, чтобы, как положено по правилам, уйти домой после проведенной на работе ночи. Закончив с отчетом и наконец-то освободив на время свои мысли от работы, Илья почувствовал себя голодным. Все же невозможно начиная с самого вечера продержаться на одном кофе и не захотеть хотя бы чуть-чуть перекусить. И так как он сам не купил вчера никакой еды домой, а Никита о таком и подавно не подумал, парень принял решение зайти в местную столовую перед тем, как отправиться домой отсыпаться. Зайдя в достаточно большое помещение, отведенное под место питания, юноша узрел практически полный зал, несмотря на утренние часы, ибо народ, как известно, голоден всегда. Отстояв не очень большую очередь и расплатившись за легкий завтрак, парень уже хотел было занять место за дальним столиком у стены, как заметил сидевшую у окна Риту и направился в ее сторону. Поставив на столик поднос с омлетом и чашкой чая, Илья тем самым заставил девушку оторваться от чтения. Взглянув на парня, та приветливо улыбнулась и отложила в сторону маленькую потрепанную книжку. - Доброе утро, - первым заговорил Илья, - я вот случайно тебя заметил и подумал присоединиться. Не возражаешь, если составлю компанию? - Привет! Конечно, не против, садись, - с искренней радостью в голосе сказала Рита. - Помнишь меня? Ты как-то помогала мне найти кабинет Марины Витальевны, - напомнил юноша, присаживаясь на стул напротив нее. - Ага, точно, ты у нас тут еще стажировку проходишь, я все помню, - хихикнув, слегка хвастливо ответила девушка и аккуратно отпила из стакана немного вишневого сока, - и как тебе у нас работается? - В общем, очень даже интересно да и люди здесь хорошие. Ну, и не хочу жаловаться, но бывает сложно и утомляет слегка, - с долей грусти усмехнулся Илья и тут же добавил, - Хирургия все-таки. - Понимаю, понимаю. Вот у меня все не так сложно как у тебя, наверное, да и то устаю. Я тут, кстати, интернатуру в педиатрии прохожу. - Это дело хорошее. Детей, наверное, очень любишь? – поинтересовался парень, наколов на вилку очередной кусочек пищи. - Детишек все любят, они милые и намного добрее и искреннее, чем взрослые. - Согласен, но и исключения всегда бывают. А мы, врачи, должны помогать всем, не обращая внимания на то, что за человек перед нами. - Ты несомненно прав, хоть это иногда бывает грустно, ведь тогда получается, что и самые ужасные люди заслуживают помощи, - тут Рита на секунду о чем-то задумалась, посмотрев в окно на поток людей, один за одним идущих ко входу в здание. - Но… - начал было Илья, когда его внезапно прервала девушка. - Ой, ты прости, мне бежать уже пора: меня там руководитель ждет, а я тут прохлаждаюсь, - засмеялась Рита и, допив остатки напитка, подскочила с места и быстро спрятала книгу в сумку, повесив ту на плечо. Она уже собиралась уйти, взяв со столика свой поднос и поворачиваясь в направлении выхода, когда юноша окликнул ее. - Подожди! Я хотел спросить, не хотела бы ты пообедать завтра со мной? – смутившись, торопливо предложил парень. - С удовольствием, - мило улыбнулась девушка, - тогда до завтра. Пока. Рита помахала Илье рукой и убежала по своим делам, ловко протискиваясь между столиками и людьми. Он еще некоторое время просидел, глядя в ту сторону, куда ушла его знакомая. Юноша сам от себя не ожидал, что так быстро пригласит ее куда-нибудь, ибо раньше никогда такого не делал из-за собственной застенчивости, да и как-то не было подходящего случая или подходящего человека. Но сейчас он понял, что просто-напросто может упустить момент, и поэтому мгновенно решился, поддавшись эмоциям. Это, конечно, было даже не приглашение на свидание, а обычный обед в больничной столовой, но тем не менее для парня это уже что-то значило, и он находился в состоянии легкого шока вперемешку с радостью. Поэтому, рекордно быстро покончив с завтраком, Илья убрал за собой посуду и, наполненный счастьем, помчался домой.***
- Тамарочка, ты прости, что я жалуюсь, но мне нужно попросить у тебя совета, - печально произнесла Маргарита Юрьевна, зайдя на кухню и налив себе кружечку чаю. - Ты же знаешь, что я всегда готова тебя выслушать, - понимая, о чем хочет поговорить подруга, ответила Тамара, - рассказывай, помогу, чем смогу. - Да что ж тут сказать, об Алисочке я все думаю. Она последнее время совсем слушать меня перестала, все ей не нравится, скандалит постоянно. - Ну, ты же понимаешь, у нее сейчас просто возраст такой, со временем само все пройдет, - попыталась поддержать женщину хозяйка квартиры. - Да я ведь лучшего для нее только желаю. И на море ее привезла, и компанию отличную на лето мы ей подобрали. Вот что ей не нравится? – искренне недоумевала мать Алисы. - Кстати об этом. Я, конечно, понимаю, что ты желаешь дочери исключительно добра, но мне кажется, не стоило насильно везти ее сюда. Пойми, она ведь уже не маленький ребенок, каким была раньше, - попыталась объяснить поведение Алисы Тамара. - Я понимаю, что она уже не маленькая, но у меня-то жизненного опыта больше. Она сама ведь не может пока понять всего, - доказывала свою правоту Маргарита, от нервного напряжения поедая уже четвертое по счету печенье и запивая его сладким черным чаем, - вот скажи мне, разве было бы лучше, сиди она сейчас дома? - Прости, тут я поддержать тебя не могу, - вздохнула подруга, - ты в любом случае не можешь знать наверняка, что будет лучше для нее, и если она хочет остаться в городе, значит, она действительно желает именно этого, а следовательно сейчас для нее этот вариант будет лучше. Неужели ты думаешь, что затащив ее сюда силой, ты поступаешь правильно? - Эх, я уже ничего не знаю. Я просто хочу вернуть свою прежнюю маленькую девочку, с которой мы так хорошо ладили, - она печально опустила взгляд и замолчала. На это Тамара уже не ответила, лишь с грустью взглянув на сидящую напротив подругу. Она понимала и подругу, которая искренне заботилась о дочери и желала ей добра, но также она знала, что и Алиса в чем-то права, ведь та сейчас находилась в том возрасте, когда человек становится самостоятельным, осознает свои собственные желания и ставит перед собой жизненные цели. И несмотря на то, что у самой Тамары детей не было, она знала наверняка одно: не стоит так тотально контролировать вполне взрослого ребенка, а наоборот – поддерживать его желания и стремления.***
Подумав над утренним диалогом и таки прислушавшись к словам подруги, Маргарита Юрьевна в итоге решила попытаться понять дочь, войти в ее положение, выслушать и поэтому в тот же день вечером позвала Алису в кафе, дабы наладить сильно испортившиеся за последние дни отношения, и была очень рада тому, что, несмотря ни на что, та приняла приглашение. Мать с дочерью уютно устроились в маленьком летнем кафе на набережной и сейчас сидели за столиком, рассматривая предложенное официантом меню и изредка поглядывая на вечернее солнце, мягкие лучи которого поблескивали в размеренно волнующееся море. Первой в этот раз неожиданно заговорила Алиса, хоть все еще была обижена на мать, несмотря на то, что злость по отношению к ней в душе девушки уже успела утихнуть, уступив место спокойствию и холодности. - Ну и зачем ты меня сюда позвала? Я понимаю, что все это явно не просто так. - Да, ты права. Я пригласила тебя сюда, чтобы извиниться перед тобой за свою ошибку: зря я привезла тебя сюда, ничего толком не объяснив. Просто мне очень трудно принять тот факт, что ты у меня уже стала взрослой, но я буду стараться. Ты простишь меня, Алисочка? – с искренним раскаянием в голосе проговорила женщина, с волнением ожидая ответа дочери. - Ладно, мам, я очень рада, если ты действительно поняла меня. Тогда давай об этом забудем, хорошо? – пошла навстречу матери девушка. - Конечно! Надеюсь, теперь у нас с тобой не будет непонимания и ругани, так? - Да, наверное, мне бы тоже этого хотелось, - попытавшись улыбнуться матери, Алиса сделала небольшую паузу, задумавшись и оглядевшись по сторонам. Внезапно ее взгляд остановился на одном из столиков, зацепившись за странного парня, сидевшего там вместе с каким-то гораздо менее колоритным юношей. Этот человек невольно притягивал к себе внимание людей своими яркими необычными одеждами и длинными волосами, украшенными повязкой на голову. Но девушку он заинтересовал не только поэтому: ей показалось, что где-то она уже встречала его раньше, но вот где именно, вспомнить никак не могла. - Мам, раз уж мы друг друга поняли, могу я теперь поехать домой? Еще не поздно реализовать мою мечту о поездке в Европу, - с надежной рискнула спросить Алиса. - Нет, это исключено, - резко вернулась к бескомпромиссному тону Маргарита Юрьевна, - до конца лета мы останемся здесь. - Господи, но почему? – с негодованием чуть ли не взвыла девушка, резко запустив пальцы в синие волосы, упавшие от этого жеста ей на лицо, - ты же только что сказала, что все поняла. - Но не все так сразу, пойми. Мне страшно отпускать тебя одну, мало ли что может случиться, - затараторила мать, попытавшись взять дочь за руку, но та резко одернула ее. Поняв, что уже ничего не добьется, Алиса в этот раз не стала скандалить и просто абстрагировалась от внешнего мира, начав пропускать дальнейшие слова родственницы мимо ушей. Чтобы отвлечься, девушка вновь взглянула на того парня, сидевшего уже почему-то в одиночестве - и ничто не мешало ей рассмотреть его как следует. Она все пыталась вспомнить, где же могла видеть его раньше, как вдруг ее осенило: это тот самый художник с набережной, заступившийся за второго, нарисовавшего ее портрет. Теперь, не находясь больше под воздействием эмоций, она оценила его поступок: не каждый станет вот так вмешиваться не в свое дело, а тем более заступаться за кого-то. Девушке вдруг стало стыдно из-за своего поведения на набережной, ведь она и сама понимала, что по сути совершенно напрасно обидела того парня. Внезапно ей в голову пришла гениальная идея. - Ой, мам, слушай! – перебила все еще продолжавшую что-то говорить мать девушка, - кажется, там сидит мой друг, я побегу. И уже не замечая дальнейших слов женщины, Алиса сорвалась с места, захватив с собой рюкзак, и двинулась по направлению к длинноволосому парню. Это решение пришло ей в голову слишком внезапно, так что она не успела и секунды подумать о том, что делает, но отступать уже было поздно. Поэтому, подойдя к столику, где сидел Ник, и изобразив радость в голосе, она закричала так, чтобы наверняка услышала мать: - Привет! – при этом девушка глядела на парня с легким ужасом и мольбой, так как от него теперь зависело, сможет ли она благополучно улизнуть из неприятной ситуации.