Винсент

У Чонгука улыбка с лица не сходит. Он чувствует себя на высочайшем уровне счастливых гормонов. — Эту фотографию я делал в Мальте со своим знакомым! Красиво? — Винсент протягивает в пятый раз за минуту свой телефон и улыбается, пока Чонгук с интересом рассматривает фотографию, на которой запечатлён необычайно красивый человек. — Ты много путешествуешь? — Чонгук расслабленно вздыхает и прикусывает нижнюю губу, пока Тэхён пытается разобраться с внезапно появившимся уведомлением о снижении заряда на своём айфоне. — Да! Я очень люблю это делать. — Винсент кивает и снова показывает фотографии с Мальты. — Архитектура этого места безумно красивая, я каждый раз удивлялся ей. Но там также было настолько жарко, что я не хотел выходить из дома. Чонгук усмехается. Он боится, что перестанет смотреть на Тэхёна. Тот так по-детски улыбается и тихонько визжит, когда Чон задаёт вопросы к его фотографиям. Видимо, это действительно радует его. А сам Чонгук даже не знает, что показать Винсенту. Ничем он супер интересным не увлекался в этой жизни, а концепция путешествий в другие страны его частенько пугала, потому что незнакомые люди его страшили и смысла в разъездах по странам мира он не видел. Ну и не было необходимых денежных средств. — Я рад, ведь ты наконец нашёл человека, с которым можешь поговорить о своих любимых вещах. — Чон мягко улыбается. Диван в гостиной Тэхёна невозможно удобный. — И правда… — говорит хозяин квартиры, решая отложить телефон в сторону и насладиться подготовленным Чонгуком чаем. — Идеально готовишь зелёный чай. Ты где-то учился таким вещам? Чонгук пожимает плечами в ответ на неожиданный вопрос Тэхёна, хоть и понимает, что упускать фрагмент жизни с матерью не стоит. Та научила его многим “лайфхакам”, которые он вспоминает только тогда, когда ему не лень их применять. Сама же она до сих пор живёт в Эдинбурге и готовит кофе, чай, горячий шоколад другим людям каждый день, даже каждый час. — Мама хотела, чтобы я был максимально самостоятельным. Перед тем, как уехать в свою Британию, она каждый день устраивала уроки по всему, что можно встретить в этом мире. Вспоминать маму он сегодня не планировал. С ней самой он разговарировал достаточно давно. Обычно Хосок был послом в их разговорах. — Круто! — Тэхён умиляется, делая очередной глоток горячего напитка со вкусом лимона. — А что бы ты выбрал в жизни делать из того, чему тебя учила мама? — Ни-че-го. Если мне совсем не интересно то, чем я занимаюсь, то зачем я занимаюсь этим? Знаю, противоречиво. Мода – просто ненужная мне вещь. Я настолько в ней не заинтересован. — Чонгук пожимает плечами и сглатывает, но не от своих слов, а от глубоко смотрящих в него глаз Тэхёна, которыми он пытался, скорее всего, исследовать всю его сущность. Щурясь, Тэхён прикусывает губу и произносит с уверенностью: — Ты просто ленишься. — В смысле? — Ленишься думать над тем, что ты действительно хочешь. Чего ты хочешь? — снова эти глаза Тэхёна, из-за которых Чонгук забывает дышать. Ему не хватает времени придумать ответ. Чонгук не знает, как стоит на такое отвечать, потому что задаёт он себе этот вопрос настолько редко, что вообще не видит смысла на нём зацикливаться. — Бред. Я не знаю, Тэхён. — вздыхает. — Ты знаешь, но ты ленишься, Чонгук. Лень тебя убьёт. — Винсент надувает губы с некой тоской в голосе, располагает ладонь на плече Чона и держит её там до тех пор, пока не скажет: — Я не хочу, чтобы ты был потерянной душой. Ты смотрел мультик “Душа”? Там об этом говорится... Я понимаю, ведь с депрессией не так легко всё разрешить. — Тэхён думает ещё несколько секунд, — Иногда не нужна профессиональная поддержка и лечение от специалиста. Иногда самое простое может дать какой-нибудь ответ на вопрос; может даже просто натолкнуть на важную мысль, от которой ты почувствуешь себя лучше и начнёшь делать первые шаги к чему-то хорошему, так ведь? — и улыбается так мягко и искренне. Чонгук теряет дар речи. Тэхён в следующую минуту протягивает Чону часть нарезанной им капусты. Как оказалось, их вкусы стали схожими во многих продуктах: оба любили сладкое, но не настолько; оба любили овощи, но не настолько; оба любили чай с лимоном, но не настолько; оба любили чипсы с паприкой, но не настолько. Чонгук уже потерял счёт времени, он сидит у Винсента уже несколько часов, разговаривает с ним о, вроде как, бесполезных вещах. Но помимо этого всего он чувствует себя почти исцелённым, отдохнувшим и немного сонным. — Я посмотрю тот мультик, Тэхён. — откусывая пекинскую капусту, произносит тот. — И я подумаю над твоими словами. Винсент радостно кивает и в тишине вытаскивает из кармана пластинку с таблетками. Чонгук сразу же обращает на них внимание и старается рассмотреть название, которое тот пальцами не даёт увидеть. — Это что-то непонятное, но я пью и иногда чувствую себя лучше. — Тэхён показывает на радость Чонгуку пластинку с белыми таблетками среднего размера. — От них становится хорошо, не только симптомы на время пропадают, но улучшается всё состояние, представь! Названия лекарства на задней части пластинки не было, что немного удивило Чонгука. Он аккуратно взял из рук Тэхёна медикамент и начал разглядывать, неодобрительно качая головой. Что-то было не так и Чон сразу же это понял. — Тэхён, а кто тебе их прописал? — на вопрос Чонгука Винсент принялся смотреть в потолок, дабы вспомнить того, кто сказал это пить. — Клиника в Ванкувере. Мне сказали, что это новое и крутое. Эти лекарства работают на самом генетическом уровне, если можно так сказать. — Тэхён пожимает плечами, — Скорее, я их первый человек на исследовании. Я ведь не тупой и прекрасно понимаю, что мне не просто так дали пить эти таблетки. — и забирает пластинку обратно, собираясь выдавить из неё таблетку. — Будь осторожным? — обеспокоенно рассматривая Винсента, Чонгук перестаёт жевать капусту и делает глоток немного остывшего чая. — Как-то наплевать. Тэхён усмехается и в незначительной панике принимается рассматривать гостиную, пытаясь найти кое-что другое для обсуждения. Тема лекарств ему надоедает сразу же, потому что он их видит каждый божий день, пьёт их каждый божий день и покупает их каждую божию неделю. — Думаю, пойду домой. — Чонгук поднимается, с неловкостью в движениях почёсывая затылок. Тэхён в секунду стал отрешённым. Да, ему немного неловко, потому что он не знает, что происходит между ним и Тэхёном. Его внутри съедает лишь одна мысль о нём, а общаться с ним сейчас без потеющих ладоней и сбивающегося после каждого слова дыхания получается относительно плохо. — Прости, Чонгук. Кажется, у меня начались небольшие слуховые галлюцинации. Из-за них я плох в общении, тебе скучно. — Тэхён делает то же самое, заставляя другого из-за своих слов вздрогнуть. — Но со мной всё хорошо! — Правда? — тот прикусывает губу и снова с неловкостью чешет затылок, будто это ему поможет. — Всё не так, как многие думают. При галлюцинациях человек не умирает, не кричит в истерике. — Винсент спокойно смеётся. — Я просто чувствую себя немного плохо, общаясь с другим человеком при галлюцинациях. Чонгук сглатывает. Ему никогда не приходилось сталкиваться с такой стороной Винсента. Никогда не приходилось видеть его с галлюцинациями. Хотя, вдруг он проходил через них, но не говорил? У Чонгука уже голова кружится, но состояние Тэхёна начинает волновать больше. — А что… ты слышишь? Прости, если это не совсем уместно. Прикусывает губу. Со страхом ждёт ответа стоящего напротив Винсента. — Всё как обычно. И хорошее, и плохое. Часто слуховые галлюцинации сопровождаются обычными. Я называю так свои зрительные галлюцинации. Тэхён старается избежать взгляда Чонгука, который в очередной раз хочет посмотреть в его глаза. Тэхёну нехорошо, его кожа на удивление стала бледнее, а дыхание участилось. Нет, при симптомах такого никогда не происходило. Возможно, причиной всему стоящий рядом Чонгук. Он с протянутой к плечу Тэхёна рукой пытается его “успокоить”, сам не понимая, правильно ли такое совершать. Чон хочет помочь. — Твоя футболка с таким необычным рисунком… — Винсент прикрывает глаза, продолжая стоять на том же месте. — Просто ассоциируется для меня с ужасным событием, прости… Чонгук хмурится и сразу же смотрит на принт, замечая окровавленный череп с не совсем красивой надписью “Die With Yourself” – “Умри Вместе С Собой”. — Я… — Не могу видеть красные и белые цвета… потому что… — Тэхён сглатывает в тот самый момент, когда Чонгук стягивает с себя чёрную футболку с красным принтом и остаётся топлесс. На данный момент это решение оказалось единственным приемлемым для Чона, он не смог придумать что-то другое. — Красный – кровь. Моя мама выпила яд, чтобы справиться со своими голосами. Я видел то, как из её рта вытекала кровь. — по щеке Тэхёна катится слеза, которую Чонгук сразу же замечает: он приближается к Киму и аккуратно берёт его ладонь, начиная поглаживать тыльную сторону. — Я не знаю, почему череп, но он меня пугает. Ещё я могу увидеть любого человека так, что из его же рта потечёт кровь. — Чонгук до боли прикусывает нижнюю губу, пока лицо Тэхёна не становится более спокойным. — Но я не могу и находиться рядом с белым цветом, потому что из-за него я вспоминаю все больницы, в которых я был. Их было достаточно много. Кажется, в каждой стране. — выдавливая улыбку, Тэхён садится обратно на диван. — Даже в Мальте. — взглядом просит Чонгука сделать также. — Точнее всего, я вижу не больницы, а больше белую прозрачную баночку с “Сероквелем*”. Чонгук глубоко дышит, ощущая лёгкий ветерок, блуждающий по его голой спине. Полуоткрытое окно давало о себе знать. — Ничего страшного. Мне самому противен красный цвет. Чонгук даже не знал, что ему окажется противен красный цвет. Он просто придумал это, обманывая самого себя в качестве защиты от, кажется, самого себя. Как можно любить красный цвет, когда Винсент от него страдает? — Ты снял свою футболку? — Тэхён опускает голову. — Не стоило. — Нет. — Чонгук отрезает, напрочь забывая о том, что ему становится холодно. — Теперь я буду знать лучше! Винсент мягко улыбается, подправляет воротник водолазки и на секунду возвращает взгляд на безупречное тело Чонгука. По крайней мере, торс Чонгука ему кажется действительно безупречным. — Если бы мы не были друзьями, то я бы позвал тебя ко мне поесть рамён*. Чон раскрывает рот. Слова Тэхёна его настолько удивляют, что и представлений о примерном ответе на высказывание парня у него совсем нет. * * * Тэхён: *прикреплённая фотография* Я выгляжу солидно? — Чон, что вас веселит? — философ закатывает глаза, борясь с желанием не накричать на всех студентов. — Я объясняю важную тему, она пригодится на промежуточном экзамене, а Вы меня не слушаете. Чонгук не обращает внимания на претензии в свою сторону. Главное, ему посчастливилось увидеть лицо Винсента в не совсем бодрое утро среды. Юнги снова остался ночевать у него, но не разговаривал с ним: нервничал из-за того, что его умудрились затопить соседи. За свою квартиру он отдавал бешеные деньги, а теперь за ремонт будет клянчить каждый цент от соседей, которые не блещут богатствами от слова совсем. Уж точно не самое благоприятное утро среды. — Пак Чимин, какой день прекрасный! — в кабинет заходит Ким Сокджин с огроменной улыбкой на лице. Его настроение всегда на высоте, он всему радуется. А философ, наоборот, всех ненавидит и работает только из-за хорошей зарплаты. — Врываться на чужую пару неприемлемо, господин Ким. Студенты начинают тихо смеяться, ибо их забавляет эта ситуация. Преподаватель истории моды хорошо тогда постарался найти ответы на экзамен по философии, чем несказанно обрадовал всех. Теперь Ким Сокджина каждый боготворит. — Попроще бы лицо сделали, Пак Чимин! — тот закатывает глаза и садится за первую парту, максимально близко к Чонгуку. Чон бы никогда не сел за первую парту, но из-за опоздания на пару все задние места не получилось никак занять. Сидеть за первой партой у Пак Чимина – ужасная месть самого Дьявола. Философ выглядит раздражённо. Впрочем, он всегда так выглядит. Многие шутят, что у него ПМС в постоянном режиме. Или же он просто всех ненавидит? — Вау, Чонгук! Рад тебя видеть. — Сокджин поворачивается к сидящему рядом и улыбается во все тридцать два, заставляя Чона сглотнуть в неловкости и мягко кивнуть в ответ. — Не против, если я тебя подожду после этой пары в своём кабинете? Чонгук не хочет, он планирует пойти в зимний сад и отдохнуть. — Учитель Ким, Вам лучше уйти. — философ подходит к парте впритык, начиная сверлить взглядом Чонгука, но не Сокджина. — Я помощник проректора. Мне часто говорят мониторить ситуацию на лекциях других преподавателей, — ядовито улыбается. Никто не сможет понять эту неизвестную передрягу между философом и историком. — Что я и делаю сейчас. Вы можете продолжить свой урок. Тэхён: Почему ты не отвечаешь? :( Мне снять бабочку? Но как я без неё пойду-то Чонгук краем глаза прочитывает очередное сообщение и начинает проклинать севшего рядом Сокджина, ставшего у парты Чимина. Их даже по имени и фамилии он называть не хочет, уж бесят слишком. Желание отчислиться становится невыносимым. — Хорошо. — философ делает последний вздох в сторону историка и отходит обратно к собственному рабочему месту. — Группа, Вам придётся прочитать значительную часть философии Георга Гегеля. Самим и без моих вспомогательных конспектов. Желаю Вам удачи. — яростно закрывает шкафчик прежде, чем положить на стол большую книгу в мягкой обложке. Студенты сразу же замечают название “Гегель” и начинают переговариваться. — Нечестно, но эта группа сдаст всё на высокие баллы. Я уверен. — Сокджин же теперь поднимается с места и высокомерно смотрит на Чимина, стараясь этим привлечь его внимание. Но философ ухмыляется, заставляя того в ярости цокнуть и пошагать к выходу. — Вам снова придётся лезть ко мне за ответами. Удачи в этом. Сокджин закатывает глаза и уже готовится открыть дверь, чтобы выйти из душного кабинета. Кажется, их негативная энергия и злобное пыхтение друг к другу повысили температуру воздуха, из-за чего студенты также начали устало вздыхать и создавать ветер с помощью тетрадей. Тэхён: Чонгук!! Куда ты делся?? Тэхён: У меня важное дело Тэхён: Я выбираю наряд на встречу с тобой, а ты смеешь меня игнорировать. Хам. Чонгук пытается скрыть улыбку. Так изо всех сил пытается её скрыть, что щёки теперь горят и болят. — Чон Чонгук, приятно видеть Вас в ряду друзей преподавателя по истории моды… — философ рассматривает сидящего за первой партой Чона, который старается ответить на уже столько отправленных Винсентом сообщений. — Надеюсь, Вы не пожалеете об этом. — Странно знать, что Вы так думаете, но… как скажете. — Чонгуку хочется послать Пак Чимина куда подальше. Тэхён: Хамло… Тэхён: Разочарование года. Тэхён: Я на встречу с тобой надену порванные спортивки из начальной школы. Чонгуку хочется смеяться. Чонгуку вообще не хочется находиться сейчас на паре. Все мысли заняты Винсентом. А тот, видимо, в настроении. — Занятие окончено, можете идти. Чон первым выходит из аудитории, даже не дожидаясь наставлений старосты о том, что ему нужно мягче относиться ко всем существующим преподавателям в этом университете. В последнее время Чонгук начал им грубить, из-за чего у всей группы появлялись небольшие проблемы. Чонгуку наплевать. Он прямо сейчас спешит выйти в зимний сад. Там же он планирует пропустить ещё одну пару старинной моды. Благо на то, что никто в этот зимний сад не заходит, а если и заходит, то выходит сразу же из-за скукоты. — Намджун?! Чону хочется выкрикнуть имя своего друга ещё со «свали» так, чтобы он уж точно сюда больше не приходил. Что Намджун делает в зимнем саду университета, совсем его не касающегося? — Гук, — тот машет и взглядом показывает на место рядом. Но Чонгук вообще не планировал садиться вместе с ним. Правда, сейчас придётся это сделать. — Я знаю, я тут слишком часто зависаю! Тсс. Чонгук мысленно извиняется на коленях перед Тэхёном. Кажется, переписку с ним придётся на некоторое время отложить. — Джун, я совсем не понимаю, что ты тут забываешь, Господи! — Чон садится напротив, кидая свой рюкзак на стеклянный столик. Намджун сидит в больших наушниках и огромной толстовке. По его виду совсем не скажешь, что он заслуженный профессор генетики. Чонгуку, вообще, от одной этой мысли смешно становится. Намджун больше похож на излюбленного романтика, увлекающегося искусством и музыкой. Он на генетика мало так похож. Хоть и работал много для этого звания, но всё равно не был похожим. — А что, так хочешь меня меньше видеть? — цокает. — Я обижусь, тебе мало не покажется. — Ты снова за тем Ким Сокджином? Вы меня оба пугаете слишком. — Чонгук вытаскивает телефон из кармана рюкзака с боязнью увидеть разочарование в сообщениях Тэхёна. Тэхён: Как же жить? Тэхён: Видимо, я пойду на слепое свидание с каким-нибудь горячим канадцем в этом невыносимо красивом аутфите Чонгук пытается скрыть улыбку, пока на него вопросительно смотрит Намджун. — Я приехал сюда завезти для тебя новые антидепрессанты. В следующую секунду генетик ставит баночку с таблетками на стеклянный стол. Чонгуку минуты хватает понять, что это совсем другие медикаменты. Такие он никогда в своей жизни не видел. За столько лет болезни не пил такие. — В смысле? Это что за таблетки, Джун? — хмурится Чон не только из-за новых лекарств, но и из-за отсутствия какой-нибудь этикетки с названием них. Диалог с Тэхёном снова скрыт, а тот уже в сотый раз его там проклинает за игнор. Чонгук действительно хочет ответить, посвятить всё время этому чудному человеку, но он не может это сделать с посторонними людьми. С Винсентом нужны тишина и спокойствие. — Я достал тебе их из Ирландии. — Намджун доверчиво кивает и глазами улыбается. — Их протестировали полтора месяца назад, всё с ними хорошо. Они прошли обследование и моими людьми, оказались настолько эффективными, что теперь продавать их будут по бешеной цене. — пожимает плечами и зевает. Видимо, из-за ночи дежурства в лаборатории не спал совсем. — Это очень мило с твоей стороны… — Чонгук в очередной раз скептически осматривает баночку и сводит брови в переносице. — Я и так трачу на свои антидепрессанты целое состояние. Я не хочу привыкать к этим, чтобы тратить ещё больше. Чонгук всегда недоверчиво относится к такого рода вещам. После многих лет жизни, по его словам, он перестал доверять почти всем людям. Даже к Намджуну он таит невысказанную обиду за то, что тот приучил его к слишком дорогим антидепрессантам, которыми он живёт сейчас. — Дело в твоём здоровье. Я бы на твоём месте пил эти таблетки, Чонгук. — Намджун натягивает капюшон толстовки и снова зевает. — Я пойду. Пожалуйста, не упускай эту возможность вылечиться новым видом антидепрессантов. Они реально работают. — Иди уже. Чонгук просто вздыхает, с подставной улыбкой вскоре провожая Намджуна на выход из зимнего сада. Думать о предложении его пить новые таблетки он даже не собирается. Ему это сейчас не нужно. Тэхён: Я был счастливым Тэхён: Счастливым Винсентом, который ел варёную картошку с солёным чесноком и огурцами Тэхён: Кажется, нужно искать парочку на слепое свидание… Наконец. Чонгук сидит совершенно один. Зимний сад пустой, никто сюда и так не заходит. Он наконец может вдоволь насладиться общением с Винсентом. Именно так и выглядит радость. Неужели он чувствует это сейчас? Чонгук: Господи, я выбрался. Прости Чонгук: Меня назло задерживали, а я так хотел с тобой поговорить:( Тэхён: Сломанное сердце не склеишь. Это как ваза, которую ты разбил Чонгук: …сердце бывает разбитым, но не сломанным... Тэхён: Я надеюсь, что я в один день тоже не буду тебе отвечать в течение часа, будучи в сети Чонгук: Насчёт твоего прикида… ты так красиво одеваешься. Приезжай ко мне в универ, я тебя буду ждать с распростёртыми руками Тэхён: Я уже в твоём универе… — Не могу поверить, что ты улыбаешься, печатая мне сообщения. — в мгновение напротив садится Винсент в том же аутфите, как и на фотографии. А у Чонгука сразу же рот раскрывается. Он не думал, что Тэхён правда окажется в университете. Буквально вчера он ездил на его арендованном в каком-то агенстве Лексусе, буквально вчера они планировали встретиться через пару дней. Но не сегодня. Чонгук сказал приехать на учёбу чисто по шутке. Правда, Чон совсем не жалеет: перед ним сидит сногсшибательный мужчина. Действительно. С каждым вздохом Чонгуку приходится с паникой внутри искать больше воздуха. Тэхён нереально красив. Безумно. Космически. Невыносимо. — Эй, ты чего застыл? — тот щёлкает пальцами перед “зависнувшей” физиономией Чона и улыбается во все тридцать два. Чонгук – смехотворный человек, который в любой момент просто своим существованием обрадует. — Тэхён, ты… Чон в активном поиске воздуха делает глубокий вдох и кашляет. — Я приехал забрать тебя. — Винсент самодовольно улыбается. Весь его вид кричит лишь об одном: его превосходности. Чонгук ко всему этому становится ужасно красивым бонусом. — Боже, что это? Его взгляд опускается на оставленную Намджуном баночку и сразу же мутнеет. Чонгук же пугается и в пятый раз подряд проклинает друга. Видеть баночки с лекарствами для Тэхёна не есть хорошо. — Не пугайся, у меня так случайно галлюцинации не появятся. — Тэхён усмехается и протягивает Чону баночку, чтобы тот засунул её куда подальше. Видеть лекарства сегодня он не хочет, уж слишком много он их выпивает каждый божий день. — А как они могут появиться? — Чонгук неловко кидает баночку с антидепрессантами в раскрытый рюкзак. — Никак. Могут просто так появиться. — Но ты ведь сказал, что они у тебя случайно не появляются? Чонгук прикусывает нижнюю губу. Он боится сказать лишнее: слишком плохо разбирается в болезни Винсента, из-за чего хочет себя избить в очередной раз. Он который день уже собирается прочитать все существующие статьи по шизофрении, но ничего толком не понимает. Правда, понимает лишь это: “Неблагоприятные стрессовые факторы в раннем возрасте взаимодействуют с генетической предрасположенностью к шизофрении и оказывают влияние на структурные и функциональные изменения системы распознавания лиц”. Именно поэтому Винсент и не узнал его при первой встрече. — Случайно появляется то, что ты ожидаешь. — Тэхён смеётся и загадочно смотрит в сторону светящейся стены с надписью университета. — А галлюцинации у меня живут косвенно. Ты думаешь, я сейчас не вижу ничего? Вижу, но я привык различать реальность от своих галлюцинаций. — Тэхён замечает потерянный взгляд Чонгука и чувствует из-за этого сожаление. Как объяснить человеку то, что он вовсе не поймёт? — Пожалуйста, не задумывайся об этом. — Не могу. — вздыхает. — Меня каждый день мучает одна мысль о том, что ты проходишь через такое. — Чонгук… — Тэхён придвигает стул ближе и протягивает руку, чтобы тот сделал то же самое. — Хватит с тебя этого! Мне неважно ничего, просто оставайся со мной рядом. Ты, я не вру, единственный, с которым я общаюсь сейчас. — теперь он начинает поглаживать большим пальцем ладонь Чонгука. Сам не знает, почему это делает. Его кожа кажется такой нежной, будто там удалили все волоски и шершавость. У Тэхёна аж сердце быстрее стучится из-за новой зависимости: руки Чонгука. Чон тоже не понимает, почему тот так делает. Не то, что бы ему было некомфортно, ему безумно непривычно чувствовать такое. — Я борюсь с желанием не рассказать всему миру о том, что у меня такой друг, как ты, Чонгук. Винсент мягко улыбается. От этой улыбки у другого дыхание сбивается. Тэхён кажется слишком милым. — Я тоже, — кивая, Чонгук поворачивает голову в сторону. В дали он сразу же видит наблюдающего за ними Намджуна и откашливается. Неловко. Очень. — Тэхён. Я хотел бы сказать, что у тебя очень классная одежда. — Так неожиданно? — Тэхён усмехается и встаёт с места, дабы не задерживать самого себя и Чонгука. У него много планов на сегодня. Чон в ответ смущается, у него на глазах выступают слёзы. Почему Тэхён так на него влияет? Ему плохо от осознания одного факта того, что они сейчас так близки. — Скажи Намджуну перестать подсматривать. — произносит он, заставляя Чонгука в удивлении откашляться. — Не спрашивай, откуда я знаю этого человека. Идём. — А откуда ты знаешь Намджуна? — Чон снова смотрит в сторону и замечает стоящего Джуна сразу же. Тот глазами своими сверлит парочку, держа руки в карманах своих штанов. — Я интересуюсь генетикой, а он известный профессор, поэтому мы и знаем друг друга. Чонгук сразу же понимает. Вслед за Тэхёном он встаёт и начинает приводить себя в порядок, чтобы не выглядеть совсем убого рядом с ним. Просто тот был слишком прекрасно одет. Чон даже сомневается, что ему нравится генетика, а не мода. — А также я знаю Пак Чимина! — Тэхён улыбается, выходя из зимнего сада вместе с Чонгуком. Ещё он успевает заметить, что они почти одного роста. Это не может не радовать. — Это наш истеричка-философ. — усмехаясь и вспоминая прошедшую пару философии, Чон открывает дверь для Винсента и проходит с ним вместе дальше, не засматриваясь на стоящие позади стеклянных стен красивые статуи. — Не совсем! В реальной жизни он совсем другой. Я с ним хорошо общался, он мне помог найти хорошее и безопасное жильё в Ванкувере. — оказываясь вместе с Чонгуком на улице, Тэхён вздыхает и резко кидает мат: из-за маски и вздоха его очки запотевают со скоростью света. — Я сегодня с машиной. У Чона наступает небольшой приступ смеха, и он без спроса стягивает очки Винсента и начинает мягко водить маленькой сухой салфеткой по стёклышкам, чтобы убрать неприятный визуальный эффект мутности. Тот бы улыбнулся на такой мотив Чонгука, но он просто не мог даже разглядеть его лицо, из-за чего становилось слишком неловко. — Я такой слепой, Господи. — Чон аккуратно надевает очки обратно и со смущением улыбается. Это первый акт его непонятной помощи Тэхёну. — Ты не слепой, с тобой всё хорошо. Винсент от этих слов чувствует прилив сил, а также и эмоций, которые он показывает с помощью кривой улыбки и вздымающейся груди. Он не сможет описать то, насколько ему стало приятно увидеть Чонгука таким. Прямо сейчас он смотрит на него со стороны с приятной болью в груди и даже не замечает, как тот уже в пятый раз спрашивает о местонахождении его машины. — Ой, — Тэхён неловко прикусывает губу, возвращаясь из состояния некого транса. — Вот тот чёрный Феррари. — взглядом показывает на серую машину в начале парковки. У Чонгука “немного” челюсть отваливается: такая машина стоит достойных ей денег. А спрашивать у Тэхёна о том, сколько у него денег, не совсем хочется. Да и будет это выглядеть некрасиво. Он с ним не из-за денег общается, всё-таки. — Мою машину из Портленда привезли только вчера! Спустя столько времени. — Тэхён качает головой в возмущении и снимает с блокировки свой Феррари, который стоит всего лишь в нескольких ступеньках от него. — Ты захотел переселиться в Ванкувер? — в шутку кидает Чонгук, следуя за Винсентом к машине, в которой он давно хотел посидеть. Чисто из авто-интереса, так сказать. — Почему бы и нет? Ты же тут. Разве это не бонус? — Тэхён подмигивает, открывая дверцу Феррари и впуская внутрь Чонгука, будто сам является джентльменом романской эпохи. Второй же на этот жест смущается. Скорее всего, Чон планирует смущаться весь день. Что с ним делает Тэхён? Машина была не совсем просторной, но очень удобной. Чонгук мечтает получить водительские права обратно, ибо он был лишён их год назад из-за аварии с вышедшей на дорожную полосу коровой в одной из провинций Ванкувера. Благо на то, что животное не пострадало, а успело увернуться. Правда, водительские права для Чона исчезли в тот же день: во время аварии он был пьян. Каждый день Чонгук жалеет об этом случае. — Прости, тут холодновато… — в спешке включает обогреватель. — Я ещё не привык, что у меня в Ванкувере машина и что её нужно готовить к поездке. Чонгук усмехается этой занятости Тэхёна. Тот выглядит озадаченным, это превращает его в милого человека сразу же. Чон же смотрит в окно и радуется падающим на стёкла снежинкам. Но нет, ему совсем не холодно. Возможно, ему никогда не бывает холодно, лишь в некоторых случаях, но в машине было относительно тепло и переживать Тэхёну не стоило. — Изумительно! — довольно улыбается Винсент и выезжает на дорожную часть, преодолевая недавно образовавшийся в стороне сугроб. — А теперь я хочу отвезти тебя в отличное место. Чонгук кивает. Он сейчас готов на всё, что пожелает Тэхён. Готов делать всё, что пожелает Тэхён. Но даже сейчас его смеют потревожить. — Секунду. — чувствуя неприятную для ноги вибрацию телефона, Чон спешит вытащить гаджет из своего кармана. Звонящий Намджун его не совсем удивляет, скорее злит, потому что Чонгук не хочет контактировать сейчас ни с кем кроме Винсента. — Чонгук! Господи, я… — начинает тот с опаской в голосе. — Говори быстрее, Намджун. — закатывает глаза, из-за чего Тэхён тихо усмехается. Чон сейчас выглядит безумно раздражённым. — Твоя квартира горит, Боже! Я стою рядом со зданием, твоя квартира горит! — Джун кричит в трубку, почти лишая друга способности слышать. У Чонгука чуть ли сердце в пятки не падает. Зачем его квартире гореть? Он никогда не пользуется утюгом, печью или чем-то ещё. Поломки проводки там просто не может быть, потому что её обустраивали совсем недавно. Чонгук не хочет верить в этот бред. — Что случилось? — Тэхён останавливается на красный. — Ты меня слышишь?! Квартира горит! Чонгук сглатывает. Опять он не может дышать. Совсем. Каждый крик Намджуна заставляет чувствовать себя убого, из-за чего в груди больно, безумно больно щемит. — Буран… Юнги…