И грянет гром

Маленький Джонни жил в обычном доме, на обычной улице, в обычной стране. Он жил по адресу дом 2, Тисовая улица, графство Суррей. Мальчику было только пять, поэтому он ещё не ходил в школу, но очень гордился тем, что всего через год он станет школьником. У Джонни были совершенно обычные родители — маму звали Бетти, а папу — Хьюго. Мама не работала, она занималась домом и сыном, а папа был предпринимателем. Он приходил домой поздно вечером и иногда приносил Джонни красивые машинки. Джонни любил своих родителей и никогда им не перечил. Ну, почти. Одно же не считается? Просто в соседнем доме под номером четыре жил очень странный дяденька — дядя Джеймс, которого папа не очень любил. Он просил Джонни остерегаться его и не подходить близко. Мама относилась к странному дяде Джеймсу более благосклонно, но отпускала Джонни к нему только по четвергам, когда папа задерживался на работе, и просила возвращаться не позже девяти, хотя дом стоял совсем-совсем рядом. Сегодня как раз был четверг. Было уже шесть вечера, а значит, дядя Джеймс уже наверняка вернулся домой из того странного места, куда он постоянно ходит. Джонни поцеловал маму на прощание и выбежал из дома, с радостной улыбкой направляясь к дому номер четыре. — Здравствуйте, дядя Джеймс, — как можно более вежливо поздоровался Джонни, перед этим постучав в дверь. Дядя Джеймс сегодня выглядел, как обычно — растянутые домашние штаны, старая серая футболка и клетчатая рубашка поверх. Хотя мама говорила папе, что дяде Джеймсу всего пятьдесят, Джонни он казался очень-очень старым. У дяди Джеймса было много седых волос, среди которых были ещё тёмные прядки, а ещё он носил смешные круглые очки — совсем как дедушка Энтони, только у него они были пря-мо-у-голь-ные. Ох, какое трудное слово! — Привет, Джонни, — дружелюбно поздоровался дядя Джеймс и взъерошил волосы на голове. Теперь Джонни мог ясно видеть странный шрам у него на лбу — совсем как молния. Вообще, дядя Джеймс весь был из сплошных странностей. — Зайдёшь? Джонни радостно проскочил в дом. Там было, как обычно, всё чистенько и красиво, как мама любит, но как-то… не так. У Джонни дома было много картин и фотографий на стенах — как мама с папой женились, как он читал стишок на Рождество. У дяди Джеймса не было фотографий на стенах. Наверное, ему было некого фотографировать, поэтому он был такой грустный. — Чаю хочешь? Я принёс твои любимые лимонные дольки, — дядя Джеймс поставил перед Джонни тарелку с его любимыми конфетками, и Джонни счастливо запихал сразу штуки четыре в рот. — Дядя Джеймс, а вы расскажете мне сегодня дальше сказку про дракона из яйца? — жалобно попросил Джонни. Это была ещё одна странность дяди Джеймса. Конечно, родители рассказывали Джонни сказки и про принцев, и про Золушку, и про бесстрашных рыцарей, но у них они никогда не получались такими живыми и интересными, как у дяди Джеймса. Он говорил так, будто сам всё это видел, как будто знал всех тех людей, о которых рассказывал. Но Джонни был уже большой и знал, что ни драконов, ни прекрасных принцесс, заточённых в замке, не существует. Но это Джонни перед друзьями хвастался и выставлял себя крутым. А вот в полумраке дома дяди Джеймса можно было хотя бы на секунду закрыть глаза и поверить, что большой великан правда выиграл у плохого человека яйцо дракона и потом заботился о нём, что маленькая рыжеволосая девочка правда попала в страшную комнату, откуда никто не возвращался, что отважный мальчик правда победил огромного дракона и что злой волшебник правда нарисовал ему шрам на лбу, прямо как у дяди Джеймса. — Нет, Джонни, прости, я немного устал, — дядя Джеймс обезоруживающе улыбнулся. — Если хочешь, мы можем пойти наверх. Я лягу, а ты будешь мне сам рассказывать сказки. Хм? Джонни от радости забыл даже про конфетки, которые лежали перед ним на тарелке. Он вскочил с места, подхватил дядю Джеймса под руку, и они отправились наверх, туда, куда Джонни даже мама советовала не ходить. Но Джонни нравилась спальня дяди Джеймса. Он бывал в ней всего несколько раз, но каждый из них оставался в полном восторге. Его комната была заполнена странными вещами — красными с золотым шарфами, маленькими штучками, которые можно было крутить, старыми рисунками, странной желтоватой бумагой, неприятной на ощупь, даже перьями. Интересно, когда дядя Джеймс был молодым, он правда ими писал, как сто лет назад? Но больше всего Джонни нравился портрет на стене. Он спросил про него только в первый раз, на что дядя Джеймс очень расстроился, и Джонни пожалел его и начал подсовывать ему другие предметы, чтобы он отвлёкся. Но Джонни был внимательным мальчиком и понял, что этот портрет заставляет дядю Джеймса грустить. Джонни больше не спрашивал про портрет, но любил его рассматривать, пока дядя Джеймс не видит. Вот и в этот раз первое, на что обратил внимание Джонни, был тот самый портрет. На нём был изображён мальчик, которому было, может, лет пятнадцать, прямо как Питеру, двоюродному брату Джонни. У мальчика на портрете были красивые светлые волосы, а чёлка смешно разметалась по лбу. Они казались такими светлыми, что освещали комнату, как свечка. Мальчик зло ухмылялся, но его глаза были добрыми и яркими, и Джонни совершенно не понимал, как можно было так нарисовать человека. Сам он так не умел! Но спрашивать и расстраивать дядю Джеймса не хотелось, поэтому Джонни умостился на кресле, а дядя Джеймс лёг в кровать прямо так, как был, и тяжело вздохнул. — Трудно уже ходить, Джонни, — слабо усмехнулся тот. — Ноги, бывает, отказывают. — Вы очень старый, дядя Джеймс, — серьёзно кивнул Джонни. — Вы видели динозавров? — Нет, динозавров я не видел, — хрипло засмеялся дядя Джеймс. — Только драконов. — Слушайте, — Джонни вдруг вспомнил, что всю неделю хотел спросить кое-что. — Можно я спрошу? — Спрашивай, — тот ободряюще улыбнулся. — Вы рассказывали мне про ту тюрьму… Азкапкан? — Джонни нахмурился. — Азкабан, — поправил его дядя Джеймс. — А что такое? — Это же остров, — Джонни раздумывал над этим всю неделю и никак не мог понять, что его смущает. — Там же почти нет охранников, да? А как преступники оттуда не сбегают? — О, там есть охранники получше, — лицо дяди Джеймса потемнело. — Их называют дементорами. Это такие существа, которые высасывают из тебя всю радость… Джонни, ты точно хочешь это знать? — Да, — Джонни кивнул. Вот опять дядя Джеймс рассказывает свои небылицы, как бы сказали другие ребята. Но Джонни нравилось представлять, что это всё правда, и эти дементоры — тоже. — Хочу. — Ну хорошо, — дядя Джеймс кивнул. — Так вот, дементоры высасывают из тебя всю радость и оставляют только самые плохие, самые жуткие воспоминания, — его голос понизился до шёпота. — А самое страшное — что они могут высасывать душу. — Ой, — Джонни широко раскрыл глаза. — А так бывает? — Конечно, — дядя Джеймс загадочно кивнул. — У каждого человека есть душа. У некоторых она цела и полна любви, а у некоторых лишь чудом уцелела после всех несчастий. И дементоры чувствуют душу и могут её высосать. Тогда человек становится не больше, чем овощем. — Как интересно, — Джонни уже с головой захватила новая история. В полумраке комнаты дяди Джеймса было даже страшновато. — И они охраняют Азкапкан? — Азкабан, — с улыбкой исправил его дядя Джеймс. — Да. Когда-то, давным давно, волшебники договорились с дементорами, чтобы те охраняли их тюрьму, а взамен те получали еду. — А почему преступники просто их не убьют? — спросил Джонни. — Так ведь можно? — Нет, — дядя Джеймс покачал головой. — Дементоров нельзя убить. Они же даже не едят толком, просто… развлекаются, если это можно так назвать. Они беспощадны и не умеют прощать. С ними можно договориться, только удовлетворив их инстинкты, — дядя Джеймс опустил взгляд. Кажется, он снова расстраивался, но Джонни уже с лихвой захватила новая тема для разговора. — Да? То есть они, — Джонни задумался, вспоминая нужное слово. — Не-ра-зум-ны? — Наверное, можно и так сказать, — дядя Джеймс пожал плечами. — Джонни, тебе правда интересно… — Да! — перебил его Джонни. — Слушайте, дядя Джеймс… если их нельзя убить, то они и не рождаются? То есть они были всегда? Как весь мир? Почему-то в этот момент дядя Джеймс перевёл взгляд на тот самый портрет, который висел в его комнате. — Есть одна легенда, — тихо начал он каким-то ломким голосом. — Знаешь, Джонни, я её никому раньше не рассказывал, потому что она не очень красивая и главный герой ведёт в ней себя совсем не по-геройски, — он грустно усмехнулся. — Но если ты хочешь знать… — Хочу-хочу-хочу! — радостно закивал Джонни и устроился поудобнее, приготовившись слушать. — Она о том, как на свете появились дементоры, — так же тихо и чуть надрывно продолжил дядя Джеймс. — Это, конечно, не истина в последней инстанции, но одна из версий… Так вот, — дядя Джеймс чуть прокашлялся. — В ней говорится, что жил когда-то на свете некто по имени Гарри Поттер…