***
Около шести у меня в гостиной появилась Гермиона, приветливо махнув рукой и улыбнувшись. — Чаю? — предложил я, призывая Акцио три чашки и вазочку с печеньем. — Да, спасибо, — Гермиона сняла кардиган, аккуратно повесила его на спинку кресла и села. — Мы ждём Рона? — Да, он скоро тоже должен прийти, — я взлохматил волосы. — Как жизнь у тебя? — Вроде ничего, всё налаживается, — она улыбнулась. — Сегодня подала документы на юридический. Буду учиться. А ты уже думал, куда будешь поступать? — Честно? Не знаю, — я пожал плечами и тут же съёжился под укоризненным взглядом Гермионы. — Но я думаю над этим, честно. На самом деле, мы оба понимали, что я соврал. У меня просто не было сил думать об университете и учёбе, когда в памяти была ещё свежа война. И Гермиона это понимала, поэтому не давила на меня, как это иногда бывало, а просто изредка напоминала об этом. В этот момент из камина вышел Рон, отряхиваясь от сажи. — Ну вот, опять замарался, — грустно вздохнул он. — Лаванда меня убьёт. Гарри, Гермиона, привет! — он махнул рукой и уставился на вазочку на столе. — Печеньки? — Тебе лишь бы поесть, Рон, — укорила его Гермиона. — У Гарри, вообще-то, проблемы. — С чего ты это взяла? — удивился я. Я же просто предложил им встретиться! Но взгляд Гермионы заставил меня заткнуться и закатить глаза. Ну конечно, она знает о нас с Роном больше, чем мы сами о себе знаем. — Ладно, хорошо, — я вздохнул. Пока Рон хрумкал печеньем, я достал из кармана зачитанное почти до дыр письмо и передал его Гермионе. Та взяла пергамент, пробежалась по нему взглядом. Рон тоже посерьёзнел и наклонился к Гермионе, чтобы тоже прочитать. По мере продвижения их лица становились всё мрачнее. — Не могу поверить, — наконец выдал Рон. — Он тебе предложил такое? И что ты думаешь? — Для этого я и позвал вас, — я почесал макушку. — Посоветоваться. Не знаю, что делать. — Гарри, — угрожающе начала Гермиона. — Ты же не хочешь сказать… — Я так не могу, Гермиона! — вспылил я. — Это несправедливо! Пока они все будут сидеть на месте и думать, пол-Азкабана просто умрёт! — У тебя комплекс героя, — фыркнул Рон. — Вообще-то, это уже не твоя забота, а Аврората. Я понимал, что движет Роном в таких рассуждениях — он всегда стремился к комфорту, к удобствам. И никак не мог понять, почему я спасаю то одного, то другого. Моё легендарное, как он шутил, спасение Малфоя в Выручай-комнате Рон мне до сих пор простить не мог. Но сам я не понимал в такие моменты Рона. Как можно оставить кого-то в опасности? Как можно не помочь? И Гермиона, наверное, уже всё прочитала в моих глазах без моей помощи. Мне даже говорить ничего не пришлось. — Нет, Рон, и моя тоже, — я вздохнул. — Кингсли прав — надо уже заканчивать эту войну. — А меня вот больше интересует этот второй человек, — задумчиво произнесла Гермиона, водя пальцем по пергаменту. — Кингсли пишет, что он сам пришёл и попросил. Если он твоего возраста, то это не сотрудник Аврората… Но тогда откуда он узнал? — Гораздо важнее, что он может оказаться там один, — перебил я Гермиону. — И что он будет там делать против целой оравы дементоров? — А ты? — не выдержал Рон. — Ты что будешь делать, Гарри? Хм? Ты забыл, как на тебя действуют эти твари? Я могу понять, что двигало Кингсли, когда он писал это письмо, но тебя я понять не могу! — Как ты не понимаешь, Рон! — я вскочил с места. — Он умрёт там! Это же не просто дементоры, а слетевшие с катушек дементоры! Кто бы это ни был, у него точно не хватит сил выстоять одному против всех них! — Вижу, тебя не переубедить, — хмыкнул Рон. — Хочешь опять рисковать своей задницей и не слушать друзей — пожалуйста. И ушёл. Просто ушёл! — Гарри, — тихо начала Гермиона, подсев ко мне на кресло. — Я же всё вижу и понимаю, как ты хочешь поехать. — Я не хочу, Герми, — я уткнулся головой в ладони. — Но я не могу иначе. Знала бы ты, как я боюсь… Тот ещё герой, — я грустно усмехнулся. — Гарри, не надо, — твёрдо сказала Гермиона. — Ты герой. Ты победил самого могущественного тёмного мага всех времён. Это нормально, что ты боишься. Я всегда поражалась, сколько в тебе сострадания, даже к абсолютно незнакомым людям… — Комплекс героя, — ухмыльнулся я. — Так что — мне писать Кингсли? — Ты всё же подумай ещё, — посоветовала Гермиона. — Он дал тебе время до полудня. Сегодня не пиши ничего. Проспись, а завтра на свежую голову уже пиши ответ. И хоть я уже знаю, что ты скажешь, но всё равно. Я кивнул. Гермиона всегда умела находить правильные слова. Всё-таки подруги лучше неё у меня не было и никогда уже, наверное, не будет. Чтобы чуть отвлечься от неприятной темы, я сунул Гермионе в руки кружку с остывшим чаем и нагрел его, спрашивая у неё что-то. Мы часов до девяти проговорили обо всём и ни о чём и смеялись, прямо как в старые добрые времена. Потом Гермиона извинилась, обняла меня на прощание и поцеловала в щёку. — Надеюсь, мы скоро увидимся, Гарри, — улыбнулась она мне. — И будь осторожен. Гермиона аппарировала, оставив после себя мягкий аромат духов и стойкое ощущение, что она уже знала, чем всё закончится. Да и я знал — сколько бы ночей ни прошло, вряд ли я смогу отказать. Тем более такой искренной просьбе старого соратника. Вечером я принял ванну, пытаясь расслабиться, но тело всё было в напряжении, и даже горячая вода не помогла успокоиться. В кровать я шёл, будучи уверенным, что так и не засну, а если и засну — буду видеть кошмары, как в первые недели после окончания войны. Однако, лишь только моя голова коснулась подушки, я сразу же заснул спокойным сном. Утром я проснулся около десяти — что неудивительно для такой совы, как я. Встав, умывшись и одевшись, первым делом я направился за стол — писать письмо Кингсли. Я долго думал над тем, что же можно ему ответить, и в итоге остановился на простом: «Хорошо, я согласен. Гарри».***
В полдень я прибыл в Министерство и постучался в кабинет к Кингсли. Его там, похоже, не было, и я опустился в кресло в коридоре. Попутно я рассматривал стены, которые должны мне стать родными — в конце концов, на должность аврора меня прочили все. Похоже, запомнили, что я когда-то ляпнул Рону курсе на четвёртом-пятом. Тогда… тогда мне действительно хотелось этого, хотелось такой работы. Я хотел защищать людей и гоняться за опасными преступниками. Тогда это был верх моих мечтаний. Но сейчас… сейчас, когда я прошёл войну, я устал. Я не смогу провести жизнь на поле боя. Конечно, мне до сих пор хотелось помогать людям, оказавшимся в беде… Но ведь есть и другие способы! Стать колдомедиком, например. Задумавшись, я не заметил, как кто-то подошёл к кабинету и постучал в дверь. Я вскинул голову, ожидая увидеть Кингсли, но это был не он. — Малфой? — я удивлённо вскинул бровь. — Не ожидал тебя здесь увидеть. С Малфоем мы не виделись с суда. Да и тогда мы не успели толком поговорить — после процесса Малфой поймал меня в коридоре и чопорно поблагодарил. Но в его глазах светилась такая благодарность, что я тогда невольно улыбнулся и даже протянул ему руку. «Мир, Малфой?» — предложил я тогда, и тот кивнул. И руку пожал. С тех пор мы не виделись, однако я нет-нет, да и вспоминал слизеринского задиру, думая, а где, а что, а как. Ругаться с ним не хотелось — мы всё-таки оба уже вроде как взрослые люди. Но один взгляд на белобрысого Малфоя — и всё, эмоции захлёстывают с головой. Вот сейчас я его увидел, как обычно, чопорно и строго одетого, с аккуратно уложенными волосами, и мне уже хватило. Может, он волны какие испускает? Рядом с ним я никогда не мог оставаться равнодушным. — Поттер, — насмешливо протянул Малфой. — Какими судьбами? Ждёшь Министра, чтобы тот рассмотрел твоё заявление на место Главного аврора? — А что же ты, Малфой, здесь делаешь, в таком случае? Хочешь быть моим секретарём? — выдал я с усмешкой. — И как ты меня раскусил? — притворно изумился Малфой, вскидывая бровь. — И правда. Что же ты без меня делать будешь? — Семь лет обходился же как-то, — я облокотился на ручку кресла, доверительно наклоняясь к Малфою. — И дальше обойдусь. — Вы только посмотрите… — начал Малфой, но его прервал Кингсли, в этот момент появившийся у кабинета. — О, мистер Малфой, Гарри, — он радушно улыбнулся. — Проходите, проходите. Даже хорошо, наверное, что вы так встретились. Наверняка уже обсудили все детали? — Прошу прощения, Министр, — начал Малфой, входя в кабинет. — Но я не совсем вас понимаю. Я, если честно, тоже ничего не понял. Детали чего? Почему я должен обсуждать их с Малфоем? Я-то вообще приехал по поводу дела с дементорами, меня, по идее, должны познакомить с моим будущим партнёром по делу… Если только… О нет. — Ох, то есть вы ещё не знаете? — Кингсли поднял бровь. Я встал рядом с Малфоем, напряжённо вглядываясь в лицо Кингсли. Он же не хочет сказать… — Гарри, мистер Малфой, вы вместе поедете изучать дементоров. — Что? — Малфой резко развернулся. — Поттер? Ты знал? — Понятия не имел, — признался я, опустив голову. Да, ну и напарник мне попался. Но слово придётся держать, я не смогу отпустить кого-то в лапы дементоров одного. Даже Малфоя. Тем… тем более Малфоя. — Кингсли, почему ты мне не сказал? — обернулся я к Министру. Тот сразу же посерьёзнел и перевёл взгляд с Малфоя на меня и обратно. — Вы должны понимать, что это очень серьёзная проблема, — начал Кингсли. — И кроме вас, её некому решать. Мне жаль, что так получилось, но вы уже взрослые. Не пора бы вам забыть про старую вражду? — Кингсли, дело не во вражде, — я вздохнул. — Просто… А что просто? Я и сам не знал, что сказать. Я же не мог признаться, что меня охватила какая-то паника, когда я узнал, что Малфой едет в Азкабан? Я же его сам вытащил оттуда, спас от тюремного срока, добился помилования… И теперь он сам хочет туда? Меня это возмущало до крайности. Да и вообще… сколько он там протянет, даже рядом со мной? С кем-то вообще. А что было бы, если бы я отказался? Стояла почти оглушающая тишина. Кингсли выжидательно смотрел на меня в ожидании, что я скажу ещё что-нибудь, Малфой демонстративно отвернулся к стене, ну, а я неловко топтался на месте, не зная, что говорить дальше. Я замялся. — Неважно, в общем, считайте, что проблема решена, — наконец я решил просто махнуть на это рукой. — Расскажете подробности нашего задания? Малфой соизволил наконец повернуться и посмотрел на Кингсли, ожидая ответа. — Знаю я ваше «проблема решена»… — вздохнул Кингсли. — Ну да ладно. Вы будете жить в маленькой сторожке на достаточном расстоянии от Азкабана, дементоров там нет. Это обычный домик с, так скажем, удобствами… — он дёрнул плечом. — Ванная, туалет, кухня и прочее. Две комнаты. Еда у вас будет на месяц, если будет нужно больше или ещё что-то понадобится — пишите письмо. Работать вы можете где угодно и как угодно, главное, чтобы заключённых это никак не касалось. Сегодня к вечеру к вам прилетит сова с портключом, думаю, к девяти. — То есть сова будет одна? — на всякий случай уточнил я. — Да, Поттер, придётся тебе явиться ко мне в святая святых, — ухмыльнулся Малфой. — Или что — не пристало вам такое? — Или ты придёшь ко мне в особняк, — я пожал плечами. — Или что — слишком низко для такого, как ты, Малфой? — Ну почему же, всегда мечтал оказаться дома у самого Гарри Поттера, — поддел Малфой, и я уже открыл было рот, чтобы ответить, как вдруг меня перебил Кингсли. — Так, я всё понял, — он вздохнул. — Кто к кому куда пойдёт — решайте сами. Мистер Малфой, благодарю вас за вашу своевременную помощь. Гарри, останься. Я хотел с тобой обсудить кое-что. Малфой кивнул, вежливо попрощался и вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я же развернулся к Кингсли, вопросительно вскинув бровь. — Если это касается того, что я еду с Малфоем… — Нет, Гарри, — тот усмехнулся. — Ты сейчас что, ни про что другое думать не можешь, кроме Малфоя? Ну так прости, моя ошибка. Так вот, я хотел обсудить с тобой тему твоей стажировки в Аврорате. Сейчас вы уедете, — Кингсли замялся. — А там уже сроки заканчиваются. Если подавать заявление, то сейчас. Что думаешь? — Я не знаю, Кингсли, — честно признался я. — Я уже сам не знаю, чего хочу. Я… не думаю, что готов сейчас дать ответ. — Тогда давай так, — Кингсли вздохнул. — Я подержу для тебя место. На всякий случай. И… — Не надо, — перебил я. — Не нужно меня выделять. Как только я решу что-то, то отправлю тебе сову. Договорились? — Вот же упрямый, — Кингсли с улыбкой покачал головой. — Ну ладно, герой. Удачи тебе. Я улыбнулся, попрощался с Кингсли и вышел в коридор, закрывая за собой дверь и вдыхая свежий воздух. У меня есть ещё целый день до того, как я отправлюсь на ещё одно геройское задание. Только в этот раз рядом со мной будет Малфой. Не знаю, должно ли это меня удручать или же наоборот, радовать, но эмоции я испытывал смешанные. И совсем не представлял, что из этого в итоге получится.***
Домой я вернулся в достаточно приподнятом настроении. Солнце светило вовсю, на улице было тепло, и я решил немного прогуляться, прежде чем аппарировать. На душе было легко и светло, а ещё меня внезапно пронзило желание вновь взяться за кисть и краски. Рисование было моей маленькой слабостью, наверное, всегда. Когда я был маленьким, то часто выскребал на стенках своего чулана примитивные картинки — маму с папой и себя, счастливую семью, кота, солнышко и почему-то мотоцикл. У меня не очень получалось, но это было чем-то вроде отдушины от тирании дяди с тётей. Они не знали про рисование и поэтому не могли отобрать у меня эту возможность. Когда я стал чуть старше, то стал рисовать на бумаге. Учитель рисования в школе заметил мои способности и даже предложил мне походить в художественную школу, но я отказался. Не говорить же ему было, что мои родственники просто не станут платить за меня? Но рисовать я так и не перестал. Даже в Хогвартсе я не оставлял этого занятия, к тому же, мне нравилось, как матовые, жидкие чернила ложатся на пергамент. Именно в Хогвартсе я научился рисовать по-настоящему. У меня даже была небольшая, склеенная магией папка, в которой я хранил рисунки Хогвартса, коридоров, величественных залов и иногда даже людей. Но люди у меня почему-то всегда плохо получались — они выходили похоже, но какими-то неживыми. Мне не нравилось, и я всегда выбрасывал листы пергамента с очередным неудачным наброском Рона или Гермионы. Придя домой, я тут же поднялся наверх, к себе в комнату, и вытащил из-под кровати большие листы, те, на которых я обычно рисовал пейзажи. Чистые и уже использованные холсты перепутались между собой, и я со вздохом принялся их разбирать, складывая уже готовые рисунки в одну стопку, а ещё не использованные листы — в другую. В процессе наведения порядка я наткнулся на один рисунок, который получился совершенно неожиданно. Это было на пятом курсе, кажется, под Рождество. Я тогда был зол на всех и каждого, особенно на Амбридж, и чуть ли не кусал себе локти. И — как сейчас помню! — скотина-Малфой ещё привязался ни с того ни с сего. Ходил за мной по пятам, искал повод снять баллы, насмехался, отпускал язвительные комментарии. Я в тот день не выдержал, на очередной издевательской фразочке развернулся и заехал Малфою в нос. Думал, драка начнётся, пытался ещё придумать, что сказать в своё оправдание… Но Малфой, как ни странно, не сдвинулся с места, спокойно снеся мой удар. А потом посмотрел на меня как-то странно и ушёл. Просто ушёл! Весь оставшийся день Малфой ко мне не лез, а я наблюдал за ним, даже не замечая этого. И подмечал какие-то детали — как волосы падают ему на глаза, как он задумчиво смотрит в учебник, как ходит, как насмешливо приподнимает бровь… И тогда ночью меня захватило вдруг вдохновение — я зажёг Люмос на палочке, задёрнул полог посильнее, достал волшебные краски, которые мне купила Гермиона, и принялся рисовать. Я даже сначала не мог сообразить, что рисую, но потом узнал в тонких, изящных линиях надменное лицо Малфоя. Почему я тот портрет не выкинул на следующее же утро, как проспался — загадка до сих пор. Возможно, потому, что это единственный раз, когда мне удалось нарисовать человека так, чтобы он почти ничем не отличался от себя настоящего. У меня они всегда получались мёртвые, похожие на куклы. А Малфой вышел такой, что, казалось, ещё секунда — и он сойдёт с холста и начнёт говорить гадости. Я тогда запихал портрет в сундук поглубже, чтобы никто не нашёл, и вскоре про него забыл. Получалось, что я хранил портрет Малфоя всё это время. Это слегка подпортило мне настрой, но руки всё так же дрожали от желания что-нибудь нарисовать, и я-таки взялся за чистый холст — положил его прямо на пол, склонился над ним и впервые за много месяцев провёл по листу кистью. Я не знал, что рисую, но рука, казалось, знала это сама. Тёмный остров, вокруг бушуют волны — раз мазок, два мазок. В самом центре высится огромная башня — Азкабан. И перед ней маленькая одинокая фигурка человека, стоящего прямо перед Азкабаном. У этого человека светлые волосы — единственное бледное пятно на тёмном, мрачном холсте.***
Около семи часов я пошёл в кухню, решив приготовить себе ужин. Ничего особенного — пожарю мясо да порежу к нему салат. Но только я положил кусок мяса на сковороду, кто-то аппарировал прямо в коридор. Я выглянул из кухни и увидел Драко Малфоя, абсолютно спокойно стоящего в коридоре. — О, вот ты где, Поттер, — протянул тот. — Вещи хоть собрал? — Тьфу ты, — выругался я. — Забыл. Последишь тогда за мясом, чтобы не подгорело? Я быстро. — Я, вообще-то, тебе готовить не нанимался, — Малфой скрестил руки на груди, но покорно прошёл в кухню и остановился около плиты. — И почему вообще ты сам готовишь? — Кричер не умеет, — крикнул я уже с лестницы. — Не хочу отравиться. — Не ори, Поттер, — Малфой, наверное, скривился. По крайней мере, я уже не слышал дальнейших слов, потому как на всех парах помчался в спальню — быстро собирать вещи. Благо, мы не магглы, и можно просто взмахнуть палочкой, хотя я к этому долго привыкал. Но Гермиона всё-таки приучила меня к этому. Минут за пять управившись с чемоданами, я слетел вниз и увидел, как Малфой колдует над моим мясом. — Ты что… делаешь вообще? — поражённый, я застыл в дверях кухни, не зная, как мне реагировать. — Буду тебя кормить, — Малфой вздохнул. — Сам ничего не умеешь. Ну кто жарит мясо без приправ? Пресное же будет. — Тебе-то что, не тебе же его есть, — рассеянно пробормотал я, беря в руку помидор и кладя его на разделочную доску. Есть хотелось невыносимо. — Вообще-то, Поттер, я у тебя в гостях, — надменно произнёс Малфой. — Поэтому ты обязан меня покормить. Да и вообще, тебе что, еды жалко? Насчёт того, что Малфоя в гости я не звал, а он сам ко мне пришёл, я решил промолчать. Стоять рядом с Малфоем и готовить совместный ужин было… странно. И непривычно. Увидев тот портрет, я невольно вспомнил школьные годы и подсознательно ожидал, что Малфой сейчас скажет что-нибудь обидное или нарочно испортит мне еду. Но он спокойно и уверенно колдовал над мясом, ловко его переворачивая, и я медленно успокаивался. Всё-таки мы оба сильно изменились после войны, и орать на него мне не хотелось. Тем более что нам предстоит около месяца жить вместе. Ели молча. Мясо оказалось очень вкусным, а приправы — чуть острыми. Мне понравилось. — Кстати, вкусно, Малфой, — сказал я. — В шеф-повары податься не думал? — Да кто ж меня туда возьмёт, — горько заметил Малфой. Я растерянно перевёл взгляд на еду, не понимая, о чём он, а потом до меня дошло. Я в извиняющемся жесте коснулся его руки, но Малфой резко отдёрнул её. — Прости, — тихо сказал я. Малфой только кивнул. Доев свою порцию и подождав, пока Малфой тоже закончит, я отнёс тарелки в раковину под смешок «А отлевитировать?» от Малфоя, но раздражения не было абсолютно. Только какое-то веселье. Под ехидные замечания отошедшего от своей временной депрессии Малфоя я своими руками помыл посуду. Всё-таки кое-какие привычки ничем не вытравишь, да и не сложно мне. Сполоснуть водой чашку и тарелку? Это что, проблема, требующая использования магии? Ближе к девяти в окно постучалась сова, и я взмахнул палочкой, впуская её. Та сбросила на стол письмо, в котором что-то брякнуло, и уселась передо мной с жутко гордым видом. — Молодец, — похвалил я её. — Печенье хочешь? Сова ухнула, и я вытащил из коробки в шкафчике одно совиное лакомство. Та цапнула его у меня из пальцев и вылетела на улицу, видимо, унеся печенье как трофей. — Министр? — я обернулся, смотря на Малфоя, который вертел в руках конверт. — Ага, — тот кивнул. — Открывать, или Ваша Светлость желает это сделать сама? — Малфой усмехнулся. — Дай сюда уже, — я ловко выдернул у Малфоя из рук письмо, закатывая глаза и разрывая бумагу. На стол из конверта выпало кольцо странного вида — кажется, из тёмного золота. Ещё в конверте был свёрнутый кусок пергамента, и я открыл его, начиная читать вслух. «Мистер Поттер и мистер Малфой, — писал Кингсли. — Это письмо — ваш портключ до Азкабана. Он сработает ровно в девять вечера. Также я присылаю вам специальное кольцо, так как понимаю, насколько опасно ваше задание. Если кому-то из вас будет грозить опасность, нужно тому, на ком надето кольцо, произнести слова: «И грянет гром». Тогда его перенесёт к порогу того дома, о котором я вам говорил, и вызовет подмогу. Будьте осторожны. И удачи. Кингсли Шеклболт» — Давай я надену, — предложил я, глянув на часы. В запасе у нас было ещё минут пять. — Ты не против? Я не знал, с чего такое предложение, но мне почему-то казалось, что я несу за Малфоя ответственность. Что должен защитить его. — Ну давай, герой, — фыркнул Малфой, даже не обидевшись. — Кто бы сомневался, что ты заберёшь его себе. Я усмехнулся. Малфой, как всегда, в своём репертуаре. Я взял кольцо, повертел его в руках. Красивое, ничего не скажешь. Надев его на правую руку, я предложил Малфою локоть, ещё раз бросив взгляд на часы. Минута. Тот взял меня под руку, закатив при этом глаза, а я взялся другой рукой за письмо. Какое-то время ничего не происходило. Но когда я уже растерянно переводил взгляд с часов на письмо, в животе что-то знакомо свело, и нас рвануло вперёд.