Красный взгляд на истерзанном теле

Непривычные и липкие мысли были зацеплены на том, кто этого определённо не заслуживал… Или есть свои причины?

      Зелёные глаза, словно змеиные, смотрели на меня с намёком, что я самый последний отброс. Сложив руки на довольно пышных бёдрах, Ости качнула головой, этим откидывая волосы назад. И снова её отвратительная усмешка в мою сторону… Эта дьяволица знатно ненавидела меня, с самого начала пренебрежение исходило от неё и ощущался гнев в глазах, когда она встречала мою фигуру на своём пути.       Её тело было дьявольски шикарным, из-за чего даже невзначай начала разглядывать её. Пышная грудь, идеальная талия, огромные бёдра — всё было идеальным. Чёрные волосы красиво переливались от солнечных лучей, играясь с тенями на ней. Образ дьяволицы дополнял яркий макияж, подчёркивающий изумрудно-зелёные глаза и сильно бросающаяся в глаза красная помада, видимо, её любимая.       Заметив подошедшую дьяволицу, наша компания заметно затихла, а Мими даже с угрозой посмотрела на неё.       — Не волнуйся, крошка, ты мне не нужна… — её взгляд снова плавно перешёл на меня. — Вроде обычная Непризнанная, а одевается так, словно демон. Даже смешно.       Внутри всё бушевало, но я демонстрировала вселенское спокойствие, чтобы окончательно вывести эту сучку из себя и показать на самом деле её место. Игнорируя полностью присутствие дьяволицы, словно её тут и нет, лениво поднялась на ноги и отряхнулась от прилипшей травы с полным безразличием. Ости продолжала придирчиво пробегаться глазами по моему чёрному топу и обтягивающим джинсам, подчёркивающим выпирающие бёдра. И от каждого моего бездействия по отношению к ней я чувствовала энергию дьяволицы, готовую разъедать всё вокруг. Прямо ощущала лимонный привкус во рту — настолько кислый, что хотелось скривиться. Но, естественно, мне доставляло удовольствие наблюдать за личиком разъярённой Ости, которая, кажется, в любой момент могла накинуться на меня.       — Самое настоящее вселенское спокойствие…       Вся моя уверенность в том, что я могу поставить Ости на место, моментально улетучилась, когда услышала грубый голос мужчины, подходящего размеренными шагами к нам. Люцифер…       Я слегка напряглась, но, конечно, показывать это двум демонам, готовым убить в любой момент, было самым настоящим самоубийством.       Люцифер подошёл ближе и встал напротив меня, рядом с Ости. Его пылающие красные глаза начали оглядывать моё тело, демонстративно оценивая внешний вид. Любопытный взгляд нарочито медленно осмотрел худые ноги и остановился на несколько секунд на бёдрах, потом плавно поднялся и специально встретился с моими глазами. От его внимания, неожиданно проницательного и уверенного, меня моментально бросило в необъятный жар, а его омуты даже на секунду заискрились, смотря на открытую грудь.       — Непризнанные такие смешные, — он снова посмотрел на меня, только теперь с полным презрением. — Аж тошно.       Ничего не оставалось, как наигранно тепло улыбнуться его сорвавшимся словам, словно я услышала о своей персоне что-то приятное и хорошее. Не заметив, видимо, ожидаемого разочарования в моих глазах, демон разозлился и сделал резкий шаг ко мне, полностью сокращающий безопасное расстояние между нами. Его пальцы с особым предупреждением вцепились в нежную кожу шеи, он внимательно пытался поймать мой взгляд в свой капкан уничтожения. Вики, не смотри. Как только ты посмотришь, он испепелит тебя без каких-либо сожалений.       Мои глаза смотрели в разные стороны, но только не в его. Он сжал кожу чуть-чуть сильнее, явно испытывая до победного, а я ощущала давление пальцев на своей коже и не могла даже сглотнуть.       — Отпусти!       Я оттолкнула его, и он почему-то моментально ослабил хватку. Будто всё это время стоял и просто издевался надо мной, пугая своим внушительным ростом. На его лице заиграла поистине жуткая ухмылка, он сделал опять не предвещающий ничего хорошего шаг вперёд, но неожиданно меня закрыли крылья пепельного цвета, защищающие от непонятной игры. Я сразу увидела знакомую рыжую макушку головы, мелькнувшую очень рядом.       — Люцифер, остынь. Она не думает о том, что делает.       Я уже хотела захлебнуться слюнями от появившегося возмущения, но крыло Ади слегка толкнуло меня в бок, приводя в спокойствие. Он давал понять: ещё одно необдуманное слово — и от меня останется только перья и пыль. Люцифер какое-то время смотрел в глаза Ади, потом снова улыбнулся и, повернувшись к Ости, притянул её к себе за талию. Как какую-то вещь.       — Зачем нам эти Непризнанные? Ещё время на них тратить, лучше пойдём отсюда, — он развернулся и сделал несколько шагов, но неожиданно остановился и нарочито громко сказал: — Непризнанная, ещё такая выходка — и тебе конец.       И сразу вместе с Ости быстро ушёл во двор школы, оставляя в покое, и я облегчённо выдохнула, не чувствуя омерзительной бешеной энергии, исходящей от них. Мими тоже облегчённо выдохнула, но в следующую секунду резко повернулась ко мне.       — Ты, конечно, молодец. Смогла Ости вывести из себя, но Люцифер — это огонь. И шутки с ним всегда плохи.       Я лишь кивнула словам подруги, до сих пор ощущая прикосновение его горячих пальцев на шее. Но внутри был неугомонный ураган. На кончике языка вертелись разные слова, которые хотела сказать, но только пылающие глаза, смотревшие будто в самую душу, готовы моментально остановить от такой безумной идеи. Рядом с ним я ощущала невероятную смелость, но также и страх, проникающий внутрь от проницательного взгляда, невероятной дьявольской усмешки. Мне так хотелось сказать что-то едкое и обидное, чтобы пошатнуть его гордыню. Эта мысль тепло разносилась по коже.       Ади подошёл ко мне и слегка тряхнул за плечи, возвращая в огорчённую реальность, где эти слова так и не слетели с языка.       — Вики, ты самоубийца?       Я лишь хихикнула в ответ.       — Возможно.       Демон как-то горделиво оглядел меня.       — Горжусь, стойко держалась. Но, если бы не я, от тебя и перьев не осталось бы.       Сэми, наблюдая за нами всё это время, заметно занервничал.       — Ади, у нас с тобой урок, мы сейчас опоздаем!       Ади кивнул и безобидно закатил глаза от переживаний ангела. Демонам было заметно плевать на какие-то либо опоздания и правила, в отличие от ангелов, которые ни в коем случае не хотели огорчать учителей. Сэми улыбнулся нам в знак прощания и потянул принудительно Ади за собой.       — Пошли в комнату, отдохнём что ли, — сказала Мими, поднимаясь с земли.       Согласно кивнув, она улыбнулась мне. Взяла в дружеском жесте за руку и повела в сторону школы.       Горячий чай, сделанный руками Мими, снова открыл новые вкусовые рецепторы, и я приятно промычала от такого необычного и восхитительного вкуса. Подруга кинула на меня радостный взгляд, заметив, как я откровенно мычала от удовольствия.       — Говорила же, что только я могу сделать такой вкусный чай.       Бесспорно закивала головой, продолжая мычать. Отстранила губы от кружки и облизнула остатки чая, находящиеся на слегка розоватых губах. Мими, довольная сделанным напитком, плюхнулась рядом и попивала из своей кружки, беззаботно смотря куда-то перед собой.       — Мими, а ты нашла свою родственную душу? — спросила я, заинтересованно разглядывая подругу.       Она улыбнулась и, сделав маленький глоток горячего напитка, повернулась с задумчивым выражением лица.       — Пока что нет… — я думала, что она расстроилась заданному вопросу, но её улыбка на лице говорила почему-то об обратном. — Каждому очень важно найти именно свою, но почему-то мне кажется это принуждённой обязанностью…       Она ещё шире улыбнулась, а задумчивый взгляд был прикован к напитку.       — Шепфа принял эту традицию… давно, ещё тогда, когда меня не было. Она поддерживала Равновесие, да и все ощущали невероятную выдержку, ведь когда есть рядом тот, который дорог, любые преграды преодолимы… — она неожиданно усмехнулась. — Я какая-то странная, раз не хочу искать свою… Да, я дочка Мамона и вроде сейчас должен быть кто-то рядом, но его до сих пор нет… Но я не расстраиваюсь, возможно, нужно привыкнуть к этой мысли…       — А мне кажется это нормальным… — она улыбнулась и заинтересованно посмотрела на меня, выгнув бровь. — У меня тоже были такие мысли. Ведь родственная душа забирает часть свободы. Да и эти омерзительные порезы…       Мими тяжело вздохнула, но определённо была согласна со мной.       — Иногда есть желание всё бросить и улететь вниз. У вас, людей, всё проще. Вы тоже находите свои половинки, но не знаете, что это именно родственные души. Ещё у вас не появляются порезы, просто есть неприятный осадок от слова, вот и всё… — она мечтательно подняла глаза наверх, будто картинка воображаемой идеальной жизни встала перед глазами. — Нам запрещено даже думать об этом, но такие мысли часто заседают в голове.       — Ты же не одна об этом думаешь? Мне кажется, у всех было желание всё бросить…       — Возможно, но тут распространяться об этом очень опасно. Законы суровые, последствия за их нарушение тоже… — она перевела задумчивый взгляд в сторону приоткрытого окна, откуда веял приятный воздух. — Знаешь, пока что ты единственная, кто меня понимает…       Дьяволица посмотрела на меня с самой доброй улыбкой, а я почувствовала, как стало тепло на душе. Дружеские и невидимые нити стали вырисовываться отчётливее, а я продолжала смотреть на спокойную дьяволицу, почему-то прищурено оглядывающую меня.       — Я никогда не думала, что буду общаться или дружить с Непризнанной… — её оценивающий взгляд медленно заскользил по мне. — Оказалось, что среди вас есть и такие, которые с самого начала выделяются.       — Знаешь, я и сама их к себе не отношу… — я боялась осуждения, произнося это, но она только довольно фыркнула.       — Вот и правильно, подруга, тебе и не нужно их к себе относить. Твоя мама — Серафим, а это значительно всё меняет.       Кивнула её словам и продолжила радостно улыбаться и попивать самый вкусный чай, который только пробовала. Дьяволица тоже казалась удовлетворённой, но взгляд был каким-то задумчивым и подозрительно грустным.       — Знаешь, даже не знаю, рассказывать тебе или нет…       Она как-то прищурилась, смотря в одну точку, но по её энергии я понимала, что это не что-то радостное… Бережно, стараясь поддержать, положила свою руку на её колено.       — Ты всегда можешь рассказать о своих переживаниях…       — Нет-нет-нет… — она покачала головой и посмотрела на меня. — Это не про меня, а про… Люцифера.       Внутри всё куда-то провалилось или исчезло. Медленно отстранившись, посмотрела удивлённо на неё, на что Мими только тяжело выдохнула.       — Люцифера?..       — Да, малышка, ты не ослышалась.       Почему-то её спонтанное решение рассказать о Люцифере, раскрыть хоть чуть-чуть занавесу его тайн и, может, открыть его для меня с новой стороны пробудило жуткое любопытство и интерес. Заметив в моих глазах какой-то дьявольский отблеск, подруга довольно усмехнулась.       — Люцифер не такой, каким кажется… Он не конченный ублюдок, просто есть свои причины…       Она замолчала и начала быстро моргать, словно в любой момент могла расплакаться. Меня напугало это, я присела значительно ближе, обнимая её и прижимая трепетно к себе.       — Его судьба не очень лёгкая. Раньше всё было хорошо, но произошло ужасное… Сатана очень любил свою родственную душу. Настолько, что даже пошёл против всех существующих правил и разрешил своей возлюбленной руководить Адом вместе с ним…       По её щеке стекла слеза, отражающая моё удивлённое лицо.       — Мать Люцифера была очень красивой, помогала ему со сложностями и просто была рядом… Но в один прекрасный день всё пошло к чертям…       Она болезненно усмехнулась, этим окончательно переворачивая меня изнутри. Самой почему-то захотелось расплакаться, хотя я не понимала внезапной причины. То ли из-за передавшегося настроения Мими, то ли от понимания того, к чему ведёт её рассказ. Понимания, почему Люцифер именно такой…       — Сильная любовь Сатаны убила её… Он ревновал свою жену даже к камню. И в один из самых обычных дней это губительное чувство оказалось выше всего — он запер её в камере. Она голодала и не могла вообще сделать даже глотка воды, ей просто не приносили этого… Сатана явно сошёл с ума, этим погубив её. Его мать умерла в мучениях, испустила последний вздох в камере, на пыльном полу…       По моим щекам стекали слёзы огорчения и непонимания такой жестокости. Я не понимала, насколько сильно можно любить, чтобы причинить боль своей любви, отдельной частичке себя…       — Сатана, осознав сотворённое, возненавидел всё живое и, конечно, его горечь и неконтролируемая злость были выброшены на Люцифера… Он очень тяжело переживал смерть матери, ведь безгранично уважал и любил… Только она была очень добра к нему, могла простить мелкие грешки и промахи, но после её смерти Сатана окончательно озверел и взял его под полный контроль, внушая свою убийственную жестокость…       Мими уже не выдерживала. Её трясло будто в лихорадке, слёзы размазывали тушь под глазами, а длинные и острые ногти вцепились в простынку. Я и сама уже не могла держаться. Неожиданный всхлип раздался в немой тишине, вынуждая моментально закрыть свой рот, не выводя Мими на ещё большие слёзы.       Теперь я смотрела на него по-другому… Да, он остался таким же жестоким и злым, воплощением похоти в этом мире и неконтролируемым свой гнев, но теперь, узнав его историю, мне он открылся с другой стороны. Только эта сторона, открывшаяся мне, причинила необъяснимую боль во всём теле. Я была полностью опустошена — изнутри высосали все силы и энергию. Сложно понять, что внутри головы этого дьявола. Теперь он казался самой интересной загадкой из всех, которая существовала.       Вдруг я вспомнила об Ости, после чего внутри появился необъяснимый огонёк. Ости — его родственная душа?       Подумав об этом, я вся передёрнулась. Внутри появился необъяснимый гнев, но я сразу одёрнула себя. Вики, ты больная? Даже не думай об этом…       Но пожар разгорался во мне всё сильнее и сильнее, распространяясь по всему телу, и это похоже на… ревность? Нет. Бред какой-то.       — А Люцифер знает свою родственную душу?       Мими замолкла, призадумавшись, а я уже была готова удушить себя за собственную слабость к нему.       — Нет. Он до сих пор один…       — А Ости?       Услышав это, она почему-то рассмеялась очень громко, по-девичьи. Мой вопрос вызвал у неё приступ смеха, из-за чего теперь появилось необъятное желание придушить её подушкой.       — Ости… Она просто милая игрушка в его руках. Лишь на ночь, скажем так.       Бросила хитрый и испытывающий взгляд на меня, а я была готова провалиться в Преисподнюю из-за таких серых глаз, устремлённых в мою сторону. Стараясь не выдавать себя, сделала максимально непонимающее лицо.       — Что ты так на меня смотришь? — поинтересовалась, стараясь не пересекаться взглядами.       — Ревность, детка, та самая ревность играет в твоих глазах. Я вижу внутри веселящихся чёртиков…       Она рассмеялась ещё громче… И да будет Шепфа мне свидетелем: если бы не наша дружба, я бы действительно удушила её подушкой. Обиженно придвинулась к основанию кровати и накрыла себя полностью одеялом, закрываясь из виду. И напоследок, нахмурившись, обиженно кинула:       — Это не то, о чём ты подумала. Мне просто было интересно…       Услышав мой обиженный и расстроенный голос, дьяволица шумно цокнула и перелезла на свою кровать.       — Верю, подруга, верю.       Я повернулась спиной к ней и вылезла из-под одеяла, чтобы было легче дышать.       По моим щекам потекли непредвиденные горькие слёзы. Я не понимала причину, не могла объяснить неожиданное огорчение, просто хотелось плакать. Я сразу представила маленького Люцифера, стоящего возле мрачной решётки; представила, как он со слезами на глазах смотрел на бездыханное тело собственной матери… К горлу подступил болезненный ком, мне хотелось уже рыдать взахлёб, но чтобы Мими не слышала всхлипов, случайно иногда вырывающихся, прижала намокшее лицо к подушке, попросту заглушая случайные звуки.       Этот демон теперь не казался таким ужасным… Наверное, я была бы такой же после случившегося… Но мне никогда не побывать в его шкуре, не ощутить всю ту необъятную боль, что он пережил и держал в себе до сих пор, где-то в потёмках своей души. Насколько нужно быть сильным? Не знаю. И теперь моим желанием было разгадать этого демона, он был словно какой-то неизвестностью в моих руках.       Хотелось доказать самой себе, что демон тоже может быть добрым… Только зачем? На это нет ответа, нет объяснений. Лишь спонтанное желание в голове, с которым ничего не могла поделать…