Всего-то нужно поверить и станет намного легче…
Неприятное чувство неизвестности, болезненного отчаяния и опустошения… Чувства, которые стали до ужаса родными, а раньше часто избегались мной. Казалось, привычная жизнь не могла измениться в один миг до конкретного незнакомства, но, поверьте, всё в этом мире возможно, особенно тогда, когда в неё внезапно врывался беспощадный демон, изменяя до полной неузнаваемости… Мягкий на ощупь плед, непонятно откуда появившийся, накрывал бережно моё тело, которое до сих пор слегка подрагивало и тряслось от проникновения сильной энергии в разум. Сонливость, непривычная и беспощадная постепенно отпускала, позволяя приоткрыть глаза, и, поморщив недовольно носиком, огляделась. Знакомое тепло пламени парафиновой свечи освещало тёмную и на вид мрачную библиотеку, хранящую слишком напряженную тишину. Я сидела в кожаном кресле, поджав ноги под себя. Убрав непослушные пряди назад, которые чуточку мешали, начала растерянно осматриваться вновь. Забитые величественные полки многочисленными и старинными книгами уходили в самый потолок, запах старых и многовековых бумаг внушал какое-то нужное спокойствие. Рядом с креслом стоял стул, отдающий знакомым энергетическим теплом, но никого рядом с ним не было. Неожиданно почувствовала, как чёрный камень на шее нагрелся так приятно и одновременно ненавязчиво, но энергия, мельком проскальзывающая, заставила насторожиться. Неизвестные движения за спиной, пугающе медленные и подкрадывающиеся, заставили резко обернуться. Сердце пропустило несколько глухих ударов в ушах, когда глаза наткнулись на внимательный дьявольский взгляд и знакомую самодовольную усмешку, которая после игр в заброшенном поезде стала для меня болезненной. Я смотрела в глаза залитые алой кровью и хотела испариться, чтобы больше они никогда не показывались. Обрывки коротких воспоминаний пролетали в памяти, позволяя обиде увеличиться в солидных размерах. Как бы мне не хотелось, но к сожалению, я помню каждое чёртово слово… Равнодушный Люцифер лениво подкрался сзади, оперевшись руками о спинку кресла, наклонился к моему уху, обдавая кожу горячим дыханием. Слегка задрожав, недовольно поджала губы, стараясь не реагировать телом на его ненужные порывы. — Ты вечно будешь искать проблемы на свою голову? — слышала недовольство в голосе, но специально продолжала молчать и не замечать. Не выдержав бесконечных минут моего сознательного молчания, Люцифер издал позади недовольное хмыкание, прозвучавшее по всей библиотеке, и обошёл, становясь намеренно напротив. Его лицо выражало полное недовольство, на что я лишь безразлично фыркнула и отвернулась. — Моя главная проблема — это ты… — ядовито прошипев, резко подорвалась и направилась к двери. Подойдя, дёрнула на себя, но по какой-то «случайности» дверь вообще не поддавалась. За моей спиной послышался издевательский смешок, от чего настроение вместо тусклых серых оттенков обретало мрачно-чёрные, поглощающие в пучину злости без шанса на возврат. — Странно, я думал, что твоя главная проблема — эта дверь, — очередная издёвка, и я уверена, он победно усмехался сейчас. — Ты не сможешь отсюда уйти, пока я не разрешу. Мой громкий и недовольный выдох раздался тихим эхом по библиотеке, а руки сжались в кулаки до побеление костяшек. Наслаждающийся взгляд демона наблюдал за мной, которая нехотя вернулась и села на место, до сих пор хранящее приятное и успокаивающее тепло. На моё показанное недовольство Люцифер как-то странно усмехнулся и отошёл в сторону высокой полки, доставая какую-то неизвестную книгу. — И что мне здесь делать? — безразлично спросив, раздражённый взгляд прошёлся по демону, полностью игнорирующему моё присутствие. Утомительное молчание и полное безразличие в ответ. Он лишь усмехнулся, очевидно, чувствуя каждый отголосок моей негодующей энергии, продолжал руками придерживать книгу и молчать. Спустя несколько секунд гробовой тишины, почему-то нагнетающей, мне до ужаса надоели эти глаза, спокойно смотрящие и изучающие обложку книги. Надоела вечная ухмылка и спокойный, безразличный вид. Он испытывал моё терпение, которое стремительно иссякло, предоставляя возможность проигрышно сдаться и заговорит первой, но я не поведусь на его дьявольские игры. Резко встала и, преодолев расстояние между нами, выхватила бесстрашно книгу из его рук и кинула демонстративно в сторону. Она довольно громко, с каким-то оглушительным хлопком упала на деревянный паркет, чего явно не ожидав, я невольно вздрогнула, но заставила уверенно выпрямиться. Люцифер лишь безразлично пожал плечами и, обойдя, пошёл к креслу, разваливаясь вальяжно в нём. Закинув ногу на колено, осматривал меня с головы до ног долго, изучающе и любопытно, а мне хотелось влепить ему пощёчину, чтобы не был таким бесчувственным кретином. Когда бессмысленные гляделки между нами надоели, резко повернула голову в сторону и выдохнула, стараясь не сорваться с цепи. Хотя он этого полностью заслужил. Но неожиданно раздался его голос, старающийся быть хладнокровным и безразличным, но внутри скрывающий что-то волнующее: — Ты мне веришь? — этот вопрос был резким, но полностью неуместным. Тонкая сталь, вечная в его голосе куда-то запропастилась, словно никогда и не существовала. Удивленно посмотрела на него, сдерживая вырывающийся приступ истерического смеха. Вглядываясь в кровавую радужку, искала непонятного подвоха. Не находя, старалась прочувствовать его энергию, но нашла там абсолютное спокойствие, которое заставило озадаченно глядеть на демона, не зная, что и думать. — Это шутка? Если да, то не очень смешная… — он усмехнулся от моего ответа, словно догадываясь, что он будет таким и почему-то встал. — Ты серьёзно думаешь, что после всего, я, как наивная дура, буду верить тебе? Короткие и уверенные шаги демона в мою сторону с каждым движением заметно сокращались, а я невольно замерла, чувствуя внутри нарастающее волнение. Обжигающий красный взгляд был привычно проницательным и гипнотизированным, только этого было достаточно, чтобы образовывающееся спокойствие заполняло пустоту внутри. Испытывая смешанные чувства, сделала неуверенный шаг назад, но повторила случайное когда-то дежавю, врезаясь своими массивными крыльями в книжную полку позади. Моё тело качнулось в сторону, собираясь избежать вредоносной близости, но рука дьявола резко преградила путь к видимой свободе, загоняя попавшуюся добычу в угол испытаний. Руки оказались по обе стороны от головы и, встретившись взглядами, на лице Люцифера вырисовалась ухмылка самодовольства. Мне пришлось задрать голову чуть выше, вздернуть с вызовом подбородок, самолично утапливаясь во внимательном и изучающем взоре. Но он делал больно, напоминая секундной вспышкой обо всем произошедшем, услышанном или увиденном, но и был почему-то спасительным и успокаивающим. Прикрыла глаза, отчаянно осознавая, что родственная связь всегда будет брать верх, не опираясь на мои желания. — Будешь… — сказал так уверенно и непоколебимо, что внутри появилось раздражение. Вглядывался в мои глаза серьезно, а я сдерживала едкую усмешку. — Слишком самоуверенный. Боюсь, твоя гордыня когда-нибудь подскользнётся, — усмехнулась, стараясь оттолкнуть, но он продолжал, даже не пошатнувшись, смотреть на меня. — Неужели? — Люцифер наклонился ближе. Его мягкие губы почти касались щеки, а я закрыла глаза, пытаясь скрыть свои просыпающиеся чувства. Лишь легкие и беззаботные прикосновения его губ к коже, а внутри всё начало волнительно трепетать. — Ты забыла, кто я. Забыла, что мы с тобой связаны и это неизбежно. — Ты же говорил, что это можно разорвать, — на последнем слове мой голос непроизвольно стал тише, словно не хотел быть услышанным. Люцифер медленно отстранился. Его лицо было на уровне моего, а красные глаза, полыхающие неестественным алым пламенем, озадаченно смотрели на слегка поджатые губы. — Скажи, что ты хочешь это разорвать. Смотря мне в глаза, не отворачиваясь… — расплылась обезоруживающая усмешка, а взгляд стал до невыносимости пытающим и требовательным, возвращаясь к глазам. Он смотрел напряжённо и внимательно, ожидая моих сокрушительных или проигрышных слов. В горле появился удушающий и пульсирующий ком, а ладони слегка вспотели. Почему после всего, так тяжело сказать о чём думала? Ответ прост. Этот алый взгляд вечно будет контролирующим и управляющим, а все слова, не слетевшие вовремя с языка, растворятся, так и не познав свободы. Я расправила напряженные плечи и равнодушно заглянула в глаза Люцифера, который терпеливо выжидал. — Я хочу разорвать… Лишь бы не видеть тебя… — я знала, он не покажет этого, но мои слова, как никак, должны были задеть его. Красные омуты вглядывались то в один зрачок, ненадолго задерживаясь, плавно переходили к другому. Эти слова сделали больно мне, но я лишь облегченно выдохнула, ощущая, как падал груз с плеч к моим ногам. — Я всей душой не хочу видеть тебя, да и ты меня тоже. На моих последних словах он сомнительно усмехнулся, а его пальцы неожиданно прикоснулись к оголенной руке, мягко поглаживая и давая коже моментально вспыхнуть от банальных прикосновений. — Ты меня ненавидишь… — привычно бархатистый голос и почти что искушающий заставил невольно вздрогнуть. Эти слова, вроде самые обычные, но несмотря ни на что, причиняли повторную боль. — Всё из-за этого чёртового вопроса… Подушечки пальцев медленно опускались вниз к запястью и неспешна поднимались к предплечью. Участки кожи, к которым он едва прикасался, покрывались мелкими мурашками, а моё дыхание стало учащенным. Хотелось оттолкнуть его, влепить хлёсткую пощечину, но как глупая овечка, загнанная в безвыходную ситуацию, следила за успокаивающими движениями Люцифера, который определенно преобладал надо мной. Имел невидимую власть, способную вычеркнуть из головы все чувства ненависти, нужно было только оказаться рядом. К застывшим глазам предательски подкрадывались слёзы, и мне только оставалось посмотреть на него ничтожным и молящим взглядом отпустить. Во мне до сих пор бушевала увесистая обида, ненависть и горечь, но его обжигающие взгляды делали что-то невероятное. Оставалось, покоряясь судьбе, внутренне надсмехаться над собой, осознавая, что ненависть к нему по глухому щелчку пальцев бесследно исчезала. — Я этого не делал, — он сказал тихо, почти шепча и, поддавшись странному порыву, прижался лбом к моему. От его близости перехватило дыхание, а запах корицы, исходящий от тела, заполнял отравлюще легкие. — Я не был с Ости… Тяжелый камень, всё это время находящийся внутри, разрушился, раскалываясь в мелкую крошку. Но голос предательски дрогнул, когда я спросила: — Почему я должна тебе верить? — мы до сих пор стояли, прижимаясь лбами друг к другу. Чувствовала внутри непонятное желание отстраниться, но подавляла и игнорировала. — Почему?.. — Просто поверь, — он слегка отстранился, как-то болезненно смотря на меня. — Я не могу… Люцифер усмехнулся, будто всё понимая без слов. — Знаю… — он приблизился ко мне и заставил, обхватив пальцами подбородок, заглянуть в зрачки. — Просто посмотри… — я почувствовала, как его энергия беспрепятственно проникала в мою, а перед глазами начали вырисовываться картинки его недавних воспоминаний. Привычная комната в пожирающем мраке предстала перед глазами. Я была не свидетельницей воспоминания, а неожиданной участницей… Показались крепкие руки, из-под рубашки которой виднелись идеально ровные татуировки, а пальцы, поглаживая ненавязчиво старинную бумагу, держали то злосчастное письмо, принадлежавшее Оливии, которое в один миг всех удивило. Люцифер сидел в излюбленном кресле, а горящие глаза снова и снова пробегались по тексту, отказываясь верить в увиденное. Он тяжело вздыхал, встречая строчку с именем своей матери, которая с самого начала отпечалась в создании самым чистым и невинным ангелочком. Я не знала, насколько трепетные были чувства Люцифера к матери, но без сомнения была уверена, он почти задыхался от горькой правды перед своими глазами. Нехотя откинул письмо в сторону, и оно беззвучно упало. Тряхнул головой, как-то нервно и неестественно резко, пытаясь отогнать какие-то мысли, но, к сожалению, я не знала какие… Он как-то отчаянно выругался и, прикрыв глаза, откинул голову назад. Его дыхание было неестественно быстрым, словно каждый вдох становился до ужаса тесным и тяжелым, в скорейшем времени казался невозможным. Раздался неожиданный, но настырный стук в дверь, заставляющий отречься от убивающих мыслей. Люцифер недовольно хмыкнул, но позволил войти. В дверной проёме появилась знакомая мне дьяволица, в привычно обтягивающем все пышные формы костюме. Она медленно, как-то боязливо огляделась и, посмотрев на Люцифера, мимолётно улыбнулась. Закрыла дверь и сделала неуверенные, боязливые шаги к нему. Видимо, после того раза, они не виделись… Ости встала напротив и медленно оглядела его каким-то многозначным взглядом. — Что это было? — в её глазах виднелся нескрываемый интерес, а голос был вопросительным. — Ты был таким злым, как будто это правда… Люцифер тяжело вздохнул, явно не радуясь её появлению, кинул тяжелый взгляд на валяющееся письмо. — Зачем пришла? — резко, грубо и недовольно. Я не могла видеть его лица, но была уверена, он не в лучшем расположении духа. — Я хочу побыть в одиночестве. Дьяволица продолжала наперекор произнесённым словам стоять, даже не шатаясь и не оборачиваясь в сторону двери, лишь недовольно скривила вишневые губы. Её сомнительный взгляд упал на скрученные листок бумаги, одиноко валяющийся рядом с креслом. Задумчиво смотрела на него несколько секунд, но потом снова посмотрела на Люцифера и как-то странно улыбнулась, расплываясь в самоуверенной ухмылке. — Я знаю, что тебе поможет… — сделав несколько шагов вперёд, нависла над ним, слишком близко, что моё тело, находящееся в неком трансе, напряглось. Люцифер молчал, а дьяволица потянула свои противные руки к нему. Её пальцы быстро, в затаившимся предвкушении, расстёгивали верхние пуговицы рубашки Люцифера, открывая участок кожи, полностью покрытый рисунками. Моё сердце как будто замерло и остановилось, когда похотливые глаза дьяволицы опустились замысловато вниз. Будто передумав, она хитро усмехнулась, а её тонкие пальчики опустились к ремню. Не отрывая порочных глаз, ловкие движения рук дьяволицы почти совершили желанное, но мертвая хватка Люцифера, вцепившаяся в запястье, остановила эту омерзительную попытку. — Ости, ты вообще дура? — Люцифер непривычно шипел от злости, даже я невольно сжалась. — Пошла вон отсюда! Он отолкнул её и раздраженно махнул рукой в сторону двери. Дьяволица почти кипела, а её рука поглаживала запястье от недавней хватки демона. — Что с тобой происходит? Раньше тебе это нравилось… — голос дрогнул, было заметно, насколько она удивилась его реакции. — Пошла. Вон. Повторять больше не собираюсь. Она обидчиво, но не теряя остатков гордости, задрала подбородок показательно вверх. Тяжёлые постукивания каблуками и Люцифер остался совсем один, в звенящей тишине и излюбленном одиночестве… Люцифер. Сколько бы не вглядывался в глазки волшебного небесного цвета, способные выворачивать изнутри, не мог полностью налюбоваться. Смотрел, как после показанных воспоминаний бывшая Непризнанная была озадачена и задумчива, при этом, смотря прямо на меня, заставляла ощущать странное беспокойство. Мне не хватало воздуха, чтобы сделать жизненный глоток. Не хватало гляделок, насыщающих мою потребность в ней. Не хватало обычных слов, способных облегчить наше ненормальное существование. Шёл против собственных принципов, показывал Уокер то, что необходимо, чтобы больше не видеть в свою сторону укоризненных и бездушных взглядов. Но их полностью заслужил. Без сомнений. Дьяволица ничего особенного не делала, просто награждала различными взглядами, каждый из которых имел в определенное время свою суть, а мне этого было полностью достаточно, чтобы перестать нормально соображать. От слишком сильного вожделения, переодически волновавшего, становился настоящим придурком и эгоистом. Выводил специально на ревность, общался холодно и равнодушно, но, стоило встречать её глазки, пытающиеся докричаться о чувствах боли, которых я самолично причинял ей, возвращался из странных игр в реальность. Всматривался в милые черты лица, и скулы сами очерчивались, давая осознавать свои бессмысленные поступки. Старался скорее донести и вбить в свою головку, что передо мной стояла не очередная скучная девушка, а загадочная дьяволица, бывшая Непризнанная, которая только появляющимся видом сносила крышу. Вечно оглядывал её и тихо ухмылялся, понимая, что родственные нити делали своё дело, приплетая нас впритык, не давали надежды и шанса отстраниться. Даже я, дьявол, который ненавидел покорность, был сломлен и беспомощен. Сказать, что мне этого хотелось? Нет. Но, неожиданно, для себя недавно подметил, что её присутствие рядом внушало редкую безмятежность. После показанного, она внимательно разглядывала моё лицо, в голове перебирая какие-то свои вопросы, а я почему-то любовался. Не мог насладиться беззащитным видом, хрупким и идеальным до непревзойденности. Представляя, что глаза это руки, очерчивал её прекрасные формы, подсознательно желая быстрее прикоснуться и приласкать. Но продолжал издеваться и мучить самого себя, оттягивая момент близости до утомления. Ненормальный. Она смотрела на меня странным и растерянным взглядом, на что я лишь тихо усмехнулся. — Это точно настоящее воспоминание? — нотки сомнение в её голосе высвободили очередной смешок. Я даже не удивлён. После того, что произошло в заброшенном поезде, я тоже бы сомневался. Вспоминая сцену, которой хотел добиться её ревности, подсознательно ругался на самого себя. Сделал уверенный шаг вперёд, какой-то слишком резкий и, заметив её недовольство, мимолётно показавшееся на лице, не смог удержать уголки губ, поднявшиеся моментально вверх. — Уокер, мне больше нечего делать? — она лишь громко выдохнула и отвела задумчивый взгляд в сторону. — Ничего из того, что сказал Алан, не было. Несколько минут гробового молчания, а для меня показавшееся вечностью. Её расстрелянный взгляд метался в разные стороны, обдумывая случившееся и услышанное. — Знаешь, всё может стать намного проще… — она сказала это тихо, с промелькнувшей надеждой почему-то грустно улыбнулась. Её глаза встретились с моими, и я понял, что она… переживает? — И что может сделать проще? — спросил, продолжая заинтересованно смотреть на неё. Дьяволица, вглядываясь внимательно в мои глаза, будто искала причины, чтобы действовать. Заметно выдохнула и, видимо, найдя необходимое, сделала приближающийся шаг. Её вытянутая ладонь неожиданно прильнула к щеке, а от банального и невинного движения я замер, с нескрываемым удивлением смотря на неё. — Пожалуйста, объясни, что происходит… — она говорила очень тихо, будто на грани отчаянных слёз, а дрожащие нотки в голосе стали невыносимо болезненными для меня. Глаза, полные призрачной надежды, смотрели умоляюще в мои, проницательные и покрытые холодной коркой льда. Растерянность, неизвестность, какая-то горечь и надежда… В этом взгляде было всё возможное, что только можно. Я лишь тяжело выдохнул и отвёл раздраженный взгляд в сторону — она просит слишком многого. То, что обязательно повлечёт тяжелые последствия и необратимые. Сын Сатаны неспособен твёрдо и безжалостно смотреть в глаза бывшей Непризнанной, какое унижение… Я усмехнулся, на что она вздрогнула, не ожидая, видимо, вообще каких-то звуков. — Тебе не нужно этого знать, — сказал тверже, чтобы убедить невыносимую закрыть эту тему. Скрипя недовольно зубами и играя желваками, подавлял ненависть к самому себе. Ведь сожалел о каждом произнесённом слове. Сожалел, что не мог нормально всё объяснить. Сам не понимал причину, или просто не хотел оглашать в мыслях, но не мог. Дьяволица, скривив недовольно губы, сделала шаг назад, образовывающий леденящую пропасть, а я глядел и мысленно усмехнулся, зная, что причина её появления — моё молчание. — Знаешь… — её голос случайно дрогнул, и она замолчала. Слегка кашлянув и прочистив горло, расправила напряженные на вид плечи и взгляд, недавно отчаянный, стал безразличным. — Жаль, что ты такой. Тебе плевать на всех. Даже на тех, кто хочет помочь… Чёрт, да я связана с тобой навечно! С настоящим придурком и идиотом! Она хотела добавить что-то ещё, но, осознав произнесенное вслух, резко замолчала и прикусила губу. Её настороженный взгляд осматривал меня с недовольным любопытством, а я демонстративал полное безразличие, ощущая, как будто острое лезвие скользило лениво по коже, оставляя небольшой порез на горящем предплечье. Дёрнув несильно плечом, вкушал заслуженную боль и безмолвно гордился тем, что она наконец-то сделала со мной то, что я действительно заслужил. Но этого знать ей не нужно, конечно нет. — Продолжай. Чего умолкла то? — уверенный шаг в её сторону, а она, как беззащитная девочка, загнанная в угол, отходила интуитивно назад. — Я… не хотела… — она продолжала пятиться назад и словно всё вечно повторялось, её красивые фиолетовые крылышки уперлись в высоченную полку. — Прости… Угрожающе навис над её миниатюрным тельцем, будто наслаждаясь и питаясь мимолётным испугом, переживанием во взгляде, ставшим теперь заметно расстроенным и сожалеющим. Чёрт, Уокер, не этого я ищу в твоих глазках. Мне нужно вкушать злость и недовольство, а не обиду и сожаление. Она виновато опустила голову и прикрыла глаза, сдвигая выразительные брови к переносице. — Я не хотела этого говорить… Извинения чёртовой Уокер меня бесили. Хотелось выбить из неё то, что вообще не должно быть, а она, будто назло, продолжала смотреть так, словно являлась случайно провинившееся девочкой. Злился и хотел взять передышку, отойти в сторону, чтобы не разрушить её разгорающейся злостью, но продолжал стоять рядом. — Но ты сказала, — мой голос прозвучал грубее, чем я вообще планировал. Издала горькое хныканье, мгновенно прозвучавшее в библиотеке, и посмотрела так неожиданно грозно, что, удивившись, уже еле сдерживал довольной усмешки. — Я уже извинилась, — кинула это так обижено и резко, что захотелось прижать её к себе вплотную, но, надеясь, что в ней появится ещё более дерзкая малышка, продолжал стоять и сверлить недовольным взглядом. — Я слышал. Вроде не глухой, — она возмущённо подняла глаза на меня, на что лишь безразлично пожал плечами. — Больно?.. — взгляд снова стал обеспокоенным и плавно перешёл к моему плечу, которым я недавно дёргал. Вместо того, чтобы ненавидеть меня всей душой, ты продолжаешь беспокоиться. Малышка, начинаешь убеждать меня в том, что я недостоин тебя... — Уокер, ты всегда будешь меня спрашивать, когда с твоих губ будут срываться такие словечки? — она пропустила это мимо ушей и неожиданно сделала шаг ближе. — Что ты задумала? Во взгляде показался жгучий и непонятный интерес, заинтересовывающий не останавливать, а покорно и выжидающе наблюдать. Оказалась настолько близко, что я невольно вдыхал запах её манящего тела, заставляющего тяжело сглотнуть. Её хрупкие и тоненькие пальчики потянулись к шее, ловкими движениями стали расстегивать пуговицы рубашки. Следя будто за невинными движениями, удивленно усмехнулся, не имея понятия, как реагировать на такое. — Я хочу посмотреть… — она сказала тихо, стараясь не нарушать спокойную тишину, продолжала ловко расстегивать пуговицы. Мышцы тела непривычно напряглись. Эти движения казались на первый взгляд обычными и бессмысленными, но в них проскальзывал едва незаметный смысл, намеренно вложенный с её стороны, заставляющий испытывать невозможную дрожь. Со стороны были странными, но для меня были какими-то обыденными. Так, я явно схожу с ума… Почему ты так умело играешь мной, Уокер? Видимо, решила таким способом наказать. Если да, то остаётся тихо признать твоё лидерство. Закончив с последними пуговицами, рубашка раскрыла рельефный торс, на что дьяволица заметно сглотнула, но сразу тряхнула отрезвляюще головой и посмотрела на меня слегка смущённо. — Поможешь? — почему-то стеснительно усмехнулась, а глаза внимательно заскользили по моему телу. С некими сомнениями скинул рубашку на пол, оставаясь полуголым, любопытно разглядывал её личико, казавшееся слишком напряженным. Она сделала новый шаг, оставляющий обжигающий просвет между нами, и ладонью дотронулась к пульсирующему предплечью, где красовался во всей красе новенький порез. Вдохнул незаметно через сомкнутые губы, ощущая от её лёгких и тёплых прикосновений что-то необъяснимо приятное и будоражащее. Чувствовал горячее пламя родственной связи, которое невесомыми прикосновениями обжигало кожу, но на вид казался полностью спокойным. Поглаживая бережно подушечками пальцев возле пореза, дьяволица смотрела глазами полными сожаления и осуждения. Поджала недовольно губы и тяжело выдохнула, видимо, жалея о произнесённом. — Представляю озадаченных учителей, которые в любую минуту зайдут сюда, — я усмехнулся, пытаясь привлечь её внимания на себя. — Как думаешь, они сильно удивятся? Но она не слушала, лишь механически, вообще не в тему кивнула, и огорчённо смотрела только на порез. Её пальцы, поглаживающие извиняющееся кожу, заставляли в неком блаженстве прикрыть глаза. Сквозь прикрытые веки размышлял, что скоро просто не выдержу молчания. Почувствовав что-то стекающее медленно по коже, удивленно открыл глаза и опустил их. Смотрел на Уокер, которая, заметив алую каплю, стекающую вниз по телу, аккуратно перехватила её большим пальцем, недовольно кривясь. Она слегка отстранилась и теперь заворожённо смотрела на собственный палец, испачканный моей кровью и летала в своих каких-то мыслях. Наблюдал за её взглядом, зациклившимся на испачканном пальце и чувствовал, как всё внутри резко падало, оставляя чувствительную пустоту. Меня переворачивало и разрывало изнутри, наблюдая за недостойными переживаниями и сожалениями, которых я не хотел видеть, но всё равно при появлении наслаждался. Её задумчивое личико можно изображать на холстах. Это невозможно описать словами. Сложные чувства и эмоции на её лице были сосредоточенными, слегка отстранёнными от реальности, казались уставшими и виновными. Но винил ли я её? Конечно, нет… Эта малышка кажется такой беззащитной и милой, что даже я чувствовал себя настоящим козлом перед ней. Хотел научить её давать нужный мне отпор, ведь осознал, что ненароком буду причинять боль. Не смогу измениться по мгновению, лишь появившемуся желанию. Поколебавшись несколько мгновений, уверенно взял её руку в свою. Голубые глазки посмотрели в мои, а моё сердце шумно отбивало гонг от взгляда, который я ненавидел видеть. Ненавидел, потому что там можно лицезреть сожаление. Поддавшись желанному порыву, она прижалась к оголённому телу вплотную. Сплетая руки на талии, маленький нос коснулся моей груди, а её короткие вздохи и выдохи щекотали приятно кожу. Она была такой милой, беззащитной и обиженной на саму себя… Хоть и пыталась это скрыть, её подрагивающие руки выдавали всё. Мышцы расслабились, и я позволил в полной мере вдыхать желанный запах, исходящий от тела, волос и кожи. Её тонкие пальчики поглаживали каждый участок кожи спины, а из-за этого мои прижатые крылья к спине, казалось, отпадут безвозвратно, словно ненужный и лишний груз. Я злился, но конечно на себя… Мои руки расположились на талии, привлекая внимание взглянуть на меня. Вечные и каждый раз неповторимые гляделки. Чёрные зрачки её глаз постоянно скрывали какой-то необъяснимый смысл, непослушные мысли и меняющееся настроение. Она растерялась, явно не ожидая такого неожиданного порыва от меня, который только и мог делать вид безразличности и холода. Облизнула пересохшие губы и зашептала так тихо и хрипло, что едва сдерживал глаза, желающие в утомляющем наслаждении закрыться. — Ты не поймёшь всю значимость момента, пока оно не станет воспоминанием… — её голос казался очень тихим, но странные нотки заставили задуматься. — Воспоминанием? — Всё постоянно меняется, ничего между нами не стоит на месте… — горько усмехнувшись, она прижалась почему-то ещё ближе, будто боясь отпустить. Неожиданный ком встал в горле, а её легкий вздох был какой-то последней каплей терпения, мгновенно испаряющегося и бесследно исчезнувшего. Я провёл пальцем по идеальным очертаниям подбородка и заставил посмотреть в залитые кровью глаза, пылающие необходимостью. Приблизившись, накрыл её мягкие губы нежным и трепетным прикосновением, мгновенно переносящим в другой мир, где не нужно было размышлять о последствиях и переживать о действиях. Никогда, никогда меня не заботили свои действия и их последствия, но сейчас всё неожиданным колоколом било по ушам. Но мои властные губы не могли оторваться от губ той, которая сносила крышу. Той, вечно гордой и злой на меня. Она идеальное сочетание всех моих любимых качеств: гордости, похоти, уверенности и упрямства… Словно неземной наркотик, употребляя дозу, мне становилось легко и одновременно плевать на всё. Она сначала не отвечала и странно замерла, но потом её губки робко подстроились под мой настрой. Языки как-то непривычно сплетались, отдавая вкусом боли, разочарования, огорчения… Меня тянуло и очень сильно, но я вечно противился всему, чего безмолвно желал, противился невидимой связи, но только ради её безопасности… Нехотя отстранился и внимательно посмотрел на губы. Дьяволица расплылась в измученной улыбке и удовлетворенно приоткрыла глаза. Только слабенький отблеск промелькнувшей радости, заставил меня внутри ощутить редкое и незнакомое чувство тепла. — Успокоилась? — мой голос был бархатным, но почему-то холодным, от чего она мимолётно скривилась. — Да… — отвела задумчивый взгляд в сторону, и только сейчас я заметил, как напряжены её маленькие плечи. — Я хочу тебя попросить… — усмехнулся от своей мягкости, показавшейся в голосе, но, к сожалению, ничего не мог с этим поделать. — Держись от него подальше. — Почему? — слегка волнительный, но пропитанный любопытством голос заставил меня раздражённо выдохнуть. — Я так сказал, — грубо ответил и заглядывал в её милые глазки с надеждой на подчинение. Недовольно поджав губы в тонкую линию, заметно сомневаясь, но всё же кивнула, а я улыбнулся, радуясь, что она не задавала ничего лишнего. Медленно подняв с деревянного паркета уже помятую рубашку, накинул на тело, застегивая поочерёдно чёрные пуговицы. Ненароком заметил, как её внимательный взгляд упал на ещё открытый торс. Увидел порочные огоньки желания, но не мог дать того, чего она хотела, хотя сам несомненно желал. Когда-то я всё-таки сделаю это, но это будет самым худших решением… Вики. Мне не нравилось вечное и загадочное молчание, не нравилось смотреть в красные глаза, которые скрывают что-то важное, но ничего не могла сделать. Его желание всё скрыть, сильнее моего жуткого любопытства. Мужские ловкие пальцы поочерёдно застегивали пуговицы рубашки, а мой желанный взгляд скользил по идеальному в татуировках телу дьявола. Он замечал этот взгляд, но только похотливо усмехался, бросая в волну ударяющего смущения. Закончив, становится видом до неузнаваемости странным и отрешённым, словно ничего и не было. — Мне нужно идти, — посмотрел на закрытую дверь и, кинув на меня озадаченный взгляд, сквозь какое-то заметное нежелание направился к ней. Завороженно засмотревшись на его пушистые бордовые перья крыльев, несильно заламывала пальцы, когда в голове возник неожиданный вопрос. — Люцифер… — тихо окликнула его, привлекая внимания на себя. Он остановился, но не разворачивался ко мне лицом. Продолжая стоять в какой-то теперь неловкой тишине, скривилась, но всё же спросила: — Ты что-то узнал о своей матери?.. — волнительно разглядывала его спину и гадала, какое выражение лица. — Нет… — отозвался на грани усталости, которая почему-то влияла на меня огорчающе. Постояв несколько секунд на месте и убедившись в том, что больше вопросов не будет, вышел из библиотеки, оставляя меня со своими волнующими мыслями.***
— Я надеюсь, с тобой всё хорошо? — раздался негаданный голос ангела, вроде спокойный, но заставивший дёрнуться на стуле и вернуться в реальность. Мы сидели в кабинете Мисселины, слушая очередной лекцию, казавшуюся сейчас полностью неинтересной и тухлой. Только вечные и обеспокоенные вопросы ангела отвлекали меня от мыслей, которые ураганом вертелись в голове. Которые, выжимая все силы, делали меня опустошённой и уставшей. — Дино, можешь не переживать. Мне лучше, — сказала шёпотом, чтобы не срывать урок и посмотрела благодарно. — Спасибо тебе. На тебя всегда можно положиться. Он довольно добро улыбнулся. Его глаза расслабленно блеснули и ангел, откинувшись на спинку стула, перевёл задумчивый взгляд на Мисселину, которая продолжала, махая несильно руками, эмоционально рассказывать историю возникновения небес. — Знаешь, я забыл об этом способе, но ты могла попросить меня достать амулет, я бы помог… — он наклонился ко мне, говоря тихо-тихо, чтобы нас не слышали другие. — Почему-то об этом и не подумала… — кинула расстроенный взгляд на рыжеволосого демона, который как всегда щебетал на уроке со своим возлюбленным. — Уже ничего не сделаешь. Да и ко всему, ничего нового я не узнала… — Да? — он удивлённо покосился на меня, лишь на секунду, потом снова вернул взгляд на учительницу. Я повернулась полностью к нему, подперев подбородок рукой, перевела встревоженный взгляд в окно, завороженно смотря за пролетающими мимо островами. — Я её встретила, но она не дала ответов… Сказала, что я должна сама во всем разобраться… — меня вдруг окатила какая-то резкая обида, от чего непроизвольно скривила губы. — Вечно эти загадки. Нельзя нормально всё объяснить?! Мой голос слегка повысился, и я сразу наткнулась на недовольный взгляд Мисселины. Дино, пустив странный смешок, виновато опустил голову, но учительница продолжала несколько мгновений смерять нас недовольным взглядом, потом всё-таки продолжила урок. Я хотела извиниться перед Дино, но мою попытку остановила дверь кабинета, неожиданно распахнувшаяся и ударившаяся о стену. Глаза учеников смотрели на строгую фигуру Серафима Кроули, замершего в дверном проёме. — Всех, даже учеников, собирают на совет…