Красный взгляд на истерзанном теле

Хватило лишь искры, а он уже желал каждому находящемуся с ней рядом смерти.

      — Шаг, и я прикончу её.       Вроде обычные слова, но способные остановить в один роковой миг. Вся злоба и ненависть к происходящему и недавно увиденному сошла на полный нет, принуждая замереть и не двигать. Я видел её небесно-голубые глаза, немного напуганные, и не мог ничего поделать. Это снова не моя малышка, я знал, но не мог допускать необдуманного риска. Непослушные крылья, вибрируя от злости у самых оснований, грубыми рывками раскрывались во всю возможную ширину, делая мою фигуру лишь страшнее и разъяреннее, хоть и старался это подавить.       — Кто ты такой? — низко прорычал, очерчивая острым взглядом неизвестное лицо демона, который только из-за этого решительнее вздёрнул подбородок, прижимая Аннабель к себе сильнее и грубее.       — Не думаю, что это как-то важно, — не убирая грубой хватки, попытался двинуться в сторону, чтобы обойти меня, но я немного отшатнулся, оставаясь на прежнем расстоянии.       — Советую лучше сказать.       — Этого не будет, — понимая, что я никуда не отпущу, он стал медленно идти спиной назад, игнорируя периодические попытки Аннабель вырваться. Чтобы она окончательно остановилась, надавливал холодной сталью на тонкую кожу, выпуская ненавистные алые капли, стекающие и пачкающие ткань платья. Понимая, что вырваться не получиться, аккуратно и послушно шла за ним, не разрывая нервных гляделок между нами. Стоило демону заметить, что я сделал осторожные шаги вперед, он резко остановился. — Не советую ничего предпринимать. Одно неверное движение и придётся увидеть смерть её здесь!       — Кому ты служишь? — едва оставлял ровный тон, сдерживая те подрывающие нотки крика в горле, наблюдая за его движения.       — Тому, кто обязательно щедро вознаградит, — с гордостью проговорил демон, продолжая пятиться назад.       Следил за его скользкими передвижением, прокручивая в голове безопасные выходы из этого. Но вообще не находил их — всё путалось и терялось в ненависти, обращая внимания на представленный метал к горлу. Если что-то предпринимать, то последствия являлись непредсказуемыми и не являющимися безопасности для её сохранности. Уже сотню раз успел мысленно выругаться, что стоял к ней спиной и сдерживал свою злость. Лучше бы кричал в лицо, негодовал и демонстрировал это, а теперь осторожничал так, как никогда не делал.       Правильно, а раньше и не было причины этого делать, а теперь она существовала. Продолжал в голове отбрасывать ненужные мысли и смотреть в глаза Аннабель, которая сейчас была самой послушной и смертельной за всё пребывание здесь. Жаль, что только сейчас она это сделала. Уже теряя терпение, сделал снова шаг вперёд, стараясь поймать в воображаемую клетку взгляд демона, который старался не смотреть на меня.       — Я всё равно узнаю, кому ты служишь. Просто скажи сейчас, в чём проблема? — с беззаботной усмешкой проговорил, внимательно разглядывая его лицо.       — Раз ты так хочешь… — наконец-то он заглянул в глаза. Всего лишь на одну секунду, но этого было достаточно.       Напряжённая Аннабель почувствовала ослабление хватки его рук и удивлённо шатнулась вперед. Но демон совершенно не двигался под моим властным взглядом, управляющим им беззащитной марионеткой. Холодная сталь, прижимающаяся к её коже, моментально соскользнула вниз, оставляя всё не тронутым. Этого движения хватило, чтобы Аннабель растерянно оглядела его и метнулась ко мне. Настолько неожиданно прижалась, чуть не сбивая, обхватила мое тело и уткнулась носом в грудь, что я чуть не опустил взгляд, но продолжил смотреть на него.       Чувствовал, как её тело немного тряслось от страха быть тронутой, а сама она несвязно что-то шептала мне в рубашку, отказываясь отстраняться и отходить на позволительное расстояние. Хотел немного опустить голову, чтобы боковым зрением оглядеть, но подвластно замер, вдыхая любимый запах волос. Настолько вдохнул глубоко, что пропустил в легкие и душу, а запах лениво пробрался до самого нервно бьющегося сердца, впитываясь и пытаясь успокоить. Рука сама легла на талию, прижимая и пытаясь успокоить, хоть внутри бушевала мелкая крупица негодования и злости.       Чувствуя, что её пальцы отказывались отрываться от рубашки, несильно прижал к себе и вместе с ней сделал шаг, а сам демон под воздействием моей силы безвольно упал на колени. Видел в его глазах подсознательное переживание, но телом он выполнял любые мои приказы, пролетевшие в голове. Стоило окончательно взять его под полный контроль, не отрывая взгляда, несильно отстранил от себя Аннабель и подошёл к нему ближе, присаживаясь аккуратно на корточки.       Обхватил пальцами грубо подбородок и резким рывком задрал, заставляя его самолично топиться в огне красно-огненных красок, которые за эту томительную секунду испытали многое и сменялись от каждого его гребаного движения. Не отрывая взгляда, сдерживал собственные руки, желающие вцепиться в его шею или свернуть голову. Заманчивое предложение, но мне нужно сначала узнать, кто посмел пойти на этот шаг.       — Сейчас ты, дружочек, спокойно ответишь на мои вопросы. Тогда всё будет намного проще, — глаза вспыхнули ещё ярке, почти что своей вспышкой обжигая его кожу лица. — Твоей задачей было убить её? — наклонил голову набок, наблюдая за тем, как он активно закивал головой. — Молодец. Самое интересное теперь… Кому ты служишь? — не удержавшись, пальцами впился в горло, не сильно сдавливая. — Говори!       — Са... т... на, — обрывисто прохрипел демон, вместе с этим выпуская из груди последние запасы кислорода. Пальцы, сжимающие его кожу, от услышанного расслабились, а я отрешенно смотрел в его испуганные глаза.       — Это был приказ Сатаны? — спросил с большей угрозой, но он активно закивал головой, разбивая надежду на тысячи осколков.       Тотальная тишина была не только вокруг, но и где-то затаилась внутри от сорвавшихся слов, в голове. Интерес к демону моментально пропал, отчего я перевёл взгляд на Аннабель, оглядывающую меня с полнейшим непониманием и лёгким шоком. Снова повернулся голову к демону и, не сдерживая себя, одним резким рывком, схватив на плечо, поднял на ноги вместе с собой. Грубо тряхнул, будто желая вместе с этим вытряхнуть все органы и, сжав до хруста плечо, собирался щёлкнуть пальцами, но сдержался, кинув взгляд на окаменевшую Аннабель. Эту непокорную больше не собираюсь оставлять.       — Что ж, любительница идти мне наперекор, подойди, — мой голос прозвучал настолько злобно, что она моментально очнулась и поспешно подошла, с некой осторожностью обхватывая ещё немного дрожащими пальцами руку. Стоило ей это сделать, как произошёл звучный щелчок, перемещающий в знакомую темноту.       Быстрыми шагами шёл по знакомому коридору, когда-то внушающему мне только всепоглощающее уважение и гордость. Когда-то было страшно даже подумать идти сюда с таким настроем, готовым помочь крушить во все стороны его стражников, стоящих по обеим сторонам покоев. Меня переполняла разъедающая ненависть от мерзкой мысли, что это его рук дело. То, что он знал обо всём. Что попытался отнять у меня единственное дорогое. Настолько злило, что я чувствовал внутри пульсирующие по всему телу вены, нагревающиеся от каждого уверенного шага.       Не пугало то, что могло произойти дальше. Мне лишь хотелось заглянуть в его глаза, как всегда равнодушные, но скрывающие ярость от моей смелости. Ведь раньше я никогда не смел показывать ему того, что он накапливал во мне изо дня в день, разрушая и сламывая каждый день. Аннабель старалась поспевать за быстрыми шагами и аккуратно оглядывала мрачный коридор, ведущий к покоям моего отца. И даже сейчас было абсолютно плевать, что я тащил туда не свою малышку. Преодолев расстояние, без церемоний и позволений выбил одним ударом кулака массивные двери, мгновенно распахнувшиеся и ударившиеся о стены покоев Сатаны.       Стражники, заметив мою пылающую ярость, испуганно отошли в сторону, позволяя пройти дальше. Придерживая демона крепко за плечо, переступил порог и сразу встретился с испепеляющим взглядом Сатаны. От моей неуважительной выходки родные кровавые глаза загорелись огнём настоящей несдержанности, но ему хватило секунды, чтобы утихомирить свой пыл и понять причину резкого появление. Безразлично оглядев своего служащего, а потом Аннабель, он беззаботно хмыкнул. Встрепенувшись крыльями, сделал несколько расслабленных шагов в мою сторону, а я обратил внимание на языки в камине, которые от его шагов заметно шипели и искрились.       Взгляд Сатаны пронизывал до мурашек, пугал негаданным безразличием и спокойствием, способным в любой момент скинуть это и перевоплотиться в настоящего урода. Но во второй раз смотрел на него без единого ужаса и уважения, лишь вздёрнул подбородок сильнее, резким рывком кидая к его ногам служащего. Тот, очнувшись от моего воздействия, испуганно опустил голову и согнулся, не смея поднимать взгляда, на что Сатана весело хмыкнул, оглядывая его с недовольным огоньком в зрачках.       — Что ж, он не справился с поручением, — с полным безразличием кинул Сатана, отчего я еле сдержал себя от рывка к нему.       — Я тебе, вроде, говорил, что она для меня значит, — бросил взгляд на Аннабель, которая немного увереннее подошла ко мне. Повернулся к Сатане, который от этого только закатил глаза. — Моя родственная душа. Единственное, что дороже мне во всех чёртовых мирах. За каждый волос, упавший с головы, я готов уничтожить любого.       — Даже меня? — с насмешкой спросил Сатана, оглядывая меня с интересом.       — Да, — уверенно сказал я, не обращая на то, что рука Аннабель крепко сжала мою. На одну секунду лицо Сатаны стало удивлённым, но он быстро вернул безразличие. Лишь его скулы очертились сильнее, показывая то, что он сильно недоволен. — Даже тебя, отец…       — Удивлён, — он перевёл взгляд на Аннабель, которая неожиданно выпрямилась, стараясь показывать себя более увереннее. — Очень жаль, что ничего не было, — усмехнулся, продолжая оглядывать её с давлением, но она не отводила взгляда, выдерживая это. — Мой сын из-за вас становится слишком слабым. Разве это будущий Правитель Ада? Ответьте, Уокер, — Сатана сделал шаг, похоже на угрожающий, но она даже не шатнулась, только сильнее сжала пальцами мою руку.       — Он будет истинным Правителем, — после этих слов последовала пауза. — Честным и справедливым. И я сделаю всё, чтобы он никогда не превратился в вас, — на одном дыхании проговорила и в конце улыбнулась, отчего я не смог сдержать усмешки, наблюдая за отцом.       — Очень интересно будет на это посмотреть, Уокер. Надеюсь, у меня будет такой шанс, — почти-то что рыча проговорил, а она ещё сильнее улыбнулась.       — Тоже на это надеюсь.       — Я не пойму одного… Зачем? Что бы это изменило? — убирая хватку Аннабель, я сделал шаг вперёд, находясь с ним на равне. — Ты бы смог мной полностью управлять? Уничтожил, как пытался всё детство это делать? — я горько усмехнулся, продолжая вглядываться в абсолютно бездушные и дьявольские глаза. — Отвечу на это сам. Стало только хуже. После смерти матери ты изменился в худшую сторону, но поверь, я стал бы для тебя помехой, — его взгляд стал пронзительнее, а глаза опасно загорелись.       — Это угроза, сын? — прорычал он.       — Возможно. Думай так, мне плевать. Но я предупреждаю последний раз… — без страха сделал шаг, уже оказываясь настолько близко, что не оставалось никакого просвета для крайней безопасности. — Её трогать не смей. Это обернётся самым настоящим кровопролитием, — на мои слова только криво усмехнулся и вздёрнул нервозно подбородок, но я уже развернулся спиной, больше не желая смотреть в его глаза.       Напоследок кинул взгляд на служащего, всё это время лежащего у наших ног. Нельзя его оставлять безнаказанным. Встретившись с его взглядом, лишь занёс руку в воздух и сделал резком движение пальцами в сторону, отчего мгновенно послышался неприятный хруст в шее служащего. Если я сказал, то обязательно сделаю это. Сдерживая себя от очередной усмешки, поспешно подошёл к Аннабель и взял за руку. Произошёл щелчок, а после тьма сменилась моей комнатой, где воздух показался более жизненным и пропитанным спокойствием. Но во мне продолжало бурлить настоящее непонимание. Перед глазами вспыли их влюблённые гляделки, от которых свободная рука сжалась в руках. Почти что до слышного хруста пальцев. Будто вокруг меня скапливался жар, и Аннабель его ощущала, стараясь отойти на безопасное расстояние.       — Что это было?!       Я не говорил, а рычал. Как истинные зверь. И всё сводилось к одному: если сейчас не прозвучит оправдывающий ответ, от неё ничего живого не останется. Повернул резко голову в сторону и увидел то, что Аннабель смотрела на меня опасающимися глазами. Передо мной всё равно стояла испуганная Уокер, которая испугалась моей злости. Когда-то она делала точно так же, оглядывая меня с показавшейся печалью и отстранением. И я бы превратился в неженку, мгновенно скинул всю злость и ненависть, но сознание постоянно напоминало правду, удручающую, но правду.       Подошёл вплотную и, обхватив подбородок, грубо задрал, надеясь на её моментальные объяснение, но она разглядывала мои глаза с сильным переживанием, заметно сжимая собственные ладони. Мне даже показалось, что её нижняя губа задрожала, но она поспешно поджала её, скрывая это. И чем дольше я зло испепелял, тем её небесные глаза становились заметно стекляннее. Даже растерялся, ослабляя грубую хватку пальцев, но процесс уже был допущен. Она старалась их сдерживать, но получалось это плохо, поэтому они сильно заметны на поверхности. А мне оставалось потушить свои горящие глаза, удивляясь её поведению. С острой на язык и надоедающей Аннабель передо мной стояла какая-то потерянная и раскаивавшаяся девочка. А в глазах читалась тотальная потеря всего мира.       — Что с тобой? — спокойным голосом спросил, на что она издала душераздирающий всхлип и неожиданно прижалась, прижимаясь щекой к груди и выпуская все эмоции наружу. А я продолжал растерянно стоять, не отвечая никак. Лишь сжал челюсть, осознавая, что не мог отодвинуть что-то похожее на мою малышку.       — Ненавижу, ненавижу, ненавижу…— быстро шептала мне в район груди, едва сдерживая себя. Неожиданно отстранилась, задрала голову и посмотрела на меня со слезами на глазах, а груди всё-таки что-то больно кольнуло. — Ненавижу его… Ненавижу… — тихо прошептала, продолжая разглядывать мои глаза сквозь прозрачную пелену.       — Кого? — я нахмурил брови, оглядывая её с непониманием. — Кого ты ненавидишь? Почему? — всё-таки не выдержав, уронил руку ей на плечо и немного сжал, позволяя себе только это.       — Кого я ненавижу?… — грустно повторила мой вопрос и усмехнулась, вытирая скатывающиеся слёзы с щек и стараясь вернуть спокойствие. — Потому что всё происходящее — это его вина. Даже нормально не взглянув на меня, он позволил меня уничтожить. Раздавил и выкинул, как что-то ненужное, а я же была маленькой и беззащитной дьяволицей… — резко повернулась голову в сторону, скрывая от меня выражение лица. — Крошечной, только появившейся на свет… Мне доступна была жизнь, но её отняли, отправив специально на скитание между вашим миром и Небытием. Навсегда поселили в глобальной пустоте, где можно сойти с ума… Отняли существование в настоящем мире, оставляя в вечных мучениях поиска себя. А ведь самое обидное, что даже там разум продолжал существовать, всё безутешно помнить… — говорила и говорила, почти не останавливая речь. Только тогда, когда было что-то тяжело душевно, останавливалась и пыталась сглотнуть ком в горле. Неожиданно посмотрела в мои глаза так, словно что-то хотела разглядеть. — Тебе это знакомо. Когда лишают того детства, которого ты хотел. Когда лишают свободы, словно отрывают крылья. Относятся отвратительно, выкидывая жестокие уроки, которые оказываются…       — Лучше не переходи черту, — отдёрнул её, заметив, что она перешла границу. Как бы ей сейчас не было больно, но говорить и потрошить такое я не позволю.       — Потому что это так и есть, — неожиданно грустно улыбнулась. — Сатана никогда не был добр, даже ко своим… — задумчиво прошептала и под внезапным порывом накрыла мою щеку ладонью, озадачивая. Посмотрев со стеклянным блеском в глазах, проговорила каждое слово со всевозможной печалью и тоской: — А ведь когда я назвала тебя родненьким.. это и имела в виду.       Она продолжала оглядывать мои глаза тоскливым и тёплым взглядом, а я скинул с щеки ладонь, будто обожжённый кожей через тонкую ткань. От этого она тревожно застыла, осматривая меня с немым вопрос, а в груди потихоньку образовывался камень, утягивающий на какое-то невидимое мне дно. Прокручивал быстро слова снова и снова, надеясь, что первое пришедшее в голову описание этого являлось ошибочным. Что в этой фразе крылась другую вообще суть, а я расшифровал неправильно.       — Родненький?.. — хрипло повторил и нахмурил сильно брови, разглядывая её грустную усмешку на губах.       — Спросил, что же тогда произошло между мной и Аланом…— как-то аккуратно начала, стараясь сделать шаг назад, но я поймал её за предплечье, запрещая вообще двигаться. На это только понимающе качнула головой, кивая несильной головой, — Я чувствовала в нём частичку родного и непроизвольно поддалась чувству в груди. Со стороны это показалось по-другому, но мы смотрели родственной любовью друг на друга. Это был вообще не тот взгляд, который мог повидаться. Ведь его отец и мой тоже, — неуверенно пожала плечами, хмуро хмыкнув.       — Но каким образом я тут появился?       — Потому что мой отец когда-то разлюбил маму Алана. Иногда такое бывает, что у возлюбленных чувства остывают. А бывает и такое, что исчезают из-за появления другого любования, — ненадолго притихла, убеждаясь, что я уже находился в реальности, и продолжила: — Об этом ты уже узнал от своей Вики. Твоя мама и отец Алана заигрались в любовные игры, за что поплатились сполна. Но до этого наказания появилась я, которую сразу же уничтожил Сатана. Вот так просто, не дав шанс существовать… — заметив, что я застыл и отказывался даже двигаться, она настороженно положила руку на плечо, всматриваясь в глаза с сожалением. — Люцифер, твоя мама являлась и моей…       — Докажи, — очнувшись от шока, я покрутил головой в разные стороны, категорически отказываясь верить. Неужели передо мной сейчас стояла.. сестра? Нет, не может быть такого… Аннабель, нахмурившись, неуверенно обхватила ладонями мою голову, принуждая немного наклониться и погрузиться в воспоминания…       Сомнительная реальность сменилась резкой вспышкой яркого света, почти что ослепляющего глаза. Но она быстро исчезла, сменяясь каким-то знакомым местом. Это был Ад. Мрачные тёмные стены, потолок, украшенный прожилками застывшей лавы, и вокруг пустующие кровати. Полнейшая тишина, в которой были слышались только разрывающие душу всхлипы и невнятные шёпот женского голоса, заставившего меня сжать непроизвольно челюсть. Это голосок я мог узнать из тысячи…       Поняв, что смотрел воспоминания глазами Аннабель, волнительно всматривался и почти сжимался изнутри, ожидая чего-то. А сам не знал чего. Правду? Какую-то непонятную ложь? Не мог дать ответа, ведь не понимал своих чувств. Неожиданно все звуки в комнате затихли, а перед детским взором Аннабель появилась младенческая рука, поднявшаяся в воздух и тянувшаяся наверх. Миниатюрные детские пальцы едва двигались, а теперь послышался детский голос, раздавшийся со стоном удивления. Но я будто в реальности застыл, заметив женские руки, обхватывающие бережно маленькую ладонь Аннабель. Укутывающую её в материнском плену, а потом показались родные пшеничные локоны, появившиеся и свисающие перед глазами крохотной Аннабель.       Маленькая дьяволица едва повернула голову, а я сжал челюсть до хруста, встречая через пелену воспоминаний знакомые материнские глаза, отдающие ещё живым блеском. Встречая её неуверенную улыбку на тонких губах и слёзы в глазах. Оливия смотрела на маленькую Аннабель со всей печалью и слезами, а та того не понимала, другой крошечной рукой дёргая прядь её волос. Оливия чуть не издала горестный всхлип, прижимая дьяволицу с миниатюрными чёрными крылышками к своей груди. Начала покачивать осторожно в стороны, шепча про себя какие-то слова.       — Скоро появится Правитель. Что-то передать? — спросила медсестра, подойдя ближе к кровати Оливии.       Маленькая Аннабель недовольно и приглушённо крикнула, видимо почувствовав на себе случайно укрепившуюся хватку Оливии. Она мгновенно посмотрела на маленькое создание в своих руках и болезненно скривила губы, сдерживая отчаянный крик из последний сил.       — Ничего не говори. Можешь идти, — тихо отозвалась Оливия, рассматривая грустным взглядом крылья Аннабель, недовольно двинувшиеся из-за плохой энергии матери.       Не успела медсестра отойти в сторону двери, как та распахнулась с разрушительным ударом и грохотом, испугавшим маленькую дьяволицу. Я заметил, как её маленькие ручки поджались, а глаза смотрели на Оливию, которая смотрела на появившегося в немым страхом в глазах. Как глаза от страха выпучились, как её губы поджались в тонкую линию, а нежные черты лица стали осунувшимися. Немного почтительно наклонив голову, она перевела взгляд на Аннабель, которая продолжала смотреть в побледневшее лицо Оливии.       — Посмотри… — тихо начала Оливия, невольно пальцами оглаживая маленькое плечо. — Она такая беззащитная, маленькая…       — Заткнись! — я сразу в этих властных нотках услышал голос Сатаны. — Можешь попрощаться с ней навсегда. У тебя есть несколько минут, потом её заберут.       — Правитель… — с дрожью в голосе почти что взмолилась Оливия, но опустила голову, видимо заметив испепеляющий взгляд моего отца в ответ.       — Ты предала меня… И теперь посмотришь на уничтожение своего же дитя, а потом и тебя постигнет наказание, — почти прорычал Сатана и, не желая даже посмотреть на крошечную Аннабель, поспешно вылетел из лечебницы, а стоило двери вместе с ним захлопнуться, как Оливия умоляюще взвыла в потолок, захлёбываясь в потоке горьких слёз.       Маленькая Аннабель дёрнулась от душераздирающего крика матери и начала хныкать, на что Оливия, очнувшись, опустила глаза на неё. На щеку маленькой дьяволицы упала материнская слеза, но пальцы Оливии бережно вытерли влагу, оставляя едва заметный мокрый след.       — Прости меня, крошка. Прости меня, Аннабель, — быстро шептала она ничего не понимающей Аннабель. — Прости за мою ошибку, но я ничего не могу сделать. Я бы отдала свою жизнь, чтобы тебя никогда не трогали. Продала бы ему свою душу навсегда, но он её не примет в обмен на твоё существование… — сбивчиво шептала, продолжая слезившимися глазами разглядывать последние секунды недавно появившегося дитя. — Прости меня…       Двери резко распахнулись стражниками, на что Оливия, прижав маленькую кроху к себе, сильнее вжалась в спинку кровати. Но ничего не помогло… Маленькую и хрупкую Аннабель грубо забрали и из рук матери, а другой стражник удерживал её грубо за плечи, запрещая вырываться и пытаться выбраться…       Пришлось несколько раз проморгать, чтобы передо мной появилась реальность и глаза Вики. Те самые небесно-голубые, в которых бы сейчас обязательно нашёл опору. Прижал бы к себе и шептал весь поразивший ужас, а она бы гладила по щеках и успокаивала, окутывая хрупкими объятиями и запахом карамели. Но сейчас я смотрел в её глаза и знал, что этого не будет. Что передо мной находилась Аннабель, едва сдерживающая очередного потока горечь слёз от воспоминаний, которых, видимо, старалась остерегаться… Смотрел и не знал, что чувствовать и говорить. Что вообще нужно делать, на что она грустно хмыкнула, заметив во мне полное отрешение.       — Я не жду от тебя принятия. Я ничего не жду вообще, ведь мне придётся вернуться обратно. Ты забудешь это как страшный сон, наверное, а я продолжу вспоминать это с грустной улыбкой на лице, — тихо прошептала, убирая ладони с щёк. — Просто попрошу одного. Чтобы ты не относился ко мне сейчас, как к врагу. Не швырял и не хватал за руки. Это моя единственная просьба…       — Почему ты молчала?… — смог только выдавить усталым воздухом, прикрывая глаза и пытаясь приоткрывшимся ртом сделать душный глоток воздуха. Голова адски кипела, а всё путалось.       — Ты не хотел ничего слушать в первые дни, а я хотела немного подвести, чтобы потом не выдавать огромным комом. А так боялась, что ты меня задушишь, — будто отшутилась, но мне это показалось сомнительно.       — Я бы этого не сделал, — уверенно проговорил, на что она удивлённо скинула брови, вытирая тыльной стороной ладоней остаточные слёзы на щеках. — Хоть это и... Шокирующая правда, я не притронусь к тебе в целях причинить боль, — устало выдохнул и закрыл глаза, почему-то раздражаясь её каким-то детским удивлением в глазах. — Но попрошу не выводить меня из себя.       — Неужели Люцифер не будет грозным и опасным? Я в самом настоящем шоке, — немного рассмеялась, оглядывая меня с неожиданной благодарностью. — Спасибо, — тихо проговорила, улыбаясь уголками губ.       А я смотрел на неё со смешанными чувствами. Ведь ничего не понимал. Не осознавал, что отбивало сердце при раскрытии правды. Что происходило в душе, осознав, что в этой Аннабель текла кровь моей семьи. Но ещё и Алана... Если саму Аннабель я мог попробовать принять, то нашу родственную близость с Аланом никогда. Если потребуется, самолично вырву его сердце, даже если за это мгновенно последует наказание школы.       Я готов уничтожить его сейчас за все мучения Вики, но сохраняю здравость едва ли, вспоминая чёртовы правила. Но когда она вернётся, снова озарит меня поддерживающей улыбкой, а во мне появится сила уничтожить его. Мы вместе это сделаем, забив на все законы и правила. И даже если за это будет грозить война, мы самолично уничтожим всех тех, кто захочет нас разлучить. Уничтожу все грёбаные небеса, но никому не позволю тронуть её. Больше никогда это не произойдёт.       Неожиданно в тишине моих мыслей раздались постукивания в дверь. Но не успел я даже обратить на это какое-то внимание, моя дверь без разрешений распахнулась, а на пороге оказалась знакомая макушка головы и лиловые крылышки. Тяжело выдохнув, раздражившись её приходу и входу без разрешения. Чувствовал, если ещё раз она себе такое дозволит, оторву её лиловые крылышки... Но по дружбе, конечно же. Встревоженная Мими уставилась сначала на Аннабель, потом на меня, оглядывая глазами, которые заставили меня моментально насторожиться.       — Люцифер, есть новость...