***
— Ха-а, ха-а, — пытаюсь отдышаться, уперев руки в колени. — Уже лучше, еще раз, — командует учитель. — Хай, — откликаюсь и, утерев лицо футболкой — на тренировках Фонга пот с лица ручьем всегда льется — снова встаю в стойку. Шаг, замах и удар. Нога врезается в веревку, туго обмотанную вокруг толстого ствола дерева. Она уже порядком износилась, потому топорщится с разных сторон и кажется, скоро порвется. Тренировки у Фонга были спартанские, или в его случае шаолиньские? Пусть на первый взгляд так не кажется, хотя меня частенько на изнанку выворачивало в первое время. Он плавно распределял нагрузку и постепенно повышал планку. Настолько постепенно, что я даже прогресса толком не замечала, пока он мне выходные не дал. А прогресс был. И это я не о Пламени говорю. Тело стало выносливей и гибче, реакция — лучше и мне в разы легче контролировать эмоции, что с тех пор, как я попала сюда, делать сложновато. Все-таки подростковое тело влияет на меня больше, чем я думала — мысли с эмоциями не сходятся. Пусть я и рассуждаю как раньше, но зачастую эта излишняя эмоциональность мешает мне мыслить здраво, хотя медитация неплохо помогает справляться с этим и в большенстве своем я свела это изменение моего тела к нулю, поставив некий фильтр, через который проще было воспринимать происходящее. В конце концов, это уже пройденный этап жизни и ничего нового, с этой точки зрения, я не испытываю. Бою наставник меня тоже учил. Не знаю насколько человек, который раньше боевыми искусствами, которыми учитель владеет аж сто восьмью, что у меня в голове не укладывается, не занимавшийся, смог продвинуться, но гопникам с подворотни я отпор дать смогу. Ну, по крайней мере, удрать от них на раз-два. А вот с Пламенем все не так просто. Я могу в какой-то мере управлять им в пределах тела, но это практически нереально делать в движении, когда мне надо думать, куда и каким местом ударить. Фонг говорит, что всему свое время и я стараюсь его слушать, но че-ерт, как же хочется поскорее освоить крутые приемчики. Пламя делает человека не только сильнее и выносливее, но и позволяет вытворять невероятные вещи. Например, я теперь могу подпрыгивать на высоту второго этажа. Для этого правда мне надо длительное время концентрироваться и потом разбежаться. Сколько я с деревьев падаю сейчас, не сосчитать, но я определенно делаю успехи в этой области. Хех, буду как шиноби по деревьям передвигаться. Только бы как эти самые шиноби не закончить… К вечеру мы распрощались и я вернулась домой, чтобы быстренько привести себя в порядок и убежать на работу. Остаток дня прошел хорошо. Благо Каваллоне со своими людьми больше не появлялся. Он заходил один раз после Нового Года в кофейню. Марко сразу просек, что он мне не нравится, но вопросов не задавал, только усмехался с попыток блондина поговорить со мной и моего старательно сдерживаемого недовольного лица. Однако в конце концов сжалился и подозвал меня, отправив на кухню. Когда я вернулась, ни людей в черном, ни самого Каваллоне не было. Я на это только пожала плечами. Мне же лучше. Попрощавшись, вышла через черный ход на улицу. Подумала, наблюдая за паром от дыхания, и решила срезать через переулки. Глядишь, успею в магазин забежать — в круглосуточный не очень хочется, там мясо дороже. Уже на пути домой в одном из переулков, пока я на ходу глядела в небо, думая пойдет ли снег в ближайшие дни, в меня кто-то врезался, заставив ойкнуть. Это оказался светловолосый ребенок лет десяти. Мальчик уставился на меня круглыми глазами и немного завис. Из-за поворота послышались громкие шаги и мальчишка, опомнившись, хотел рвануть дальше, но я его остановила. В переулок вбежало трое мужчин в костюмах, которые чуть меня не сбили. Один из них, тяжело дыша, обратился ко мне на ломаном японском: — Мисс, тут маленький мальчик не пробегал? Выглядели они опасно, потому я, не задавая вопросов, ответила: — Да, в ту сторону убежал, — и указала вглубь узкой дороги меж домов, — врезался и даже не извинился, что за дети нынче пош… — но меня не дослушали и рванули в том направлении, — …ли-и-и, — подождав, пока шаги и итальянская ругань совсем стихнут, я повернулась к куче не сложенных картонных коробок. А говорят, что в Японии с утилизацией мусора все серьезно… — вылезай, они ушли. Куча затряслась и из-под верхней коробки показалась светлая макушка. Когда мальчик вылез, я смогла как следует его рассмотреть, пусть в свете только одного фонаря в ночи это было не очень удобно. Светлые волосы, и полосатый длинный шарф — вот что первое бросается в глаза. Зачесав назад челку, практически сняв при этом шапку, я, смирившись с тем, что обязательно пожалею об этом, улыбнулась и, придумав, что можно сделать, пока те страшные мужики, которые «совсем не выглядят как мафиози», не вернулись, присела на корточки, чтобы его не пугать. — Одолжишь мне свой шарф не на долго? Мальчик удивился сначала, инстинктивно ухватившись за названный предмет одежды, но, подумав немного, кивнул. Я в свою очередь сняла парку и надела на него красную толстовку, что носила под ней, затем замотала его в мой розовый шарф и напялила шапку, спрятав волосы. Его личный шарф пока запихнула в рюкзак. Встала и, оценив результат и оставшись довольной, кивнула сама себе и снова надела темно-синюю парку. — Пошли, — взяв его за руку, закинула портфель на одно плечо и двинулась на выход из переулка. Домой мы добрались быстро, даже запыхались — не хотелось долго оставаться на улице. Захлопнув дверь, включила в коридоре свет и кинула ключи на тумбочку. — Проходи, не стесняйся, — кивнула ребенку через плечо после того, как сняла обувь прошла вперед. Он помялся у прохода, но все же стянул с себя мои шарф с шапкой и положил их на тумбочку, а я, чтобы потом не забыть, протянула ему полосатый шарф, который он тут же взял в руки, и указала на дверь, — ванная там. Мальчишка поклонился, как делают это японцы, хотя на азиата он не тянул от слова «совсем», и юркнул за дверь. Убрав верхнюю одежду в шкаф, прошла на кухню и поставила чайник, а пока вода закипала, включила обогреватель, что стоял в углу комнаты — январь на дворе в конце концов. Выложив из рюкзака немногочисленные продукты в холодильник, задумалась, что бы приготовить. Мелкий голодный наверняка. Затем возник закономерный вопрос, а что я вообще творю. За пацаном гнались мафиози, это и ежу понятно, но на хрена я его домой притащила, я не знаю, как-то само получилось. В тот момент это показалось мне правильным. Пресловутая интуиция? С тех пор, как Фонг стал мне «тропы с препятствиями» устраивать, я частенько на нее полагаюсь. Из-за того, что с ловушками приходится полагаться зачастую больше на инстинкты, чем на ум, это уже вошло в привычку. Ну не выгонять же мне парнишку с другой стороны. Сама его привела вот и отдувайся теперь. От дальнейшего самокопания меня отвлек звук хлопнувшей двери. Из-за поворота робко выглянул гость уже в своем шарфе. — Спасибо… Эм… Я хлопнула себя по лбу и запустила руку в волосы. Мелкий от такого резкого движения дернулся. Неловко как-то получилось. — Прости-прости, я так разнервничалась, что забыла представиться, — неловко рассмеявшись, присела перед ним на корточки и протянула руку, — Миша. — Фуута… — уже увереннее сжал он мне руку. — Ты, наверное, голоден, Фуута, макароны по-флотски будешь? Мальчишка кивнул и я, уточнив про чай, указала ему на диван. Проскочила мысль, что стоит позвонить Марко, так как уж он-то знает, что мне с мальчиком делать, но я лучше спрошу у него самого для начала. Ужин прошел в молчании. Мальчик, видимо чувствуя себя неловко, помог мне убрать со стола и теперь мы вдвоем сидели и пили чай, закусывая печеньками. — Что же мне с тобой делать, Фуута? — попивая горячий напиток, задала я вопрос в воздух. Переведя взгляд, увидела, что мальчик замялся, — Успокойся, — улыбнулась ему, — я же сама тебя с собой потащила. Выгонять не собираюсь, — он заметно расслабился, потому я сразу решила начать с очевидного, — Есть кто-то, кому я могу позвонить? — спросила я, когда он более-менее расслабился. Он в ответ только покачал головой, заставив меня задуматься. — Думаю, начальник кафе, где я работаю может помочь, — спустя паузу продолжила, — если хочешь, можем завтра туда сходить. — Как его зовут? — Руссо, Марко Руссо. Он вдруг посветлел и закивал в знак согласия, а когда я поинтересовалась, знает ли он его, то Фуута с видом знатока пояснил: — Кофейня Руссо является одним из самых безопасных мест в Намимори! Туда точно можно идти! — Что ж… — удивилась, но решила не вдаваться в подробности, — буду знать. Скинула СМС Марко, что встретила мальчика, которому нужна помощь, что он вроде как его знает и не против ли он, если я его с утра приведу. Ответ пришел на удивление быстро. Начальник был не против. Время было уже позднее, так что, разобравшись с посудой, вручила Фууте сменную одежду, новую зубную щетку, которая у меня была про запас, и разложила диван. Мне привычней в холоде спать, но, чтобы мальчик не замерз, достала пару пледов в добавок к одеялу на всякий случай. Когда я выключила свет и легла к мальчику, который устроился у стены, он вдруг заговорил. Из-за спины раздалось тихое «спасибо», заставившее меня на секунду замереть и обернуться. — Я не сделала ничего такого, — спокойно ответила, отворачиваясь обратно и кутаясь в одеяло, — спи, завтра разберемся, — после ответного «спокойной ночи» уткнулась носом в край подушки. Не сильно я ему и помогла — проблему-то его я не решила — да и сделала это не потому, что хотела. Как уже говорила, само как-то вышло. А потому ему не нужно меня благодарить. С утра мы быстро позавтракали и, замаскировавшись, отправились в кофейню. Фууте опять достались мои шарф с шапкой, только толстовку я ему выдала темно-розовою, а сама решила вместо парки надеть бомпер. Перестраховка лишней не будет. — Я не знал, что такая маскировка работает, — улыбнулся ребенок в шарф, незаметно оглядываясь по сторонам. По моему наставлению он старался вести себя максимально непринужденно. — Не на сто процентов, конечно, но как временная мера сгодиться. Преследователи обычно ищут по профилю, а не по лицу. В твоем случае это светлые волосы и полосатый шарф. Убрать эти две черты и найти в толпе тебя будет сложнее. Он с интересом слушал мои объяснения, пока мы подходили к месту назначения. Свернув в переулок, вошли в помещение с черного хода. — Уже пришли, — вышел к нам Марко, услышавший шум, — я думал вы будете позж- Он почему-то осекся, заставив меня замереть, когда я уже протягивала переодевшемуся ребенку его шарф. Начальник, приложив руку к глазам, возвел взгляд в небо и вздохнул, пробормотав что-то вроде «Святая Мария. Я должен был догадаться…». Ну Святую Марию я точно услышала — мой итальянский не настолько хорош, однако контекст я уловила. Но причину его негодования не поняла, а потому стояла и недоумевала. — Ну, эм-м… Пойду переоденусь, — пусть причины я не поняла, но что запахло жареным было ясно как день, так что я поспешила ретироваться.***
— Знает же, что по шапке получит, — по-доброму вздохнул мужчина, смотря в след девушке, затем вернул свое внимание к маленькому гостю, — Фуута, да? Мальчик в ответ лишь кивнул. — А я-то думал, отчего так шумно в городе стало. Но почему ты не побоялся к нам прийти? — Братья Руссо в первой пятерке мафиози без амбиций и на первом месте среди тех, кто никогда не навредит детям, — лучезарно улыбнулся Звездный Мальчик. Старший Руссо на это лишь хмыкнул. В комнату зашел его младший брат, моргнул пару раз в удивлении, но затем улыбнулся как ни в чем не бывало и тоже поприветствовал мальчика, проводив его в зал, пока его старший брат пошел вслед за девушкой. Миша вышла из раздевалки, у двери которой ее встретила Камелия, и подняла кошку на руки, почесывая ей подбородок. Похоже опасность ее миновала. — Уже переоделась? — раздался голос начальника с боку, заставив девушку подпрыгнуть от неожиданности. Марко улыбался, чем пугал ее еще больше. — А…эм-м…я, — замявшись, нервно улыбалась школьница, покрываясь холодным потом, — чтобы я не сделала, я не специально… Вздохнув, он сложил руки на груди. — Как ты его встретила, говоришь? — По пути домой. За ним гнались какие-то мужики и я ему… помогла, — девушка отвела взгляд, все еще нервно улыбаясь. — И не позвонила. — Я написала. — За вами не следили? — Обижаешь! — в возмущении воскликнула Миша, вернув взгляд в сторону мужчины, — я перестраховалась! На это Марко снова усмехнулся и потрепал ее по голове, заставив зажмуриться. — Ладно, — вынес он свой вердикт, — живи пока… — и удалился в зал. Миша облегченно выдохнула и пошла следом, выпустив кошку, недовольную таким отношением, из рук. В зале на барном стуле сидел веселый Фуута, слушая смешные истории, которыми славился Роберто, и уплетал пирожное. Камелия, видимо обидевшись поведением своей слуги, которая соизволила от нее отвлечься, запрыгнула на колени мальчика и свернулась клубочком, демонстративно отвернувшись от Миши. Кафе открылось, потому с наплывом клиентов все вернулись к работе, периодически развлекая мальчика разговорами. Фуута наблюдал за работающей в поте лица девушкой, которая ходила, принимая и разнося заказы, от одного стола к другому. — Она не спросила даже, когда я оговорился, — тихо сказал он, чем привлек внимание старшего Руссо. Мужчина мягко улыбнулся, смотря на маленькую сотрудницу их кофейни. — Она не спросит, — продолжая протирать чистый стакан, добавил, — сам про рейтинги не расскажешь, не спросит. Такой уж она человек. — Она хорошая, — широко улыбнулся мальчик мужчине. Тот только вторил ему, соглашаясь. Уже после закрытия, когда с уборкой было покончено, на Мишу, вернувшуюся в зал, чтобы попрощаться, налетел, до этого о чем-то заговорчески переговаривавшийся с Берто, Фуута обняв ту за талию. — Можно я буду называть тебя Миша-не? — и так посмотрел на нее, что кот из Шрека, казалось, уступал ему в «щенячьем взгляде». Миша, впавшая в ступор от такого внезапного поворота, резко повернула голову в сторону Берто, с трудом сдерживающего хитрющую улыбку, с немым вопросом. Но получив в ответ только жест «я тут не причем», вернула взгляд обратно к ребенку, который не перестал сверлить ее умоляющими глазами и сопротивляться было крайне сложно. — Эм-м… да… пожалуйста…? Получив желаемый ответ, Фуута лучезарно улыбнулся и побежал обратно к Роберто, чтобы дать друг другу «пять». Миша улыбнулась, будучи все еще в замешательстве. — Я что-то пропустила? — Не бери в голову, — сзади да голову опустилась тяжелая рука начальника, который куда-то отлучался, — я тебя подвезу, — увидев ее взгляд тут же добавил, — и не смотри на меня так. Не стоит тебе по потемкам ходить. В последнее время в городе неспокойно. — Ла-а-адно, — протянула девушка, не желая спорить со старшим Руссо, потому что он был объективно прав. Махнув на прощание оставшимся, она удалилась вслед за начальником. Марко уехал только после того, как дверь в ее квартиру захлопнулась окончательно, предварительно сделав крюк вокруг комплекса, проверив переулки. Вернувшись, он натолкнулся в коридоре на брата, закрывающего дверь в комнату уже спящего мальчика. — Все проверил? — поинтересовался тот. Марко в ответ лишь хмыкнул. — То ли мафиози нынче некомпетентны, то ли Миша слишком умная. Они еще не вышли на него. — Значит пара дней еще есть. Он сказал, что остановится в доме десятого наследника. — Тогда переживать не о чем, для Фууты это лучший вариант. А остальное уже проблема Аркобалено. Сюда они при любом раскладе не сунутся, — он потер шею, уставший после очередного рабочего дня, и влезать в дела проклятого младенца у него ни желания и ни намерения не было, главное, чтобы они не касались Миши, — Что? — обратил он внимание на взгляд брата, который уселся на диван и вытащил сигарету, как только они вошли в гостиную. — Тебе не нравится, что она общается с наследничком, — не вопрос — констатация факта. — Не хочу, чтобы она в это влезала, — признался старший. — Не волнуйся. Миш умная. К тому же еще и осторожная и не станет так просто идти на поводу у кого-то настолько подозрительного, но, — Берто, нахмурившись, выдохнул сигаретный дым и перевел взгляд на брата, доставшего два стакана и начатую бутылку коньяка из серванта, — боюсь он на нее глаз положил, — наклонившись вперед, стряхнул пепел в пепельницу. Марко вздохнул и уселся напротив. Бутылка открылась с характерным звуком вытащенной пробки. В воздухе помимо сигаретного дыма появился запах дорогого алкоголя. — Нам остается только ждать, ведь «по закону», — он скривился на последних словах, — мы даже предупредить ее не можем, — старший Руссо глянул на брата, тоже скривившегося на слова о законе, и усмехнулся, — если ситуация станет опасной, я вмешаюсь. Собиравшийся уже отпить коньяка Берто вздрогнул. — Уверен? — Можно подумать ты не вмешаешься, — усмехнулся собеседник и все-таки испил содержимое своего стакана, который до этого крутил в руках, под хмык брата, посчитав разговор завершенным.***
Бежать. Главное — бежать и не останавливаться. Скользя по прелым листьям, с трудом перепрыгиваю очередную растяжку. Дышится тяжело. В горах воздух более разряженный, а зимой вообще невыносимо из-за более низких температур. Пусть в окрестностях Намимори и нет острых зубов Альп, но снег местами в это время года найти можно. Вообще, если сравнивать, горы вокруг Намимори напоминают горы в Словакии. Вот вроде выглядят как холмы, но количество ущелий, обрывов и густых лесов, в которых черт ногу сломит, поражает. Наверное поэтому мы можем спокойно тренироваться, не боясь, что кто-нибудь наткнется на наши места для тренировок, которые меняются с поразительной скоростью. Я никогда не привыкаю к тропам с препятствиями, которые устраивает Фонг, потому что они каждый раз разные. Судя по их местоположению, сомневаюсь, что даже сейчас смогу найти некоторые полигоны и это учитывая, что я ориентируюсь здесь уже лучше, чем в самом Намимори. Хотя показатель так себе. Невнимательность — мой самый страшный враг. Это мне Фонг сказал. И он чертовски прав, потому что, отвлекшись на внезапно взлетевшую птицу, я поскальзываюсь и прямо стопой налетаю на веревку, будто в замедленной съемке наблюдая, как та обматывается вокруг моей ноги. С криком лечу вверх, чтобы затем повиснуть головой вниз. Высоко. Пока вот так не повиснешь, даже не задумываешься, какие деревья высокие. Та самая птица села на ветке сверху и громко каркнула, будто издеваясь. Вздыхаю и, прекращая думать о вечном, пытаюсь дотянуться рукой до узла на ноге, но у меня не выходит, потому, шумно выдохнув и собравшись с мыслями, начинаю раскачиваться из стороны в сторону. — Еще чуть-чу-уть, — в очередной раз пальцы не дотягиваются до спасительного куска дерева каких-то пары сантиметров. — Тебе помочь? — дергаюсь, услышав знакомый голос. Внизу, улыбаясь, стоит Фонг с Ричи на голове, которая наблюдала за мной как зритель за мячом на теннисном матче. — Не нужно, — вернулась я к занятию, стараясь не терять импульс, — я почти дотянул…ась, — наконец схватив ветку, стараюсь подтянуться, фыркая от напряжения. Усевшись сверху, пытаюсь распутать ногу от пут. Благо длина веревки позволяет. — Ты опять витала в облаках, — не вопрос, а утверждение, на которое я могу только неловко засмеяться, отводя взгляд. Что я могу сделать, если мысли постоянно возвращаются к мафиози, что по городу в поисках десятилетнего мальчика бродят? Моя реакция вызывает только беззлобный вздох учителя, — думаю, пора сделать перерыв на обед. С радостным «ура», тут же спрыгиваю, освободившись. Для такого прыжка мне даже сильно концентрироваться не приходится. Прогресс в освоении Пламени все-таки есть. Приземлившись удивительно безболезненно, позволяю Ричи забраться мне на плечо, где она кутается в теплую бандану, которую я надела на шею, чтобы сильно горло не морозить, и отправляюсь в сторону нашего импровизированного лагеря. Ничего не могу поделать с тем, что мысли снова возвращаются к маленькому мальчику, которого я встретила два дня назад. Пусть Марко сказал, что присмотрит за ним, на душе было неспокойно. И чувство вины от того, что обременила Руссо чужими проблемами никуда не делось, пусть Марко и даст за такие мысли мне по шапке. Стоит их навестить по дороге домой. Фуута любит сладкое, так что заскочу в кондитерскую, если успею. На следующий день встретила объект мыслей своих в школе. Посреди дня. Маленькоко десятилетнего мальчика в средней школе которую сторожит демонический жаворонок, у которого в подчинении настоящий курятник, который жука на территорию своей обители не пропустит. И в обитель помимо ребенка пробрались мужики подозрительно напоминающие мафиози, с которыми я пересеклась парой дней ранее. Заметив Фууту, быстро потянула того за руку, спрятавшись за поворотом в коридоре. Мимо пронеслась группа из трёх охламонов и побежала в сторону выхода, пока их не засекли вездесущие «Элвисы» Хибари. Подождав пока топот ног не исчез, обратилась к ребенку: — Что ты тут забыл? — чтобы ответить ему пришлось задрать голову, потому что я стояла у него за спиной, держа того за плечи. — Я искал Тсуну-ни! — улыбнулся он. — Тсуну-ни? — Ага, — улыбнулся ещё шире, — я буду у него жить! «…» — Ясно, тебя проводить или как? — решила я не вдаваться в подробности. — Не нужно, — Фуута помотал головой и снова улыбнулся, но уже не так широко, — мы уже встретились. Мне осталось дойти до его дома и уговорить позволить мне остаться! — Хитрец, — усмехнулась ему в ответ, догадавшись, как именно он будет этого Тсуну-ни уговаривать. Получив невинную улыбку во все тридцать два, продолжила, — если гарантируешь, что сам доберешься, — в ответ мне уверенно кивнули, — тогда давай хоть за забор тебя проведу. Мне подсказали пару мест, как миновать нашу доблестную охрану. Пользуюсь ими, когда опаздываю. — Спасибо, Миша-не! — вскинул он руки. В ответ я растрепала ему волосы. Как в итоге оказалось, Фуута теперь живет у Савады Тсунаеши. Мафиози, что преследовали его, благополучно или не очень свалили из города, но в школу Фуута ходить так и не начал из-за опасности, что за его рейтингами снова придут. О рейтингах. Узнала я о них просто — он сам мне рассказал, точнее показал. Когда по кофейне начали летать чашки и тарелки, которые мы не успели вовремя подхватить, я, мягко говоря, выпала в осадок. Вместе с Камелией, которую тоже подняло в воздух, чему она была явно не рада. Пламя, странные дети с взрослым разумом, машина времени и некие предсказания, совмещенные с телекинезом. Что дальше, проклятья и жертвоприношения? Как работают эти рейтинги я до конца так и не поняла. Но почему за ними охотятся — ясно как день. С такими способностями не удивительно что он постоянно перебирается с места на место. Если Савада наследник какой-то крутой мафиозной семьи, то остаться у него не такой плохой для Фууты вариант. Маленькие семьи на большую не полезут. Или по крайней мере дважды подумают перед этим. В это время года в школе все обычно сонные ходят, ну это и не удивительно, холод, пасмурное небо и темнеет рано, так что большинство школьников возвращаются домой затемно, потому что клубные занятия длятся не один час. Но не сегодня. Сегодня многие нервничают, потому что уже сейчас родители начинают подтягиваться к школе, чтобы успеть к началу урока. Сегодня открытый урок. Не у всех. Они происходят выборочно в эту неделю, так как один конкретный человек в нашей школе не терпит столпотворения. Весь урок ловила на себе взгляд Сато, который не иначе как телепатически пытался меня уговорить передать за него документы. Не виню его. Любой, кто видел Хибари с утра, понял, что лучше его на этой неделе за километр обходить. — Кумагаи~, — о мою парту оперлась моя соседка, — к тебе ведь никто не приходит? — Не, так что и нервничать мне не надо. От твоих вроде дедушка придет. Он строгий, насколько я знаю. — Это мягко сказано, — вздохнула Мирай, — будет стоять и сверлить меня взглядом с суровым лицом, а дома будет ждать разнос, даже если я правильно отвечу… Иногда я удивляюсь, как он меня в младенчестве со скалы как спартанцы не выкинул. — Ха-ха, ну зато тебе в дзюдо среди наших равных нет. — Это да, и развлекаться время у меня тоже есть, — она сменила положение и оперлась о парту спиной, стащив у меня печеньку, — но мне кажется, что он все время недоволен. Хотя, скорее всего у него просто такое лицо. Мы еще немного поболтали, пока бросаемые на меня взгляды Сато меня в конец не достали. — Сато~, — улыбнулась я одними лишь губами, заставив одноклассника вздрогнуть, — прекрати дрожать и дай мне уже бумаги. Сато засветился счастьем и тут же подскочил ко мне, кладя на парту небольшую стопочку листов. Опершись о согнутую кисть, лениво пролистнула их, не обращая особого внимания на содержание. — Я повышаю тариф, — все так же лениво констатировала, краем глаза замечая, как Сато, до этого копавшийся в сумке, замер, раскрыв рот в возмущении. — С чего бы?! — Инфляция, — усмехнулась в ответ. Сато посверлил меня взглядом, но к палочкам в шоколаде добавил пачку печенья, не забывая при этом возмущенно бубнить. Без зазрения совести открыла пачку и угостила ребят. Мирай расхохоталась, увидев реакцию старосты. Но от сладостей он не отказался. — Кума-чи, — утерев слезы, обратилась ко мне одноклассница, — я тебе так завидую. Ты столько ешь и вот совсем-совсем не толстеешь. Хотя-я, — она перевела взгляд на мою грудь, на что я закатила глаза, — нет, все равно не понимаю, как ты можешь столько есть! Это она имеет ввиду мой недавный обед, состоящий не только из большого количества риса и овощей, но и нескольких порций мяса, к тому же, я постоянно что-то жую. Ну, не то, чтобы она не права… Подождите-ка. Мирай как-раз таки верно заметила. Есть я стала в разы больше, но веса у меня не прибавилось. Как-так? Даже учитывая ежедневные физические нагрузки, я не должна хотеть есть так много. Но если я не поем, у меня совсем сил не остается. Раньше такого не было. Когда началось? Хм-м. Если я правильно помню, за декабрь траты на еду слегка выше были. И сейчас на продукты уходит больше средств. Декабрь. Помнится я как-раз начала тренировать контроль Пламени. Неужели это и есть причина? Надо будет у Фонга поинтересоваться. Надеюсь, мне это потом не аукнется. Как оказалось, не аукнется. По словам Фонга это вполне нормальное явление. Обладателям пробужденного Пламени зачастую требуется потреблять больше пищи, что меня успокоило надо сказать. Последний месяц был наполнен уже привычной рутиной. Тренировки, школа, работа, тренировки. Иногда помогала кому-то с учебой. В кофейню периодически наведывался Фуута, немного скрашивая времяпрепровождение. Все шло своим чередом, пока на пути из школы мне не повстречался Савада. Обычный день, обычный график. После школы у меня должно было быть время, чтобы заскочить домой, перекусить и переодеться. У ворот я пересеклась с Савадой и с ним, на удивление, не было Гокудеры. Я не собиралась с ним разговаривать, но по случайному стечению обстоятельств нам было по пути. В итоге получилось так, что у реки мы шли только вдвоем на некотором расстоянии друг от друга. И черт его дернул меня окликнуть и поравняться. Не знаю, о чем он думал до этого или почему не подошел раньше, но он явно хотел поговорить, поэтому мне пришлось выключить плеер и спрятать наушники в сумку. Вид закатного неба омрачал только трясущийся в нерешительности Савада сбоку. Начало темнеть. — Эм… Кумагаи-сан, — все-таки обратился ко мне подросток, — у тебя когда-нибудь был секрет, о котором ты боялась кто-то мог узнать? Застал ли меня этот вопрос врасплох? Нет. Но насторожиться заставил. В любом случае обо мне он не может ничего знать. Так проколоться я не могла. Потому решила смотреть на ситуацию с перспективы среднестатистического подростка. — «Двое могут сохранить секрет, если один из них мертв»****, — процитировала слова давней песни. — Ась? — Секрет перестает быть таковым, когда о нем знает кто-то, кроме тебя, — быстро интерпретировала сказанное, но Саваде, судя по взгляду, этого было недостаточно, — я о том, что когда-нибудь правда все равно всплывет, так что ожидать, что никто не узнает, если информацией владеет кто-то еще — глупо. — А если я не хочу, чтобы о нем знали? Если, зная о нем, они будут в опасности? Если, узнав о секрете, они перестанут со мной общаться? Ясно в чем дело. Если Савада связан с мафией, то все его окружение автоматически попадает под удар. Он боится потерять друзей, потому что любой нормальный человек захочет от этого отгородить если не себя, так свою семью. И правильно сделает. Но почему он спрашивает об этом меня?! — Если боишься, что секрет навредит, перестань общаться. Савада остановился и уставился на меня во все глаза. Да, я ответила жестко, да, возможно для тринадцатилетнего подростка даже жестоко, но я видела, что делает Реборн, видела, как на Киоко смотрит Савада, видела мафиози, внезапно появившихся в тихом провинциальном городке, видела взрываемые Ламбо настоящие гранаты. Гокудера явно с темным миром знаком. Это видно по его поведению и реакции — все говорит о том, что он чуть ли не на улицах жил, явно недружелюбных, при этом осведомлен как вести себя с выше рангом стоящим. Это я еще игнорирую его привычку чуть что, вытаскивать динамит. Такеши? С ним вообще не понятно, но Реборн уже его завербовал. Рехей? После поединка бокса я странностей не наблюдала, но кто знает, что осталось вне зоны моей видимости, к тому же в него уже стреляли странной пулей. Возможно, Реборн собирается их тренировать, как Фонг тренирует меня. С ними ясно — бойцы. Но Киоко? Хару? Они совершенно обычные школьницы! И тем не менее общаясь с Савадой, они автоматом попадают туда же. Он этого не понимает или его все устраивает? — Вариантов не много. Либо человек рассказывает, — я решила попытаться проигнорировать момент, когда он явно заговорил о себе, — и принимает любое решение субъектов, каким бы нелицеприятным оно не было, — узнав, они точно от этого не спрячутся, но попытаться отгородиться все же могут, — либо не рассказывает ничего и ждет неизбежного. Или не рассказывает ничего и обрывает общение, — для них был бы наилучший вариант, — Последствия будут в любом случае и только ему за них отвечать. Но по мне второй вариант несет больше всего опасности. — Почему? Разве они не в безопасности, пока не знают? Он совсем дурак? — Если ребенок не знает, что нужно смотреть по сторонам, когда переходишь дорогу, вероятность, что его собьют больше или меньше, чем в случае, когда он знает правила? Разговоры о том, что «меньше знаешь — крепче спишь», как по мне — сплошной бред, — боясь, что сказала слишком много, добавила, — но это только мое мнение. Савада застонал, зарывшись себе в волосы, затем с надеждой в глазах обратился ко мне: — Ты бы рассказала? Если он ждет, что я сейчас за него буду принимать решения, то он крупно ошибается. — Мои секреты касаются только меня, так что и вопрос этот мне задавать бессмысленно. Я на него не ответила бы, даже если бы могла просто потому, что за каждый свой выбор человек несет ответственность сам, и принять решение за него никто не вправе. — А-а-а, — зарылся он в волосы с новой силой, — как бы я хотел, чтобы кто-то мог! — Все бы хотели, — усмехнулась в ответ, — потому что тогда появляется оправдание винить кого-то в своих ошибках. — Но Кумагаи-сан, — снова повернулся ко мне подросток, — что, если ты пожалела о том, что рассказала? В голове вдруг всплыли Руссо. — «Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал». Хотела бы я сказать, но совру, если скажу, что не боялась бы реакции. Возможно, в конце концов, я, наоборот, пожалела бы, что не рассказала. Но я этого не зна- — Это легко проверить. Вдруг из ниоткуда выскочил Реборн, оборвав меня на полуслове. — Хи-и-и, Реборн! — завизжал как обычно Савада, — почему ты здесь?! — Чаоссу! Ты слишком медленно шел, никчемный Тсуна, но ваша беседа меня заинтересовала, так что я решил тебя не подгонять, — ответил своим детским голоском как ни в чем не бывало. — Ты подслушивал?! — Я должен знать все, о чем думает мой ученик, — хмыкнул в ответ коротышка, затем повернулся ко мне, которая очень хотела слинять куда подальше и старалась этого не показывать, — Миша, ты бы пожалела, что не рассказала кому-то сокровенное, когда шанса больше не представилось бы? — Я не говорила, что у меня это сокровенное есть. — Но ты бы пожалела, если бы, допустим умерла, не успев рассказать, — не унимался коротышка. — Р-реборн, что ты такое говоришь! Мне не нравится куда ветер дует. Но он не отстанет пока не получит ответа. Как же бесит. — Не могу знать, — усмехнулась, — я же не умирала ни разу. Увидев ухмылку коротышки, поняла, что сейчас сморозила худшую ошибку в своей жизни. — А мы сейчас проверим, — даже не отрывая от него глаз, я не увидела, когда в его руке появился пистолет. Это длилось не больше секунды, но мне хватило, чтобы понять. Выстрелит. И возмущения Савады его никак не остановят. — Умри! А дальше меня поглотило «ничто». Последним что я услышала был звук рвущейся одежды и лопнувшего металла.