***
— Слезай, — холодно бросил демонический хозяин голубятни (Мирай недавно нашла фотографию нахохлившегося голубя, ну точь-в-точь наши Элвисы, так что прозвище теперь прицепилось), пнув лакированной туфлей сосну. Я в ответ активно замотала в отрицании головой, стоя на сухой ветке и обнимая ствол дерева, будто это мой лучший друг. Еще чего. Хотелось прокричать ему «а жареных гвоздей не хочешь?», но боюсь меня не поймут. Боже, куда я качусь, этому приколу столько же лет, сколько мне, наверное. Я уже схватила один удар, когда еле увернулась от первого рывка. Больше не хочу. Тонфа, хоть и полые внутри, бьют ужасно больно. Он напал быстро и без предупреждения, коротко переглянувшись перед этим с учителем и получив такой же короткий кивок. Не знаю, что у них там за договоренности между собой, но у меня нет желания выяснять это сейчас. И, Фонг, можешь не скрывать улыбку за рукавом, ежу понятно, что ты там чуть-ли не ржешь стоишь. Хибари начинал злиться, а я начинала потихоньку откладывать кирпичи, потому что понимала: когда его терпение закончится он либо запрыгнет сам, либо вырвет эту сосну с корнем нахрен. Я не боялась главу ДК в школе, потому что пересекалась разве что с Кусакабе, чтобы макулатуру отдать, и то я обычно писала ему короткие СМС и оставляла бумаги с кем-то из комитета. Так делала, как оказалось, только я. Не потому, что я на «хорошем счету» или дружу с ним, просто я единственная догадалась спросить номер телефона, чтобы не искать его или Хибари по всей школе, когда никого нет в кабинете, что бывает довольно часто. Правил я не нарушала, вела себя тихо, лишь изредка замечая, как Хибари избивает нарушителей или членов банд из других школ, которые по глупости вызывали того на бой, но таких были единицы, так что мы и не знакомы толком. Но другое дело, когда этот вспыльчивый подросток смотрит, зло прищурившись, на меня, поблескивая металлическими дубинками в руках. Но он не сделал ни того, ни другого, а начал раскапывать носком листья. Найдя, видимо, что искал, он убрал одну тонфу и наклонился. Я слегка вытянулась в попытке рассмотреть, что же он там нашел и тут же отпрянула в бок, уклоняясь от брошенного в меня камня. Только я собралась вернуться в исходное положение, с облегчением выдохнув, как под ногами раздался треск и я, успев лишь пискнуть, оказалась на земле. Рядом с глухим стуком упали ветка и второй камень. Не успев как следует прийти в себя, перекатом уворачиваюсь, пропуская удар, и тут же разрываю расстояние, пытаясь восстановить дыхание. Но Хибари не собирался давать мне передышку. Времени на раздумья у меня не было, потому я могла только уклонятся. Хотя сам факт того, что я могла уже меня радовал. Недолго правда. Я быстро поняла, что после очередной серии ударов перестаю успевать и следующий точно поймаю. И о чудо, сотни часов в Соулс не прошли даром! Я отразила целых три удара…прежде чем получила под дых. Даже с блоком было ужасно больно и подняться я уже не смогла. Я валялась на спине, тяжело дыша, и открыла глаза, только когда меня несильно пнули по ноге. — Это все, травоядное? — сверху вниз смотрел на меня Хибари. У него даже дыхание не сбилось. — Думаю, на сегодня достаточно, — оказался вдруг рядом Фонг. Глава ДК хмыкнул, убрал оружие, развернулся и ушел. Как только он скрылся, я перевела взгляд на учителя. — Пока хватит раза в неделю. Как передохнешь, продолжим, — сказал, улыбнувшись, и ушел на поляну заваривать чай. Шумно выдохнув, прикрыла глаза. Кто меня за язык тянул? Нагрузка сильно возросла с тех пор, как я пробудила Пламя. Я бы сказала даже, что тренировки «до» и тренировки «после» сравнивать между собой не стоит. Оказывается, если человек обладает активным Пламенем его сложнее ранить или убить, чем Фонг активно пользуется. По этой же причине Хибари мне пока ничего не переломал, хотя теперь я раз в неделю стабильно получаю новые синяки, которые неделями не сходят. Страшно представить, какие последствия были бы, не будь у меня местной магии. К слову, о сверхъестественном, тренировки по контролю несильно поменялись, но образовалась непредвиденная проблема. Скрывать то Пламя я научилась, но в самом контроле меня отбросило назад. Если раньше я могла что-то выдавить из себя в нужном мне направлении, то сейчас в этом необходимость отпала, вот только концентрировать поток там, где нужно у меня теперь не выходит. Вот и получается, что с одной стороны у меня появился своеобразный незримый щит, но сделать его сильнее или использовать Пламя чисто для удара сознательно не выходит. Ну, прогресс есть, пусть и небольшой, так что мне грех жаловаться. На очередной тренировке я, как обычно, избегала получения серьезных увечий от Хибари и даже преуспевала в этом, пока он вдруг не замер. Я в этот момент по привычке разорвала расстояние. Стоим пялимся друг на друга. Я, тяжело дыша, пуская видимый пар изо рта, он, смотря на меня… в недоумении? — Что не так? — нарушила затянувшееся молчание, — Почему не атакуешь? — нахмурившись, поинтересовался. Теперь в недоумении смотрела на него я. Что мне ему ответить? Не то чтобы он не давал мне возможности для атаки, пусть они и были редки, но… надо ли оно мне? Я с трудом его ударов избегаю, что ж говорить о контратаке. Но выдавить из себя я смогла только: — Да… не хочется как-то, — наблюдая как стремительно изменяется его выражение лица от холода до недовольства, я поняла, что зря вообще рот открыла. — Тогда я заставлю тебя атаковать, — сказал он и на поверхности тонф вдруг появились шипы. Шипы, Карл! Не знаю, насколько широко округлились мои глаза, но долго удивляться мне не дали. Следующим был свист возле уха и рассекаемый воздух, который я ощутила щекой. Либо я слишком запаниковала, либо он действительно стал двигаться быстрее. Может и то и другое, времени разобраться не было. От ударов я уклонялась, кажется, на чистом адреналине. На удивление, успешно. Недолго правда. Поняла, что как бы не старалась, следующий удар никак не отклоню. В этот момент я на самом деле испугалась. А в следующий стояла с вытянутой в ударе ногой и Хибари в четырех метрах от меня. На секунду мелькнули фиолетовые блики, тут же растворившись в воздухе. Медленно вернулась в исходное положение. На поляне воцарилась полная тишина. Кажется, все кроме меня поняли, что произошло, но и до меня начало доходить. Не сложно догадаться, правда сложно поверить. Я бы прыгала от радости, если бы не посмотрела на Хибари в этот момент. Удивление сменила еще более кровожадная ухмылка, не предвещающая ничего хорошего. Для меня. Глава ДК же выглядел до невозможности довольным и, сверкнув глазами, тут же кинулся в атаку. — Стой! Тайм-аут, — тут же замахала руками, но его, ожидаемо, это не остановило, так что мне пришлось уклоняться. Вот только теперь он точно не сдерживался. От удара, направленного в голову, я смогла только попытаться закрыться руками, зажмурившись. Однако его не последовало. По инерции приземляясь на мягкое место, я услышала только хлопок, а когда открыла глаза, увидела перед собой Фонга. Он с легкостью отразил последний удар и теперь взирал на Хибари, который смотрел на него в ответ. Не знаю, что там отразилось на лице учителя, со спины он выглядел как обычно познавшим дзен, но глава ДК лишь цыкнул, бросил на меня странный взгляд и удалился. Я же с облегчением выдохнула. Целых две хороших новости. Первая — я жива, юху-у. Вторая — кажется в тренировках наметился прогресс. И даже то, с каким остервенением Фонг дрючил меня дальше на тренировках не заставило меня пожалеть об этом. Разве что совсем чуть-чуть…***
Сработавший будильник говорил, что до выхода осталось пятнадцать минут, а значит у меня есть время высушить волосы, допить чай и проверить наличие обеда в сумке. Не важно, если забыла учебник или конспект. Забытый обед — вот настоящая проблема школьницы. Ну, школьницы, которая пробудила магический огонь и теперь жрет как не в себя, потому что тренируется до потери пульса, а с Пламенем сколько потратил — столько же (скорее вдвое больше) наел — метаболизм, будь он не ладен. Типичный ОЯШ, хех. Вообще в школу я прихожу впритык, чтобы не тратить время впустую. Тренировка длиться два часа, потом получасовая пробежка до дома, во время которой я иногда слышу крики Рехея с соседней улицы, быстрый душ, завтрак, при выходе не забыть погладить двух котов, которые недавно поселились у нашего дома, и бодрым шагом до средней Нами. Или не очень бодрым. Зависит от настроения и первого урока. В крайнем случае я всегда могу перелезть через забор. До этого редко доходит правда, да Хибари в последнее время усилил патруль, что радости не прибавляет. Вечер, если сильно повезет, свободен, что означает ещё одну тренировку в горах, новые синяки и чудесное утро в компании боли в мышцах. Как-то задумалась над перерывом в студии, но решила отказаться от этой идеи. Как бы это странно не звучало, но там я отдыхаю. Конечно же я потею, выдыхаюсь и устаю, но… разрядку получаю что ли. Просто там я могу ни о чем не думать и расслабиться, получая удовольствие от процесса. Без этого, наверное, точно свихнусь. Сегодня кота уже три. Что-то часто я их встречаю в последнее время. Кажется, даже Камелия ревновать начала. Вон как вчера фыркала и терлась об меня весь вечер. Весь дом стал новых соседей подкармливать. Старушка с первого этажа скоро им имена даст такое ощущение. Я же только рада. Увидела котика с утра и сразу день лучше. И даже хмурый глава ДК в коридоре его не испортит. Похоже что-то (или кто-то) испортило ему настроение с утра, о чем говорят пластыри и бинты на лицах батоноголовых. Мне их даже жаль. Кусакабе с фингалом под глазом у школьных ворот выглядел печально. В любом случае это не мое дело. День был не плох. Поначалу. Порцию милоты с утра получила, теста по физике не было, на английском вздремнула, даже обед в спокойствии прошел. И. Никакого. Реборна. Красота-а-а. Солнышко приятно грело, несмотря на холод за окном. Вдруг в примыкающем коридоре взбледнувшие ученики прильнули к стенам. Причина сразу же стала понятна по незримой, но ощутимой тяжелой атмосфере, угрожающе расползающейся из-за угла. Демон всея Намимори выглядел еще более злым, чем с утра. Я бы присвистнула даже, но здраво рассудила, что внимание привлекать не стоит. Вот только он резко остановился прямо в проходе и медленно повернул голову в мою сторону. Не знаю мысли ли он читать умеет или почувствовал мой взгляд, как какое-нибудь дикое животное, но, выругавшись про себя, понадеялась, что меня не заметят среди удивительно малого количества учащихся для часовой перемены. А. Большинство попряталось в классах, остальные решили стать частью стен. Что же, долго надежде прожить было не суждено. Хибари как-то мигом повеселел, о чем свидетельствовала теперь знакомая мне кровожадная ухмылка, не сулящая ничего хорошего, для меня исключительно, и медленно развернулся ко мне всем телом. Это как играть с котом, водя перед его носом мышью на веревочке, а потом замерев, чтобы в нужный момент дернуть, избежав острых как бритва когтей. Вот только мышь — это я. Я сглотнула и, кажется чисто инстинктивно, отступила назад. Глава ДК в тот же момент отзеркалил мое движение, сделав шаг вперед. Дело пахнет керосином. Тут же развернулась на пятках и побежала по коридору. Вот даже оборачиваться не хочу. Укрытие. Мне нужно в укрытие. В школе махаться с ним я точно не собираюсь. Здесь Савада, Реборн может заглянуть на огонек и вообще народу до хрена. Хочет спарринг? Пожалуйста. Но в отведенное для этого время. Я ему не груша для битья, подошел и пар выпустил! Пусть голубей своих дубасит дальше. Но даже если Хибари и мог читать мысли, он остался к ним глух. Конечно! Ему же париться о конспирации не надо! Иди избивай кого хочешь, никто и слова не скажет. Укрытие нашлось совершенно случайно. Как в дешевой дораме, это оказался пустой темный кабинет, с зашторенными окнами. Тут даже парты горой сложены. Устало съехала по стенке, отодвинувшись от двери от греха подальше. А ведь день так хорошо начинался! Сглазила, как пить дать. Это как на смене в больнице ляпнуть про тихую ночь. Следующие несколько дней выжали из меня все соки. Не думала, что Хибари такой настырный. Теперь каждый раз, когда у ГДК плохое настроение он ищет меня. Я даже на всякий случай через школьные ворота теперь не хожу по утрам. До маразма доходит… В последний раз я пробиралась в свой класс через окно, прыгнув из пустого класса выше и зацепившись за карниз. Мирай СМС с просьбой открыть окно с утра даже не удивилась. Как и все одноклассники моему эффектному появлению. Пара человек поаплодировало правда и листочки с десятками подняли. Они уже на неделе прятали меня в шкафчике со швабрами и под учительской партой. Только Рехей был в восторге и называл это «Экстремальными прятками», а еще с огромным желанием отвлекал собой Хибари. Вот цены ему нет. И настроение всем поднимет и на защиту не задумываясь встанет. Меня конечно же спрашивали, чем я перед демоном провинилась, но кроме как простого «на свет появилась» выдать ничего не смогла. С содроганием ждала воскресенья, но к моему удивлению измывался он не больше, чем обычно. Бил посильнее и побыстрее, но я, если честно, ожидала худшего. Я, конечно, после спарринга прямо там коньки отбросить хотела, но… Возможно, ему нравится сам факт погони. Он реально зверек какой-то что ли? Мы тренируемся раз в неделю, но у меня ощущение будто он избивает меня каждый день… Такими темпами приближался конец февраля. В день святого Валентина вся школа сходила с ума, и даже мне пришлось поучаствовать в общем безумии. За вечер до этого Эми и Макото — девушка Майка — практически силком тащили уставших после тренировки меня с Сузу в кофейню, где после закрытия Берто учил нас делать шоколад. Оказывается, они об этом давно договорились, а Руссо мне и словом не обмолвился. Любит он сюрпризы устраивать. Шоколад я хотела съесть сама, но пришлось раздать, потому что Макото иначе съела бы живьем меня на пару с Эми. «Традиции», «романтика» и прочая белиберда. Так что шоколад получили Рехей, Фуута с малышней, староста и Фонг. А, Кусакабе перепало после того, как он спрятал меня от Хибари на перемене. Лицо у него было такое, будто я систему ему поломала, особенно когда я попросила один передать ГДК. К Такеши было страшно подойти, а больше я ни с кем не общаюсь. Руссо остались без шоколада по простой причине: Берто с нами же его готовил, потому наелся, а Марко был дегустатором и пробовал все наши неудачные попытки и разные вкусы. Он еще долго на него смотреть не сможет. Через неделю мы отпраздновали новоселье Макото и Майка, которые спустя год отношений решили съехаться и снимают теперь квартиру в Кокуе — соседний с Намимори город. Он меньше, потому жилье там дешевле, да и не проблема на поезде или автобусе сюда приезжать. Традиция — дарить комнатные растения — никуда не делась, так что и у сладкой парочки в квартире появился гигантский фикус, бережно выбранный Сузу. Она даже Джейку перед отъездом кактус подарила. Как он его вез — загадка для меня. Не знаю, когда я в последний раз так жилы рвала, но после мимолетных вспышек мотивации у меня прибавилось, потому я всеми силами изо дня в день тренировала контроль, приемы, удары, получала синяки и ссадины. Я хотела во что бы то ни стало своими глазами увидеть его. То тепло, что крылось глубоко под грудной клеткой, там, где билось сердце. Оно было реально. Не знаю так ли себя чувствуют ученые, которые вот-вот придут к прорыву в своих исследованиях, но я не могла позволить себе не думать об этом. И вот на одной из тренировок у меня наконец получилось. Семь потов сошло, но никакая усталость не смогла бы оторвать меня от созерцания завитков, фиолетовой дымкой закручивающиейся от моих пальцев. Так вот ты какое, Пламя Предсмертной Воли. Улыбка Фонга, его похвала и радостные прыжки Ричи — я не могла ни на чем сфокусироваться. Мысли занимало лишь Пламя. Мое Пламя. Я действительно добилась чего-то за полтора года. Я правда могу что-то сделать. — Дальше будет тяжелее, — напомнил учитель, тем не менее понимающе улыбаясь. — Пускай, — сжала ладони в кулаки, наблюдая, как развеиваются языки Пламени, — это лишь значит, что мне нельзя останавливаться на достигнутом. Его одобрительных вздох ознаменовал продолжение тренировки. Я встала в боевую стойку сделала глубокий вдох. Все только начинается.***
Я открыла окно, пуская в квартиру холодный влажный воздух. Снова пойдет дождь. В машинке в который раз стирались спортивные вещи. С одной стороны, отсутствие снега и теплая зима лучше подходили для тренировок в горах, но количество грязи… Впрочем это не такая большая проблема, как могло бы показаться. Или я просто привыкла. Опершись руками о подоконник, прикрыла глаза и вдохнула свежий воздух. Я снова начинаю думать о семье. Если не занимаю себя ничем, ненужные мысли так и просятся. Сегодня кофейня закрыта, да и студия тоже. Сходить погулять что ли? На нос опустилась капля, отчего я вздрогнула и раскрыла глаза. Или не пойти. Началась легкая морось, которая, я знала, перерастет в ливень. Вытянула руку, как делала это в детстве. Мне нравилось наблюдать, как капли одна за другой ударяются о поверхность ладони. Как там, бесконечно можно смотреть на три вещи… Не спуская взгляда с ладони, чуть нахмурилась и вскоре между пальцев завились фиолетовые языки пламени. Мне оно нравилось. Если подумать, то у меня неосознанно в жизни часто появлялись фиолетовые вещи, это даже забавно. Мне никогда не надоедало рассматривать Пламя, переливающегося от цвета фуксии до темно-лилового, как оно извивается и закручивается. Я чувствовала себя странно от осознания, что это, по сути, магия какая-то, но в тоже время его присутствие было… естественным что ли. Будто самим собой разумеющимся. Лаская пальцы, будто живое, Пламя вызывало улыбку. Мое Облако. — Мои поздравления, — за спиной раздался до боли знакомый голос, мигом заставив растерять всю концентрацию и замереть. Медленно обернулась, почти не дыша. В нескольких шагах от меня стоял и все так же улыбался, как в нашу первую и единственную встречу, Шахматоголовый. Костюм с иголочки, железная шляпа — он ни капли не изменился. Вспомнив как дышать, повернулась к нему всем телом. Успокойся. Не дай ему запугать себя. Как можно незаметней вдохнула поглубже. — Зачем пришел? — выдохнув, спросила, стараясь держать голос максимально ровно. — Проверить как твои успехи, — ответил, как ни в чем не бывало. — Издеваешься? — Ничуть. Ты быстро адаптировалась, что не всем под силу. Более того, призвать Пламя в чистом виде без вспомогательных средств не такой распространенный навык. Похоже я в тебе не ошибся. Не ошибся в чем? Ясное дело, я ему для чего-то нужна, но для чего? Связано ли это с мафией или еще чем-то? — Зачем? Зачем тебе все это, зачем перенес меня сюда? Вряд ли просто поиздеваться. — М-м, не без этого, — картинно приложил большой палец к подбородку, — частично своей цели я достиг, да и барахталась ты не долго, согласись. — Раз достиг, верни меня назад, — не выдержав, почти сорвалась на крик, — чего ты на самом деле хочешь? По какой причине я здесь?! — Причина… Люди во всем ищут причины, — атмосфера как-то мигом изменилась, а Шахматоголовый сделал шаг мне на встречу, заставив напрячься, потому что отступать мне некуда, в спину мне упирается только подоконник и он об этом знает, — смысл, но лишь для того, чтобы создать иллюзию порядка в хаосе вселенной, — шаг за шагом он подходил все ближе, — потому, что сама мысль, что они никак не могут повлиять на происходящее, внушает им ужас, — остановился он лишь на расстоянии вытянутой руки от меня, усмехаясь, потому что видел как я стиснула зубы, сжимая рукой подоконник до побелевших костяшек, — ведь «порядка» не существует. «Не морочь мне голову!» — Но я здесь не по воле вселенной, а по твоей. Ты перенес меня сюда. Ты сказал, что выбрал случайно, но при этом говоришь, что не ошибся во мне. Чего ты хочешь на самом деле? Что мне сделать, чтобы вернуться назад?! — Мои желания… — он улыбнулся, протянув руку и пальцами подхватив прядь моих волос, хмыкнув на то, как я отшатнулась, — не важны. «Почему ты здесь?», «почему именно ты?», «почему сейчас?», «почему, почему, почему…». Такие простые вопросы, но зачем мне раскрывать тебе все? Разве не ты говорила, что ничего не достается в жизни просто так, — мое лицо вытянулось в удивлении. Когда я так говорила? Погодите. Он же не хочет сказать, что… — Ты сообразительная, должна догадаться, — наклонился и прошептал на самое ухо, — Умка. Дыхание резко сперло. — Если хочешь ответы, ищи сама, — улыбнулся он напоследок и растворился в воздухе, — тебе должно быть это под силу. Эхо его последних слов исчезло вместе с ним. Я же не двигалась с места. В квартире мигом стало душно. В ушах зазвенел непонятный шум, в глазах все расплывалось. Схватилась за ткань футболки в районе сердца и съехала по стенке, не в силах взять дыхание под контроль. Не могу тут находиться! На подгибающихся ногах, спотыкаясь, кое-как добралась до двери, а как надела кеды вообще не помню. Главным было оказаться снаружи и как можно дальше отсюда. Только упершись руками в ствол дерева, поняла, что добежала до парка. Из глаз хлынули слезы, смываемые начавшимся ливнем. В голове продолжали звучать сказанные им слова. «Когда?» Сжав ладони в кулаки, умерлась лбом в кору, стиснув до скрипа зубы. «Когда это началось?!» Удар в толстый ствол клена не помог успокоиться. «Этим прозвищем меня никто не называл пятнадцать лет.»***
Не знаю сколько я сидела и невидящим взглядом пялилась в сеть трещин, разошедшихся от центра ствола, куда приземлился удар. Одежда и волосы давно промокли насквозь, но ледяной дождь не мог заставить меня подняться с места. Шумно выдохнув, запрокинула голову, неприятно ударяясь затылком о дерево, и прикрыла глаза, позволяя каплям стекать по лицу. Скривилась, посмотрев в небо, зная, что не найду там ответов. — Какая же ты жалкая, — моего голоса за ливнем никто не услышит. Привычно зачесывая челку, скривилась теперь уже от боли, пронзившей руку, и мигом опомнилась. Костяшки правой руки были полностью в крови. Если приглядеться, то и в центре удара, где кора просто на просто осыпалась, были красные разводы. Рука невыносимо ныла, а при малейшей попытке двинуть пальцами отзывалась острой болью. С громким стоном выдохнула, стукнув запястьем о лоб. Разочарование. Вот что я испытывала. Я позволила ему запугать себя и вывести из равновесия. Сейчас я была бессильна. Взяв себя в руки, поднялась и огляделась. Ноги и вправду принесли меня в этот злополучный парк. Я смогла вернуть контроль над беснующимся Пламенем, но возвращаться в квартиру не хотелось от слова «совсем». К тому же я начинала мерзнуть. Закономерно встал вопрос — куда пойти? К Руссо я в таком состоянии точно не сунусь. Даже если вопросов они задавать не будут, я не могу их так волновать и при этом ничего не сказать. Это просто не честно по отношению к ним. К тому же, смогу ли я сейчас сохранить молчание? Можно было бы к Макото, но они с Майком далеко живут. У Сузу дома родители. Эми… Точно. Ее мама должна быть в командировке, просто скажу, что упала по дороге. Все равно давно звала на ночевку. Это не самый плохой вариант. Я не могу сейчас вернуться в ту квартиру. Вышла из зарослей и, отряхнувшись здоровой рукой, пошла к нужному выходу из парка, просчитывая в голове как побыстрее добраться до подруги. — Кума-чан? — вздрогнула я сейчас совсем не от холода. «Гадство.» Сделав глубокий вдох, обернулась, нацепив на лицо улыбку. — Такеши, — лучшая защита — это нападение, — не ожидала тебя увидеть здесь в такую погоду, — обратив внимание на чехол за его спиной, добавила, — с тренировки идешь? Пришлось встать к нему полубоком, чтобы скрыть правую руку, потому что я не знаю стекает сейчас с моих пальцев вода или кровь. Надо отдать ему должное, замешкался он ненадолго. — Д-да, вот в центре был, — поправил биту за спиной, — а ты чего без зонта? — Да хотела пройтись, думала до дождя успею, — уходи, пожалуйста уходи. — Может тебя домой проводить, — подойдя ближе, чтобы зонтик прикрывал нас обоих, поинтересовался. — Не нужно, ты ведь в другой стороне живешь. — Но все же… — он вдруг осекся, кинув взгляд ниже, — Кума-чан, у тебя кровь! Хотелось смачно выругаться, но я лишь на автомате завела руку дальше. Похоже, кровь попала на штаны. Он проследил за этим жестом, но прежде, чем Такеши что-то сказал, я его прервала. — Я упала, ничего серьезного, приду домой и обработаю. Не переживай. — Но все же… Такеши нахмурился, но больше ничего не сказал. А затем вдруг схватил меня за здоровую руку, развернулся и, бросив «пошли», потащил меня к выходу из парка. Не того, что в сторону моего дома. — Такеши? Стой, погоди, куда? — Ко мне домой. — Но- — Или ты позволишь проводить тебя? — спросил не поворачиваясь, а я на это прикусила губу. Только не туда и не сейчас. — До нас все равно ближе. И я пошла. Просто потому, что не было сил сопротивляться. Честно, я не хотела ничего решать. Я вообще ничего не хотела в данный момент. Как же я… устала. До ресторана добрались быстро и в тишине. Руку мою он так и не отпустил. Ямамото старший мое появление никак не прокомментировал, только отправил в ванную греться и посетовал на плохую погоду. Такеши быстро всучил мне чистую одежду и, почему-то смутившись, закрыл дверь. Кровь к тому моменту течь перестала, но боль никуда не ушла. Наскоро приняла душ, стараясь не тревожить рану, и переоделась в вещи Такеши. Штаны пришлось подвернуть, но они хотя бы не сваливались. Одной проблемой меньше. Все происходило как-то слишком стремительно. Дорогу до ТакеСуши я почти не помню и вот я уже сижу на кухне и Тсуеши-сан, подготовивший аптечку, обрабатывает мои разбитые костяшки. Мой комментарий о том, что я могу сделать это сама разбился о простое напоминание, что это моя ведущая рука. Логично, но все еще неловко. Было бы, если бы я чувствовала сейчас что-то кроме опустошения. Одно радует — я полностью успокоилась и могла трезво оценить произошедшее. — От чего такое серьезное лицо? — спросил Ямомото старший уже перевязывая руку. — Думаю о том, что поступила очень глупо. — Это свойственно молодым, разве нет? Вы совершаете ошибки и становитесь умнее. — А если ошибка непоправимая? — я закончила наконец сверлить руку взглядом. — А она таковой является? Я открыла было рот, чтобы ответить, но тут же закрыла его. А ведь правда, помимо того, что я по-идиотски позволила ему забраться мне под кожу, ничего не произошло. В жизни ничего не поменялось. Тсуеши-сан улыбнулся и, завязав бантик на бинте, встал и поставил чайник. — Такие ошибки встречаются крайне редко даже во взрослой жизни и как правило им предшествует череда нескольких ошибок поменьше. Просто будь осторожнее в будущем, — он достал три чашки и поставил на стол, сложив и убрав аптечку прочь, — но ты это и так знаешь. Я снова посмотрела на правую руку, зацепилась взглядом за аккуратный бантик и слабо улыбнулась. — Спасибо. — Обращайся, — улыбнулся он уже шире, — и думаю, тебе лучше остаться сегодня у нас, — кивнул в сторону окна, где уже бушевал настоящий тайфун, — было штормовое предупреждение. Я подумала, вздохнула, кивнула и поблагодарила. Выбора у меня особо не было. По такой погоде обратно добираться весьма проблематично. К моменту, когда чай уже заварился, вернулся румяный, согревшийся Такеши. Мы перекусили все вместе и отправились по комнатам. Оставшийся вечер я провела в компании бейсболиста и старых видеоигр. О парке и разбитой руке Такеши не сказал ни слова. Встала по обыкновению рано. Мне постелили футон в гостевой, так что переживать о том, что нечаянно разбужу Ямамото младшего не пришлось. Наскоро умылась и переоделась в свои уже сухие вещи. Спустившись, нашла часы на комоде в гостиной. Полшестого. Я проспала. В зале ресторана было пусто, но меня привлек ритмичный звук снаружи. Открыв седзи, застала Тсуеши-сана, метущего улицу. Похоже ветер принес много мусора. — Доброе утро, ты рано проснулась. — Доброе, — а он ведь не повернулся проверить, кто именно вышел, — я обычно рано встаю на пробежку. Заметив еще один веник у стенки, решила помочь хозяину суши бара. Он как-то понятливо усмехнулся, но комментировать не стал. — Понятно, Такеши тоже скоро должен проснуться. — Тренировки по бейсболу? — Они самые, — хохотнул он, — ни одной не пропускает, хотя сегодня вроде у него выходной. — Я, пожалуй, пойду, — выдала, когда мы закончили с уборкой. — Не рано? Оставайся на завтрак, — я только покачала головой, вспомнив вдруг важное. — Я боюсь… оставила окно вчера открытым. Тсуеши замер, а потом вдруг рассмеялся. — Ну, за пару часов вряд ли что-либо поменяется, так что перекуси хотя бы. Уборка масштабная предстоит, — он забрал у меня из рук веник и подтолкнул обратно в дом. Ну, не то, чтобы он не прав, но так как я уже пришла в себя, мне теперь неловко. Меня согрели, перевязали, ужином накормили еще и спать уложили. Как-то засиделась я в гостях. Был бы это кто-то из девчонок я бы и слова не сказала, они у меня нередко ночуют, но это Ямамото. Мы не настолько близки. Но почему-то перечить Тсуеши очень сложно. Такеши спустился через полчаса, когда я уже собиралась уходить, и почему-то вызвался меня проводить. Посмотрев в его глаза, я поняла, что мне сейчас от него не отделаться, а если быть совсем честной, не очень-то и хотелось, потому я лишь вздохнула и сказала, что подожду, пока он позавтракает. Ямамото младший лучезарно улыбнулся и бросив «я мигом» понесся на кухню. Я крикнула ему вслед, чтоб не торопился. Такеши вышел быстро, я даже в мысли не успела уйти. Попрощавшись с его отцом, мы вышли за дверь. На улице было прохладно, но уже сухо. Ветра, к счастью, не было, потому что я не стану использовать Пламя, чтобы согреться сейчас. В футболке пока терпимо, хотя Ямамото посмотрел на меня странно и всучил в руки свою куртку, от которой я отказываться не стала, убедившись, что он сам одет теплее. До квартиры мы добрались бодро, разговаривая ни о чем, однако перед самой дверью я затормозила. Мой больной мозг каким-то образом сообразил взять ключи, однако отчего-то достать их из кармана штанов было сложно. Казалось, что стоит мне зайти, как снова увижу мудилу в шляпе, хоть я и знала, что это бред. Его там уже давно нет. — Что-то не так, Кума-чан? — похоже я думала слишком долго, Такеши начал волноваться. — Ничего, просто задумалась, — взяв себя в руки я наконец открыла дверь, — проходи. — Извините за вторжение! Внутри было пусто. Иначе и быть не могло. — А у тебя мило, — раздевшись Ямамото прошел внутрь. — Спасибо, — я прошла вглубь и огляделась. Окно было закрыто, — чай или кофе будешь? — Если честно, никогда кофе не пил. — Хочешь попробовать? — М-м, а давай! Я улыбнулась и прошла за стойку достать все необходимое. Пока гейзерная кофеварка потихоньку нагревалась, порылась по шкафам и нашла пачку печенья, которое любит Фуута и достала из холодильника пудинг. Хорошо, что я купила сразу несколько пачек. Остатки немецкой ментальности, которая быстро ко мне прицепилась за два года жизни там и почему-то не спешила уходить. Такеши согласно кивнул на предложенные лакомства. Мельком глянув на часы, я поставила на плиту молоко и прошла к столу, где Ямамото листал найденную у меня на полке мангу. Он вдруг изъявил желание попробовать кофе сначала без молока. Я желание выполнила и не стала сдерживать улыбку, когда он скривился, уже заливая в кружку с единорогом свою порцию кофеина. — Я думал его правильно пить без ничего, — нахмурился бейсболист, пробуя, какое количество молока ему по вкусу. От сахара он упрямо отказывался. Это по Реборну судит что ли? — Исключительно дело вкуса. Есть много разных способов заварки кофе и еще больше рецептов кофейных напитков, — хмыкнула, не желая вспоминать сейчас еще и коротышку, — к тому же злоупотреблять эспрессо не стоит, тем более на голодный желудок. — Так профессионально… — Ну, я все-таки в кофейне работаю. — Ты поэтому молоко в микроволновке не разогреваешь? Рука с кружкой замерла на мгновение, но я быстро пришла в себя. — Нет, это просто привычка. Хотя я периодически забываю его на плите. Я помню. Она почему-то принципиально не хотела покупать микроволновку и еду мы разогревали всегда либо на плите, либо в духовке. Не то чтобы это доставляло дискомфорт, но меня всегда веселила ее категоричность по этому поводу. — Ладно, — я выдохнула и, поставив пустую кружку на стол, повернулась к Такеши, — какие у тебя планы на сегодня, — его удивленное лицо меня рассмешило и я поспешила его успокоить, — я тебя не выгоняю. Пока. Он сощурился на меня осуждающе, но продолжил уже с улыбкой. — Я ничего не планировал на сегодня, ты куда-то собираешься? — Да, на пляж. Он посмотрел на меня удивленно, подумал и попросился со мной. — Уверен? Туда час добираться. — Я никогда не бывал там зимой, — пожал он плечами, — нельзя? Я пожала плечами в ответ. Пусть делает как ему хочется. Оставив его за столом, удалилась в ванную переодеться и привести себя в порядок. Спустя двадцать минут мы уже стояли на остановке и ждали автобус. Море было таким же серым, как и небо. Здесь гулял легкий ветер, который заставил поежиться, и было заметно холоднее. Я спустилась к пляжу и, недолго понаблюдав за слабыми волнами, плюхнулась спиной на песок. — Кума-чан, ты не замёрзнешь? — Нет, не волнуйся. Не против, если я полежу так немного, — улыбнувшись, он сел рядом, а я прикрыла глаза. До ушей доносился размеренный шум волн, волосы слегка шевелил ветер. Еще немного. Здесь никого не было, потому отрешиться было достаточно просто. Совсем чуть-чуть. Давай, у тебя всегда было хорошо с воображением. Запах немного другой, но это было не важно. Нужно только постараться. Еще немного. И я смогу хотя бы на мгновение представить, что я дома. — Это из-за Тсуны? — внезапно заговорил Ямамото. — Конкретизируй, — спустя несколько долгих секунд открыла я глаза, но с места не сдвинулась. Такеши уже не улыбался и лишь кинул короткий взгляд на перебинтованную руку. — Нет, он тут не при чем. Я же говорила, мы не ссорились даже, — наверное Ямамото пришел к такому выводу, потому что с тех пор я ни разу не была на крыше. — Тогда- Он осекся, увидев мой взгляд, и поджал губы. Посмотрев в сторону, продолжать не спешил. Я знаю, что он переживает. И знаю почему. Но… — Тебе есть с кем поговорить? Мне не нужно сейчас твое понимание. — А ты поговорил с кем-нибудь? — Кума-чан, не переводи стрелки, — надулся обиженно, но градус серьезности уже спал. — Прости-прости, — слабо улыбнулась, рассматривая теперь облака, — но я в порядке, правда. — Поверю на слово, — хмыкнул он, улыбнувшись, но как-то невесело. «Я тоже. Быть может, если буду постоянно себе это повторять, то и вправду буду в порядке.» — Замерз? — Нет, — покачал головой, но я-то заметила, как он потер руки минутой ранее. — Пошли греться, тут недалеко раменная была где-то, — поднялась, отряхиваясь от песка. — Угощаешь? Сощурившись, лицезрела его невинную улыбку во все тридцать два. — Я подумаю, — улыбнулась лукаво в ответ и направилась к лестнице ведущей к дороге. Такеши, посмеявшись, отправился следом. В раменной кроме нас никого не было, так что мы спокойно переговаривались на отвлеченные темы, не боясь помешать посетителям. Когда мы вышли, ветер усилился, потому, синхронно вздрогнув и застегнув куртки, мы дружно решили вернуться в Намимори. Домой мне идти совершенно не хотелось и Такеши очень кстати предложил прогуляться до центра и зайти в аркады. Мы неплохо провели время за играми и напоследок решили задержаться у автоматов с мягкими игрушками. — Похож на тебя. — Ты хочешь сказать, — медленно начала, разглядывая большую подушку за стеклом, — что я похожа я яичный желток? Такеши рассмеялся и заявил, что обязательно его достанет. Я огляделась в попытке найти то, что подойдет бейсболисту в отместку. И нашла. Бросив «я сейчас», отправилась попытать удачу самостоятельно. Прелесть японских игровых автоматов в том, что в них вполне реально выиграть. Через десять минут я вернулась к довольному Ямамото, который только что вытащил Гудетаму и радостно презентовал мне. — У меня для тебя тоже кое-что есть, — улыбнулась так же лучезарно и выставила вперед упругую подушку. — Это… хлеб? В форме квадратного куска хлеба. — Да! Посмотри, у него такое же лицо, как и у тебя. — Знаешь, Кума-чан, — задумчиво сжимал он в руках игрушку, пока я обнимала свою, — я почему-то снова проголодался! — Тогда пошли поедим!***
Когда мы подошли к моему дому, на улицах уже зажглись фонари. Изо рта снова шел пар. — Такеши, — обратилась, когда он уже было развернулся, попрощавшись, — спасибо. Ямамото смущенно почесал пальцем щеку, но все же ответил, улыбнувшись: — Да не за что. Было весело, погуляем еще как-нибудь? — Обязательно, — я улыбнулась в ответ, помахав на прощание. Квартира по обыкновению встретила мраком и тишиной, хоть я и замерла, перед тем как включить свет. Ощущение, что я здесь не одна, было лишь разыгравшемся воображением, легко прогоняемое глубоким вдохом и щелчком выключателя. Гудетама отправился на диван, а я в ванную за аптечкой. Рука безумно ныла, чесалась и стреляла болью при малейшем движении, но я могу винить за это только себя. Хорошо, что у меня есть чудо мазь. Надо еще придумать, как объяснить наличие бинтов Руссо так, чтобы меня не отправили на больничный. Однако эта проблема решилась сама собой. Меня вдруг вызвонил Марко и сообщил, что они оба вынуждены срочно уехать. Извинился и попросил присмотреть за Камелией и кафе. Пока их не нет, кофейня будет закрыта, но за порядком и цветами все равно надо следить. Марко говорил спокойно, но мне от чего-то показалось, что он взволнован. — Без проблем. У вас точно все в порядке? — Не переживай, просто срочное дело нарисовалось, но мы возможно будем вне зоны. Ключи у тебя есть. — …Кушай хорошо и допоздна не засиживайся! — послышался на заднем фоне голос Берто. — Хорошо-о, — протянула с улыбкой, — хорошей дороги! Неожиданно, но раз Марко сказал, переживать не о чем, значит я не буду переживать. Ну может совсем чуть-чуть. По крайней мере у меня есть время придумать легенду моей травме. Глядишь, к тому времени выглядеть будет не так страшно. Еще и Фонг отсутствует уже вторую неделю. За пару дней я успела отойти от визита старого знакомого, хоть и старалась бывать в квартире как можно меньше, предпочитая проводить вечера в компании кошки, поддерживая чистоту в доме братьев и занимаясь домашней работой, а по утрам устраивая длительные тренировки. Я приноровилась не тревожить руку. Хибари я продолжала избегать и стоило завидеть его силуэт, тут же меняла траекторию движения. К этому я уже привыкла. К сожалению, образовалась одна непредвиденная проблема. Реборн. В школе он нет-нет да мелькает на периферии то вместе с Савадой, то один. И я знаю, что он делает это намеренно. Стоило ему захотеть, я уверена, что ничего не заметила бы. Вот только зачем? Ясное дело, он что-то опять планирует, а мне сейчас только этого не хватало. Пока я решила его игнорировать и делать вид, что не замечаю, как он с гигантским биноклем в руках сидит на подоконнике. Возможно, это было моей ошибкой, потому что в следующий раз я встретила его, когда выходила вечером со студии. Без Савады. В компании Каваллоне и его двух амбалов. Блондин окликнул меня первым и направился в мою сторону вместе с коротышкой. Хорошо хоть усача и лысого позади у машины оставил. — Знакомые? — спросил Майк, вышедший вместе со мной. — К сожалению. — Тебя проводить? — заметив мою заминку, серьезным полушепотом поинтересовался. — Нет, но, если через полчаса не перезвоню, что делать знаешь. Майк неуверенно кивнул, еще сомневаясь, но все же попрощался и ушел в сторону Макото, которая только вышла из здания. — Чего тебе? — проигнорировав Каваллоне, обратилась к Реборну. Коротышка в ответ хмыкнул, но комментировать мое поведение не стал. — Поболтать. — Нет, спасибо. — Ну-ну, не надо так категорично, — вклинился блондин, — я предлагаю сменить локацию. Здесь недалеко есть неплохой ресторан. — Снова, нет, спасибо. — Можем разговаривать и здесь, — не унимался Реборн, многозначительно поглаживая Леона, — или предпочтешь, чтобы тебя силой затолкали в машину. С другой стороны, тебе не привыкать. На шпильку я не среагировала, но совсем непрозрачный намек поняла. Решил мне на мое место указать? Сжав до боли правой рукой ремень сумки, я повела подбородком и под самодовольную ухмылку Реборна отправилась вслед за ним и Каваллоне в сторону машины, напоследок бросив осторожный взгляд на серьезных Майка и Макото, посматривающих в нашу сторону. Похоже он ее предупредил. Усач услужливо открыл заднюю дверь автомобиля и я забралась вслед за Реборном, который ловко запрыгнул внутрь. Дино сел, с другой стороны, его люди — впереди. Ехали мы не долго, хотя не то, чтобы они соблюдали скоростной режим. Реборн молчал, сидя посередине, а Каваллоне пытался завести легкую беседу, но на все вопросы я отвечала односложно, давая понять, что его компания мне искренне неприятна, к сожалению, его это совершенно не демотивировало. Я на него даже не взглянула за все время поездки, уставившись в окно, но блондина, казалось, это совершенно не волновало. Он меня раздражает. Машина остановилась, дверь открылась и передо мной предстал вход в дорогущий ресторан при люксовой гостинице. Ну конечно, как же иначе, это же мафия. Одетые с иголочки официанты молча проводили нас в пустой зал и, усадив за стол, поклонились и покинули помещение. С этой стороны остался только один, а двое людей Каваллоне встали у двери. — Ты наверняка проголодалась, — улыбнулся блондин, открыв меню и указав на какие-то позиции официанту, который, быстро разлив по бокалам воды, тут же удалился, — не стесняйся, заказывай что душе угодно. Я бросила незаинтересованный взгляд на меню и даже не тронула салфетку. — Нет, спасибо. — Не стоит смущаться, здесь кроме нас никого нет, — это я и так вижу. Если они вправду хотели меня смутить или удивить роскошью, то просчитались. Мне пришлось побывать в подобных заведениях два раза в жизни. Не скажу, что мне понравилось, скорее наоборот, конечно, больше из-за обстоятельств, но это был опыт, который в итоге теперь пригодился. — Я не смущена, просто ваше присутствие отбивает всякий аппетит, — я продемонстрировала ему свою самую вежливую улыбку, — ближе к делу, — так же быстро стерев улыбку с лица, повернулась к Реборну, который все это время наблюдал, — чего ты хочешь? — Чтобы ты вступила в семью Тсуны. Что же, с места в карьер. Он в очередной раз доказывает, что ему чужды увиливания и заходы издалека. С этим в разы сложнее иметь дело, чем с красноречием Каваллоне. Но к счастью, меня не настолько легко подловить. Главное — сохранять спокойствие и не вестись на его провокации. — Я отказываюсь, что бы ты под этим не подразумевал. Мне не интересно. — Ты ведь даже не выслушала предложение, — вклинился Каваллоне. — Мне и не нужно. Мне четырнадцать, никакие предложения меня не интересуют и интересовать не могут. Раз Реборн пришел с эти вопросом не в компании Савады, значит в дурочку играть уже не получиться. Остается только делать вид, что я ничего не знаю, а если и знаю, то больше знать не желаю. — Но ты уже наверняка задумывалась о своем будущем, — не унимался блондин, — мой младший брат в будущем станет главой влиятельной компании, которая сможет предложить тебе неплохие перспективы. Ты сможешь поступить в любой университет, какой только захочешь, а после гарантированно получишь высокооплачиваемую должность. Говорит складно, конечно, но у меня ощущение, будто я на выставке высших учебных заведений. Только слов про дружный коллектив не хватает. Хуже сектантов, честное слово. С другой стороны, будь мне и вправду четырнадцать и не подозревай я о том, куда именно меня зазывают, я бы как минимум задумалась, потому что как раз в этом возрасте начинают компостировать мозги по поводу карьеры и выбора будущей профессии. — Мне интересно, неужели находятся недоумки, которые на подобное ведутся? Ах нет, не интересно. Деньги, слава и власть. Не спорю, мафия может все это предложить, но цена высоковата. Каваллоне уже набрал воздуха, чтобы продолжить агитацию, но его резко оборвал коротышка: — Ты помнишь, как я в тебя выстрелил? — с чего Реборн завел разговор именно об этом я не сразу поняла. — Думаю у меня достаточно хорошая память, чтобы помнить пробежку в нижнем белье по улицам города. — Ты достаточно умна, чтобы понять, я сделал это не просто так, — судя по взгляду, дальше он мне паясничать не позволит. Здесь мне придется уступить. — И? — Руссо ведь тебе ничего не объяснили, — я начала догадываться, к чему он клонит, но лишь подняла бровь, — в нашем мире есть много секретов, причина, по которой я в тебя выстрелил — один из них, — он спокойно поглаживал хамелеона, но при этом глаз с меня не спускал, — то, что с тобой произошло, показывает, что у тебя есть сила. Сила, которая в первую очередь опасна для тебя самой. За ней могут охотиться. Семья Тсуны уже сейчас может предоставить тебе защиту. — Не интересует. — Много ли ты знаешь о своих работодателях? Вы ведь не разговаривали как следует о случившемся. А знаешь ли ты, где они сейчас и что делают? — Дела моих работодателей — это дела моих работодателей, — тут я уже жестко его перебила. О Руссо я буду слышать только от них самих, — ко мне они не имеют никакого отношения. Я лишь работник кофейни. — Думаешь, они смогут тебя защитить? Не им ли будут звонить твои друзья через десять минут. — Повторяю еще раз, ваша секта, или что у вас там, меня не интересует. Я поднялась из-за стола и подхватила сумку, краем глаза заметив, как напряглись мужики в костюмах у двери, но Реборн меня остановил раньше, чем я окончательно развернулась. Он выложил на стол хорошо знакомую мне фотографию размером десять на десять. — А как на счет твоей семьи, — ненароком я тут же перестала дышать. Успокойся. Не подавай виду. — Разве ты не хочешь их снова увидеть? Держи себя в руках, он не может ничего знать. — У семьи достаточно связей, чтобы помочь тебе их найти. В голове эхом звучали его слова, отражаясь о черепную коробку и повторяясь снова и снова. И боги, чего мне стоило никак не среагировать, когда я наконец поняла! Все верно, Реборн ничего не может обо мне знать и прямо сейчас он ошибся. «Не только в нижнем белье копаешься, но еще и в личных вещах, чертов коротышка.» Но я быстро прикусила себе язык, чтобы нечаянно не съязвить на эмоциях. Потому что, не зная о природе Пламени и эффектах пули, я не могла ничего заметить. Мне бы в голову не пришло проверять белье после случившегося. — Мой ответ не поменялся. Ваше предложение меня не интересует. Развернувшись, я направилась к выходу. Охранники меня не остановили, по-видимому, не получив на это приказа. Прошла мимо ошарашенного официанта, катившего сервировочную тележку в сторону зала, остальные тут же заторопились открыть передо мной двери. Я не остановилась. Ни когда вышла на улицу, ни когда уже оказалась в другом районе. Опомнилась лишь тогда, когда поняла, что вышла к частным домам. Узкая темная улочка, виляющая вверх, тишина и лающая собака вдалеке. Единственными источниками света служили тусклый фонарь на углу и яркий автомат с напитками, у которого я и остановилась. Из горла вырвался нервный выход, разбавивший тишину, и я резко опустилась на корточки, закрыв руками лицо. Я почти попалась. Если бы Фонг не наказал мне строго настрого не использовать Пламя в тренировках, если бы я не ограничилась лишь пробежками и простыми упражнениями, если бы не появление Шахматоголового, я бы оказалась полностью неготовой к этому разговору. Да, я бы все также отказалась, но Реборн, я уверена, смог бы выбить меня из колеи. Я не испытываю иллюзий по поводу того, что мне удалось его провести. Конечно же нет. Но по какой-то причине он не стал или не смог напрямую говорить о Пламени Предсмертной Воли. Это меня спасло. Он не назвал и имени семьи. Я прошла по грани. Ещё бы немного и… В реальность меня вернуло прикосновение. Оторвав ладони от лица, я увидела кота, что тёрся о мою ногу. Уже спокойнее вдохнула и выдохнула и потянула руку погладить полосатого, под которую он тут же подставился. Почему в последнее время ко мне так липнут коты? — Пытаешься меня подбодрить? — пушистый мяукнул негромко и заурчал, — Спасибо. Опомнившись, я тут же достала телефон и набрала Майка. Трубку подняли сразу же. — Ну наконец-то, — облегчённо выдохнули на той стороне, — я почти позвонил Марко. Ты в порядке? — Да, уже иду домой. — Одна? — отозвалась взволнованная Макото, — на улице темень! — Я почти дома, не волнуйся. — Мне не стоит спрашивать кто это был? — понятливо поинтересовался ее парень. — Знакомые моего кохая. Все разрешилось, не переживай. — Это я уже слышал, но раз говоришь, что все в порядке, я поверю. Не отключайся, пока до дома не дойдешь, поняла? — Поняла, поняла, — напоследок потрепав кота по голове, я поднялась, огляделась и отправилась на улицу побольше, чтобы понять, где я вообще нахожусь. Отвратительный вечер. Я была на взводе. В груди поднималась настоящая ярость, стойло вспомнить разговор. В голове нет-нет, да всплывали бесящие меня персонажи. То по-одному, то подряд. Стала раздражительной, что не укрылось от одноклассников, но я держала себя в руках, по большей части весь день отмалчиваясь, чтобы не сорваться случайно. Я не могла успокоится. Сначала мудила в шляпе, затем Реборн. Пламя сдерживать было все сложнее, безумно чесались кулаки, но раз Фонг запретил, значит запретил. Появилось желание пойти бить деревья, от которого пока останавливал взгляд на бинты и внезапная боль, стоило лишь сжать кулаки, в попытке сдержать эмоции. Неосторожно ушла в себя настолько, что проворонила появление Хибари в коридоре, о коем оповестил громкий выкрик Кусакабе, позвавшего своего начальника. Развернувшись, я увидела ГДК с ужасающей аурой, ледоколом прущего на меня. Ещё один. Как же они меня все задолбали. — Ладно, — прежде чем он приблизился ещё ближе, я его перебила, заставив остановиться, — но не в коридоре. Ответом мне стали его донельзя довольная усмешка и бледное как простынь вытянувшееся лицо Кусакабе. Пусть. Пусть Реборн видит, если хочет. Все равно рано или поздно он бы нашел неопровержимые доказательства. Пусть подавится, мой ответ не изменится. На крыше гулял ветер. Мы стояли друг напротив друга, Кусакабе — у высокого забора из сетки, который появился после всем известного прыжка веры прошлым летом. В этот раз я напала первой, совершенно не сдерживая удара. Уклонившись от замаха металлической тонфы, нырнула под руку и зашла за спину, проводя удар локтем в ребро, который он блокировал. — Наконец-то атакуешь всерьез, — усмехнулся мне в лицо жаворонок. Я пропустила над головой ещё один удар и, не разрывая расстояние замахнулась ногой. Он парировал. За наши регулярные спарринги я привыкла к его скорости. Отразив серию ударов дубинками, я словила удар ногой с разворота на блок, проехавшись подошвой, и уклонилась перекатом от следующего. Он ускорился. Раздражает. Настолько, что зубы до скрежета сжимаются. Раз за разом. Кажется, что их цель просто вывести меня из себя. Удар, уклонение, парирование. Шахматоголовый, Реборн, Каваллоне. Я ведь ничего не могу противопоставить. Только терпеть. Сколько еще я должна поджимать губы и делать вид, что не понимаю происходящего, сколько должна отворачиваться? Как долго я должна думать и действовать с оглядкой на их порывы и желания? Уворот, удар, блок, перекат. «Чтоб вы все провалились!» Тонфа и кулак встретились, отбив друг друга, правую руку обожгло резкой невыносимой болью. Его второй удар я словила в бок, но мне было уже все равно, потому я хватаю его руку и тяну на себя, проводя захват и ответный удар коленом туда же. Успешный. Выпускаю, в последний момент уклоняясь от закрученной тонфы, смягчая этим удар в лицо. Сделав упор рукам в пол, лишь слегка задеваю его подбородок ударом пяткой. Мы одновременно отпрыгиваем, разрывая расстояние. Пауза была недолгой, только затормозив, тут же отталкиваемся обратно, но нас резко прерывает школьный звонок, заставив остановиться. В голове щелкнуло. Выпрямляюсь и выдыхаю. Достаточно. — Мы не закончили, — снова приняв боевую стойку, бросает Хибари. — Закончили. Мне пора на урок, уважаемый глава дисциплинарного комитета. Прежде чем он успевает сказать что-то еще, разворачиваюсь на пятках и покидаю крышу. Коридоры были пусты, но я направлялась не в классный кабинет. Ускоряясь с каждым шагом, петляла, пока не вышла к женскому туалету. Внутрь я чуть ли не вбежала. Сердце выпрыгивало из груди, дыхание не удавалось взять под контроль. Съехала по стенке, сжав руки в замок, и чуть не вскрикнула. Забыла. Но боль хотя бы отрезвила и не позволила мне окончательно скатиться в истерику. Только еще одной панической атаки мне не хватало. У меня ушло время, чтобы успокоить дыхание. Когда я перестала наконец задыхаться, осознала, что сил у меня совсем не осталось, так что я просто запрокинула голову, стукнувшись затылком о плитку, и прикрыла глаза глубоко вдыхая и медленно выдыхая. Спустя несколько минут я собралась с силами и попыталась встать, только чтобы сразу же вернуться на место, схватившись руками за бок. Сжав зубы, замычала и уперлась лбом в согнутые колени. Чертов Хибари. Какого хрена тонфа бьют так больно? Я предприняла еще одну попытку подняться. Она оказалась более-менее успешной. Добравшись до раковины, посмотрела в зеркало и удивилась тому, что выгляжу не так плохо, как ожидала. Лохматая, помятая, но это поправимо. Вот правая рука — это уже проблема. Я не хотела смотреть, что теперь твориться под красными бинтами, потому не придумала ничего лучше, кроме как перевязать сверху туалетной бумагой. Что я там говорила, она адски болела после столкновения с корой? Забудьте, сейчас мне хотелось зарыдать уже от боли. Надеюсь, там нет трещины. Не похоже, раз двигать кое-как могу, но кровит знатно. Было решено идти в медпункт. Перед этим я распустила растрепанную косу, с горем пополам собрала волосы в хвост и поправила форму. Я планировала добраться до, в идеале пустого, медпункта, сделать перевязку и вздремнуть там же на койке. Не срослось. Открыв дверь, передо мной предстал вальяжно сидящий в кресле на колёсиках… Шамал. Стол был завален пустыми банками из-под пива, на подоконнике покоилась полная окурков пепельница. Левая рука познакомилась с лицом. Почему? — Боже, — тут же оживился врач, — красавица в школьной форме — отрада для глаз. Что тебя привело в мой кабинет? Что-то болит? Доктор тебя быстро вылечит! Вдох, выдох. У меня уже нет сил вообще на подобное реагировать. — Я прилягу? — Составить тебе компанию? — поиграл он бровями. — Спроси меня лет через пять, — поморщившись, бросила, проходя к койке за ширмой. Я осторожно села, ногами стянула обувь и плюхнулась на бок, заворачиваясь в одеяло и прикрывая глаза, отвлекаясь только на звук колесиков кресла, перемещающихся туда-сюда. — Всего лишь пять? — отозвался Шамал, подъехав к койке, но уже без былого флирта. Он положил на кровать полотенце и два гипотермических пакета. Заметил-таки, — подашь мне свою милую ручку? Завернув один пакет в полотенце, подложила его под щеку, второй — на живот между рубашкой и кардиганом. Улеглась поудобней и вытянула правую руку. Доктор тут же аккуратно снял бумагу и разрезал бинты. — Что случилось, — от игривого фасада не осталось и следа. Только спокойствие и сосредоточенность. — Упала, — недолго думая, ответила. Я почти не врала. Я же оказывалась на земле во время боя. — Кулаком на металлический цилиндр диаметром в 30 миллиметров? - зачем спрашивал, если и так все понял? — Доложишь? - спросила без энтузиазма. — Кому? — У меня как минимум два варианта. Шамал хмыкнул, подтверждая мои догадки. — Мне за подобное не платят. — А за что платят, — на такую детскую провокацию он тихонько рассмеялся, продолжая обрабатывать рану. — Хм, за работу медсестрой? — устало подняла бровь на вопросительную интонацию, вызвав еще один смешок. Но раз не платят, то не буду об этом переживать попусту, — Кости целы, но постарайся пару недель руку не тревожить, — уже перевязывая многострадальные костяшки, продолжил, — следи, чтобы не намокало и завтра приходи на перевязку. — Я и сама могу, — лениво протянула. — Ах, неужели ты не составишь мне компанию, — стоило Шамалу завязать бантик на запястье, как он тут же вернулся в режим кокетства, — вот всегда так, попользуются, а потом и след простыл! Его заигрывания меня забавляли, но усталость и опустошение окончательно меня сморили и, бросив ему, чтобы через пару часов меня разбудил, я закрыла глаза. И почти сразу их открыв, обнаружила, что за окном уже закатное небо. Отдохнувшей я себя не чувствовала от слова «совсем». Я начала плохо спать еще после визита Шахматоголового, а последние события спокойному сну точно не способствуют. Сев в кровати, потерла лицо руками. Пойду в кофейню. Мне срочно требуется кототерапия. Дверь в медкабинет резко отворилась и внутрь вошел Шамал с авоськой полной банок пива. — Проснулась, — он прошел к маленькому холодильнику, в котором обычно хранятся гипотермические пакеты и прочая медицинская хрень, требующая холодной температуры, и аккуратно сложил туда пиво. Я даже не удивлена, — твоя подруга заходила занести вещи. И правда, на стуле у койки лежали моя куртка и школьная сумка. — Долго я спала? — Четыре часа, как себя чувствуешь? — Терпимо, — отбросив одеяло, села, свесила ноги и надела сменную обувь, тут же потянувшись к парке. — Заходи почаще, — помахал мне Шамал на прощанье, послав воздушный поцелуй. — Я подумаю, - уже в проходе я коротко обернулась, - и спасибо, - в ответ он махнул мне банкой пива и я покинула кабинет. Похоже недавно закончился последний урок и все разбежались по клубам. Шагая по пустым коридорам, заполненными последними лучами солнца, я думала о том, какая я идиотка. Я сорвалась. Это непростительно. То, что Хибари только и рад подраться меня не оправдывает. Я не накричала, не устроила истерику. Я напала на человека. Не настолько уж я миролюбивая, какой себя считала. Тупая идиотка. Где были мои мозги? Почему я начинаю думать уже опосля? — Кумагаи-сан! — я обернулась на зов Кусакабе у самого выхода, — Вот, — он сунул мне в руки знакомую баночку с мазью. Другого цвета, но все еще без маркировок. Меня терзают смутные сомнения. На мой непонимающий взгляд он указал на костяшки своей руки, — накладывать дважды в день, — затем он кивнул в легком поклоне и так же быстро удалился. Я только и успела, что бросить вслед неуверенное «спасибо». Стоп. С каких пор он обращается ко мне на «-сан»? Решив подумать об этом позже, я развернулась и все-таки направилась к выходу из школы. Кототерапия. Срочно. В кофейне было все еще непривычно тихо. Я снова и снова ловила себя на мысли, что жду не дождусь, когда вернуться Марко и Берто. Привыкла. Привязалась. Я признаюсь, что скучаю по ним. В который раз начистив оборудование, намыв полы и рассортировав кофейные зерна, я перебралась в гостиную, где съела легкий ужин и расположилась на диване вместе с уже сытой Камелией и кружкой зеленого чая и совершенно не заметила, как уснула.***
Черный внедорожник остановился у кофейни в центре Намимори. Казалось, прошла вечность с их отъезда, но на самом деле не прошло и десяти дней. Он не хотел возвращаться в Европу, не хотел и его брат, но по крайней мере история, что тянется вот уже почти десять лет, наконец завершилась. Больше следов не осталось и они единственные будут помнить об этом. — Эх, как же я вымотался, — потянулся Берто, — поскорее бы поспать, или хочешь выпить для начала? — Давай пока разберем вещи, — вернувшись в реальность бросил Марко. Младший брат пожал плечами, подхватил сумки из багажника и направился к черному ходу. Дом встретил их тишиной и пустотой. Удручающе. Когда появилась кошка, стало легче, но недостаточно. К слову, где она? Берто вдруг тихо подозвал его, указывая на гостиную, в которой горел свет. Внутри на диване беззаботно сопела Миша в обнимку с Камелией. Вот и нашлась пропажа. Роберто тут же закопался в карманах в поисках телефона и с глупой улыбкой попытался сфотографировать спящих, пока Марко накрывал девушку пледом. От звука камеры она зашевелилась. — Упс, — тут же убрал он телефон. — М-м, когда вы вернулись, — сонно поинтересовалась Миша, принимая сидячее положение, не в силах открыть глаза. Кошка скатилась с ее коленей, выгнулась, потянулась и зевнула, устраиваясь по новой. — Только что, — ответил Марко, присаживаясь рядом на диване, — сейчас поздно, может переберешься в гостевую? — Угу… — если она отвечает положительно не задумываясь, значит еще не проснулась. Марко улыбнулся, уже привыкнув к тому, что их маленькое облако совсем не жаворонок, и замер, увидев бинты. — Что с рукой? — первым спросил младший. — Упала в школе. — Я могу посмотреть. — Не надо, мне медсестра все обработала. — Медсестра? — Да, школьная. Зовут Шамал. Роберто засмеялся от такого заявления, а Марко с трудом подавил усмешку. Вот почему их давний знакомый звучал таким недовольным по телефону. Однако заказ есть заказ. — Вот уж точно смена условий труда. — Вы со всем разобрались? — спросила Миша, потерши глаза — Да, — слабо улыбнулся старший, опустив руку на макушку школьницы. — Тогда, — выдержала она небольшую паузу и улыбнулась во все тридцать два, — с возвращением! Они оба замерли. Все верно. Их дом больше не пустой и безжизненный. Есть та, кто их ждет. — Мы дома!