***
Вышагивая по полному болтающих школьников коридору, я старалась обходить скопления народа. Добраться до класса второгодок хотелось до начала звонка. Не думала, что сама подойду когда-нибудь, чего тогда стоили мои усилия по избежанию какой-либо ассоциации с ним? — Савада, — позвала я подростка в коридоре, у меня не так много времени. Он вздрогнул, обернувшись ко мне с круглыми глазами. — К-кумагаи-сан, — можно подумать, что я кусаюсь. — Как Фуута? — Фуута? О чем ты? — Он вчера не пришел, я подумала, что он заболел. — А, — подросток тут же расслабился, — не знаю, не видел его вчера. — В смысле? — Ну, — замялся он снова, — Фуута иногда пропадает на несколько дней… — Но- — Да чего ты привязалась, женщина! — заорал Гокудера, на которого я до этого внимания не обращала. — Ну, ну, — вклинился Такеши, вовремя вышедший из класса, попытавшись успокоить подрывника, — Он наверняка скоро вернется. Не переживай, Кума-чан. — В-верно, может он забыл про встречу. Савада снова сжался под моим взглядом, только вот я не собиралась его пугать. Вздохнула и, бросив «забудьте», развернулась, не желая провоцировать конфликт, Гокудера уже был готов наброситься на меня. Прокричал что-то мне вслед, но я не слушала. Раздражает, но меня сейчас больше беспокоит другое. Забыл? Не смешите меня. Это правда, иногда Фуута уходит на несколько дней. Как мне говорил, собирать рейтинги, но он никогда не забывал про встречи. Не забудет ребенок, с легкостью перечисляющий любой из своих рейтингов по памяти, про обещание. Сидя за партой, переписывалась с Марко. Он говорил мне пока не переживать. Возможно он прав, но переживать я не перестала. С другой стороны, случись с ним что-то и, как мне кажется, Реборн на месте не сидел бы. Это не вера в его сознательность, уж в это я точно не верю, просто его задача сделать из Савады босса, в таком случае людей, которые подпадают под его ответственность бросать не логично, так мне кажется, хотя может я просто наивна. Но Фуута именно такой. Сомневаюсь все же, что его бросят на произвол судьбы. Но почему мне так неспокойно? Опять паранойя проснулась? С танцев возвращалась поздно и недовольной. Расслабиться у меня не получилось и это было заметно. Поежилась от ветра, забравшегося под футболку, в сентябре еще тепло, но разгоряченной после тренировки немного зябко. Остановилась у автомата с напитками и вздохнула. Желание пойти и заесть недовольство подавила в зародыше, проблемы это не решит. Я почти нажала на нужную кнопку, как что-то изменилось. Тихо. Вокруг слишком тихо. Поздним вечером в подобных районах обычно спокойно, но сейчас я не слышала ни звука. По коже прошелся холодок, но он был не от ветра. Будто воздух не двигался вовсе, будто само время сузилось лишь до этого мгновения. Мне знакомо это чувство. На пару с рваным выдохом звук упавшей бутылки ударил по ушам. Мигающий фонарь зажужжал в такт автомату, вдалеке послышался глухой лай. Ветер снова забрался под футболку, но я не дрогнула. Подобрав чай, развернулась на пятках и пошла в сторону дома. Мои шаги, казалось, эхом раздавались по улице. Хоть Фонг и научил меня передвигаться бесшумно, умение это я до конца не отточила, да сейчас оно мне не нужно. По сторонам я не смотрела, сфокусировавшись только на дороге, но на очередной развилке внимание мое привлекли огни на периферии, узнать которые труда никому не составит. Скорая. — Кусакабе? — увидела знакомую шевелюру. Юноша обернулся на свое имя, стояла я недалеко. — Кума-сан, — он кивнул подчиненному и тут же подошел ко мне, — Что вы тут делаете? — С тренировки иду. Что тут произошло? — двери кареты скорой помощи закрылись, как только туда заскочил один из парней в гакуране, и машина пропала за поворотом. Мялся, говорить он явно не хотел, но раз я уже видела достаточно, решила просто подождать, пока он созреет. Похоже что в этот раз не в разборках комитета дело. Кусакабе вздохнул тяжко, махнув оставшимся парням, вежливо указал мне рукой дальше по улице и поравнялся. — Произошло нападение на ученика средней Намимори. Ватанабе. — Из третьего? — Тетсу кивнул. Я знаю его, с Мирай в одно додзе ходит, — Он в порядке? — В целом да, только… — он замолчал, а я не торопила, — ему все зубы повырывали. Я посмотрела на него как баран на новые ворота. То есть как? Прямо все? Для школьных банд слишком жестоко. Якудза в Намимори не суются да представить, что Ватанабе — ученик средней школы — мог дорогу им перейти сложно. Он мог с кем-то повздорить, но не слишком ли это? — Кума-сан, — вырвали меня из размышлений. Кусакабе покачал головой. Знаю-знаю, не мне в это лезть, — Возможно в следующие дни объявят комендантский час. Не нужно быль гением, чтобы понять, что это значит, но я все же решила уточнить. — Ватанабе не единственный? — Пока оказывали помощь Ватанабе, сообщили о Кондо, — кивнул он снова, а видя, что имя мне не знакомо, уточнил, — он из комитета. Его нашли в Ябашири. Это на другом конце города. Значит нападавший не один. К тому же если напали на члена комитета… — У него тоже…? — Да. Хорошо, если это лишь личная месть. Конечно, для Кондо с Ватанабе ничего хорошего, но лучше пусть это будут изолированные случаи. — Уверен, что стоит мне рассказывать? — Завтра в любом случае слухи поползут. Если нападения продолжатся, проблем у комитета будет выше крыши. Мы почти дошли до дома. — Кума-сан… — он помялся, но все же решился спросить, однако нас прервали. У Кусакабе зазвонил телефон. По крайней мере у него не гимн школы как рингтон стоит. Судя по лицу, покой заместителю ДК только снится, но я и так поняла, что домой он даже не собирался. — Еще один, — скорее констатировала, чем спросила. Кусакабе вздохнул и посмотрел на меня, извиняясь, — тебе не обязательно было провожать меня. — Прошу вас, будьте осторожнее. — Говоришь так, будто это я специально приключения на задницу ищу, — закатила глаза. Я вообще душка, сижу тише воды, ниже травы. Я же не Кея. Парень попрощался и развернулся, уже набирая кого-то по телефону. Я улыбнулась слабо, смотря ему вслед. — Тецу, — окликнула все же, — береги себя. Он кивнул мне в последний раз и исчез за поворотом. Я зашла в подъезд и поднялась на свой этаж, не останавливаясь, дошла до нужной двери и заперлась в квартире, не спеша включать свет. Выдохнув через нос, сняла обувь и тихо прошагала до окна. Лишь слегка отодвинув шторку выглянула на улицу. В зоне видимости никого не было да чувствовать что-либо я перестала, но ощущения были слишком знакомы мне. За мной следили. Уверена, что не Реборн. Он знает, что я при всем желании не замечу его, пока он сам не захочет, но, когда позволяет, чувствуется он совсем по-другому. Не нравится мне это. Нужно поскорее найти Фууту. Не думаю, что получится скинуть чувство слежки на паранойю, но может хоть подуспокоюсь, со сталкером очередным все равно ничего не сделать, пока не поймаю. Хорошо если это очередной недопоклонник, вот только отчего так неспокойно? В следующие два дня нападения продолжились. Более того, их количество увеличивалось чуть ли не в геометрической прогрессии. Среди жертв были даже первогодки. — Пожалуйста будь осторожнее, — серьезно просил меня начальник. — Нападают только на парней, ввели комендантский час и занятия в студии отменены, — спокойно ответила, открывая дверь машины, он все-таки настоял на том, что будет меня подвозить до дома с работы, — ничего со мной не случится. — Жертвы — ученики только твоей школы, — кинул на меня непонятный взгляд, — Миша, очень прошу. — Я тебя услышала, — вздохнула после длительной паузы, — я постараюсь не ходить в одиночку и всегда буду на связи. Марко улыбнулся слабо, и потрепал меня по голове. Беспокойство в его глазах никуда не делось. Кею и Тетсу я почти не видела последние двое суток, что неудивительно, ведь жестоко избитых уже под два десятка. Я начала думать, что это какой-то маньяк на детей нацелился. Все избиты до поломанных костей и поголовно лишились зубов. Вроде количество вырванных зубов отличается от человека к человеку. Быть может это предупреждение, слишком уж сложный метод. Мальчики все спортивные и в обиду себя не дали бы. Только для кого? Говорят банды воюют, но мне слабо вериться. Люди от нашей формы шарахаются уже, боясь, что попадут под удар. — И, Миш, — позвал он меня напоследок, — Не переживай о Фууте. Уверен он скоро вернется. — Я знаю, — поджала губы, — но… — Когда вернется, отругай его, — улыбнулся, — уверен, он обрадуется. — Как он может обрадоваться тому, что его отругают? Марко рассмеялся слабо, сказав, что когда-нибудь я пойму. Мы попрощались. Знать о себе Фуута так и не дал. Может Берто с Марко правы. Савада не нервничает больше обычного, Реборн ведет себя обыкновенно по-скотски, но ничего нового от него я не видела и не слышала. Классы в школе полупустые. Многие в больницах, как пациенты или навещают друзей, какие-то родители, здраво опасаясь, оставили детей по домам. Полиция тоже мелькает периодически, но разбирается со всем комитет, чьи члены тоже в некотором количестве пострадали. Тренировки по-хорошему мне следовало бы отменить, так что я решила ограничиться пробежкой. Нагнать придется все упражнения, которые мне учитель оставил, конечно, но что-то я могу и дома делать. Я больше не чувствовала слежки. Туман еще не рассеялся, когда я в школьной форме вышла из подъезда. Как обычно взяла чай в автомате на углу, отметив, что, вопреки моим ожиданиям, на улице штиль. Пока я неспеша шла в сторону школы, потому что она еще даже не открыта, планируя свернуть в пекарню за кофе и свежими булочками, туман, казалось, только сгущался. По коже прошлись мурашки и я не уверена, что от холода. Сложно было что-то разглядеть дальше десяти метров, а интуиция начинала потихоньку жужжать. На периферии проскочила тень, привлекая мое внимание. Помявшись, свернула вслед за ней. Все мое нутро говорило мне, что это плохая идея, но, если я правильно разглядела… Сглотнула, вышагивая меж частных домов. Дымка потихоньку рассеивалась и посреди дороги виднелась знакомая мне фигура. — Фуута! — позвала я повернутого ко мне спиной мальчика в полосатом шарфе, но он не шелохнулся. Ускорив шаг, догнала, а когда я положила руку на его плечо, тот даже не вздрогнул. Обошла, заглядывая в глаза. Фуута все еще не реагировал и мне пришлось сесть на корточки. — Фуута? — обхватила его лицо руками. Смотрел он сквозь, будто не видя ничего, зрачки расфокусированы. Будто бы был где-то не здесь, но не так, когда он составляет рейтинги. К тому же в воздух его окружение не подымалось, не было ни намека на ветерок, — Если слышишь меня, моргни или сожми пальцы. — Сомневаюсь, что он сможет, — раздался вдруг мужской голос, тут же заставив напрячься. Точно из пустоты, голос эхом звучал в ушах, отражаясь отовсюду, потому я не могла определить местоположение говорившего. Усилием воли заставила себя успокоится и сосредоточится на своих ощущениях, как меня учили, и тут же, подхватив Фууту, отпрыгнула в сторону, — Оя? Из тумана появился человек, действительно из воздуха взялся. Прямо там, где я только что стояла. Молодой, точно меня младше, ему на вид не больше восемнадцати. Болотная школьная форма распахнута, показывая камуфляжную футболку. Темно-фиолетовые волосы, закрывающие правый глаз, на затылке смешно топорщились. Смотрел спокойно, угрозы не видя и улыбаясь вроде бы мягко, но угрозу отчетливо чувствовала я. — Вонгола? — спросил, не шевелясь. — Нет, — ответила я, сильнее прижимая Фууту к себе. Он все еще не реагировал. — Не имеет значения. Я моментально поняла, что последует атака. Раз — из тумана, ровно как он сам, в его руке соткался черный посох. Два — бьет торцом по асфальту. Земля под ногами треснула, расползаясь осколками в стороны. Отпрыгнула, избегая бездонных разломов. Не этого я ожидала, но среагировать успела. Даже с Фуутой это оказалось не так тяжело, хотя тут скорее вдобавок к Пламени сработал адреналин. Глаза судорожно метались, отслеживая новые трещины. Асфальт прямо подо мной проваливался в пустоту. Так не бывает. В голове щелкнуло. Только один вид Пламени может обманывать глаза и раньше я его уже встречала. Взгляд зацепился за мою школьную сумку, оставшуюся у его ног. «— Туманы считаются самыми хрупкими из обладателей Пламени, — шелестел над головой голос учителя, — но не стоит их недооценивать. Даже слабая иллюзия в правильный момент может решить исход боя. — Как с этим бороться? — задрала голову, когда он протянул мне чай, сидя на валуне. — Есть несколько способов развеять иллюзию…» Шаг первый: распознать иллюзию. Краем глаза уловив движение, пригнулась и с разворота пнула черную псину, которая казалась мне уже не живой. Тварь, впечатавшись в каменный забор с громким шлепком, там и осталась, истекая кровью. Скривилась, разрывая расстояние. — Почему защищаешь его? — заговорил вдруг. Все стихло так же быстро, как и началось. — А мне нужна причина? — не понимала на что он пытается намекать. — Куфуфу, — рассмеялся странно, — и правда, — как воздух накалился я не то, что почувствовала, а почти увидела, — она ничего не изменит. Подле его ног из-под асфальта вырвался столб пламени, а за ним еще один. Так по цепочке добираясь до нас. Отпрыгнула несколько раз и выдохнула через нос, снова найдя взглядом свою сумку. Шаг второй. Прижала Фууту сильнее к себе, блокируя зрение и рукой закрывая его уши. Взгляд расфокусировался, по-прежнему держась за синюю сумку. Пространство на периферии поплыло, как если бы я смотрела сквозь горячий от пламени свечи воздух. Успокойся. Столбы пламени один за другим подбирались ближе. Волосы вздыбились от огня, что был вплотную близок к моей щеке. Нельзя моргать, нельзя отвлекаться. Жар, казалось, расплавит кожу, а от яркого света радужка выжигалась. Но я знала, все что я вижу… Не больше, чем иллюзия! Пространство резко растаяло и вернулось в норму, огонь развеялся, оставляя после себя лишь редеющие всполохи синего дыма. — Оя-оя, — он смотрел на меня с интересом, все еще расслабленно. Уверен, что помешать я ему не смогу, — и ты говоришь, что не связана с Вонголой? — Вам что, эта Вонгола медом намазана? — подняла бровь скептически, можно подумать на ней свет клином сошелся, — Нахрен она мне не сдалась. — Куфуфуфу, — не знаю, чем я его так развеселила, но смеялся он недолго, — если оставишь мальчишку, преследовать не стану, — сказал серьезно, еще улыбаясь, но лишь губами, на дрожь пробивая. «Так вот что такое жажда убийства» — всем нутром почувствовала я. По-настоящему жутко. — Я не могу этого сделать, — ответила так же серьезно, смотря прямо в ледяной глаз. — Тогда ты умрешь. «— Что мне делать, если я столкнулась с сильным туманом?» Рот открыла, но выдохнуть не смогла, тут же воздухом давясь. «— С твоим нынешним уровнем подготовки…» Глядя вниз на светлую макушку, только кашель выдавить способна, тут же в спазме задыхаясь от сжавшихся непроизвольно мышц. — Фу…та? «— …бежать.» Маленькими ручками до костяшек белых он сжимал рукоять ножа, торчащего из моего живота.***
Стряхнув пепел от сигареты, он снова уставился на фотографию, прикрепленную магнитом к холодильнику. Миша с цветастым колпаком на голове пытается задуть свечи, не в силах сдержать смех, а на фоне ее друзья держат разгоряченного блондина, от радости машущего руками. Он сам на фотографии держал большой шоколадный торт с кучей свечей. — Я же просил не курить на кухне, — послышался голос младшего брата со стороны двери. Беззлобно. Пожурил скорее по привычке. Марко отвернулся, будто не слыша, и поставил на плиту кофеварку, но сигарету все же затушил. Роберто усмехнулся, пройдя к холодильнику. Завтрак он готовил всегда на двоих, потому что знал, старший брат сам не поест. В голове перебирал варианты дессертов. Роберто усмехнулся. Кто бы мог подумать, что он может переживать о ком-то кроме своего брата. Сказал бы кто подобное пару лет назад, рассмеялся бы. Чего лукавить, может и порешил бы. Когда старший брат принял решение исчезнуть, оставив теневой мир в прошлом, он знал, если не последует за ним, точно больше его не увидит. И даже если душой он все еще жаждал крови, сжечь чертову мафию в яростном золотом пламени, брат был ему дороже. Потому он задавил гнев и вместе с братом пересек океан. Со временем ярость утихла, сменившись опустошением. Но даже так, он был не один. Пока они были друг у друга. И никто больше не нужен. Пусть глухая японская провинция совсем не блистала былыми острыми ощущениями, Роберто привык. Тихая жизнь тоже по-своему хороша. С годами он это понял. И сейчас, когда он чувствовал приближение до боли знакомой, но такой чуждой мафии, ему в первые за долгое время не спокойно. Они будут в порядке. Всегда были и будут. Но не Миша. Одинокое Облако, неслабое к тому же, слишком лакомый кусок. Но пока есть защита. Пока она под защитой аркобалено. А они всегда будут на подхвате. Берто хмыкнул про себя. Они сблизились за два года, это так, но все трое продолжали играть в молчанку, делая вид, что ничего не видят, не слышат и не замечают по отношению к друг другу. Как три обезьяны, честное слово. Быть может, однажды ему хватит духу извинится перед ней. Возможно, им однажды хватит духу поговорить с ней по душам. — О чем ты думаешь? — убирая кошачьи консервы обратился к нему старший брат. — Пуддинг, шоколадные эклеры и тарталетки. — И после этого ты говоришь мне, что я ее балую? Выбери что-то одно. — Piccola nuvola, совсем понурая ходит. К тому же, после тренировки точно проголодается. — Она наверняка срезала нагрузки. Чувствует что-то не то. Хотел бы я, чтобы она от всего этого подальше держалась, — Марко прикрыл глаза и потер переносицу. — По себе знаешь, так не будет. Как бы мы того не желали, — невесело усмехнулся. Брат усмешку отзеркалил. — Тарталетки и эклеры, — сказал на выходе из кухни, вслед смешок раздался. — Добряк, — издевательски бросил, в ответ жест неприличный получив. Им достаточно быть ее убежищем, пока они могут это позволить. Главное — как прежде недомолвок и взглядов не замечать. По тонкому льду все трое ходят, боясь баланс нарушить, мысль боясь допустить, что треснет когда-нибудь. Хорошо если бездны под ногами не окажется. — Merda, — послышалось сразу за звуком разбившегося стекла в коридоре. А пока за двумя оболтусами глаз да глаз нужен. — Что ты там разбил, рукожоп? Впрочем, жизнь определенно стала веселее, потому он только рад.***
«Если не успокоюсь, начну гипервентилировать и тогда мне точно конец.» Мысль удивительно ясная. Единственная в опустевшей внезапно голове. Крепко схватила руку Фууты — нельзя позволить выдернуть нож. Не знала задел ли внутренние органы. Похоже адреналин притупил боль, но это временно. Что говорила мама про ножевые? Как мгновение назад в голове была глухая пустота, так сейчас я не в силах была поймать хоть одну мысль за хвост, настолько они путались. — Больно? — раздалось издевательски над ухом. Чужое дыхание сейчас ощущалось особенно остро. Надо действовать быстро. Дыхание задержав, нашла в себе силы и, отцепив руку с ножа, откинула мальчика подальше. Попыталась развернутся было, но резко оказалась впечатана в стену. В горле рваный крик задавила, изо всех сил губы сжимая. Удар был сильным. Сглотнула слюну, налившуюся во рту, и попыталась поднять голову. Силуэт парня напротив расплывался — зрение все сложнее фокусировать. Попыталась взглядом найти Фууту. — На твоем месте я бы переживал за себя, — его обманчиво мягкий голос гонгом звучал в голове, перебивая сумасшедший стук сердца в ушах, — мальчик мне еще нужен, а ты, — не заметила, как он оказался вплотную ко мне близко, возвышаясь надменно, — лишняя переменная. Резко взмахиваю правой рукой, не обращая внимание на мелькнувшие фиолетовые всполохи. Руку крепко за запястье перехватывает, второй схватившись за рукоять ножа. Здесь поймала уже я со всей силы. Зубы с рваным выдохом до скрежета сжала. Как же больно. Слово выдавить не способна. Остатки сил сосредоточила в дрожащих пальцах левой руки. Боялась, потому что знала, что он хочет сделать. — Позволь просветить, — его лицо непозволительно близко, в голосе, звучащем у самого уха, была отчетливая усмешка, — возможно ты думаешь, сложись обстоятельства по-другому, у тебя был бы шанс, — через зубы против воли вырвался стон, когда почувствовала, что он сжал нож сильнее, — это не так. Ты проиграла по одной причине и только по ней… В глазах от боли резко потемнело. Горло раздирало, но собственного крика за гулом в ушах не услышала. Щекой чувствовала асфальт и как через пальцы, вопреки моим попыткам зажать рану, текла теплая кровь. Закусила щеку до боли в попытке взять себя в руки. Перевела расплывающийся взгляд, когда он опустился передо мной на корточки. В его руке вместо окровавленного ножа был странной формы штык, больше похожий на вилы. — Твоим противником был я, — быть может игра света, но мне показалось, когда от ветра вздыбилась его челка, что зрачок спрятанного до этого глаза горел красным. Сознание против воли погружалось в темноту. Выдернула себя из дремоты, до крови язык прикусив. «Если потеряю сознание, умру.» Осознание простой истины отрезвило. Снова открыв глаза, не обнаружила рядом ни того парня, ни Фууту. Гадство. Телефон. Рука, зажимающая рану, не помогала остановить кровь. Взглядом быстро нашла сумку. Если выживу, точно в этой чертовой юбке сделаю нормальные карманы, а не это жалкое подобие. Подняться сил не хватало, но очень кстати я вспомнила мамины слова про кровотечения. Усмехнулась невесело, понимая, что собираюсь сделать. Годятся все-таки для чего-то глупые медицинские драмы, особенно если смотришь их в присутствии медика. С губ все же сорвался вопль, когда я запустила пальцы в мокрую ткань, увеличивая давление. Вот как тугую повязку прикладывать к животу? Хруст асфальта резанул слух. Каждое движение отзывалось невыносимой болью. Пальцы леденели и практически перестали ощущаться мной. Я уже не чувствовала шершавую ткань сумки. Выгребла из бокового кармана телефон с мелочевкой на асфальт и, собрав последние силы, перевернулась на спину. Последнее, за что зацепился расплывающийся взгляд — знакомый желтый брелок у моей головы. — …-ан… До ушей доносился непонятный галдеж. Туман так и не рассеялся, но я уловила черный силуэт, который почему-то стремительно приближался. — Кумагаи-сан! — черный гакуран и короткий ежик на голове. Знакомый. Вроде. Как же его звали? Тони? Сони? А, точно… — Тадао, — голос хриплый свой не узнала, — будь… другом, — глаза держать открытыми становилось все тяжелее, — позвони в скорую. Что он мне ответил я уже не услышала.***
Утро Кусакабе Тетсуи началось не с кофе и не с чая. Утро Кусакабе началось со звонка одного из патрульных комитета в три ночи. Последние несколько дней были похожи на ночной кошмар. Он то и дело разрывался между больницей, школой и очередным местом преступления. Глава ДК был на взводе и при очередной не радужной новости грозился разнести все вокруг. Так казалось окружающим по крайней мере. Нападавших следовало найти как можно скорее, тогда Ке-сан забьет их до смерти и работы у заместителя поубавится. И чего уж говорить, всем хотелось поквитаться за товарищей. Ему постоянно приходилось напоминать ребятам не лезть на рожон, потому что пострадают они от рук главы в первую очередь. Сейчас он мог надеяться только, что свежезаваренный чай хоть немного поумерит жажду убийства подростка, который вот-вот вернется. Находиться в кабинете становилось все тяжелее. Кусакабе открыл окно и, поежившись от промозглого утра, посетовал про себя на треклятый туман, который усложнял им и так непростую работу. Тотчас же его телефон вновь разорвался очередным звонком. Тетсуя понадеялся, что это не новость об очередном пострадавшем. Хоть последние лишились всего пары зубов, кому и зачем нужен такой странный метод оставалось загадкой. В трубке сразу же раздался взволнованный голос его подчиненного. Тадао говорил сбивчиво, но кратко и с каждым словом лицо заместителя все больше вытягивалось. Дверь в кабинет резко отворилась, представляя недовольного Хибари, видно не получившего хороших вестей. К нему обернулся бледный как простынь Кусакабе. — Ке-сан… «Кумагаи, серьезно раненная, была найдена в одном из районов на пути в школу.» Дорога до больницы заняла недолго, но даже так эти жалкие десять минут показались вечностью. В холле их встретил растрепанный Тадао, разговаривающий с полицейским, а завидев ГДК, оба поклонились вежливо и офицер тут же удалился. В историю Тадао было сложно поверить. Чтобы Кумагаи, которая может держаться в спарринге против самого Хибари, нашли в предсмертном состоянии еще и с рваной раной! Является ли нападавшим один из преступников, посягнувших на территорию комитета? Могли ли Кумагаи застать врасплох? До этого нападали только на парней и, судя по словам подчиненного, не похоже, чтобы ей вырывали зубы. К сожалению, ответ находился сейчас в бессознании за дверьми операционной. На главу Тетсуя боялся сейчас даже смотреть. — Стоит ли уведомить родственников? — задал очевидный вопрос после отчета Тадао. — У Кумагаи нет родственников насколько мне известно, — задумался заместитель, — Ке-сан? Глава никак не прокомментировал доклад подчиненного, лишь схватил телефон девушки с ее сумки на стуле и что-то там набирал, а после кинул тот через плечо в руки Кусакабе. — Сообщишь, — коротко бросил, — ты, — скосил взгляд уже развернувшись к выходу, — покажи место. — Есть! — хором отозвались оба. Когда они исчезли за поворотом, Тетсуя уставился на экран раскладушки, где простыми английскими буквами горел «Шеф». Он надеялся, что с девушкой в операционной все хорошо. Ке-сан похоже нашел себе хорошего противника, вот только не хотел он, чтобы это так сказалось на Кумагаи. Кусакабе Тетсуя не любил проблемных учеников, ведь они добавляли ему немало работы. Потому и новеньким он был обычно не рад. Вначале он не придал значения ее появлению. Едва ли она первая иностранка в средней Нами и уж точно не последняя. В меру вежливая пусть и слегка отстраненная. Такой она показалась ему в первую встречу. Группы интересов или скорее фракции в самой школе ее не интересовали и за девушкой четко зацепилась роль некой одиночки, пусть она и не пренебрегала общением со сверстниками. В меру дружелюбная, но крайне холодна с теми, кто ей не импонировал. Главное, что от нее не было проблем. Такую оценку дал ей заместитель главы дисциплинарного комитета. И она в нее прекрасно вписывалась первое время. Затем незначительный инцидент с ее отстранением и слухами, которые распустили злые языки. Ничего нового, как бы она не игнорировала школьные разборки, будучи небезызвестной в ее стенах у нее имелись как поклонники, так и завистники. Инцидент был вскоре исчерпан, а слухи исчезли так же быстро, как и появились. Не похоже, что сам объект сплетен придавал этому хоть какое-то значение. Следующие несколько месяцев для Кусакабе прошли в спокойствии. Обычные разборки с хулиганами и парочкой банд, редкие избиения от главы, когда его подчиненные косячили, и куча бюрократии. Обычная рутина. Проблемы у заместителя начинались, когда главе становилось невыносимо скучно. А чаша терпения Хибари Кеи не то, чтобы глубока. В определенные дни случалось так, что больше половины членов комитета оказывались в бинтах, пластырях, а иногда и в гипсах за малейшую провинность. Естественно его эта участь тоже не миновала. Со скуки Хибари Кея становился жутко раздражительным. Это знал каждый. Но однажды Тетсуя заметил, что выходить из себя глава стал намного реже. Он, несомненно, выдохнул в облегчении, подумав, что у Ке-сана появилась новая игрушка. Так случалось, когда он либо находил кого-то сильного, либо кого-то слабого, которого было увлекательно какое-то время гонять. Кусакабе хоть и сочувствовал несчастному где-то в глубине души, но был рад меньшему количеству синяков. А затем Хибари вдруг устроил догонялки с новенькой на всю школу. И Тетсуя должен был признать, держалась она неплохо. Ему даже стало ее жаль, оттого и помог ей пару раз, хотя ему же выгоднее, если охота за демоном продлится дольше. Так он думал, пока они не сцепились на крыше. Сказать, что он был удивлен, значит ничего не сказать. Он даже специально проверил после записи в личном деле, на физкультуре Кумагаи ничем не выделялась. У нее в принципе были баллы по всем предметам чуть выше среднего. В общей массе она никак не привлекала внимания за исключением внешности. И тем не менее, как оказалось, боевые навыки у нее есть. Более того глава не сам закончил тот бой, а позволил ей уйти на своих двоих. Чудеса, не иначе. А затем она стала приходить на спарринги домой к Хибари. Общаясь с ней больше, Кусакабе понял, что не заблуждался на ее счет. Кумагай была все такой же отстраненной, хоть и скрывала это лучше, но все же ей была присуща доброта. Не та наивная доброта, свойственная простодушным подросткам, которые жизни не видели. Порой она казалась ему слишком взрослой, не так смотрящей на мир, как большинство его сверстников. Хотя если вспомнить главу, то тут никогда уверен не будешь. В ней не было фальши и не было страха, быть может, поэтому Ке-сан позволял ей вольности и саркастичные шутки. Гонялся по школе он за ней уже не в серьез и редкие разговоры его не раздражали, порой он даже ухмылялся в ответ. Будто-бы нашел себе друга. Хоть Кусакабе и не уверен, что подобный термин вообще есть в словаре Хибари. В любом слчае он был рад. Проигрыш Кумагаи беспокоил Тетсую. Но он ни капли не сомневался в своем начальнике. День, начавшийся не с кофе и не с чая, становился хуже с каждой минутой, но переживать было не о чем. Их непобедимый глава обязательно расквитается со всеми виновными.***
Обычный переулок спального района. Глухие заборы, одностороннее движение. Сейчас он выделялся лишь желтой полицейской лентой и кровью, размазанной по асфальту. — Может ее застали врасплох? — предположил Тадао, внимательно осматриваясь. Глава дисциплинарного комитета не ответил, занятый своими мыслями и изучением места преступления. Судя по следам, она ползла к сумке от стены, но зачем бросать сумку посреди дороги. Ответ у Кеи был. — Здесь был бой, — спустя некоторое время вынес вердикт Хибари. Он чувствовал, пусть очевидных следов нет, бой точно был. Кея знал, так легко зверек не проиграла бы. Не на том она уровне, пусть его и бесило ее отношение что к дракам, что к школе. На лице Хибари само собой отразился хищный оскал. Скорее всего ее противником был виновный в нападениях. Он найдет его, загрызет до смерти, а как Миша проснется, утрет ей нос и устроит самый жесткий спарринг. Как смеет она проигрывать кому-то кроме него?***
— Я принесу аптечку, — Берто все-таки отогнал брата от цветных осколков. Марко отмахнулся, порез был несерьезный. — Не отнекивайся! И я наклею тебе пластыри со звездочками, — поиграл бровями в ответ на усталое лицо старшего Руссо. Затем затих, сосредоточившись на уборке, — думаешь, она расстроится? — Сомневаюсь, — придерживая полотенце, теперь уже испачканное кровью, вымолвил, выдержав паузу. С такого положения лица брата он не видел, — она не из тех, кто придаст значение подобному, к тому же в наборе есть запасной. Скорее пожалуется на мою неуклюжесть, — и попытается скрыть волнение, взглянув на его руку. Губы Марко дрогнули в слабой улыбке. Недешевый набор красивых крафтовых стаканов, который Миша привезла в подарок из Киото. Он знал, что она наверняка отложила целую сумму для подобного, хотя сам не видел смысла. Не стоило ей так тратиться на сувениры. Марко знал, что ее тяготило их отношение в некой степени, потому ничего не сказал. Только поблагодарил и пил свой любимый коньяк теперь только из них. Марко подхватил здоровой рукой пробегающую мимо кошку, чтобы она не сунула нос в осколки. Этого им только не хватало. Заинтересовавшись полотенцем во второй руке, кошка протянула лапы, хватаясь за ткань. Брат быстро прибрался и вернулся уже с аптечкой. Камелия, недовольная тем, что ее держали как мешок картошки, извернулась и, пробежавшись по лицу старшего Руссо, перепрыгнула на шкаф, недовольно дернув хвостом и отправившись на свою лежанку на подоконнике. — Наглое животное, — недовольно пробурчал Марко, потирая нос. — По-моему она любит тебя больше всех, — усмехнулся младший, промывая порез. Про пластыри он не наврал. Руссо закатил глаза, — как ты умудрился его разбить? — Руку сжал непроизвольно. — Почему? — брови Берто в удивлении поползли вверх. — Не уверен… — после длительной паузы ответил старший. Роберто уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как его прервала вибрация телефона. Марко тут же открыл трубку, удивившись, увидев номер. Миша должна быть в школе. Это могло быть все что угодно, от желания прогулять до простуды. Но почему у него плохое предчувствие? — Слушаю… Берто был близко, потому слышал все сказанное по ту сторону телефона. Едва ли он когда-нибудь забудет лицо брата в этот момент. Едва ли сам выглядел лучше. Не могли их самые страшные опасения стать реальностью. Только не так. В коридоре перед входом в реанимацию царила гнетущая тишина. Сказанное мальчишкой из комитета не имело смысла. Напали? На нее? Берто тут же набрал Шамала, которого звонок в такую рань не обрадовал, но его недовольство и наигранное нытье как рукой сняло. Трайдент лишь сказал, что скоро будет и сразу же бросил трубку. Сейчас они были бессильны, да и школьник подробностей не знал, потому полезной информации не дал. Шамал скрылся за дверьми из матового стекла в компании медсестры. Ожидание было невыносимым. Наконец двери отворились, являя собой хирурга в цветной влажной от пота бандане и синей форме. Следом за ним вышел и Шамал. Мужчины тут же подорвались. — Вы — родственники? — спросил врач, но, завидев человека из комитета, не стал дожидаться ответа, — Кровотечение мы остановили, осложнений во время операции не возникло, но она потеряла много крови. Больше узнаем, когда очнется. — Мы хотели бы ее увидеть, — Берто заговорил первым. — Я провожу, — вклинился Трайдент, оборвав хирурга, собравшегося было возразить. В отделение не родственников не пускали. Мужчина попросил накинуть халаты и вернулся вниманием к заместителю ГДК, — В ране следы Пламени тумана, — едва слышно сообщил Шамал, пока трое петляли по коридорам реанимации. — Вывести сможешь? — наконец подал голос Марко. — Не полностью. Тишину в палате нарушал лишь ритмичный писк монитора. Показатели были в пределах нормы. Руки Роберто, сложенные на животе девушки, были охвачены слабым золотистым свечением. — Пока это все, — выдохнул наконец младший Руссо, — Туман должен выветрится сам. Внутренние органы не задеты. — Отдохни, я подежурю, — положил ему руку на плечо старший брат. Берто кивнул слабо и направился к выходу из палаты. Он разберется с делами в кофейне и сразу вернется. Сидя на раскладном стуле, Марко усиленно вглядывался в бледное лицо Миши. Под глазами залегли тени, но потресканным губам вернулся цвет, дыхание спокойное. Против воли в голове всплыл давний разговор с Шамалом. «— В отца решил поиграть? — Трайдент зажег очередную сигарету, мельком глянув на девушку, принимавшую заказ у очередного клиента. — Не тебе мне об этом говорить, — проследив за взглядом друга, ответил, ставя перед ним пепельницу. — И я провалился с треском, — невесело усмехнулся, — уверен, что сможешь остаться бесстрастным?» Стоит ли ему наплевать на все и расквитаться? Он может сделать это. Уверен, сноровку за столько лет не растерял, это будет проще простого. Пора ли сбить спесь с королевской семьи, которая забылась, играя чужими жизнями? «— Нам, запятнанным по шею в крови, никогда не избавиться от прошлого.» — Такими темпами ты ее аурой задушишь. — Чего тебе? — на бесшумно вошедшего, он не обернулся. — Скорее всего они сами дети, — после недолгой паузы сообщил аркобалено солнца. — Думаешь меня это остановит? — Нет, — хмыкнул в ответ, — но знай она правду, не захотела бы этого. Марко не ответил. Палата, освещаемая лишь светом коридора, снова погрузилась в темноту. Мог ли он предотвратить это? Всяко мог. И тогда, и сейчас вина за случившееся лежит на нем. Кто он такой, чтобы мстить за нее? Он не смог взять ее за руку.