Ночные огни

Саске уделял много времени освоению новой техники вместе с Какаши сенсеем, пока Наруто учился у господина Джирайи. Иногда Саске заглядывал в госпиталь, вопреки угрозам Сакуры сослать его в гинекологию, он активно изучал раздел пульмонологии (хотя на втором этаже пришлось побывать) и с интересом выполнял задания от наставника. Это было увлекательно. Саске проявлял интерес и к заболеваниям, связанным с глазами, в надежде изучить шаринган в достаточной мере. Сама Сакура часто помогала (строила всех) в отделении неотложной помощи, иногда появлялась в детском отделении, но основой её специализацией, насколько Саске знал, была хирургия. Сакура ассистировала, а то и проводила самые разные сложные операции. Кроме того, она отлично разбирались в ядах и противоядиях. Однако, сегодня в общем графике плановых операций её имени не значилось. Саске уже побывал однажды в хирургии и пришёл к выводу, что данная специализация точно не для него, поскольку здесь нужен был филигранный контроль чакры, которым он, увы, не обладал и вряд ли когда-нибудь сможет отточить своё мастерство до того уровня, которым владела его сокомандница. К тому же, его гораздо больше интересовала пульмонология, не говоря уже о диагностике и лечении заболеваний, связанных с глазами. Это было занимательно, а кроме того, в больнице было новейшее оборудование, с которым было приятно работать. Саске никогда не думал, что найдёт себя в медицине, он до сих пор собирался быть тем шиноби, кого в первую очередь отправляют на передовую, но уметь лечить разного рода травмы было полезно, особенно, если учесть, что медики рядом могут быть не всегда; кроме того, он знал, что с усовершенствованием шарингана начнёт рано или поздно слепнуть - это было в книгах клана Учиха - и неплохо было бы научиться лечить себя, или, хотя бы, научиться облегчать боль, не полагаясь на кого-то другого. Старший брат, которого Саске когда-то мечтал убить и был долгое время одержим этой идеей, перестал казаться дьяволом во плоти и стал обычным человеком со своими проблемами. Саске перечитал медкарту брата трижды, чтобы удостовериться в том, что брат психологически и физически был здоров - по крайней мере, так было написано в заключении. Однако от его взгляда не укрылись показатели повышенной тревожности, антидепрессанты, которые выписывались Итачи; его пониженный от нормы вес, и занесённая в протокол тахикардия, не говоря уже о воспалении лёгких после задания в стране Железа. Зная брата, Саске полагал, что Итачи пустил на самотёк недолеченную болезнь, и сейчас она, должно быть, мучила его осложнениями и побочными эффектами. Со старшего брата станется забить на всё и принимать анальгин. - Анализы назначены правильные, лечение тоже без нареканий, - похвалил его старший наставник в отделении пульмонологии. - Молодец, Саске-кун, растёшь! Отнеси карточку в регистратуру, и можешь быть свободен. Кстати, по поводу завтрашнего дня... - Я помню, меня ждёт пациент в девять тридцать, - кивнул Саске. В регистратуре с ним вежливо поздоровались и предложили кофе, на что он так же вежливо отказался. А потом спросил про сокамандницу, поскольку не видел её сегодня. - Сакура-сан отработала тридцать восемь часов и главврач отправил её на принудительный выходной, она ругалась минут сорок, все порывалась остаться, но когда главврач пригрозил её увольнением, Сакура-сан неохотно ушла, - сообщила дежурная медсестра. Саске нахмурился. В этом была вся Сакура. С неё станется провести сложнейшую операцию и выложиться на все сто двадцать процентов, упасть на колени от истощения, запить какие-нибудь стимуляторы кофеином, притворно улыбнуться и дальше пойти работать в том же бешеном темпе. - У неё пациент умер. Случай был безнадёжный, но Сакура-сан всё равно казалась очень расстроенной и виноватой, - вздохнула медсестра. Это было плохо. Поскольку весь тот энтузиазм, которым она пылала в начале месяца, со всей страстью отдаваясь работе, постепенно сошёл на нет, а тут ещё смерть в больнице. Сакура без работы - это мёртвая Сакура, особенно 15 октября по какой-то причине. Это Саске понял, когда выяснилось, что до экзамена осталось всего два дня, а это юное светило медицины получила аж два выходных в госпитале. Она больше не летала на крыльях уверенности в себе и любви к работе, Саске нашёл её в состоянии алкогольного опьянения у неё же дома лежащую на диване с трубкой кальяна в руках. Зелёный халат, кое-как собранные в небрежный пучок на затылке волосы и синяки под глазами лишь завершали образ упавшей на самое дно отчаяния особы, а дым, наполнивший комнату, казалось, служил укрытием, завесой, за которой можно спрятаться от враждебного мира. Только это убежище - лишь иллюзия, зыбкая и эфемерная, рано или поздно дым рассеется, и на чистом воздухе, что ворвётся в комнату сквозь открытое окно, все проблемы станут ещё чётче, выйдя из тумана и набрав силу, словно мстя за насильственное изгнание в глубины сознания. Сакура об этом сейчас не думала, пребывая в других своих мыслях. От этой картины Саске впал в ступор. От обилия дыма в помещении у него заслезились глаза. - Да ты вконец охренела! - возмущённо высказался он, закашлявшись. - Врачи, вообще-то, не должны иметь вредных привычек! - это то, что ему уже объяснили в пульмонологии. Имея дело с лёгкими и посвящая этому разделу всё своё свободное время, Саске хорошо усвоил, как важно ценить собственное здоровье, особенно эти два органа дыхания. Вообще-то, он был прав, Сакура это отлично понимала, но как же хотелось послать его к черту. Говорить что-либо не было сил, и она просто выпустила струйку дыма в сторону негодующего Саске, заставив его осечься и осоловело уставиться на неё. Сакура знала, что она выглядит отвратительно, хуже Цунаде-сама в её самые депрессивные периоды жизни. Потому что даже её Шишо никогда не курила, только пила. Умом она понимала, что произошло, но никак не могла признать, что одна единственная смерть в госпитале на операционном столе в её дежурство так сильно ударит по психике. Сакура сражалась на Четвёртой Мировой, лечила и теряла людей, теряла во много раз больше, чем спасала. Так уж вышло. Они с Цунаде-сама давно уже обсудили, что иметь личное кладбище для военного врача - неотъемлемая часть работы, и будь ты хоть самим Хаширамой Сенджу, люди умирают так или иначе, и всех спасти невозможно. Рождение и смерть следуют друг за другом неразрывно. Такова жизнь. Таков мир. У всего есть начало и свой конец, как бы Орочимару-сан не старался это изменить, у него тоже было своё начало и где-то в будущем, быть может, сильно отдалённом, его ожидал конец. Но впервые Сакура задумалась о ценности человеческой жизни. Раньше она, как и Наруто, верила в то, что жизнь бесценна, что нет в этой жизни ничего, дороже и ценнее жизни. Пока не узнала историю Итачи Учиха, пока не узнала историю Обито Учиха, Какаши Хатаке, Рин Нохара, Минато Намикадзе, его жены Кушины, Шисуи Учиха. Все они были так молоды, все жертвовали своими жизнями ради кого-то, ради чего-то. Будто бы жизнь это разменная монета, потерять которую ничего не стоит. Какая глупость. Жизнь это не цифры на могильной плите, как ошибочно полагал когда-то Орочимару, который, страшась смерти, избегал её, как мог. Жизнь это чёрточка между ними. Тот смысл, который люди сами создают вокруг себя, та память, которую они оставляют о себе, то, что они делают, то, как живут и чем живут. В каком-то смысле Орочимару-сан был прав, когда говорил ей, что человеческая жизнь, сама по себе, не имеет никакого смысла, если она ограничена временем. Сакура была одновременно согласна с этим утверждением, потому что понимала, что именно годы жизни, время даёт возможность что-то сделать: изменить мнение людей о тебе, сделать что-то важное, оставить о себе какую-то память, плохую или хорошую; и не согласна, потому что только время определяло людскую жизнь как единицу существования вселенной. Время ограничивало и стимулировало к развитию или деградации, у кого как. Время определяло людей как личностей. Минато-сан верил в хорошее будущее, как и его жена Кушина-сан, а потому они отдали свои жизни ради людей, как герои, хотя себя таковыми, конечно же, не считали; Фугаку-сан не сумел удержать власть, поддавшись недовольствам в клане и обрёк собственных детей на муки, а сам вместе со своей женой умер, избавив себя от страданий; Рин Нохара умерла, чтобы остановить войну между двумя великими странами; Обито Учиха пожертвовал собой ради Какаши и Рин, а потом решил и весь мир уничтожить, только бы всё изменить, ведь он не хотел быть плохим человеком, настолько не хотел, что перестал ощущать реальность как таковую, отчаянно стремясь попасть в иллюзорный мир. Свою жизнь он не пощадил; Какаши Хатаке всегда было плевать на себя, особенно в последнее время, Сакура полагала, что он специально брал самые опасные миссии, раз за разом играя со смертью. Так он чувствовал себя живым; Шисуи-сан погиб, потому что не хотел войны, и собственная жизнь ему казалась ничтожной платой за несбыточную надежду; Итачи-сан отдал всё, что у него было, не только жизнь, чтобы у его брата было будущее. Будущее, которое Саске не принял. Никто из них особенно не цеплялся за жизнь. Они вели себя так, будто всё это - просто театр, будто у них будет вторая попытка. Только вот её не было, не будет. Попытка была у Сакуры, и она всё ещё не знала, радоваться ей или трепетать от ужаса. Если жизнь не имеет смысла, если люди сами создают себе суть бытия, стоит ли цепляться за эти годы? Сакура раньше считала, что стоит, ведь, чем больше времени, тем больше шансов и возможностей что-то изменить, что-то сделать. Теперь же она думала, что не так важно количество отведённых годов жизни, как отношение к ним. В самом деле, можно прожить восемьдесят лет, сто лет, и ничего важного не сделать, даже не порадоваться этому времени, а можно прожить двадцать или тридцать лет, и успеть сделать так много. Можно прожить тридцать лет и ничего не сделать для мира, но зато быть счастливым каждый день, можно увидеть мир, научиться понимать людей разных культур и национальностей. Сакура никогда не путешествовала, она только работала, много работала на благо госпиталя, совершенно не думая о себе, потому что хотела развиваться в медицине, хотела помогать людям. Был ли в этом хоть какой-то смысл, когда люди всё равно умирали? Почему она думает об этом? Быть может, дело в том, что в этой, новой, жизни никто ещё не умирал на её операционном столе, быть может, одно зацепилось за другое, все навалилось, и недавняя смерть пациента запустила цепную реакцию. Ещё и тело совсем молодое, мозг на всё реагирует острее и ярче, чем во взрослом возрасте. Сейчас это было неважно. Значение имел лишь факт того, что Сакура не справилась. Облажалась и её ошибка стоила жизни человеку. И пусть эти врачи из госпиталя ещё десять раз повторят, что случай безнадёжный и пациент был обречён, к черту их всех с их некомпетентностью! Цунаде-сама поставила на ноги Рока Ли, когда надежды не было. Сакура не справилась. Саске не сводил пристального взгляда с Сакуры, словно желая просверлить в ней дыры своими чёрными, словно беззвёздная ночь, глазами. "Ну что ты пялишься? Сверлишь и сверлишь! И так дыра в душе. Впрочем, одной дырой больше, одной меньше, без разницы! Да вся душа как решето!" - Сакура криво усмехнулась своим мыслям, издав нервный смешок, отчего Саске нахмурился ещё сильнее. - Ты сейчас встанешь, пойдёшь в душ, пока я это выброшу к чёрту, - он смерил колбу и установленную шахту кальяна недовольным взглядом, - потом поешь суп, который я тебе принёс, и ляжешь спать, ты поняла? - Иди к чёрту, - легко ответила Сакура и вновь затянулась. Она пропустила момент, когда Саске активировал шаринган и поймал её в небольшую иллюзию. Ничего особенного, только парализующий эффект и недолгая потеря самосознания. Сакура очнулась в душе, когда Саске поливал её, одетую и сухую, ледяной водой. - Эй, а ну хватит! Клянусь, когда я протрезвею и выберусь отсюда, я тебе так врежу, что серия коронных ударов Цунаде-сама, которые она оттачивала на господине Джирайе, когда тот подглядывал за ней в купальнях, покажется тебе детским лепетом! - Ого, ты уже в состоянии составлять сложные предложения! - язвительно произнёс Саске, усилив напор воды, - поговорим, когда протрезвеешь. - Чёрт, перестань сейчас же! - Ты мне спасибо скажешь утром. - Не дождёшься! - Почему ты вообще себя так ведёшь? - резко в лоб спросил Саске. - Пациент умер, да, но все умирают, ты же сама мне об этом говорила, когда я работал при тебе в морге! Как бы сильны, образованны и опытны не были ирьёнины, невозможно спасти всех. Можно лишь свести потери к минимуму, это то, чем ты занимаешься. Сакура, у тебя ни одной смерти за всё время, что ты работаешь в госпитале, ни одной, хотя ты работаешь преимущественно в хирурги и неотложке, это те отделения, где по статистике чаще всего умирают люди. Один единственный пациент, которому нельзя уже было помочь, я видел его карту. Какого чёрта тогда ты раскисаешь?! - разозлился он. - Ты бы так же говорил, будь это твой брат?! - воскликнула Сакура. Саске оцепенел. В пульмонологию он пошёл ещё и затем, чтобы лечить болезнь брата. - Ты бы так сказал, если бы это был Наруто?! Ино?! Какаши?! Гаара... - голос сорвался на хрип. Сакура вся побелела, и дело было даже не в ледяной воде, которой её поливал Саске. - Что, если я не смогу их спасти? Я так отчаянно училась, я уже много лет практикую, но... я не всесильна, - она подняла руки перед собой и нечётким из-за слёз и расфокусированным из-за смятения взглядом осмотрела ладони. Они не тряслись. Даже в такой момент, когда она была в состоянии отчаяния и алкогольного опьянения, с затуманенным дымом кальяна сознанием. У хороших врачей руки не трясутся. - Если ты продолжишь в том же духе, рано или поздно, ты точно не сможешь кому-то из них помочь! - жёстко отозвался Саске, хоть и не знал, причём тут вообще Гаара. Он понимал беспокойство о Наруто, Ино, их сенсее (кажется, Сакура была в него влюблена, или, по крайней мере, он был ей небезразличен), как сюда прикрутился старший брат, Саске понимал не до конца, но вот как в этом списке небезразличных Сакуре людей оказался мрачный песчаный шиноби, оставалось тайной. - Ты ведь так много работаешь, не для того ли, чтобы сражаться со смертью, чтобы спасать людей? Так спасай! - Я уже проиграла, Саске, - пустым голосом, будто бы из неё всю жизнь вытянули, прошептала Сакура. У Саске остался в запасе один запрещённый приём, который он собирался использовать. - Что бы сказала Цунаде-сама, если бы увидела тебя в таком состоянии? - мрачно уточнил он. Сакура бесконечно уважала принцессу слизней, значимую фигуру в медицине и, бесспорно, одну из самых талантливых и сильнейших куноичи во всей истории шиноби. - Шишо... - Сакура дёрнулась как от пощёчины. - Надавала бы мне подзатыльников и заставила бы работать, пока с ног не свалюсь, чтобы впредь не возникало желание столько пить. - Ну тогда кончай наматывать сопли на кулак, - вздохнул Саске и выключил холодную воду, - алкоголь это депрессант, Сакура. Легче тебе от него не станет, только хуже, - он швырнул в забившуюся в угол ванны сокомандницу сухое махровое полотенце. - Поднимайся и выходи, я жду тебя снаружи. Сакура подчинилась даже не для того, чтобы он отстал, а потому что понимала его правоту. Когда она силой запихивала в свой пустой желудок суп, который купил для неё Саске; он заваривал чай. Дом, в котором жила его сокомандница, имел современный ремонт. Саске так же обратил внимание на многие приспособления, которых раньше не видел. Френч-пресс, в котором Сакура заваривала фруктовый чай, которым угощала Наруто, очевидно, был куплен где-то за пределами страны Огня. Ничего традиционного, кроме, разве что, палочек для еды (и даже те использовались редко, поскольку Харуно предпочитала держать вилку) на кухне не было. Это было непривычно. Саске вдруг подумалось о том, что его мама на Сакуру совсем не походила. Мама знала всё о традиционной чайной церемонии, была милой и мягкой, но своего добиваться умела хитростью и умом. Сакура была прямолинейной, жёсткой, даже суровой, своего добивалась требовательным взглядом или подзатыльником - а рука у неё, между прочим, была тяжёлой. Она походила на Цунаде Сенджу, о которой читал Саске. Женщине, способной разнести горы на мелкие камушки. Такой же была и Сакура, и это его, признаться честно, немного пугало (потому что от таких женщин не знаешь, чего ожидать), но вместе с тем впечатляло. В будущем Сакура, наверняка, возглавит больницу и откроет своё психиатрическое отделение для детей, как она всегда хотела. Сакура любила детей. Саске это знал. Его брат тоже любил детей, если так подумать, и если бы не политика и не Данзо, его Нии-сан остался бы в Конохе и добился бы оглушительного успеха. Нии-сан был слаб здоровьем, Сакура была настолько самоотвержена, что была готова помочь любому нуждающемуся; кроме того, она умела лечить глаза клана Учиха. В голове Саске зародилась грандиозная идея. В конце концов, когда-то он нравился Сакуре, а его брат имел такие же черты лица, схожую внешность и отличался хорошими манерами. Крохотная светлая часть души Саске, которая отвечала за совесть, мягким маминым голосом напомнила, что Сакура, вообще-то, питает чувства не то к сенсею, не то к пустынному Гааре, и, как самостоятельная личность, сама в праве выбирать партнёра в будущем, но младший Учиха пресёк эту мысль на корню. В конце концов, медика с таким огромным потенциалом и талантом нельзя отпускать в Суну! Он, прежде всего, заботится о Конохе, как когда-то Нии-сан. И должен же кто-то позаботиться об Итачи и его будущем! Саске кивнул себе, он не сволочь, он просто практичный и расчётливый шиноби, который заботится о деревне! Ничего не подозревающая о его планах Сакура доела суп, доковыляла до кровати и уснула. Спи, думал Саске, пусть тебе снятся хорошие сны. Он выкинул пластиковую глубокую тарелочку в мусорное ведро и убежал на тренировку к Какаши-сенсею. Чидори Саске освоил быстро, у него получалось пока трижды за раз использовать эту технику. - У тебя хороший контроль, - прокомментировал Какаши, наблюдая, как его ученик самостоятельно подлечивает ушибы на руках. - Кажется, занятия медицинскими дзютсу с Сакурой-чан идут тебе на пользу. - И что она в вас нашла, - Саске закатил глаза. Какаши снова удивлённо моргнул открытым глазом, но никак не стал это комментировать. К тому же, Сакура уже сказала ему, что не любит его, и это было ошибкой. Правда, он не был уверен, что эти слова она говорила именно ему, а не самой себе, но факт остаётся фактом. Под конец тренировки вымотанный и уставший Саске припомнил, что дома у него, вообще-то, ужинать нечем, кроме одинокого яблока, которое уже, наверняка, испортилось, лёжа в холодильнике третью неделю, а потому решил наведаться в главный торговый квартал и купить что-то готовое, а может быть даже поужинать в какой-нибудь забегаловке. Минуя жилые кварталы, он заприметил Собаку но Гаару, который сидел на крыше одного из домов в гордом одиночестве, задумчиво глядя на звёзды. В руках он сжимал красный бумажный стаканчик из-под чая (Саске даже знал, где эта чайная находится - неподалёку от квартала Яманака, там подавали разнообразный фруктовый чай, который так любила Сакура, и только у них были цветные стаканчики) и белый шарфик Харуно из тонкого шёлка. Саске чуть не споткнулся о свою собственную ногу. Сакура не могла в её состоянии успеть повидаться с Гаарой, тогда откуда у него в руках её шарфик и стаканчик из чайной, где она так любила бывать? Чуть позже он вспомнил, что Сакура брала выходной пару дней назад и вполне могла видеться с этим песчанником! Непорядок! Саске решил прибегнуть к тяжёлой артиллерии. Наруто обнаружился в своём любимом месте вместе с Узумаки Карин. Старик Теучи готовил лапшу, пока товарищ Саске активно что-то рассказывал немногословной девочке из клана Узумаки, которую они встретили на экзамене. - И представляешь, никто так и не знает, что у него под маской! Он даже есть умудряется в ней! - увлечённо повествовал Наруто, по всей видимости, про их сенсея. Карин важно кивнула. - Ой, привет, Саске! - поздоровался он. Карин застенчиво улыбнулась и тоже с ним поздоровалась. В отличие от остальных девчонок, которые к нему, Саске, клеились, у этой в глазах плясал не только огонь, но сам дьявол. Это было нехорошо... Впрочем, он потом от неё как-нибудь отвяжется. - Добе, кажется, Сакура испытывает чувства... к одному нехорошему человеку. - Почему это наш сенсей нехороший человек? - тут же нахмурился Наруто. Саске подавился словами. - И она уже осмыслила свои чувства и пересмотрела свои взгляды. - Ты знал. - Конечно, я знал. Это же было очевидно, - пожал плечами Наруто. - Я говорил не про нашего сенсея. - Тогда про кого? Потому что единственный человек, с кем Сакура-чан в последнее время виделась, это Гаара, а он объективно не подходит под описание «нехороший человек», - рассуждал Наруто. У Саске дёрнулся глаз. - И это знал. - Конечно, знал, это же очевидно, - кивнул Наруто. - Сакура-чан ему свой шарфик подарила на удачу, и показала свою любимую чайную, представляешь? Так о ком ты там говорил? - Про него говорил! Добе, неужели ты не понимаешь всей проблемы? - Какой ещё проблемы, теме? - Наруто хлопнул голубыми глазами. Сакура-чан так много делала для него и для теме, не говоря уже о всей больнице Конохи, она должна быть счастлива. - Если Гаара ей ответит взаимностью, Сакура уедет жить в Суну и мы её больше никогда не увидим, - Саске решил зайти с козырей. - О! - многозначительно произнёс Наруто. - Но... от Конохи до Суны всего три дня пути, почему это никогда не увидим? Увидим. - Наруто, ты идиот или прикидываешься?! - Эй, почему ты меня оскорбляешь! - возмутился Наруто. - Сакура не может уехать в Суну, она отличный медик, и она способна лечить глаза клана Учиха. Она должна остаться в Конохе. - Что-то я не улавливаю, только из-за её способностей? - мрачно уточнил Наруто. - Это всё, что тебя интересует? Теме, ты невыносимый эгоист! Сакура-чан наша подруга, наш товарищ, наставница, она должна быть счастлива, и какая разница, где и с кем. Хорошо же ты относишься к друзьям, раз вспомнил о ней только тогда, когда она с кем-то сблизилась! Даже не о ней, о её способностях! Тебе должно быть стыдно! - Добе, я, может, и не так выразился, но неужели ты готов её отпустить? - Кто я такой, чтобы её удерживать?! Конечно, я расстроюсь, если Сакура-чан уедет в другую страну, но, если она будет счастлива, я буду счастлив за неё. - А вдруг этот песчанник её обидит? А она ничего нам не скажет, это же Сакура, ты сам знаешь. Она работает по тридцать восемь часов в госпитале, запивает обезболивающие и стимуляторы кофеином, и идёт работать дальше, пока не выгонят на выходной, всегда думает о ком угодно, только не о себе, - этот аргумент должен был его убедить. - Вдруг Гаара увезёт нашу Сакуру в свою Суну, нарядит в паранджу и дома запрёт, а потом заставит рожать кучу детей? - это был действительным его опасением, Саске читал о странных и диких, по сравнению с Коноховскими, нравах страны Ветра, где женщины покрывали не только своё тело, руки, колени, щиколотки, но и голову, и даже в некоторых случаях лицо! А в каких-то общинах, насколько он знал, женщины вообще не могли выходить на улицу без сопровождения мужчины. Это было бы ужасно несправедливо по сравнению к Сакуре, и её таланты в медицине пропали бы зря. Не говоря о том, что раз уж она хочет рожать детей в будущем, то пусть рожает их клану Учиха, а не какому-то парню из далёкой страны Ветра! К тому же, Саске действительно опасался за Сакуру. Вон как её размазало в последний раз от депрессии из-за смерти пациента. Вдруг Гаара её обидит? - Хм, - Наруто задумался, и трудоёмкий мыслительный процесс отразился на его лице. - Это имеет смысл, - признал он нехотя. В действительности, Наруто читал что-то такое о нравах в стране Ветра в некоторых общинах. Хотя, в отличие от Саске, Наруто также было известно, что лишь пять процентов от общего числа женщин в этой стране носят паранджу и закрывают не только голову, но и лицо; восемьдесят процентов женщин носили платья в пол и покрывали головы тканью, но это обуславливалось суровым сухим климатом; и лишь пятнадцать процентов женщин одевались так же, как в Конохе или скрытом Облаке, свободно и современно. - Надо поговорить с Гаарой. - Вот вы придурки, - фыркнула Карин, чем привлекла их внимание. - Она вас за такое точно по голове не погладит, если узнает. А она обязательно узнает! - Что ты предлагаешь? - хмуро спросил Саске, присаживаясь рядом с Наруто. В конце концов, он всё ещё не поужинал. - Во-первых, вы бы хоть поинтересовались, точно ли Сакура-сан влюблена в этого Гаару, может быть, она проявила простую любезность, - с умным видом предположила Карин, поправив очки. Саске смотрел на неё заинтересованно, нельзя было ударить к грязь лицом! - Если подумать, Сакура-чан никогда никому не дарила шарфики на удачу, - задумчиво произнёс Наруто, - но она знакома с Темари-сан, может быть, это на самом деле был жест дружбы. К тому же, меня она тоже угощала чаем в своей любимой чайной, и Хинату тоже. - А во-вторых? - нетерпеливо уточнил Саске. - А во-вторых, она же уже «переболела» вашим сенсеем, может быть и к Гааре её чувства остынут так же быстро, если они, конечно, есть, - заметила Карин. - В-третьих, чтобы она осталась в Конохе, у неё должна быть здесь семья. Помимо родителей. Может быть, кто-то из Конохи уже оказывает ей знаки внимания, а она отвечает кому-нибудь взаимностью? - Разве что только медицинским инструментам и сменам в больнице, - раздосадованно вздохнул Наруто. - Сакура-чан много работает. Саске с ним согласился. Нужно было как можно скорее вернуть брата обратно в Коноху! - И, наконец, в-четвёртых! - с умным видом заключила Карин, - а вы не пробовали спросить у Сакуры-сан, чего она сама хочет? Может быть, она на самом деле хочет уехать в Суну и рожать детей этому Гааре? - Сакура-чан хочет работать в больнице! - запротестовал Наруто. - Если хочет рожать детей, пусть рожает их в Конохе клану Учиха, - согласился с ним Саске. - Это тебе что ли, теме?! - тут же нахмурился Наруто. - Причём тут я, я говорил не о себе! У меня, вообще-то, есть старший брат, и я совершенно не согласен возрождать клан Учиха в одиночку! - справедливо заявил Саске. - Ну да, для этого нужна девушка, а кто в здравом уме согласится с тобой связаться, теме, - поддел его Наруто. Саске это не понравилось. Усоротанкачи говорил в точности, как Сакура. Кто захочет с ним связаться, да много желающих, это он ни с кем не хочет связываться! О том, что таким образом клан Учиха не возродить, Саске старался не думать. - А если серьёзно, с чего ты вообще взял, что Сакуре-чан будет с твоим братом лучше, чем с Гаарой? - Они похожи, - с упёртостью мула ответил Саске. - И чем же? - Оба о себе не думают. - Исчерпывающий аргумент, - прокомментировала Карин. - А если серьёзно, Сакура-сан побьёт вас обоих, если когда-нибудь узнает об этом разговоре. Наруто передёрнуло. Саске помрачнел. Его она бить не будет, просто в морг снова отправит, или в женскую консультацию, что в сто раз хуже. Он ещё от прошлого раза не отошёл, когда его пытались затащить на роды ассистентом. Саске стоически отпирался и по итогу остался в коридоре, но даже оттуда слышал, как та милая леди, которая ему улыбалась и вручила печенье, кричала, как будто её резали там. С тех пор желание возрождать клан, конечно, не уменьшилось, но стало страшно. Ему совсем не хотелось, чтобы кто-то так сильно страдал из-за него, Саске, его желания и его клана. Саске решил поступить так же, как и всегда в подобных дилеммах - просто не думать об этом.