Ночные огни

Орочимару не привык совмещать работу в лаборатории с политикой, но теперь ему пришлось. Цунаде дала ему понять, что заниматься развитием клана Сенджу и участвовать в политических вопросах она не собирается по причине того, что не видит в это ни смысла, ни интереса. Наваки, занятый учёбой и увлечённый внешней политикой, готовился к отбытию в Облако в качестве помощника дипломата. Цунаде, которая в обычные дни была не прочь провести выходные в соседнем городе где-нибудь на горячих источниках, играя в азартные игры, вдруг неожиданно захотела посетить Роуран в их отпуск. Только вот Орочимару ни на секунду не поверил, что его новоиспечённая жена вдруг предпочла горячим источникам и азартным играм любования величественными храмами с устремлёнными в небеса шпилями, и погружаться в иностранную культуру. Но Цунаде была непреклонна. - Почему именно город посреди пустыни? - Наваки крайне удивился, когда услышал о желании его старшей сестры посетить Роуран. - Почему не лазурные пляжи в стране Чая, например, или, на худой конец, горячие источники? - вздохнул он, памятуя о том, что его обожаемая сестра питает слабость к подобным заведениям. - Что плохого в том, чтобы познакомиться с иностранной культурой? - высказалась Цунаде. У неё всё ещё болела голова от недосыпа. На работе её, конечно, отправили в принудительный отпуск, однако до вступления в силу приказа она проработала сорок восемь часов без перерыва, тридцать из которых в общей сумме провела в операционных. Честно говоря, Цунаде устраивала такая жизнь. Ей было тяжело, у неё раскалывалась голова и подкашивались ноги, но истощение легко решалось парой пилюль (конечно, от них на почве долговременного использования могла развиться язва, но такой квалифицированный ирьёнин, как она, с лёгкостью эту проблему вылечит), а усталость снималась стимуляторами. Развивать медицину, лечить людей, предотвращать смерти, жить в госпитале - в этом всём была стабильность. Именно этого Цунаде не хватало в прошлой жизни. Сперва она лишилась брата, потом наступила Вторая Мировая война и прошлась по её жизни трактором, потом умер Дан, а потом их с Орочимару маленькая и хрупкая семья, их дочка, умерла, так и не увидев мир. Потом был алкоголь и работа, работа и алкоголь, а потом Цунаде забрала Шизуне и ушла из Конохи, наплевав на Третью Мировую войну. Она просто не хотела. Не могла. Орочимару остался и что он там видел - одному Ками известно. Цунаде больше не ощущала жизни. Напиваясь в барах, казино и других питейных заведениях до беспамятства, она даже пыталась утопить свои горе и пустоту в других людях, в мужчинах, похожих на Дана, на Орочимару, даже на Джирайю, в женщинах, но это не приносило ей удовольствия, лишь боль и горечь. Пустота внутри всё расширялась. Как Вселенная. Забавно. Цунаде знала, что шиноби не должны быть так беспечны, что напиться до беспамятства и переспать с первым встречным или встречной - это как минимум глупый поступок, потому что такими темпами можно нарваться на грабителей, насильников или шиноби из других деревень, желавших отомстить, и вовсе не проснуться. Однако ей было плевать. «Кому ты нужна, дура пьяная», повторяла она тревожному голосу разума раз за разом и пила ещё больше. Азартные игры, которые возвращали ей это чувство - ощущение опасного балансирования на грани фола - в какой-то момент перестали помогать и превратились в зависимость. Это стало нормой. Улыбаться и смеяться, скрываясь от кредиторов год от года, играть и пропивать состояние, забывая обо всём на свете. Только вот забыть о том, что внутри дыра, не получалось, как бы она не старалась. Эта стабильность её убивала. А потом пришёл Джирайя с этим крикливым ребёнком Наруто, наследием принципиального дурака Минато и его твердолобой жены Кушины, который сочетал эти до дрожи раздражающие геройские черты их обоих в своём характере. Он напоминал Наваки и Дана. Этим он её выбесил. Мир шиноби жесток, такие, как Наруто, глупо умирают молодыми, а титул Хокаге - кусок дерьма. Так она думала. Пока не поняла, что нужно двигаться дальше, не всё так однозначно, и пора бы перестать хоронить себя в выпивке, пытаясь согреться в иллюзорных и призрачных объятиях мертвецов во снах. Цунаде стала Годайме Хокаге, взяла ученицу - так отчаянно на неё похожую вспыльчивым темпераментом - и начала разгребать проблемы родной деревни. Потом была Четвёртая Мировая и она умерла. Эгоизм, пьянки и громкие возгласы о том, что титул Хокаге - кусок дерьма, её не спасли. Цунаде нравилась стабильность в этой новой жизни. Да, она вредила её здоровью, но разве может она пострадать с печатью Бьякуго? Однако прячась от реального мира в работе, она понимала, что это ничем не отличается от её длительного периода странствий по пивнушкам и казино, потому что в сущности тяжёлая работа без выходных - это просто другая крайность желания убежать от реальности. Цепляясь за рассказы про Роуран госпожи Акасуна, которая теперь жила в Конохе и не имела возможности отправить весточку домой (и это было ужасно несправедливым), Цунаде прочитала всё, что сумела найти в библиотеке, о древнем городе с другой культурой и верой и нашла упоминания о путешествии во времени. Если в их архивах информации практически не было, кроме общих легенд, следовало поискать её в другом месте. - Я могла бы отправиться туда и одна, - добавила она погодя. - Всего на две недели, это не так долго. - Нее-чан, смысл совместного отпуска после свадьбы заключается в том, чтобы провести его вместе, а не порознь, - напомнил Наваки. Орочимару не горел желанием куда-то идти, особенно в пустыню, но и видеть Данзо, выслушивая от него то наставления, то советы, тоже желания не было. Орочимару много где побывал за свои двадцать шесть лет, но посетить Роуран не доводилось. Дорога до Суны занимала три дня, дорога до Роурана три с половиной. До границы со страной Ветра и первого города посреди пустыни они дошли за сутки. За всё это время Цунаде, одетая в походное обмундирование шиноби Конохи, не сказала ему ни слова. Всю дорогу она думала о чём-то своём. Климат, погода, культура и менталитет людей в стране Ветра сильно отличались от привычной страны Огня. Здесь никто не носил коротких юбок или шорт, обтягивающих вещей и чего-то подобного. В виду суровых условий женщины и мужчины предпочитали одежду свободного покроя из натуральных тканей - хлопка и льна. Кроме того, многие покрывали голову от солнца. Цунаде отказалась переодеваться во что-то подобное, в конце концов, в платье особо не побегаешь по пустыне. К тому же филигранный контроль над управлением чакры помогал ей не изнывать от жары, а чувствовать себя крайне комфортно. Орочимару увидел величественные шпили, пронзающие небеса, задолго до того, как они достигли города. Роуран, который на карте значился незначительной точкой, оказался больше Сунагакуре. Архитектура города, столь непохожая на Коноху, Кумо, Иву, Суну и Кири, напоминала разве что Амегакуре. Только без их излишней мрачности, дождя и темноты. Роуран, город с множеством высоченных башней, сводов, арок и вымощенных каменных дорог и мостов, соединяющих бесконечные двери на разных уровнях зданий друг с другом, был действительно красив. Он рассказывал о некогда великой культуре. В город их пропустили спокойно, у них обоих было разрешение здесь находиться. Местные жители, занятые кто чем, с удивлением разглядывали путников. Туристы к ним захаживали нечасто. Королева Сераму, совсем ещё юная женщина младше самой Цунаде, встретила их лично, не смотря на то, что прибыли они к вечеру, а во дворец вошли, когда смеркалось. Она согласилась проводить гостей из Конохи в библиотеку, а так же распорядилась выделить им комнаты в одной из высоких башен. Внутреннее убранство королевского дворца - самой высокой и красивой башни города - выглядело поистине завораживающе. Высокие своды, фрески на потолках, расписанные стены, мозаика и мрамор под ногами. Цунаде видела это причудливое смешение разных, иностранных, культур в разных стилях, которыми были оформлены разные залы. Северная часть дворца, где находилась непосредственно резиденция Королевы и её маленькой дочери, была жилой и имела скорее западный стиль. Именно здесь были мраморные полы и колонны, на стенах висели огромные картины на тематику иностранных мифов или христианских сюжетов. Они изображали либо обнажённых людей, прикрытых лоскутами ткани в самых стратегически важных местах, либо мужчин в странных одеждах с высокими странными воротниками и женщин, одетых в пышные платья и узкие корсеты. У всех у них были странные причёски. Потолки были так же расписаны на разные христианские или мифологические сюжеты. Всё буквально утопало в роскоши, от интерьера до пышной, ажурной мебели. Южная часть дворца, где находился зал, в котором её Величество Сераму принимала гостей и послов, был в восточном стиле. Не менее роскошные залы и помещения с колоннами украшали мозаики и расписные фрески и изображением красивых абстрактных узоров на стенах, потолок тоже утопал в роскоши инкрустированных драгоценных камней и золота. Покои, которые выделили Орочимару и Цунаде, как супружеской паре, имели всего две комнаты - спальню и гостиную с роскошной мебелью, пышной и огромной кроватью с балдахином, и невероятно красивым видом из окна. - Здесь нет как таковых ванных комнат, вместо них есть хамам и купальни. Ближайшие к вам находятся на двадцать третьем этаже. Ими вы можете пользоваться в своё усмотрение, о правилах вас оповестят, - объяснила им королева. - Вам разрешено передвигаться по всем этажам свободно, однако заходить выше пятидесятого не положено. Библиотека находится на сорок четвёртом этаже этого крыла, это моё личное собрание и в виду помощи Конохогакуре нашему городу в экономических аспектах, я разрешу вам посетить его в порядке исключения. Библиотека, открытая для посещения всем остальным, находится в южной части дворца со второго этажа по двенадцатый. Располагайтесь, - королева Сераму вежливо им улыбнулась. Прислуга позади неё молчала, как и охрана. - Одежду и ужин вам принесут в ближайшее время, доброй ночи, - её Величество Сераму покинула их, оставляя на растерзание своих слуг. Цунаде пропустила её слова по поводу одежды, рассматривая богатое убранство гостиной. Она всё хотела скинуть свою пыльный с дороги рюкзак на софу или кресло, но глядя на эту дорогую мебель с пышной и красивой обивкой в вензелями, ей думалось, что куда бы она не бросила свои вещи - это будет выглядеть неестественно и дико. Вещи она сложила в шкаф и выглянула из окна, вид с тридцать третьего этажа, на котором они находились, открывался по истине удивительный. Ведь это был не предел. Цунаде задрала голову, пытаясь рассмотреть конец шпиля башни, но он, казалось, был таким же высоким, как и когда она смотрела на него снизу, с улицы. Это было невероятно. Это огромное сооружение, казалось, прибыло из другого времени или из другой страны. Только вот Цунаде за свои двадцать шесть лет успела побывать в разных крупных и не очень странах и ничего подобного никогда не видела. Она слышала, что на другом континенте говорят на другом языке, похожем на второй государственный язык Облака, сама она в силу должности Годайме говорила на английском с акцентом и большим трудом; но никогда не бывала за морем, в тех далёких странах. Вскоре им принесли ужин и вежливо оповестили, что это - исключение и любезность их крайне гостеприимной королевы, а позавтракать, пообедать и поужинать можно в одном единственном ресторане, который здесь был - располагался он в третьей от границ башне на семнадцатом этаже. - Один ресторан? - удивился Орочимару. - Здесь почти не бывает туристов, потому что для посещения Роурана необходима наша собственная виза, помимо разрешения находиться на территории страны Ветра, - сообщила одна из служанок. - В Конохе их тоже не то, чтобы очень много, но... - Цунаде нахмурилась, вспоминая слова госпожи Акасуна об этом городе. В Роуране делали стекло и добывали драгоценные камни, они же шли на экспорт; помимо этого, госпожа Акасуна упоминала, что львиная доля бюджета этого города составляла добыча нефти (а точнее, сдача территорий, богатых данным сырьём, за огромные деньги иностранным компаниям, одна из них принадлежала в том числе кому-то из Страны Огня. К слову, согласно международному праву, для ведения бизнеса на территории иностранного государства компания обязана была платить налоги и пошлины, что повышало стоимость производимых из сырья продуктов. Конечно же это было ещё одной причиной войн. Выходит, все заняты работой и строительством. Помимо всего прочего, Цунаде было доподлинно известно о неких «венах дракона», они же представляли собой чистый источник энергии, огромные запасы чакры, скрытые под землёй, который питал весь Роуран. Туристов здесь несильно жаловали, раз у них такие проблемы с визами. К чему такие сложности госпожа Акасуна не знала, но делилась своими предположениями с Цунаде. - Понимаете, когда под твоими ногами чистая энергия и полезные ресурсы, вроде нефти и драгоценных камней, последнее, чего ты хочешь, находясь при этом суверенным государством анклавом без армии, так этого нарушения своих государственных границ и посягательства на свои права, поэтому такая закрытая внешняя политика. Цунаде покачала головой. Это было объяснимо. Она опустила глаза на еду, блюда были совершенно не похожи на те, что в Конохе. Мясо и специи были здорово приправлены терпкими специями, вино сильно пьянило - а может, это от усталости - а вместо привычных палочек им подали вилки и ножи. Когда принесли чай, Цунаде подивилась угощениями - про данго тут никто не слыхал, зато им подали халву и рахат-лукум. Угощения оказались слишком сладкими. - Вам также необходимо сменить одежду, - сообщила одна из служанок. Это была высокая и худая женщина с покрытой головой в платье с очерченной талией. - Что? - удивилась Цунаде. - Зачем ещё переодеваться? - нахмурилась она. - Госпожа, в Роуране иные законы. Одеваться следует надлежащим образом, - робко ответила ей вторая, низкая и полноватая, служанка, не поднимая головы. - Мы шиноби Конохи. - Цунаде, мы здесь не как шиноби, а как гражданские, не с миссией, а с гуманитарными целями, - пояснил Орочимару. - Очевидно, что они требуют от нас соблюдений ряда своих правил. - Ладно. Несите сюда свои тряпки, - вздохнула Цунаде, уже примерно представляя, во что её вырядят. - Сперва необходимо посетить хамам, госпожа. Их обоих проводили в хамам на двадцать третий этаж. Здесь был лифт, ещё одно странное изобретение, которое питалось от чистой энергии под землёй, крайне удобно, когда город состоит из огромных высоченных башен. Цунаде и Орочимару спустились на двадцать третий этаж, после чего им выдали всё необходимо и проводили в разные стороны. Мужчины и женщины здесь, как и во всей стране Ветра, мылись строго отдельно друг от друга. Если в стране Огня купальни в основном были смешанные и просто устраивали женские и мужские дни, здесь это было строго принципиально и связано с религией. Цунаде раньше бывала в хамаме только один раз, и то - это был хамам на территории горячих источников, который представлял из себя комнату, выложенную мелкой плиткой с каменными сидениями, где просто было много пара. Люди в купальных костюмах заходили туда, дышали влажным и горячим паром и выходили. Настоящий же хамам выглядел иначе. Здесь имелась вытяжка, куда выходил весь пар, и сам по себе хамам представлял из себя просторное помещение из мрамора с каменными чашами, куда лилась вода, ковшиками и каменными сидениями. Здесь было влажно и тепло, но здесь можно было просидеть несколько часов, в отличие от той комнатки на горячих источниках, лишённой вытяжки. Перед тем, как Цунаде зашла в это помещение, её сопроводили в сауну, где она отскребла со своей кожи всю грязь и пыль. Сидя в самом хамаме в белой простыне на голое и чистое тело, она поливала светлые волосы тёплой водой, тщательно промывая каждую прядку. Это был интересный опыт. В добавок ко всему, шампунь, который ей дали, имел яркий и отчётливый запах масел. Ещё одна отличительная черта Роурана и страны Ветра. Здесь было огромное количество масел, которые женщины втирали в кожу и волосы. Когда в помещение зашла служанка, Цунаде насторожилась. Ей помогли высушить волосы и принесли одежду. Удивляться было уже нечему, поэтому она особенно не возражала, когда её затянули в корсет (зачем это делать на ночь, не особо понятно, но раз уж у них так принято...), сверху зашнуровали красивое платье зелёного цвета с красивой вышивкой, а волосы собрали в простую причёску. Орочимару выглядел лучше неё. Его одежда была свободнее. Мужчины не носили корсетов, вместо них были широкие штаны и длинные платья до колен, они же больше напоминали японские хаори или пальто, расшитые дорогими нитями. Под верхней одеждой обязательно должна была быть рубашка. Традиции Роурана предписывали обязательное ношение головного убора как для мужчин, так и для замужних женщин, но поскольку шиноби Конохи прибыли на правах иностранных гостей, им было позволено не покрывать голову. Служанки оставили их поздней ночью и только тогда Цунаде смогла расслабиться. - Это не платье, а палатка! - запыхтела она, пытаясь расшнуровать корсет. - Зачем вообще так заморачиваться перед сном. Мои волосы так никогда ещё не пахли всеми этими маслами. Открой окно, я сейчас задохнусь! - сообщила она. Орочимару послушно приоткрыл окно, впуская в их спальню свежий воздух. - У них так положено. Они знают, что мы недавно поженились. По их традициям женщина всегда должна посетить хамам и красиво одеться прежде, чем провести ночь с мужем. - Да ты что! - глупый узел не хотел распутываться, сдавливая рёбра Цунаде. Она приняла взрослое и ответственное решение, если нитки не поддадутся ей сию же секунду, она разорвёт их к чёрту! - Только по какой-то причине все эти средневековые правила не мешают им чествовать на престоле женщину! - Законы здесь несколько отличаются от страны Ветра, - произнёс Орочимару. - Мужчина тоже обязан посетить хамам и красиво одеться прежде, чем провести ночь с женой. Насколько мне известно из этнографических исследований о культуре Роурана, здесь женщины могут разводиться. - Правда? - показательно воодушевилась Цунаде. - Надо же, прям как у нормальных людей, я даже удивлена. - Говори, что хочешь, но для страны-анклава на территории страны Ветра, в которой женщины разводиться не могут, а мужчины могут иметь больше одной жены, это действительно необычно. - Да чёрт! - Цунаде вспыхнула как спичка, готовая разорвать красивое платье на ней на мелкие кусочки. Орочимару молча подошёл к ней и спокойно развязал узел, потратив на эту чуть больше двух минут. - Не стоит так нервничать, - он отстранился, опускаясь на правую половину большой и мягкой кровати. Матрас и подушки были как пух или облака, во всяком случае, Цунаде забылась крепким сном сразу же, как её голова коснулась подушки. Днём они вместе посетили библиотеку. Цунаде, подобрав подолы платья, уселась на скамейку за огромным столом, и принялась перебирать выбранные книги. Госпожа Акасуна упоминала легенду о путешествии во времени. Для техники подобного масштаба, способной изменить мир в каком-то смысле, требовался колоссальный объём энергии, которая протекала под землёй. Цунаде прежде никогда не слышала ни о чём подобном. Если техника печати Бога Смерти мелькала время от времени в истории, требуя в замен жизнь шиноби, то путешествия во времени всегда были эфемерной фантазией. Иначе как объяснить отсутствие прецедентов (за исключением самой Цунаде, при условии, если она, конечно, не сошла с ума). Королевство Атлантов с их высокими башнями и развитыми технологиями существовало ещё когда на территории пустыни страны Ветра было Южное море. Младшая сестра обладала волшебной силой - по всей видимости, чакрой - старшая же была нелюдима. Младшая отправилась путешествовать, простудилась и заболела, после чего скончалась, а старшая унаследовала трон. Измученная душевными терзаниями и тоской о сестре, она изучала чёрную магию (вероятно, постигала искусство управления чакрой), каким-то образом соединила её с Рюмьяку - источником энергии под землёй - и что-то сделала, после чего отправилась в прошлое и отговорила Младшую сестру от путешествия. Подобное изменение истории и текущего хода событий не прошло без изменений и забрало у Старшей её время. - Занятная история, - прокомментировал Орочимару. Цунаде подняла на него задумчивый взгляд, после чего принялась разглядывать картины и высоченные потолки (собрание личных сочинений королевы Сераму занимало четыре этажа, с сорок четвёртого по сорок восьмой, и потолок здесь был только один, за счёт чего помещение казалось огромным и просторным). Оба они удивились подобному выбору. Сорок четвёртый этаж. Две четвёрки. В их культуре цифра четыре была схожа по звучанию и написанию со словом «смерть», а потому в госпитале в силу суеверия отсутствовал этот этаж (чисто номинально, он назывался пятым), там так же не было такой палаты. Здесь же две четвёрки, как им объяснили, вместе составляли цифру восемь, которая при арабском написании (а здесь использовались исключительно арабские цифры) выглядела точно так же, как знак бесконечности, символ мудрости и вечности. Цунаде так же пояснили, что бесконечность и вечность символизирует змея, кусающая себя за хвост (или змееподобная ящерица), так называемый символ Уробороса, пришедший из алхимии. Роуран был поприщем иностранной культуры, и так было всегда. От истории Атлантов до нынешних дней. - Думаешь, это правда? - хриплый и приглушённый голос Орочимару в такой тишине (они были совершенно одни в библиотеке королевы) прозвучал очень громко и вырвал Цунаде из её мыслей. - Не знаю, - вздохнула она. - С одной стороны мне в это не верится, потому что за столько лет кто-нибудь непременно бы обнаружил возможность путешествовать во времени и уже бы попытался что-нибудь изменить, а с другой - все легенды на чём-то основаны. - Может быть были прецеденты, откуда тебе знать, этого ведь нет в общей истории. И почему тебя так интересует путешествие во времени? - Орочимару смерил жену заинтересованным взглядом. - Это связано с твоими историями про сон и параллельный мир, где ты прожила другую жизнь? - Отчасти, - призналась Цунаде. - Ты думаешь, что это был не параллельный мир, а путешествие во времени? - Я... я умерла там. А потом проснулась в своём доме и мне было снова семнадцать. Я уже и сама не знаю, что это. Но да, я думаю, что я каким-то образом попала в прошлое. - Но тогда легенда не сходится, - Орочимару указал ей на текст, переведённый на их язык, - здесь сказано, что Старшая сестра вернулась в прошлое в своём возрасте и отговорила Младшую от путешествия в другую страну, а потом возвратилась обратно в своё время. Поскольку она изменила ход истории, техника забрала у неё жизнь. Она не просыпалась в своём теле в прошлом, она вернулась туда в том возрасте, в котором была. То есть в том отрезке времени, где её Младшая сестра была ещё жива, существовала и Старшая. Это подтверждает и оригинал, - Орочимару знал английский язык в совершенстве, в отличие от Цунаде, а потому свободно на нём читал. - Временной парадокс, - нахмурилась Цунаде. - Одна из теорий путешествия во времени гласит, что нельзя встречаться с собой из прошлого, иначе это повлечёт за собой катастрофу. - Теорий много, - согласился с ней Орочимару. - Но если то, о чём ты говоришь, действительно правда, а я склонен тебе верить, то ты непросто переместилась во времени телесно, переместился твой разум и сознание. - Хотелось бы понять, как именно это произошло и как связано с этим местом, - Цунаде вновь опустила глаза в книгу. - Я ведь не была в Роуране в свою... прошлую жизнь. И потом, он был разрушен. А я умерла совсем в другом месте. Так что даже не знаю, почему это со мной происходит. Попытки вспомнить хоть что-то из своего прошлого о взаимодействии с Роураном успехом не увенчались. Перебирая в памяти последние годы своей прошлой жизни, Цунаде вспоминала только работу. Работу и войну. Впрочем, если так подумать, в связи с сотрудничеством с Суной, открытыми границами и принятым безвизовым соглашением в последние годы, в Коноху могли попасть и артефакты из пустыни, и свитки. Один точно был. Составленный на иностранном языке документ был привезён в Коноху и убран в архив вместе с отчётом команды Наруто о миссии в пустыне по поимке некого преступника Мукаде. Правда, отчёт составлял их лидер, Ямато, а сам Наруто мало что помнил. Он рассказывал Сакуре, а та в последствии рассказала ей, Цунаде, о странном сне про Роуран, в котором он помогал принцессе Саре и встретил кого-то из прошлого. Сон, а это скорее всего были воспоминания, были смазаны и неточны, Наруто наверняка о них забыл. Цунаде вздохнула. Свиток, который ей передала седьмая команда, она изучила краем глаза, история Роурана, неподробные описания «вен дракона» по всему городу и ни слова об их происхождении, какой-то символ на пергаменте, больше похожий на печать, который отпечатался на внутренней стороне её предплечья, когда она чуть ли не уснула за столом. Печать. Цунаде вдруг оживилась, пролистывая книги перед собой. Это было сложное геометрическое изображение с выведенными на нём иностранными символами и мелкими надписями на латинском, разобрать которые не представлялось возможным. Но что может сделать простой рисунок без применения чакры? Цунаде могла допустить, что исчезнувшая цивилизация - атланты - использовали вместо печатей рук, какими пользовались шиноби, нарисованные печати (как клан Узумаки, к слову) для управления чакрой, но сколько чакры было нужно, чтобы отправить человека в прошлое? На такое были способны разве что те самые пресловутые «вены дракона» под землёй Роурана, которые перенесли Наруто и этого Мукаде в прошлое... Цунаде запнулась о свои же мысли. Бесконечный источник энергии под землёй Роурана был таким же колоссальным источником чакры, как и огромная её концентрация в битве с Учиха Мадарой. Мадара воскрес, используя технику своих глаз, вернулся с того света, надломив естественный ход вещей. Возможно тогда... Но ведь должен быть катализатор. Печати и чакры слишком мало для активации техники путешествия во времени, тем более - техники изменённой (если верить легенде, Старшая сестра переместилась в прошлое телом, а не сознанием), так что именно перенесло Цунаде во времени? - Жизнь, - Цунаде поднялась с места и пошатнулась на ослабевших ногах, внезапно истина обрушилась на неё как ушат ледяной воды. Старшая сестра переместилась в прошлое телом, а когда вернулась - отдала свою жизнь. Возможно, у неё было время, чтобы усовершенствовать печать и оставить её в свитке (он был довольно древним). Цунаде умерла в своём прошлом и тело её было непригодно к жизни. Оно было разрушено, раздавлено, изуродовано, разрублено пополам. Она уже отдала жизнь, выходит, в этот момент техника и сработала. Перемещение её во времени было ничем иным, как случайностью. Цунаде отдала свою жизнь и, возможно, она больше никогда не сможет переродиться. Реальность не обратилась вспять, это она, Цунаде, просто проснулась в прошлом. Само по себе прошлое, настоящее и будущее, если верить древним рукописям и философским догмам тех же алхимиков, представляли собой единое пространство, существующее одновременно, просто на разных точках временной нити. Вместе с настоящим существовало и прошлое и будущее с его миллионом вариаций. Это граничило с теорией о мультивселенной и параллельных мирах. В том, что Цунаде запустила свою жизнь с семнадцати лет, не было божественного промысла, это была случайность. А промежуток времени, на который её отбросило назад, скорее всего значился в той печати. Или, быть может, он вообще не был определён и вся причина в том, что Цунаде думала о младшем брате в тот момент, когда жизнь оставила её тело? Вспоминала себя в юности и свою жизнь. Печать, которая была в том свитке, больше была похожа на алхимию, нежели на техники шиноби или клана Узумаки. Алхимия, по сути, была той же системой контроля чакры, но имела свои ощутимые различия. - Ты что-то поняла? - нахмурился Орочимару. - Возможно, - уклончиво ответила Цунаде. Кое-что ещё беспокоило её. Она знала, что точных ответов на свои вопросы, она здесь не найдёт - их просто не было. Тот свиток, вероятно, был единственным в своём роде, и в нём не было по сути ничего конкретного, кроме той переделанной Старшей сестрой (в теории) печати, для активации которой требовался безграничный источник энергии и жизнь. К слову, Мукаде из путешествия в прошлое так и не вернулся. Вероятно, он хорошо разбирался в этих печатях - а может, просто допустил ошибку - и переместился в прошлое телом, поэтому техника забрала у него его жизнь, и она стала платой за проход во времени и для Наруто (собственно, он потерял лишь память). Печать со своей ладони Цунаде стирать не спешила, времени всё не было, вечером того же дня, что важно, это заметила Сакура. - Шишо, вы решили сделать татуировку? - Очень смешно, - фыркнула Цунаде и взяла влажную салфетку, намереваясь стереть эти художества со своей руки. - А вам идёт. - Ты сейчас договоришься! - Нет, правда! - Сакура подошла ближе и с разрешения наставницы детально рассмотрела печать. - Так необычно. - Нравится? - сурово уточнила Цунаде, затем схватила руку ученицы и прижала её тыльной ладонью к свитку в том месте, где находилась печать. К слову, было не очень понятно, как такие древние чернила вообще могли отпечататься на коже, но факт оставался фактом. На руке Сакуры остался такой же след. - Смотри, у тебя теперь такая же! - победно сообщила ей Цунаде. - Шишо! - воскликнула Сакура, а потом засмеялась. - Я модная, правда? - она с гордостью продемонстрировала необычно яркий след на своей руке. - Кстати, странно, что такой чёткий отпечаток, - прокомментировала она. Цунаде пожала плечами и убрала свиток. - Раньше чернила отличались, кто знает, из чего были сделаны эти. К тому же ваш Мукаде, ты сказала, использовал какую-то технику, чтобы активировать источник энергии в развалинах Роурана, скорее всего он читал этот свиток и пытался работать с ним. - Или это чернила Сая разлились в его сумке, ведь это он отвечал за сохранность свитка, - предположила Сакура, принимая влажную салфетку. - Вот блин, оно не стирается, - раздосадовано констатировала она. Цунаде попыталась оттереть след со своей руки и пришла к тому же выводу, не стиралось. - Неважно, потом ототрётся. Цунаде хорошо помнила этот разговор. След от чернил так и не стёрся, к слову, а она не обращала на это внимания. Татуировка и чёрт с ней, какая разница, когда Коноха в руинах, люди в госпитале, а за окном приближается Четвёртая Мировая? Если у Сакуры печать с руки не стёрлась, как и у Цунаде, значило ли это, что Сакура тоже переместилась во времени? Цунаде покачала головой. Всё это было так тяжело усвоить. Она провела в библиотеке весь следующий день, а потом и ещё два дня, но уже в городском хранилище книг и разного рода сочинений. Ничего не нашла. Даже того пресловутого свитка. Только упоминание о древней, как сам мир, лаборатории Старшей сестры, но где её искать - было неизвестно, ведь тот город, который построили Атланты, пал, и народ, ассимилировав с внешним миром и вновь возвратившись в это место, выстроил его заново. Вечером, накануне отъезда, Цунаде сидела в своём платье на подоконнике в их с Орочимару спальне, и смотрела на ночной город. В нём, как и в Конохе, кипела жизнь на разных этажах, преимущественно, конечно, на нижних. Было так красиво. Множество ярких огней ослепляли глаза. Кажется, горожане отмечали какой-то праздник. Цунаде подняла глаза в небо и поразилась. Россыпь звёзд в пустыне ничем не отличалась от дома. Один небосвод, одно полушарие, одни звёзды. Россыпь ярких звёзд, что украшала чёрное небо, походила на жемчуг. Так красиво. Ну что за дивный город посреди пустыни, внизу всё светится и наверху. Только вот Цунаде сидит одна на тридцать третьем этаже, словно застыла между светом во тьме и не знает, куда дальше идти. Либо вниз спрыгнуть, к этому ослепительному свету, либо вознестись к далёким звёздам. Какие глупости лезут ей в голову. Если она потеряла шанс на перерождение - пусть это и была лишь голая теория - ей просто непозволительно облажаться в этой жизни. - Орочимару, - Цунаде позвала его, как только услышала приглушённый щелчок двери, признак того, что её муж закончил обсуждать дипломатические вопросы с её Величеством Сераму и возвратился в их покои. Он молчал, но она знала, что он слушает. В горле вдруг встал ком, а язык словно онемел. Цунаде смяла подол зелёного платья крепкой и нервной хваткой. Что она собиралась ему сказать? Что не может разобраться в себе и не представляет, как дальше жить и что делать, когда будущее, понятное ей, менялось? - Не сиди так близко к окну, упадёшь, - предостерёг он её. Цунаде послушно встала и отошла от окна, на лицо её легла тень, а сама она мрачной фигурой застыла словно каменное изваяние, не решаясь сделать и шага вперёд. - Мы выдвигаемся завтра рано утром, так что ложись спать. Цунаде уснула не сразу. Всю ночь ей снились алхимические символы, которые, путаясь с печатями клана Узумаки, превращались в сети и сковывали её тело. Словно паутина. А впереди, вместо паука, были бесстрастные тёмные омуты Учиха Мадары. В глазах его плескались жестокость, надменность и презрение к ней, Сенджу Цунаде, которая не удосужилась унаследовать от деда ничего, кроме фамилии и, разве что, любви к азартным играм. Ночь была длинной.