Предвестник

      — С вами приятно иметь дело, Мэттью, — услужливо заулыбалась старуха, жадно сжимая в своей жирной ладони хрустящую пачку денег.       На губах сидящего перед ней актера заиграла презрительная усмешка. Было глупо ожидать иной ответ за такую сумму. Тут не то что ребенка — мать родную не грех продать.       — Сколько времени вам потребуется? — холодно поинтересовался Эрмелз, делая глоток остывшего кофе.       Гретта поджала губы, задумчиво разглядывая купюры в руках. Процедура усыновления ребенка сама по себе небыстрая. Одни только документы делаются хрен знает сколько. Да и не факт, что такой, пусть и состоятельной, личности дадут дитя при нынешнем положении дел. Блядская опека, чтоб ее, сразу заметит неладное.       Сомнения терзали душу женщины. Но неутолимая жажда легкой наживы постепенно глушила все опасения. Это был ее шанс выбраться из бедности, и она воспользуется им во что бы то ни стало.       — Мне нужно три дня, чтобы подготовить все необходимое, — неуверенно пробормотала директриса, нервно поправляя очки, — но в таком случае, боюсь, уже сегодня нужно будет определиться с малышом. Скажите, Мэттью, вас интересует какой-то конкретный типаж ребенка? Мальчик или девочка? Какой возраст вас устроит? Возможно, есть какие-то предпочтения?       Мэтт равнодушно пожал плечами. Ему было совершенно все равно. Это понял бы любой только по одному лишь взгляду. Он выдавал то, что невозможно скрыть даже с помощью актерского мастерства.       — Доверюсь вашему вкусу, — спустя некоторое время безразлично выдохнул Мэтт. Он в любом случае совсем в этом не разбирался. — И очень надеюсь, что не разочаруюсь.       Гретта недовольно засопела, поглядывая на своего собеседника с неким подозрением. Зачем ему только нужен ребенок...       Быть может, он из тех вонючих извращенцев, что берут детей для осуществления своих грязных фантазий? Нет, в таком случае его точно интересовала хотя бы внешность.       Тогда, возможно, незаконная торговля людьми? Но на кой черт он тогда пришел сюда, а не на тот же черный рынок? Там и подешевле, и проблем с законом меньше. Не вяжется.       Должно быть, он просто разбалованная этим гнилым светским обществом звезда, что в данный момент потакает своим прихотям. Определенно.       Однако никто ее догадки подтверждать или опровергать не собирался. Равно как и объяснять свои безумные порывы. Поэтому ничего не оставалось, кроме как подбирать ему варианты на свое усмотрение. Как он и хочет. Впрочем, может быть, так даже лучше.       Мэттью в этот самый момент раздраженно смотрел на старуху, желая уже наконец побыстрее закончить, оказаться в своей постели и проспать как минимум до следующего утра. Хотя последнему не суждено сбыться уже потому, что на вечер запланированы съемки в какой-то дешевой рекламе фруктового сока. Подумать только, до чего он докатился! Ведь еще месяц назад актер ни за что не согласился бы сниматься в подобном дерьме. Но в нынешней ситуации не до гордости. Эрмелз понимал это, как никто другой.       Поэтому оставалось только терпеливо ждать, когда уже Гретта подберет подходящее досье. Время, как назло, тянулось непростительно долго. Мэтту казалось, что он выучил все морщинки на одутловатом лице жадной директрисы. Она напоминала ему упитанную свинью, которая только и делает, что целыми днями обжирается в хлеву. Возможно, такая неприятная ассоциация лезла в голову из-за ее маленьких глаз, цвет которых невозможно разглядеть из-за свисающего со всех сторон блестящего жира. Или, быть может, дело в том, что она при очередном вдохе издавала тихое противное хрипение, уж больно напоминающее похрюкивание.       — Как насчет Руперта? — неуверенно спросила женщина, протягивая актеру дело мальчика.       Эрмелз без особого интереса скользнул ленивым взглядом по бумагам. Парнишка, судя по всему, был неплохим малым: симпатичный, умный, тихий. Идеальный вариант, если бы не одно большое «но».       — Он слишком маленький, — раздосадованно выдохнул Мэттью. — Мне нужен кто-то постарше.       Гретта угрюмо кивнула, продолжив мониторить документы своих подопечных. На самом деле вариантов не так уж и много. Подходящих хотя бы приблизительно — и то меньше. Однако пара козырей в рукаве все же имелась. Не хотелось, конечно, их вскрывать, но, пожалуй, выбора другого нет. Что ж, жаль.       — Мне кажется, я знаю, кто вам нужен! — наигранно встрепенулась женщина, натянуто улыбаясь и протягивая актеру очередное досье.       Мэтт, не особо надеясь на чудо, прошелся взглядом по первым строчкам. На удивление все оказалось даже лучше, чем он мог предположить. Судя по всему, какой-то тихий ботаник. Идеально.       Ведь идеально же?       Мужчина замешкался. Да, этот задрот Дилан подходил ему более чем. Но что-то было не так. Мужчина никак не мог отделаться от чувства, что это не он. Не тот, кто ему нужен. Надо искать дальше.       Но прислушиваться к внутреннему голосу, как и любой здравомыслящий человек, актер не спешил. Ведь ему на самом деле неважно. Неважно же? Неважно. Тогда... какого черта он мнется?! Пацан подходит под все его критерии. Даже больше.       Мэттью разочарованно вздохнул, задумчиво разглядывая фотографию этого убогого: дешевые очки явно не по размеру, красный застиранный свитер с идиотским жирафом во всю грудь и в довершение всего большой деревянный крестик на груди. Тот еще урод, конечно, но ничего страшного. За нужную сумму стилисты из любого дерьма конфетку сделают.       — Сойдет, — снисходительно бросил актер, медленно поднимаясь со своего диванчика. — Могу ли я его сейчас увидеть?       Гретта удивленно взглянула, отрываясь от бумаг и явно не понимая, откуда взялся такой интерес, но тактично промолчала. Не ее ума дело.       — Безусловно, — выдавила директриса, нервно стаскивая с себя очки и устало потирая глаза. — Но боюсь, что вам придется немного подождать. Сейчас по расписанию у детей завтрак.       Мэтт хотел было уже отказаться, раз это может затянуться, но почему-то кивнул и уселся обратно на диван. Актер не понимал, что с ним происходило в последнее время. Ему жутко хотелось напиться, завалиться спать и желательно больше не просыпаться. Видеть же своего будущего отпрыска как раз таки совсем не хотелось. Конечно, он понимал, что это всего лишь формальность, но легче не стало. Эрмелз надеялся, что малолетнему ублюдку хватит ума не называть его ласково «папочка», как в дешевом тематическом порно.       Блять-блять-блять-блять.       Боже, как же мерзко.       Эрмелз дернулся от отвращения. Не дай бог. Надо будет сразу объяснить мальчугану его новую роль, а то вдруг ненароком решит, что Мэттью действительно собрался играть с ним в милую семью. Ха. Пусть лучше еще раз разочаруется в жизни. Жестоко? Возможно, но это жизнь, детка. Деньги в обмен на небольшое сотрудничество. Услуга за услугу, как говорится. Жить в роскоши, но без любви явно не хуже существования в захолустной школе-интернате без какой-либо возможности на дальнейшее благополучие, имея лишь одну надежду на счастье.       Столь радужные размышления прервал чей-то тактичный кашель. Мэтт поморщился и нехотя переключил свое внимание на хозяйку этих мест. Гретта уже стояла у двери, держа в руках какую-то массивную папку. Актеру оставалось лишь удивляться тому, как ее жирная туша смогла так бесшумно переместиться с одного конца кабинета в другой.       — Думаю, что просто сидеть здесь и ждать смысла нет, — выдавила директриса, чувствуя, как низ живота похолодел от цепкого взгляда мужчины. — Поэтому пойду попробую поискать Дилана. Он, по идее, должен быть сейчас либо в столовой, либо в классе.       «Либо в туалете головой прочищает школьные унитазы», — невесело усмехнулась про себя женщина, не решаясь озвучить свои мысли.       Мэтт равнодушно кивнул. Чем быстрее она его найдет, тем лучше.       — Надеюсь, мое недолгое отсутствие не заставит вас сильно заскучать, — лукаво улыбнулась Гретта перед тем, как прикрыть дверь.       Эрмелз непроизвольно выдохнул, когда наконец остался в долгожданном одиночестве. Он не любил людей. Они окружали его всю жизнь: в детском саду, в школе, в университете и на работе. Особенно на работе. Особенно после долгожданного успеха.       Мэтт понимал, что сам обрек себя на такую участь еще в выпускном классе, когда выбирал будущую профессию. На самом деле он и не жаловался. Просто безумно устал и дико хотел побыть наедине со своими мыслями. Хотя бы иногда. Но времени порой не хватало даже на сон, что уж заикаться о каких-то лишних минутах на самоанализ.       Вероятно, сейчас было самое подходящее время, если бы мужчину так сильно не клонило в сон. Не спасал даже стаканчик местного кофе, которым так любезно угостила Гретта еще в самом начале их беседы. Глаза предательски слипались, поэтому, недолго думая, актер откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Тело моментально расслабилось, и Мэтт тут же провалился в болезненную дремоту.       Буквально подскочить с места заставила ненавязчивая мелодия телефонного звонка. Актер тихо выругался, потирая рукой помятое заспанное лицо. Голова раскалывалась от недосыпа. Тело ломило от полусогнутого состояния, в котором тот, видимо, находился на протяжении длительного времени. Длительного ли? Ведь директриса до сих пор не вернулась, а это значит, что поспал он от силы минут двадцать.       Смартфон в кармане продолжал настойчиво вибрировать, раздражая тем самым актера все больше и больше. Однако брать трубку Мэтт не спешил, желая отсрочить неприятный разговор хотя бы на пару минут. Ведь звонил, как пить дать, Томас. Больше, сука, просто некому.       — Алло, — немного еще подождав, нехотя поднял трубку актер.       — Бля, чувак, что там с мальчишкой? Взял? Проблем никаких не возникло? Справляешься сам? Может, мне приехать? — быстро затараторил знакомый блондин на другом конце провода.       Мэтт тихо застонал, чувствуя, как головная боль только усиливалась от звонкого голоса друга. Да почему он такой крикливый-то всегда?!       — Я не выбрал еще, — вырвалось из Мэтта прежде, чем он успел сообразить. — Но пара вариантов уже есть. Деньги она взяла, поэтому в твоем присутствии нет никакой необходимости.       Повисла знакомая напряженная тишина. Затишье перед бурей, как в шутку называл это Мэттью.       — Ты сейчас прикалываешься? Совсем ахуел?! — захлебываясь от возмущения, предсказуемо рычал этот самый блондин уже через пару секунд. — То есть, пока я тут рву волосы на заднице, беспокоясь, что эта старая карга может не согласиться, ты, блять, как ебанная принцесса, там спокойно сидишь и нос от всех воротишь?! У тебя совесть есть вообще? Я, блять, с самого утра себе места не нахожу!       Мэтт закатил глаза. Начинается.       — О Боже мой, — раздраженно выдохнул Мэттью, понимая, что своими словами, по сути, только усугублял ситуацию. — Том, пожалуйста, только не начинай истерить. И без тебя тошно, правда.       — Не начинать истерить?! — взвыл от злости Томас громче прежнего. — Сука, Эрмелз, ты хоть представляешь, в какой жопе находишься? Ты, блять, знаешь, сколько съемок у тебя запланировано на следующую неделю? Один твой сок ебанный, «Тутти-Фрутти» нахуй. Я уже заебался бегать от одной студии к другой, получая везде одни только отказы. Блять, Мэтти, тебя в последнее время не приглашают даже на кастинги. Ты хоть понимаешь, какой это пиздец?       Мэтт понимал. Очень даже хорошо понимал и без всяких Томов. Но не понимал, зачем ему напоминать об этом каждые три секунды. В такие моменты актер искренне недоумевал, почему до сих пор не сменил менеджера. Ведь за годы работы с Томасом было потеряно столько нервных клеток, что не сосчитать. Блондин вечно умудрялся находить ему такие проекты, после которых приходилось вечерами пить успокоительное.       Только спустя годы Мэттью понял, насколько же его друг еще в те годы был умен и талантлив: пока все пытались достать до солнца, Эрмелз барахтался в болоте. Его туда каждый раз толкал Том, заставляя сквозь слезы и истерики играть так, чтобы эта трясина сияла ярче светила. Именно поэтому его в свое время заметили. Отчаянный мальчишка, что снимался в таком дерьме, куда добровольно не пойдет никто: плоские комедии, третьесортные ужасы, слащавые драмы — вытягивал все своей великолепной игрой. Он превращал посредственность в шедевр мирового искусства.       Да, пожалуй, он был обязан своей славой Тому, который выделил именно его среди тысячи таких же. Пусть и далеко не сразу. Скромный гонорар с первых съемок давал им возможность вдвоем ютиться в однокомнатной квартире на самом краю города, питаться исключительно дешевыми бич-пакетами и порой даже уходить с работы пешком, любуясь местными красотами в буран. Бывало такое, что и за интернет платить нечем, поэтому от скуки рубились в карты, дрались подушками и душевно разговаривали на балконе, по-армейски деля одну сигарету на двоих.       — Эй, Мэтт, алло? Ты там уснул, что ли? — раздался обиженный голос из динамика, мигом возвращая актера с небес на землю.       Эрмелз даже как-то растерялся, понимая, что прослушал добрую половину гневной тирады своего недодруга. Стало стыдно. Пусть и немного, но все же.       — Прости, задумался, — честно выпалил Мэтт, понимая, что у него просто нет ни сил, ни настроения ругаться с Томом.       Но блондин почему-то не спешил возмущаться на тему того, что уже в который раз Мэтт бессовестно пропускал мимо ушей всю его пламенную речь. Он просто тихо пробурчал что-то непонятное, а потом и вовсе замолчал. Это заметно напрягало. Такое поведение, мягко говоря, несвойственно всегда бойкому Тому.       — Может, выпьем сегодня? — послышалось скромное предложение спустя пару долгих минут, что показались мужчине вечностью. — Я могу заехать к тебе вечером?       Эрмелз удивлённо приподнял одну бровь, забыв о том, что собеседник его не видел. Том продолжал настораживать все больше и больше. Ведь обычно наглость — это его второе имя. Поэтому не стоило сомневаться в том, что Томас даже не поставит в известность о своем приходе и тупо вломится в квартиру Мэтта, не обращая внимания на возмущение актера по поводу нарушения личного пространства. Но, видимо, менеджер был уже на грани нервного срыва. Еще бы. Такого паршивого месяца они не видали. Даже самое начало их карьеры выглядело куда лучше, чем сложившаяся ситуация на данный момент. Конечно, ведь падать с пьедестала куда больнее, чем сваливаться, взбираясь на него.       — Предлагаешь пробухать последние деньги? — усмехнулся Мэттью, ощущая дикую потребность в никотине, а также желание отлить.       — Ой, Мэтти, только не надо тут прибедняться, — беспечно отмахнулся блондин по ту сторону смартфона, — твоими скромными богатствами еще пару месяцев точно можно подтирать задницу и мне, и тебе, и даже на ящик пива останется.       — Какое грамотное распоряжение финансами! — фыркнул актер, то и дело бросая взгляд на дверь. — Слушай, давай вечером поговорим по душам? Хочу побыстрее закончить со всем этим и домой.       — Окей, я заеду за тобой перед съемками, — бодро отозвался Том и положил трубку, не дождавшись ответа.       Мэтт секунду задумчиво покрутил телефон в руках, решая, что делать дальше. Кабинет уже порядком надоел за пару часов, но выходить куда-то актер не торопился. Он ведь совсем не знал, что и где здесь находилось. Тем более планировка здания была странная. Но с другой стороны — какая ему разница? Если вдруг потеряется, то спросит дорогу у какой-нибудь мелочи. Обычно дети хорошо знают, где находится кабинет директора.       Эрмелз прикусил губу, убирая наконец несчастный мобильник обратно в карман. Ему не особо хотелось шляться одному по незнакомому зданию, полному беспризорных детей. Но желание отлить всё же было сильнее каких-то моральных убеждений, поэтому актер встал и подошел к двери, вслушиваясь в каждый шорох в коридоре. Тишина. Видимо, уже был звонок, и все разбежались по классам. Что ж, направление спросить не получится. Но зато можно спокойно осмотреться, не боясь показаться идиотом.       Взвесив все «за» и «против», актер наконец повернул дверную ручку и осторожно проскользнул в коридор. Он бегло оглянулся, брезгливо подмечая, что о ремонте здесь, похоже, не слышали: обшарпанные стены, разрисованные всяким мультяшным бредом, угрожающе мигающая лампочка и лениво ползущий по разбитому кафелю таракан.       «Наверное, лучше сразу сдохнуть, чем медленно помирать в подобном месте от антисанитарии», — пронеслось в голове мужчины прежде, чем он сделал первый шаг.       Обычно туалеты находились либо в начале этажа, либо в конце. Поэтому все равно куда идти. Шансы пятьдесят на пятьдесят. Но правая сторона освещалась лучше, поэтому актер выбрал ее.       Плитка под ногами мерзко хрустела, но Эрмелз старался не обращать на это внимания. Его терзала какая-то непонятная тревога. И чем дальше, тем сильнее она становилась. Таблички с указанием классов все чаще отсутствовали, все реже мелькал теплый свет из-под дверной щели и все сильнее на расшатанную психику давила тишина.       Мэтт даже не заметил, как легкая тревога быстро переросла в самый настоящий ужас. Он не понимал причину своего иррационального страха. Никого вокруг не было. Не было, но ему слышались тихие шаги за спиной. Не было, но на затылке шевелились волосы от ледяного дыхания. Не было, но актер готов поклясться, что за ним из темноты что-то наблюдало. Что-то злое и опасное. И оно чего-то выжидало. Определенно выжидало.       Эрмелз шумно сглотнул, отчаянно пытаясь взять себя в руки. Смешно! В его-то возрасте бояться какой-то несуществующей твари. Все это лишь игра воображения. Нервы сдают — и всего-то. Надо просто поскорее дойти до толчка — и все закончится.       Он невольно ускорился, буквально пролетая одну аудиторию за другой. Но нечто не отставало. Наоборот, оно готово было вот-вот наброситься.       На счастье Мэтта в конце коридора показались заветные двери туалета. Ему только успеть. Всего пару шагов. Ну же! Давай!       Успел! Он успел в последнее мгновение толкнуть дверь и буквально провалился в это убогое подобие уборной.       Сердце бешено колотилось, но паника постепенно отпускала. Он уже готов был расслабленно выдохнуть, но в нос внезапно ударил запах дешевых сигарет. Тут кто-то есть?..