Предвестник

      Актёр мысленно взвыл от досады. Он, как наивный чукотский мальчик, полагал, что всё закончилось, но нет, видимо, сейчас как раз начиналось самое интересное. Главное, блять, не пропустить.       «Боже, наверное, просто какие-то сосунки покурили тут на перемене, а я стою и ссу, как двенадцатилетняя девочка», — нервно усмехнулся про себя Мэтт, то и дело кидая осторожные взгляды в полумрак уборной. Вроде никого.       Но стоило только слегка расслабиться, как послышался глухой щелчок чиркающей зажигалки из самой дальней кабинки. Сердце тут же ушло в пятки. Здесь всё же кто-то есть…       Мэтт шумно сглотнул. Ему хотелось бежать отсюда сломя голову как можно дальше, но в коридор возвращаться почему-то было даже страшнее, чем находиться здесь. Поэтому выбор невелик: либо стоять и ждать, либо пойти и посмотреть.       Как ни странно, но актёр выбрал второй вариант, предпочитая не мучиться и не ждать каких-то действий от того, кто там прятался. Он сейчас себе напоминал героя третьесортного ужастика, который знал, что в доме есть приведения, но всё равно продолжал печь на кухне блинчики, видимо, ожидая, когда полтергейст покромсает его и всю семью с собакой в придачу.       «Боже, о чём я думаю? Наверняка просто какой-то пацан тут проёбывается», — не слишком-то и убедительно успокаивал себя Мэттью. Он старался идти тише, но его шаги всё равно эхом разносились по небольшому странному помещению. На полу валялись части разломанных писсуаров, деревянные щепки, бычки и разные фантики из-под самых дорогих конфет. Складывалось такое впечатление, будто туалет не использовали по прямому назначению уже лет сто. Это наталкивало на не самые приятные мысли.       Мэтт не успел и опомниться, как оказался прямо напротив той чёртовой кабинки. Мёртвая тишина, стоявшая внутри, создавала иллюзию, что там никого нет. Возможно, актёр и купился бы на это, если бы оттуда не поднималась тоненькая струйка дыма.       «Он, сука, слышал, как я иду, и всё равно продолжил курить?» — негодовал про себя мужчина, поджимая губы. Страх быстро сменился раздражением, но даже при этом Мэтт не торопился за ухо оттаскивать наглого подростка к директору за потрёпанные нервы. Какие-то непонятные сомнения всё ещё терзали его душу.       Но долго так стоять и мяться не хватило бы никакого терпения, поэтому в один момент актёр молча схватился за деревянную ручку и силой потянул её на себя. Мужчина даже замер на секунду, разглядывая вальяжно развалившегося на подоконнике мальчишку: волосы грязные, сальные, но рыжие, как погребальный костёр поздней ночью. Лицо бледное, вдоволь усеянное веснушками. Губы же у него тонкие, облезлые. Можно сказать, что ничего примечательного, если бы не этот затравленный взгляд зелёных глаз. Интересно.       Парень вздрогнул, чуть не выронив из рук сигарету, мельком глянул на Мэтта, скривился и выдал:       — Вы ещё кто такой? — вроде сказано было беззлобно, но по одной только интонации можно понять, что актёру тут явно не рады.       — Ты разве не должен быть сейчас на уроках? — нагло проигнорировал тот, облокачиваясь на дверной косяк. — Не боишься, что я тебя сдам?       Мальчишка фыркнул и отвернулся, задев ногой случайно лежавшую на подоконнике стопочку бумаг. Листы тут же разлетелись по всей кабинке, но пацан не обратил на это внимания.       — Думаете, что у нас не отмечают отсутствующих? — скептически хмыкнул рыжий, расслабленно прижимаясь спиной к окну. — Не переживайте. Меня выпорют и без вашей скромной помощи.       Парень говорил равнодушно и явно с сарказмом, но в голосе всё же проскользнула едва заметная грусть. Мэтту уже в который раз стало не по себе.       — Зачем тогда прогуливаешь? — вырвалось из мужчины быстрее, чем он успел сообразить. — Неужели сигареты того стоят?       Пацан прищурился, пристально рассматривая своего нежданного собеседника. Мэтт знал этот взгляд. Очень хорошо знал. Его оценивают.       — Не стоят, — согласился вдруг парень, вновь затягиваясь своим дешёвым дерьмом, — но с чего вы взяли, что я сижу здесь из-за них?       Мэтт не нашёл, что сказать. Если подумать, то мальчишка действительно не казался таким уж глупым, чтобы проёбывать учёбу, зная, какими будут последствия. Но что может пугать его больше, чем публичное унижение и чудовищная боль? Актёр не был уверен, что хотел бы это знать, но…       — Тогда почему ты здесь? — всё же не удержался Мэтт, облизывая пересохшие губы.       Подросток в ответ лишь как-то горько усмехнулся.       — Не хочешь говорить? — тщательно подбирая слова, как можно мягче поинтересовался актёр.       Мальчишка снова нахмурился, но ничего не ответил. Это было слишком личное.       — Как тебя зовут? — не очень удачно попытался сменить тему Мэтт.       — Арчи, — задумчиво протянул парень, стряхивая пепел в унитаз. — А вас? Знаете, мне кажется, что я вас уже где-то видел. Вы, наверное, один из спонсоров, да?       Мужчина усмехнулся и отрицательно покачал головой.       — Журналист? — предположил мальчишка, явно пытаясь вспомнить, где и когда они могли пересечься.       Мэтт снисходительно улыбнулся и, чуть подумав, выдал:       — Как же сильно нужно восхищаться человеком, чтобы при личной встрече не узнать его? Думаю, что сильно. Ведь ожидания всегда разнятся с реальностью. Не так ли?       Арчи недоуменно цокнул, не понимая, к чему весь этот фарс, и хотел уже даже отпустить пару едких комментариев, но не успел открыть и рта, как внезапно вспомнил. Фраза была из одного подросткового фильма восьмилетней давности. Причём не просто какого-то там посредственного. Нет, далеко нет. Она была из фильма, по которому тащились все подростки без исключения. Даже здесь, в интернате, где свободный телевизор — та ещё редкость, и то все смотрели. Стало стыдно.       — Погодите-ка… — тихо прошептал Арчи, вглядываясь в лицо стоящего напротив него мужчины. — Вы Мэтью Эрмелз?!       Боже, это каким же надо быть лопухом, чтобы не узнать человека, сыгравшего главную роль в «Омежнике»! Надо сказать, что он не смотрел! Сейчас же!       — То есть… Эм-м-м… Я не смотрел этот фильм. Да и остальные не очень. В смысле не очень смотрел. Да вообще почти не смотрел! Но очень наслышан про вас! Господи, это так круто! Встретиться с кумиром своего детства — это… — мальчишка осёкся, поняв, что только что выдал себя с потрохами.       Блять-блять-блять-блять. Это же надо так опозориться! Причём дважды!       — Я не это хотел сказать! — отчаянно застонал подросток, хватаясь за голову.       Мэттью сдержанно кивнул, всеми силами стараясь не начать улыбаться.       — Я так и понял, — всё же не удержавшись, издевательски протянул мужчина, наблюдая, как у мальчишки тут же пристыженно вспыхнули щёки.       Рыжий поджал губы и отвернулся. Как мило.       — Вы сюда поссать зашли или потрепаться? — нервно выдал паренёк, с досадой крутя в руках тлеющий окурок.       Мэтт усмехнулся, но на этот раз решил благоразумно промолчать. Тем более, что отчасти смущённый паршивец прав: отлить хотелось неимоверно.       Кинув ещё один взгляд на мальчишку, который уже, кажется, забыл совсем про актёра и увлечённо что-то сворачивал из бумаги, Мэтт скрылся в одной более-менее, как ему показалось, приличной кабинке. Внутри оказалось довольно тесно, что, пожалуй, неудивительно, ведь, судя по маленькому унитазу, обклеенному потёртыми, блёклыми наклейками, туалет явно раньше использовали дети дошкольного возраста. Он, глубоко вздохнув, принялся расстёгивать ширинку, стараясь не обращать внимания на тошнотворную вонь.       Актёр хотел сказать что-нибудь колкое, чтобы разбить неловкую тишину, но нужных слов на удивление подобрать он так и не смог. Арчи тоже как-то подозрительно затих. Поэтому нужду пришлось справлять в гордом одиночестве, рассматривая исписанные матом стены. Мэтт не знал, сколько прошло времени, но догадывался, что достаточно. Наверное, Гретта его уже потеряла. Стоило возвращаться, но…       Мужчина неожиданно пришёл к выводу, что хочет взять именно Арчи. Он вряд ли смог бы объяснить причину, просто что-то словно въелось в мозг и упорно твердило, что так будет правильно. И если Эрмелз ещё как-то был готов мириться со своими тараканами, то пацан явно не искал себе родителей. Даже ненастоящих. Поэтому актёр и не представлял, как поговорить на эту тему с рыжим.       Вариант пафосно помахать купюрами или просто поставить перед фактом Мэтт отмёл практически сразу. Интуиция подсказывала, что пацан на хую вертел и его деньги, и его популярность, и его самого. Нет, тут однозначно нужно быть умнее. Умнее, но актёр на самом деле не видел других путей. Он настолько привык, что деньги и имя решали всё, что даже не представлял сейчас, что делать. Мир научил его давить на самые больные места противника, дабы получить желаемое. Но никто не говорил, как ломать под себя человека, который уже сломан? На что нажимать, если этот человек сам по себе одна большая сквозная рана? Как быть, если больнее, чем сейчас, ты уже сделать не сможешь?       Мэтт обречённо вздохнул, осознавая, что не мог ответить ни на один из этих вопросов.       — Кстати, — вдруг послышался любопытный голос из соседней кабинки, — а вы чего тут забыли-то? По работе?       Актёр прикусил губу и, закончив, быстро поправил ремень, растерянно выглядывая из-за дверцы. Рыжий сидел на том же месте, довольно покуривая самокрутку, которую, судя по всему, сделал пару минут назад. Об этом говорило небрежно рассыпанное рядом с пареньком подобие табака (если, конечно, таким громким словом вообще можно назвать эту пыль) и куча порванной бумаги повсюду.       Мэтт закатил глаза. Вот ведь гадёныш, ему даже не предложил.       — Можно и так сказать, — немного подумав, расплывчато ответил Мэтт, задумчиво блуждая взглядом по строчкам одного из листов под ногами, терзаясь какими-то смутными догадками. — Но дело не только…        Договорить Мэтту не позволил нервный смех, непроизвольно вырвавшийся из груди. Арчи от неожиданности подавился, недоумённо поглядывая на актёра. И чего это вдруг на него нашло?       — Ты серьёзно?! — в растерянных чувствах поинтересовался мужчина, не понимая, как ему вообще сейчас нужно отреагировать на такое. — Самокрутка из Святых текстов?       Как же Мэтт ошибался, когда наивно полагал, что его уже ничто в этом мире удивить не сможет. Это же ещё надо было до такого додуматься.       — А, вы про это… — нехотя кивнул парень на свою козью ножку в руках, не особо желая оправдываться. — Да я взял пару листов. На вкус, конечно, как ссанина, но лучше это, чем ничего. Сигарет тут обычно днём с огнём не сыщешь, да и дорогое это всё удовольствие, сами, наверное, понимаете.       Эрмелз прекрасно уловил тонкую провокационную насмешку в последней фразе, но отвечать не спешил, ведь как-никак рыжий был прав. На секунду актёр даже задумался, имеет ли он вообще хоть какое-то право осуждать действия этого подростка. Слишком уж различны были их миры, в которых один роскошно жил, другой же не иначе как существовал.       Однако, судя по всему, какие-то остатки моральных принципов в Мэтте всё же остались, раз он спустя некоторое время заговорил:       — Ты понимаешь, что это мировое достояние? — спокойно начал мужчина, иронично подмечая, что этим своим отчитыванием он сейчас походил на заботливого папку. — Я и сам не приверженец религии, но то, что делаешь ты, явное неуважение к чувствам верующих.       Арчи едва заметно поморщился, лениво рассматривая, как красиво клубился дым.       — Явным неуважением было оставлять здесь эту «супер-важную» книжку, чтобы было чем подтереть свою жирную задницу, — раздражённо фыркнул в ответ рыжий, уже изрядно утомлённый бессмысленным разговором.       На счастье Арчи практически в это же мгновение прозвучал звонок. Парень планировал, конечно, просидеть здесь дольше, но «мистер лицемерные нравоучения», как про себя окрестил мальчишка зазнавшегося актёра, ему уже порядком поднадоел. Не таким он представлял знаменитого Мэттью Эрмелза.       «Ведь ожидания всегда разнятся с реальностью, да?» — горько усмехнулся про себя мальчишка, в последний раз окинув мужчину быстрым взглядом.       Арчи поспешно спрыгнул с подоконника и, выкинув свою так и недокуренную самокрутку, молча направился в сторону выхода. Мэтт, уловив настроение рыжего, останавливать его не стал. Сейчас нужно было найти Гретту и расспросить её про этого странного подростка.