***
После той легкой перебранки ни Джонхен, ни омега, не сговариваясь, больше не поднимали столь щекотливые темы. Однако удивительная способность Минки - создавать самому себе проблемы - сработала и на сей раз. Звонок омеги раздался вечером. Вообще Минки звонил Донхо, но трубку поднял гамма: - Привет. Что-то случилось? - начал Джонхён с главного вопроса. - А где Донхо? - заплетающимся языком спросил омега. - Ты что, снова надрался? - гамма закатил глаза. - Где ты? Я тебя заберу. Минки сказал, что скинет геолокацию и прервал звонок. Когда альфа вышел из душа, то обнаружил собирающегося Джонхена. - Снова сбегаешь? - усмехнулся Донхо. - Минки звонил. Он в стельку, - ответил гамма, стараясь не соблазняться на уютный и домашний вид альфы в халате. - Позабочусь, чтобы дел не натворил, как обычно. - Я могу просто выгнать машину, - тяжело вздыхая из-за очередных чудачеств омеги, предложил Донхо. - Не нужно. Это совсем недалеко, я быстро вернусь, - Джонхен чмокнул альфу в щеку и выскочил из его квартиры. Ночной холодный воздух пробирался гамме под одежду, пока он шел к нужному месту. У Джонхена созрел план и он надеялся, что все получится. Гамма написал Арону и скинул полученную геолокацию. Сообщение было прочитано, но никакого ответа Джонхен не получил. В нем все же теплилась надежда на благоразумие хотя бы Арон-хена, раз уж омеге такое слово вообще было неведомо. Гамма ясно видел, как эти двое кружили друг напротив друга, но приблизиться без выпускания иголок почему-то опасались. Минки оказался на детской площадке. Сидел на качелях с таким потерянным видом, будто его забыли родители. - Ааа, Джонхен-а, это ты, - протянул омега. - От тебя за десяток метров несет Донхо. - Ну и что у тебя стряслось на сей раз? - поинтересовался гамма, стараясь потянуть время. Минки выглядел так, будто на свежем воздухе из него выветрилась значительная часть алкоголя. - Почему мне всегда задают этот вопрос? - устало произнес омега. - Счастливые люди не прячутся от проблем в алкогольном угаре, - пожав плечами, ответил Джонхен, садясь на соседние качели. - Я почти трезв, - сухо пробормотал Минки, спрыгнув со своего сиденья, чтоб усесться на колени гаммы. - Почему всегда так? Почему меня не воспринимают всерьез? - Может потому, что ты частенько ведешь себя взбалмошно? - Джонхен успокаивающе погладил омегу по волосам. - Но разве за этим не видно настоящего меня? Разве все люди смотрят лишь поверхностно и их не интересует суть? - А ты пробовал совершать обдуманные и взвешенные поступки по отношению к тем, от кого хочешь добиться расположения? Диалог был странным и гамма чувствовал, что Минки разговаривал вовсе не с ним. Все, что Джонхен сейчас мог сделать - это покачивать омегу на коленях, надеясь, что Арон все же появится. У Минки было паршивое настроение несколько недель к ряду и даже старые добрые способы снятия стресса не помогали. Омега настолько отчаялся, что позвонил Донхо. Хотя то, что к нему явился гамма, радовало куда больше. Когда Джонхен был рядом, Минки чувствовал себя не таким одиноким в плане непонимания окружающих. Возможно, именно на этой почве они и сдружились так быстро. Послышался шум автомобиля, остановившегося неподалеку, и поначалу гамме показалось, что это приехал Донхо, но потом он вспомнил, что тот не знал, куда именно он отправился. Джонхен запоздало подумал, что на звук внедорожника было не очень похоже. На коленях закрутился омега: - Зачем он здесь? - как-то излишне резко поинтересовался Минки. - Кто? - Арон. Это ты ему сказал? Гамме не оставалось ничего иного, кроме как признаться, слегка удивившись чужому нюху: - Да, - сказал он честно и омега напрягся, готовый сорваться с места, но Джонхен его удержал. - Вам двоим нужно поговорить. Просто поговорить для начала. - Я не лезу к тебе с советами насчет отношений, а иначе бы сказал, что ты поступаешь, как последняя скотина, когда не даешь Донхо поставить метку, - ядовито произнес Минки. - Но это не мое дело, хоть мне за него больно и обидно. - Я понимаю, что ты обижен и зол, - гамма увидел приближающегося Арона. - Но вам действительно нужно поговорить. Я здесь лишний. Джонхен поднялся с качелей вместе с омегой и, буквально вручив его в руки Арон-хену, покинул площадку. - Не знаю под каким предлогом тебя сюда выманили, хен, - пренебрежительно начал Минки. - Но мне не нужна твоя компания. - Мне надоело с тобой сюсюкаться, Минки-я, - раздраженно ответил альфа. - Если первое время я обманывался из-за твоей миловидной внешности, то впредь эту ошибку повторять не намерен. Если нашел во мне мальчика для развлечений, то я очень быстро, но очень грубо донесу до тебя, что подобные вещи с альфами - плохая затея. Но если ты все таки заинтересован в отношениях, то иди к машине - я отвезу тебя в общежитие, а по дороге поговорим. - Общежитие закрыто до утра, - ответил омега через некоторую паузу, когда прекратили бегать мурашки от тона Арона. - В машину, - скомандовал альфа и Минки подчинился. Пока Арон был за рулем, прикидывая в голове все возможные варианты грядущего разговора, омега наслаждался ароматом ириса, что пропитал насквозь салон автомобиля. Несмотря на свое вызывающее и опрометчивое поведение, Минки никогда не стремился под кого-то ложиться. Да и то, что он испытывал к этому альфе не столько походило на желание подлечь, сколько на какое-то другое чувство, которое его до этого никогда не посещало. Если бы Арон знал, что с этим омегой будет все так запутано, то никогда в жизни бы не пошел на манящий, но легкий, запах ландышей. Минки его то подпускал ближе, то уходил в глухую оборону, а иногда и откровенно провоцировал. Что было у омеги в голове оставалось загадкой, и альфе начало надоедать биться в закрытые двери. - Мы едем к тебе? - пытаясь звучать беспечно, спросил Минки. - Если у тебя есть другие варианты, то я слушаю. Омега молчал. Он впервые за долгое время ощущал смущение, если не робость. Арон производил впечатление мягкого и оберегающего альфы, но когда с него сползала маска добродушия и проявлялся характер, Минки испытывал трепет. И что-то приятно ныло внизу живота. - Ты сам-то знаешь, чего хочешь? - спросил Арон, как только закрыл за омегой дверь квартиры. - Сейчас? - немного растерянно отозвался Минки. - Я спросил про отношения, - пояснил альфа. Близость Арона путала мысли омеги. Минки никогда не испытывал всепоглощающего влечения, какое было у Джонхена с Донхо, что омега даже иногда завидовал. Но то, что он чувствовал сейчас, находясь рядом с альфой в закрытом помещении, пропитанном его запахом, наверное, было похоже. - Предлагаешь решать мне? - наконец спросил Минки. - Если бы я не уважал чужой выбор, то просто взял бы желаемое силой, сломив волю. На деле Арону тяжело давался контроль. Вся эта бунтующая сущность омеги выводила из себя настолько, что хотелось отвесить профилактическую затрещину. Альфа, разумеется, так никогда бы не поступил, но желать этого не переставал. Как и не мог перестать желать вытрахать из Минки всю дурь и спесь. - Арон, - тихо позвал омега, привлекая внимание ушедшего в свои мысли альфы. - Я правда хочу, чтобы все получилось, но мне нужна твердая рука. Чтобы направляли. Так что прошу - позаботься обо мне. Хоть эта просьба и прозвучала в несколько ультимативной форме, но Арон все же получил ответ и его больше ничего не сдерживало. Он впечатал Минки спиной в стену прихожей, которую они так и не покинули. Не сильно, но ощутимо. А затем пресек возможные возмущения поцелуем. Жадным и нетерпеливым. Слишком долго оба чего-то ждали и вот наконец-то дорвались. Они целовались и до этого, но сейчас не ощущался привкус флирта. Только голод. Омега, упираясь в стену лопатками, выгнулся навстречу, стараясь прильнуть еще ближе, почти изнывая от желания. Альфа в несколько резких движений расстегнул чужие джинсы, запустив руку под белье: - Я возьму тебя прямо здесь, - проговорил Арон понизившимся на пару тонов голосом, ощущая пальцами обильно выделившуюся смазку. - Для начала. Минки нетерпеливо дернул чужой ремень, прежде чем альфа развернул его спиной к себе. На несколько мгновений руки Арона оставили тело омеги, послышался лязг бляшки и треск молнии на ширинке. Руки альфы вновь вернулись, порывистым движением приспустив чужие джинсы вместе с бельем. Минки давно не являлся девственником и в целом сексом не брезговал, да и смазки было предостаточно, но член вошел в него с изрядным трудом. Омега невольно задумался, что если Арон настолько заполнил его так, то что же будет, когда он выпустит узел? Обычно альфа был спокоен и не показывал свою сущность без надобности, но Минки что-то в нем пробуждал, словно задевал нужную струну. Его хотелось укротить и подчинить лаской, хотя изначальный порыв был только оберегать и быть рядом. Сейчас простое "рядом" было катастрофически недостаточным для Арона, а поведение омеги одуряло. Одуряло настолько, что альфа брал Минки, отбросив все мысли, практически полностью слетев с тормозов. Впрочем, омегу это проявление несдержанности более чем устраивало. Все провокации Минки наконец окупились, хотя конечный результат превзошел всяческие ожидания. Изначально он рассчитывал только лишь на бурный секс, а в итоге прикипел к альфе некоторыми чувствами настолько, что начал вестись на провокации сам. Отношения, как таковые, несколько пугали омегу, но отношений с Ароном он захотел первым. Пусть и осознал это спустя какое-то время их заигрываний. Возможно, стоило дойди до спальни или хотя бы до дивана в гостиной, но альфа об этом не переживал, ведь Минки в его руках был податлив, словно кусок глины и секс стоя, по всей видимости, не доставлял ему никакого дискомфорта. Омега оказался весьма гибким и весьма громким, но последнее радовало Арона. Альфа ни секунды не сомневался в искренности отдачи Минки по его языку тела. По неподдельной дрожи и напряженным пальцам, которыми тот упирался в стену, стараясь удержаться. Оргазм настиг омегу неожиданно. Он настолько растворился в открывшемся с новой стороны Ароне и запахе ириса, что все телесное будто бы отошло на второй план. Минки чувствовал себя странно, но это состояние было приятным. Для омеги всегда похоть была на первом месте и ничего другого он не искал, но сейчас, распробовав чувственность того, к кому были чувства иного рода, Минки начал считать, что отныне и впредь хочет, чтоб было только так. И когда альфа аккуратно развернул на себя его голову за подбородок, впиваясь поцелуем, через несколько рваных движений дойдя сам, то омега чувствовал лишь глубокое и полное удовлетворение.***
Утром выходного дня Джонхена разбудила ноющая и тянущая боль внизу живота. Не до конца проснувшийся гамма подумал, что они вчера с Донхо немного перестарались. Но как только Джонхен подумал об альфе, его едва ли не подбросило на постели от острого желания. Гамма, пытаясь не впадать в панику, открыл глаза. Донхо рядом не было, но он предупреждал, что с утра ему нужно было уехать по делам на несколько часов. Джонхен чуть не застонал, ощущая, что ноющая боль только усилилась от осознания того, что альфа не здесь. Все еще не до конца веря, гамма скользнул рукой между своих ягодиц и его так и не состоявшийся стон перешел в самый настоящий вой - все было в смазке. Его тело требовало Донхо. Донхо, которого сейчас не было рядом. Гамма почти в отчаянии попытался запустить в себя пальцы, но по ощущениям стало только хуже. Руки потянулись к телефону. Альфа сидел в машине, раздумывая, как бы помягче отослать Джонхена подальше, чтоб ненароком его не покалечить. Начавшийся гон сказался еще ночью, когда он излишне жестко взял гамму, хотя тому даже понравилось, но Донхо боялся потерять контроль по-настоящему. Телефонный звонок едва не заставил его подпрыгнуть от неожиданности. - Донхо? - как-то излишне жалобно произнес в трубку Джонхен. - Донхо, ты нужен мне. - Что случилось? - альфа мгновенно подобрался, будто готовясь ринуться в бой. - У меня, кажется... - слова с трудом давались гамме. - Кажется началась течка. Несколько мгновений Донхо казалось, что он ослышался. Затем его захлестнуло чувством вины за то, что его гон, должно быть, спровоцировал это состояние у Джонхена. Такое бывало с омегами - преждевременная течка, вызванная гоном альфы. - Скоро буду, - бросил Донхо, заводя машину. Альфа некоторое время думал позвонить Минки - проконсультироваться насчет этого вопроса, но затем оставил эту идею. Вряд ли омега мог бы рассказать что-нибудь про особенности течки у гамм. Скромных познаний Донхо хватило только на то, чтобы заехать за продуктами, ведь потеря энергии ожидается катастрофическая. Альфа почуял Джонхена, как только вышел с лифта. Это при закрытой двери и добром десятке метров между ними. Донхо едва не швырнуло об стену от самого натурального животного желания, даже слюни чуть не потекли. Его еще хватило на то, чтобы зайти в квартиру и дойти до кухни, вдыхая воздух ртом. Но выдержка альфы была не вечной. А уж когда его жалобно позвал гамма, в голове не осталось совершенно никаких мыслей. Джонхен находился в спальне, даже не озаботившись тем, чтобы одеться, и по виду пребывал почти что в агонии. - Пока я еще более-менее вменяем, должен сказать, что у меня гон, так что очень скоро я превращусь в животное, которых ты так ненавидишь, - произнес Донхо, ощущая, как стремительно его покидало самообладание. - Плевать, - гамма с трудом сфокусировал взгляд своих черных глаз. - То есть... ты очень нужен мне. Весь полностью. Донхо, пожалуйста... Голос у Джонхена надломился, когда он попытался переползти поближе к альфе. Его тело словно скрутило судорогой и выглядело это просто ужасно. Ужасно притягательно. - Хочу тебя чувствовать, - продолжил гамма хриплым полушепотом, как только приступ его отпустил. - Мне это нужно. Так что забудь все, что я говорил про контрацепцию. Я потом схожу к врачу и разберусь с этим, хорошо? Вместо ответа альфа сделал глубокий вдох носом, впуская в легкие одуряющий аромат лилий течного Джонхена. Цепляться за разум больше не было никаких сил и Донхо поддался инстинктам, которые вопили о надобности затрахать гамму до потери сознания. Когда альфа наконец-то вошел, Джонхен был готов зарыдать от облегчения, но получилось только надрывно простонать. Запах Донхо сводил гамму с ума. Он словно подчинял себе, лишал воли. Это было совершенно не похоже на тот секс, который обычно происходил между ними. Если раньше было очень много эмоций, вызываемых близостью, то теперь остались только голые инстинкты. Желание обладания и собственничество. Они даже не целовались - было не до того. Утолив первичный голод несколькими оргазмами, альфа перевернул Джонхена на живот, приподняв его за бедра. Гамме нравилась эта поза своей открытостью, но сейчас, когда Донхо импульсивно брал его из-за своего гона, ощущалась некая правильность происходящего. Уже далеко не первый раз в голове Джонхена проскакивали мысли о том, что ему нравится так себя ощущать - принадлежащим альфе, но эти мысли быстро исчезали, оставляя за собой дурное послевкусие. Однако, не теперь. Теперь гамма, чувствуя приближающуюся разрядку Донхо, подал голос: - Повяжи меня, - произнес он, почти задыхаясь. - Донхо, повяжи меня. Джонхен не был уверен расслышал ли его альфа, потому что собственное сознание временами погружалось в блаженную негу удовольствия, где не было места разуму. Но как только гамма почувствовал набухающий узел внутри себя, то остатки вменяемости покинули его. Это было так... нужно Джонхену. Его накрыла самая настоящая эйфория из-за того, что гамма ощутил себя целым. Сколько прошло времени и сколько Джонхен получил оргазмов - было для него загадкой. Он настолько растворился в ощущениях от сцепки, что далеко не сразу понял, что что-то не так. Донхо впился ему зубами в основание шеи и не отпускал. - Донхо? - позвал гамма, начиная ощущать приближающуюся панику, которая перекрыла собой дурман течки. - Донхо, разожми зубы. Альфа не реагировал и Джонхен всерьез испугался, что тот перестал себя контролировать. Гамма попытался брыкнуться, понимая тщетность своих попыток из-за сцепки. Донхо в ответ низко и угрожающе зарычал. - Донхо, остановись, пожалуйста, - начал умолять Джонхен, хотя тело его было с ним не согласно. Тело хотело получить метку альфы, хотя тело подвело гамму еще в самую первую их встречу. - Ты мне обещал! Это был подлый шаг, но если в Донхо осталась еще какая-то доля вменяемости, то он должен был услышать. По крайней мере на это надеялся Джонхен, на деле ощущая предвкушение и слегка ерзая задом, чтобы прочувствовать узел в себе еще отчетливей, и гамме это никак не удавалось контролировать. Когда альфа все же сжал челюсть, прокусывая плоть, Джонхена выкрутило сильнейшим оргазмом. В который раз тело гаммы предало его. Джонхену хотелось кричать от злости и обиды, но все что он мог - хрипло постанывать, ощущая блаженную боль от зубов и пульсацию узла внутри. Донхо все это время был в здравом уме и ясно чувствовал, как гамма себе лгал. Когда альфа впился зубами в шею Джонхена, еще не прокусив, смазка начала выделяться куда активнее, несмотря на сцепку. А то, что гамма кончил, получив метку, только подтвердило ощущение фальши, которое уловил Донхо. Альфа отдавал себе отчет в том, что нарушил слово, но если бы он был убежден в искренности протестов Джонхена, то никогда бы не совершил что-то подобное насильно. Гамма говорил "нет", а его тело, его реакции, его поведение говорили "да". Его кровь говорила "да". Своей сладостью она пьянила Донхо, когда он принялся зализывать рану. Джонхен теперь принадлежал ему, а он Джонхену. Никто больше не посмеет его обидеть. Альфа наслаждался сладостью, пока не ощутил горечь, но эта горечь чувствовалась не на языке. Она саднила где-то глубоко в груди, вплетая в себя ядовитую обиду и обжигающую злость. Эти чувства принадлежали не Донхо, а гамме. Джонхен молча глотал слезы, осознавая, что ничего уже не исправить. Альфа проигнорировал его мольбы, проигнорировал свое обещание. Отнял свободу, которая гамме была так необходима. Возможно когда-нибудь Джонхен бы сам к этому пришел, но сейчас он чувствовал себя использованным и грязным, продолжая кончать раз за разом, будучи насаженным на узел. - Посмотри на меня, пожалуйста, - попросил Донхо, когда узел спал и он повернул гамму к себе лицом. - Если бы не течка, я бы тебя избил до полусмерти, - яростно выплюнул Джонхен. - Или по крайней мере попытался бы. Но в нынешнем состоянии мне очень хочется твоего члена. Я уж начал думать, что может быть люблю тебя, но своим поступком ты, ты... Гамма замолчал, рукой скользнув к метке, впился в кожу ногтями, словно пытался выцарапать ее вместе с плотью. - Прекрати! - альфа перехватил его руки, прижав к кровати. Он не думал, что Джонхен смог бы избавиться от его метки, но смотреть, как тот сам себе вредил, не хотелось. - Я знаю, что ты чувствуешь. - О, неужели, - ядовито произнес гамма, понимая тщетность своих попыток сопротивления. - Я знаю, что ты чувствуешь, потому что теперь чувствую тебя. - Что ты несешь? - Я. Тебя. Чувствую, - выделяя каждое слово, повторил Донхо. - Послушай меня, пока я еще могу соображать. Если ты думаешь, что метка - вещь односторонняя, то ты ошибаешься. Если ты думаешь, что ее ставят поддавшись импульсу в порыве страсти, то ты ошибаешься. Если ты думаешь, что метка тебя как-то порочит или клеймит, то ты ошибаешься. - Ты забрал мою свободу, хотя обещал этого не делать! - перебил альфу Джонхен, ощущая, как ноет место укуса. - Если бы я действительно забрал твою свободу, то я бы не разговоры с тобой разговаривал, пытаясь донести что-то, а просто приказал бы тебе что-нибудь, - как-то излишне спокойно произнес Донхо. - Хотя, я могу тебе это продемонстрировать наглядно. Альфа дернул Джонхена на себя за руки, которые удерживал и, установив зрительный контакт, произнес: - Признайся, что ты чувствовал до того, как я поставил метку? - Предвкушение, - сквозь зубы ответил гамма. - Как ты мог чувствовать предвкушение, если ты не хотел метки? - Я... не хотел, - попытался сказать Джонхен, но ему словно что-то мешало. - Я не просил! - Да, ты не просил. И никогда бы не попросил, но чем больше ты будешь врать себе, особенно сейчас, тем тебе будет хуже. - Донхо, пожалуйста, - начал гамма, тщетно пытаясь оторвать взгляд. - Давай обсудим это позже, когда все закончится? Я сейчас не в том состоянии, чтобы вести разумные беседы. Альфа и сам чувствовал, что разум понемногу вытеснялся новым приступом похоти, поэтому предпочел согласиться с Джонхеном. По крайней мере Донхо был уверен в том, что в ближайшие дней пять гамма от него точно никуда не денется. Последующие дни течки оба помнили какими-то обрывками: ...Джонхен оставляет глубокие кровавые полосы на спине и плечах альфы, пока стонет и подается ближе в судороге очередного оргазма... ...Донхо что-то пытается приготовить на кухне в одном лишь фартуке на голое тело. Гамма сидит позади, наблюдая, и считает, что это выглядит комично, пока не натыкается взглядом на разодранную им самим спину. Джонхену нестерпимо хочется зализать эти раны. Альфа его не останавливает. Попытка покормиться заканчивается тем, что гамма становится главным блюдом на столе... ...Альфа берет Джонхена до тех пор, пока тот не вырубается, будучи насаженным на узел. Выносливость гаммы огромна, но не идет ни в какое сравнение с Донхо на пиковой фазе гона... ...Джонхен пытается отползти после подсечки, но альфа ловит его за щиколотку и рывком подтягивает к себе. Пока Донхо вяжет его сразу же прямо на полу, гамма думает, что слишком легко сдался и в следующий раз нужно попытаться сопротивляться хотя бы для вида... ...Альфа берет Джонхена сзади. У гаммы руки перехвачены ремнем, потому что Донхо надоедает наблюдать за тем, как гамма временами пытается расцарапать метку. Гон заканчивается, а течка еще нет, поэтому альфа становится более чувствительным к тому, что переживает Джонхен в эти моменты... ...Гамма сверху. Двигается медленно, но чувственно. Пристально смотрит в глаза Донхо, положив руку, запястье которой содрано из-за ремней, ему на грудь в районе сердца. Альфа ощущает себя любимым, но у Джонхена влажно блестят глаза. Гамма просит Донхо повязать его в последний раз, чувствуя, что течка подходит к концу... Джонхен сидел на краю кровати и смотрел на спящего альфу. Он словно наблюдал за всем со стороны. Все это гамма уже видел в первый день знакомства с Донхо. Он так же сидел на краю кровати после сумасшедшего секса и ненавидел себя. Руки с содранными запястьями вновь тянулись расцарапать метку, которая жгла шею. Но слова альфы жгли Джонхена куда сильнее. Те, в которых Донхо сказал, что начал чувствовать гамму. - Почему ты все время намереваешься сбежать? - не очень внятно пробормотал альфа, приоткрыв один глаз. - Будто теперь это вообще возможно, - ответил Джонхен с горечью. - Нам нужно все обсудить, - очень серьезно сказал Донхо, почувствовав, как заныла где-то внутри боль гаммы. - Донхо, не сейчас, пожалуйста... - Действительно хочешь уйти? - Ты не подумал задать этот вопрос до того, как укусил? - истерично хихикнув спросил Джонхен. - Я предельно серьезно. - Я тоже. - Джонхен-а, - альфа попытался прикоснуться к чужой руке, но ее отдернули. - Сколько тебе нужно времени? - Для чего? - Побыть одному. Осмыслить всю ситуацию. - Что тут осмысливать? - голос гаммы звучал напряженно, едва ли не надрывно. - Ты сделал меня своим не спросив. - И я считаю, что поступил правильно. - Пошел ты к черту! - Джонхен порывисто вскочил с кровати. Донхо, к огромному сожалению гаммы, был быстрее. Альфа заключил Джонхена в объятия, не давая пошевелиться. - Слушай меня, - твердо произнес Донхо на ухо гаммы и тот немного расслабился. - Ты отдельная личность. Метка не делает тебя моей собственностью. Даже наоборот - она привязывает меня к тебе. Это я от тебя теперь зависим. Понимаешь? Твоя свобода по-прежнему принадлежит тебе. Джонхен никак не мог с ним согласиться, ощущая как метка жжет все сильнее и сильнее. - Отпусти, - глухо попросил он. - Только после того, как скажешь, когда вернешься, - альфа не чувствовал сопротивления, но хватку не ослаблял. - Вернусь. Не знаю когда. Как приведу в порядок мысли. Донхо разжал руки. Гамма не сказал больше ни слова, принявшись собираться. В полном раздрае Джонхен покинул квартиру альфы, которую еще несколько дней назад считал своим вторым убежищем, даже не попрощавшись. На душе скребли кошки, а свобода, которая была так необходима гамме, больше им не ощущалась, хоть Донхо и настаивал, что это не так.