*
После этого их отношения, кажется, только укрепились. Если раньше Луи плохо себя чувствовал в разлуке с Гарри, то это буквально ничто по сравнению с тем, что он чувствовал сейчас. Он просто хотел быть с Гарри все гребаное время. И это не осталось незамеченным другими людьми в его жизни. — Что в лесу сдохло? Луи нахмурился и бросил в Найла скомканную салфетку. Они почти не виделись с тех пор, как закончилось шоу, потому что Найл сразу же подключился к репетициям пантомимы в соседнем театре, где он играл Баттонса¹ в постановке «Золушки». По всей стране каждый театр готовился к ежегодной пантомиме, старой британской театральной традиции. Каждое Рождество комические версии сказок и классических басен оживают на сцене с чрезмерными декорациями и сумасшедшими костюмами, с плохими каламбурами, фарсом и сексуальными намеками. Пантомимы любили люди всех возрастов, и Луи не исключение несмотря на то, что участвовать в них может быть тяжело как морально, так и физически для актеров, музыкантов и сценических коллективов. Сезон пантомимы — это безумнее, чем стандартное шоу, и Луи действительно был взволнован тем, что в этом году он сделает перерыв. У него не было свободного Рождества уже как четыре года, с тех пор как умерла его мама, и он знал, что должен остаться дома на это Рождество, и он очень рад иметь выходные, которых у него так долго не было. Видимо, больше свободного времени также означало больше времени для скучания по Гарри. — Ты хандришь, — сказал Найл, хмурясь. — Он всего лишь на чертовой работе. — Я не хандрю, — нахмурился Луи. — Он не на работе. Он остался, чтобы отправить несколько заявлений о приеме на работу. — Ооо, — протянул Хоран, выпячивая нижнюю губу. — Я не знал, что он ищет новую работу. — Да, — сказал Луи. — Он не хочет ставить пантомиму с этой технической командой, поэтому он изучает другие варианты. — Вполне справедливо, — Найл долго, неприятно хлюпнул, отпивая из своей пинты. Луи сморщил нос. — Эй, если он хочет, я могу дать номер своего приятеля Бресси. Он главный режиссёр в авторском театре, и они всегда ищут технарей. — О, правда? — Луи задумался. С одной стороны, он обещал не вмешиваться, но он же не вмешивается, верно? Найл предложил, и это стоит попробовать. Честно говоря, в этот момент он был готов попробовать все, что угодно, чтобы Гарри чувствовал себя счастливее на своей работе. — Да, если ты не против, — согласился он с улыбкой. — Это было бы здорово. — Вообще без проблем, — сказал Найл, пожимая плечами. — Все, что угодно, лишь бы развеселить Хаза, правда. Я чувствую, что больше не хочу, чтобы он работал в этой команде, и я даже не его парень, понимаешь? Луи кивнул, пряча свою гордую улыбочку за стаканом пива. Он получал настоящий кайф от того, что его друзья так же защищали Гарри, как и он сам, и так же было приятно знать, что, когда он снова и снова говорит Гарри, что ему не нужно туда возвращаться, и все его поддержат, если он этого не сделает. Их решение снова нанять Питера по окончанию шоу еще долго будет его выводить из себя. Он ушел с телефоном номера Бресси в свои смартфоне после тарелки восхитительной пасты (Боже, Луи никогда не перестанет есть молочную продукция, когда нет выступлений) и еще пары пинт с Найлом, да еще и с билетами для них с Гарри на его пантомиму в кармане пальто. Он запрыгнул в метро и направился к дому Гарри, который формально и его дом тоже, до тех пор, пока они через неделю не переедут на новое место, быстро забегая в Теско, чтобы купить молока, хлеба и вина для обеда. Когда он вернулся домой, Гарри сидел на диване, завернутый в одеяло, одетый в одни только боксеры и носки. Как только дверь отворилась, он потянул Луи в гостиную, который не успел даже скинуть туфли, подскочил к нему и взял за руку. Он выглядел ужасно, и Луи тут же немного запаниковал. — Мы можем поговорить? — Да, конечно, — сказал шатен, приподнимаясь, чтобы чмокнуть Гарри. — Давай я просто положу все в холодильник, ладно? Он двигался быстро и в основном просто закинул пакет на кухню, а затем развернулся и увидел парня в дверном проеме, готового вот-вот заплакать. — Господи, Гарри, детка, что случилось? — Я думаю, что хочу уйти из театра, — выпалил Гарри. — Я не хочу работать там без тебя, Лиама, Зейна и Ни, и я знаю, что это просто еще один опыт, и не обязательно плохой, но это нечто большее. Я не хочу здесь оставаться. Я не настолько люблю саму работу, чтобы захотеть остаться. — Хорошо, — просто сказал Луи, затем сделал шаг вперед, чтобы крепко обнять Гарри. — Хорошо, — он почувствовал, как Гарри навалился на него, и они слегка покачнулись, чуть не натыкаясь на холодильник. — Все хорошо, дорогой, правда. — Я просто… — Гарри вздохнул и крепче обнял Луи, уткнувшись лицом ему в шею. — Я не знаю, что я хочу делать, но я знаю, что точно не это. Я знаю, что не… о боже, Лу, я действительно, типа, я правда очень расстроен. Томлинсон кивнул — он подозревал, что Гарри собирался уйти, так что для него это не было неожиданностью. Но он не думал, что Гарри так расстроится из-за этого. — Почему, дорогой? Гарри вздохнул и моргнул, глядя на него. — Потому что… потому что мы только что подписали новый договор аренды, и теперь я говорю о том, что хочу бросить свою работу, и это типа, — он вздохнул, явно расстроенный. — Я не хочу, чтобы ты чувствовал, будто я пытаюсь выпросить у тебя деньги или сесть на шею. — Я так не думаю, — быстро ответил Луи. — Я не собираюсь так думать, потому что не хочу, чтобы мой парень работал там, где ему совсем не нравится. Платить твою половину арендной платы — это небольшая плата за твое счастье, любовь моя. — Да, но это нереалистичное ожидание, когда цены на аренду в Лондоне такие… — Ты знаешь, как сильно я тебя люблю? — перебил его Луи, тряся за плечи. Гарри все еще смотрел в пол и бормотал что-то не очень похожее на ответ, поэтому Луи попробовал еще раз. — Гарри. Ответить мне. Ты хоть представляешь, как сильно я тебя люблю? — Я знаю, что ты любишь меня, но… — Гарри вздохнул, переступая с ноги на ногу. — Но это все равно слишком много для партнера. Ты не подписывался на это, когда подписывал договор аренды, понимаешь? — Гарри, я вовсе не против, правда, — он провел руками вверх и вниз по рукам Гарри. — Мне невероятно повезло, что я нахожусь в таком финансовом положении, я это понимаю. На данный момент я зарабатываю более чем достаточно, чтобы покрыть плату за квартиру, плюс у меня есть чертова куча наличных на сберегательном счете от выплаты страховки моей мамы, и я обещаю тебе, что отношусь к этому абсолютно нормально. — Но это же… — Гарри осел. — Я так и знал, что ты так скажешь, поддержишь меня и все такое. И это заставляет меня чувствовать себя еще хуже, потому что ты чертовски хорошо ко мне относишься. — Потому что я очень сильно люблю тебя, дурашка, — Луи опустил руки и свободно обхватил ими талию Гарри. — И должен ли я напоминать тебе, что мы работали вместе восемь месяцев, детка. Я видел, как сильно ты ненавидишь свою работу с самого начала. — Я знаю, — пробормотал Гарри, обнимая Луи за плечи и притягивая его к себе. — Я знаю. — Малыш, — сказал он, целуя Гарри в грудь. — Малыш, ты не должен передо мной оправдываться, обещаю, — он немного отстранился, чтобы они могли как следует посмотреть друг на друга. — Кроме того, не похоже, что ты еще не скоро найдешь работу, верно? Это же Лондон, черт возьми. Театральная индустрия процветает, и скоро Рождество. Я сомневаюсь, что кто-нибудь откажется от звукового техника, который работал над «Книгой Мормона», я прав? — Да, наверное, — пробормотал Стайлс, и Луи почувствовал, что тот хотел сказать что-то еще, но сдержался. А он и не настаивал. — Я… Спасибо, Лу. За то, что ты меня так поддерживаешь и так хорошо ко мне относишься, — он слегка улыбнулся, когда Луи радостно хмыкнул. — И как бы то ни было, я так чертовски влюблен в тебя, что иногда у меня кружится голова. Так что да. — Боже, Гарри, — простонал Луи, притягивая его к себе, чтобы они могли беспорядочно поцеловаться. — Не могу поверить, как мне с тобой повезло, правда не могу. Гарри лучезарно ему улыбнулся. — Я тоже. Я буквально… — он снова прервал себя, но на этот раз поднял руки к лицу Луи, притягивая его к себе для долгого поцелуя. После этого они больше не говорили об этом — Гарри потащил его перекусить в маленькую пиццерию за углом, которую Луи так любит, и они провели остаток вечера, обсуждая переезд. До конца вечера, да и до конца недели, если уж на то пошло, Гарри все еще немного не в себе. Луи не хотел давить на него, но оказывается, что ему это и не нужно. Однажды он вернулся из супермаркета и увидел, что Гарри сидел за столом, сжав волосы в кулаки, и смотрел на свой ноутбук с диким выражением лица. — Детка? — Луи, у меня стресс, — прохрипел Гарри, даже не потрудившись поздороваться. На самом деле, он был будто в нескольких секундах от нервного срыва. Луи оставил пакеты с покупками и сел на стул рядом с Гарри, беря его за руку. Она немного дрожала, и он поцеловал костяшки пальцев. — Что случилось, детка? На экране высвечивался сайт ArtsJobs, популярную платформу, используемую по всей стране для поиска креативщиков и техников. Он повернулся к Луи и покачал головой. — Просто у меня был стресс, когда я смотрел на все это и думал о разных вещах, и потом тебя не было дома… — Гарри, — мягко вмешался шатен. — Детка, что бы ни творилось в твоей хорошенькой головке, мы все уладим, хорошо? — Гарри облизал губы. — Да? — Да, — выдохнул он и позволил Луи просто держать его за руки, немного успокаиваясь. Гарри, как известно, всегда слишком много думал, пока Луи не бывает дома, поэтому тот приходит домой к напряженному парню, который нуждается в нежных прикосновениях, ласковых словах и большом количестве утешений. Если быть честным, Луи удивлен, что это не случилось раньше, потому что всю неделю Гарри был немного не в себе, взвинчен и обеспокоен чем-то, что он не озвучил вслух, и теперь это вот-вот вырвется наружу. Поэтому, когда он начал говорить со скоростью миллион километров в час, Луи взял себя в руки. — Я знаю, что ты сейчас не работаешь, и это все круто, потому что ты работаешь на себя и в марте будешь гребанным Иосифом, но потом я кое-что понял, — Гарри посмотрел на свои руки, лежащие на коленях. Луи протянул руку и мягко развел их в стороны, просовывая свои руки в руки Гарри. — Скажи мне, любимый. — Ну, — в голосе Гарри слышалось отчаяние, — твои репетиции начинаются в феврале, а потом, когда ты начнешь играть роль своей мечты, твое расписание будет таким же, как и в прошлом году. Луи кивнул и пожал плечами. — Да, вроде того. Но не так долго. — Да, но… — Гарри разочарованно вздохнул. — Если я не буду работать в той же отрасли, что и ты, если мое расписание будет «девять через пять» или еще как, тогда я едва смогу видеться с тобой. И не то чтобы это должно диктовать, чем я зарабатываю на жизнь, но это так. Ты для меня больше приоритет, чем рабочий график, — он моргнул, глядя на Луи. — Я не думаю, что мы понимали, как нам повезло, когда мы оба работали вместе над «Книгой Мормона». Луи хмыкнул в знак понимания и согласия — ему неприятно это признавать, но Гарри в чем-то прав. Он притянул Гарри к себе и обнял его. — Так вот почему ты был со мной всю неделю? Стайлс простонал, кивая в джемпер Луи. — Когда я это понял, я очень расстроился, — пробормотал он. — И я не хочу, чтобы ты думал, что я пытаюсь заставить тебя выбирать между мной и твоей работой, потому что это даже не вопрос, и вообще, не трудности. — Но это важный фактор, — Луи игрался с короткими волосками на шее Гарри. — А эта работа отнимает много времени и требует много усилий, и у меня не так уж много выходных. — Вот именно, — согласился Гарри. — И я так благодарен, что нам так везло до сих пор, потому что у нас был шанс построить прекрасные стабильные отношения, в которых мы съехались и все такое, я просто… — он снова вздохнул, а затем отстранился, чтобы поцеловать Луи в губы. — Я просто не хочу видеть тебя по несколько минут, потому что я люблю тебя, и мне бы не хотелось, чтобы наша работа, которая свела нас, была тем, что нас разлучит. — Не думаю, что это нас разлучит, — ласково сказал шатен. — Я думаю, что ты великолепен, и любой работодатель будет счастлив нанять тебя, — это заставило Гарри улыбнуться. — А еще я думаю, что важно отметить, что ты был чертовски несчастен на работе, детка. Даже когда я был рядом, ты явно был недоволен своим положением, и последнее, что я хочу, чтобы ты нанялся техником, чтобы соответствовать моему графику, если тебе не нравится эта работа. Гарри мрачно рассмеялся. — Да, я тоже об этом думал, — он пожал плечами и отодвинулся от Луи, исчезая на несколько секунд, прежде чем снова появиться со своим ноутбуком. — Я думаю, что хочу поработать в студии? — В студии звукозаписи? — уточнил Луи. Гарри кивнул. — Черт возьми, милый. Я думаю, тебе это подойдет. — Да? — Гарри коротко передернул плечами. — Если честно, я думаю, у меня это получится лучше. Может быть, для студийных саундтреков к шоу в Вест-Энде или что-то в этом роде. — У тебя это здорово получится, — серьезно сказал Томлинсон. — У тебя такой замечательный музыкальный слух. Ты любишь музыку. Я думаю, что ты был бы невероятен. — Но сейчас это нереально, — грустно сказал Гарри, и он вернулся в ту же позу, что и пару минут назад. — Это такая специфическая работа, и я сомневаюсь, что там сейчас много чего происходит. Так что мне пока придется заняться этой работой. Луи нахмурился. — Но мы же только что выяснили, что в этом нет необходимости. Гарри усмехнулся. — Я абсолютно точно не собираюсь сидеть на шее, ни за что. Это несправедливо и неправильно. Но я не знаю, что еще сейчас делать, кроме как вернуться туда. — Никто не будет сидеть на шее, я буквально сам тебе предлагаю это, — возразил Луи, но Гарри отчаянно покачал головой. — Это не обсуждается, — сказал он немного надменно. — Даже если это будет означать работу над пантомимой, чего бы я не хотел делать, это может быть моим единственным вариантом, если я все еще хочу работать. — Могу я побыть реалистом? — осторожно спросил Луи. Гарри выглядел неуверенным, но все же кивнул. — Мне не нужно знать, сколько денег на твоем банковском счете, и я не хочу, чтобы ты чувствовал давление из-за меня и моих поступков. Я прекрасно понимаю, что нахожусь в очень удачном положении для театрального актера, — сказал он. — Но мы уже разобрались с квартирой, и тебе сейчас будет очень трудно найти работу в театре, которая не была бы связана с пантомимой. — Ну да, — печально сказал Гарри. — Стив продолжает давить на меня, чтобы я подписал контракт, чтобы удержать меня, потому что у меня поменяется расписание и обязанности. Так что и зарплата изменится. — Сильно? — спросил Луи склонив голову набок. Гарри пожал плечами. — Не стоит изменения зарплаты, даже если другая работа? Стайлс снова пожал плечами. — Не из-за того, что мне придется работать до пяти вечера в канун Рождества — в твой чертов день рождения — чтобы потом не увидеться с тобой, сесть на поезд до дома моей мамы, провести Рождество в изнеможении, а затем вернуться в театр в половину девятого в День подарков. — Господи, — пробормотал Луи, но это его нисколечки не удивило. Он достаточно поработал над пантомимами и пропустил достаточно дней рождений, чтобы знать, какие сумасшедшие в это время графики. — И как изменится твоя оплата? — Ну, примерно двести пятьдесят в месяц, а всего пятьсот? — Нихуя, — громко сказал Луи, широко раскрыв глаза. — И все? Гарри нахмурился. — Это очень много, Луи. — Да, и сто фунтов из этого пойдут на билет на поезд в канун Рождества, — горячо сказал он, Гарри нахмурился. — Я серьезно, детка, и я не пытаюсь превратить тебя в содержанку или что-то в этом роде. Я могу оплатить аренду за первые три месяца, даже не волнуйся об этом, и за это время мы оба будем свободны, и мы сможем наслаждаться Рождеством, может быть, поехать в отпуск, и мы сможем вместе поискать тебе работу, которую ты будешь любить в новом году, хорошо? — Луи, — слабо произнес Гарри. — Я… не пойми меня неправильно, потому что это в принципе звучит невероятно, но это не так… Я не могу… — Почему, детка? — Луи не хотел умолять или давить на него, но, по его мнению, было все предельно просто. Он уже был в таком положении, когда он финансово зависел от кого-то другого, и это отстойно, но здесь также стоял вопрос гордости Гарри, и он точно не хотел идти на компромисс. Это было несправедливо по отношению к ним обоим, потому что, хотя Луи знал, что он не будет обижаться на Гарри за то, что ему приходится платить его половину арендной платы, он не хотел, чтобы это выглядело как подачка и Гарри обижался на него. Почему ты всегда ведешь себя так, будто ты выше меня, или лучше меня, или делаешь мне одолжения? — внезапно в его голове зазвучали слова, которые Гарри бросил ему после фиаско с микрофоном, и это было еще до того, как они были вместе. Боже, если Гарри почувствует подобное сейчас, он никогда себе этого не простит. — Детка? — снова неуверенно спросил он. Гарри залился слезами. — Детка, — Луи взял его на руки и перенес его на диван, где он аккуратно опустил его вниз и прижал парня к своей груди, целуя его в макушку и в любую часть тела, до которой он мог дотянуться. — Милый мальчик, Гарри. Что за чертовщина…? — Питер возвращается, — выпалил тот, отчаянно вытирая глаза тыльной стороной ладони. — Для пантомимы в нашем театре. У Луи отвисла челюсть. — Что? — Стив сказал мне об этом на прошлой неделе, и с тех пор я пытаюсь решить, что делать дальше, — сказал Гарри. — Знаешь, я уже давно подумываю о том, чтобы уволиться, но это заставляет меня чувствовать себя… — Подожди, подожди, — Луи погладил Гарри по волосам и нахмурился. — Стив вернет Питера? Гарри отрицательно покачал головой. — Нет, его снова наняла компания в качестве технического специалиста по бухгалтерским книгам. — Пиздец, — буркнул Луи. Он просто не мог в это поверить. — Почему ты мне не сказал? Гарри смотрел на него широко раскрытыми зелеными глазами, блестящими от непролитых слез. — Потому что… потому что я думал, что ты рассердишься. — Я рассержен, — горячо сказал Луи. — Я чертовски зол. Я не хочу, чтобы ты работал с этим гребаным придурком. Гарри тихонько всхлипнул, шмыгнул носом и попытался взять себя в руки. — Поэтому я не хочу возвращаться, — прошептал он, качая головой. — Но у меня такое чувство, что я так сильно паниковал из-за этого, что дотянул до последнего, и уже ничего не найду. Например, некоторые театры уже начали свои пантомимы, так что множество мест даже не будут искать работников. — В таком случае я буду буквально умолять тебя уволиться, прежде чем ты подпишешь этот новый контракт со Стивом, — сказал ему Луи. Он обхватил лицо Гарри ладонями, надеясь, что его серьезность не выглядела безумной. — Твое психическое здоровье должно быть важнее денег, Гарри, и я, как хороший парень, не могу позволить тебе снова рисковать этим, просто не могу, — его голос сорвался на последнем слове. — Я просто чертовски сильно люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, сказал Гарри, оборачивая свои пальцы вокруг запястий парня. — Но, если я уйду, разве это не сделает меня трусом? — Да насрать, — твердо сказал шатен. — Во всяком случае, это делает тебя сильнее, потому что ты не поставил себя в то положение, в котором не хотел быть. Гарри фыркнул. — Я думаю, что… Я думаю, что самое трудное — это то, что я пытаюсь смириться с тем фактом, что твое предложение на самом деле… — он снова фыркнул, но на этот раз почти смеясь, который заставил Луи улыбнуться. — Твое предложение потрясающе и очень щедро, и я все равно смогу внести свой вклад. Я получу премию за сезон «Книги Мормона» со следующей зарплатой. Сердце Луи затрепетало. — Так… ты сделаешь это? Ты не вернешься туда? Гарри закусил губу. — Только если ты уверен, что оплатишь аренду, Луи… Луи заткнул его грубым обжигающим поцелуем, который заставил их обоих замолчать. — Я уверен, — прохрипел он, — очень даже… — он притянул Гарри к себе и начал осыпать его поцелуями. — Господи, как же я тебя люблю! — Но я верну тебе долг, — яростно перебил его Гарри. Он положил руку на грудь Луи и посмотрел ему в глаза с таким чувством, что Луи едва не съежился. — Это только временно и только на три месяца, и только потому, что я устал и нервничаю, и заслуживаю гребаного отдыха со своим гребаным парнем. — Да, хорошо, — бросил Луи, прежде чем они снова поцеловались, и снова, и снова. — Я составлю гребаное юридическое соглашение, если это будет означать, что ты больше никогда не будешь работать с этим придурком, клянусь тебе. Гарри влажно хихикнул, утыкаясь лицом в изгиб шеи Луи и глубоко вздыхая. Луи обнял его и стал нежно покачивать, целуя в лоб. Он чувствовал, как от Гарри волнами исходило облегчение, его тело уже было не так напряжено. — Ты слишком добр ко мне, — наконец пробормотал Стайлс, недоверчиво качая головой, когда он отстранился и обхватил лицо Луи своими большими руками. — Но все равно спасибо. Я не… Я все еще чувствую себя немного странно из-за этого, но, честно говоря, идея быть с тобой на всю зиму так привлекательна, особенно с переездом. — Все очень вовремя, — заверил его Луи, просовывая руки под свитер парня и устраивая их на теплой коже бедер. — И это будут лучшие несколько недель, потому что нам буквально нечем будет заняться, кроме как пометить каждую поверхность на новом месте. — Маленький нимфоман, — улыбнулся Гарри, но поцеловал его, так что, похоже, он нисколечко не возражал. На следующий день Гарри отправил по электронной почте уведомление об уходе. Луи обнимал его сзади за плечи и оставался в таком положении, пока он отправил его, целуя макушку Гарри, когда он нажимал отправить дрожащей рукой. — Ты сделал это, — гордо выдохнул он. — Я так горжусь тобой, солнышко. — Это было ужасно, — со стоном признался Гарри. Он откинул голову назад, чтобы посмотреть на Луи, который наклонился и поцеловал его. — Но я чувствую… Я чувствую себя хорошо, Лу. — Да? — Да, будто гора с плеч… — Гарри не закончил фразу, но встал и притянул Луи к себе, чтобы как следует обнять. — Я больше никогда его не увижу. А на Рождество у меня выходной, — он удивленно покачал головой. — Напомни мне, почему я всегда думал, что это плохая идея? Луи мурлыкнул и уткнулся носом ему в шею. — Потому что ты гордая и упрямая маленькая принцесса, вот почему. — Да, — согласился Гарри, — Да, я принцесса, — он отстранился и ухмыльнулся. — Но идея того, чтобы позволить себе немного отдохнуть в первый раз после универа — это самое приятное чувство в мире. Я как будто никогда не чувствовал такого облегчения. Томлинсон радостно поцеловал его. — И сколько у тебя осталось смен? — Четыре, — сказал Гарри, снова чмокая его в губы, прежде чем отступить назад и разорвать объятия, закрывая свой ноутбук и шествуя на кухню. — И я не пересекусь с Питером, слава Богу. В самом театре он появится только через неделю, потому что сейчас работает в Шеффилде с музыкантами. — Это музыка для моих ушей, — весело сказал Луи. Он даже не мог выразить словами, как он счастлив, что Гарри никогда больше не увидит этого ублюдка, даже на одну смену. Первую неделю своего свободного времени они провели, почти ничего не делая — он поздно ложились и вставали, и ходили ужинать в свои любимые рестораны, потому что у них долго не было свободных вечеров, так что теперь они отрывались по полной. Они целыми днями были в квартире, пакуя вещи и разговаривая, думая о том, что хотят продать, купить и чем запастись для их нового жилища, обсуждая все — от занавесок до кухонной посуды и формочек для льда — в мельчайших деталях, потому что они переезжали через неделю. От одной только мысли об этом у Луи голова шла кругом. В субботу они сели в вагон метро до станции Ковент-Гарден, чтобы встретиться с Джеммой за ланчем. Луи еще с ней не встречался, и он был слегка напуган. И это не из-за нежелания встретиться с ней — его график настолько плотный во время шоу, что он едва виделся со своей сестрой — но это первый человек из семьи Гарри, и это ужасно. Он сам старший брат и понимал гнев старшего брата или сестры лучше, чем кто-либо другой, но что-то в Джемме все же немного пугало его. Может быть, это потому, что, судя по рассказам Гарри говорил о ней, она отчаянно его защищает и будет думать, что никто не будет достаточно хорош для ее младшего брата, как бы он ни старался. Он своего рода согласен с этим. Как оказалось, ему абсолютно не о чем беспокоиться. Джемма — почти точная копия своего брата, и хотя он видел ее фотографии, это почти шокировало, увидев ее в реальной жизни, увидев, насколько она была похожа на его бойфренда. — Это Джемма, — представил Гарри, беспокойно переводя взгляд с сестры на своего парня, когда они встретились в ресторане. — Джемма, это мой Луи. Луи протянул руку для рукопожатия, но вместо того, чтобы пожать ее, Джемма сделала шаг вперед, хлопнула Гарри по груди и заключила Луи в объятия. — Ну наконец-то, — пробормотала она, обнимая шатена за талию. Луи обнял ее в ответ, ловя взгляд Гарри через ее плечо и зеркаля его мягкую, нежную улыбку. — Давно пора. — Не то слово, — согласился Луи. — Гарри буквально все время говорит о тебе. — Надеюсь, только хорошее, — хихикнула она с легким сарказмом, как раз, когда появился официант и повел их к столику. Они устроились поудобнее, заказали хлеб и напитки. — Боже, я не могу поверить, что нам потребовалось столько времени, чтобы наконец сделать это, — снова сказала Джемма, бросая на брата неодобрительный взгляд. — Шесть месяцев, совместная аренда, и ни одного приглашения на ужин. — Я предлагал тебе бесплатный билет на шоу, — раздраженно пробормотал Гарри. Луи фыркнул, а Джемма покачала головой. — Шоу, на которое я не могла пойти, — хихикнула она. Она повернулась к Луи. — Я правда хотела прийти, но не смогла из-за расписания занятий, к тому же мне приходится ездить на работу в Манчестер несколько дней в неделю. Извини, Луи, я бы пришла посмотреть, если бы могла. — Все в порядке, — сказал Луи, слегка пожимая плечами. Конечно, он уже знал об этом, потому что Гарри только и делал, что извинялся за то, что ни его мама, ни сестра не смогли прийти на шоу. — Мне очень жаль, что мы не смогли встретиться с тобой раньше. — Да уж, — строго сказала Джемма, театрально указывая пальцем между ними. — Тебе лучше пока не встречаться с мамой Луи, Хаз, а то я очень расстроюсь. Лицо Гарри в ужасе вытянулось, а Луи прикусил губу, не зная, смеяться ему или паниковать. — Джемма, — прошипел Гарри. — Нет, я не знаком с мамой Луи. Девушка нахмурилась. — По-моему, это звучит не очень убедительно, братишка, — она закатила глаза. — Он что, лжет мне, Луи? Он уже познакомился с твоей матерью? — Эм, — тупо произнес Луи. — Моя мама умерла. Лицо Джеммы вытянулось, а щеки порозовели точно также, как у ее брата, и этого было достаточно, чтобы Луи разразился истерическим смехом, который он пытался (безуспешно) подавить рукой. — Мне так жаль, — хрипло сказала Джемма, выглядя безумной. — Мне не следовало… это… мне так жаль. Луи пожал плечами и покачал головой. — Не извиняйся, правда, это нормальный вопрос, — Гарри сжал бедро под столом. — Гарри сделал то же самое на нашем первом свидании. Джемма выглядела шокированной, а Гарри надул губы. Луи не мог сдержать улыбку, хотя он только что своего рода бросил своего парня под автобус. — Гарри! — проворчала она. — Как ты мог? — Точно также как и ты только что! — огрызнулся он в ответ, а затем свирепо посмотрел на Луи. — Господи, какой ты противный. — Но ведь это ослабило напряжение, не так ли? — Луи все равно поцеловал его в щеку в качестве извинения. — Мерзость, — фыркнула Джемма, но ее мягкая улыбка говорила, что она думала иначе. Она сжала руку Луи под столом. — Но мне правда очень жаль. После этого все стало немного менее напряженным. Они провели прекрасные несколько часов с Джеммой, наслаждаясь фруктовыми коктейлями и вкусной едой, и разговор все время протекал легко. К концу Луи уже казалось, что он знал ее уже много лет, и он даже записал ее номер телефона, чтобы она могла отправить ему фотографии малыша Гарри, когда вернется домой, из-за чего сам Гарри разрывался между раздражением и восторгом. — Он — просто находка, — театрально прошептала Джемма брату, когда они обнимались на прощание, подмигивая Луи через плечо. Луи ухмыльнулся. — Береги его. — О, сто процентов, — сказал Гарри, крепко сжимая девушку в медвежьих объятиях, прежде чем притянуть Луи к себе, чтобы обняться всем вместе. — У него нет выбора, особенно когда мне обещали детские фотографии, — улыбнулся Луи, радостно щипая его за щечку. Он поцеловал ее в обе щеки, прежде чем они разорвали объятия, и он наклонился к ней, чтобы театрально громко прошептать: — Я хочу сначала самые неловкие, пожалуйста, а потом можно и милые. Джемма рассмеялась и подмигнула ему. Луи чувствовал, что это будет началом очень прекрасных отношений. А через несколько дней Гарри наконец-то получил шанс познакомиться с Лотти. Точно так же, как они познакомились с Джеммой, они встретились с ней в уютном маленьком пабе в Брикстоне за воскресным ужином несколько дней спустя. Объятия, в которые Луи втянул сестру, возможно, были лишь слегка драматичны для публики, но, блять, он так сильно скучал по ней. Это самое долгое время, когда они не виделись с тех пор, как потеряли свою маму, и эти объятия чувствовались как возвращение домой. Она пользовалась теми же духами, что и всегда, с тем же запахом кокоса от средства для загара, и Луи обнял ее так крепко, словно она только что вернулась с войны. К счастью, она, кажется, разделяла его чувства, ее пальцы впились в его пальто на спине, когда она завизжала, оставляя влажные поцелуи на его щеках. — Господи, как я соскучилась по тебе, дубина. — Я тоже скучал по тебе, — выдохнул шатен, вжимаясь в ее плечо. — Боже, черт. Прости, что я был таким дерьмовым братом. Лотти отстранилась и легонько похлопала его по груди. — Да, но ты даже не познакомил меня с этим молодым человеком. — Привет, — сказал Гарри из-за спины Луи, наклоняясь в сторону и протягивая руку для неловкого рукопожатия. — Я Гарри. — Я знаю, — сказала она, ворча, прежде чем притянуть его к себе для объятий. — Иди сюда. Если ты держал моего брата в заложниках почти полгода, то самое меньшее, что ты можешь сделать, это обнять меня. Гарри легко обнял ее, и Лотти что-то прошептала ему на ухо, чего Луи не мог услышать, но это заставило их захихикать, так что он все равно улыбнулся. Объятия сестры с его парнем делали его очень счастливым, и он уже нервничал от того, что не видел Лотти несколько месяцев, но теперь то знал, что она на него не сердится. Вскоре после этого их провели к столику, и они устроились поудобнее, снимая шарфы, перчатки и пальто, потому что на этой неделе в Лондон пришла зима. Позади них горел камин, и с других столиков слышалась дружеская болтовня, да и вообще здесь царило легкое и счастливое настроение. — Первым плачу я, — предложил Гарри, нащупывая бумажник в заднем кармане. — Что я могу предложить вам? Тебе пиво, милый? — Да, пожалуйста, — сказал Луи. Он сжал руку Гарри. — Ты будешь джин-тоник? — Наверное, — хмыкнул Гарри. — Лотти, не хочешь выпить со мной джин-тоником? — С удовольствием, — улыбнулась Лотти. — Спасибо, Гарри. Тот быстро чмокнул Луи в губы, прежде чем встать и направиться к бару. Луи улыбался ему вслед, потому что знал, что он делает — Гарри давал Луи немного времени наедине с сестрой, о чем он ныл уже несколько месяцев. Однако вместо всяких любезностей Луи получил шлепок по плечу. — Ау, какого хрена? — Я тебе не верю, — прошипела Лотти. — Где, черт возьми, ты его нашел? Луи тупо моргнул, глядя на нее. Она прекрасно знала, где они познакомились. — Эм, на работе? — Нет, типа… — она махнула рукой в направлении Гарри, стоящего у барной стойки и ожидающего, когда его обслужат. — Боже, он великолепен. — О, я знаю, — мечтательно произнес Луи. На Гарри были клетчатые брюки с завышенной талией и темно-синяя рубашка, волосы аккуратно причесаны, а ногти покрыты серебряным лаком. Сегодня вечером он — прекрасное создание, приложившее дополнительные усилия ради Лотти. Не то чтобы он не выглядел безупречно каждый вечер, по скромному мнению Луи. — Он так, блять, прекрасен, что иногда это застает меня врасплох. — Господи Иисусе, — сказала девушка, качая головой. — Он такой красивый. Здесь ты проигрываешь, Лу, без обид. Луи фыркнул. Он так скучал по Лотти. — Я не обижаюсь, дорогая, я прекрасно понимаю, что он слишком хорош для меня. — Да я даже не об этом, он буквально твой тип в человеческом обличье, — недоверчиво продолжила она. — Если бы Бог сказал: «Эй, Луи, опиши своего идеального парня», а ты бы сказал: «Да запросто, высокий худой, но мускулистый, хорошо одевается, у него тонкое, но забавное чувство юмора, а еще огромный член…» — Луи пискнул и толкнул ее, но она все равно продолжила. — Я уверена, что ты бы получил его. — Наверное, да, — Луи кивнул, — Я не понимаю, как он может быть таким совершенным, а также мечтать обо мне, но да, это мой Гарри. — Он мне уже нравится, — улыбнулась Лотти и ободряюще обняла Луи за плечи. — Думаю, маме бы он понравился. Луи ласково улыбнулся. Он был рад, что Лотти тоже так думала. — Да. Если бы она была здесь, то сейчас делала бы вид, что флиртует с ним, а Физзи сидела бы напротив, притворяясь, что ей все равно, хотя на самом деле она искала бы его в Инстраграме. — Ты прав, так и было бы, — рассмеялась Лотти, немного прижимаясь к Луи, и тот обнял ее, целуя в лоб. Это горько-сладко — чувствовать себя таким счастливым, но скучать по двум самым важным людям. — Мама бы уже дважды упомянула, каким красивым он будет в костюме на вашей свадьбе. — И она бы отчитала меня за то, что я забрал его себе, — вспомнил Луи веселый ужин, на котором их мама знакомилась с тогдашним парнем Лотти, красивым молодым человеком по имени Томми, над которым Джей хлопотала весь вечер. Она поправила ему челку раз пять, прежде чем Лотти велела ей остановиться. Луи сделал бы все, что угодно, лишь бы они с Гарри встретились. Вскоре Стайлс вернулся с напитками, и они начали непринужденно болтать о работе, делах Лотти и о том, что у них намечено. — Я сказал сестре, что ты главный исполнительный директор своего бренда, и она пять минут ругала меня за то, что я скрыл от нее эту информацию, — хихикнул Гарри. — Видимо, ты делаешь чертовски хорошие продукты. — Хотелось бы думать, — счастливо рассмеялась Лотти. — Это так здорово, что она уже пользуется моей продукцией. — Она бледная, как бутылка из-под молока, а теперь, когда она открыла для себя твой бренд, она всегда красивая и сияющая, — сказал Гарри. — В первый раз она воспользовалась им перед свадьбой нашей кузины, и четыре человека подошли к ней и спросили, не беременна ли она, потому что она выглядела такой здоровой и свежей. Она немного разозлилась, но ее бойфренд думал, что это истерика, и мы с мамой тоже. — Это шедеврально, — хихикнула Лотти, а Луи просиял. — Ну, у меня есть несколько рождественских наборов, которые вот-вот запустят, если она захочет, чтобы я ей что-нибудь прислала. У Гарри отвисла челюсть. — Ты можешь это сделать? — Детка, я здесь босс, я могу делать все, что захочу, — хихикнула она. — Напиши мне ее адрес, и я отправлю их ей. Благодарности Гарри прервала официантка, которая подошла, чтобы принять заказ, и постепенно разговор перешел к Рождеству. — В какой день ты хочешь приехать? — спросил Луи сестру. Каждый год они проводят Рождество в доме своего отца со своими младшими сестрами, Дейзи и Фиби, а также новой женой и детьми своего отца. Поскольку у Луи день рождения в канун Рождества, обычно вечером он ходит в паб со своими друзьями, но он не был уверен, каким план будет в этом году. Они с Гарри толком об этом не говорили, хотя тот пару раз упоминал, что будет на его дне рождения. — Двадцать третьего? — спросила Лотти. — Что ты будешь делать на Рождество, Гарри? Ты вообще к нам едешь? Тот застенчиво улыбнулся. — Я думал, что да? Если ты, Лу, не против, конечно? — Серьезно? — Луи повернулся к нему и нахмурился, но не сердито, а удивленно. — Разве ты не хочешь провести Рождество с мамой? — Да, — ответил Гарри и пожал плечами. — Но я хочу провести твой день рождения с тобой, и, честно говоря, мне не очень хочется ехать два часа в Чешир рождественским утром, поэтому я подумал — может быть, если ты захочешь, конечно — ты приедешь ко мне на День подарков? — О боже, да, — сказал Луи, сжимая под столом колено Гарри. Если честно, он думал об этом как о лучшем варианте развития событий, но втайне рад, что именно Гарри предложил это, так что он не выглядел слишком увлеченным. — Звучит превосходно. — Вы такие милые, — проворковала Лотти. — Посмотри на себя и на свои серьезные отношения, Лу. Это мило. — Отвали, — Луи ненавидел, что это заставило его покраснеть. — О, черт, подожди. Если мы поедем к твоей маме, как Лотти доберется домой? — Мы можем отвезти тебя? — предложил Гарри, но Лотти отрицательно покачала головой. — Нет, нафиг надо. Вы двое прекрасно проведете время у твоей мамы, Гарри. Я поеду домой на поезде. — Нет, мы тебя отвезем, — настоял Гарри. — Мы все равно останемся до двадцать восьмого, потому что на Новый год я хочу вернуться в Лондон. Луи выгнул брови. — О, у тебя есть планы? Стайлс закатил глаза и положил руку на спинку стула Луи. — Пока нет, но не волнуйся, я уверен, что ты войдешь в мои планы, солнышко мое. Луи отмахнулся от него и извинился, чтобы заскочить в туалет до того, как принесут еду. Когда он вернулся, Гарри и Лотти были увлечены разговором о «Милых обманщицах», и он откинулся на спинку стула, садясь между двумя его любимыми людьми и позволил им общаться и сплетничать. Когда еду принесли, она была теплая и вкусная. Прошло уже чертовски много времени с тех пор, как Луи ел нормальный жареный обед, и он с удовольствием съел его, прежде чем завершить все тоффи пудингом на десерт. — Не так вкусно, как у мамы, — прокомментировала Лотти, пробуя свой. Она повернулась к Гарри. — Наша мама была дерьмовым поваром, благослови ее Господь, но ее пудинги были восхитительны, а ее тоффи пудинг был внеземным. — Это точно, — согласился Луи. — Не могла приготовить жаркое, и по любому поводу мы ходили обедать в ресторан, но всегда возвращались домой за десертом, потому что она приготовила его на целую армию. Гарри вежливо хихикнул. — Ваша мама была великолепной. Клянусь, с каждой историей, которую я слышу о ней, она становится в моих глазах еще чудесней. — Я уже сказала Луи, что она была бы одержима тобой. Одержима. Гарри несколько раз моргнул, запутавшись. — Одержима? — Да, ты высокий, вежливый и чертовски красивый, — сказала Лотти, ничуть не смущаясь. — Она бы буквально полюбила тебя с самого начала, клянусь. Сколько прошло времени? Полтора часа? Значит, к этому моменту она уже назвала бы тебя сыном, которого у нее никогда не было — хотя у нее есть два блядских сына — и спросила бы Луи, когда он собирается сделать тебе предложение? Гарри фыркнул. — Серьезно? Луи мрачно кивнул. — Вполне. А во вторую встречу разговор пойдет только о внуках. — Внуки? — Гарри икнул. — Но мы вместе всего полгода. — Это не важно, — в один голос сказали Луи и Лотти, и все они засмеялись. Луи обнял своего парня за плечи и чмокнул его в плечо. — Серьезно, детка, ее расценивали как силу, с которой нужно было считаться. Она бы не проявила к тебе ни малейшей жалости относительно твоих намерений в отношении меня. — Мои намерения чисты, — очень серьезно сказал Гарри. — Никакого секса до свадьбы, никаких внуков, пока у нас не будет собственного дома, и все такое. Лотти хитро прищурилась. — Погодите, — нахмурилась она. — Вы двое… ждете… свадьбы? Луи чуть не кашлянул от сдерживаемого смеха — они определённо не ждали свадьбы. Только сегодня утром Гарри перевернул Луи на живот и медленно трахнул его, почти без подготовки, потому что он все еще был прилично растянут с прошлой ночи, когда Луи катался на члене Гарри, казалось, часами. Он повернулся к парню, но тот был уже весь красный и неловко что-то мямлил. Томлинсон легонько шлепнул его. — Гарри, ради бога. Она издевается. — Господи, Гарри, не ссы, — хихикнула Лотти. — Я же шучу. У Луи засос на шее, чтобы он там не говорил. Луи поднес руку к шее, чтобы прикрыть его, а затем нахмурился. — Погоди-ка. Лотти хихикнула еще громче. — Вы оба — неудачники. Невинность Лу улетучилась много лет назад, и к тому же я твоя сестра. Мне буквально все равно, трахаешься ты или нет, я просто дразнюсь, — она осушила свой бокал. — Черт возьми, Гарри, скажи уже что-нибудь. — Определенно никаких внуков до свадьбы, — хрипло ответил он. — Пока только секс, — его глаза в ужасе расширились. — Иисус. Мы можем перестать говорить о сексе? Луи поцеловал его в пылающую щеку и опустил руку под стол, чтобы переплести их пальцы. — Заткнись, чудик, — он снова обратился к Лотти. — Ну серьезно. Я хотел спросить, а не просто меняю чертову тему, честно, что ты подаришь дедушке на его девяностолетие? Остальная часть обеда проходила блаженно медленно, и Луи наслаждался временем с Лотти, наверстывая упущенное, что не возместишь звонками по фейстайму или быстрыми телефонными разговорами между репетициями или встречами. Это заставило его осознать, сколько времени он провел с Гарри в последнее время, и это вовсе не плохо, но он был достаточно мужественен, чтобы признать, что, возможно, он пренебрегал другими, вступив в новые отношения, и теперь они вроде как осели, он клялся изменить это. Он снова заскочил в туалет перед самым уходом, а когда вернулся и встретил парочку у входа, они уже обнимались. Он не видел лица Гарри, но зато прекрасно видел Лотти, у нее на лице расплывалась настоящая дьявольская ухмылка. — Без меня обнимаетесь, да? — крикнул он, бросаясь в объятия. — Идите сюда, дурашки. Лотти наклонилась и осыпала его подбородок и бороду липкими поцелуями. — Не затягивай со следующей встречей. — Обещаю, — Луи развернулся, чтобы как следует обнять ее, и чмокнул в щеку таким же смачным поцелуем. — Клянусь всем сердцем. — Надеюсь, раньше, чем ты думаешь, — хихикнула она, потом отстранилась и подмигнула. — Ух, мой Убер уже здесь. Я люблю тебя, дубина. — Люблю тебя больше, дурочка, — проворковал он. — Что, подожди. Что значит «раньше, чем ты думаешь»? Лотти улыбнулась им обоим и в последний раз быстро обняла их, прежде чем забраться в такси. — Увидимся на новоселье! Пока, Гарри, было приятно познакомиться! — У нас будет новоселье? — спросил Луи, взглянув на Гарри, когда такси Лотти свернуло за угол и исчезло из виду. Гарри ухмыльнулся. — Теперь да. ------- ¹ — это имя персонажа пантомимы Золушки, слуги в доме, который помогает Золушке и любит ее, которого она любит и которому доверяет. в фильмах Диснея он не появляется. «Пуговицами» в то время называли молодого слугу или пажа, обычно имеющего позолоченные пуговицы на передней части пиджака.*
Переезд с Гарри со всем и ни с чем, был таким, как Луи его и представлял. По сути, они жили вместе уже несколько месяцев, оба чрезвычайно зависимы друг от друга и привыкли проводить все свои часы бодрствования вместе, но жить в своей квартире со своими вещами, которые они купили вместе, немного сюрреалистично. Гарри очень серьезно отнесся к переезду с такого самого дня, когда они только решили съехаться, проводя долгие часы, сгорбившись над ноутбуком на различных сайтах товаров для дома, делая заметки в электронной таблице, которая бы ужаснула бухгалтера Луи. Крошечные баночки с краской и лоскуты ткани для дивана появлялись у его двери почти ежедневно, а их выходные проходили в поисках винтажных и благотворительных магазинов по всему городу. Ключи они получили в среду. К тому времени Гарри наконец отработал, и они заплатили непомерную сумму, чтобы нанять фургон для перевозки мебели из одной квартиры в другую, но Луи все равно оставил себе несколько предметов. Большинство его вещей были дешевыми предметами из ИКЕА, которые он так и не заменил после переезда из их с Генри бывшей квартиры, поэтому идея покупки мебели, которая выглядела так, будто она сделала из настоящего дерева, была очень захватывающей перспективой. Вообще все это весьма захватывающая перспектива. Даже в первый день, когда они спали на старом матрасе на полу в гостиной и ели тайскую еду из контейнера на вынос, в этом чувствовалось больше уюта, чем в его квартирке. Он чувствовал себя по-хорошему вымотанным, думая о том, что в этой квартире они очень надолго. И с самого первого дня Гарри вел себя как идеальный домохозяин, от сортировки их белья до заполнения их холодильника снеками, фруктами и овощами, чтобы им не пришлось пытаться одной лапшой следующие несколько дней (без него Луи бы даже не подумал готовить, пока они все не распакуют). Учитывая, что Гарри моложе его, он определенно более домашний в их паре. Только на прошлой неделе они добрых пять минут препирались в магазине о том, какую пасту лучше взять, и в итоге вышли оттуда с четырьмя разными видами, а также несколькими причудливыми банками для их хранения. — Потому что, если я еще раз открою шкаф и увижу разорванные пакеты макарон с разбросанными рядом кусочками бог знает чего, я сойду с ума, — очень серьезно сказал Гарри. Луи никогда даже не думал хранить свои макароны в чем-то, кроме пакета, в котором он их купил, но теперь у них есть контейнеры. Контейнеры, которые принадлежали и ему, и Гарри, в которых они хранят их общие макароны. Все четыре вида. Мама Гарри также очень щедро перевела ему крупную сумму денег, чтобы они могли побаловать себя новой мебелью, поэтому они купили красивый антикварный обеденный стол и шесть разномастных стульев, которые Луи вроде как ненавидел, но Гарри был в абсолютном восторге, поэтому он никак не комментирует. Это стоило того, чтобы сейчас иметь возможность пообедать за столом, а не пытаться удержать тарелку на коленях, пока они смотрели что-то по телевизору. Они также инвестировали деньги в новый матрас и каркас кровати, которые слишком дороги. Покупка кроватей была, мягко говоря, интересным опытом, потому что Гарри настоял на том, чтобы попробовать множество разных матрасов в одном модном магазине, о котором он никогда раньше не слышал, где продавщица на полном серьезе спросила их, насколько они активны в постели, прежде чем порекомендовать им подходящие матрасы. У них даже были камеры над кроватью, чтобы можно было увидеть, как вы будете выглядеть на ней. Луи, конечно, не нужно было, чтобы кто-то еще видел Гарри, свернувшегося вокруг него калачиком — «чтобы увидеть, как мы смотримся, когда обнимаемся, Лу» — большое спасибо. Они вышли из магазина, с опустевшим кошельком, и Луи, возможно, и начал переживать из-за этого, но, когда Гарри стал нашептывать ему на ухо все, что он собирается сделать с ним на этой кровати, он решил, что это разумная трата денег. В целом весь переезд был дорогим и занятым, и многое нужно было сделать, но так как Гарри уделял этому столько должной заботы и внимания, он меньше переживал. Он не мог себе представить, как бы они сделали это, если бы Гарри работал полный день, потому что без его руководства они бы ничего не сделали. Что у него хорошо получалось, так это тратить деньги на вещи, в которых он до сих пор даже и не подозревал, но теперь он точно знал, что они ему нужны. Даже Гарри думал, что он помешался на некоторых мелочах, но ему было все равно. Он купил геймерское кресло, бутербродницу и мини-бар для гостиной, и никто не мог сказать ему «нет», потому что он взрослый человек, черт возьми. Однако он не очень хорошо помнил, что нужно прятать чеки со своих дурацких покупок. Поэтому, когда к ним пришли ребята, чтобы помочь им собрать мебель, и он забыл убрать стопку чеков с журнального столика, и он уже пожалел об этом. — Сколько ты потратил на пододеяльник? — пронзительно закричал Найл, поднимая чек на их последнюю покупку, и его глаза практически вылезли из орбит. Луи выхватил его и нахмурился. — Да, ну и что. — Ты зарабатываешь слишком много денег, — пробормотал Найл. — Послушай, это выгодное вложение, — попытался оправдаться Луи. Он обернулся, готовясь найти Гарри, чтобы защитить свою честь, и в этот момент Лиам выхватил у него из рук чек. — Иисус, блять, Христос, Луи Томлинсон, — воскликнул он, читая сумму. — Ты, блин, сошел с ума, — он повернулся к Зейну. — Детка, ты убьешь меня, если я потрачу больше двухсот фунтов на пододеяльник? — Я бы отрезал тебе яйца, — весело сказал ему Зейн. — Надо быть гребаным маньяком, чтобы тратить столько денег на пододеяльник. — Все, что нужно, это маленькое пятнышко спермы в одном неправильном месте, чтобы навсегда его испортить, — мудро сказал Найл. — Слушайте сюда, придурки, это мои деньги и моя кровать, — прошипел Луи, уперев руки в бока. Он протянул руки, когда его бойфренд вернулся в комнату со стаканом в каждый руке, и как только он вручил Луи его пиво, он позволил Луи обхватить себя руками за талию. — Гарри, скажи им. — Ты треть жизни проводишь в постели, — сказал Гарри присутствующим. — Так что хорошие простыни просто необходимы. А эти очень мягкие и гладкие, и они сочетаются с тематикой комнаты. — Тематика комнаты? — одновременно усмехнулись Лиам и Найл. Луи свирепо посмотрел на них. — Да, тематика комнаты, — радостно сказал он, похлопывая Гарри по бедру. — В спальне у нас темно-синий, сливочный и горчичный, а в ванной темно-синий и горчичный. — Кто ты и что ты сделал с моим лучшим другом? — театрально прохрипел Лиам, положа руку на сердце. — Моего Луи никогда не интересовала тематика комнаты. — Не правда, — возмущенно надул губы Гарри. — Ну, я выбрал цветовую гамму и сделал большую часть покупок и дизайнерской работы, — он посмотрел вниз на Луи, и его улыбка угасала с каждой секундой. — Но он счастлив, типа… Лиам фыркнул, глядя на вымышленные часы, пока Гарри пытался закончить мысль. — Он счастлив…что? — Быть в комнате? — слабо попытался Гарри, краснея, когда трое парней расхохотались. — Гарри — художник, я — его муза, и вы все можете отвалить, — рыкнул на них Луи, прижимаясь ближе к Гарри, защищаясь. — Оставьте меня и моего мальчика в покое, придурки. — Боже, как ты разошелся из-за своих двухсотфунтовых простыней, — Лиам обнял их обоих, целуя в обе щеки. — Мы просто дразним вас, ребята-аристократы. — Я из гребанного Донкастера, — резко напомнил ему Томлинсон. — Гарри здесь самый аристократичный. Я просто самый успешный и талантливый из всех вас. — Да, да, — нетерпеливо сказал Лиам. — Но успешность не означает, что можно давать комнатам тематику. За это Луи шлепнул его по члену. Позже той же ночью, когда все парни ушли, после того как они установили телевизор, буфет и шкафчик в ванной, а затем они отужинали китайской едой, Гарри и Луи прижались друг к другу на своих двухсотфунтовых простынях, лениво целуясь. Их новый матрас мягкий, но поддерживал его спину, ткань простыней райски ощущалась на голой коже, а Гарри пах домом. Его рука лежала на пояснице, и они лежали грудь к груди. Свет был приглушен, а Луи измучен, но он счастлив. Он бы не хотел быть где-то еще. Он мурлыкнул Гарри в губы, готовый углубить поцелуй и превратить поцелую в посвящение кровати, но Гарри внезапно прервал поцелуй и посмотрел на него, надув губы. — Что случилось, детка? — Тебе нравится тематика комнаты? — тихо спросил Гарри, будучи немного похожим на ребенка, которого отчитали. — Ты действительно думаешь, что я аристократ? Луи издал тихий смешок и притянул своего возмущённого парня обратно в свои объятия. — О, мой милый аристократичный малыш, мой дорогой мальчик. Гарри заскулили и попытался вывернуться. — Почему ты не сказал мне? — Что не сказал? — спросил немного озадаченный Луи, — Что мне нравится, какой ты аристократичный? Что я думаю, это чертовски здорово, что ты создаешь для нас пространство, которое не похоже на то, где живут студенты? Что я люблю тебя и люблю, что ты любишь меня, хотя ты явно думаешь, что мне нельзя доверять выбор домашнего декора? — Тебе нельзя доверять выбор домашнего декора, это правда, — хмыкнул Гарри. — Иначе у нас были бы шкафы, полные разорванных пакетов из-под макарон, — он перестал ерзать и положил голову на голую грудь Луи, глядя на него широко раскрытыми глазами. — Тебя, ну, раздражает, что я вот так взял под свой контроль дизайн нашего дома? Луи закатил глаза. — Ни капельки, любимый. Я думаю, что это мило, и я честно люблю все, что ты сделал, — он дотянул одеяло до шеи Гарри и прижал их к себе. — И забей на то, что говорят эти идиоты, если из-за этого ты так расстроился. Они не знают, что теряют с такими простынями. Гарри хихикнул. — Думаю, ты прав. Я просто не хочу, чтобы твои друзья думали, что я все контролирую. Луи фыркнул. — Детка, я думаю, что это последнее, что они подумают о тебе. Во всяком случае, Лиам и Зейн назвали бы меня подкаблучников. — Да, но и я такой же подкаблучник, — сурово пробормотал Гарри, выглядя восхитительно серьезным. Он вздохнул. — На самом деле меня это не беспокоило, просто… — он застонал. — Мне не нравится, что я делаю из мухи слона, и что я вообще об этом заговорил, прости, — вместо этого он навалился на шатена, загоняя его в ловушку. — Давай вместо этого проведем лучшую первую ночь в нашей новой квартире. Луи только выгнул бровь и ткнул пальцем в грудь Гарри. — Никакого секса, пока вы не объясните, в чем дело, мистер. — Даже если я сделаю вот так? — лицо Гарри — выражение абсолютной невинности, когда он сел на пятки, протягивая руку, чтоб сжать член Луи через боксеры. Томлинсон свирепо посмотрел на него и оттолкнул. — Гарри. Тот вздохнул и опустил руки. — Лиам… Лиам сказал, что не узнает тебя, и я подумал, серьезно он это или нет, а потом разозлился. Луи моргнул, глядя на него. — Что? Это он тебе сказал? — Он сказал: «Кто ты и что ты сделал с моим лучшим другом?» и сделал вид, что плачет, — пробормотал Гарри. — Лиам, — идиот, — сказал Луи, протягивая руку к Гарри и уговаривая его снова прижаться к нему. Тот придвинулся к нему очень охотно, его длинное тело свернулось рядом с Луи, как будто он пытался стать маленьким, что он обычно делал, когда ему грустно. Луи пообещал себе пнуть Лиама по яйцам в следующую встречу. — Он долбаный придурок, вот кто он такой. Гарри все-таки фыркнул от смеха. — Он твой лучший друг. — Да, именно поэтому он не должен расстраивать моего парня, — сказал Луи, убирая челку с глаз Гарри. — Послушай, малыш, он не ошибается в том, что я изменился, но он определенно дразнится. Он знает, что я сейчас очень счастлив, счастливее, чем когда-либо за эти чертовы годы. — Да? — Гарри все еще звучал неуверенно. — Детка, до тебя в последние пару лет я был просто развалиной, — признался шатен. — Два года назад я был почти на самом дне, понимаешь? Я только что совершенно неожиданно потерял свою сестру, мой парень ударил меня, а потом съебал… — он крепче прижал Гарри к себе. — Мне нравится тот Луи, который рядом с тобой. Если сейчас — самое худшее время в моей жизни, когда у меня великолепный аристократичный парень, который хочет подобрать постельное белье к занавескам, то я думаю, что все прекрасно. И Лиам это знает, и он дразнит меня, а не тебя. Так что не забивай свою хорошенькую голову глупостями, дорогой, потому что даже если я и изменился, то к лучшему. — Да? — снова спросил Гарри, но уже с большей надеждой. Он был так очарователен, когда дул губы, что Луи не мог удержаться от смеха, а затем поцеловал его прямо в лицо. — Да, — твердо сказал он и шлепнул его по заднице. — А теперь перестань дуться и поцелуй меня, дурачок. Луи часто думал, что лучший секс — это медленный, тот, который Гарри называет занятием любовью, потому что он романтичный и серьезный и любит регулярно напоминать Луи, что есть разница между перепихом, сексом и любовью, что Луи считал слишком сложным. Но иногда, только иногда, он понимал, к чему клонит Гарри, потому что их медленный, страстный секс — это определенно то, о чем Луи думал, когда слышит фразу «заниматься любовью». Большое тело Гарри накрывало Луи, как одеяло, когда они сплетались вместе, постоянно целуясь, шаря руками по телам друг друга. Толчки Гарри медленные и глубокие, резкие и энергичные, и Луи сцепил лодыжки за спиной парня, так что они были прижаты друг к другу так тесно, как только могли. Луи даже не хотел прикасаться к себе, потому что он хотел, чтобы это продолжалось как можно дольше, довольствуясь тем, что одна рука запуталась в кудрях Гарри, а другая притягивала к себе за шею, когда они целовались, кажется, десятилетиями. Время словно остановилось. Все вокруг пылало жаром, и Луи сам был в огне, удовольствие покалывало его с головы до ног. Гарри не прекращал целовать его, пока он не начал извиваться от чрезмерной стимуляции, и Гарри сместился, чтобы изменить темп, подталкивая ноги Луи выше, так что угол сменился, и он мог легко попасть по простате. — Люблю тебя, — пробормотал он, опуская руку вниз и кладя ее на живот Луи, где, если он войдет достаточно глубоко, то сможет почувствовать свой член. Когда они это выяснили, Луи посчитал это самой горячей вещью в мире, и даже сейчас одно только напоминание о том, как глубоко мог проникнуть в него Гарри, еще больше приблизило его к надвигающемуся оргазму. Луи кончил первым, его спина выгнулась над кроватью, когда он кончил, так и не прикасаясь к себе. Гарри не стал отставать от него, толкаясь в Луи еще несколько раз, прежде чем его настиг оргазм, и он использовал усталое тело Луи, чтобы кончить. После этого они лежали, свернувшись калачиком, измученные и потные, но оба слишком ленивы, чтобы что-то предпринять. — Нам лучше принять душ, — пробормотал шатен, хотя на самом деле ему этого не хотелось. — Эти простыни стоили двести фунтов, мы не можем испортить их спермой в первую же ночь. Гарри фыркнул ему в шею. — Это самое горячее, что ты когда-либо говорил мне. Луи засмеялся и потянул Гарри в сидячее положение. Он чмокнул его надутые губы. — Дорогой, я делаю это для нашего же блага, — он похлопал Гарри по щеке. — Вставай. Они приняли душ и, спотыкаясь, вернулись в постель голыми, немного мокрыми и уже не такими потными, как раньше. Они уже почти засыпали, когда Луи тихо заговорил, думая, что Гарри уже спит. Но нет, его глаза распахнулись, когда он начал говорить. — То, что я говорил раньше, о том, что ты делаешь меня другим человеком, — тихо сказал он, обхватив рукой подбородок Гарри. — Ты делаешь меня лучше, а не просто другим человеком. И мне лучше с тобой в моей жизни, чем когда-либо без тебя, — его щеки пылали от признания, и он был рад, что сейчас темно, и Гари не мог его видеть, но даже если он чувствовал себя смущённым и глупым, ему нужно, чтобы Гарри знал. — Ты — все, что мне нужно, Гарри Стайлс. И я даже просить не мог кого-то вроде тебя, не мог даже представить тебя в своей голове; но ты — это абсолютно все, и я тебя обожаю. Гарри издал довольный звук и замотал головой. — Господи, Луи, — хныкнул он, уткнувшись в плечо шатена. — Ты становишься очень сопливым поздно ночью, и однажды ты заставишь меня плакать, — затем он поцеловал его в плечо. — Но я полностью согласен. Мне нравится то, кем я являюсь сейчас. Ты делаешь меня счастливым, ты заставляешь меня чувствовать себя в безопасности, и это как… ты мой лучший друг, Лу. — Ну и кто тут сопливый, — поддразнил Луи, тыча его пальцем в пупок, место на Гарри, которое, как он знал, очень чувствительно. — Посмотри на нас, в нашем собственном доме, на наших простынях баснословной стоимости, будучи безумно влюбленными друг в друга. Насколько это мило? — Сейчас я тебе покажу, — проворчал Гарри. Он схватил Луи и начал безжалостно его щекотать, заставляя того кричать и брыкаться, их любовное гнездышко за несколько секунд сломалось, когда они начали бороться, целоваться и в итоге трахнулись, достигая второго оргазма за вечер. Серьезно, они оба чертовски ненасытны. У него никогда не было отношений, в которых секс казался бы чем-то, что они хотят делать, а не тем, что они должны делать. Даже с его парнем из универа они всегда трахались, но это потому, что им почти казалось, что это то, что им нужно было делать точно так же, как ходить и напиваться четыре раза в неделю было нормой. Но с Гарри это свежо, разнообразно, и восхитительно, за неимением лучшего слова. Он любил заниматься сексом с Гарри, потому что это Гарри, с которым он занимается сексом, и это само по себе откровение. Он любит быть с Гарри в любом смысле, но тот факт, что они были так совместимы в спальне, являлось самым невероятным бонусом. Он хотел, чтобы Гарри надолго остался в его жизни, и эта мысль не была чем-то новым и удивительным, но это заставило его еще немного подумать об их сексуальной жизни. Он хотел попробовать что-то новое, то, о чем он всегда думал, но не чувствовал себя комфортно просить такое сделать Генри. Такие вещи, как завязывание глаз или привязывание к кровати, которые казались цветочками по сравнению с некоторыми фантазиями Гарри, но он все равно хотел все попробовать. И если не заниматься сексом в свои двадцать с небольшим, когда Луи все еще в состоянии кончить дважды в день, то когда? Целых две недели прошли в прекрасном семейном блаженстве, прежде чем голову Луи посетила эта мысль. Целых две недели чая, оставленного для него утром на кухонном столе, совместных походов в супермаркет и завтраков в кафе по выходным, и фильмов, которые они смотрели вместе под одеялами до поздней ночи. Две недели пенных ванн по вечерам, совместного душа по утрам и всего, что им хотелось, пока они проводят свои ленивые деньки в постели до полудня, целуясь до боли в губах. Две недели ленивых утренних ласк, нежных поцелуев на ночь и рук вокруг талии, во время готовки, одевания или чистки зубов. Это буквально семейное блаженство, и Луи влюблен в него. Однажды вечером, в двухнедельную годовщину их совместной жизни, Луи в голову пришла эта мысль. У них только что был фантастический секс — Луи лежал, пока Гарри катался на его члене очень медленно; он был теплый, тугой и очень медленный. С каждым движением цепочки Стайлса подпрыгивали, прежде чем они прилипли к груди от пота, и иногда он останавливался, чтобы убрать волосы с лица, вздрагивая от удовольствия, когда он терял контроль над происходящим. Он бесподобен во время секса. Когда Гарри кончил, его рука свободно обхватывала член, а на губах застыло имя Луи, и оно разлилось повсюду. Он кончил много, окрашивая живот Луи жемчужными полосами спермы, прежде чем качнуться вперед, как будто оргазм выжал из него последние силы. Луи потянул его вниз и запустил руку в волосы, пока они лениво целовались, еще несколько раз толкаясь в его истощенное тело, прежде чем вздрогнуть и кончить самому. Они тяжело дышали друг другу в рот, приходя в себя, липкие, потные и сонные. — Хорошо? — Луи хмыкнул, а затем двинул бедрами, чтобы выйти, но Гарри сжался вокруг него. — Хорошо, — подтвердил он. — Побудешь во мне еще немного? Луи чмокнул его в нос и крепче прижал к себе — это тепло и немного противно, но стоило того, чтобы вот так быть рядом с Гарри. Рука Гарри обхватила его подбородок, потрескавшимися губами покрывая поцелуями подбородок и шею, и Луи улыбнулся. — Удобно? — Удобно, — подтвердил Гарри. Он слегка пошевелил задницей, и Луи кивнул. — Тебе удобно, дорогой? — Потрясающе, — выдохнул Луи, а затем вздрогнул, когда Гарри сдвинулся вперед ровно настолько, чтобы его почти мягкий член выскользнул из дырочки. Сперма просочилась на край презерватива, и он сел, чтобы сорвать его, все это время пытаясь удержать руку в волосах дующегося Гарри. — Сперма отвратительна, — беспечно прокомментировал он. — Почему каждый раз ее так много? Гарри тупо моргнул, глядя на него. — Потому что нас двое? — Да, отлично, умник, — Луи как можно лучше завязал презерватив, прежде чем бросить его в мусорное ведро рядом с прикроватной тумбочкой, а затем достал из ящика Гарри пачку детских салфеток. Он такой маленький бойскаут. Он взял одну для себя, прежде чем передать упаковку Гарри, и они оба быстро вытерлись. Очень романтично. Гарри свернулся калачиком на подушке, как только отбросил салфетку, и Луи последовал его примеру, выключая лампу и погружая комнату в темноту, прежде чем провести рукой по животу к заднице, и он лениво задумался о том, чтобы просто взять скользнуть пальцем в дырочку Гарри, чтобы почувствовать, какой он растянутый, после его члена. А потом эта мысль поразила его, словно молния. Что, если после секса он сможет дотронуться до Гарри и почувствовать его сперму внутри себя? Что, если бы они могли трахаться без ощущения латекса между ними? Он знал, что так намного чище и проще, поэтому всегда пользовался презервативом, но теперь, когда он был с Гарри, он, кажется, не возражал против идеи все после убрать, особенно если он принимает душ с Гарри. Почему они, блять, пользуются презервативами? Так будет слишком много обязательств? Так поступают пары, которые живут вместе, но вместе не так уж и долго? Поэтому, как он всегда делает, когда у него начинается паника из-за отношений, он позвонил Зейну и Лиаму после того, как Гарри ушел утром, и потребовал встретиться с ними за обедом. Конечно, вопрос о том, когда вы, ребята, перестали пользоваться презервативами? возможно не самое тактичное приветствие для оживленного в обеденное время паба, но и Луи никогда не отличался особой тактичностью. — Прости, что? — в голосе Лиама звучал ужас, а Зейн не переставал смеяться уже добрых пять минут. — Ты серьезно спросил нас об этом? — Да, — невозмутимо ответил Луи. — Да ладно тебе, Лиам, мы дружим практически с пеленок, ты можешь поговорить со мной о незащищенном сексе. — Да, детка, — Зейн вытер глаза и взял Лиама под руку. — Поговори с Луи о сексе без презерватива. Лиам изумленно посмотрел на него. — Но ты же здесь, — сказал он сквозь стиснутые зубы, как будто Зейн сам этого не понимал. — Странно говорить о нашей сексуальной жизни, когда ты рядом. И это странно. Я уже говорил, что нахожу это странным? — Странно? — Луи усмехнулся, уперев руки в бока. — Я стоял рядом, когда ты поцеловал свою первую девушку и плакал из-за этого, Пейно. Возьми себя в руки, черт побери. Лиам вскинул руки вверх. — Почему ты вообще хочешь это знать? — Эм, потому что я хочу прекратить пользоваться презервативами со своим парнем, ага. — Да, и? — Лиам снова обнял Зейна за плечи. — Мы с Зейном вместе с тех пор, как были подростками, а ты и Гарри вместе уже сколько, пять месяцев? — Шесть с половиной, — гордо поправил Луи. — Они отпраздновали свою шестимесячную годовщину около десяти дней назад — Гарри приготовил смехотворно причудливое блюдо из макарон, которое Луи определенно не должен был есть целых три тарелки, когда ему технически не разрешили употреблять молочные продукты на этой неделе, в связи с записью саундтрека Иосифа, затем они трахнулись на диване, а затем снова в душе. Он так влюблен, что больше не знал, как себя вести. — Посмотри на себя, — фыркнул Зейн, бросая в него орешек. — Боже, я знаю тебя уже десять лет, и это самое гейское, что я когда-либо видел. И я случайно вошел, когда ты делал минет. — Да, спасибо, Зейн, — громко сказал Луи, протягивая руку через стол, чтобы схватить арахис и бросить в ответ. — Боже, вы оба такие надоедливые. Просто скажите мне, когда вы перестали пользоваться презервативами, и мы закончим этот разговор. Лиам посмотрел на Зейна, а Зейн посмотрел на Лиама. — Наверное… примерно через год? Месяцев через восемнадцать? — Мы перестали их использовать, когда жили в универе, а если мы ездим домой и, например, в отелях мы все еще ими пользуемся, — сказал Лиам, густо краснея. — Не то, чтобы мы так уж часто занимались сексом, когда возвращались домой, но ты понял. — Нам нравится иметь возможность выбора, не так ли, детка? — Отвратительно, — сказал Луи, морща нос. Он дружит с ними целую вечность, был шафером на их свадьбе и видел их во многих компрометирующих позах, но все равно было похоже на то, как если бы его братья занимались сексом. — Ладно, и с учетом этого вы не думаете, что шесть с половиной месяцев — это слишком рано?» Малик пожал плечами, а Лиам покачал головой. — Тебе самому не кажется, что еще слишком рано? — Ясно же, что нет, иначе я бы не спрашивал, — сухо ответил Луи. Он откинулся на спинку стула и посмотрел на свой бутерброд. Гарри сделал его для него сегодня утром, используя хлеб, который он испек сам. Луи на полном серьезе мог начать думать, что он просто переодетый ангел. — Ну, смотрите. Очевидно, у меня не было секса в течение, по сути, двух лет после всей этой истории с Генри, и теперь у меня было больше секса, чем когда-либо в моей жизни. — Хорошо, — с энтузиазмом Зейн, а Лиам сказал «отвратительно», и драматично поежился. Зейн похлопал его по плечу. — И ты достаточно серьезно настроен, чтобы тебе было комфортно ими не пользоваться? — Мы с Генри всегда предохранялись, — тихо сказал Луи. — Я никогда раньше не делал этого без презерватива. Лиам моргнул, а Зейн даже не постарался прикрыть рот. — А? — тупо сказал Лиам, не мигая. — Что, никогда? Луи покачал головой. — Нет, ни разу. — Но… — Лиам не мог оторвать от него глаз. Кажется, вся неловкость, царившая пять минут назад, испарилась. — Но вы были вместе так долго. — Ага, — сказал Луи. — Странно, не так ли? Но, честно говоря, у меня, наверное, было больше секса с Гарри за последние несколько месяцев, чем с Генри в целом. — Не-а, — протянул Зейн, бросая в него еще один орешек. — Типа, ты не можешь втиснуть количества секса за четыре года в шесть месяцев. Я не понимаю, как это возможно. — Да, но это так, потому что у Гарри выносливость чертова подростка, а у меня есть два года воздержания, чтобы наверстать упущенное, — сказал им Луи. — К тому же Гарри гораздо более склонен к экспериментам в постели, а также открыт для разнообразия. Генри был таким чертовым топом, что позволил мне трахнуть его, может быть, раза три. Но Гарри любит меняться, это здорово. — Боже, Генри такой ублюдок, — сказал Зейн. — Ну, не обижайся, Лу, ты можешь на сто процентов сказать, что он был сверху, но для нас он всегда был снизу, типа семьдесят пять на двадцать пять. — Значит, вы обсуждали мою сексуальную жизнь, — торжествующе сказал Луи, указывая на них пальцем. — Значит, когда вы жаловались на этот разговор, вы на самом деле не хотели, чтобы я замолчал? Мерзкие ублюдки. — Это вряд ли, — фыркнул Лиам, но Луи продолжил: — У Гарри в буквальном смысле верх топа, но ноги как у боттома, это удивительно, — мечтательно проговорил он. — Вот, например на прошлой неделе, он прижал меня к стене в гостиной и трахнул, потому что я между делом упомянул, что всегда хотел это попробовать. А потом, когда мы поели мороженого и посмотрели эпизод » Убийства в Мидсомере», он позволил мне буквально согнуть его пополам на нашей кровати. Он практически мог достать коленями до ушей. — Ну вот, посмотри, что ты наделал, — простонал Лиам, роняя голову на руку Зейна. — Теперь он никогда не заткнется. — И он помнит, что я хочу попробовать, а потом позволяет мне это сделать, — продолжил Луи. — продолжил Луи. — Например, когда мы позавтракали клубникой и я упомянул, как сильно хочу попробовать еду в постели? На следующий вечер он купил взбитые сливки и позволил мне есть клубнику с его сосков и слизать сливки с его члена, это было так весело. — Я буквально умоляю тебя остановиться. — Видите ли, мы буквально не можем перестать заниматься сексом, — сказал Луи и вздохнул. Он открыл банку «Lilt»¹ и сделал большой глоток. — И я думаю, что у леди в Теско уже травма из-за того, сколько презервативов я регулярно покупаю. Как минимум пачку из двенадцати штук в неделю. — Господи Иисусе, Луи, откуда у тебя столько времени? — закричал Лиам. Он бросил взгляд на Зейна. — Даже с учетом того, что ты сейчас не так много работаешь, это все равно дико. Мы делаем это примерно раз в неделю? — Да, примерно раз в неделю, — задумчиво произнес Зейн. — Я думаю, это нормально для пары, которая была вместе так долго, как мы? — он поцеловал Лиама в щеку. — Может быть, даже неплохо для пары, которая так долго была вместе. — Ладно, этот разговор ни к чему не привел, так что спасибо вам за все, придурки, — Луи скрестил руки на груди и нахмурился. — Я думаю, мы здесь в меньшинстве, потому что мне теперь мне придется смотреть Гарри в глаза и притворяться, что я не знаю, что ты слизывал взбитые сливки с его члена, — решительно сказал Лиам. Он скрестил руки на груди. — Как прикажешь мне смотреть ему в глаза, когда мы увидимся? Пожалуйста скажи мне. — Ты будешь жить, дорогой, — сказал Зейн, закатывая глаза и покровительственно поглаживая Лиама по голове. — В любом случае, я думаю, что, честно говоря, ты слишком сильно переживаешь из-за этого. Вы только что съехались, и в обозримом будущем будете спать в одной постели каждую ночь… — он склонил голову набок. — Ты уверен, что именно это тебя беспокоит? Луи откинулся на спинку стула, уронив голову и ковыряясь в корке сэндвича. Он ненавидел то, каким проницательным иногда мог быть Зейн. — Просто… все идет слишком хорошо, — выдохнул он. — Мы не… пока еще ничего не случилось, и это все.… странно? Оба мужчины уставились на него. — Да, и что? — беззлобно спросил Зейн. — Это же удивительно, милый. — Это то, чего ты заслуживаешь, — добавил Лиам, звуча так невероятно искренне, что Луи бросил в него еще один арахис. — Ау, за что? — Смотри, — сказал Зейн, нежно потирая место на лбу, в которое Луи попал. — Я буду с тобой откровенен, потому что люблю тебя и хочу закончить этот разговор до того, как ты убьешь моего мужа, хорошо? — Что? — проворчал Луи. — Ты много думаешь и снова начал сравнивать Гарри и Генри, — Зейн ткнул пальцем ему в лицо. — И это несправедливо, Луи. Гарри — хороший парень, и да, я думаю, что морально тяжело — выйти из отношений в которых ты не был счастлив, чтобы вступить в те, где тебя делают по-настоящему счастливым. Особенно потому, что я знаю, ты думал, что вы с Генри вроде как предполагали, что поженитесь и все такое, — Луи молча смотрел на него. — Но он был гребанным ублюдком, и теперь ты постоянно оглядываешься в прошлое, ты двигаешься дальше, и ты бесконечно счастлив с Гарри, и тебе не нужно сейчас сравнивать с ним свои отношения, потому что ваши отношения невероятно особенное. — Мне кажется, Гарри любит меня больше, чем Генри, — признался Луи. — И я не знаю, как это иногда воспринимать. — Прими все так, как есть, и это благословение, — Зейн улыбнулся ему. — Представь, что ты нашел кого-то, кого так сильно любишь. Неужели ты думаешь, что любишь его больше, чем Генри? — Блять, больше всего на свете, — усмехнулся Луи. — Я даже не знаю, как я вообще мог подумать… ладно, отвали, не надо выглядеть таким самодовольным. Зейн поднялся, подошел к Луи, взял его лицо в свои ладони прижался губами ко лбу. — Ты же знаешь, что я прав, — пропел он и пошел в сторону уборной. — Он прав, — вмешался Лиам, настороженно глядя на пакетик с арахисом на столе. — Гарри великолепен, и ты великолепен, и вы отличная пара. Даже если вы используете взбитые сливки в спальне. На этот раз Луи бросил в него горсть арахиса. Вместо того, чтобы заказать Убер до дома, он решил пойти пешком, чтобы у него было немного времени, чтобы обдумать всю полученную в течение в двух часов информацию. Неужели он сравнивал Гарри с Генри, сам того не сознавая? Может быть, они двигались слишком быстро, потому что все, что Луи знает, это каково быть в серьезных отношениях? Знает ли Гарри, что он так делает? Может быть, сам Гарри сравнивал его с кем-то из своих бывших? Разве это имеет значение, когда они с Гарри так влюблены? Поэтому он подождал пару дней, прежде чем заговорить об этом с Гарри. Был вечер вторника, и Гарри весь день был на работе, в то время как Луи был дома, разбирая оставшуюся одежду. Они вместе приготовили ризотто, распили бутылку белого вина и устроились на диване, потому что никто больше не хотел распаковывать вещи. Около девяти вечера Луи поймал себя на том, что вылил остатки из бутылки в свой стакан, и залпом выпил его для храбрости. Он прокашлялся. — Детка, можно задать тебе вопрос? Гарри оторвался от судоку и посмотрел на Луи, спустив очки для чтения на нос. — Да, любимый? Луи осторожно взял журнал из его рук и засунул ручку между страницами, как закладку, а затем сделал то, что он всегда делает, что ему нужно серьезно поговорить с Гарри, и забрался к нему на колени. — Приветик, малыш. Гарри обнял Луи за талию и чмокнул ему между глаз. — И тебе привет. — Я хочу спросить тебя кое о чем, потому что, очевидно, мы решили жить вместе, и это то, о чем я думал уже некоторое время, — сказал Луи. — И я знаю, что это, типа, серьезные отношения, так что если тебе нужно подумать тогда… — Да, я выйду за тебя, — невозмутимо ответил Гарри. Луи шлепнул его по груди. — Ха-ха, — с сарказмом сказал он. — Послушай, я надеюсь, ты знаешь, что, когда я сделаю предложение, оно будет лучше, чем это. Гарри закатил глаза. — Да, я знаю. Но ты явно хочешь о чем-то поговорить, так что давай, милый. — Хорошо, — начал Луи. — Речь пойдет о сексе. Гарри моргнул, глядя на него. — Секс, — медленно повторил он. — Ладно? — Заниматься с тобой сексом — это здорово. Я прекрасно провожу время, занимаясь с тобой сексом, и, если мне позволено быть таким смелым, — Луи наклонился вперед и поцеловал Гарри в губы, — я знаю, что это не так уж много говорит, учитывая, что я был практически девственником, когда мы встретились, но ты — лучшее, что у меня когда-либо было. — Поддерживаю, — ухмыльнулся Гарри. — Лучший в мире. — Ты мне льстишь, — сказал шатен. — Но мне было интересно, как ты отнесешься к исследованию, — Гарри непонимающе моргнул, глядя на него. — Чтобы мы могли отказаться от презерватива. Не то чтобы я думал, что у тебя что-то есть. Ну, и не то, что у меня что-то есть. Ну, я был с Генри четыре года и никогда не проверялся, так что, может, это ты должен настаивать на том, что я должен пройти обследование, — он вытаращился на Гарри. — Пожалуйста, не думай, что это я вдруг решил, что у меня ИППП. Гарри фыркнул. — Я не думаю, что у тебя есть ИППП, Лу, — он коснулся носом его. — Я думаю, что хочу сдать анализы, чтобы мы могли заняться сексом без презерватива, — он ухмыльнулся. — Я думаю, что мне бы очень бы этого хотелось. — Да? — спросил Луи. Он сам не знал, почему так нервничает. — Ты уверен? Потому что я знаю, что это вроде как серьезный шаг. — Ну, в последний раз, когда я проверял, у нас были серьезные отношения, — сказал Гарри. — Я очень серьезно отношусь к тебе, если ты еще не понял, — он облизал губы. — И я никогда раньше не занимался сексом без презерватива с мужчиной, но мне всегда этого хотелось. Луи покраснел. — Но это значит, что с женщинами ты не предохранялся? Гарри пожал плечами и кивнул. — Я был с Кендалл около двух лет, и она все это время сидела на таблетках. С девушками все по-другому, я думаю, — он ухмыльнулся. — А, ты ж не знаешь. Луи ударил его по груди. — Нахальный ублюдок. Гарри внезапно очень серьезно посмотрел на него. — Ну, ты когда-нибудь вычищал сперму из своей задницы? — Гарри! — пронзительно воскликнул Луи, шокированный его прямотой. — Нет. — Я тоже, потому что это звучит чертовски странно, — хихикнул Стайлс. — Хорошо. Может быть, я должен был сказать, что это звучало странно. Потому что я действительно хочу этого с тобой. Я не могу объяснить, что в этом такого привлекательного, но я действительно хочу сделать это с тобой. Луи поцеловал его. — Да? — он заерзал на коленях у парня. — Может быть, это потому, что мы так любим друг друга. — Да, — сказал Гарри с убийственной серьезностью. Он притянул Луи еще ближе, так что они практически были лоб в лоб. — Возможно. Луи заерзал еще сильнее. Гарри всегда так пристально смотрел его, когда он говорит такие вещи, что ему почти казалось, что он должен отвести взгляд. Он не мог этого объяснить. А затем, поскольку он, очевидно, любит делать себе больно, он спросил: — Так значит ты трахался со своими подружками без презервативов? Гарри сердито посмотрел на него. Он нахмурился, как будто он не мог понять, почему Луи заговорил об этом. Честно говоря, Луи и сам этого не понимал. Теперь он мог понять, почему Лиам и Зейн набросились на него за то, что он сравнивал парней. — Ну, да, но, как я уже сказал, что это другое, — он немного ослабил хватку на талии Луи, чтобы они могли лучше рассмотреть друг друга. —Но только с двумя, и, очевидно, я был с Кендалл довольно долго, поэтому она была на противозачаточных, и у нее была аллергия на латекс, — он пожал плечами. — Ты чего… ревнуешь? — Нет, — проворчал Луи. Это прозвучало слишком неубедительно. — Ни капельки. Выражение лица Гарри смягчилось. — Ты такой замечательный маленький дурачок, — пропел он, а затем наклонился и вовлек в грязный поцелуй. Его руки запутались в волосах Луи, и тот обнаружил, что лапает грудь Гарри, трахал языком его рот и тесно прижимался к нему. Если раньше он думал, что дурачит его, то теперь все еще хуже. Когда они оторвались друг от друга, оба тяжело дыша. — Но я люблю тебя, идиот. — Я тоже тебя люблю, — пробормотал Луи, собственнически обнимая Гарри, хотя они в комнате были только вдвоем. — Послушай, я просто… На самом деле ты мне очень нравишься, веришь или нет, и мне не нравится мысль о том, что ты трахаешься с кем-то еще, ясно? — Ну, к счастью для тебя, мне не очень нравится идея трахаться с кем-то еще, — хихикнул Гарри. Он чмокнул Луи в нос. — Кендалл могла бы войти сюда прямо сейчас, вся такая доступная и голая и… Луи ударил его по груди. — Заткнись. — …и я бы даже не взглянул на нее, — рассмеялся Гарри, снова наклоняясь, чтобы поцеловать Луи, собственнически обхватив его за шею. — Я смотрю только на тебя, милый Луи. В итоге они целовались сидя на диване гораздо дольше, чем предполагал Луи, но он не жалуется. И весь остаток вечера они, кажется, не могли оторваться друг от друга, что не так уж и необычно, но именно сегодня вечером Луи чувствовал еще большую тягу к Гарри. Его охватило предвкушение от того, что насколько надо доверять друг другу, чтобы отказаться от презерватива. Его желудок сжался от мимолетной мысли, что, если бы все не закончилось так, как закончилось, он мог бы быть в довольно посредственных отношениях до конца своей жизни, едва видясь друг с другом и, когда они ложились вместе в кровать, все еще трахаясь в презервативе в свои сорок. Так что он обнимал Гарри до конца вечера, а Гарри также сильно обнимал его в ответ. Он так хорошо знал, когда Луи нуждался в дополнительном утешении, молчаливом напоминании, что теперь это их жизнь и все хорошо, и все будет хорошо, потому что Луи был абсолютно уверен, что не озвучивал подобных просьб вслух. Но Гарри был рядом, обнимал его, пока они смотрели телевизор, гладил по волосам и поцеловал в знак благодарности за то, что загрузил посудомоечную машину. Он отпустил первым в душ Луи, зажег свечи по всей квартире, сменил простыни и не забыл нажать кнопку «повторить заказ» на их доставку еды Теско, чтобы она пришла завтра, пока они оба дома. Все по-домашнему, очень просто и совершенно. Именно в эту ночь Луи понял, что возможно он хочет этого всю оставшуюся жизнь. Он всегда знал, что ему нужен парень, который заставлял бы его чувствовать себя в безопасности и любить, и как будто их будущее всегда будет светлым, но здесь и сейчас, стоя в их общем душе в их общем доме, он думает, что этим человеком может быть Гарри. А позже той же ночью, когда они вместе лежали в постели и Гарри трахал его сзади, обхватив руками за талию, в то время как Луи сам насаживался на его член, их бедра встречались при каждом толчке, Гарри укусил его за плечо и пробормотал: — Боже, представь, как будет тесно, когда мы будем делать это без защиты. Луи почти кончил только от этой фразы. Он был так взволнован этим важным шагом и их будущим, что едва мог это выдержать. Поэтому они записались на прием в клинику на унылое утро понедельника, чтобы одновременно сдать анализы. Это не интересно и немного неловко, но они оба покинули здание, чувствуя завершенность и возбуждение, оба явно были готовы к тому, что будет дальше. Результаты пришли им через три дня. — Чист, — торжествующе закричал Гарри, а затем пустился в нелепый танец посреди кухни. — Я чист, я чист… — Ура, милый, — сухо сказал Луи, но он был также рад. — Я вошел раньше тебя, почему мне до сих пор не прислали? И в этот самый момент у него зазвонил телефон. Он открыл большим пальцем сообщение и буквально просиял, прочитав, что в нем написано. — Угадай, кто тоже чист? — Ты? — спросил Гарри, улыбаясь, как Чеширский кот, когда он подошел и обнял парня. Луи обнял его в ответ, а потом взвизгнул от возбуждения при мысли о том, что может и, вероятно, произойдет в ближайшие десять минут, нахер этот ужин. — Ну что, на камень-ножницы-бумага, кто первым снизу? — Ну, я абсолютно счастлив сделать это, — поддразнил Луи. Если честно, он вроде как ожидал, что будет первым — он все еще не привык к позиции топа или даже к обсуждению, кто кого трахнет. Но дело не только в том, что он был в восторге от своих результатов. Не то чтобы он действительно ожидал чего-то другого, но последние пару ночей он думал, что, возможно, Генри был тем еще придурком. У него не было никаких реальных причин думать, что Генри изменял, но он и не думал, что Генри будет насиловать, поэтому он оправдывал это и больше работал над собой. Но он был чист. И сегодня он позволит Гарри трахнуть его без защиты. Стайлс фыркнул, подошел и взял Луи на руки. — Я думаю, мы оба знаем, что ты будешь первым, детка. Я просто пошутил. — Господи, неужели все смотрят на меня и думают, что я снизу? — Луи вздохнул. Зейн и Лиам были правы, и он очень разозлился из-за этого. Не настолько разозлился, чтобы отказаться от того, чтобы быть первым снизу, конечно, но это чисто из принципа. Гарри моргнул. — Я не думаю, что ты исключительно боттом, я думаю, что мы вроде как разделяем это. Я просто знаю, что ты предпочитаешь быть снизу, потому что я сверху тебя? — Да плевать, давай трахаться, — Луи схватил парня за обе руки и потащил его в спальню, покачивая бедрами. Сейчас он не нуждался в списке причин. — Ты купил смазку? Гарри фыркнул. — Купил ли я смазку? Я покупаю смазку каждый раз, когда оказываюсь рядом с аптекой. И куда она только девается? Луи засмеялся, обнял Гарри за шею и потащил обратно к кровати. Как только его колени коснулись матраса, он опустил их вниз, так что Гарри оказался сверху. Они целовались до тех пор, пока их губы не начали болеть, пока Луи не опьянел от любви и похоти, что он уже не мог понять, где заканчивалось его тело и начиналось тело Гарри. А потом Гарри решил снять напряжение. — Мы будем, мы будем трахаться без защиты, — пропел он на мотив песни "We Will Rock You" группы Queen. Луи ущипнул его за сосок. — Гарри, блин, — хихикнул он. — Умеешь ты сохранить искру. Гарри хихикнул и прикусил нижнюю губу шатена. — Хочешь сказать, что мое пению убило твой стояк или что? — Не думаю, что сейчас что-то может убить мой стояк, — честно ответил Луи. — Но не продолжай петь. Давай не будем рисковать. — Ах ты мерзавец, — пробормотал Гарри, стягивая через голову рубашку. Его пресс напрягся абсолютно незаконным образом, из-за чего Луи начал млеть. — Теперь ты сними. Они быстро избавились от одежды, не слишком беспокоясь о прелюдии, потому что это не имело смысла. Они все еще много времени потратили на поцелуи, потому что они всегда так делают, не в силах насытиться друг другом, но на этот раз Луи прервал поцелуй и раздвинул ноги, чтобы порыться в ящике прикроватной тумбочки в поисках смазки. — Ну и что мы будем делать с двумя нераспечатанными упаковками презервативов? — спросил Гарри, когда Луи бросил смазку, чтобы он ее поймал. Луи взглядом заставил его замолчать. — Ты об этом сейчас думаешь? — он демонстративно перевернулся и повилял задницей. — Подумай лучше об этом, пожалуйста. Гарри хихикнул, перекатывая Луи обратно на спину, хватая его под колени и подтягивая вверх, так что перед ним предстала открытая для него дырочка. — Я всегда думаю о тебе, — сказал он глубоким и томным голосом, наклоняясь, чтобы снова поцеловать его, и с пылкой страстью вылизывая рот. Ему казалось, что его руки обхватывали его со всех сторон, когда он скользил своими горячими ладонями по груди, раздвигая ноги еще больше. — Я думаю о том, что шесть месяцев назад ты бы ни за что не подставил мне свою задницу, но сейчас… — он усмехнулся, отодвигаясь назад, чтобы его рот находился как раз под дырочкой Луи. — Теперь ты маленький шалунишка, готовый к тому, чтобы я трахнул тебя без презерватива. Его теплое дыхание обжигало кожу, и Луи был не в настроении для реагирования на его поддразнивания. — Да, прикоснись ко мне. Гарри опустил свой рот туда, куда хотел Луи, с привычной легкостью высовывая язык и входя им в отверстие Луи, и тот забыл, как дышать. Он потерялся, громко выстанывая при каждом движении языка, когда Гарри вошел еще глубже. Гарри опускает свой рот туда, куда хочет Луи, с привычной легкостью высовывая язык, когда он расточает его на отверстие Луи, и Луи забывает, как дышать. Гарри что-то чертовски любил в римминге, и он мог бы (и часто это делает) проводить часы между бедер Луи, трахая его языком, обхватив своими большими руками пухлую задницу Луи. Шатен легко потерялся в этом чувстве, одержимый тем, как в него входит Гарри, потому что ничто не заставляет его чувствовать себя сексуальнее, чем это, быть полностью обнаженным и полностью во власти Гарри. Он любит это больше, чем проникающий секс. Его спина выгнулась над кроватью, когда Гарри скользнул в него пальцем, достаточно влажным для одного от огромного количества слюны. — Гарри. — Боже, ты такой узкий, — пробормотал Гарри, а потом сплюнул прямо на дырочку шатена. — Не могу дождаться, когда почувствую тебя без латекса, черт. — Ах, — очень красноречиво ответил Луи. Он вздрогнул, когда Гарри добавил смазку прямо в его дырочку, а затем дернул бедрами, когда он снова проник в него, чтоб насадиться на пальцы Гарри. — Ах, так хорошо, да. Гарри растягивал его с привычной легкостью, чередуя движения, то раздвигая пальцы ножницами, то сгибая, чтобы надавить на простату именно так, как нравится Луи. Он дошел до четырех пальцев быстрее, чем обычно, и обычно Луи любит медленную прелюдию, но опять же, они оба знали, что сегодня можно и без этого. Сегодня они займутся любовью. Гарри начал медленно скользить в него, сантиметр за сантиметром, останавливаясь каждые несколько секунд, чтобы Луи мог приспособиться к размеру. У него невероятно дрожали ноги, пот стекал по вискам, а ногти оставляли глубокие царапины на коже Гарри. — Ты чувствуешься просто нереально, — пробормотал Гарри, пытаясь выровнять дыхание, сжимая руками спинку кровати. — Такой… такой чертовски узкий для меня, детка, ох черт.. — Блять, Гарри, — пробормотал Луи, издавая что-то похожее на писк, как только Гарри полностью вошел в него. Он прерывисто дышал, чувствуя себя невероятно заполненным — Гарри ощущался больше, почти, и ему хотелось плакать от того, насколько это было хорошо. Гарри прикусил губу, глядя на него сверху вниз, как на что-то волшебное, и, несмотря ни на что, глупо улыбнулся ему. — Я так сильно тебя люблю. — Я… Боже, Луи, — Гарри покачал головой, двигаясь назад, а затем снова медленно и глубоко проникая в него. — Боже, ты просто… Я и понятия не имел, что можно любить кого-то так сильно, как я люблю тебя. Я тебя обожаю. — О мой Бог, — воскликнул Луи, когда Гарри начал набирать темп, и он обхватил ногами его спину, чтобы прижаться еще сильнее. Любимый вид секса Луи — это когда они лицом к лицу, но сейчас они еще и кожа к коже. Луи понятия не имел, сколько это продлилось, но довольно скоро в животе начало разливаться знакомое тепло, а твердый и красный член упирался в живот. — Прикоснись ко мне, — умолял он, но прежде, чем тот успел ответить, сам обхватил ствол рукой и быстро задвигал, отчаянно пытаясь снять напряжение. — Гарри, ах, ах… — Хочешь кончить со мной, детка? Луи отчаянно закивал, что-то бессвязно бормоча, когда Гарри отстранился, чтобы поиграть с его соском — новое чувствительное место на теле шатена. — Да, — хныкнул он, дергая бедрами, чтобы снова попытаться насадиться на Гарри. Он был так близко и он думал, что Гарри тоже, если судить по тому, как его глаза закрылись, а толчки стали более небрежными. — Да, Гарри заставь меня кончить, пожалуйста. — Я сейчас кончу, ох… ох блять, я сейчас… — О боже, — простонал Луи, когда Гарри толкнулся и излился прямо в него. Он всхлипнул и прижался к Луи, наполняя его теплой спермой, что чувствовалось весьма странно. Это было очень странное чувство, но каким-то образом сейчас он все же чувствовал себя ближе к Гарри, как будто до каждого сантиметра его тела касались, касался человек, которого он любит. И не только это, это был настолько невероятный опыт, который можно разделить с любимым человеком, потому что это кажется таким интимным, чем-то что вы делаете с человеком, с которым хотите остаться навсегда. Одна только мысль об этом заставило его сильнее прижаться к Гарри, и он обильно кончил, его тело обмякло, когда невероятно, неподдельное удовольствие прокатилось по его телу. — Я люблю тебя, — выкрикнул он, запрокинув голову. Гарри сказал это в ответ и поцеловал его влажную кожу, продолжая двигаться в нем, пока они оба отходили от оргазмов. — Господи Иисусе, — выдохнул Гарри. Его грудь так сильно поднималась и опускалась, что цепочки соскользнули с шеи, холодным металлом ударяя Луи по носу. — Ау. — Извини, — сказал Стайлс, но в голосе не было ни капли сожаления. Он перекатился на бок и, извиняясь, провел большим пальцем по потному лицу Луи. — Боже, это было великолепно, просто восхитительно. — Это и правда феноменальный опыт, — протянул Луи, и он в основном говорил с сарказмом, но также, возможно, это был лучший секс в его жизни. — Ты выебал из меня все живое. — Я Бог секса, — похвастался Гарри. Он прижал шатена к груди и поцеловал его в лоб. — И даже несмотря на то, что ты просто лежал… Луи вскрикнул и попытался вырваться, но Гарри хихикнул и вцепился в него, притягивая для грязного поцелуя. — Ты все еще был чертовски хорош, мой милый Луи. — Как по-гейски, — фыркнул Луи, но покраснел. — Думаю, ты тоже был неплох. — Очень гейски, — хмыкнул Гарри. — Заниматься сексом со своим парнем, если ты мужчина, супер гейски. Я слышал, что это одна из самых гейских вещей, которые только можно сделать. — Ты так много болтаешь после секса, — пожаловался Луи, а затем засунул палец в открытый рот Гарри, когда тот зевнул, ухмыляясь, когда Гарри поперхнулся слюной. — А мы не можем просто обняться и заснуть, как нормальные пары? — Нет, потому что ты должен вычистить сперму из своей задницы, — напомнил ему Гарри. — Если ты оставишь пятно спермы на наших простынях стоимостью в миллиард рублей, я с тобой расстанусь. — Как драматично, — простонал Луи, откидывая с себя простыню. Он пополз к подножью кровати и встал на ноги, морщась от боли, при этом движении. — Боже, я не хочу в душ. — Надо, — утешил его Гарри, уже проникая в пространство Луи и растягиваясь на матрасе. — Я буду ждать твоего возвращения, любовь моя. Луи нахмурился и сорвал одеяло со своего обнаженного тела. — Отвали. Если ты кончаешь в меня, будь добр пойти со мной в душ, чтобы помочь мне привести себя в порядок. Стайлс громко заскулил, но послушно проследовал за ним в ванную, где они приняли душ и не смогли сдержать смех, пока Луи пытался все смыть. — Господи, Стайлс, а так и не скажешь, что в твоих яйцах так много спермы, — пожаловался он, отмываясь. — Теперь я чист? Чувствую ли я себя чистым? Просто я не знаю. Гарри с большим удовольствием наблюдал, как Луи мылся. — Значит, это хорошая идея, но не всегда практичная, не так ли? Луи надулся. — Я так не говорил. Ни сейчас, ни когда-то еще, — он злобно ухмыльнулся. — О боже, неужели тебе так хочется вылизать меня, после того, как ты в меня кончил? Гарри уронил мыло. — А? — он сделал вид, что оглядывается через плечо. — Извини, я думал, что принимаю душ со своим парнем, Луи? Он ростом около ста семидесяти двух сантиметров, светло-каштановые волосы, и обычно он очень нервничает, когда речь заходит о сексе? Луи шлепнул его губкой по лицу. — Ой, отстань. Гарри ухмыльнулся и обнял Луи за талию. — Да, есть такое. Это называется фельчинг.² — Ну, если ты когда-нибудь захочешь сделать это со мной, тебе нужно изменить свое отношение, Мистер. Они продолжили подшучивать и препираться друг с другом, пока вытирались и заворачивались в свои дурацкие парные халаты, которые Найл и Хейли подарили им на новоселье, прежде чем Гарри подал им ужин, который начал готовить до того, как они получили сообщения. Они ели, свернувшись калачиком на диване, переплетя ноги, и начали смотреть фильм, в реальности даже не обращая на него внимания, потому что начали разговаривать и целоваться. Сложив грязную посуду в раковину, они почистили зубы и снова забрались в постель, чистые, теплые и счастливые. Гарри выключил свет и поцеловал Луи, прежде чем повернуться и принять свою любимую позу маленькой ложечки. — Мне понравилась эта ночь, — прошептал он в темноту. — Я люблю тебя. — Я так сильно тебя люблю, — прошептал Луи в ответ, и его хватка вокруг талии Гарри стала сильнее, когда он чмокнул его в затылок. — Даже если твои яйца содержат больше спермы, чем положено одному мужчине. Ты настоящее биологическое чудо. Последнее, что он услышал перед тем, как заснуть — это тихое хихиканье Гарри, переходящее в тихий храп. ------- ¹ — обновленный безалкогольный напиток со вкусом тропических фруктов — Lilt Totally Tropical Taste. ² — фельчинг (высасывание или вылизывание спермы из чьего-то ануса) это сексуальная практика, о которой практически ничего не написано в научной литературе, несмотря на то, что это, по-видимому довольно распространенная практика среди определенных гей-пар.*
В этом году Рождественская неделя подкралась незаметно. Обычно, когда он работает над пантомимой, он дни считает до Сочельника, но в этом году он не работает впервые за целую вечность, так что все дни начинают сливаться в один. На самом деле он не жалуется, потому что весь декабрь был полон праздничного и домашнего блаженства. Гарри безостановочно пек пироги с мясом и кексы красный бархат, теперь, когда он тоже не работал, и пара проводила свои дни у себя дома, поедая выпечку и занимаясь сексом, либо отправляясь в веселые однодневные поездки по Лондону и его окрестностям. Поэтому, когда наступила неделя его дня рождения и Рождества, это немного застало его врасплох. Этот год так быстро пролетел, на в хорошем смысле, и он с нетерпением хотел увидеться со своей семьей. Провести с ними несколько дней будет идеальным завершением почти идеального года. В идеальном мире он хотел бы остаться подольше, но также они поедят к семье Гарри, что пугало и радовало одновременно. Он чувствовал себя виноватым, что забрал Гарри от семьи на главный праздник, но тот продолжал настаивать, что все в порядке, что его мама совсем не против. И он надеялся, что это правда. Поездка из Лондона в Донкастер занимает около пяти часов, но они решили использовать время по максимуму. Гарри включил рождественский плейлист, и по пути они несколько раз останавливались, чтобы купить горячих напитков, что немного портило путешествие. К тому времени, как они добрались до городка, уже начало темнеть. Луи знал эти дороги как свои пять пальцев, поэтому он легко направил Гарри. Прошел целый год с тех пор, как Луи был здесь в последний раз, и он правда скучал по этому месту. В конце концов, именно здесь он вырос, и, хотя дом, в котором он вырос, давно продан, дом его отца — это следующее лучшее место в мире. Луи никогда бы не описал себя выходцем из неблагополучной семьи, но его семейная ситуация запутанная и сбивает с толку любого постороннего. Он больше не общается со своим биологическим отцом, который трахнул и бросил его и его маму, когда он еще пешком под стол ходил, но его отчим, Марк, чертовски блестяще справился с этой ролью, как будто у него всегда был сын. Марк официально усыновил его в возрасте десяти лет, что являлось одной из причин, почему его разрыв с мамой Луи было таким трудным. Это было самое дружеское расставание, на который только можно было надеяться — два человека с многолетней историей, только пришедшие к осознанию того, что они любят друг друга, но больше не влюблены — поэтому, когда его мама снова вышла замуж за Дэна, и парочка была абсолютно тошнотворно влюблена друг в друга, было легче принять этот разрыв. Луи достаточно хорошо относился к Дэну, хотя они почти не видятся, и двое младших близняшек, появившихся в результате их брака, были действительно прекрасным дополнением к их семье. Это немного странно, но в жизни Луи было так много людей, которых он любил и которые любили его. У него были лучшие друзья в лице Лотти и Физзи, мама, которая бесконечно любила его, несмотря на то, что он был самым старшим и самодостаточным, и еще куча маленьких детей, которых он и сам очень любил. Потеря мамы из-за рака и потеря Физзи всего лишь пару лет спустя были двумя худшими вещами, которые могли случиться с Луи. Он безумно скучал по ним каждый божий день, и, хотя с болью стало легче справляться, ему никогда не было легко. Это особенно было заметно в это время года, когда Луи празднует два самых важных для себя дня в году без них и это больно. Сказав это, каждый прилагал максимум усилий, чтобы сделать его счастливым, чтобы они могли сосредоточиться на хороших воспоминаниях из прошлого, а не давать кому-то зацикливаться на том факте, что их с ними нет. В конце концов, они все еще семья, и они проходят через все это вместе. Поэтому, когда они подъезжали к дому Томлинсонов, и перед ними предстал огромный надувной Санта, взгромоздившийся на крыше, цепочку огоньков в форме оленей на двери гаража и отвратительно яркие сказочные, обернутые вокруг мусорных баков, Луи разразился смехом. Черт, как же хорошо быть дома. — Я вижу, Дейзи и Фиби все еще украшают дом, — сухо заметила Лотти. — Внутри дом выглядит намного лучше, я обещаю. — Ой, да брось, — сказал Луи. — Это очень мило. Это весело. У этого есть характер. Лотти дала ему подзатыльник. — Это ужасно, и ты это знаешь. Ты говоришь это только потому, что это делает Дейзи и Фиби счастливыми, и они обе достаточно взрослые, чтобы сказать, что это капец как уродливо. — И ты будешь делать это одна? — спросил Луи, глядя на нее в зеркало заднего вида. — Серьезно? Она толкнула его и вышла из машины, громко сопя носом, идя по подъездной дорожке и входя в дом. Луи повернулся к Гарри. — Ты готов? — Не думаю, что возможно быть готовым к чему-то подобному, — сказал Гарри, качая головой. — Но если ты думаешь, что они меня полюбят, то я тебе верю. Он явно нервничал. Луи не помнил, когда в последний раз Гарри так переживал. — Гарри, они будут тебя обожать, обещаю. И черт, у меня нет мамы, чтобы производить на нее впечатление, только полтора отчима. Гарри хмуро посмотрел на него. — Лу. — Да, ладно, я знаю, — шатен закатил глаза. — Пошли, а то они нас обыскались, наверное. Рука об руку они пошли по подъездной дорожке к дому, где прошло детство Луи. — Знакомьтесь, это Гарри, — представил он, почти застенчиво, и Гарри решил немного неловко помахать рукой. — Хаз, это Марк, мой отчим и Салли, его жена. А эти негодники… — он раскрыл объятия, и Дейзи с Фиби влетели в него, почти сбивая с ног. — Это Дейзи, а это Фиби. Они близнецы. Гарри притворился, что он очень удивлен. — Что? Да быть такого не может. Но они совершенно разные. — Гарри такой же комик, как и мой бойфренд, — сухо сказал Луи, целуя близняшек в макушку. — Боже, как так! Вы уже такие взрослые. Когда вы успели? Они удобно устроились с чашечками горячего чая, в то время как близнецы соперничали за внимание старшего брата, отчаянно желая рассказать ему все о том, как у них обстоят дела с колледжем и работой в местном Topshop. Марк и Салли увели Гарри на кухню, так что Луи не видел его некоторое время, но он не волновался. Марк — один из самых добрых людей, которых он знал, и, как все близкие Луи, просто хотел узнать парня, которые пришел после Генри и относится к Луи бесконечно лучше. Как только все трое устроились поудобнее, машина опустела и все их рождественские подарки были разложены под елкой, они передавали друг другу меню на вынос и заказали отвратительное количество китайской еды. Они ели прямо с коленей и смотрели фильм «Эльф», и это просто было олицетворением того, что любил делать Луи, быть дома, проводить время с людьми, которых он любит, ничего особо не делая. Это идеальный пример Рождества и идеальный способ познакомить Гарри с его семьей. Время близилось к полуночи, когда все начали готовиться ко сну, и Марк повел их наверх, где они будут спать — в спальню, в которой он обычно останавливался, когда проводил здесь ночи после того, как его мама и Марк расстались. — Луи и Лотти жили в одной комнате, когда здесь останавливались, и им это не нравилось, — рассмеялся Марк, обращаясь к Гарри и зажигая свет. Лотти ночевала с близнецами, так что шансов на то, что это повториться, нет, хотя он подозревал, что это могло бы случиться, если бы он не взял с собой Гарри. — Теперь это комната для гостей, небольшой склад, как вы можете видеть, но, — он пожал плечами. — Не дворец, но живем. — Это замечательно, спасибо, Марк, — вежливо сказал Гарри, ставя чемодан на кровать. — Большое спасибо, что позволили нам остаться здесь. — Нам не трудно, — Марк быстро сжал его плечо, прежде чем уйти, отчего сердце Луи забилось сильнее. Марк — это самый близкий для него человек, и для него было очень важно, что он так поприветствовал Гарри. — Увидимся утром, ребята. Луи прошел мимо Гарри и обнял Марка. — Спасибо, — прошептал он и почувствовал, как Марк улыбается. Он больше ничего не сказал, в этом не было необходимости, и Марк тоже, но он быстро прижал Луи к себе за затылок, прежде чем исчезнуть из комнаты. Прижиматься к Гарри в его детской спальне было странновато. В ней больше нет его вещей, но он все еще чувствовал себя уютно тем уникальным способом, который бывает от пребывания в доме, в котором ты вырос, и он заснул почти сразу же, как его голова коснулась подушки. Луи проснулся от того, что у него на коленях сидели младшие близнецы и кричали прямо в ухо: «С днем рождения!», и он даже не мог злиться из-за этого, потому что он так сильно скучал по ним двоим. Они все еще живут с Дэном, их отцом и мужем Джей на момент ее смерти, в доме на другом конце города. Понятно, что Марк и Дэн далеко не самые лучшие друзья, но они опускают свое отношение друг к другу ради детей. Вот только малыши на руках у Луи вовсе не малыши. Уже давно нет, им скоро будет семь, и Луи едва может это вынести. — Два моих самых любимых человечка на всем белом свете, — закричал он, покрывая поцелуями все, до чего мог дотянуться. — О Боже, только посмотрите на себя! Вы теперь такие большие, вы уверены… — он нахмурился, — Вы уверены, что вы мои брат и сестра? Они оба засмеялись и завизжали, протестуя при одной только мысли об этом, и Луи начал смеяться вместе с ними, обнимая их одной рукой. Это его любимая часть в нахождении дома. Гарри спокойно наблюдал за всем этим, мило и вежливо по отношению к тому, что двое маленьких детей, которых он никогда не встречал, пришли и разбудили его. — Привет, любимый, — нахально ухмыльнулся он. — Это мой парень, Гарри, и он любит обниматься. Не хотите обнять Гарри и поздороваться? Гарри поспешил сесть как раз вовремя, потому что в него врезались два маленьких тельца и крепко заобнимали, и Луи был в восторге от того, как он без вопросов принял их в свои объятия, сгреб их в охапку и посадил себе на колени, как будто знал их много лет. Видя Гарри с близнецами, он почувствовал, как теплое и счастливое чувство поселилось в его животе, и оно оставалось там до конца дня, дня, наполненного хорошей едой и большим количеством выпивки, игр и подарков. Праздновать день рождения в канун Рождества всегда немного раздражало, но даже без его мамы традиция больше праздновать его день, чем Рождество, также остается. Салли приготовила им одно из его любимых блюд — домашняя жабка в норке¹ с соусом, а вечером несколько его приятелей пришли к ним выпить и поиграть. Рождество — всегда беспокойное событие в семье Томлинсонов, и этот год не исключение. Луи оказался полностью избалованным подарками от всех, начиная от смехотворно дорогой пары кроссовок (Гарри) до рисунка его и белки в рамке (Дотти и Эрни), который он пообещал повесить на стену их новой квартиры. Лотти пихнула его в живот, когда она разворачивала его подарок — он воспользовался некоторыми своими связями и получил несколько фантастических мест на «Гамильтона» — но когда Гарри развернул его главный подарок, он по-настоящему заплакал. — Что это? — спросил Гарри дрожащим голосом. Он громко сглотнул, открывая коробочку с украшением, и трясущейся рукой достал кулон, держа его на уровне глаз. — Черт побери, Луи… — Тебе нравится? — спросил Луи, внезапно необъяснимо занервничав. — Оно, эм, парное к моей татуировке. — Я знаю, — прохрипел Гарри, а затем бросился вперед и поцеловал Луи в губы, или, по крайней мере, он попытался попасть туда. Луи поймал его и поцеловал. — Господи, Луи, это… — Так слащаво, что у меня глаза сейчас вытекут, — громко заявила Лотти, и все засмеялись. — Извините, но это так. Хоть и мило. Луи показал ей средний палец из-за спины Гарри, так что младшие близнецы не могли этого видеть, и Гарри ласково покачал головой. — Наденешь его на меня? — пробормотал он. Луи делал это дрожащими руками, закрепляя кулон на шее Гарри на самом последнем колечке, потому что он знал, что Гарри любит носить их свободно. Он идеально лег к крестиком-талисманом, и они оба улыбнулись, когда он покрутил его в пальцах, а затем притянул Луи для его одного благодарственного поцелуя. — Лучший подарок на свете, — пробормотал он в губы Луи. — Теперь со мной всегда будет частичка тебя, куда бы я ни пошел. Я никогда его не сниму. — Это просто кулон, — слабо запротестовал Томлинсон, но не мог скрыть того, как ему приятно, что Гарри доволен. Но Гарри все равно не мог ничего сказать — он сам купил Луи футболку, подписанную всей футбольной командой Англии, так что, если кто и выиграл в этом Рождестве, так это он. Несмотря на то, что у Луи ужасно раскалывалась голова, рано утром они отправились в путь, чтобы провести как можно больше времени с семьей Гарри. Дорога заняла у них пару часов, ситуация на дорогах была немного хуже, чем они ожидали, но они добрались как раз к обеду. Энн выскочила из двери в ту же секунду, как Гарри поставил машину на стоянку, и едва он вышел из машины, как его притянули в материнские объятия. — Мой малыш наконец-то дома, — закричала она, раскачивая его из стороны в сторону. Она вовсе не была низкого роста, но Гарри абсолютно затмил ее, когда прижал к себе, пряча лицо в ее волосах. Луи не спеша покинул автомобиль, давая матери и сыну насладиться моментом. Он знал, как сильно Гарри скучал по своей маме, но ему не нравилось слишком много обсуждать это с Луи, потому что он чувствовал себя виноватым, когда его мама находилась на расстоянии одного телефонного звонка, в то время как у Луи вообще не было мамы. Луи вовсе не возражал — в конце концов, тут уж ничего не поделаешь, — но все равно позволил им насладиться моментом, вместо этого подходя к Джемме. — Куда это ты собрался? — крикнула Энн позади них. Она подбежала к ним и заключила парня в объятия еще до того, как он осознал, что происходит. — Боже, я не могу поверить, что ты наконец-то здесь, мой милый Луи. — Здравствуйте, — неловко сказал Луи, обнимая ее в ответ. Он поймал взгляд Гарри через ее плечо, который смеялся нам ним, придурок. — Приятно познакомиться, миссис Твист. Она отстранилась и посмотрела на него, выгнул одну бровь. — Миссис Твист? Черт побери, неужели я настолько стара, чтобы быть миссис Твист? — она погладила его по щеке. — Просто Энн, милый, для тебя просто Энн. Ты живешь с моим сыном, и я уверена, что мы можем обращаться друг к другу по имени. — Мам, — прошипел Гарри, подходя к ним сзади. — Дай ему секунду передохнуть, Господи. — Извини, — совсем без сожаления сказала она, отступая на шаг. — Извини, я просто… — она радостно хлопнула в ладоши. — Я так рада, что вы здесь, божечки. Я с нетерпением ждала этого весь месяц. — Может, зайдем внутрь? — напомнила о себе Джемма, закатывая глаза. — Здесь чертовски холодно. Давай выпьем с ребятами по чашечке чая, а потом займемся подарками. Энн обхватила Луи под локоть и повела к входной двери. — Да, бедняжки, вы, должно быть, замерзли. Ты пьешь чай или кофе? — Тогда я принесу сумки, ладно? — окликнул Гарри, уперев руки в бока и явно забавляясь. — Спасибо, дорогой, — ответила Энн, не оборачивая и неопределенно махнув свободной рукой. — Пойдем со мной, Луи, я хочу показать тебе столько фотографий юного Гарри на Рождество, прежде чем он отчитает меня за это. На одной он пытается засунуть себе в рот целую ножку индюшки. Бесчисленное количество детских фотографий и две чашки спустя, три члена семьи Стайлс-Твист сидели на полу в гостиной, в то время как Луи сидел в кресле позади них, наблюдая, как они обмениваются подарками и проводят свое рождественское утро. Было довольно приятно и забавно побыть почти мухой на стене, пока Гарри и Джемма потрошили свои носки, как будто они дети, а не взрослые люди двадцати пять и двадцать девяти лет, а Энн широко улыбалась, глядя на своих детей. После того, как подарки были открыты, они сели за еще один рождественский ужин, который сотворил чудо с разболевшейся головой Луи. Теперь, когда они разогрелись, разговор стал гораздо менее неловким, и Луи не чувствовал себя так дерьмово, и он смеялся так сильно, что чуть не выплюнул свое вино, когда Энн прокомментировала точное состояние Гарри с похмелья. Во второй половине дня Гарри и Джемма поднялись наверх, чтобы поговорить с папой и бабушкой по ФейсТайму, поэтому Луи сидел на кухне с Энн, пил горячий шоколад и болтал один на один. — У тебя чудесный дом, — с улыбкой заметил Луи, и это была чистая правда. На каждой стене висели семейные фотографии, он чувствовал себя здесь как дома, не в силах не почувствовать себя здесь весьма желанным гостем. — Мне нравится, что здесь так много напоминаний о Гарри и Джемме, так уютно. — Я бы очень скучала по ним, если бы вокруг меня не было бы всего этого, — со смешком призналась женщина. — Большую часть времени они так далеко от меня, и Гарри, особенно редко приезжает, негодник. Луи уткнулся взглядом в свои колени. — Я думаю, что да.… в этом году особенно это было из-за меня. Мне очень жаль. — Может быть, — задумчиво произнесла Энн. Она вымыла руки в раковине, а затем села с ним за стол. — Но в то же время, он никогда не звонил мне так часто до тебя, и он никогда не был так взволнован, рассказывая мне о деталях своих отношений. Луи не мог сказать, что он так уж удивлен — Гарри действительно проводил много времени в разговорах с матерью по телефону. — Это… хорошо? Она накрыла его руку своей. — Послушай, Луи, я просто хочу сказать тебе, что, я думаю, тебе важно знать, я никогда не видела своего сына более счастливым, чем сейчас. У него были интересные несколько лет, благослови его Господь, и он никогда особо не любил рассказывать мне о своих отношениях с Кендалл, потому что знал так же хорошо, как и я, что это плохо для него, но с тобой… — она сжала его руку. — Он не может перестать говорить о тебе. Он так невероятно сильно гордится тобой, и ты делаешь его самым счастливым. Так что, как его мать, я должна поблагодарить тебя за это. Луи опустил взгляд на колени и закусил губу. — Это… Боже, как много значит слышать такое от тебя, — сказал он после недолгой паузы. Это тяжело принять, особенно от матери Гарри, и он сделал глубокий, осторожный вдох, прежде чем продолжить. — Гарри… я не знаю, как много он рассказал, но я также провел несколько лет в очень токсичных отношениях, и я был так… я не боялся начать с ним отношения, но я боялся, что это будет слишком сложно или что-то такое. Но он был удивителен, Энн. Он — лучшее, что когда-либо со мной случалось, я знаю, что это звучит слишком громко и слащаво, но это правда, — он поднял глаза и встретился с ней взглядом. — Я очень люблю его и надеюсь, ты знаешь, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы делать его счастливым до тех пор, пока он будет со мной. Энн фыркнула и весело хихикнула. — Я думаю, что он будет с тобой очень долго, Луи, милый. Я никогда не видела его таким влюбленным ни в кого и ни в что, — она снова хихикнула. — Знаешь, он назвал тебя своей второй половинкой после вашего первого свидания. Луи не мог удержаться от смеха. — Я знаю. Он рассказывал о неудачном свидании, на которое я его пригласил, прежде чем впервые признаться ему в любви, когда он по ошибке съел креветку, а потом официант опрокинул на меня поднос с напитками? — Да, — рассмеялась Энн. — И он говорил об этом с такой нежностью. Он безумно сильно любит тебя, дорогой. И это все, что я когда-либо хотела для него как мать, понимаешь? — она пожала плечами. — У моего Гарри самое большое сердце. Он хочет так много любви дать миру, и я рада, что он нашел кого-то, кто готов отдать столько же ему. — Я так сильно его люблю, — тихо признался шатен, возможно, слишком открыто и честно для его первой встречи с мамой своего парня, но он чувствовал, что она должна знать. Энн соединила их пальцы и поднесла его руку к губам, целуя костяшки пальцев. — Я знаю, — гордо пробормотала она и обняла шатена. Этого почти оказалось достаточно, чтобы Луи заплакал. Встреча с мамой Гарри определенно была тем, чего он больше всего боялся, и теперь он чувствует себя виноватым за то, что вообще мог так подумать. Вскоре после этого вернулись Гарри и Джемма, в то время как Энн и Луи были глубоко погружены в разговор о любимых театральных шоу Энн и постановках, которые она посетила в последнее время. Оказывается, она большая поклонница Ллойда Уэббера и пообещала Луи, что она придет посмотреть на него в Иосифе, диктуя ему свой номер телефона, чтобы он мог отправить ей сообщение о наличии билетов. — Привет, — пробормотал Гарри, обнимая парня сзади, утыкаясь носом в его шею и целуя в подбородок. — Вы с моей мамой теперь лучшие друзья? — Конечно, — Луи крутанулся на своем барном стуле и повернулся, чтобы как следует обнять Гарри, осознавая, что Энн в комнате, но не нашел в себе сил волноваться из-за этого, не тогда, когда он только что продекламировал долгую, лирическую речь о Гарри. Он решил, что заслужил объятия. — Как дела у папы? — Хорошо, — кивнул Гарри, играя с волосами на затылке Луи. — Хочет встретиться с тобой в ближайшее время, если ты этого хочешь. Луи легонько хлопнул его по груди. — Конечно, я хочу. Я хочу познакомиться со всей твоей семьей, дурачок. Стайлс ухмыльнулся и наклонился, чтобы по-настоящему обнять Луи, утыкаясь лицом ему в шею, придвигаясь ближе, так что он практически не сидел на стуле. — С чего это ты вдруг? — рассмеялся Луи. — Просто скучал по тебе, вот и все, — робко пробормотал Гарри. — Это странно, потому что я все время с тобой, но я только что провел двадцать минут без тебя, и я просто соскучился, ничего такого. Луи краем глаза заметил, что за ними наблюдала Энн, и они обменялись понимающими улыбками. Он определенно знал это чувство. — Да, это было утомительно слушать, если честно, — сказала Джемма с порога. — Луи то, Луи это. Можно подумать он какая-то суперзвезда. И Луи, и Гарри одновременно толкнули ее, и все они засмеялись. Не было похоже, что это его первый раз в доме Стайлс-Твист. Остаток вечера прошел в счастливом балагане встреч с большой семьей Гарри, настольных игр, второго рождественского ужина и множества Бейлис. Луи мгновенно почувствовал себя частью семьи и его команда (он, Джемма, тетя Гарри и кузен) даже выиграла ежегодную рождественскую викторину, и он был официально включен в Зал Славы Твист-Селли благодаря групповой фотографии в Инстаграме. На следующий день после Дня подарков Гарри взял Луи с собой в паб, чтобы встретиться со всеми своими друзьями из родного городка. Они были уже на третьем рождественском ужине за неделю, и Луи наслаждался всеми неловкими историями, которыми делились друзья, даже не спрашивая об этом, включая первый поцелуй Гарри («они вырезали свои инициалы на дереве и пообещали друг другу, что будут вместе навсегда, как мило»), Гарри был первым из их компании, который вырубился, будучи пьяным на домашней вечеринке, поэтому ему нарисовали монобровь и вьющиеся усы перманентным маркером, настолько хорошим, что он не смывался несколько дней. Видеть Гарри дома в его маленькой деревушке — это совершенно особенный опыт для Луи. Гарри — такая большая личность, и то, как он держится и одевается, так отличается от маленького городка, в котором он вырос, но видеть его здесь просто очень значимо. В то время как Луи безжалостно дразнил его тем, что он аристократичным мальчик, этот Гарри больше похож на аристократичного деревенского мужичка. Как только все закончили ужин в пабе, Гарри взял его на прогулку на упомянутое поле с большим деревом, одетый в свои резиновые сапоги фирмы Hunter, куртку Barbour и шапочку от Burberry. — Знаешь, ты не очень-то пытаешься развеять слухи о том, что ты по факту аристократичный мальчик, — сухо сказал Луи. Он сам одет с головы до ног в Адидас, как обычно, и резиновые сапоги, которые ему пришлось одолжить, и они были слишком велики для него. — Тс, — сказал Гарри, надув губы. — Я ничего не могу поделать с тем, что это мои корни. — Я знаю, дорогой, — мрачно сказал шатен. Он взял Гарри под руку, и они шли, прижавшись друг к другу, потому что он чертовски замерз. — Почему мы опять где-то ходим? — Чтобы показать тебе, где я вырос, — Гарри вскинул руку и махнул в сторону огромного пустого поля, к которому они пришли. — Я провел здесь много времени, когда был подростком. — Да что ты? — Луи ущипнул его за задницу. — Ты занимался здесь сексом? Гарри демонстративно не стал на него смотреть. — Я не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется законом США, — слабо произнес он, и Луи чуть не задохнулся от смеха. — Ты трахался! — он остановил их и игриво пихнул Гарри в бок. — Ты привел меня в единственное и неповторимое место своего подросткового перепихона? Шалунишка. Гарри ухмыльнулся и бросился вперед, прижимая парня к земле. Луи завизжал и попытался схватить Гарри за руку, но в итоге оказался на спине, запыхавшись. Гарри вскочил и навис над ним, зажимая его руки над головой. — Какого хрена, Гарри? — закричал Луи, вырываясь из его хватки. На земле чертовски холодно, а Гарри намного сильнее его. — Что ты творишь? — Создаю здесь новые воспоминания, — сонно улыбнулся Гарри. Луи чертовски ненавидел его, самоуверенного придурка. — Чтобы было что рассказать детям, когда мы придём с ними сюда. Помнишь, как я повалил тебя на землю в наше первое совместное Рождество, потому что папочка — ревнивый маленький дурачок, но посмотри! Теперь мы женаты. — Ты такой странный, — Луи моргнул, не зная, что делать с этой информацией, но его сердце все равно бешено колотилось в груди. Гарри хочет иметь от тебя детей. А потом он должен был взять и понизить тон. — Так ты хочешь заняться сексом? — Блять, нет, слишком холодно, — Луи поежился, подчеркивая свою мысль. — Можно мы пойдем домой и попьем горячий чай вместо этого? — Так не интересно, — тяжело вздохнув, сказал Гарри, но сел на корточки и протянул Луи руку, чтобы помочь ему подняться. — Если ты не хочешь заниматься со мной сексом, то план создания новых воспоминаний не сработает. — Ты хочешь сказать нашим детям, что мы занимались сексом на этом поле? — Недоверчиво спросил Луи. — Какой же ты противный. Гарри поморщился и снова вздохнул. — Ладно, неважно. Остаток дня они провели в гостиной Энн, попивая гоголь-моголь и заедая его конфетами Quality Street. Ужин состоял из оставшейся индейки и рождественского полена, и они в конечном итоге рано легли спать с полными животами и сердцами, наполненными счастьем. На следующее утро они встали очень рано, чтобы отправиться обратно в Лондон, что, казалось, было слишком скоро. Дорога домой была довольно мрачная и немного длиннее, чем ожидал Луи — в конце концов, им пришлось добавить еще пару часов к их поездке, чтобы забрать Лотти, — но возвращение в Лондон — это облегчение, даже если Луи чувствовал, что ему не помешает еще несколько дней со своей семьей. Но на самом деле нет места лучше дома, и когда они вернулись в свою маленькую квартирку, он обнаружил, что с облегчением вздохнул полной грудью, внезапно желая поскорее приступить к вечеру с тайской едой на диване, а затем к прекрасному сну в их кровати на их двухсотфунтовых простынях. Поскольку у них не было возможности отпраздновать новоселье до Рождества, они решили устроить новогоднюю вечеринку в своей квартире, пригласив всех своих близких друзей, а также братьев и сестер, чтобы встретить Новый год вместе с ними. Гарри совсем немного переборщил с покупкой продуктов для этого события, совсем чуточку, и в один день Луи проснулся от того, что курьер Теско стучался в дверь их квартиры, требуя предъявить паспорт, прежде чем он занесет приличное количество алкогольных напитков, превращая их квартиру в бар. — Ты серьезно столько потратил на выпивку? — пронзительно закричал Луи, держа в руках чек, с широко раскрытыми глазами. — А мы не могли просто попросить людей принести с собой свое? — Думаю, что они в итоге все равно принесут свое, — сказал Гарри, безразлично пожимая плечами и переписывая еще один рецепт коктейля с Buzzfeed. — Но я посчитал, что было бы здорово иметь несколько видов коктейлей, как думаешь? — Я думаю, ты уже все решил, — дерзко сказал Луи, целуя его в щеку. — Надеюсь, это будет лучшая вечеринка, которую ты когда-либо устраивал, Стайлс. — О, так ты не веришь в меня, — пропел Гарри, качая головой. Затем он вздохнул. — Как думаешь, семь коктейлей это много или мало? На их кухне так много выпивки, что Луи не мог не думать об этом со смесью гордости и страха. На всех горизонтальных поверхностях стояли бутылки пива, вина или маленькие баночки, а на центральной стойке красовались кувшины с коктейлями, которые приготовил Гарри. Красные пластиковые стаканчики высоко возвышались над столом, а на морозильной камере висела табличка с большой надписью ЛЕД. — На всякий случай, — хихикнул Гарри, когда Луи спросил, так ли это необходимо. Он выглядел до смешного красивым сегодняшним вечером, одетый в прозрачную черную рубашку с черно-белыми полосатыми брюками, которые выглядели так, будто он украл из постановки Битлджус , и Луи готовился поцеловать его в полночь. — Черт, Луи, теперь я волнуюсь. Как думаешь, у нас всего хватает? — Я сейчас тебя ударю по твоей маленькой костлявой заднице, — прошипел Луи, ударяя его по ногу кухонным полотенцем. — Да, Гарри, у нас всего предостаточно. — Господи, парни, у вас есть лицензия на все это дерьмо? — воскликнул Найл, входя на кухню, широко раскрыв глаза и оглядывая столешницы. — Еще раз, сколько людей придет? — Ну, примерно тридцать? — Ладно, боже, хорошо, — сказал Найл, делая вид, что вытер пот со лба. — Если бы нас было всего человек десять, я бы начал волноваться. Зейн и Лиам пришли вскоре после Найла, а за ними Лотти и Джемма, которые теперь стали хорошими друзьями и продолжили проводить время друг с другом без участия Гарри или Луи, что одновременно очень грубо и потрясающе. Довольно скоро их квартира заполнилась всеми их любимыми людьми, все с полными стаканами алкоголя. Музыка гремела из огромной коллекции динамиков Гарри (преимущества отношений со звукооператором), и все с хорошим настроением были готовы встретить новый год. — Может сыграем во что-нибудь? — спросила Перри у всех присутствующих, как только все собрались. — У меня есть идея, — лукаво сказала Ли-Энн. — Почему бы нам снова не сыграть в «Я никогда не», как в начале года, и не посмотреть, на каких вопросах Луи будет пить теперь, когда он уже полгода с Гарри? Глаза Луи и Гарри широко распахнулись, и все засмеялись. — Эм, ты готова услышать «нет»? — спросил Томлинсон, обнимая Гарри за талию, словно защищаясь. — Это наша вечеринка, и я говорю «нет». В итоге они не стали играть в «Я никогда не» — они играли в Flip Cup² и Бир-Понг, пока пол на кухне не стал неприятно липким, но Луи не мог заставить себя начать беспокоиться. Сегодня канун нового года, он выпил много водки и счастлив. Это была такая чудесная ночь, что Томлинсон едва заметил, что до полуночи оставалось всего пара минут, пока Гарри не нашел его, затаскивая в угол и заключая в объятия. — Хочу начать год с тобой, — пропел он. — То есть, конечно, я собирался поцеловать тебя в полночь, но ты же знаешь. Приятно сначала побыть наедине с тобой. — Собираешься поцеловать меня в полночь, а? — Луи обвил руками шею парня. — Серьезно? Ты думаешь, я такой, да? — Да, — ухмыльнулся Стайлс, качая головой. Он был явно навеселе, Луи мог судить об этом по цвету его щек, но он не так пьян, как некоторые другие в этой комнате. — Я подумал, что могу позже уложить тебя в постель и все такое, если ты захочешь. Луи сделал вид, что задумался над этим предложением. — Ну ладно. Честно говоря, не думаю, что сегодня мне предложат вариант получше. Гарри надул губы и ущипнул его за попу. — Не будь таким грубияном, или я заставлю тебя спать на балконе. — Одна минута! — прокричал кто-то позади них. — Ты готов провести со мной еще один год? — спросил Гарри, раскачивая Луи взад и вперед. — Я еще и года с тобой не прожил, — недоверчиво заметил он. — Блять. Гарри. Еще и года не прошло. — Я знаю, — хмыкнул Гарри. — Но это будет первый полный год жизни Гарри и Луи. В их квартире. Вместе. Навсегда. — Эта квартира, наша квартира, — радостно повторил Луи. — Вместе. Жить, смеяться, любить… Гарри откинул голову назад, заходясь своим прекрасным смехом, который Луи так обожал. Это был такой неприятный звук, что несколько человек вокруг них обернулись, чтобы посмотреть на источник звука, но Луи едва это заметил. — Я живу, смеюсь и люблю тебя так сильно, — ухмыльнулся Гарри, притягивая его ближе, поднося руку к затылку Луи, чтобы притянуть к себе для грязного поцелуя. — Я тоже живу, смеюсь и люблю тебя, — пробормотал Луи. Он обернул обе руки вокруг шеи Гарри, так что они были так близко друг к другу, как только возможно за пределами спальни. Луи каждым сантиметром прижимался к какой-то части Гарри, и это именно то, как он хотел встретить новый год. Где-то позади них начался обратный отсчет. Луи никогда особо не был большим поклонником традиций, поэтому он наклонился, чтобы раньше поцеловать Гарри, так что, когда часы пробили, они просто обнимались, и все начали кричать «С Новым годом!». — С новым годом, мой дорогой, — пробормотал Гарри, едва отрываясь от его губ, прежде чем снова поцеловать. — С новым годом, милый мальчик, — улыбнулся Луи, отстраняясь, чтобы их лбы соприкоснулись. — Я так тебя люблю. — Я люблю тебя больше, — ответил Гарри, ослепительно улыбаясь. — Не могу дождаться того, чтобы провести с тобой целый год. — Я… — Луи собирался что-то сказаться в ответ, но тут его вырвали из объятий парня Зейн и Лиам, которые притянули его к себе и чмокнули в щеки, на что он взвизгнул в ответ. — Вот же блядство! — Мы любим тебя, Лу! — пьяно проворковал Малик, обнимая Луи за плечи. Луи обнял Лиама за талию, и они вдвоем прижали его к себе, как бутерброд из лучших друзей. — Ты думаешь, тебе сойдет с рук то, что ты не поцеловал своих самых лучших друзей в полночь? — Вы даже не дали мне шанса, — проворчал Луи, не все равно сдался и поцеловал в щеку Зейна, а затем Лиама. Он проводил с ними каждый новый год с тех пор, как ему исполнилось восемнадцать, и они всегда обнимались в полночь, независимо от того, что происходило вокруг них. Они проводили новый год вместе в Дублине, Манчестере, Лондоне и Париже, они встречали его в местных пабах и на модных вечеринках, и даже был год, когда он не мог выйти из дома, потому что у него было разбито сердце, и который они встретили в его квартире и просто заказав еду на вынос. Каждый год они были вместе, и Луи не мог себе представить, чтобы хоть один новогодний вечер прошел без них. Конечно, здесь был Гарри, но Новый год — это их официальный праздник с Зейном и Лиамом, и они все это знали. — Я так сильно люблю вас двоих, — сказал он, немного пьяный и ошеломленный тем, как отличалось начало этого года от прошлого. В прошлом году он чувствовал себя совершенно разбитым, одиноким и не совсем уверенным в том, куда движется его жизнь. Он больше не был на самом дне, но и не был особенно счастлив, но теперь он счастливее, чем когда-либо. Они провели остаток ночи, танцуя, смеясь и целуясь с Гарри, и это то начало года, в котором нуждался Луи — в объятиях человека, которого он любит, в окружении его лучших друзей. Именно так он и намерен провести остаток этого года. Это будет замечательный год. ------- ¹ — Жаба в норке (англ. toad in the hole), или сосисочная жаба (англ. sausage toad) — традиционное британское блюдо, сосиски, запечённые в кляре для йоркширского пудинга. Как правило, подаётся с луковым соусом и овощами. приходите в группу почитать подробнее — https://vk.com/a_million_dreams?w=wall-163810750_2187 ² — собирается 2 команды из одинакового количества игроков, каждый получает стакан, наполненный на 1/3 напитком. цель — перевернуть и закончить быстрее, чем другая команда. каждый стоит за своим стаканом. начинают первые два игрока, выпивая одновременно. как только стакан опустеет, игрок переворачивает пустой стаканчик особым способом (поставить на край стакан и подтолкнуть его пальцами снизу) и кладет на нее руку. как только первый положил руку, начинает пить второй.*
Большую часть времени Луи думал, что он неплохо разбирается в финансах. Он вырос в семье, где денег было мало, и все было тщательно спланировано. Это в основном распространялось на его взрослую жизнь — бывала конечно иногда пара легкомысленных покупок — но он все еще являлся сторонником того, чтобы сэкономить как можно больше. Поэтому, когда он по щелчку пальцев потратил месячную зарплату на два билета на самолет и пятизвездочный отель на Ямайке, он немного запаниковал. Минут десять он размышлял о том, что да, он заслуживал того, чтобы поехать, и да, это разумно потраченные деньги, потому что он ничего не ездит в отпуск, и он хотел провести некоторое время на солнце со своим мальчиком, прежде чем они оба вернутся к работе. Новая работа Гарри — в студии звукозаписи, которая записывает и продюсирует саундтреки к телепередачам и фильмам — начнется только через три недели, но как только он приступит к делам, он будет работать тридцать семь часов в неделю, так что Луи не будет так часто видеть его, особенно когда он снова начнет выступать. Это будет последний реальный шанс, чтобы провести долгое время вместе, прежде чем начнется Иосиф (и закончится), так что они должны сделать это, не так ли? Как и следовало ожидать, Гарри начал немного паниковать, когда вечером Луи рассказал ему об этом. — Ты что, совсем спятил? — Возможно, — сказал Луи. — Но не в этом. Это потрясающая идея. — Ужасно дорогая идея, — прошипел Гарри. — Господи, Луи, я уже задолжал тебе за квартиру, как ты мог так поступить? Справедливый аргумент, который Томлинсон, вероятно, должен был предвидеть, но не сделал этого, но он достаточно легко опроверг его. — Меня не волнуют деньги за аренду, и особенно за это. Арендную плату мы договорились разделить. Этот отпуск мы не будем делить. Я плачу за все это, и ты можешь пойти на три буквы, если дашь мне хоть один пенни. Гарри моргнул, глядя на него: — Поэтому я возвращаюсь к своему предыдущему вопросу, и снова спрашиваю: ты совсем спятил? — Может, и так, — задумчиво произнес Луи. — Но я говорю тебе, Хазза, это будет здорово. Это блестящая идея. — Ты уверен? — Гарри стоял, уперев руки в бока, и свирепо смотрел на него. — Ты просто возьмешь, блять, и заплатишь за поездку на Ямайку. — Да, — сказал Луи, засовывая большой палец в рот и нервно покусывая ноготь. Неужели Гарри действительно не хотел ехать? Неужели он только что зря потратил все эти деньги? — Луи, — сказал Гарри, а затем выдохнул и обнял его, целуя в макушку. — Боже, ладно. Я не хочу показаться придурком, правда. Я так благодарен, это просто… черт, просто ты так много денег потратил на это. — Я знаю, — пробормотал Луи, качая головой. — И я знаю, что иногда бездумно трачу деньги, но я бы не стал этого делать, если бы не мог себе этого позволить. И я хочу этого, потому что думаю, что мы оба этого заслуживаем, — он просунул теплую руку под свитер Гарри. — Ты будешь работать за неделю до своего дня рождения, и ты сделал очень многое на мой, так что давай назовем это твоим подарком на день рождения, — он застенчиво заморгал, изображая саму невинность. — Я даже больше ничего тебе не подарю, обещаю. — Не могу поверить, что ты пользуешься этой гребанной причиной, — проворчал Гарри. — Конечно, я не могу сказать тебе «нет», когда ты такой чертовски милый и делаешь это на мой день рождения. Маленькая жопа. Луи ухмыльнулся. — Это значит «да»? — Разве я когда-нибудь мог отказаться? — Гарри закатил глаза. — Боже. Ямайка. Гребанная Ямайка. Что, блин, не так с Магалуфом¹? — Гарри, мне двадцать семь, и я не собираюсь в долбанный Магалуф, — Луи шлепнул его по заднице, прежде чем уговорить его подойти к ноутбуку, где он открыл страницу бронирования, чтобы показать ему отель. — Смотри, видишь? Насколько это идеально? — он снова закатил глаза. — Чертов Магалуф. Гарри поднял руки и обнял Луи за плечи. — Я просто сказал. Что-то я не заметил, когда ты превратился в Джеффа Безоса2. — Это была выгодная сделка, — возразил Луи. — Прекрати со мной спорить, или я позову Лиама. — Да что ты? — сухо сказал Гарри. — Это было такое выгодное предложение, что мы буквально летим через три дня? Луи одарил его ослепительной улыбкой. — Может быть? — Ты гребанный идиот, — сказал Стайлс Гарри с долгим страдальческим вздохом, а затем поцеловал Луи, глубоко. — Невероятный. Боже, я люблю тебя. Луи ухмыльнулся в губы и мысленно дал себе пять. На этот раз он выиграл. Они приземлились на Ямайке рано утром в понедельник. Первое, что заметил Луи, это то, что здесь чертовски жарко, и он точно взопреет в своих спортивных штанах и черной футболке. Второе, что он заметил — это то, что Гарри достал гребанную шляпу и пару гигантских солнцезащитных очков буквально из воздуха и выглядел как самый настоящий турист, прохода к выходу из самолета и спускаясь по ступенькам. — Ты выглядишь странно, — услужливо заметил Луи, спускаясь по трапу следом за ним. — Откуда, черт возьми, взялась эта шляпа? Гарри тупо моргнул, глядя на него. — Эм, с ASOS? — Дело не в этом… знаешь что? Это не важно, — простонал Луи. Он уже слишком нагрелся, чтобы спорить. — Давай просто быстрее выйдем, чтобы я поспал. — Мы пролетели весь путь до Ямайки, и ты хочешь завалиться спать спустя пять минут после того, как сошел с самолета? — недоверчиво спросил Гарри. — Да, — твердо ответил Луи, нащупывая паспорт, когда они подошли к стойке выдачи багажа. — А теперь пошли, у меня заказано такси. Примерно через час они подъехали к отелю и зарегистрировались. Еще даже не полдень, так что Луи не чувствовал себя прям сильно плохо, когда они упали прямо на кровать, как только зашли в номер, с полным намерением вздремнуть перед тем, как принять душ после их путешествия на самолете, одеться в соответствующую одежду, а затем пригласить Гарри попить вино и пообедать. Однако у Гарри, по-видимому, другие планы. — Мы все едем на летние каникулы, — пропел он во всю глотку, распахивая балконную дверь. — Больше никакой работы неделю или две.³ — Мы и так не работаем, — огрызнулся Луи. — А теперь заткнись нахуй. Гарри бросился к кровати и перекатился на спину, готовый заключить Луи в объятия, но тот оттолкнул его. — Мы летели через весь мир в пятизвездочный отель, а ты даже не позволяешь мне обнять тебя? — Гарри надул губы. — Ладно-ладно. Тогда я, пожалуй, поеду домой. — Не говори глупостей, — Луи приоткрыл один глаз и свирепо смотрел на него. — Просто поставь кондиционер на самую низкую температуру, сними штаны и ложись рядом со мной. — Ух ты, какое щедрое предложение, — протянул Гарри, его слова сочились сарказмом. — Я самый счастливый человек на свете. Но он сделал то, что ему велено, и в конце концов они легли спать вместе, на одной стороне кровати, но не прикасаясь друг к другу. Несмотря на включённый кондиционер, Луи все равно проснулся весь в поту, его бедная английская кровь определенно не привыкла к такой жаре. Гарри все еще крепко спал рядом с ним, и быстрая проверка времени на телефоне показала, что сейчас только половина пятого, а это значит, что у них еще много времени, чтобы принять душ, распаковать вещи и одеться до начала ужина в семь. Он разделся догола, снимая трусы и проходя по комнате, пытаясь вспомнить, в какой чемодан они положили шампунь и средства для душа. В конце концов ему пришлось начать рыться в обоих, чтобы найти все необходимое. Когда он повернулся, чтобы вернуться в ванную комнату, он почти подпрыгнул, когда заметил, что Гарри уже проснулся и стоял, опираясь на одну руку и ухмыляясь. — Вам что-то подсказать? — Просто любуюсь видом, — хмыкнул Гарри, а затем, очевидно, опустил взгляд, чтобы посмотреть на определенную часть тела шатена. — Продолжайте, пожалуйста. — Ты можешь потрогать вид, если хочешь, — Луи игриво пошевелил бровями. — Не хочешь принять со мной душ? Гарри тоже удивленно выгнул брови. — Я думал, ты не хочешь обниматься. Луи подошел к нему и погладил по щеке. — Тогда мне не нужны были объятия. Я знаю. А прямо сейчас я хочу заняться сексом в душе, — он сделал шаг назад и крутанулся. — Все, что мне было нужно, это вздремнуть, понимаешь? И теперь я новый человек, готовый наслаждаться своим отпуском с моим прекрасным бойфрендом. Гарри фыркнул. — Да, конечно, — он встал и последовал за Луи в ванную. — Скажи, если ты сейчас так добр ко мне, могу я отсосать тебе? Душ в их ванной комнате — один из тех смехотворно причудливых, с множеством настроек и насадок, поэтому Луи щелкнул наобум и встал под струи, хлопая ресницами так, что Гарри не мог устоять перед его очарованием. — Все может быть. В конце концов, он знал, что Гарри — обычный мужчина, поэтому ему не нужно было сильно утруждаться для секса в душе. Два оргазма спустя, пара вытерлась и натянула боксеры, чтобы насладиться пивом из мини-холодильника на балконе. Вид с их балкона нереален — это широкие пляжи, граничащие с ярко-голубой океанской водой, возвышающиеся горы, которые выглядят мистически красиво в солнечном свете, а слева простирался город. Это не было похоже ни на что другое, и Луи уделил некоторое время, чтобы просто сесть и насладиться видами. — Как красиво, — тихо пробормотал Гарри, прежде чем сделать глоток пива. — Здесь все невероятно, правда? Отель, пейзаж, запахи, звуки… — Да уж, — согласился Луи с удивлением в голосе. Мир так велик, и так легко привыкнуть к таким местам, как Лондон, которые кажутся большими, когда живешь там, но не идет ни в какое сравнение с этим. Это совершенство. Он повернулся к Гарри. — Это наводит на мысль о том, какая на самом деле маленькая Англия, не так ли? Гарри кивнул. — Да. И я чувствую, что Ямайка — это одно из тех мест, которые мне всегда были интересны, но никогда по-настоящему не задумывался о том, каково это будет, понимаешь? Но оно гораздо красивее, чем я мог себе представить. — А у нас тут целых девять весёлых дней, — радостно объявил Луи. — Девять дней на выпивку, отдых, осмотр достопримечательностей… — он улыбнулся своему парню. — Ты счастлив, детка? — Никогда не был так счастлив, — провел Гарри, беря Луи за руку и переплетая их пальцы. — Давай сегодня напьемся и трахнемся, как подростки, ладно? Тогда у нас будет похмелье, и завтра нам ничего не останется, как валяться на пляже. Как тебе идея? — Мне нравится ход твоих мыслей, — ухмыльнулся шатен, открывая очередную банку пива. Примерно через час они зашли обратно в номер и переоделись на обед — Луи выбрал белую футболку и новые джинсовые шорты, а Гарри надел желтую рубашку с цветочным принтом в стиле 60-х годов и крошечные круглые солнцезащитные очки, хотя они будут в помещении. Они рука об руку направились к стойке регистрации, по пути оглядывая безумие, которое представляет из себя их отель. Это был пятизвездочный отель, поэтому все в нем великолепно и роскошно, от фойе до столовой и бара, к который их провели заранее, так как ужин подается в семь вечера. Все стены — это просто окна от пола до потолка с отвратительно большими люстрами, свисающими с потолка. Барная зона битком набита людьми, сидящими на дорогой бархатной обивке, их столы стеклянные, а бокалы хрустальные. Это чистая роскошь вплоть до мельчайших деталей, и Луи не мог не чувствовать себя немного не в своей тарелке в такой месте, как это, даже несмотря на то, что он сам оплатил этот отпуск. Все блюда и напитки включены в сделку, поэтому Луи, не теряя времени, заказал им бутылку Moët⁴, готовый полностью отбить стоимость поездки. В конце концов, в душе он обычный парень из рабочего класса. — За нас, мой милый мальчик, — застенчиво сказал он, поднимая бокал, чтобы Гарри чокнулся с ним. — Выпьем за сладость солнца, секса, моря и пота, наверное. — Ты так красиво умеешь обращаться со словами, — хихикнул Гарри, а потом сцепил их лодыжки под столом. Это был идеальный отдых во всех отношениях. Солнце теплое, вода прохладная, отель великолепный и роскошный, и пока они на курорте, напитки бесплатные, так что это действительно был тропический рай. Они проводили каждый день либо на пляже, либо у бассейна, попивая коктейли «все включено», читая, болтая или загорая. Это отлично расслабляло, и это все, что нужно было Луи от отпуска, и он подозревал, что Гарри тоже. Гарри взял с собой самую нелепую пару крошечных желтых плавок, которые Луи когда-либо видел в своей жизни. Они оставляли очень мало места для воображения, едва прикрывая попку, и они становились еще короче, когда он бегал, чего было очень много в их первый день на пляже, когда он присоединился к игре в пляжный волейбол, которая, кажется, длилась часами. Луи был очень рад, что в пляжной сумке у него были две книжки, так что он мог притвориться, что читает одну из них, а вторую мог разместить над собой, чтобы никто не увидел, как сильно ему нравились эти шортики. Они провели пару дней, исследуя Кингстон, поедая свежие местные деликатесы в небольших ресторанчиках, которые порекомендовал удобный карманный путеводитель Гарри. Они отправились в торговый район и купили много безделушек и сувениров для своих друзей и семьи, и Гарри оказался в своей стихии, когда дело дошло до их моды, тратя небольшое состояние на рубашки ручной работы с самыми нелепыми узорами, в которых любой другой выглядел, как сумасшедший, кто угодно, только не Гарри. Это был настоящий рай, и Луи не хотел отсюда уезжать. Он хотел навсегда сохранить эту расслабленную, мягкую версию Гарри, в его кричащих рубашках с рисунком, его дурацкой шляпе «федоре» и дедовских сланцах. Это его любимая версия Гарри, и, хотя здесь объективно слишком жарко для объятий, теперь он не так напряжен, как раньше, и не мог насытиться ими. На самом деле еще и немного смешно то, как часто они сейчас занимаются сексом. Они будят друг друга влажными поцелуями и горячими руками, блуждающими по телу, часами прикасаясь друг к другу, обнимая, целуя, кусая, посасывая, беря и отдавая. Они засыпают в тумане оргазма, измученные и выжатые, но в лучшем смысле этого слова. Затем они снова просыпаются в объятиях друг друга и делают все это снова. Конечно, у них было такое же количество свободного времени в Лондоне, но было что-то особенное в том, чтобы делать это в постели отеля, где им было больше ничего делать, кроме как заниматься любовью и быть влюбленными. И это было именно тем, что они делали. Все, чего хотел Луи — это быть с Гарри, каким бы он ни был. И если требовалось какое-то доказательство того, что Гарри определенно любовь всей его жизни, оно снова укрепилось для Луи, когда он понял, что объятия, которые он получает после секса, также важны, как и сам секс. Была одна ночь, когда Гарри заставил его кончить три раза, и он был измучен, и Гарри все еще находился внутри него, используя его усталое маленькое тельце, чтобы получить удовольствие. Луи обвился вокруг него, как обезьяна-паук, а сильные руки Гарри удерживали их вместе, когда толчки становились все более и более небрежными. Потом, когда сперма пропитала простыни и Гарри вылизал его, уговаривая кончить в четвертый раз, Гарри обнял его поперек живота и крепко прижал к себе. — Мне все равно, если ты не хочешь обниматься, — проворчал он. — И я думаю, что заслужил это, заставив тебя столько раз кончить. У Луи не было сил спорить, но он не хотел быть неблагодарным, и он понял, что не стал сопротивляться идее объятий. Если бы это был кто-то другой, он бы оттолкнул человека, чувствуя себя липким, уставшим и запыхавшимся, но он не чувствовал подобного со Стайлсом. Он никогда не чувствовал этого с Гарри. Я хочу этого на всю оставшуюся жизнь. Была еще одна ночь, когда они только закончили свой неповторимый ужин из стейка и дорогого красного вина, и они решили снова отправиться на пляж, наблюдая закат, лежа, прижавшись друг к другу. Спина Гарри была прижата к груди Луи, их пальцы переплетались на талии Гарри. — Спасибо, что привез меня сюда, — пробормотал Гарри, уткнувшись носом в щеку Луи. Они оба были слегка навеселе от выпитого вина, с розовыми раскрасневшимися щеками. — Честно говоря, я не могу по достоинству отблагодарить тебя за это, Лу. Я буду помнить эту поездку всю оставшуюся жизнь. — Я тоже, — Луи наклонил лицо парня ближе к себе, чтобы запечатлеть поцелуй на его мягких губах, просто прикосновение губ. — Не могу поверить, что мы на Ямайке. Какой прекрасный отпуск с моим прекрасным мужчиной. Гарри хихикнул и снова поцеловал его, несколько быстрых прикосновений губ, от которых у Луи закружилась голова. — Я люблю тебя. — Люблю тебя, — пробормотал Луи в ответ, откидываясь назад, чтобы Гарри мог положить голову ему на грудь. Их окружала уютная тишина — они единственные остались на пляже, когда солнце исчезло из виду, и прямо здесь, прямо сейчас, Луи подумал, что он самый счастливый человек в мире. И, может быть, это говорило за него вино, или, может быть, потому что он действительно имел это в виду, он нарушил молчание и выпалил то, что думал на протяжении всей поездки. — Знаешь, я бы вышел за тебя. Он почувствовал, как Гарри напрягся в его объятиях, и на одну ужасающую секунду он забеспокоился, что это было слишком, но затем парень поднял голову и посмотрел на Луи блестящими глазами, широко улыбаясь, что заставило сердце Луи затрепетать. — Да? — почти застенчиво сказал Гарри. Луи обхватил ладонями его лицо и кивнул, соединяя их губы в торопливом поцелуе. — Непременно, — пробормотал он ему в губы. — Если, конечно, ты согласишься. — Черт, конечно же я соглашусь, — Гарри отодвинулся назад и покачал головой, прежде чем снова прижаться к Луи, с жаром вылизывая его рот. Они оба улыбались, так что поцелуй длился не так уж долго, но когда они отстранились, не стали отдаляться, прижавшись друг к другу лбами и переплетя пальцы. — Я так тебя люблю, — сказал ему Луи, и от того, что улыбка Гарри стала еще шире и ярче, ему стало как-то тепло на душе. — Ты — лучше, что когда-либо случалось со мной. — Ты, блин, заставишь меня плакать, — совершенно беззлобно проворчал Стайлс. — Но я тоже тебя люблю. Больше всего на свете. Луи положил голову Гарри на плечо и прижался к нему, прижимая их тела так близко друг к другу, как только мог. Он никогда не чувствовал себя достаточно близко к Гарри. — Все еще злишься, что я привез тебя сюда? Гарри хихикнул. — Разве я когда-нибудь по-настоящему злился на тебя? Луи поцеловал его в лоб и тоже хихикнул. — Я просто проверяю. Ты же не можешь ненавидеть это место, если я в конце концов я сделаю тебе здесь предложение, правда? — Знаешь, ты как будто хочешь, чтобы у меня встал прямо здесь, — нахально сказал Гарри. — Думаю, тебе бы это понравилось, я прав? — Может быть, — усмехнулся Гарри. — Может быть, не здесь, в стране, где геям не особо рады, но об этом стоит подумать, когда мы в следующий раз будем в Гайд-парке, смекаешь? Луи закатил глаза. — Мы не будем заниматься сексом в Гайд-парке. — Какой ты скучный, — сказал Гарри, качая головой. — Думаю, тебе стоит подумать получше. — Заткнись, — сказал ему Луи, крепче обнимая его. — Как мы перешли от разговоров о браке к сексу в Гайд-парке? Ты не можешь просто любоваться видом, как нормальный человек? Гарри цокнул. — Также прекрасно, как и этот вид… — он наклонился к Луи и зашептал ему на ухо: — Я думаю, что вид твоей задницы, когда я нагибаю тебя над нашей кроватью, может мне понравится еще больше. Луи простонал Гарри в губы, когда они вновь развязно поцеловались. — Да? — поинтересовался он с придыханием, облизывая губу. Он, очевидно, знал, что они планировали заняться сегодня сексом, но внезапно он не хотел ничего больше, чем быть под своим парнем, быть в его руках, когда Гарри будет заниматься с ним любовью, будь проклят этот гребаный вид. — Да, — эхом отозвался Гарри, а затем наклонился вперед, чтобы лизнуть кожу на шее Луи. Это почти пугало, подумал Луи, как Гарри мог превратиться из такого слащавого в такого самоуверенного всего за несколько минут. — Может, вернемся в номер? — Да, пожалуйста, — Луи чуть не упал в спешке, вскакивая на ноги и потянув Гарри за собой. Они поспешили обратно в отель, хихикая и украдкой целуясь, пересекая прилегающую территорию. Им пришлось призвать все свое самообладание, чтобы не целоваться в переполненном лифте, но Луи поймал его взгляд в зеркальной стенке и почти вслух засмеялся, потому что, учитывая то, как растрёпано они выглядели, было кристально ясно, чем они займутся по возвращении в номер. Когда они, наконец, вернулись на свой этаж и в свой номер, Луи бросил ключ на стол и ногой захлопнул дверь, двигаясь прямо в ожидающие руки Гарри, пылко целуя. Они хихикали друг другу в губы, падая на кровать, одежда полетела в разные стороны, а руки скользили по горячим телам, касаясь, сжимая, обнимая. Количество секса на этой неделе означало, что Луи не нужно было огромное количество времени на подготовку, но Гарри все равно не торопился, потому что он всегда был с ним осторожен, но также он очень любил заводить шатена. И именно этим он сейчас и занимался. — Лучше перестраховаться, чем потом жалеть, — беззаботно сказал он ему, слишком беззаботно для голого, ужасно твердого парня с тремя пальцами в заднице у своего парня. — Боже, детка. Такой хороший мальчик для меня. — Гарри, — громко всхлипнул Луи, ерзая на простынях, когда Гарри вновь нашел его простату. — Гарри, клянусь Богом… Стайлс прижался губами к его колену, прежде чем раздвинуть ноги шире, двигаясь вперед, готовясь войти внутрь. — Ты готов? — спросил он Луи, пронзая его взглядом, но Луи покачал головой. — К черту это, — хмыкнул он, прижимая руку к груди Гарри и отталкивая его назад. Гарри физически сильнее его, так что он мог бы легко одолеть его, но он лег, как и было велено, закусив губу и застонав, когда Луи сместился, чтобы оседлать его, повернувшись к нему спиной, так что задница — это все, что мог видеть Гарри. — Хочешь вид, ты его получишь. Гарри громко простонал, схватив руками половинки полной задницы шатена и разведя их в стороны. Он потер большим пальцем сморщенную дырочку Луи, совсем чуть-чуть погружаясь внутрь, когда Луи встал на колени. — Самый лучший вид на свете. — Ты мне льстишь, — сказал Луи, хрипло посмеиваясь, тут же заскулив, когда Гарри направил головку в ожидающую дырочку шатена. — Блять. — Ты в порядке, детка? — заботливо поинтересовался Гарри, сжимая руками зад, держа ягодицы раздвинутыми, чтобы ему было легче опускаться. — Блять, блять, так туго… — Я всегда тугой, тебе не нужно напоминать мне… ох, — пискнул Луи, принимая больше, чем он был готов принять в данный момент. — О мой Бог, о мой Бог. — Подожди секунду, подожди, — уговаривал его Гарри напряженным голосом, когда Луи застыл, одной рукой вцепившись в простыни, а второй впиваясь ногтями в бедро Гарри. — Черт, детка, тебе хорошо? То, как я тебя вот так наполняю? — Так много, — пробормотал Луи, его голос высокий и хриплый, когда он осторожно опускался, и снова застонал, когда большие пальцы Гарри потерли его растянутую дырочку. — Так много, Гарри. — Может быть, это самый красивый вид, который я когда-либо видел, — благоговейно сказал Гарри, застонав, когда Луи без предупреждения опустился еще на пару сантиметров. — Детка, черт. Высокий, хриплый стон покинул рот Луи, когда он наконец полностью опустился, и он не стал терять время зря, приподнимаясь и вновь насаживаясь на член, пару мгновений пытаясь выбрать удобный для себя темп, прежде чем начать объезжать Гарри должным образом. Руки Стайлса опустились на его бедра, сильные и удерживающие, и он накрыл одну руку своей, а другую для равновесия разместил на бедре. — Детка, — снова простонал Гарри, когда Луи ускорился, вращая бедрами в попытке найти простату. — Детка, Боже, ты создан для этого. Создан для моего члена, блять. А затем застонал Луи, когда он насадился под нужным углом, крича, когда удовольствие прошибло даже его кости. — Прямо здесь, — пробормотал он вслух, не уверенный, говорил ли он это себе или Гарри. — Да, да, ах… Теперь, когда он нашел нужную точку, он начал набирать темп, начал объезжать Гарри с большим изяществом, игнорируя собственный член в пользу подпрыгивая на члене парня, принимая его еще глубже. По комнате раздавался звук шлепков, тихие отчаянные стоны слетали с губ Луи при каждом движении вверх, и это фантастика, но этого было недостаточно, потому что у Гарри не было рычага, чтобы трахнуть его бедра и помочь ему найти простату под этим углом. Ему нужно было больше, больше, больше. У него задрожали колени, когда он на секунду остановился, неохотно поднимаясь с члена Гарри, чтобы он мог повернуться, подтягивая Гарри к себе, чтобы он сел и пылко целовал его. — Скучал по твоей глупой физиономии, — пробормотал он себе под нос, и Гарри ухмыльнулся. — А теперь засунь его обратно в меня. Гарри сжал свой член и вернул его обратно в сморщенную дырочку шатена, едва давая ему время привыкнуть к нему, прежде чем начать трахать его всерьез. Луи прижался ближе к нему, цепляясь за плечи для равновесия, пока Гарри вгонял в него свой член. Оргазм застал его врасплох — он кончил, так и не прикоснувшись к себе, резко выкрикивая имя Гарри, выстреливая белесыми полосами по бабочке Гарри. Он тихо простонал, слегка наклоняясь вперед, и целуя уголок губ Стайлса. — Продолжай двигаться. — Да? — спросил Гарри, и Луи кивнул, крепче обнимая его за плечи, чтобы он мог воспользоваться его дырочкой, как ему заблагорассудится. Он быстро перевернул их так, чтобы Луи оказался на спине, закинул ноги себе на плечи, чтобы он мог быстро и небрежно войти в тугое маленькое тельце Луи, прежде чем кончить. Он вышел с низким ворчанием, и Луи заскулил от потери, и Гарри разукрасил нижнюю половину потного тела спермой, белая жидкость заструилась по бедрам, половинкам и дырочке. — Черт бы меня побрал, если это не самое горячее зрелище всех времен, — с благоговением выдохнул Гарри, когда дырочка Луи жадно сжалась, принимая всю сперму, которая все еще была в нем. — Твоя задница такая… — У меня задница так болит, — закончил за него Томлинсон. — А руки мои пусты. Спускайся сюда прямо сейчас, Стайлс. — Ты меня раздражаешь, — фыркнул Гарри, но сделал то, что ему сказали. Он лег и затащил Луи в свои объятия, запечатлевая долгий поцелуй на его влажных, потных волосах. — Но ты просто потрясающий, так что я тебя прощаю. — Не знаю, прощу ли я тебя за то, что ты выебал меня так сильно, что я не уверен, что смогу завтра ходить, — проворчал Луи, но он не очень-то хорошо скрывал тот факт, что он улыбался, когда говорил все это. Он должен быть лишен всех своих актерских наград, вот серьезно. Гарри хмыкнул и снова поцеловал его. — Да, потому что на этой неделе у нас столько напряженных дел, — сказал он. — Но как же нам расслабиться? Луи щелкнул его по носу. — Я думал, ты хочешь утреннюю прогулку по горам, придурок. Надо было подумать об этом до того, как ты выебал из меня вообще все. Он перевернулся на другой бок, чтобы получше рассмотреть Гарри. Лицо парня было так близко к нему, что он на секунду скосил глаза, что заставило Гарри сильнее засмеяться. — Мне нравится слушать, как ты говоришь о сексе, — мурлыкнул он в губы Луи. — Я знаю, что ты хочешь, ненасытный ублюдок, — пробормотал Луи, но они оба знали, что ему это тоже нравилось. Тот факт, что он едва осознавал, что делал это, являлось для него весьма большим шагом, и он гордился собой. Но, как и всегда, ему юмором приходилось переводить тему. — Мне нравится это с тобой еще больше. — Хорошо, — сказал Гарри, а затем поцеловал Луи между глаз, прежде чем слезть с кровати и направиться в ванную, к большому огорчению Луи. — Я возьму тряпку, нюня. Луи дулся, лежа в одиночестве, но он знал, что не останется один надолго. Он мог слышать, как включилась вода, а затем Гарри вернулся с теплым полотенцем, демонстративно протирая им живот, прежде чем переключить свое внимание на Луи. Он вытер его задницу, бедра и живот медленными, нежными движениями, и Луи не мог удержаться, потянув Гарри обратно к себе, чтобы томно поцеловать его. — Я тоже тебя люблю, — выдохнул Гарри ему в губы. Луи чувствовал его улыбку. — И в один день мы поженимся. Друг на друге. Поженимся. — Помедленнее, большой мальчик, — Луи похлопал его по щеке. — Пока не бронируй никаких мест, — он ухмыльнулся. — Но я думаю, можно с уверенностью сказать, что мы поженимся, да? — Да, — пробормотал Гарри с такой же ослепительной улыбкой. — Итак, чисто гипотетически, где бы ты хотел пожениться? В конце концов они часами говорили о своей гипотетической свадьбе, пока Луна не поднялась на небосводе, и оба уже едва держали глаза открытыми. Гарри поцеловал Луи в нос, прежде чем повернуться и устроиться на подушках, всегда будучи маленькой ложечкой, даже в чужой постели. Луи теснее прижался к нему, переплетая пальцы на груди Гарри и целуя его в затылок, прежде чем быстро заснуть, убаюканный мягким, знакомым звуком дыхания Гарри. Когда-нибудь он женится на нем. ------- ¹ — Магалуф — курортный городок на испанском острове Майорка ² — Джефф Безос — американский предприниматель, основатель и глава интернет-компании Amazon.com, основатель и владелец аэрокосмической компании Blue Origin и владелец издательского дома The Washington Post ³ — песня Клиффа Ричарда «Summer Holiday» ⁴ — Moët & Chandon — винодельческий дом Шампани, один из крупнейших производителей шампанского. По состоянию на 2018 год владеет 1190 га виноградников и производит примерно 26 миллионов бутылок шампанского в год. Самая известная марка — Dom Pérignon. Moët & Chandon — эксклюзивный поставщик шампанского ко двору британской королевы Елизаветы II. well, у Лу губа не дура 😊*
Новая работа Гарри началась в четверг в конце января. Он нервничал всю неделю до этого дня, и даже попытки Луи отвлечься, приглашая на ужин вне дома, ночным просмотром мюзикла «Дорогой Эван Хансен» и несколькими импровизированными минетами, похоже, не помогало. Он наконец-то будет работать в студии звукозаписи, как всегда и хотел, играя и редактируя фоновые звуки для различных шоу. Это в буквальном смысле идеальная работа, и Луи не мог гордиться еще сильнее, поэтому он не мог до конца понять, почему он так несчастен и так сильно нервничает. — Тебе понравится, — в тысячный раз сказал ему Луи за завтраком во вторник. Как и полагается хорошему парню, на этой неделе он каждый день поднимался рано вместе с Гарри. Отвлекающие маневры теперь, видимо, должны работать круглосуточно. — Это абсолютно идеальная работа для тебя, дорогой, тебе буквально не о чем беспокоиться. — Я знаю, — хмыкнул Гарри. Он уже прикусил нижнюю губу и едва сделал глоток кофе. Луи придвинулся к нему, вырвал губу из плена белоснежных зубов, а затем драматично вытер руку о свитер Гарри, что вызвало у того улыбку. — Уф. Я веду себя как неудачник, да? — Нет, — сказал Луи, обвивая руками его талию. — Ну, может быть. Но ты — мой неудачник. Гарри фыркнул. — Как мило, — он поцеловал Луи в макушку. — Спасибо, что ты рядом, даже если считаешь меня неудачником. — Обращайся, — беззаботно ответил шатен. — А теперь допивай свой кофе, чтобы я мог хорошенько тебя подбодрить. — Как ты собираешься подбодрить меня… оу. Луи игриво подвигал бровями, а затем засмеялся, когда Гарри в миг допил свой кофе и потащил его обратно в спальню. Утро среды — это еще одно утро хандры, но очень в стиле Луи. Тот знал Гарри уже восемь месяцев, и каждое утро он просыпался рано и был необычайно бодр, и он не из тех, кто ложится в постель, если только Луи не уговаривает его, обещая секс и объятия. В противном случае парень встает с постели в выходной — выходит на пробежку, готовит завтрак, будучи в целом более продуктивным, чем Луи в любое утро за всю свою жизнь. Поэтому, когда Луи проснулся в среду утром в пустой постели, он совсем не удивился. Он проверил свой телефон и увидел, что время близилось к десяти, что было весьма необычным для него, поэтому он поднялся и отправился на поиски своего парня. Он с удивлением нашел Гарри на диване, завернутого в одеяло, перед которым красовались две пустые кружки на столике. На коленях у него лежал недоеденный пакетик чипсов, и когда Луи вошел в комнату, он виновато посмотрел на него, как ребенок, которого застукали за тем, как он совал руку в баночку с печеньем. — Доброе утро, — сказал Луи, подходя к Гарри и забираясь к нему под одеяло, как будто все абсолютно нормально. — Хорошо спалось, а? — Нет, — проворчал Гарри. — Чипсов? Луи фыркнул. — Ты никогда не ешь чипсы, милый. И ты никогда не был таким… — он не определенно махнул рукой на все происходящее. — За неимением лучшего слова, неряшливым? — Отвали, — хныкнул Гарри, уткнувшись лицом в плечо Луи. — Я чувствую жалость к себе. — Я вижу, — сказал шатен, но прижал его к себе. — Поговори со мной, солнышко. Поделиться проблемой — наполовину решить её, и все такое. Что тебя гложет? Гарри засопел ему в плечо. — Я просто… Я ненавижу саму идею начать новую работу и, возможно, ненавижу ее, понимаешь? Луи нахмурился. — Ты боишься, что возненавидишь ее? — Не знаю, — пробормотал Гарри, пожимая плечами. — Я никогда не любил свою работу, так что мои ожидания не очень-то высоки. — Для этой они должны быть очень высоки, потому что это звучит чертовски фантастично, — успокоил его Луи. — Меньше часов, больше денег, а также вечерняя работа, так что мы можем совместить наши графики, по крайней мере, некоторое время. Гарри вздохнул и подтянул одеяло до подбородка. С каждой секундой он становился все больше и больше похож на ребенка. — Как бы мне хотелось, чтобы ты был рядом и держал меня за руку. Луи фыркнул. — Это будет выглядеть не очень профессионально, мой милый малыш, — он все равно взял его за руку. — Мы определенно были более чем избалованы, когда работали над одной и той же постановкой. Это будет странно. — Я знаю, — простонал Гарри, а затем положил голову под подбородок шатена. — Вот почему мы должны пообниматься, заняться сексом и всем таким прямо сейчас, тебе так не кажется? Луи залился лающим смехом. — Объятия, секс и все такое? Что за «все такое»? Вместо ответа Гарри поцеловал его, и внезапно Луи стало совершенно все равно на то, что именно имел в виду парень под фразой «все такое». Отбросив все поддразнивания своего бойфренда, в первый же день Луи поднялся вместе с Гарри и приготовил ему завтрак — тосты с бананом и нутеллой — собрал ему обед и отправил его в путь со сладким поцелуем и обещанием, что дома будет много вина к его возвращению. Он нервничал, но не потому, что думал, что у Гарри ничего не получится, а потому что Гарри сам очень нервничал. Он был рядом с ним на работе достаточно, чтобы знать, насколько он профессионален и страстно выполняет работу, но он не мог не волноваться, что что-то пойдёт не так. Он не вынесет, если еще раз случится нечто подобное ситуации с Питером. Но Гарри вернулся домой в приподнятом настроении, вплывая в квартиру сразу же после шести вечера с большой широкой улыбкой на лице. — Как все прошло, солнышко? — крикнул Луи из кухни, ставя на огонь чайник для чая. — Это было… ну, — Гарри повесил пальто и присоединился к нему, обнимая Луи за талию и целуя его в щеку. У него были холодные нос и губы, и Луи зашипел. — Извини, да, так чертовски холодно, но все же, — он улыбнулся и снова поцеловал его. — Я думаю, все прошло хорошо? Луи протянул Гарри его кружку. — Ты так думаешь? Стайлс смущенно пожал плечами. — Я думаю, что да.… Думаю, мне там действительно понравится, Лу. Луи просиял. — Правда? О боже, Гарри. Это же невероятно. Гарри кивнул. — Так вот, я работаю с двумя партнерами, Митчем и Сарой, и мы будем втроем работать над инструментальной стороной. Они кажутся очень классными, супер открытыми для любых идей, которые я сегодня озвучил, и они были очень рады третьему члену команды, что не только они одни делают всю работу, понимаешь? — Детка, это потрясающе, — пропел Луи. — Значит, ты будешь работать только с ними двумя? Гарри кивнул и одновременно отпил чай. — На данный момент — да. Когда мы будем делать настоящие записи для концертов, групп и прочего, будет большая команда, но сейчас есть Митч — злой гитарист, Сара, одержимая барабанами, и я, который может всего понемногу. — Ты можешь делать больше, чем всего понемногу, мистер Я Сам Научился Играть На Шести Инструментах. Гарри закатил глаза. — Да, но я далеко не так хорошо играю на гитаре, как Митч. Это немного безумно, то насколько он талантлив. — Хорошо, тогда почему бы тебе не выйти за него замуж? — саркастически бросил Луи. Стайлс фыркнул. — Когда я сказал тебе, что они партнеры, я имел в виду и в работе, и в жизни. Типа, они женаты. Луи моргнул, стараясь, чтобы его лицо оставалось спокойным и безразличным, и не похоже, что это было приятно слышать. Он правда работал над тем, чтобы перестать по-глупому ревновать, правда старается. — К тому же они все предлагали пойти на день рождение, чтобы отпраздновать счастливое окончание первой полной недели в следующую пятницу. Хочешь пойти со мной? — И выставить себя, как неловкого чудака-бойфренда, который вторгается в приветственную вечеринке на новой работе своего бойфренда? — Луи выгнул бровь. — Да, конечно. — Ревнивый маленький идиот, — сказал Гарри, прежде чем глубоко поцеловать его. Луи счастливо улыбнулся в ответ на поцелуй. Несмотря ни на что, он был счастлив, что Гарри звучал счастливым и восторженным после всего одного дня. Его энтузиазм, безусловно, одна из вещей, которые Луи любил в нем больше всего. И в любом случае, ему не о чем было беспокоиться — с точки зрения приятных вещей на День рождения Гарри, он, черт возьми, все предусмотрел. На настоящий день рождения Гарри Луи разбудил его минетом и плохо испеченным домашним тортом. Это была суббота, поэтому ни один из них не работал, поэтому они провели утро, лениво принимая ванну с любимой бомбочкой из Lush, пока Луи лежал, откинувшись ему на грудь. После этого Гарри бросил его на неубранную кровать и вылизал его, пока он не начал плакать, а затем принялся дрочить в его открытый, ожидающий рот. — Лучшее утро дня рождения, — пробормотал он, падая на кровать, используя палец, чтобы зачерпнуть сперму, которая не попала Луи в рот, и дать ему облизать. — Это определенно тот тип завтрака на день рождения, к которому я мог бы привыкнуть. Луи хлопнул его по животу. — Эй, — проворчал он, — Ты неблагодарный придурок. Я испек тебе гребаный торт. — Это было восхитительно, — настоял Гарри, хотя они оба знали, что он врал. Торт был комковатым, слегка подгоревшим и немного маслянистым, но Гарри все равно послушно съел его. Луи оставалось только надеяться и молиться, чтобы он не отравился. Он выбросил свой кусок в мусорное ведро. — Но твоя задница — это моя любимая еда, и это здорово, потому что она бесконечная. — Ты такой странный, — сказал ему Луи, но все равно поцеловал его в губы. Может быть, это немного некрасиво, учитывая, где только что был его рот, но Луи было все равно. Это день рождения его мальчика, и он собирался сделать его самым лучшим. На завтрак Луи заказал им настоящий завтрак из сэндвичей с беконом, горячих булочек с корицей и любимого кофе Гарри из местной пекарни, который был доставлен на Убер.Еде, и они ели его на диване, пока по телевизору шел любимый фильм Гарри, «Дневник памяти». Как только они закончили есть, они начали готовиться к выходу, потому что Луи удивил его билетами на «Пьесу, которая идет не так», поэтому они прыгнули в вагон метро и направились в центр Лондона. Шоу было предсказуемо веселое, и они валялись от смеха на всем ее протяжении, и как только они вышли оттуда, они все еще хихикали с одной конкретной сцены, которая, по скромному мнению Луи, могла бы быть одной из величайших театральных сцен на свете. — Это было чертовски фантастично, — сказал Гарри, переплетая их руки вместе, когда они покинули театр. — Наверное, это было лучшее шоу, которое я когда-либо видел. — Да? Лучше, чем шоу, в котором твой парень играл главную роль? — поддразнил его Томлинсон. — Нет, конечно, нет, — ответил Гарри. Луи практически мог слышать, как он закатил глаза. — Но я работал над ней и видел ее раз шестьдесят, так что это не тоже самое. — Я шучу, милый, — сказал Луи, ведя его к одной из самых оживленных торговых улиц Лондона. — А теперь твой следующий подарок, так что хватит дуться. Гарри сразу же оживился. Луи был так рад, что кажется, забыл о своем обещании больше не дарить ему подарков перед отпуском. — Еще один подарок? — Ага, — Луи ухмыльнулся и с ликованием повел Гарри к магазину «Гуччи». У того отвисла челюсть. — Луи, — прохрипел он. — Луи, ты что, издеваешься надо мной? — Разве я выгляжу так, будто я шучу? — Луи ущипнул Гарри за бедро и толкнул его внутрь. — Ты шутил, когда оставил мой ноутбук открытым на странице с ботинками челси? — Луи, — Гарри выглядел шокированным. — Ты не можешь просто взять и купить мне ботинки челси, — он выглядел очаровательной смесью противоречивых, но возбужденных чувств. — Ты действительно купишь мне ботинки челси? — Ну, я хочу, чтобы ты сначала померил их, прежде чем я спущу ежемесячный платеж по ипотеке на пару сапог, которые могут не подойти, но да, я действительно куплю тебе сапоги. Гарри выглядел ошеломленным все то время, пока они были в магазине, и Луи был так чертовски очарован, что подумывал перевести деньги со своего сберегательного счета, чтобы купить ему рубашку. В конце концов, Гарри остановился на ботинках (слава Богу, Луи привел его сюда, потому что тот размер, который он изначально хотел купить, был слишком мал), и он добавил к покупке черное кольцо с выгравированным на нем логотипом «Гуччи», потому что он дурак, и Гарри выглядел так, как будто он хотел плакать и прыгать от радости одновременно. Когда они вышли, Гарри схватил Луи и поцеловал его прямо посреди улицы, как будто они были в какой-то романтической комедии. Луи пискнул ему в губы, а затем позволил себя поцеловать, и они отстранились только когда кто-то неприятно свистнул. Их губы оторвались с громким звуком, и Луи хихикнул и ухмыльнулся. — Хорошо провели день рождения, да? — Я не знаю, потому что мне кажется, что мне снится сон, в котором мой парень повел меня на пьесу, на которое почти невозможно достать билеты, а затем потратил месячную зарплату на ботинки, которые я хотел на протяжении пяти лет, — вяло сказал Гарри. — Так что, может быть, я на самом деле я так и не проснулся, не знаю. — Неудачник, — фыркнул Луи, поднося их сцепленные руки ко рту, чтобы поцеловать костяшки пальцев Гарри. — Пошли, мы еще не закончили. — Луи, — восхитительно проскулил Гарри, но последовал за ним, сжимая в руке пакет от «Гуччи», как будто его могут отобрать в любой момент. — Ты же сказал, что не будешь ничего устраивать. — Разве я что-то устраиваю? — Луи сделал вид, что задумался, и улыбнулся, как кот. Они прошли немного дальше в туристический район, в который они обычно не ходили, но здесь был прекрасный маленький бар-бистро, который они оба просто обожали, где делают отличные коктейли и вкусные буррито и одни из лучших чипсов, которые Луи когда-либо ел. — Мы идем туда, куда я думаю? — Может быть, — застенчиво мурлыкнул Луи и остановился, когда они вышли на улицу. — Ладно, да. И я знал, что ты просил меня ничего не устраивать на твой день рождения, и я знаю, что проигнорировал это, но… — он приподнялся на цыпочки и быстро поцеловал Гарри, прежде чем взять пакет из магазина и открыть здесь. — Это не значит, что они не могут ничего устроить. — Что? — Гарри в замешательстве нахмурился, а затем его глаза загорелись, когда он увидел, что за столом внутри собрались все их друзья, выкрикивающие «сюрприз!», когда они вошли внутрь. — О мой Бог! — Иди сюда, именинник, — прокричал Найл, крепко прижимая его к себе. — Только посмотри на себя, мой мальчик уже совсем взрослый. Луи услышал, как Гарри фыркнул и поблагодарил его, прежде чем перейти в объятия от Зейна и Лиама, которые несколько раз смачно поцеловали его в щеки. Хейли и малыши тоже были там, оба спали в двухместной коляске, а за ней сидели Джемма и ее парень Михал, потом Ли-Энн и Перри, Джейд и Джесси, которых они не видели с самого нового года. Было приятно наблюдать, как Гарри светился среди своих друзей. И пока Найл окунал Гарри лицом в торт, а его парень отплевывался от крема, а затем швырнул еще больший кусок торта в лицо Найлу, Луи осмелился подумать об их свадьбе, где он очень легко мог представить себе подобную сцену — все его любимые люди за одним столом едят торт и смеются вместе. Это была очень теплая, очень волнующая мысль.*
Эндрю Ллойд Уэббер ничего не делает наполовину. Луи мог бы догадаться раньше — в конце концов, о, по сути, король театра — но он все равно находился в шоке, когда он получил приглашение по почте на официальное мероприятие, посвященное новому актерскому составу «Иосифа». — Официальное мероприятие? — закричал он Гарри, который преспокойно варил себе кофе и, похоже, забавлялся. — Блядские прием с галстуком–бабочкой и костюмом только для того, чтобы поприветствовать актерский состав? Это вообще реально? — Ты вроде как большая шишка, детка, — фыркнул Гарри. — Не хочу быть тем, кто разобьет тебе сердце, но это так. — Но у меня, типа, даже нет смокинга, — тупо сказал Томлинсон. — Я не настолько крутой. У меня едва ли есть что–то кроме кроссовок. Гарри возбужденно захлопал в ладоши. — О боже, значит, что мы пойдем по магазинам? — Нет, — решительно сказал Луи. — Пожалуйста, Господи, нет. Гарри посмотрел на него знакомым Луи взглядом, и вздохнул. — Я пойду обуюсь, ладно? Четыре часа и четыреста фунтов спустя у Луи уже был смокинг, жилет, пара запонок и радужный карманный платок, и, хотя он не хотел признавать это, он выглядел чертовски хорошо в нем. Гарри назвал это ебучим восторгом, поэтому он воспринял это как высший комплимент, и внезапно ценник больше не так уж и сильно бил по карману. В день вечеринки он провел большую часть дня, готовясь, и задаваясь вопросом, прилагал ли он столько же усилий, что и Лотти для подобного события. Он с особой тщательностью побрился, воспользовался двумя масками Гарри, одну за другой, и принял двухчасовую ванну, прежде чем увлажнить все свое тело и воспользоваться лосьоном после бритья. — Эндрю Ллойд Уэббер — счастливый человек, — сухо сказал Гарри с порога их спальни, пока он менял свои серьги на другие. — Даже для свиданий со мной так не готовятся. Луи смерил его тяжелым взглядом и начал застегивать рубашку. — Прости меня за такие слова, мой дорогой, но ты не мультимиллионер, у которого есть шанс продвинуть всю мою карьеру на новый уровень всего лишь парой эмейлов, — он пожал плечами. — Но я все равно люблю тебя. — Очаровательно, — фыркнул Гарри. — Думаешь, он скажет тебе, как восхитительно выглядит твоя задница в этих грешных брюках? — Надеюсь, что нет, — сказал Луи, аккуратно заправляя рубашку в упомянутые брюки. — Можешь подать мне бабочку? — Не могу поверить, что у тебя не было ни костюма, ни бабочки, — сказал Гарри, все еще не веря своим ушам. — Разве у тебя нет премьер для шоу? — Не для театральных представлений, если это только не что–то грандиозное вроде «Гарри Поттера и проклятого дитя», — объяснил Луи. — Я чертовски уверен, что меня никогда не приглашали на подобное мероприятие, — он нахмурился, вынимая из пакета галстук–бабочку. — О боже, зачем я это купил? Я не могу завязать бабочку. — Не можешь? — Гарри выгнул брови. — Я могу, иди сюда. — Ну, конечно, ты можешь, чертов хипстер. — У тебя никогда не было фазы галстуков–бабочек и подтяжек в подростковом возрасте? — Подтяжки, да, — согласился Луи. — Галстуки–бабочки — нет. Типа я гей, но не настолько. — При всем моем уважении, я не согласен, — хихикнул Гарри. — В любом случае, вот пожалуйста, — он отступил на шаг назад, и Луи провел пальцами по бабочке, наклоняясь в сторону, чтобы посмотреть на себя в зеркало за Гарри. Конечно, она была идеально завязана. — Спасибо, любовь моя, — еще пару секунд он снова посмотрел на свое отражение. Его волосы были идеально уложены, его кожа чистая впервые за много лет с легким намеком на щетину на щеках и подбородке (в основном потому, что Гарри это нравится). Его галстук–бабочка завязан, ботинки начищены до блеска, и он чувствовал себя долларовым миллионером. Гарри также выглядел восхитительно в своей восхитительно нелепой манере. Объективно его наряд должен был выглядеть абсолютно нелепо, и, вероятно, и будет так выглядеть на любом другом, но темно–бордовый костюм с лавандовой рубашкой и фиолетовым жилетом с жемчужным ожерельем, висящим на шее, выглядело просто великолепно. Ногти у него были выкрашены в темно–бордовый цвет, а в ушах сегодня были простые серебряные кольца. Он выглядел так… ну, он выглядел так, как будто это он звезда, а не Луи. — Как ты это делаешь? — ни с того ни с сего недоуменно поинтересовался Луи. Гарри нахмурился. — Как я делаю что? — Как, черт возьми, у тебя есть такое лицо, и такое тело, но еще ты носишь такую одежду, какую бы не надел никто другой на этой планете? — Луи покачал головой. — До сегодняшнего дня у меня даже не было парадных туфель. Ты уверен, что все еще хочешь пойти со мной? — А? — Гарри моргнул, словно тот сошел с ума. Может и так. — Ты же знаешь, что я до отвращения влюблен в тебя и мне все равно, как ты одеваешься, верно? — Ты должен, — проворчал Луи, борясь с желанием обнять Гарри, потому что он не хотел помять их костюмы. — Но ты напрасно тратишь на меня время, говорю тебе. Стайлс фыркнул и закатил глаза. — Луи, мы в буквальном смысле собираемся на вечеринку в твою честь. — Как бы то ни было, ты ошибаешься и… это приехала за нами машина? — Луи невинно захлопал ресничками. — Похоже, я выиграл этот спор, спасибо. — Ты такой странный, — вздохнул Гарри, но послушно последовал за парнем к двери. До места назначения было примерно сорок пять минут езды на машине, но они много не говорили, просто что–то о том, как нервничал Луи и почему ему не стоило этого делать, потому что он величайший актер, которого когда–либо видел Вест–Энд, что определенно неправда, но это заставило Луи чувствовать себя немного лучше. Вечеринка проходила в концертном зале в Котсволдс, недалеко от поместья Ллойда Уэббера. В здание заходили еще несколько групп людей, когда их машина подъехала ко входу, но Луи еще никого не знал по именам. Ему прислали подтвержденный список актеров, но там не было ни одного имени, которое бы он узнал, так что все (кроме Эндрю Ллойда Уэббера) будут ему незнакомы. — Меня тошнит, — объявил он Гарри, когда машина остановилась. — Я не могу войти туда и притвориться, что я настоящий актер. — Эм, милый, ты настоящий актер? — сказал Гарри, выгибая брови. — А когда ты актер, ты не притворяешься актером, ты… — Не смей, блять, говорить так, будто я идиот какой–то, придурок, — прошипел Луи. Он сделал несколько преувеличенно глубоких вдохов, точно так же, как если бы он делал свою вокальную разминку. — Чертов… просто держи меня за руку, ладно? Не отпускай мою руку, пока мы там, или я оторву тебе член. — Мне так повезло, что ты у меня есть, — саркастически проворковал Гарри, открывая дверцу машины и обходя ее, чтобы открыть дверь со стороны Луи. Он протянул ему руку, чтобы он драматично взял ее. — Миледи. — Да пошел ты нахер, — Луи знал, что он вел себя дерьмово, но он нервничал. Он посмотрел на здание перед ними и несколько раз моргнул, просто чтобы убедиться, что это не сон. Такие вещи не случаются с такими парнями, как он. — Пойдем, малыш, — сказал Гарри, мягко дергая его за руку и подталкивая вперед. — Пойдем внутрь. — О боже, — выдохнул Луи, когда они шли к лестнице, держась за руку, поднимаясь по ней и проходя через главный вдох. Из динамиков гремела музыка, а вокруг все кипела — официанты и официантки раздавали бокалы шампанского и помпезного вида канапе на больших серебряных блюдах, а леди на высоченных каблуках размахивала планшетом, регистрируя гостей. — Луи Томлинсон и мой спутник Гарри Стайлс, — сказал он со своей самой очаровательной улыбкой, когда они добрались до входа. Его рука определенно вспотела в крепкой хватке Гарри. Она едва оторвала взгляд от планшета, жестом приглашая их проходить. — Спасибо, что пришли, — монотонно сказала она. — Пожалуйста, угощайтесь шампанским и канапе. — Конечно, — с усмешкой сказал Гарри, позволяя Луи провести его в главный зал. Музыка стала еще громче, свет еще ярче, и им тут же вручили по бокалу шампанского, которое, по мнению Луи, стоило больше, чем их арендная плата. — О боже, детка, это безумие. — Да что ты говоришь, — сказал Луи, чувствуя себя по–настоящему потрясенным. Это, без сомнения, самая роскошная вечеринка шоу–бизнеса, на которой он когда–либо был. — Я не могу поверить, что это вообще происходит. — О боже, Гарри? — сказал голос позади них. — Что ты здесь делаешь? — Дерек? — Гарри выглядел довольным, когда он обернулся, его глаза загорелись, когда он понял, кто это произнес. — О боже, какими судьбами. Как поживаешь? — он заключил мужчину в быстрые, полные энтузиазма объятия. — О Боже, прости. Луи, это Дерек. Дерек был одним из моих университетских лекторов по звуковым технологиям, — Луи пожимает Дереку руку. — Дерек, это Луи, мой милый бойфренд, который будет Иосифом. — Да ты что! — у Дерека была яркая, отеческая улыбка, которая мгновенно расположила к себе. — Это потрясающе, поздравляю, сынок. — Спасибо, — хрипло сказал Луи. Он все еще не знал, как реагировать на поздравления от кого бы то ни было, будь то незнакомец или Гарри. — Я тоже рад с вами познакомиться. — Давай наверстаем упущенное? — сказал Дерек, склонив голову набок, чтобы они не стояли напротив входа. Прежде чем Луи успел пойти за ним, его отправили к самому Эндрю Ллойду Уэбберу, стоящему рядом со своей женой Мадлен и одним из своих личных помощников, кого Луи мог смутно вспомнить по прослушиванию. — Привет, Луи, — поздоровался Эндрю Ллойд Уэббер, беря его за руку и тепло пожимая. Он не очень высокого роста мужчина, но очень харизматичный, сильный, так что даже от одного рукопожатия у Луи слегка закружилась голова. — Приятно видеть тебя здесь со всеми, милый. Как добрался? — Абсолютно нормально, спасибо, — ответил он, стараясь говорить спокойной. — Большое вам спасибо за приглашение. Это невероятное место. — Одно из моих любимых, — с энтузиазмом сказал Лорд Ллойд Уэббер. — Я всегда люблю устраивать для вас фантастический праздник, прежде чем начнется тяжелая работа, — он сделал глоток своего шампанского. — Ты уже познакомился с кем–нибудь из своих братьев? — Пока нет, — сказал Томлинсон. — И мой парень тоже только что был похищен кем–то, с кем он раньше работал, так что вы нашли меня в подходящее время, чтобы я мог завести друзей. Лорд Ллойд Уэббер захихикал. — Что ж, позвольте представить вам Бенджамина. По иронии судьбы, он играет не Бенджамина, а Рувима. Луи обернулся и заметил еще одного парня, идущего позади них, также направляемый одним из сотрудников. — Привет, — вежливо сказал он и неловко одновременно, протягивая руку для рукопожатия этому Бенджамину. — Приятно познакомиться, я Луи. Тот улыбнулся ему, но Луи все еще видел нервозность в чертах его лица. Он был почти уверен, что сам выглядел не лучше. — Привет, Луи, как поживаешь? Эндрю Ллойд Уэббер пожимает руку Бенджамину так же, как и Луи, а затем отстал от мальчиков, чтобы они могли получше узнать друг друга. Они оба неловко стояли лицом друг к другу, делая медленные глотки из своих бокалов, прежде чем Луи прочистил горло. — Эти вечеринки всегда такие неловкие, правда? — Не то слово, — ответил Бенджамин, чувствуя облегчение от того, что Луи что–то сказал. — Это очень мило, но так неловко, когда ты никого не знаешь, — он фыркнул. — Хотя думаю, что это не так плохо, как те неловкие игры в ледокол, в которые иногда приходится играть в первый день репетиций, понимаешь, о чем я? В конце концов они довольно долго проговорили, пока примерно через полчаса Бенджамин не извинился, чтобы воспользоваться удобствами и найти свою девушку. Луи взял предложенный ему бокал шампанского и осушил добрую треть, прежде чем направиться туда, где он заметил Гарри — которого, к счастлив, было нетрудно отыскать — разговаривающего с группой людей, которых Луи почувствовал, что должен знать, но не знал. Луи услышал, как пожилой джентльмен спросил: — А с кем ты здесь, сынок? — Со своим парнем, — ответил Гарри. Он сказал это очень официально, очень профессионально, и Луи надеялся, что он не чувствовал себя из–за всего этого неловко. — Он актер. — Ооу, может, мы о нем слышали? — спросила незнакомая Луи леди. На пальце у нее поблескивало очень большое кольцо с бриллиантом, а платье стоило, наверное, больше, чем они с Гарри платили за квартиру за год. — Он был в чем–нибудь в последнее время? — Ну, — сказал Гарри, и Луи действительно должен был увидеть озорство, промелькнувшее в его глазах, но было уже слишком поздно. — Он был во мне пару дней назад. — Ох, — озадаченно ответила женщина, и Луи чуть не ударил себя рукой по лицу. Все формальное и профессиональное в этой ситуации просто вылетело в окно. — Я… о, понимаю. — А еще он был в Книге Мормона и Mamma Mia! — выпалил Гарри, широко раскрыв глаза, когда понял, насколько неправильно он понял вопрос. — Он вот–вот сыграет Иосифа, знаете, в Иосифе. Постановке, которое мы здесь празднуем. Прошу прощения. Луи решил вмешаться, пока ситуация не усугубилась. Он бочком подошел к Гарри и взял его под руку, быстро целуя его в пылающую красную щеку. — Привет, милый, — затем он протянул свободную руку, чтобы пожать ее даме. — Луи Томлинсон, приятно познакомиться. — Тот самый парень? — поинтересовалась леди, беря его за руку, как будто Луи не прилип к Гарри. — Я тоже рада с вами познакомиться, очень рада. — Взаимно, — кивнул шатен. Он действительно понятия не имел, кто эта женщина. — Я вижу, мой милый Гарри здесь всех очаровал. Надеюсь, рассказывал вам обо мне только хорошее. Щеки леди покраснели, когда она кивнула. — О, конечно, — она взяла мужа под руку. — Меня зовут Лиза, я один из членов совета директоров Действительно полезной театральной группы. Это Тим, мой муж. — Очень приятно, — сказал Луи, и его улыбка была полна очарования. — Не возражаете, если я на минутку позаимствую у вас Гарри? Его сестра только что позвонила, чтобы сообщить хорошие новости. Лиза выглядела довольной. — О, конечно. Это замечательно. Мы оставим вас наедине. — Спасибо, — прощебетал Луи, прежде чем увести Гарри в угол комнаты, крепко вцепившись в поясницу. — Детка… — Мне так чертовски жаль, — простонал тот, готовый вот–вот умереть со стыда. — Черт возьми, я понятия не имел, что она член совета директоров. Мне очень жаль. — Детка, не волнуйся, — хихикнул Луи. — Мне это показалось забавным, но я сразу понял, что это не так, и решил прийти тебя спасать. Гарри нахмурился. — Так зачем тебе позвонила Джемма? Какие хорошие новости? Луи хихикнул. До Гарри иногда плохо доходит. — Она не звонила. Я спасал тебя, как и сказал, — он выпятил грудь. — Я просто очень хороший актер, милый. Гарри вздохнул и протянул Луи почти пустой стакан, чтобы спрятать лицо в ладонях. — Нахуй так жить. — Я бы предпочел, чтобы на твой хуй пошел я, — сказал Луи, игриво шевеля бровями, что только заставило парня застонать громче. — На этой прекрасной ноте я, пожалуй, еще выпью, — вздохнул Гарри. — А ты хочешь еще? — Пожалуйста, — кивнул Луи. Он поставил пустые бокалы на стол позади себя. — Не задерживайся, ладно? Стайлс поцеловал его в щеку и исчез в толпе. Луи как бы отключился, глядя ему вслед, но почти мгновенно вынырнул из своих мыслей, когда к нему приблизилось знакомое лицо, заставляя его подпрыгнуть. — Привет, Луи, правильно? — Эм, здравствуйте? — Луи повернулся и глупо моргнул, а потом его глаза расширились. — О боже, это ты. — Это я, — сказала Керри Хоуп Флетчер с великолепным смешком. — Приятно познакомиться, о боже. — Но ты знаешь, кто я, — сказал Луи, надеясь, что выглядит не так глупо, как кажется. — Откуда ты знаешь, кто я? — Потому что ты великолепен, детка, — сказала она, делая глоток своего напитка. — Я дважды приходила посмотреть «Книгу Мормона». Ты был выдающимся старейшининой Прайсом. Луи казалось, что его челюсть только что ударилась об пол. — Эм… спасибо? Ты видела, как я выступаю? Прям, по–настоящему? — Да, по–настоящему, — кивнула она. — И я думаю, ты скоро поймешь, что мы можем видеться чаще? — Серьезно? — это застало Луи врасплох. — Но я не помню твое имя в списке каста. Я бы запомнил. — Ты поверишь мне, если я скажу, что мое имя было добавлено в список актеров только вчера? — радостно спросила она. — Теперь я буду рассказчиком, насколько это безумно? — Подожди, подожди секунду. Я играю Иосифа, а напротив Кэрри Хоуп Флетчер в роли Рассказчика, — выдохнул Луи. — О боже, но… — он изумленно посмотрел на нее. — Ты, типа, чертовски знаменита. Она откинула голову назад, заливаясь великолепным смехом. — Я не настолько знаменита, но спасибо, — улыбнулась она. — На самом деле моя подруга Ребекка должна была играть рассказчика, но она только что узнала, что беременна, поэтому не сможет выполнять эту роль так долго, как это требуется, поэтому Эндрю позвонил мне. — Эндрю, — тупо повторил Луи. — Как будто ты с ним наравне. Она снова хихикнула. — Наверное, да? Я не знаю, я думаю, что если ты достаточно долго работаешь у него на жалованье, то можешь называть его Эндрю. Я уверена, что ты будешь называть его Эндрю к концу этого шоу. В углу комнату кто–то постучал по бокалу, приглашая всех занять свои места. Луи оглянулся через плечо, пытаясь разглядеть Гарри в толпе, но тут он почувствовал руку на своей пояснице. — Привет, любимый. — Привет, — прошептал Гарри ему на ушко, прежде чем протянуть руку для рукопожатия Кэрри. — Гарри Стайлс, бойфренд этого парня. Приятно познакомиться. — Привет, Гарри, я Кэрри, — хихикнула девушка. Ее смех был по–настоящему заразителен, потому что заставлял смеяться и Луи. — Я играю рассказчика и думаю, что… — она сделала пару шагов назад и бросила взгляд на табличку, прикрепленную к доске позади них. — По–моему, мы ужинаем за одним столом. Судя по всему, это будет очень приятный вечер — сам Эндрю Ллойд Уэббер встал и произнес речь о том, как он взволнован возвращением этого шоу и что, по его мнению, это может быть лучший актерский состав на свете, что заставило грудь Луи немного раздуться от гордости. Их закуски и основные блюда выглядели богато и просто восхитительно, вино лилось рекой, а разговор был полон смеха и подшучиваний. Так же как Кэрри и ее партнер, они сидели за одним столом с несколькими парнями, играющими братьев Иосифа, которые казались прекрасными ребятами и отлично поддерживающими шутки. Луи и Кэрри провели большую часть вечера, болтая друг с дружкой, объединяясь из–за их общей любви к мюзиклам и крафтовому пиву. Он никогда бы не подумал, что скажет это, но у него было ощущение, что к концу показа они станут лучшими друзьями. Он и Кэрри Хоуп Флетчер были на пути к тому, чтобы стать лучшими друзьями. Кто бы мог подумать? Было такое чувство, что никто в мире не сможет сбросить Луи с такой высоты. И тут Луи увидел его. В углу, одетый в смокинг и с планшетом в руках, стоял Генри — именно тот человек, которого он не хотел бы видеть здесь сегодня вечером, да и вообще, когда–либо, честно говоря. У Луи кровь застыла в жилах. Он выглядел старше, его волосы немного поредели, а борода стала гуще, чем когда он был с Луи. Он выглядел очень умным и профессионалом, явно разбираясь в своем деле, руководя персоналом. Это тот Генри, которого Луи редко видел, потому что он никогда не относился к своей работе слишком серьезно, что определенно было фактором их пути к разрыву. Он был в отношениях с этим человеком четыре года, и теперь, глядя на него, он понимал, что ни капельки не скучал по нему. На это было очень странно смотреть, как будто он смотрел в свое прошлое, и по какой–то причине он не мог отвести взгляд. Он был настолько ошеломлен, что едва заметил, как с ним разговаривал Гарри, и вышел из транса, только когда парень сжал его руку. — Хочешь еще стакан– Луи? Ты в порядке? Он тяжело сглотнул, не зная, что сказать. Но он должен был. — Это, эм. Это Генри вон там, в углу, с планшетом, — прохрипел он. Он просунул руку в задний карман брюк Гарри, одновременно собственнически и успокаивающе, и превратился в Гарри, так что их груди соприкоснулись. — Оу, — громко сказал Стайлс, и его лицо за долю секунды из веселого и расслабленного превратилось в сердитое и оборонительное. — Оу. — Ага, — Луи, кажется, потерял голос. Он даже не был уверен, что именно он чувствовал, то ли он был напуган, то ли встревожен, то ли рассержен, то ли все вместе и сразу. Он также понятия не имел, что чувствовал Гарри. — Ты в порядке? — Ты спрашиваешь, в порядке ли я? — недоверчиво спросил тот. — Я в полном, блять, порядке, Луи, а ты, блять, как? — О Боже, Гарри, — Гарри выглядел грозным и обвил Луи рукой, как будто его хотели у него отнять. — Все в порядке, детка, все в порядке… — Нихрена не в порядке, — прорычал Гарри. — Он… — Серьезно? — прервал его Луи. — Потому что пару секунд назад ты был более чем счастлив. — Ненавижу его, — прошипел Гарри. — Я не знал, что можно так сильно ненавидеть кого–то, но я чертовски ненавижу его сейчас. Луи положил руку Гарри на грудь и мягко оттолкнул назад, чтобы они не были так близко — даже несмотря на то, что именно он инициировал контакт, Гарри сжимал его так, как будто он собирался уйти на войну не меньше, и они были на публике. — Дыши, любимый, — сказал он, придвигаясь к нему, так что Гарри был вынужден откинуться на спинку стула. — Давай выпьем еще вина и больше не будем об этом говорить, ладно? — Но он… — Но он никто, — Луи сел в свое кресло и взял обе руки Гарри в свои, нежно целуя костяшки пальцев на обеих руках. Боже, он был так чертовски рад, что они остались за столом вдвоём. — Мне на него наплевать. Он больше никто. Не хочу быть таким придурком, на я звезда представления, ради которого и была организована эта вечеринка, а он стоит в углу и переставляет брускетту на тарелку, — он облизал губы. — Все в порядке. Он не был уверен, этим он успокаивал себя или все же Гарри. Они умудрились расправиться с десертом прежде, чем он их заметил. Он разговаривал с дамой, сидящей через пару столиков от него, и смеялся так, как он всегда смеялся, когда успокаивал посетителя, который на что–то жаловался (не то, чтобы Луи все еще наблюдал за ним), когда он поднял глаза в самый неподходящий момент и их взгляды встретились. Блять. — О Господи, — пробормотал Луи. Он так сильно сжал колено Гарри, что тот едва не расплескал вино. — Гарри. Гарри. Он меня видел. — Что? — прошипел тот, обводя взглядом зал, пока не наткнулся на Генри, который, похоже, быстро пытался прекратить разговор с этой женщиной. — Ох, дерьмо. — Боже мой, Боже мой, — запричитал Луи. Его глаза были широко раскрыты, и он заметался на стуле, не зная, хотелось ли ему схватить Гарри за руку и сбежать или остаться и дать Генри достойный отпор. Он чувствовал беспокойство, панику и тошноту. Прошло уже два года. Два года, и он играет роль своей мечты, состоит в отношениях с настоящим ангелом, что делало четыре года, которые он провел с Генри, похожими на шутку, поэтому он не должен был так себя чувствовать. Не должен, и все же он в панике. И он не знал, что делать. — Хочешь уйти? — зашептал ему Гарри на ухо, как будто услышал внутренний монолог Луи, который в смятении метался от одного варианта к другому. Луи покачал головой, но через секунду пожалел об этом, когда Генри направился к их столику. — О боже, он идет сюда, — Луи не мог поверить в реальность происходящего. — О Боже, я хочу уйти. Нет, мы не можем уйти. Гарри. Гарри взял его руку, лежащую на столе, и сжал ее, а затем собственнически закинул свободную руку на спинку стула Луи. — Я здесь, Лу, — тихо сказал он. Его взгляд был устремлен на него, сверкая. — Если он, блять, скажет хоть одно грубое слово в твою сторону, клянусь Богом… — Луи? Луи прокашлялся и взял себя в руки, прежде чем наконец встретиться взглядом с Генри. Он не видел его лица почти три года, и ему уже стало казаться, что сейчас было слишком рано, чтобы снова его увидеть. Он крепче сжал руку Гарри. — Привет, Генри. — Я так и думал, что это ты, — тихо сказал Генри, улыбаясь. Луи не знал, что на это ответить, поэтому он просто решил промолчать. К счастью для него, Генри продолжил говорить. — Эм, поживаешь? — Хорошо, — ответил он, стараясь, чтобы его голос звучал нейтрально. Господи, да что с ним такое? — Я действительно в порядке, спасибо. Как у тебя дела? — Хорошо, да, — Генри обвел рукой зал. — Теперь я управляю собственной кейтеринговой компанией, и это довольно круто. — Круто, — эхом отозвался Томлинсон, кивая. — Я, эм… — он буквально потерял дар речи. Типа, что сказать своему токсичному бывшему, который ударил тебя по лицу и больше никогда с тобой не разговаривал? Поэтому, за неимением лучших слов, он выпалил: — Это Гарри. Он смотрел за тем, как взгляд Генри перебежал с их сцепленных рук на столе на подлокотник кресла, на то, как Луи слегка наклонился к Гарри, и он кивнул, всего один раз. — Привет, дружище, рад знакомству. — Я не твой друг, — мрачно сказал Гарри, его голос был так глубок и непреклонен, что брови Луи поползли вверх от удивления. — Я кто угодно, только не твой друг, дружище. Генри издал потрясенный смешок, проводя рукой по волосам. — А, понятно. Ты, эм, значит ты знаешь, что произошло тогда между нами. — Да, слышал пару раз, — сказал Гарри таким тоном, что стало ясно, что Генри лучше бежать. Тот просто кивнул, его взгляд опустился в пол, прежде чем обратиться к Луи. — Хей, эм, я думаю, нам стоит как–нибудь выпить кофе, чтобы мы могли поговорить. Луи открыл рот, не зная, как лучше ответить, но Гарри опередил его. — Кофе? — усмехнулся он. — Луи не пил кофе ни дня в своей жизни. Или ты не смог заметил этот маленький факт за четыре года совместной жизни? — Но это скорее такая фигура речи, разве нет? — кинул в ответ Генри, его взгляд был жесткий и сердитый. — Ты не обязан отвечать за него, знаешь ли, и ты не обязан изображать из себя пещерного человека. — Извини, ничего не могу поделать, — сказал Гарри, ничуть не смущаясь. Его голос был такой низкий, почти рычащий. — Я просто защищаю то, что люблю, присматриваю за Лу и забочусь, чтобы он не пострадал, — он оглядел Генри с головы до ног. — Хотя я не уверен, что ты что–нибудь об этом знаешь. Луи не был уверен, хотел ли он разрыдаться или броситься бежать. Тот факт, что он был так дерзок, кажется, застал врасплох и Генри, и он пробормотал: — Я… Гарри продолжал в упор на него смотреть, и Луи не знал, что делать или говорить, должен ли он вмешаться или что вообще говорить, если уж вмешиваться. Через несколько секунд, когда они просто пялились друг на друга, Гарри снова заговорил: — Я думаю, ты должен извиниться перед Луи за то, что сделал. Луи издал громкий писк. Этого он не ожидал. И, судя по его реакции, Генри тоже. — Прости? — холодно сказал он. — Ты меня слышал, — повторил Гарри, не сводя с него глаз. — повторяет Гарри, не сводя с него глаз. — Я хочу, чтобы ты извинился перед Луи, — его хватка на пальцах Луи стала еще сильнее, и он немного подрагивал. — Тебе не нужно приглашать его на чашку кофе, чтобы извиниться за свое поведение. — Послушай, приятель, я не думаю, что сейчас подходящее время и место для этого. — А почему бы и нет? — бросил ему вызов Стайлс. Луи никогда раньше видел его с этой стороны — он был холоден, спокоен и собран, и он говорил Генри все, что сам Луи всегда хотел высказать, но всегда боялся, что он струсит. — Если честно, дружище, я думаю, что тот факт, что ты бросаешь мне вызов по поводу того, уместно ли здесь извинение вместо того, чтобы просто быть гребаным мужчиной и извиниться за то, что ударил своего бывшего парня, уже говорит о многом, тебе так не кажется? — Кем ты, блять, себя возомнил? — прорычал Генри, а потом посмотрел на Луи горящими глазами. Луи ненавидел то, как он автоматически прижался к Гарри, словно он все еще его боялся. — Лу, ну же, скажи ему. Я не должен здесь этого делать. — Ясно же, что Луи не хочет говорить с тобой, придурок. Вот почему Луи не будет встречаться с тобой за чашечкой кофе, он очень занят на этой неделе, — протянул Гарри. Он сместил руку с кресла на плечи шатена, прижимая его к себе невероятно близко, определенно слишком близко для такого публичного места. — У него концерты всю неделю; ты знаешь, что он сейчас играет Джозефа в «Палладиуме»? Я так горжусь им. — Поздравляю, — надменно произнес Генри, но тут же смягчился. — Я… я помню, что ты всегда мечтал об этой роли. — Да, это мечта, ставшая явью, — сказал Луи, а затем, в припадке уверенности, которую он никогда не видел у себя, когда дело дошло до разговора с Генри, он заявил: — Послушай, Генри, как бы сильно я ни хотел извинений, я больше в них не нуждаюсь. Теперь я гораздо счастливее и не хочу больше ничего иметь с тобой общего, — он поднес руку Гарри к губам и поцеловал костяшки пальцев. — Так что нет, я не хочу пить с тобой кофе. Генри мгновенно ожесточился. — Это несправедливо, Лу. Я облажался всего один раз, а это ты меня из–за этого выгнал. Я думаю, ты должен по крайней мере выслушать меня. Вот это заявление. — А ты больше никогда не пытался связаться со мной, так что отвали, — высокомерно ответил Луи. — Ты тоже никогда не писал мне, — парировал Генри, уперев руки в бока. — И это ты переспал с кем–то другим, даже не попытавшись восстановить то, что у нас было. — Зачем мне что–то восстанавливать с человеком, который… — Луи даже не мог закончить фразу. — Чувак, ты действительно не раскаиваешься, да? Прошло уже два года, а это все еще моя вина. — Конечно я… — глаза парня были широко раскрыты и безумны. — Конечно, я чертовски сожалею о том, что сделал, — сказал он театральным шепотом. — Но ведь это ты меня выгнал и не хотел моих извинений. Ты не боролся за меня. — Ты не боролся за меня, — огрызнулся Луи. — И это сильно повлияло на меня, так что ты не можешь стоять здесь и вести себя так, будто ты здесь жертва, когда ты буквально физически… — Ладно, — прошипел Генри, прерывая его. Он выглядел сердитым и испуганным в равной мере, а затем Луи вспомнил, что это мероприятие организовано его компанией. Этот аргумент выглядел крайне непрофессионально, и не дай бог кто–то из его сотрудников услышит, какой придурок их босс. — Ладно, Луи, ты победил, хорошо? — Он невесело рассмеялся. — Ты всегда, блять, выигрываешь. Томлинсон закатил глаза. — Хочешь кое–что скажу? Жизнь была намного лучше без тебя, — он положил руку на грудь Гарри, притягивая их ближе друг к другу. — А Гарри в десять раз лучше парень, чем ты, — он наклонился вперед и сделал большой глоток вина, а затем сказал: — и член у него больше. — О, да пошли вы оба, — огрызнулся Генри, а затем развернулся на каблуках и вылетел оттуда, захлопнув за собой дверь кухни. Луи выждал примерно секунды три, прежде чем врезается в грудь Гарри, дрожа от смеси адреналина и ярости, и тот прижал его к себе и целовал в макушку снова и снова. Несколько минут они молчали, и Луи был рад этому, хотя они находились в огромном зале, полном людей, и они, вероятно, выглядели правильно, и Луи внезапно захотел поскорее оказаться дома, в своем безопасном месте, где Генри не сможет его найти. Он надеялся, что Гарри поймет, почему они прервали их праздник. — Хаз, — прохрипел он, отстраняясь, но не выпуская руки Гарри. — Хаз, мне жаль, потому что я знаю, что ты хотел остаться и уйти после этого, но я… — Можно я тебя поцелую? — прервал его Гарри, приближаясь к лицу шатена. Луи моргнул, глядя на него. — Я просто… Боже, Луи, ты такой… Луи приблизился, и их губы столкнулись в неловком поцелуе, но Луи целовал парня так, как будто он только что вернулся с войны и не мог вынести с ним еще одной разлуки. Он практически бросился в его объятия и Гарри собственнически обхватил его за плечи. Когда они оторвались друг от друга, Гарри обхватил лицо шатена ладонями и пристально посмотреть на него. — Хочешь уйти? Луи закусил губу и кивнул. Он ненавидел себя за то, что в этот момент он чувствовал себя таким маленьким, но он не мог больше здесь оставаться Он должен уйти ради своего самочувствия. Чувство вины, когда он собирал свои вещи, забирал их пальто из гардероба, затягивало и ошеломляло, и когда Гарри обнял его за талию, пока они ждали свой Убер, слезы щипали его глаза. — Прости, — снова прохрипел он, пытаясь заставить себя сейчас не плакать. — Я не… боже, Гарри, мне так жаль. — За что простить? — Гарри встал перед ним, обхватив его лицо своими большими руками. Луи с трудом закрыл глаза, чтобы не заплакать. Он не станет плакать. Он не будет плакать. — Луи. Детка? — Я сейчас заплачу, — он шмыгнул носом, все еще не открывая глаз. Его голос сорвался на последнем слове. — Пожалуйста, Хаз, я не…. — Сладкий, иди ко мне, — Стайлс притянул его к себе, крепко прижимая его личико к своей груди. — Все в порядке, я рядом, все хорошо. Через несколько секунд подъехал их Убер, и они неохотно разорвали объятия, чтобы забраться на заднее сидение. Они не разговаривали всю дорогу, но вместо того, чтобы сесть у окна, Луи оказался посередине, так что Гарри мог прижимать его к себе, впутав руку ему в волосы и прижимаясь губами ко лбу, бормоча что-то, что заставляло Луи удивляться, почему он чувствовал себя так, когда Гарри был рядом. С какой стати он будет плакать из-за парня, которому явно на него наплевать, а может, ему всегда было плевать, когда Гарри сидит рядом, обнимает его, целует и любит самым лучшим образом? Как только они вернулись в свою квартиру, за ними едва закрылась дверь, как Луи прорвало. По его лицу начали течь слезы, и он едва успел прикрыть глаза, прежде чем Гарри оказался рядом, поднял его и осторожно понес к дивану, где он позволил себя держать, обнимать и ворковать так долго, как ему это нужно, чтобы выплеснуть все эмоции. Все чувства, о которых он даже не подозревал, он чувствовал в течение двух лет, не видя его, а затем за все четыре года до этого просто выплеснулись наружу. Он плакал из-за того, что не получил извинений, в которых так отчаянно нуждался, , независимо от того, что он сказал Генри в лицо, тот факт, что он не видел его два года, означал, что он всегда мог предположить, что получит извинения, если когда-нибудь встретит Генри, но теперь, он чувствовал, что предположение, которое помогло ему пережить все плохое, было необоснованным, это больно. Он плакал из-за того, что даже спустя столько времени Генри, кажется, было наплевать на то, что его действия изменили ход жизни Томлинсона, что, хотя это могло быть лишь единожды и больше никогда такого бы не было, все равно ему казалось, что он каким-то образом был виноват в том, что Генри ушел. Он плакал из-за того, что Гарри пришлось с ним столкнуться вот так, пришлось встретиться лицом к лицу с ублюдком, который превратил Луи в другого человека, что его прошлое и настоящее пересеклись, когда он так не хочет, чтобы Гарри видел эту его сторону. Эта его часть — часть его прошлого, а Гарри — его будущее, и то, что Гарри пришлось увидеть это, быть защитником и так сильно злиться, очень его ранило. Он плакал из-за того, что тысячи и тысячи раз прокручивал в голове разговор, который должен был бы состояться с Генри, но ему все еще так много хотелось ему высказать, и он не знал, хорошо это или плохо. Он плакал из-за того, что у него умерла мама, и она не узнает, как он будет счастлив, и что два самых важных человека в его жизни никогда не встретятся. Он начал плакать еще сильнее, когда попытался объяснить, почему он вообще плакал, когда Гарри вроде бы здесь, рядом. — Прости, — всхлипнул он, слабо качая головой. Боже, он еще даже не снял пальто, и не успел опомниться, как заплакал. — Мне так жаль, Хаз. — Пожалуйста, перестань извиняться, — ласково попросил его Гарри, поглаживая его по волосам и вытирая дорожки слез. — Я не совсем понимаю, за что ты извиняешься. — Я… я не знаю, — пробормотал Луи, отчаянно потирая глаза. — Боже, я правда не знаю. Гарри высвободился из объятий шатена и на секунду от него отстранился, и Луи снова всхлипнул от потери. Но затем Гарри опустился перед ними, присел на пол на корточки, взял парня за запястья и осторожно отвел руки от глаз. Луи не осознавал, как сильно его трясло, пока Гарри осторожно не поднял руки вверх, чтобы переплести их пальцы вместе, а затем он принялся медленно дышать, призывая Луи дышать вместе с ним. Вдох и выдох. Вдох, выдох. — Луи, — Гарри произносит его имя медленно, осторожно. — Хороший мальчик, дорогой, продолжай дышать для меня. Луи дышал вместе с ним. Он сосредоточился на тепле рук Гарри, на том, как глубоко он дышал, как будто он спал рядом с Луи, на том, что его голос — самый любимый звук на свете. Еще через несколько минут он почувствовал себя значительно спокойнее и мог открыть глаза, что он и сделал. Стайлс смотрел на него с красивой, мягкой улыбкой, которую Луи так любит. — Хороший мальчик, — пробормотал он. — Хороший мальчик. — Спасибо, — сказал шатен, его и без того хриплый голос звучал еще более хрипло, чем обычно. — Наверное, мне следует поблагодарить тебя, а не извиняться еще раз. — Тебе не за что извиняться, — Гарри приблизился к нему и снова заключил в объятия. — Вообще не за что. — Можно я просто… — Луи уткнулся ему в плечо и замер на пару секунд, после чего позволил себе спуститься обратно на землю, вернуться к Гарри. — Я чувству, что нужно кое-что пояснить, — он неопределенно махнул рукой. — Почему я только что… сделал это. — Хорошо, — кивнул тот, возвращаясь назад, чтобы они могли сесть друг против друга, скрестив ноги и глядя друг на друга. Они продолжили держаться за руки, пока Луи нервно облизывал свои губы, просто пытаясь подобрать правильные слова, чтобы все это не превратилось в кашу из беспорядочных мыслей. — Я обожаю тебя, — вот с чего он начал, потому что это самая правдивая вещь, которую он мог сказать. — Я люблю тебя больше, чем кого-либо или что-либо на этом свете, и я думаю, что важно было сказать первым, потому что если ты хоть на секунду подумал, что я плачу из-за встречи с моим бывшим, потому что я скучал по нему, это абсолютная неправда. — Я тоже тебя обожаю, — сказал Гарри, сжимая его руки. — Я даже не думал об этом. Ты выглядел… Боже, Луи, то, как ты перешел от состояния счастья к тому, чтобы быть на грани ужаса? Блять, я ненавижу это. — Я знаю, — сказал Луи. Он сделал глубокий вдох. — Я тоже это ненавижу. Я ненавижу тот факт, что я вроде бы никогда не думал, что снова встречусь с ним, но подготовился, типа я репетировал этот разговор у себя в голове, я даже не знаю зачем, просто на всякий случай. Но я даже представить себе не мог, что так отреагирую. Я не думал, что по окончанию этого разговора у меня буквально будет нервный срыв. — Нет ничего страшного в том, что это случилось, — успокоил его Стайлс. — Мне было нелегко участвовать в этом разговоре, и к тому же я впервые встретил этого парня. — Я думаю… — Луи шмыгнул носом. — Я думаю, что причина, по которой я только что плакал, заключается в том, что я даже представить себе не мог ничего подобного. А потом вдруг это случилось, и ты был там, а потом все закончилось, и оказалось, что он все такой же невыносимый ублюдок, и это просто… это очень ошеломляет, но я наконец-то должен сказать ему, что думаю, что он ублюдок, и я никогда не буду извиняться за то, что закончил все вот так. И я не могу быть более благодарным за то, что порвал с ним, потому что, если бы я жил своей жизнью и в ней бы не было тебя… ну. Я не думаю, что это нельзя было бы назвать существованием. — Твоя жизнь феноменальна со мной или без меня, — решительно сказал ему Гарри. — Ты невероятен, и ты гениален, умен, забавен, чертовски талантлив, и самый красивый мужчина, которого я когда-либо видел, — а потом он ухмыльнулся. — Но я чертовски рад, что оказался в твоей жизни. Теперь, когда я здесь, в ближайшее время я не уйду. — Хорошо, — Луи не мог перестать улыбаться. — Боже, хорошо, — он быстро вытер глазки, потому что сегодня вечером, итак, произошло очень много всего, и теперь он беспокоился, что несмотря на то, что Гарри просто замечательный и поддерживающий парень, он выведет его из себя. Гарри придвинулся ближе, протянул руку вперед и нежно, очень нежно, дотронулся пальцем по челюсти Луи, где остался шрам от кулака Генри. Луи ненавидел то, что это заставило его вздрогнуть, но Гарри был так ласков, так осторожен, когда он наклонился вперед и поцеловал его. — Ты больше никогда его не увидишь, — пообещал он. Еще один поцелуй. — Все кончено, детка. Теперь все кончено, и ты здесь, со мной… — поцелуй. — И ты в безопасности… — поцелуй. — И я люблю тебя, — поцелуй. Луи почти снова заплакал, позволяя Гарри осторожно прижать его обратно. Он сделал глубокий вдох и прижался к телу Гарри, целуя его в шею — Никогда в жизни я так не радовался тебе, как сейчас, — признался он. — Я годами репетировал этот разговор в своей голове, реально годами. И я думаю, что, если бы тебя там не было, я бы сдался гораздо раньше. — Ты не сдался, — пробормотал Гарри. — Ты, конечно, отреагировал эмоционально, но это еще не конец. Ты проснешься завтра и почувствуешь себя новым человеком, потому что ты сделал это. Разговор уже состоялся, и тебе не нужно беспокоиться о том, что он может повториться, потому что, не дай бог, ты когда-нибудь снова столкнешься с ним на публике, но ты можешь просто пройти мимо. Все кончено навсегда, детка. Луи покачал головой. — Скажи, что я сделал, чтобы заслужить тебя. — Я тебя обожаю, — это все, что сказал Гарри. — Мне так же повезло, что ты есть в моей жизни, — он поцеловал Луи в лоб. — Давай, пойдем спать. Он протянул шатену руку и повел его в спальню, где Луи усадили на край кровати, пока Гарри носился вокруг него. Он медленно начал расстегивать рубашку, которая была немного отвратительной от всех его соплей, слез и пота, и Гарри даже никак это не прокомментировал, отбрасывая ее в неопределенном направлении корзины для белья вместо того, чтобы убрать ее, как он обычно бы сделал. После этого они вместе приняли душ, и Гарри был чрезвычайно нежен, щедр на прикосновения, все время прижимая Луи к себе. Он вымыл ему волосы и тщательно вымыл его тело, не торопясь прикасаться к нему, целовать и шептать нежные слова, которые он едва слышит из-за воды. Луи все еще чувствовал странное оцепенение, поэтому он в значительной степени просто позволял за собой ухаживать на милость Гарри. Как только они вышли из ванной, почистили зубы и высушили волосы, Гарри нашел ему чистые боксеры и одну из его старых университетских футболок, прежде чем обернуть вокруг него свои руки и накрыть их одеялом. В знакомом тепле и приглушенном свете их спальни Луи было легче сосредоточиться на Гарри. Так он мог притвориться, что они единственные люди в мире, поэтому он прижался ближе и поцеловал Гарри, пока у него не кончился воздух в легких, пытаясь показать ему все, что чувствовал, но не знал, как правильно сказать словами. Спасибо. Я люблю тебя больше всего на свете. Ты — лучшее, что когда-либо случалось со мной. Я правда не знаю, как в достаточной степени тебя отблагодарить. Когда он проснулся следующим утром, он ощутил. что у него похмелье, у него кружилась и болела голова, а тело все еще чувствовало усталость. Он моргнул несколько раз, чтобы сориентироваться в пространстве, и понял, что снаружи все еще было темно, весеннее солнце еще не взошло, и к тому же было очень холодно. Он перекатился на спину и потянулся к Гарри, который заворчал и нахмурился, когда Луи прижался к нему ближе, пытаясь согреться. — Пора? — Понятия не имею, извини, малыш, — пробормотал Томлинсон, делая глубокий вдох, когда сильная рука Гарри обвила его и плотнее натянула одеяло. — Не хотел тебя будить. — Не переживай, — пробормотал Гарри в ответ, утыкаясь носом в щеку Луи. Он прижался губами к виску. — Ты в порядке? — Да, — пробормотал он. Он задался вопросом, мог ли Гарри определить, что это была ложь. — А ты? — Да, — Гарри снова поцеловал его. — Ты в моих руках, верно? Несмотря ни на что, Луи улыбнулся. — Романтичный дурачок. — М-м-м, я тебя люблю, — промурлыкал Гарри. — Спи со мной. Луи понял, что тот ещё не настолько проснулся, чтобы пошутить насчет двусмысленности, поэтому он пробормотал эти слова в ответ, прижался к теплому, мягкому телу Гарри и позволил себе снова погрузиться в сон. Через несколько часов он проснулся и увидел, что Стайлс лежал на боку, улыбался и гладил по голове. Обычно он называл его извращенцем и отталкивал, но сегодня он не хотел так делать. Этим утром он чувствовал тепло, когда Гарри улыбался ему, он не прекратил своих действий, когда Луи проснулся. — Привет. — Привет, — Луи поднял руку и притянул его к себе, глубоко целуя его, хотя никто еще не почистил зубы. — Давно не спишь? — Не очень, — ответил ему Гарри, пододвигаясь и кладя руку на тело шатена. — Но я рад, что ты уже встал. Я соскучился. — Неудачник, — ухмыльнулся Луи, прекрасно понимая, что сейчас он покраснеет от одного этого слова. Он наклонился для еще одного поцелуя. — Что собираешься сегодня делать? — Что хочешь, — сказал он, слегка пожимая плечами. — Не хочешь пойти позавтракать? — Да, — кивнул шатен. — Пойдем завтракать, — он поцеловал Гарри в подбородок. — Я за, ты же знаешь. — Знаю, — сказал Гарри, улыбаясь. — Никогда бы и не подумал, что ты можешь отказаться. — Ладно, хорошо, — Луи сел-ка следует и протер сонные глаза. — Тогда пойдем и вместе будем в порядке. Так они и сделали — нарядили друг друга в любимые наряды каждого и отправились в свое любимое кафе на поздний завтрак. Оттуда они ненадолго отправились в центр Лондона, заглядывая в магазины и покупая маленькие угощения. Они вместе съели мороженное в Ковент–Гардене, хотя было еще слишком холодно для мороженого, а затем сели на автобус до Джеммы, чтобы встретиться с ней на ужином, где они шутили, препирались и смеялись, наслаждаясь хорошей едой и хорошим вином. Они добрались домой на Убер и едва успели войти в квартиру, как Стайлс прижал его к стене, закидывая руки за голову. — Иногда это пытка — быть рядом с тобой и не быть внутри тебя, — пробормотал он, когда Луи расслабился в его объятиях, голова тут же откинулась на стену. — Меня сводит с ума, когда другие люди говорят с тобой, когда твое внимание обращено не на меня. Я просто хочу тебя все время. — Гарри, — Луи чувствовал себя грязным, доступным, когда Гарри протиснул бедро между его ног. — Черт, спальня, сейчас же. Они занимались любовью, по ощущению, часами. Гарри медленно входил в Луи и толкался в его простату снова и снова, пока он не начал подрагивать и все, что было у него в голове это Гарри, Гарри, Гарри. Гарри целовал все части его тела, до которых мог дотянуться, мягкие прикосновения губ, которые заставляли Луи чувствовать себя таким желанным, обожаемым, счастливым. Он говорил ему, что он прекрасен, каждый раз, когда он кончал, называл его милым и любимым, и каждым ласковым прозвищем, которые Луи вряд ли бы захотел услышать, но он был влюблен в то, как говорил это Гарри. Это раскаленное добела тепло и электрические прикосновения, и Луи почувствовал, как из его глаз в какой-то момент потекли слезы, но Гарри просто вытер их и поцеловал, сказал ему, что он любим и он сейчас в безопасности, в полной безопасности и любви. Это ошеломляло, но это именно то, что нужно было шатену, и он снова молча поблагодарил кого-то за то, что Гарри принадлежал ему. — Знаешь, на самом деле я не сержусь, когда ты разговариваешь с другими людьми, — пропел Гарри, что вывело Луи из оцепенения после оргазма. — Мне нравится думать, что наши отношения довольно здоровы, по большей части, и это включает в себя позволение друг другу разговаривать с другими людьми. Луи так устал, что даже не мог понять, что только что сказал Гарри. — А? — Я сказал раньше… знаешь что? Ничего, — Гарри поцеловал его еще раз, прежде чем прижать к себе парня для объятий, устраивая подбородок у него на макушке. Наступила пауза, пока они устраивались поближе друг к другу, просто наслаждаясь близостью, а затем Гарри сказал: — Ты такой милый и маленький. Такой крохотный карманный бойфренд, это так мило. — Знаешь, если я не слушал тебя секунду назад, это еще не значит, что я не слушаю тебя сейчас, придурок ты этакий. Гарри хихикнул и поцеловал Луи в лоб. — Просто проверяю, мой крохотный малыш. Луи ущипнул его за загривок. — Отвали. Стайлс хихикнул и только крепче прижал его к себе. Луи вполне мог бы заснуть вот так, но он хотел оставаться в сознании и просто быть. Он иногда задумывался над тем, что он любит поразмышлять после секса, и в нем все еще жила маленькая часть, которая хотела отдалиться от Гарри, потому что Генри никогда бы его не обнял, пока они оба не приняли бы душ. Но это уже не его жизнь. Гарри было бы наплевать, есть ли у него мужество, потому что это он его ему привил. Гарри было бы все равно, даже если бы он был липким и потным, потому что они только что занимались любовью, черт возьми, и это прекрасно. Хорошо быть грубым со своим партнером после секса, и хорошо немного злиться, потому что ему пришлось потратить так много времени на эти отношения, оправдывая нормальное поведение перед самим собой, что он чувствовал, что они потеряли время. Но это не так, потому что Гарри — любовь всей его жизни, и у них впереди еще семьдесят с лишним лет, чтобы наверстать упущенное. У него было все, что он когда-либо хотел, прямо здесь, в его руках. И это было самое лучшее чувство на свете.*
Луи не думал, что когда-нибудь перестанет удивляться тому, как быстро подкрадывается вечер премьеры. Это были два с половиной месяца самых напряженных и эмоционально изматывающих репетиций в его жизни, долгие дни, ранние утра и поздние ночи, когда Луи ходил по краю возможностей. Он смеялся, он плакал, он возвращался домой к Гарри и ломался, убежденный, что он недостаточно хорош для этой роли, но вот он здесь. Он сделал это. Это премьера последнего показа «Иосиф и его удивительный разноцветный плащ снов», и Луи собирался выйти на сцену в своем многоцветном плаще впервые в жизни. И он нервничал. Гарри сидел во втором ряду, в середине, рядом с Лотти. Ему не нужно было видеть его, чтобы знать, что он там, потому что он получил около трехсот сообщений о том, какие у них замечательные места и пожелания Луи удачи. Это заставляло его улыбался, несмотря на нервозность, он не мог перестать дергать ногой под туалетным столиком. — Можешь перестать? — попросил Исайя, один из других парней в его гримерке. Он играл Симеона. — Я пытаюсь спокойной поесть свой сэндвич. — Прости, — пробормотал Луи. — Мой парень продолжает писать мне из зала, и это заставляет меня нервничать. Исайя фыркнул. — Он ведь очень хороший парень, правда? — Это мой Гарри, — сказал Луи, наполовину гордясь, наполовину обижаясь. Он знал, что у Гарри только добрые намерения, но это никак не помогало ему успокоиться. — Тебя кто-нибудь пришел поддержать? — Да, мой парень тоже придет, — кивнул Исайя. — Думаю, он все еще в буфете с моей мамой. Возможно, не так сильно поддерживает, как твой мальчик. — Не хочу показаться грубым, но никто так не поддерживает, как мой мальчик, — сухо сказал Луи. — И он не мальчик, он двадцати пятилетний мужчина, который слишком взволнован моим успехом. — Очень мило, — сказал парень с улыбкой. — Не критикуй. Очень мило, что он так рад тебя видеть. Луи улыбнулся и отвел взгляд, чтобы не показаться глупым, сентиментальным придурком, который все еще стеснялся выступать перед своим супер-поддерживающим парнем, даже после проведенного вместе года. — Да. Я до сих пор не могу понять, хорошо или плохо для моих нервов присутствие знакомых людей в зале на премьере. — Я тоже, — признался Исайя. — Мы с моим парнем уже пять лет вместе, и я все еще нервничаю, зная, что он находится в зале. Разве это не странно? — Да, я знаю, что, что Гарри ни за что меня не бросит, особенно за плохое выступление, но я все равно… — Луи сглотнул, почти боясь признаться об этом вслух, боясь показаться слишком уязвимым, даже самому себе. — Я хочу, чтобы он всегда гордился мной. И их мнение о нас значит больше, чем комментарии самых профессиональных критиков, даже если они оставят нам только хвалебные отзывы, понимаешь? — Я знаю, — серьезно сказал Исайа, а затем вздохнул, прежде чем осушить последнюю бутылку с водой. — Это немного странно, да? И я не думаю, что кто-то из нас когда-нибудь перестанет волноваться. — Да, — сказал Луи. — Это странно. — Да ладно вам, ребята, — сказал Бенджамин, который, вероятно, стал лучшим другом Луи в постановке, не считая Кэрри. — Черт возьми, Луи, мы все знаем, что Гарри был бы впечатлен, если бы надел мешок на голову, вышел на сцену и закричал. Тоже самое касается и тебя, Исайя, и тоже самое со мной и моей девушкой. Мы справились. Сегодня премьера, и мы рвали жопы, чтобы попасть сюда, и мы разъебем всех, да? — Да! — раздались громкие выкрики от остальных парней в гримерку, сопровождаемые смехом. Хорошо было просто вот так посмеяться, даже если было ясно, что это нервное, нервозность отражалась на лицах каждого актера и в их голосах. — Леди и джентльмены, пожалуйста, займите свои места. Сегодняшнее представление вот — вот начнется. — Пиздец, — выругался Луи, делая несколько глубоких вдохов, когда по внутренней связи раздалось предупреждение пятиминутной готовности. Он сделал последний глоток воды, прежде чем последовать за остальными ребятами, чтобы они могли занять свои места на сцене, готовые к поднятию занавеса. На нем была бежевая рубашка и брюки, на ногах ничего не было, и он отрастил волосы так, что они свободно свисали, но едва не касались плеч. Проходя мимо, он мельком увидел свое отражение в зеркале, и даже он мог признать, что выглядел он неплохо. Он определенно выглядел достойно роли. Достойно. Его мечта — участие в шоу его мечты, в котором он собирался выйти на сцену при полном аншлаге из двух тысяч двухсот восьмидесяти шести человек. Это именно то место, куда он хотел попасть, и вот он здесь. И ему это нравилось. В коридоре он прошел мимо Кэрри, когда они шли к своим стартовым позициям, и она захлопала в ладоши, когда увидела. — Ты выглядишь потрясающе, — прощебетала она, быстро обнимая его, прежде чем занять исходную точку. — Ни пуха, ни пера, дорогой! — К черту! — крикнул ей вслед Луи, музыка играла достаточно громок, чтобы заглушить их всех. Свет вокруг него погас, и зал затих, когда из оркестровой ямы начали раздаваться первые ноты первой песни, и он был вынужден улыбнуться. Вот оно. Он сделал это. Он закрыл глаза, занавес начал подниматься, и он сделал глубокий вдох.