Say It Somehow

'Я так люблю вас, что сказать не в силах, Вы мне дороже глаз, свободы, мира' (Король Лир — Акт 1, Сцена 1) Возможно, не стоило начинать новые отношения в разгар интенсивной и напряженной работы над таким шоу, как «Книга Мормона», но это, по крайней мере означало, что они все время были вместе. В те дни, когда у них было только одно шоу, они тусили по утрам, ходили на пикники, бранчи, милые маленькие свидания в чайных и пекарнях. В дни двух концертов Гарри обедал в гримерке Луи, да и они все свободное время были рядом друг с другом. Они брали еду с собой из одного из местных ресторанчиков, мимо которого они проходят по пути к Гарри, потому что его дом был ближе. Их график очень уникален для их отрасли. Они привыкли встречаться за завтраком в перерыве, начинать работу около четырех вечера по будням (и в 11 утра, если днём им тоже предстояло сыграть пьесу), заканчивать ближе к полуночи, а затем бодрствовать до четырех утра, потому что в крови Луи бурлил адреналин, и иначе они никак не проведут вместе время. Это было странно, но с ними это работало, и поскольку у них был одинаково странный график, в основном они проводили все свое свободное время вместе. Они очень быстро перешли от просто Гарри и Луи, к ГаррииЛуи. Сам того не осознавая, Луи в некотором роде проводил каждый свой день вместе с Гарри в течение последних трех недель, и это включая выходные, когда они ездили на пикники в Гайд-парк или в кино, или на ужин. Они много разговаривали, стремясь узнать как можно больше друг о друге. Темы их разговоров варьировались от надежд и мечтаний до космических путешествий. Это было странно, но что есть, то есть, и Луи находил Гарри одним из самых интересных людей в своей жизни. Гарри — чертов чудак, но в хорошем смысле этого слова. Он говорил с шатеном о своих любимых вещах так страстно, что невозможно было заскучать, даже несмотря на то, что он интересовался такими вещами, как выпечка, мода и винтажные машины, что являлось полной противоположностью главным интересам Луи — еда на вынос, удобная спортивная одежда и футбол; но Луи оказался очарован Стайлсом, потому что он так сильно любил свои хобби, что Луи считал очень милым. Это заставило его задуматься (и надеяться), будет ли когда-нибудь Гарри говорить так о нем. Еще Гарри очень смешной, и Луи так никогда ни с кем так много не смеялся. Они могли часами смеяться, болтать, целоваться и просто проводить время вместе в перерывах между своими безумными буднями, и Луи чувствовал, что сейчас он жил лучшей жизнью. Все вокруг были безумно заняты, но он был доволен собой, чего, как ему казалось, он не позволял себе уже очень давно. Он надеялся, что все так и останется. В первый раз, когда Луи остался у Гарри на ночь, они уже около трех недель были в многообещающих отношениях, а также в их череде выступлений, и это была нехарактерно теплая ночь для конца мая. В этот воскресный вечер они купили лапшу с собой в одном из любимых японских заведений Гарри, расположенном в нескольких кварталах отсюда. Они держались за руку по пути к квартире Стайлса, оба безумно устали и переговаривались между собой о том, как было жарко даже в половине двенадцатого ночи. Они ели, прижавшись друг к другу на диване, пока по телевизору шло ночное шоу. Они почти не разговаривали, но уже было поздно, и Луи устал от тяжелой недели выступлений и промо. Завтра у них планировался выходной, и они все равно смогут пообщаться. Хоть и было приятно просто быть рядом с Гарри вне стен театра, поэтому он немного отстранился, но через некоторое время все, о чем он мог думать, это о том, как же он устал. — Детка, я закажу себе такси, — он зевнул в плечо Гарри, нежно боднув его головой, прежде чем отстраниться и потянуться за телефоном. — Прости, что из меня вышла такая дрянная компания, но я так устал. — Спи здесь, — выпалил Стайлс, схватив шатена за запястье, прежде чем тот успел открыть приложение. Луи моргнул, глядя на него. — Я знаю, что ты еще этого не делал, и ты абсолютно точно можешь сказать» нет», но, — он пожал плечами. — Тебе решать. — Ты уверен? — Луи заблокировал телефон и засунул его обратно в карман. Внезапно он почувствовал себя бодрее, чем секунду назад. — У меня нет с собой вещей. — Это не важно, — Гарри снова пожал плечами. — Завтра у нас выходной, и нам никуда не надо идти. Я бы просто пришел к тебе завтра и все, так ведь? — он покраснел и запихнул в рот еще одну порцию лапши. — Кроме того, — пробормотал он, — я купил тебе зубную щетку, а в шкафчике на кухне есть йоркширский чай, если хочешь. — Ты купил мне чай? — Луи пристально посмотрел на него, чувствуя дрожь и тепло, когда Гарри посмотрел еще сильнее. — Гарри, ты не должен был этого делать. — Нет, должен был, — Стайлс ухмыльнулся ему. — А как еще мне убедить тебя остаться? — Я останусь, — шатен просиял, а затем нырнул в объятия Гарри. — Я непременно останусь. Боже, ты такой милый. После этого они быстро убрали еду — Луи сложил остатки в пластиковые контейнеры, пока Гарри мыл тарелки и чашки — затем они направились в спальню, где Луи внезапно разнервничался. Эта нервозность появилась из ниоткуда, и он почти был готов развернуться и уйти, но Гарри, кажется, так хотел показать ему, что он купил его любимую марку зубной пасты, поэтому он постарался взять себя в руки. Он ничего не ждал от сегодняшнего вечера. Он знал это, но он ни с кем не делил постель (кроме Зейна и Лиама, после одной особенно бурной ночки) со времен Генри. И дело было вовсе не в том, что он не доверял Гарри, он не сомневался в нем ни секунды, а в том, что это означало. Есть ночевка, а есть ночевка. Луи хотел и того и другого, но это казалось чем-то большим и значимым, что, как он думал, не являлось таковым для Гарри. Гарри спал с тридцатью шестью людьми, которые не были тобой, услужливо напомнил ему мозг. Для него не так уж важно с кем делить постель. — Все в порядке? — голос Гарри вырвал его из задумчивости. — Может, тебе нужны свежие боксеры для сна? Шатен кивнул и заставил себя улыбнуться. — Да, пожалуйста. Гарри уже наполовину открыл ящик, но остановился, нахмурившись после слов Луи. — Ты в порядке? — Да, все хорошо, — заверил Луи, а затем, поскольку он запаниковал и его мозг перестал фильтровать поток слов, поэтому он выпалил: — Ты хочешь заняться со мной сексом? Стайлс несколько раз моргнул, глядя на него. — Извини, — пробормотал Луи. — Я просто запаниковал. Прости. — Не извиняйся, — Гарри протянул ему пару боксеров и задвинул ящик. Луи взял трусы, он сразу отметил, что они новые, неношеные и его размеры, так что видимо Гарри купил для него новые трусы, чтобы оставить у себя. Он смотрел на него, немного недоверчиво, а затем поднял глаза на Стайлса. — Ты купил мне боксеры? Тот кивнул, пожимая плечами. — Я хотел купить тебе некоторые вещи, чтобы ты чувствовал себя здесь комфортно, понимаешь? Ну и я просто не хочу, чтобы ты спал в моих заношенных Келвин Кляйнах, — он слегка кашлянул. — И да, отвечая на твой вопрос. Я действительно хочу заняться с тобой сексом, но я не поэтому попросил тебя остаться. — Оу. — Лу, милый, — сказал Гарри, вторгаясь в его пространство. Он поцеловал его в лоб. — Я не умею читать мысли, но не нужно быть гением, чтобы понять, что ты еще не готов спать со мной, и это меня вполне устраивает. — Оу? — Честно говоря, я просто очень рад, что ты будешь в моей постели и я проснусь рядом с тобой. Здесь нет секстекста, Лу. — Ты только что сказал секстекст? — Луи недоверчиво ухмыльнулся, что немного сбросило накопившееся в нем напряжение. — О боже мой. Гарри ухмыльнулся. — Да, я только что придумал это слово. Тебе понравилось? — Нет, — фыркнул Луи, недоверчиво качая головой. — Но мне нравишься ты, и мне бы очень хотелось, чтобы ты лег со мной в постель и поцеловал меня, чтобы я больше этим вечером не говорил глупостей. — Это я могу, — Гарри сбросил верх, оставшись в одних трусах, забрался в постель рядом и притянул его к себе. После этого они почти не разговаривали. Когда Луи проснулся следующим утром, кровать рядом с ним оказалась пуста. Он нахмурился, а потом понял, что простыни еще были теплые и Гарри не мог далеко уйти. На его вопросы ответили парой секунд позднее, когда он услышал, как в туалете спустили воду, а затем через несколько мгновений появился Гарри во всей своей красе, входя на цыпочках, сразу не заметив бодрствующего шатена. — Утречка, детка. — Я хотел проснуться рядом с тобой, — Луи притворно надул губы. — А тебя не было. — Ну, — Стайлс обошел кровать со своей стороны и забрался в нее, притягивая парня к себе. — Тогда давай притворимся. — Чего? — ровным голосом поинтересовался Луи, при этом прижимаясь к теплому телу Гарри. — Утречка, детка, — снова сказал Гарри, делая вид, что он медленно просыпался. Он несколько раз моргнул, глядя на Луи, а затем не по-настоящему широко зевнул. — Как приятно просыпаться рядом с такой прелестью. — Какой ты зануда, — сказал ему Томлинсон, но он не мог соврать, что не ценил это. — Не могу поверить, что мне приходится просыпаться рядом с таким придурком. — Ммм, лучше привыкай к этой, милый, — пропел Гарри, забираясь под одеяло так, чтобы была видна только его голова. — А вообще, ты хорошо спал? — Как убитый, — честно ответил Луи, сползая вниз, чтобы можно было устроиться поудобнее, как Гарри. Он обхватил его ногу, так что теперь они были прижаты друг к другу. — У тебя очень удобная кровать. — Да? — радостно спросил Гарри. — Достаточно удобная, чтобы ты захотел поспать в ней еще раз? — Что за фразочка, — простонал шатен, но потом кивнул. — Да, конечно, я бы снова здесь переночевал, если ты позволишь. — Тогда я возьму тебя прямо сейчас, — хихикнул Гарри, а затем понял, что сказал и его глаза в ужасе расширились. — Подожди, я имел в виду, что я счастлив, что ты в моей постели; и я хочу, чтобы ты вернулся сюда сегодня и другие дни, но не для секса, — он неловко кашлянул. — Ну, в конце концов, и для секса, конечно. Или нет, конечно. Мы никогда не будем заниматься сексом, если ты не хочешь заниматься сексом, но я бы с удовольствием с тобой занялся бы сексом. Конечно, если ты хочешь заняться со мной сексом. — Гарри? — перебил Луи. — Заткнись. — Прости, — пробормотал Стайлс. — Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя неловко. — Мне не неловко, — сказал шатен, подвигаясь вперед, чтобы убрать тревожные морщинки с лица Гарри. — Я правда ценю, что ты не возражаешь, когда я говорю, что еще не готов. Это не значит, что я какой-то краснеющий девственник, я просто… — он вздохнул. — Когда-нибудь я расскажу тебе о своем бывшем и о том, каким дерьмом он был. Когда-нибудь я это сделаю, — он облизал свои губы. — Ты мне очень нравишься, Гарри. — Блять, ты мне тоже очень нравишься, — сказал Гарри, наклоняясь вперед и целуя его в лоб. — И я полностью согласен ждать столько, сколько ты захочешь, клянусь. Ты просто заставляешь меня нервничать. Луи потрясенно засмеялся. — Я заставляю тебя нервничать? — Да, в хорошем смысле, — заверил его Стайлс. — Как я только что сказал, ты мне чертовски нравишься, и сама мысль о том, что я мог на секунду поставить тебя в неловкое положение просто ужасна. — Но я скажу тебе, если ты заставишь меня чувствовать себя неловко, — сказал Луи, придвигаясь ближе к парню и позволяя ему обнять себя. Он поцеловал Гарри в шею, долго прижимаясь губами в теплой коже, и улыбнулся, когда почувствовал, как тело Гарри расслабилось в его объятиях. — И я никогда не чувствую себя неловко рядом с тобой. Я, например, не беспокоюсь о том, чтобы делить с тобой постель или что-то в этом роде, — он сухо просмеялся. — Я знаю, что это как минимум то, что ты должен ожидать от своего партнера, поэтому, пожалуйста, не думай, что я думаю о тебе как-то низко. — Я просто хочу, чтобы тебе было комфортно, — пробормотал Гарри ему в плечо. — И мне не нужно знать, что было с твоим бывшим, я просто знаю, что хочу быть таким, каким он не был. — Ты уже, — заверил его шатен. — Блять, ты уже в миллион раз лучше, чем он, — он отстранился и покачал головой. — В любом случае, прости. Я не хотел говорить об этом в твоей постели, это не честно. — Все в порядке, — сказал Гарри, нежно убирая волосы с глаз Луи. — Я очень счастлив, что ты вообще в моей постели. — Я тоже, — улыбнулся Луи, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать Гарри. Он был так невероятно счастлив, как не был уже очень давно, и теперь, при ярком свете дня, он не мог вспомнить, почему он вообще вчера нервничал. Гарри был очень вежливый, и Луи всегда знал, что он совсем не такой, как Генри. Ему не нравилось то, как часто он сравнивал их у себя в голове. Остаток дня они так и провели в квартире Гарри, и Луи даже не чувствовал необходимости возвращаться домой, поэтому, когда Стайлс застенчиво предложил приготовить ему ужин и спросил, не хочет ли он снова остаться у него, Луи без раздумий согласился. Он согласен на все, что позволит ему провести с Гарри больше времени. С этого дня такие ночевки стали происходить несколько раз в неделю. Первый раз Гарри спал у Луи после дня с двойным шоу, и, так как они оба сильно устали, он был достаточно любезен, чтобы не упомянуть гору немытой посуды в раковине или неубранную кровать. Но не настолько, чтобы не упомянуть пачку сигарет на кухне или забытую салфетку со спермой на подушке с той стороны кровати, где спал Гарри, но Луи считает, что это заслуженно. Они стали чаще оставаться у Гарри, потому что он жил ближе к работе, и Гарри стал более собранным взрослым, чем получилось у Луи. Его холодильник был всего полон, и он все еще постоянно что-то пек, и через какое-то время Луи начал чувствовать себя более комфортно в доме Гарри, чем в своем собственном. Было что-то в его квартире, что он никогда по-настоящему не любил — может быть, потому что он поспешил подписать договор об аренде после разрыва с Генри, так что всегда казалось, что он живет там больше по необходимости — но довольно скоро его любимая одежда, запасное зарядное устройство для телефона и ортопедическая подушка перекочевали сюда. Почти каждую ночь они засыпали, тесно прижавшись друг к другу, Луи как большая, а Гарри как маленькая ложечка. Несмотря на то, что он был выше шатена на приличное количество сантиметров, Гарри уютно прижимался к нему, как будто, так и должно быть, и Луи чувствовал, что рядом с Гарри ему спится лучше, чем когда-либо. Стайлс больше не заводил разговоров о сексе, за что Луи был ему весьма благодарен. Он прекрасно понимал, что ему не очень беспокоиться — даже если бы он был девственником, Гарри не стал бы осуждать его, он был в этом уверен — но по его скромному мнению лучше бы он был девственником. Он боялся, что ничего хорошо из этого не выйдет. Прошло два года с тех пор, как он в последний раз занимался сексом, и, если честно, Луи не мог точно вспомнить это событие. Их расписание было настолько разрозненным и несвязанным друг с другом, что Генри почти не бывал дома, когда был Луи, поэтому секс всегда был поспешным и немного скучным. С другой стороны, у Гарри было тридцать шесть сексуальных партнеров — Луи предполагал, что это были и девочки, и мальчики, поскольку Гарри сказал ему, что он был ровно на середине в определении бисексуальности, и Луи боялся, что он больше не знал, что делать. Он боялся, что из-за того, что Гарри явно любит секс и занимается сексом с разными людьми, тот факт, что Луи нервничает и немного неопытен, будет работать против него. Они никогда не говорили о предыдущих сексуальных партнерах, кинках или даже о том, кто будет сверху, а кто снизу. Он вроде как просто хотел, чтобы разговор об этом зашел естественным образом, потому что он боялся, что если заговорит об этом, то отговорит себя от этого или, что еще хуже, полностью оттолкнет Гарри. Одним вечером после шоу они целовались, сидя на диване, и, хотя все началось довольно невинно, но долго так не продлилось. Луи не понял, что он почти возбудился до тех пор, пока Гарри не прервал поцелуй, ворча и смещаясь, чтобы оставить немного больше пространства между их телами. — Что? — Ты… — Стайлс неопределенно махнул рукой вниз. — И я тоже… — О… твердый? — прохрипел Луи, его щеки пылали. — Ага. — Ага, — глупо повторил Гарри, садясь на пятки и убирая волосы с лица. — Если хочешь, мы можем прямо сейчас остановиться. С тобой хорошо просто целоваться. — Что, если мы не будем останавливаться? — Луи прикусил губу и снова потянулся к Гарри, обхватив лицо ладонями, надеясь, что его руки не сильно дрожат. Было ясно, что они оба этого хотели, и шатен чувствовал себя в безопасности и набрался достаточно храбрости, чтобы попросить об этом, особенно теперь, когда Гарри тоже возбужден. — Что, если мы… что-нибудь сделаем? Стайлс отрывисто кивнул. — То есть, да, конечно, давай сделаем это, если ты хочешь. — Я хочу, — ответил Луи, а затем вскрикнул, когда Гарри наклонился, чтобы снова поцеловать его, жестко и чувственно. Этот грязный поцелуй был наполнен планами и желанием, и он почувствовал, что погружается в него и позволил Гарри легко взять бразды правления в свои руки. Затем Гарри обхватил его член через спортивные штаны, и Луи почти тут же кончил. — Господи, — простонал он, откидывая голову на подлокотник дивана, когда Гарри медленно откинулся назад, чтобы сесть на пятки, и просунул два пальца под пояс штанов Луи, внимательно наблюдая за ним, как будто он внезапно собирался убежать. — Можно? — неуверенно спросил он. — Да, — прохрипел шатен, кивая. — Я не… Я хочу этого, дорогой, обещаю. Гарри прикусил губу, наклонился вперед и обеими руками очень медленно скользнул вниз по ногам шатена, по заднице и по бедрам. Луи начал задыхаться, внезапно оставаясь без одежды, но Гарри не дал ему времени на раздумья — он обхватил рукой его член и сделал пару осторожных, нежных движений. — Так нормально? Луи кивнул, а потом робко спросил: — Можешь меня поцеловать? Гарри оставил руку на члене, наклоняясь и медленно прижимая их губы друг к другу, вылизывая его рот так, что у Луи закружилась голова. Он чувствовал себя так, будто в нем гремела смесь нервов, возбуждения и удовольствия одновременно, но поцелуй Гарри заземляет. Это напомнило ему, что он делает и почему он это делает. Он правда чувствовал себя хорошо, в безопасности и заботе, когда Гарри продолжил целовать его и дрочить одновременно. Ему было неловко от того, как быстро он кончил, проскулив в пухлые губы Стайлса. Он почувствовал, как тот улыбнулся в поцелуе, таком чудесном и теплом, и когда Луи спустился с небес, поцелуй стал медленнее, пока в конце концов Гарри не оторвался, а затем слизал немного спермы с пальцев. Томлинсон простонал. — Боже, как это неловко. — Не неловко, — быстро вмешался Гарри. — Ты же сказал, что это было давно, так что я не ожидал от тебя нескольких часов выдержки, если честно. — Спасибо, детка, — Луи покраснел и посмотрел вниз на беспорядок между их телами. Ему нужна салфетка. — И, эм, спасибо тебе за… ну, ты знаешь. — Ты можешь сказать «дрочка», дорогой, тебе уже двадцать шесть. — Заткнись, — хныкнул шатен. — Для меня это очень важно, придурок. Гарри хихикнул и снова поцеловал его. — Дрочка. — Боже, — усмехнулся Луи. — Больше никаких дрочек, — он замер. — За исключением… я к тому, должен ли я сделать тебе тоже самое? — Ты ничего не должен, милый, — ласково сказал Гарри. — Ты ничего не должен делать, если не хочешь. — Я хочу, — твердо сказал Томлинсон, его голос лишь слегка дрогнул. Если честно, то он, вероятно, больше беспокоился о том, что Гарри прикоснется к нему, чем о том, что он прикоснется к Гарри. Он готов поспорить, что Гарри выглядит прекрасно, когда кончает, и ему очень хотелось бы это выяснить. — Да? — Гарри все еще выглядел неуверенным, потянувшись к шнурку своих спортивок. — Мы не обязаны, если… Луи сел и развязал узелок на штанах. — Я хочу, — снова сказал он, глядя на Гарри и облизывая губы. — Конечно, прошло много времени, но я уверен, что смогу вспомнить, как кого-то удовлетворить. Это было больше странно, чем страшно, снова держать член в руке. Пенис у Гарри длинный, намного длиннее, чем у Луи, но не такой толстый, и в итоге ему пришлось использовать обе руки, чтобы подрочить Гарри. Это не заняло много времени — он был твердым и сильно возбужден от того, что Луи кончил — и когда он кончил, простонав имя шатена и содрогнувшись всем телом, Томлинсон решил, что это с легкостью может быть одной из самых горячих вещей, которые он когда-либо видел. Тот факт, что Гарри, кажется, также тянуло к Луи, как и его к Гарри — одна из самых горячих вещей, которые он когда-либо видел. Тот факт, что он был так возбужден после того, как просто подрочил ему, заставило Луи чувствовать себя так, как он не чувствовал уже долгое время. Они провели остаток ночи, целуясь, но Луи надеялся, что Гарри чувствовал тоже самое, что и он — они преодолели первое препятствие, и они оба так сильно хотели друг друга, поэтому они просто будут принимать каждый день, как должное. Никаких каламбуров. После пары ночей экспериментальной дрочки и поцелуев, пока они не кончают, Гарри удивил его минетом в душе. Был напряженный день в театре и один из тех невероятных вечеров, когда Луи, долго стоя, аплодировал весь зал, только ему одному. Когда они вернулись в квартиру Стайлса, он сказал Гарри, что хочет принят душ перед едой, потому что он потный и отвратительно себя чувствует, поэтому он был немного удивлен, когда тот последовал за ним в ванную. — Хаз? — переспросил он, не смущаясь как таково, но все же еще больше смущаясь. — Что ты делаешь? Гарри одним махом стянул джинсы и боксеры, затем, немного запутавшись в снятой через голову рубашке, прежде чем скользнуть в душ рядом с Луи и сразу же упал на колени. Луи забыл, как дышать. — Можно? — умолял он его, широко раскрыв свои прекрасные глаза, пока вокруг них лилась вода, что делало его похожим на какую-нибудь водяную нимфу. — Ты так чертовки хорошо справился сегодня, детка, и зрители тебя так полюбили. Хочу вознаградить тебя. — Господи, Гарри, — выдохнул Луи, его тело горело, но не из-за обжигающих струй воды. — Я… — Ты само совершенство, — сказал он самым низким голосом, прижимаясь влажными поцелуями к его бедрам. — Боже, ты просто… сама мысль о том, что ты здесь, мокрый, мыльный и идеальный… — Поцелуй меня, — попросил Луи, а затем взял лицо Гарри в руки. Их губы скользили друг против друга, горячие и влажные, угол был не совсем удобен, но ни один не попытался сменить позу. В его голове мелькнула мысль о том, что это все больше похоже на сцену в гейском порно, и это почти заставило его засмеяться, улыбаясь Гарри в губы, когда он вылизывал его рот. Стайлс явно воспринял его ухмылку как подтверждение, потому что он оторвался от губ Луи и начал целовать его грудь и живот, руками обхватывая его бедра. Он горячо дышал напротив члена шатена, который был готов вот-вот затвердеть, и когда он взял Луи в рот, он почти увидел звезды перед глазами. У Луи не очень длинный член, он определенно короче, чем у любого из его партнеров, но он все еще удивился тому, как Гарри устроил больше шоу из сосания его члена. Движения из длинных и вялых стали быстрее и ненасытнее, когда он приспособился к размеру члена. Он — гребанное божество, стоящее на коленях перед Луи с длинными волосами, которые теперь намокли, завитками разложившись по спине. Его глаза закрыты, может быть, чтобы в них не попадала вода или, может, чтобы сосредоточиться на своих действиях, Луи не был уверен, но он не мог поверить, что ему повезло увидеть его таким. Его такая картина возбуждала гораздо сильнее, и он хотел чувствовать это вечно. От удовольствия у него дрожали ноги, дыхание сбилось, а кожа вся покраснела. Было такое чувство, что во всем мире остановилось время, когда он кончил, удовольствие обрушилось на него, как волна, когда он излился в ожидающее горло Гарри. У него подогнулись колени, но хватка Гарри на бедрах его удержала. — О боже, — выдохнул он, пытаясь устоять на скользком душевом полу. Он прислонился спиной к стене, когда Гарри отпусти его, чтобы встать, а затем сразу же навалился на него. — О боже, спасибо, спасибо, это было так хорошо. — Можно мне? — прогремел Гарри глубоким и напряженным голосом, явно намекая на себя. Луи посмотрел вниз, на его почти болезненно твердый член, почти фиолетовый. — Потрогай себя, — подбодрил Луи, подставляя лицо для нового поцелуя. — Поцелуй меня и прикоснись к себе. Ему не нужно было повторять дважды. Луи обхватил его лицо ладонями и целовал, целовал, пока он грубо дрочил себе рукой. Когда он кончил, то осел, обнимая Луи за талию, чтобы удержаться на ногах, пока его сперма утекала в слив. Луи смотрел за тем, как вода, крутясь, уносила следы их действий в канализацию, прежде чем забрать назад влажные волосы Гарри, а губы просили еще один поцелуй. Луи так любил целовать Гарри. — Детка, — грубо сказал он, поглаживая спину Стайлса. — Господи Иисусе, детка. — Боже, — сказал Гарри, все еще тяжело дыша. Он отстранился, чтобы посмотреть на шатена, на красивую ошеломленную улыбку на его великолепном лице. — Ты невероятен, ты знаешь это? — Ты сделал всю работу, — робко возразил Томлинсон, но его улыбка все еще такая же широкая, как у Гарри. — Не так уж трудно позволить тебе присоединиться ко мне в душе, не так ли? — Да, но все же, — Стайлс притянул шатена к себе для очередного поцелуя. — Это ново, и это мы, но блять, Лу. Все, о чем я мог думать из звукооператорской будки, когда все аплодировали тебе, было то, как же мне чертовски повезло, — еще один поцелуй. — Мне чертовски повезло, что ты у меня есть, дорогой. — Не так повезло, как мне, — выдохнул Томлинсон, что прозвучало глупо и, возможно, было немного чересчур, но он говорил серьезно. — И я очень ценю это, — он похлопал Гарри по щеке и хихикнул. — Я думаю, может быть, нам стоит прекратить тратить горячую воду. Они тщательно вымылись, прежде чем выключить душ и вытереться. На них не было ничего, кроме боксеров, пока они ели и укладывались спать сытыми и довольными, и, что стало нормой для них в эти дни, Луи обнимал Гарри со спины. Хоть он никогда не любил минет, Луи вернул ему услугу буквально через пару дней, что открыл для себя нечто новое. Ему это понравилось. Он никогда не выбирал между получением и дарением минета. Он всегда был одним из тех, кто делал либо все или ничего, и яйца Генри всегда пахли немного странно, когда он делал подобное, поэтому он никогда не был инициатором минета, но Гарри заставлял его чувствовать себя каким-то олимпийским чемпионом по минету. Луи немного боялся принять всю длину, но оказалось, что у Луи вообще не было рвотного рефлекса. Он понял это в первый раз, когда взял Гарри в рот, и пока тот щебетал над ним, что ему не нужно брать его целиком, он может лизать и целовать головку, что и этого будет достаточно. — Срань господня, — Стайлс изумленно смотрел на Луи, пока тот медленно двигал головой, вбирая почти до середины, и работая над тем, чтобы взять еще глубже, и используя кулак, чтобы обхватить то, до чего не мог достать. Кажется, что прошло совсем немного времени. прежде чем бедра Гарри начали дрожать, что теперь было знакомым предвестником оргазма, и Луи отстранился и открыл рот, ловя струи спермы на губах и подбородке. — Ты что, ел ананасы? — пошутил он, а потом его глаза расширились, когда он услышал грубость собственного голоса. — О боже, Гарри. — Господи Иисусе, это так горячо, — пробормотал он, наклоняясь, чтобы поцеловать Луи, слизывая свою сперму с его губ. Он ухмыльнулся, выглядя очень довольным собой, а затем нахмурился. — Черт, твой голос. Завтра тебе на сцену. Шатен рассмеялся. — К тому времени все будет в порядке, детка, или, по крайней мере, я чертовски на это надеюсь. — Давай я заварю тебе чаю, — сказал Гарри, снова целуя его в знак извинения, и Луи поднялся и последовал за ним на кухню, все еще голый, со спермой на подбородке, и пил чай, как будто, так и надо делать после минета. Возможно, Луи стал ненасытным. Быть так близко к Гарри совсем не страшно, не тогда, когда он заставлял его чувствовать себя так непринужденно, его губы складывались в идеальную «о» и мог часами целовать Луи, позволяя тому проявить инициативу. Томлинсон мог бы прожить долгую и счастливую жизнь, просто целуя Гарри, если честно, но общие оргазмы — очень приятный бонус. Но проникающий секс — вот что страшно. Его так много пугало в проникающем сексе. Быть недостаточно открытым, недостаточно чистым, недостаточно энергичным, чтобы не отставать от партнера, или даже слишком энергичным. А если будет больно? Что, если он слишком тугой или недостаточно тугой? Что, если он самый скучный сексуальный партнер, который когда-либо был у Гарри? Поэтому несколько ночей спустя, когда Гарри лежал под ним полуобнаженный, Луи держал его большой член, медленно двигая рукой, он думал о том, каково будет, когда он раскроет его, и он просто остановился. Он остановился, все еще держа руку на члене, и неловко пискнул, когда на него накатила паника. Гарри удивленно моргнул, его глаза внезапно расширились от беспокойства и замешательства. — Детка? А потом Луи пришлось открыть свой поганый рот и испортить момент. — Гарри, — прохрипел он, и его голос уже срывался. — Я… У меня уже очень давно не было проникающего секса. Тот кивнул. — Ладно, мы будем делать все медленно. Мы вообще не должны этого делать, если ты не хочешь. — Нет, но вроде как… — Луи неловко поерзал. — Это было чертовски давно. — Хорошо, — снова сказал Гарри, как будто Луи только что сказал ему, что на обед он ел бутерброд с ветчиной и сыром, как будто полминуты назад он не дрочил ему. — Значит, мы будем двигаться медленно, да? — Гарри, — простонал Луи. Он закинул руки Гарри за голову и посмотрел на него сверху вниз, челка упала ему на лицо. — Разве тебя это не беспокоит? — А почему это должно меня беспокоить? — спросил Гарри. Он даже не пытался сдвинуть Луи с места. Тот сейчас на сто процентов контролировал ситуацию, и это было странно видеть в спальне. Ему казалось, что он немного нервничал. И по тому, как Гарри хмуро смотрел на него, он мог сказать это: — Луи, милый. Я уже говорил это раньше и повторю еще раз. Мы ничего не должны делать, если ты не готов. — Тебя это не беспокоит, — сухо сказал Томлинсон. — Вообще? Даже несмотря на то, что у тебя было много секса? — Сладкий… — теперь Гарри вырвался из его объятий, сел и взял его лицо в свои большие ладони. — Я… О чем ты вообще говоришь? — У тебя было так много секса, а у меня так мало, — сказал Луи, глядя вниз, чтобы Гарри не смотрел на него. — И у меня не было секса уже больше двух лет, и это… — Что… Откуда все это взялось? — спросил Стайлс. Луи фыркнул. — Когда мы со всеми пошли на ужин, и нам пришлось сказать, со сколькими людьми мы спали, ты, например, сказал… — Нормально для человека, который изучал свою ориентацию в университете, прежде чем вступить в серьезные двухлетние отношения? — прервал его Гарри. Он не выглядел оскорбленным, но и особо счастливым он не выглядел. — Луи, количество людей, с которыми я переспал, сейчас не имеет никакого отношения. Луи чувствовал, что его лицо горит. — Я… — он прикусил губу. — Послушай, я знаю, что ты в курсе того, что мой бывший парень оставил меня с некоторыми проблемами, на которые ты определенно не подписывался, так что мне очень жаль. Ты мне так сильно нравишься… — Ты мне тоже очень нравишься… — вмешался Гарри, и Луи прервал его, сжимая колено. — Но секс — это… Боже, я так сильно хочу заняться с тобой сексом, но не могу.… Я не чувствую, что буду хорош в этом, — совсем тихо пробормотал он последнее, замолкая, едва слыша свои собственные слова. — Прости, что? — Гарри удивленно моргнул. — Ты думаешь… от тебя не будет никакого толку? Шатен пожал плечами. Он никогда так не краснел, как сейчас. — Луи, — Гарри соприкоснулся с ним лбами. — Детка, посмотри на меня, — так Луи и сделал. — Послушай меня. То, что я чувствую к тебе, и то, что, я уверен, ты чувствуешь ко мне… — он нежно чмокнул парня в губы, всего один раз. — Даже если ты просто будешь лежать и думать об Англии, это не будет плохо. Черт, даже если все, что мы будем делать всю ночь — это целоваться, это не будет плохо. Луи понимал, что это шутка, но его охватила паника, когда он понял, что именно такой и был у него секс с Генри, особенно ближе к концу. Ничего особенного, ничего извращенного, просто… лежа на спине и думая об Англии, о поручениях, которые ему нужно выполнить, иногда даже прокручивая в голове реплики, пока Генри выполнял все необходимые действия. Это все, что он умел делать. Он не знал, как заниматься с кем-то умопомрачительным сексом. Он хотел заняться с Гарри крышесносящим сексом. Луи положил обе руки ему на колени и сжал их. — Он не… я не… мы никогда не… — он даже не понимал, что хотел сказать, черт возьми. Он сказал то, что стопроцентно являлось правдой. — С ним я не чувствовал такое, как с тобой. — Хорошо, — твердо сказал Гарри, а затем втянул Луи в грязный поцелуй. Как только они оторвались друг от друга, хватая ртом воздух, он обхватил лицо шатена ладонями и пристально посмотрел ему в глаза. — Он больше никто, это не имеет значения, — еще один поцелуй. — Но ты — это все. — Гарри, — Луи внезапно почувствовал, что в его голове не осталось больше никаких слов, кроме этого, когда тот наклонился и поцеловал его, так нежно, так осторожно. Это ошеломляло, но в хорошем смысле. Он тоже не умел читать мысли, но не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что Гарри заботился о нем. — Если я сделаю что-то не так, хотя бы на секунду, ты скажешь мне, и мы остановимся, — твердо сказал он, прижимая их лбы друг к другу. Луи кивнул и сжал волосы, подтверждая, прежде чем они снова поцеловались с открытыми ртами, грязно и очень, очень хорошо. Луи знал, что ему тяжело — наверное, тяжелее, чем когда-либо за последние годы, — но он не знал, что делать. Прошло уже два года, и он вдруг понял, что совершенно забыл, что делать, поэтому он просто целовал Гарри и надеялся, что он поймет, что Луи ждет первого шага от него. К счастью, Гарри, кажется, полностью понимал его, и положил руки чуть выше пояса боксеров Луи, его мизинцы прижались ровно настолько, чтобы Луи понял задумку. — Ты можешь, — пробормотал он в губы Стайлса. — Сними их с меня, если хочешь. — Я хочу, — сказал тот, слегка отстраняясь. — А ты хочешь этого? — Да, — Луи кивнул и снова наклонился, чтобы поцеловать парня. Он чувствовал себя бесконечно лучше, когда они просто целовались. — Сними их. Гарри быстро чмокнул его, потом отстранился, а потом очень медленно начал стягивать боксеры с ног. — Скажи мне, если хочешь, чтобы я остановился, — сказал он, нежно раздвигая ноги, чтобы снять трусы, а затем бросить их на пол. — Хей, погоди. Дай мне эту подушку. Луи нахмурился, но дрожащими руками передал ему лежащую рядом подушку. Гарри взял ее и поцеловал шатена в коленку, прежде чем осторожно приподнять бедра, чтобы подложить под него подушку. — Так нормально? — Да, — выдохнул Томлинсон, поднимая голову, чтобы лучше видеть Гарри. Он чувствовал жар во всем теле и странным образом раскрылся, потому что часть его хотела прикрыться, а другая — чтобы Гарри трахал его, пока он не заплачет. Он позволил Гарри раздвинуть ноги, а затем вздрогнул, когда тот провел пальцем по его дырочке. — Черт, — сказал Стайлс с удивлением в голосе. — Ты будешь такой узкий. За неимением ничего другого, Луи сказал: — Да, наверное. Он хотел смутиться, но в тоне Гарри не было ни капли снисходительности или беспокойства, он звучал благоговейно. — Скажи мне, если тебе нужно, чтобы я остановился, — повторил он, и Луи услышал щелчок открывающейся бутылочки смазки. Наступила небольшая пауза, прежде чем Гарри снова прижал холодные пальцы к сморщенной дырочке, все его тело содрогнулось. — Вот черт, она холодная. Стайлс замер, не пытаясь войти внутрь. — Очень холодно? Луи покачал головой. — Просто… Я просто забыл каково это, вот и все. Каково это, когда внизу есть что-то еще. — Эм, — замялся Гарри, а потом вдруг подался ближе к Луи, держа скользкие пальцы подальше от него, чтобы не запачкать, внимательный ублюдок. — Могу я кое-что попробовать? Луи не понимал. — Попробовать… что? Гарри быстро поцеловал его, прежде чем отстраниться. — Скажи мне, если хочешь, чтобы я остановился. Внезапно его язык коснулся его дырочки, и Луи закричал, он весь напрягся, закусив ребро ладони, но Гарри крепко держал его за бедра, обводя языком тугое колечко мышц. Это было незнакомо и пугающе, но Луи не хотел, чтобы парень останавливался. Он уже много лет не испытывал такого удовольствия. — О боже, — простонал он, тяжело и прерывисто дыша, пока Стайлс игрался с его дырочкой, вылизывая ее отработанными движениями. — Твою мать, твою мать, о мой бог. — Да, детка, дай мне услышать тебя, — простонал Гарри, затем проводя одним из своих покрытых смазкой пальцев по дырочке и очень медленно погрузил самый кончик. — Скажи мне, если будет слишком, ладно? — Да, — выдохнул шатен, и это было больше похоже на умоляющий стон. — Черт, не останавливайся. Это был медленный и осторожный процесс, сначала был лишь один палец, а затем два. Голова Гарри все время маячила между бедер, попеременно прижимаясь ласковыми поцелуями к его бедрам, заднице и животу и подключая язык к движениям пальцами. Луи не столько говорил, сколько бездумно лепетал, громкие стоны чередовались с выкрикиванием имени Гарри или случайными ругательствами. Когда Гарри добавил третий палец, он согнул их, нащупывая простату, которая выбила весь воздух из легких шатена, и он издал резкий, прерывистый стон, когда все его тело содрогнулось от удовольствия. — Хорошо? — спросил Стайлс, прекрасно понимая, насколько ему было хорошо. Все, что Луи мог сделать, это кивнуть и всхлипнуть, когда он снова согнул пальцы. — Хороший мальчик, хороший мальчик. Я так горжусь тобой, ты так хорошо принимаешь мои пальцы. К тому моменту, как они дошли до четырех пальцев, он почувствовал, что теряет рассудок. — Гарри, — прохрипел он, обхватывая рукой свой член и делая несколько резких рывков, чтобы снять напряжение. — Гарри, пожалуйста, я сейчас кончу. — Ты можешь кончить, если хочешь, — начал Гарри, но Луи покачал головой. — Хочу, чтобы ты меня трахнул, — сказал он, улыбаясь, когда Стайлс посмотрел на него, как кот, получивший сметану. — Я так сильно хочу тебя. Теперь, получив разрешение, Гарри быстро достал презерватив из ящика прикроватной тумбы и устроился между ног парня, несколько раз проведя по своему члену, прежде чем разорвать пакетик. — Ты уверен? — уточнил он, раскатывая резинку вниз по члену, и это, конечно же, лучшее время, чтобы задать этот вопрос. — Как никогда, — заверил его Томлинсон, раздвигая ноги еще шире. Гарри щедро вылил больше смазки на свой член, и еще немного размазал по дырочке Луи, а затем наклонился, чтобы мягко и успокаивающе поцеловать. — Ты готов? — Да, — Луи надеялся, что его голос не сильно дрожал, потому что он очень нервничал, но он доверял Гарри больше, чему кому-либо. — Я тебе доверяю. — Хорошо, — сказал Гарри, а затем осторожно вошел в Луи всего на пару сантиметров. Твою ж мать. — Еще, — просил Луи, когда Гарри начал медленно входить в него, покрывая поцелуями все лицо, чтобы отвлечь и успокоить. — Боже, Гарри, да. — Ты в порядке, детка? — Гарри оперся на руки по обе стороны от головы Луи, нависая над ним с яркими, блестящими глазами. Он был прекрасен, Луи не мог не думать об этом, и так как его фильтр снова не работал, учитывая член в заднице, он сказал: — Ты прекрасен. — Я знаю, но ты в порядке? — Стайлс хихикнул, вздрагивая, когда Луи сжался вокруг него. — Да, детка? Я могу двигаться? — Секундочку, — пробормотал шатен, делая глубокий вдох, привыкая к ощущению Гарри внутри себя. Он чувствовал себя таким заполненным и немного ошеломленным, поэтому он просто позволил Гарри целовать его в течение нескольких минут, пока он приспосабливался. Как только он почувствовал, что готов, он кивнул, беззастенчиво всхлипывая, когда Гарри отстранился и улыбнулся ему, прежде чем войти до конца. Его бедра начали дрожать, когда Гарри вошел глубже, его ноги не могли ни за что зацепиться, когда парень начал набирать скорость. Одной рукой он сжал влажные от пота волосы Стайлса, а другой принялся дрочить себе в такт толчкам. Он так долго был возбужден, казалось, целую вечность, поэтому, когда он кончил, это стало почти сюрпризом. Он почувствовал, что сжался вокруг Гарри, прежде чем отпустить себя и закричать от чистого, неподдельного удовольствия. — Ох, Гарри, ооохх. — Да, дорогой, — подбодрил его Гарри, когда спину Луи изогнулась дугой над кроватью, голова откинулась на подушки, а горячая липкая сперма растеклась по животу. — Ты только посмотри, какой ты красивый. Луи внезапно осознал, как сильно он устал, но он крепче обхватил ногами спину Гарри, не позволяя ему отстраниться. — Останься во мне, продолжай двигаться, — пробормотал он, уткнувшись лицом ему в плечо. У Стайлса не заняло много времени кончить — еще несколько беспорядочных толчков, и он прикусил плечо шатена, кончая в презерватив. — Боже, Луи, — пробормотал он, прижимая парня к себе и убирая с его лица влажные волосы. — Боже, дорогой, это было невероятно. — Да, — согласился Томлинсон, все еще пытаясь отдышаться. Он прижал Гарри ближе к себе, медленно и нежно целуя его. Гарри оставался в нем еще некоторое время, пока член не спал, и как только Луи начал извиваться, он вышел и быстро снял презерватив, завязывая узел и бросая его в неопределенном направлении мусорного ведра. — Очаровательно, — прокомментировал Луи. Гарри фыркнул и устроился под рукой шатена, положив голову ему на грудь. — Очаровал тебя настолько, что затащил в постель, м? — Хочешь сказать, что это я попал под твое обаяние? — сухо сказал Луи. Он намотал на палец кудряшку. — Я бы сказал, что это я тебя очаровал, — горько рассмеялся он. — Потому что то, что я ломался, как девчонка несколько недель, определенно было очаровательно. — Малыш, — Гарри печально посмотрел на него, переплетая их пальцы. Нельзя было прижаться еще сильнее, даже если бы они попытались. — В том, что ты боишься секса, нет ничего постыдного. Я так чертовски польщен, что ты позволил мне сделать это с тобой сегодня вечером, — он неловко прокашлялся. — У нас только что был самый потрясающий секс, и тот факт, что ты вдруг стал таким язвительным после того, как я заставил тебя кончить, заставляет меня волноваться. Луи вздохнул. — Если опустить все эти шуточки, тебе было хорошо? — Это было потрясающе, — повторил Стайлс, на этот раз серьезнее. Он наклонился и поцеловал его. — Мне понравилось заниматься с тобой сексом. — Да? — застенчиво спросил Луи. — Он ненавидел себя за то, что вдруг почувствовал себя неловко. — Да, — пообещал Гарри, сжимая его руку. — Поговори со мной, детка, скажи, о чем ты думаешь. — Я не боюсь заниматься сексом, типа, я не боюсь самого акта, это понятно, — сказал Луи, указывая на их обнаженные тела. — Ну, может быть чуть-чуть, — он пожал плечами. — Просто… это было так давно, и не было ничего особенного, и я не знаю. Я просто не хотел быть бревном в постели, — он покраснел. — Я не хочу, чтобы тебе было скучно. — Лу, — недоверчиво произнес Гарри, качая головой. — Ты никогда не наскучишь. Мне с тобой никогда не было скучно. Я не думаю, что мне когда-либо было скучно с тобой, даже если все, что мы делаем, это сидим в одной комнате в телефонах. — Да, но… — Никаких «но», — Стайлс поцеловал его, долго и медленно. — Мы не должны делать то, что ты не хочешь делать, да? Мы можем попробовать любой секс, какой ты хочешь, или даже если тебе не понравилось проникновение, мы не должно повторять это. Луи фыркнул. — Проникновение, — он похлопал Гарри по щеке. — Я думаю, мы оба знаем, что мне понравилось проникновение, любимый. — Хорошо, — хмыкнул Гарри, снова целуя Луи. — Мне очень понравилось, Луи. Мы понравилось вылизывать тебя. Звуки, которые ты издавал, были такими… — он продолжил целовать его пальчики, и Луи шлепнул его по груди, его щеки пылали. — Пожалуйста, никогда больше не упоминай о моих звуках во время секса и не используй слово «вылизывать». Стайлс хихикнул и продолжил целовать Луи, пока у них не кончился кислород, и хотя он все еще был оскорблен тем, что Гарри осмелился упомянуть о его стонах, он был просто рад, что этот разговор закончился. Это было безумно — чувствовать, что всего несколько дней назад было большой проблемой, а теперь, в объятиях Гарри после одного из лучших оргазмов, он чувствовал себя глупо, что вообще так сильно парился из-за этого. Следующей ночью они снова занялись сексом, но на этот раз Луи стоял на четвереньках, в то время как Гарри крепко держал его за бедра, беспорядочно трахая его. На его бедрах остались синяки, а на плечах — следы от зубов. С такой позиции Гарри мог чаще попадать по простате, а Луи оставалось только принимать все это, склонив голову, держась на дрожащих руках, пытаясь удержаться в вертикальном положении. На этот раз первым кончил Гарри, его движения становились все более небрежными, прежде чем его бедра напряглись, и он кончил внутрь шатена. Луи простонал, а затем почти задохнулся, когда Гарри вышел и быстро перевернул его на спину, что заставило его пронзительно крикнуть: — Гарри. — Хочу отсосать тебе, — прохрипел Стайлс, быстро снимая презерватив и отбрасывая его в сторону. Затем он съехал назад и наклонился, чтобы взять член Луи в рот, двигая головой до самого оргазма. Он кончил, подавившись воздухом, а затем выкрикнул имя Гарри, когда он просунул палец в его дырочку, изливаясь в желанный рот. Тот проглотил всю сперму, затем обнял Луи и целовал его до тех пор, пока на губах не появились крохотные ранки. Как только они оба пришли в себя и Луи перестал трястись, Гарри набрал для них ванну и вымыл волосы, а затем принялся втирать прохладный лосьон в синяки, который не успел высохнуть до того, как они уснули в объятиях друг друга. Томлинсон вполне мог привыкнуть к такой жизни. Это притяжение между ними, эта химия, не похожая ни на что. Он и раньше был влюблен, в этом он не сомневался, но он не помнил, чтобы у него с кем-то был такой магнетизм. Даже в самом начале, когда все было ново и волнующе, как всегда бывает в начале новых отношений, он никогда не был одержим Генри, по сравнению с тем, как другие пары, казалось, были одержимы друг другом. Вначале он проводил много времени, сравнивая свои отношения с отношениями Лиама и Зейна в частности — его двух лучших друзей, которые до сих пор сильно любят друг друга. Два его лучших друга, которые познакомились, когда были совсем маленькими, и оба еще не были уверены, что они геи, но у них была эта неоспоримая тяга друг к другу, которая означала, что независимо от того, насколько жестокими могут быть шестиклассники, казалось, что ничто не может разлучить их. Сердце Луи наполнялось радостью, когда он видел, что эти голубки все еще так же сильно любят друг друга, даже после стольких лет. Очевидно, что в первую очередь они лучшие друзья, но любовь, которую они испытывают друг к другу, настолько глубока, что Луи не может представить себе мир, где они не вместе. Это было бы неправильно. Даже сейчас то, как Зейн просто улыбался, когда Лиам что-то говорил или убирал волосы с его лица, когда он занимался обычными вещами, что заставляло сердце Луи биться чаще. То, как Зейн ненавидел раннее утро, но никогда не отпустит Лиама на работу без обеда, поэтому он каждый день заставлял себя подняться с кровати и приготовить еду с собой. То, как Лиам не давал Зейну работать после определенного времени, хотя все знали, что он трудоголик, убеждаясь, что Зейн в установленное время закончить свое шитье, чтобы они могли поужинать и провести вечер вместе. То, как они всегда касались друг друга, не собственнически или властно, а просто прикосновения, будь то рука Лиама на бедре Зейна или Зейн, положивший голову на плечо Пейна. Луи всегда хотел такого же, и какое-то время у него так было с Генри. Ближе к концу отношений прикосновения Генри становились все более собственническими или их вообще не было, не было золотой середины. Луи даже не волновало, что они не касались друг друга половину времени, потому что рука Генри, лежащая на его ноге, хотя всякий раз, когда он смотрел на подобное поведение Лиама и Зейна, это было важно. Луи знал, что оглядывать в прошлое хорошо, но иногда он удивлялся, как он иногда не замечал предупреждающих знаков того, что его отношения с бывшим парнем были обречены на провал задолго до самого расставания. А теперь он встречался с самым тактильным, приятным бойфрендом в мире, и это как будто наверстывало годы упущенного времени. Гарри не мог перестать прикасаться к Луи. Всякий раз, когда они были на публике, они всегда держались за руку или один другого обнимал за талию, или, на крайний случай, они касались плечами. Если ехали метро, то жались друг к дружке, и часто один из них просовывал руку в задний карман другого или под рубашку, чтобы прижать к себе. «Экономия места», так для себя называл это Луи, но он прекрасно знал, что обманывал сам себя. В барах они редко когда сидели друг против друга, даже если были вдвоем. Гарри становился еще более тактильным, когда выпьет, и он всегда берет Луи за руку, или сцепляет их ноги вместе, или, в зависимости от того, сколько он выпил, полностью притягивает Луи к себе и время от времени целует его лицо и волосы. И сейчас Луи не пьет — он никогда не употребляет алкоголь во время выступлений, — но он поймал себя на том, что поощряет их хождение по барам, просто чтобы получить такого тактильного Гарри, потому что ему это чертовски нравилось. На работе они немного сдержаннее, потому что Луи — профессионал и очень серьезно относится к своей работе. Ну, вроде того. Если они пару раз в гримерке Луи распускают руки, то об этом никто, кроме них, не должен знать. То, как они вели себя друг с другом, можно было бы расценить как собственничество, но Луи так не считал. Он любил прикасаться к Гарри так же сильно, как Гарри, кажется, любил прикасаться к нему. Просто он не всегда инициировал это. Во всяком случае, было такое чувство, что Гарри понял это, поэтому делал первый шаг, чтобы показать ему, что все в порядке, и он тоже хочет, чтобы его касались. Милый, очаровательный Гарри, который заставлял Луи чувствовать себя в безопасности, счастливым и уютным во многих спектрах, что Луи правда не мог представить себя в других отношениях. Не тогда, когда Стайлс прилагал столько усилий даже в мелочах, например, Луи всегда мерзнет ночью, поэтому он купил еще одно одеяло для их ночевок, или когда он забыл про день рождения своей бабушки, и Гарри проследил, что букет цветов на следующий день будет специально доставлен в ее дом престарелых. Гарри, который готовил вкусности только потому, что ему нравится готовить, и не позволял Луи просто разогревать готовую еду, потому что вместо этого он может съесть более питательную пищу почти в любое время. Гарри, который позаботился о том, чтобы его квартира была заполнена любимыми вещами Луи, прежде чем он остался на ночь в первый раз, и теперь проверял, чтобы в шкафчиках стояли хлопья, диетическая кола и даже любимая марка острого соуса просто на случай, если ему чего-нибудь захочется. Гарри, который следил за тем, чтобы Луи знал, что он рядом, чтобы ему не приходилось беспокоиться о том, что он проснется или заснет один. Луи не думал, что когда-нибудь назовет кого-то полностью совершенным, но он буквально не мог придумать другого слова, чтобы описать Гарри. На самом деле, когда однажды в разговоре по телефону Лотти сказала: С этим парнем что-то не так, господи, Лу, ты говоришь о нем так, будто его дерьмо не воняет; и Луи мог только согласиться, потому что да, иногда Гарри действительно пукает во сне, а также не закручивает колпачок от зубной пасты, но в любом случае Луи выдавливает зубную пасту с середины, а не с конца, так что они как бы уравновешивают друг друга. Так что да, Гарри, вероятно, в основном идеален, и если все будет продолжаться так же хорошо, как сейчас, Луи, вероятно, останется с ним навсегда, даже если ему придется надевать колпачок на зубную пасту каждый день до конца своей жизни. Четыре недели, четыре правильных свидания и намного больше, чем четыре ночевки, спустя Луи официально попросил Гарри стать его парнем. По правде говоря, он называл Гарри своим парнем для своих сестер и друзей большую часть месяца. Похоже, что Гарри тоже не особо нуждался в официальности, потому что он слышал, как он на днях назвал Луи своим парнем в телефонном разговоре с мамой, что почти заставило его почти громко взвизгнуть от волнения. Но он в любом случае хотел это сделать, потому что Стайлс заслуживал этого, и он был так взволнован этими отношениями, и он хотел открыто называть его своим парнем. Поэтому он предложил официально встречаться одной ночью, когда они были оба сонные и мягкие. Луи катался на члене Гарри почти десять минут, двигаясь очень медленно и останавливаясь каждые несколько минут, чтобы наклониться и развязно поцеловать парня. Стайлс смотрел на него, как на настоящее сокровище, удерживая его за бедра, сжимая пальцы достаточно сильно, чтобы оставить синяки, о которых будут знать только они. Все это очень горячо и романтично одновременно. — По-моему, все идет очень хорошо, — пробормотал он, откидываясь назад, чтобы хоть немного изменить угол. Гарри крепче сжал его руку и вопросительно выгнул бровь. — Секс? — спросил он, а затем подчеркнул свой вопрос особенно восхитительным толчком, который превратил ответный смех Луи в стон. — Секс, да, — пробормотал он, наклоняясь вперед, чтобы снова поцеловать Гарри в губы. Он горячо сжался вокруг него. — Но и отношения. — Да, — хмыкнул Гарри, затем начиная трахать его сильнее и быстрее; руки устремились к заднице, чтобы помочь Луи лучше двигаться. — Большой фанат отношений с тобой. Томлинсон хрипло рассмеялся, и в течение нескольких минут не разговаривали, пока Гарри не довел их обоих до яркого оргазма. Луи кончил первым, изливаясь на живот и грудь Гарри, и тот кончил всего через несколько мгновений. Он снял Луи со своего члена, как будто тот ничего не весил, и переложил на его сторону кровати, затем быстро стянул презерватив и притянул Луи к себе для объятий. — Дашь пять за отличный оргазм? — спросил он с чрезмерным энтузиазмом, потянувшись к руке Луи и хлопнув ее своей. Тот легонько шлепнул Гарри по щеке. — Ненавижу тебя. Стайлс ухмыльнулся и укусил его за плечо. — Но это было хорошо, ты не можешь этого отрицать. — Я не отрицал, что ты хорош в сексе, — сказал шатен. Он ткнул пальцем в ямочку Гарри. — Но ты хуже всех. Не могу поверить, что только что чуть не назвал тебя своим парнем. Гарри перекатился на бок и улыбнулся ему, как ребенок рождественским утром. — Своим парнем? Луи лучезарно улыбнулся ему в ответ. — Да. Я подумал, что с этого момента могу начать называть тебя своим парнем, хорошо? Гарри фыркнул. — Хорошо, потому что я уже три недели называю тебя своим парнем в разговоре с мамой. Томлинсон ухмыльнулся. — Я тоже так говорю своим сестрам и друзьям, — он положил руку Гарри на грудь. — Просто хочу убедиться, что мы на одной волне. — Так и есть, — сказал Гарри, шевеля бровями. — Что еще сильнее укрепило, тот факт, что мы только что трахались, или что в моей ванной твоя щетка и твои любимые хлопья в шкафчике? — Не будь таким нахальным, мой прелестный парень, — сказал Луи, тыча его в пупок, что привело их к шуточной борьбе с щекоткой; Луи так сильно смеялся, что не мог нормально вдохнуть. Оно того стоило. Теперь у него был парень. Черт возьми, когда он произносил это вслух, он звучал как четырнадцатилетний подросток, которого никогда не целовали, но Луи все равно. Поэтому он снова сказал это вслух, когда они успокоились, и Гарри издал очень мужественный писк, от которого они снова начали хихикать. И новизна в том, чтобы называть друг друга своим парнем, не проходила пару недель точно. — Мой дорогой парень, передай мне, пожалуйста, молоко, — промурлыкал Луи за завтраком. — Могу я одолжить твою зарядку, мой милый бойфренд? — спросил Гарри, когда они лежали на диване, свернувшись калачиком, и смотрели телевизор. — Не хочешь ли ты, бойфренд, поесть из одной тарелки? — как-то раз спросил Луи, когда они завтракали на двойном свидании в кафе рядом с театром. Гарри кивнул и поцеловал его в щеку. — Да, мой милый парень, звучит здорово. — Ты хочешь убить меня первым или сначала мне убить тебя, муж? — безэмоционально сказал Зейн Лиаму, который кивнул в знак согласия и тоже поцеловал Зейна в щеку. — Да, мой дорогой супруг, убей меня, пожалуйста, потому что я больше не могу выносить эту мерзость. — Эй, — резко сказал Луи. — Не ревнуйте, потому что мои отношения новые и свежие. — Это не ревность, это отвращение, — заверил их Зейн, закатывая глаза. — Честно говоря, мы, блядь, поняли. Вы теперь бойфренды, хотя встречаетесь уже несколько месяцев, идиоты. — Да, но Зейн, — сказал Луи, потому что Малик — идиот, — у меня есть парень, — он ущипнул Гарри за щеку. — Видишь? — Можно мы уйдем? — спросил Лиам, делая вид, что надевает куртку. — Это слишком для утра понедельника, я ухожу. — Да, я тоже, — сказал Зейн, но как раз в этот момент появилась официантка с чаем и кофе. — А, спасен кофеином. Гарри весь разговор сидел молча — должно быть, странно, подумал Луи, вступать в такие отношения, когда его лучшие друзья — это, по сути, его семья. Он задался вопросом, не похоже ли это на знакомство с родителями, хотя формально они были друзьями в течение многих лет. — Детка, не мог бы ты передать молоко? — попросил он, нежно кладя руку на бедро Гарри. Он снова повернулся к Лиаму и Зейну. — Гарри сказал, что вы забронировали отпуск в ноябре, и вы сказали ему раньше меня. Это как так? — Да, — радостно сказал Пейн, сверкая глазами. — Я так взволнован. Мы едем в Нью-Йорк. — Шесть дней бродвейских шоу, шикарных коктейлей и секса, — хихикнул Зейн, беря Лиама под руку. — Счастлив, блядь, закончить этот хаос именно так. — Не нужно хвастаться тут, — сказал Томлинсон. — Мы можем сделать тоже самое в Англии, только в Вест-Энде. — Да, но мы уже посмотрели почти все шоу в Вест-Энде, — заметил Лиам. — Даже Гамильтон. — Это не важно, — протянул шатен. — Честно говоря, меня больше волнуют коктейли и секс. — Я просто хочу посмотреть мюзикл «Дрянные девчонки», — задумчиво сказал Зейн, игнорируя Луи. — И The Rockettes¹. Я просто хочу побыть туристом. — Вам надо сходить в Комедийный подвал²,  — подхватил Гарри. — Это одно из лучших мест, куда я ходил, пока был там. Это на Манхэттене, — он отпил немного своего кофе со льдом. — И, я думаю, тебе понравится Neue Gallarie, Зейн. Там полно крутого современного европейского искусства прошлого века. — Звучит круто, — сказал Малик, выглядя впечатленным. Он толкнул локтем стонущего Лиама. — Да ладно тебе, дорогой, неужели ты думал, что я не стану таскать тебя по музеям? — он покачал головой и вздохнул. — Он ненавидит искусство, — сказал он Стайлсу. — Он такой некультурный. — Ненавижу искусство, — вмешался Луи. — Некультурные идиоты, — закатил глаза Зейн. Гарри выглядел потрясенным. — Луи, ты же актер, — тупо сказал он. — Как ты можешь ненавидеть искусство? — Какое отношение это имеет к тому, что я актер? Гарри открывал и закрывал рот, как рыбка. — Ты же творческий человек. Ты по-своему создаешь искусство и должен ценить другие его проявления, который люди приносят в мир, — он нахмурился, покусывая соломинку. — К тому же там сейчас проходит выставка Климта. Разве ты не хочешь увидеть это своими глазами? — Что за Климт? — спросил Пейн. Зейн пнул его ногой под столом. — Я хочу развестись, — ехидно сказал он. — И вместо тебя, поеду в Нью-Йорк с Гарри, Луи, надеюсь, ты не возражаешь. Гарри просиял. — Что значит, если Луи не возражает? А как же я? — возмутился Лиам. — Тише, детка, — проворковал Зейн, покровительственно похлопывая его по щеке. — Ты можешь приехать в Нью-Йорк, как только найдешь время погуглить Густава Климта, хорошо? После этого разговор стал легким, и хотя Луи был мишенью почти каждой шутки на протяжении всей трапезы, он не возражал, если это означало, что его лучшие друзья и бойфренд сблизились. Было приятно, что Гарри и Зейн нашли какую-то общую тему, и Луи даже получил от него сообщение, когда он был на прическу и гриме, в котором тот сказал ему, что он думает, что Гарри — тот самый. Это заставило его ухмыляться все остальное время, пока ему делали укладку. Когда тем же вечером они вернулись в квартиру Гарри, Луи заметил, что Стайлсу не терпелось его о чем-то спросить. Он весь день буквально трясся от возбуждения, но из-за выступления у них до сих пор не было возможности нормально поговорить. — Ты в порядке, любовь моя? — спросил он, обнимая Гарри в коридоре. — Может, поедем в отпуск? — робко спросил он, прикусив губу. — То есть, если ты хочешь провести свой недельный отпуск с каким-нибудь жалким ублюдком, с которым работаешь. — Эй! Этот жалкий ублюдок, которого я лю- с которым люблю работать, — возразил Луи, надеясь, что Гарри не заметит промаха. — Да, давай поедим в отпуск, дорогой. Куда-нибудь в тихое и спокойное место, не такое, как Испания, если ты не против. — Что плохого в Испании? — возмутился Гарри. — Я много раз ездил туда на каникулы в детстве. — Да, я тоже, но еще я провел там несколько выходных с друзьями, и это не то, о чем я хочу вспоминать. — А куда ты предлагаешь поехать? — спросил Стайлс, вытаскивая телефон и открывая Сафари. — Куда-нибудь отдохнуть, — снова сказал Луи. — Куда-нибудь в хорошее и уединенное место, где бы единственное лицо, которое мне пришлось бы видеть всю неделю — это твое. Гарри улыбнулся ему. — Лицо этого жалкого ублюдка? — Иди сюда, — вздохнул шатен, забираясь к нему на колени и целуя прямо в губы. — Да, идиот. Твое. — Я знаю, — довольно сказал Гарри, украдкой целуя ее еще раз. — Мне просто нравится это слышать. Луи покачал головой. — Неудачник. — Будь со мной поласковее, или я никуда нас не отвезу, — сказал Гарри, щелкнув его по носу. — О, так у нас ты отвечаешь за бронирование? — Да, — твердо сказал Гарри, извиваясь под весом Луи, пока тот неохотно слазил. — Извини, детка, у меня задница немеет. К тому же я хочу, чтобы ты свалил отсюда, чтобы я мог где-нибудь забронировать номер. — Что? Уже? — недоверчиво спросил Луи. — Мы приняли решение всего пять минут назад. — Ну и что? — Гарри подошел к обеденному столу, где стоял его ноутбук. — Я принял решение относительно тебя несколько месяцев назад. — Ты ужасен, — протянул Луи, но в тайне он был доволен. — Да, — кивнул Стайлс, не отрывая взгляда от экрана. — А теперь проваливай. Иди спать, а я скоро к тебе присоединюсь. Все слухи правда — Луи влюбился в полного идиота. И когда он лежал, свернувшись калачиком, на простынях, который пахли как Гарри, он был полностью спокоен, потому что он чувствовал, что Гарри тоже влюбляется в него. ------- ¹ — нью-йоркский женский танцевальный коллектив. Представления сочетают в себе традиции французского варьете и американского танцевального мюзикла и славятся особой синхронностью исполнения. ² — в подвале, как указывает название, каждый вечер конца недели публику развлекают comedy stand-ups.

*

Луи всегда думал, что жизнь театрального актера — странная штука. Ваш график настолько странный, что у вас почти никогда не бывает времени, чтобы увидеться с друзьями и семьей, у вас не будет свободных вечеров и выходных несколько месяцев, часто в то время года, когда их хочется больше всего, и еженедельно ваше тело будет на грани истощения, потому что у вас только один выходной, а остальные шесть дней вы проводите, поя и танцуя перед таким большим залом, что нужно отдавать себя целиком, хотите вы этого или нет. И все же Луи не хотел бы заниматься ничем другим. На шоу начали сыпаться отзывы: это полный хит среди критиков. Игра Луи в роли Старейшины Прайса осыпалась похвалами со всех сторон, от «идеально с комедийными вставками» до «уникального голоса, который заслуживает больше признания», и, по-видимому, у него с Найлом была «необучаемая сценическая химия с безупречной гармонией», что было невероятно лестно. Певческие способности Ли-Энн также получали похвалу почти от каждого рецензента, но они считали безупречным не только актерский состав. Еще и хореографию Джеси, режиссуру Джеймса и музыкальные аранжировки Ника и оркестра. Они производили оглушительный успех по всем направлениям, и среди актеров и команды ходили слухи, что они вернутся в следующем году. Если честно, Луи очень хотел бы продолжать в таком духе, играть роль Старейшины Прайса год за годом, пока его не уволят и не отправят на пенсию. Он соврал бы, если бы не сказал, что это его самая любимая пьеса, в которой он когда-либо играл. Теперь они вошли в свою рутину, весь актерский состав и команда, и они правда начали видеться друг с другом больше вне работы. На самом деле никто из артистов на самом деле не пил просто потому, что никто не хотел рисковать своими голосами или хуже того, выступать с похмельем, но они привыкли к поздним завтракам, ранним утренним киносеансом и даже пикникам в парке по понедельникам, когда у них было свободное время. Еще одна неделя хаоса подошла к концу; и после окончания шоу, весь актерский состав и команда отправились в дом Джеси на вечеринку по случаю дня рождения. Возможно, это не лучшая ночь для вечеринки, потому что к тому времени, когда они закончат выступать, уже будет поздно, а когда они все равно приедут, будет уже около полуночи, но черт с ним, решил Луи. Будет приятно увидеться со всеми не в супернапряженном состоянии, и в любом случае, после этого они вернутся к Луи и смогут проспать весь завтрашний день, если нужно. Гарри переодевался вместе с ним в гримёрке Луи — шатен надел свою любимую рубашку Burberry и джинсы, а Гарри — смехотворно прозрачную рубашку и золотые сапоги на высоком каблуке, — прежде чем они с Найлом сели в такси и поехали к ней домой. У нее был настоящий дом с настоящим садом, который поразил его, потому что в Лондоне это абсолютная роскошь. Оказалось, ее парень учавствовал в «Острове Любви» и еще держался на слуху, что многое объясняло. — Это их дом? — недоверчиво спросил Хоран, когда такси подъехало к дому. — Ебаный пиздец, я начну трахаться с участником «Острова Любви», если это идет с ними в комплекте. — Как романтично, — протянул Луи, расплачиваясь с водителем. Они позвонили в дверь, и им открыла Перри, выглядя просто сказочно с вечерним макияжем и одетая в длинное желтое платье с блестками на груди. — Привет, — радостно крикнула она, беря Гарри за свободную руку и втягивая его внутрь. — Я так рада, что вы смогли приехать! — Эм, это теперь твоя вечеринка? — язвительно заметил Томлинсон, за что получил удар в грудь. — Эй! Я тоже рад тебя видеть, Пез. — Какие классные сапожки, — завизжала Перри, притягивая Гарри к себе, чтобы обнять. — Серьезно, они такие волшебные, — она отрицательно покачала головой. — Это несправедливо, что на работе тебя заставляют носить все черное. — Ага, давай расскажи мне, — вмешался Луи, обнимая Стайлса за талию. — Если бы это зависело от меня, он не носил бы все время черное, — Перри вопросительно выгнула бровь. — Он бы все время был без одежды, — радостно сказал он театральным шепотом. Эдвардс хлопнула его по груди. — Луи! Гарри вздохнул, но щеки у него приятно порозовели, а губы расплылись в довольной улыбке. — Я не думаю, что Перри нужно это знать, Лу — Это должны знать все, дорогой, — сказал Луи. — По моему скромному мнению, ты напрасно тратишь деньги на одежду. — Ну, в следующий раз держи свое мнение при себе, — ласково пробормотала Перри. — А теперь, ребята, что вам принести выпить? Было приятно веселиться и пить, даже если немного странно устраивать такую вечеринку в предрассветные часы воскресного вечера. Луи даже позволил себе одно холодное пиво — Боже, какое оно вкусное — и пил его на кухне с Найлом, чокаясь с ним красными пластиковыми стаканчиками. — За звезд пьесы! — крикнул Хоран. — За нынешних любимцев Вест-Энда, — подхватил Луи, и их пластиковые стаканчики стукнулись друг о друга. — Билеты на шоу распроданы. — А как же я, придурки? — крикнула Ли-Энн с порога, появляясь из ниоткуда и упирая руки в бока. Найл раскрыл для нее объятия, и он, покачиваясь на каблуках, упала в них. — Боже, как я вас люблю, дурашки. Даже если вы забудете, что я звезда. — Никогда бы не смог этого забыть, детка, — пропел Луи, приподнимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать ее в щеку. — В конце концов, ты любимица критиков. — Как и ты, не забывай, — хихикнула она. — Ваше здоровье, ребята! Музыка гремела и напитки текли рекой, и Луи определенно не следовало пить тот шот, который ему предложила Джейд, но он чувствовал себя хорошо, свободно и расслабленно впервые за много лет. Даже без обильного количества алкоголя в нем он хорошо проводил время, поэтому он позволил себе насладиться водкой, морщась, когда она стекла вниз по горлу. Он также знал, что ему не следовало курить, но присоединился к паре парней, чтобы выкурить сигарету на улице. Гарри не было рядом, чтобы отчитать его за это — он сидел у костра с другими техниками — поэтому он украдкой взял из пачки Зейна и пожал плечами, когда Лиам осуждающе на него посмотрел. — У меня сегодня выходной, — проворчал он, прикусив фильтр. — И ты тоже можешь отдохнуть, папочка. — Это действительно мерзко, — сказал ему Пейн, стряхивая пепел с сигареты. — Пожалуйста, никогда больше не называй меня так. — Папочка, — повторил Луи, преувеличенно облизывая губы, что было совсем не сексуально. — Разве я плохо вел себя, папочка? — У тебя есть гребанное пиво, вот его и пей, — сказал Лиам с хмурым видом. Луи расхохотался и наклонился вперед, чтобы полапать грудь друга, отчего тот вскрикнул. — Убери руки, маячила. — Я возбуждаю тебя? — Луи попытался сделать ужасную пародию на Остина Пауэрса. — Пробуждаю в тебе желание? ³ — Осторожнее, Томмо, здесь твой маленький дружок, — внезапно насмешливо произнес голос позади них. Луи обернулся и увидел Питера, появившегося в дверях патио с сигаретой уже на полпути к губам. — Он может подумать, что ты нашел кого получше, если не будешь осторожен. Лиам закатил глаза, заботливо кладя руку на плечо друга. Они были вместе достаточно много раз, когда выпивали, чтобы Лиам знал, когда Луи был готов начать драться. — Хватит, Пит, приятель, — сказал он, жестом приглашая его пройти мимо них. — Ты же знаешь, что это не так. — Ты прав, я знаю, — сказал Питер; его голос сочился чем-то искусственным и преувеличенным, как будто ему действительно было наплевать. — Во всяком случае, Зейн гораздо красивее Томмо. — Отвали, — хором сказали Луи и Лиам, и Питер издал отвратительный смешок. — Крошечный котенок с крошечными коготками стоял позади своего… папочки, — Боже, Луи его ненавидел. — Приятного вечера, мальчики-геи. Они смотрели за тем, как Питер уходил к остальным ребятам-технарям, и Луи не понимал, что испепелял его взглядом, пока Пейн не положил ему руку на поясницу. — Он ушел, Лу, все хорошо. — Боже, как же я его ненавижу, — вскипел Томлинсон. Он бросил окурок на землю и растер его носком ботинка. — Если отбросить тонко завуалированную гомофобию, то он просто полный придурок, не так ли? — Ага, — сказал Лиам. — Согласен, но, эй, что есть, то есть. Еще несколько месяцев, и мы больше никогда его не увидим. — Как бы я ни любил оптимизм, сейчас это проблема, — сказал шатен. Его пальцы уже зудели от желания новой сигареты, которую он не мог себе позволить. — Он ведет себя с Хаззой, как полный придурок, я не могу этого терпеть. — Ну, он не должен плохо с ним обращаться сегодня, не перед всеми этими людьми, которые хорошо проводят время, — глубокомысленно сказал Лиам. — Пойдем, выпьем еще по стаканчику. Тогда я позволю тебе выкурить половину моей следующей сигареты, потому что я знаю… — он поднял руки вверх. — Я знаю, что я не твой парень и не твой отец, но я твой лучший друг, и ради тебя я готов пойти на компромисс. Луи лучезарно улыбнулся и обнял его за шею. — Ты не просто так являешься моим лучшим другом. Они направились обратно на кухню, чтобы наполнить свои стаканчики и в итоге их втянули в разбавленный бир-понг с Зейном и Джейд. Они ужасно проигрывали, и Малик выпил все их стаканчики, и пока Перри готовилась к следующему раунду, Луи последовал за слегка подвыпившей парочкой на улицу за обещанной сигаретой. К тому времени, как он докурил, его плохое настроение почти рассеялось. Он уже собирался было вернуться в дом и продолжить игру, когда услышал громкий смех, сопровождаемый повторением имени своего парня, а затем несколько криков Питера, что кто-то не создан для чего-то. Он сделал пару шагов по патио, чтобы увидеть группу парней, с которыми Гарри был в саду, освещенных светом костра. Гарри был одним из самых высоких среди них, поэтому он легко заметил его; он стоял, склонив голову и скрестив руку перед собой, и отступал назад каждый раз, когда Питер приближался к нему и тыкал в него пальцем. Кровь Луи начала закипать. Никто, блядь, не смеет трогать Гарри. А потом, вдруг… — Честно говоря, будь моя воля, я бы завтра же его уволил. Бесполезный кусок дерьма, вот он кто. И вот тогда перед глазами шатена все вспыхнуло красным. Он с грохотом поставил свой стаканчик на стол, не обращая внимания на то, что он опрокинулся, и помчался к Гарри и Питеру, отталкивая Малика, когда тот попытался удержать его. — Луи, — Хоран появился из неоткуда, становясь перед ним с поднятыми руками. — Луи, не надо… — Хочешь сказать это еще громче, Питер? — прорычал Томлинсон, отступая в сторону от Найла и втискиваясь между высоким мужчиной и Гарри, отталкивая его назад. — Знаешь, я действительно не думал, что ты можешь быть еще большим долбоебом, но вот мы здесь. Мужчина смог удержать равновесие, и толкнул Луи, так что он наткнулся на Гарри, но, к счастью, кажется, что Луи и Гарри ждали этого, поэтому они смогли удержаться на ногах. — Я скажу громче, если хочешь, — ухмыльнулся он, затем сложил руки рупором у своего рта и начал кричать. — Гарри Стайлс — худший техник, какого когда-либо видел Вест-Энд! — Иди на хуй, — прошипел Луи, уже крепко сжимая кулаки. Если бы Гарри не зацепил его сзади за край джинс, он бы уже бросился на мужчину. — Да кто ты, блять, такой… — Пытаться заставить Гарри Стайлса хорошо работать — все равно что пользоваться шоколадным чайником, — продолжил Питер, сверкая глазами в искусственном освещении патио. Луи зарычал. — Абсолютно никакого гребаного смысла в этом нет, бесполезный… — Эй, мужик, завязывай, ладно? — раздался голос Лиама откуда-то из-за спины Луи. — Ты не смешной, ты никого не впечатляешь… — Но ведь это правда, не так ли? — Питер сделал шаг назад и указал прямо на Томлинсона. — Единственная причина, по которой этот клоун защищает его, заключается в том, что они трахаются, и мы все это знаем, — рассмеялся он, а затем сплюнул на землю. — Да ладно тебе, это просто жалко. — Ты жалок, — прошипел Луи. — То, что мы с Гарри трахаемся, не имеет никакого отношения к тому факту, что ты гребаный придурок, мерзкий работник, и я никогда больше не хотел бы работать с тобой, даже если бы ты был лучшим режиссером в Лондоне, — он оглядел Питера с головы до ног. — А ты, между прочим, ни хрена из себя не представляешь. И знаешь, кого они спросят в конце выступлений, о работе в дальнейшем? — он ощетинился. — Это буду я и Найл, потому что мы звезды и наши имена привлекают людей, — он отступил назад и обнял Гарри за талию в защитном жесте, и, хотя Гарри напрягся, он не отпустил его. — Мы рекомендуем вас, ребята, мы, по сути, пишем ваши рекомендации. Думаешь я скажу о тебе хоть одно доброе слово, когда все это закончится? — он снова оглядел его. — Иди на хуй. Никогда больше не подходи ни ко мне, ни к Гарри, слышишь? На секунду воцарилась тишина, слышно было только тяжелое дыхание и слабый шум музыки, доносящийся из дома, а затем внезапно Питер отвратительно засмеялся.  — Какие громкие слова для такого маленького человека, — сказал он, а затем взял свой стакан со стола и сделал большой глоток, вытирая уродливый мокрый рот рукавом толстовки. — Гребаная дива и его гребаный паренек-псих. Это всего лишь Вест-Энд, дорогуша, не Голливуд. — Клянусь гребаным Богом… — утробно прорычал шатен, но твердая, знакомая рука на его груди остановила его. — Давай просто уйдем, — почти всхлипнул Гарри. Он все еще не двигался в объятиях Луи. — Пожалуйста, Лу, я… — Да, валите отсюда, — протянул Питер, вытаскивая сигарету из заднего кармана и закуривая. — Он никому здесь не нужен, и мы, конечно же, не хотим, чтобы твои маленькие выходки дивы испортили вечеринку, я прав? — Даже если бы ты заплатил мне, чтобы я остался на этой вечеринке, кусок дерьма, — огрызнулся Томлинсон, переплетая свои пальцы с пальцами Гарри и слегка поглаживая костяшки пальцев. — Счастливой тебе жизни, мудила. — Урод, — бросил Питер. Луи собрался обозвать его в ответ, но, прежде чем он успел, Гарри потянул его обратно к дверям патио, Лиам, Зейн и Найл последовали за ними. — Господи, Луи, какого хрена… — Прости, Джесс, мне очень жаль, — Луи вытер рот рукавом. Он дрожал как осиновый лист. — Пошел он. Нахуй его. — Что, черт возьми, случилось? — прокричала девушка, хватая Луиса за руку и втягивая его внутрь. — Расскажи мне сейчас же. — Питер случился, — горячо сказал Найл. — Гребаный придурок. — Луи? — спросила Джеси, уперев руки в бока. — Ты в порядке? — Нет, — честно ответил Томлинсон дрожащим голосом. — Я не в порядке. Я так зол. — Господи, Гарри, ты в порядке? — спросила Ли-Энн из-за спины. — Я видела, что случилось, это был пиздец. Я собираюсь выгнать его, если… — Можно мы пойдем? — Гарри проигнорировал ее, всхлипывая своему парню на ухо, просовывая свою потную руку в его. — Извини, я просто… — Хорошо, — Луи больше ничего не хотел слышать — если Гарри хочет уйти, то они уходят. — Ребята, мы просто пойдем. Не стоит сейчас здесь оставаться, если он и дальше будет долбоебом. — Нет, к черту все это, — Джеси шагнул к двери. — Если это он такой придурок, я его выгоню. — Не надо, — бросил Гарри, отчаянно тряся головой. Девушка застыла на месте и нахмурилась. — Не надо, пожалуйста. Я не хочу, чтобы была сцена. — Луи уже устроил сцену, — пробормотал Лиам. Луи топнул ногой. — Не важно, — в отчаянии сказал Стайлс. — Простите, я просто… простите. Мне очень жаль. — Перестань извиняться, идиот, — Джеси покачнулась к нему на своих высоких каблуках и вытащила его руку из хватки Луи и взяла в свою. — Клянусь богом, я его порву. — Не надо, — попросил Гарри срывающимся голосом. Луи на секунду запаниковал, что он вот-вот заплачет, и потянулся к нему. — Простите. Я просто… Я не хочу никаких неприятностей, — он взял парня за руку и наклонил голову к двери. — Пойдем, а? — Я вызову нам два такси, — пробормотал Зейн, вытаскивая телефон из заднего кармана. И с последним объятием Джеси, когда она в десятый раз пообещала Гарри, что ему не за что извиняться, они ушли. Когда они вышли наружу, Луи издал нечто между криком и рычанием, не то, что он хотел сделать перед остальными ребятами. Он уже давно не был так зол, и он плохо справлялся с этим, он знал, и это было нечестно по отношению к Гарри злиться из-за поддержки и ласки, но он ничего не мог с собой поделать. Он был так зол. — Я чертовски ненавижу его, — выплюнул он. Он весь дрожал, и когда Стайлс снова обнял его, он легко увернулся. — Я ненавижу его, тупой придурок, абсолютная мразь, мудак… — Луи, — вмешался Гарри, обхватив ладонями ярко-красное лицо шатена. — Луи, все в порядке. — Нихрена не в порядке, — заорал он. — Он полный ублюдок, настоящий долбоеб, кусок дерьма. Я бы не стал мочиться на него, даже если бы он горел. — Луи, — Гарри положил руки Луи на плечи и тряхнул его, сильно, но ласково. — Перестань кричать. Томлинсон был так зол, что ему казалось, будто он не может нормально дышать. — Я собираюсь надрать ему гребаную задницу. — Нет, — сказал Лиам позади них. — Потому что, Лу, к чему это приведет? Он уже был готов поспорить, когда Гарри вошел в его пространство и сжал его в объятиях так крепко, что он не мог говорить в течение секунды, и он обнаружил, что обмяк, повис на своем парне, не зная, что делать или говорить дальше. — Не надирай ему задницу, — мягко сказал Гарри, утыкаясь лицом в шею Луи. Его голос звучал так тихо, что сердце Луи разрывалось от боли. Это вовсе не его хладнокровный и уверенный в себе Гарри — мужчина в его объятиях застенчив и явно напуган, Луи мог сказать это по тому, как он дрожал, и он не знал, что делать. — Прости, детка, я не хотел кричать, — пробормотал он. — Я просто очень зол. Я буквально не могу поверить, что это случилось. — Я тоже, — почти всхлипнул Стайлс, отчаянно цепляясь за Луи. — Боже, я… — Ребята, такси уже здесь, — мягко перебил их Зейн. — Сначала вы поедете домой, а мы на следующем. Луи открыл для Гарри дверь и забрался на сидение вслед за ним. Он почти ждал, что тот будет прижиматься к нему и обнимать всю дорогу, но этого не произошло. Он свободно держал его за руку и смотрел в окно всю дорогу домой, и Луи всего за несколько минут превратился из сердитого и расстроенного в беспомощного и грустного. Стайлс выглядел таким маленьким и грустным, и это ранило сердце Луи. Его плечи поникли, а рука все еще подрагивала, и он в отражении окна видел, как он расстроен. Его обычно улыбающийся рот опущен уголками вниз, глаза застилает пелена сдерживаемых слез, и он выглядел оболочкой счастливого, энергичного человека, с которым он пришел на вечеринку. Примерно через двадцать минут они вернулись в квартиру Луи. Тот расплатился и молча повел Гарри наверх. Когда они вошли внутрь, он повернулся, чтобы закрыть за ними дверь, только чтобы увидеть пустое место. Затем он услышал, как хлопнула дверь в ванную и включился душ, поэтому он решил оставить его на некоторое время. Он явно хотел побыть один. Он сделал то, что и всегда в таких ситуациях — вскипятил чайник, заварил им обоим чай и понес в спальню. Душ все еще работал, поэтому он переоделся в свежие боксеры и одну из футболок Гарри, подключил телефон к зарядке и забрался в постель, и стал ждать, пока к нему присоединится Стайлс. Вскоре появился Гарри, голый, с еще влажными волосами. Он выключил верхний свет и скользнуть в постель рядом с шатеном, натягивая одеяло до плеч и устраиваясь рядом с Луи. — Не сегодня, — слабо сказал он. — Позже, может быть, завтра, но не сегодня. — Хорошо, — Луи не нужно было повторять дважды. Он поцеловал его в лоб и убрал волосы с глаз. — Ты хочешь поговорить о чем-нибудь другом? Или спать? — Поговори со мной о чем-нибудь другом, — попросил Гарри, вплетая свои пальцы в пальцы Луи и прижимаясь ближе, утыкаясь лицом в живот. — Буквально, о чем угодно. Луи погладил своего парня по волосам и тихо пробормотал что-то о том, как он взволнован неделей отпуска в августе. Он говорил обо всех поездах, которые они совершат, и о мороженном, которое будут есть, и о сексе, который у них будет, и через некоторое время дыхание Гарри замедлилось, и он ласково улыбнулся, что Луи посчитал личной победой, хотя улыбка так и не достигла его глаз. Они легли спать, и Луи обнял Гарри, положив свободную руку ему на талию, словно защищая. Он проспал до самого утра, потому что его тело было истощено, но это был не глубокий сон. Он проснулся в пустой постели и ощущение прохладных простыней, с которым он дружил очень долго, заставило его нахмуриться. Он быстро встал и нашел Гарри на кухне. В духовке пеклись кексы, а на столешнице уже остывала одна партия, а парень стоял у раковины и мыл посуду. — Доброе утро, любовь моя, — поздоровался он, подходя и обнимая Стайлса за талию. Он поцеловал Гарри в плечо. — Ты в порядке, солнышко? — Я в порядке, — ответил тот, наклоняясь вперед, чтобы чмокнуть Луи в лоб, держа руки подальше, чтобы не испачкать его пеной. Сегодня утром он был немного больше похож на себя, что Луи описал как немую победу. — Хочешь кексик? Утро они провели, поедая кексы, а затем приняли ванну, Луи спиной облокачивался Гарри на грудь, пока они нежились в теплой воде добрый час. Когда они вылезли, Луи оделся и отправился в Теско, чтобы купить свежего хлеба и жареную курицу на обед. Они ели, сидя на диване, смотря какое-то шоу на Нетфликс и обнимаясь, и по большей части это был прекрасный выходной, но в основном потому, что они игнорировали слона в комнате. На самом деле, они умудрились провести большую часть дня, не говоря об этом, пока Луи не мог больше сдерживаться и выпалил: — Нам нужно поговорить о прошлой ночи, — в середине серии «Оранжевый — хит сезона». — Разве? — мрачно пробормотал Гарри, не глядя Луи в глаза. Луи подумал, что Стайлс вообще не стал бы его воспитывать, но ему казалось, что это необходимо. — Да, конечно, — мягко сказал он. — Нам нужно поговорить о том, чтобы сообщить о Питере Стиву или Бену, или кому-то еще, потому что то, что произошло там, было неприемлемо. — Я не буду писать на него докладную, — сказал Стайлс тоном, который подразумевал, что он не собирался вступать в спор. — Это произошло не на работе, так что ничего страшного для них нет, поэтому я не буду им сообщать. — Ладно, но дальше будет только хуже, — подметил шатен. — И, наверное, это будет моя вина, и мне чертовски жаль, Хаз, детка, но я не мог позволить ему так с тобой разговаривать. Мы были на гребаной вечеринке, пытаясь все хорошо провести время, вот ублюдок. Гарри слабо пожал плечами. — Но как я могу что-то сказать, не выглядя при этом долбаным стукачом? Луи сжал губы, размышляя. — А что, если я ее напишу? — предложил он. — Или заставлю Лиама или Найла? Стайлс отрицательно покачал головой. Его лицо выражало нечто среднее между ужасом и страхом. — Нет, — твердо сказал он. — Определенно нет. Ни в коем случае. — Но почему? — Потому что. — Гарри выглядел так, будто вот-вот расплачется, что совершенно не входило в намерения Луи. Боже, этот мальчик такой нежный, мягкий и испуганный, если судить по его дрожащим рукам и голосу. — Потому что получается, что я рассказал тебе, а ты донесешь от моего имени. Это не хорошо — Не хорошо то, как он с тобой разговаривал, не говоря уже о том, что это произошло не на работе, а на вечеринке. Все вышло из строя, детка. — И дело вовсе не в том, что он так с тобой разговаривал, не говоря уже о том, что вне работы на светском рауте. Все вышло из строя, детка. — И вовсе не в том, что ты назвал его долбоебом и толкнул, — заметил Гарри. Это справедливо, подумал Луи, но этого было недостаточно, чтобы остановить его. — Ты, конечно, прав, но на него мне плевать, я беспокоюсь о тебе. — Это не аргумент, Лу… — Ладно, хорошо, — он не хотел сердиться на Гарри, когда тот абсолютно неправ, но он чувствовал, что его раздражало его отношение к этому. Он ни в коем случае не сойдет с пути. — Я собираюсь написать докладную Бену, объясняя ситуацию. Не от твоего имени и даже не от имени твоего парня, я подам собственную жалобу на непосредственного работника Бэна, потому что он вел себя как кусок дерьма и заставил меня и моих друзей покинуть вечеринку, которую мы не должны были покидать, хорошо? Стайлс вздохнул и покачал головой. — Нет, не совсем, — медленно произнес он и поднял руку, прежде чем Луи успел возразить. — Я знаю, что ты все равно это сделаешь, потому что… ну, я могу просто сказать. — Гарри, — сказал Луи, пытаясь быть ласковым, но вышло больше похоже на раздражение. — Не говори так, детка. Я делаю это, потому что это правильно. — Да, хорошо, — Гарри резко отступил, явно побежденный, если судить по тому, как он вдался в диван. — Как хочешь. Я больше не хочу об этом говорить. Томлинсон замолчал. Он сидел, стараясь не показывать, что не может оторвать глаз от Гарри — ссутулившиеся плечи, поражение в его глазах просто душераздирающе — пока тот не решил нарушить молчание тяжелым вздохом. — Ты ведь уже написал, да? Луи не ответил. — Ты уже отправил? Луи ничего не ответил, но покачал головой. — Я хотел, чтобы ты сначала согласился, чтобы я это сделал. Гарри резко вздохнул, и когда шатен осмелился поднял взгляд, глаза Гарри были широко раскрыты и блестели от боли. — Оу. — Гарри… — Но ты уже решил, что отправишь его, — перебил его Гарри. — Потому что иначе ты бы ничего не писал. — Так будет правильно, — сказал Луи, пожимая плечами. — И я хочу сделать то, что правильно, а правильным будет получить от Питера дисциплинарное взыскание, которого он заслуживает. — А что, если ему всего лишь сделают предупреждение? — Гарри провел рукой по лицу. — А потом все станет только хуже, потому что мой парень унизил его, но крайним буду я. — Тогда мы сделаем это, но, если станет хуже, мы подадим еще одну жалобу. — Все не так просто, — огрызнулся Стайлс, обхватив себя руками. — Ты говоришь так легко, Лу, но это не так. Это я с ним работаю, это я от этого пострадаю. — Я буду рядом с тобой, чтобы убедиться, что тебе ничего плохого не сделают! — Луи чуть не сорвался. — Ты не пострадаешь, я обещаю. — Ты не… ты меня не слышишь, — простонал Гарри. — Знаешь что? Просто… делай, что хочешь, Луи, потому что смысл спорить с тобой, и так ясно, что ты не передумаешь. — Не передумаю, — спокойно согласился шатен. Они замолчали, Гарри смотрел на свои руки, а Луи — на него, пока тот неловко не кашлянул и не встал. — Не возражаешь, если я пойду домой? — робко спросил он, и сердце Луи словно разлетелось на тысячу крохотных осколков. — Я просто… Я расстроен, я устал и просто хочу спать в своей постели. — Гарри, — слабо сказал Луи, ставя пустую кружку на кофейный столик и протягивая к нему руку, — пожалуйста, не уходи из-за меня. Если я тебя расстроил… — Ты прекрасно знаешь, что расстроил меня, — сказал Стайлс, но в его голосе не было злости, только усталость. — Я думаю мне сейчас лучше вернуться домой. — Хорошо, — Луи кивнул, хотя каждая клеточка его тела твердила ему вцепиться в парня и не позволить ему шагнуть за порог. — Если ты хочешь побыть один, то, конечно, можешь не оставаться. Гарри кивнул и исчез в спальне. Луи за ним не пошел. Он вернулся через пару минут со своей спортивной сумкой, грустно улыбаясь Луи, прежде чем наклонить голову в сторону входной двери. — Увидимся завтра на работе. — Можно мне тебя обнять? — тихо спросил шатен. — Мне так жаль, что я обидел тебя Хаз, мне правда жаль. — Да, можешь, — сказал он, опуская свою сумку на пол и раскрывая руки для объятий. — Господи, да я же не… — он чмокнул Луи в макушку. — Я не собираюсь уходить, Лу. Просто сегодня мне нужно немного побыть одному. Луи вздохнул немного легче, когда сказал: — Хорошо, дорогой, — ласково сказал он, наклоняясь вперед и целуя Гарри в щеку. Он не был уверен, уместно ли сейчас целовать его в губы. — Ты можешь взять столько времени, сколько нужно, — он неуверенно сглотнул. — Как бы то ни было, я сожалею обо всем этом. Прости, что я так отреагировал, прости, если поставил тебя в неловкое положение… — он издал неловкий смешок. — Мне жаль, что я так расстроил тебя в самом начале наших отношений. Стайлс разорвал объятия и сделал шаг назад, пожимая плечами. — Не думаю, что ты мог предсказать, что такое произойдёт, так что… — он снова пожал плечами. — Я просто пойду домой, поговорю по фейстайму с сестрой, приму ванну и попытаюсь немного расслабиться. Луи кивнул. — Хорошего вечера, милый. Гарри бросился вперед и запечатлел самый нежный, самый легкий поцелуй на губах шатена, прежде чем он взять свою сумку и уйти. Луи стоял на месте с минуту, наблюдая, как за ним закрывается дверь, и чувствовал, что вот-вот расплачется, или закричит, или и то и другое вместе. Он не знал, что теперь делать, поэтому провел следующий час, расхаживая по квартире, пытаясь решить, стоит ли сейчас отправлять письмо. В конце концов он нажал кнопку «отправить», и сердце забилось еще быстрее, но он знал, что поступал правильно. Он не мог просто оставить это, особенно теперь, когда подобное случилось вне работы, а не только в театре. Если Гарри не мог общаться со своими коллегами и друзьями, не опасаясь, что кто-то из команды будет действовать по-идиотски, то что он может сделать? Он принял душ, а затем сделал себе хлопья на ужин впервые за много лет, но все, о чем он мог думать — это Гарри, Гарри, Гарри. Он включил фильм на Нетфликс и попытался сосредоточиться на нем, но поймал себя на том, что одержимо проверял свой телефон каждые несколько секунд, беспокоясь, что он что-то пропустит, если отложит его хотя бы на минуту. Но он ничего не пропустил. Его телефон не разрывался от сообщений или звонков, и он лег спать, чувствуя себя мусором, всю ночь пролежав без сна и паникуя, что он каким-то образом разрушил лучшее, что с ним когда-либо случалось, пытаясь поступить правильно. Это была ужасная ночь. Когда на следующий день он появился в театре со стаканчиком кофе для Гарри в руке, хотя он не спросил, нужно ли ему это вообще, он открыл дверь в свою гримерную и нашел его уже там. — Хаз? — Привет, Лу, — поздоровался он, вставая со стола, на котором сидел, и направляясь к Луи. — Это мне? — Ты же знаешь, — сказал ему шатен, откидывая голову назад, чтобы принять поцелуй Гарри в губы в знак благодарности. — Ты в порядке, любимый? — Да, мне уже лучше, — Гарри отпил кофе и склонил голову набок. — Сам-то в порядке? — он погладил парня по подбородку. — Господи, детка, ты хоть немного поспал? Луи фыркнул. — Рад за тебя, милый. Всего пару часов, но не так много, как хотелось бы, если честно, — он обвил рукой запястье Гарри и сжал его, уже чувствуя виноватым из-за того, как лицо парня удивленно вытянулось при его словах. — Это не твоя вина, я не пытаюсь заставить тебя чувствовать себя плохо. Стайлс кивнул, терзая зубами нижнюю губу. — Да, но… Луи покачал головой. — Никаких «но», детка. Я обещаю, что буду в порядке. Хотя, если у тебя есть несколько минут, я бы не отказался от объятий. Гарри поставил стаканчик с кофе и притянул шатена к себе, целуя его в макушку. — Да, — пробормотал он. — У меня всегда есть несколько минут для объятий. Все это время они молчали, пока Гарри не вызвали по рации, и он ушел, пообещав вместе пообедать, чтобы они могли нормально поболтать. Он поцеловал Луи перед тем, как уйти, и тот стал чувствовать себя лучше только от этого. Он как раз наполнял чайник в маленькой раковине в углу, чтобы сделать чай, когда раздался стук в дверь. Поэтому он поставил его и пошел, чтобы открыть, на мгновение он задался вопросом, не забыл ли Гарри здесь что-то. Но это был не Гарри, это Бен. — Луи, — сказал он, кивая в знак приветствия. — Ты один? Парень кивнул. — Да. Я так понимаю, вы хотите поговорить о моем письме. — На самом деле да, — сказал Бен, положив руки в карманы. — Тогда мы можем немного поболтать? Луи снова кивнул и отступил в сторону, пропуская мужчину в гримерку. Он подумал послать Найлу короткое сообщение с просьбой дать им двадцать минут, но решил этого не делать. — Надеюсь, ты не против, что я написал тебе на электронную почту о том, что случилось вне работы. — Я думаю, мне полезно знать, да, — Бен прислонился в стойке и скрестил руки на груди. — Я немного не понимаю, почему оно пришло от тебя, а не от Гарри. — Гарри не хотел это писать, — осторожно сказал Томлинсон. — И я надеюсь, что ты не читал его так, будто я писал это от имени Гарри. Я хотел, чтобы ты знал, что это произошло, и что многие из нас были свидетелями того, как Питер издевался над ним, и написать докладную было моим, и только моим, решением. Бен удивленно выгнул брови. — Твоим решением. Значит Гарри не имел к этому никакого отношения. — Абсолютно никакого, — твердо сказал Луи. Его щеки пылали. Это не было ложью, просто он не был уверен, как много мужчина знает об их отношениях. Скорее всего он догадывался, что они больше, чем просто друзья, но он не знал, насколько это повлияет на то, что он говорит. — В тот вечер он сказал нам, что хочет полностью отделить случившееся от работы, что он не хотел, чтобы кто-то из нас докладывал тебе. — Нам? — спросил Бен. — Кому это «нам»? — Мне, Лиаму, Зейну и Найлу, — Луи пожал плечами. — Мы ушли, когда это случилось, но, честно говоря, Бен, ты мог бы спросить многих людей на вечеринке. Любая из девушек, любой из техников… это было перед всем садом, полным людей. Бен напряженно кивнул. — Хорошо, я думаю, что поговорю с другими людьми, потому что это довольно серьезное обвинение. Я хочу убедиться, что это действительно важно, прежде чем я поговорю со Стивом или даже Питером, — он показал на Луи. — Не мог бы ты рассказать свою версию событий? Томлинсон кивнул и начал рассказ, объясняя все, что помнил об отношениях Гарри и Питера, начиная с их первого дня, когда Питер высмеял его за неопытность и про все, что было между ними. Он рассказал Бену о том, как нашел скрывающегося Гарри на улице в самом начале работы, и как услышал сплетни от других членов актерского состава и команды о том, как он говорил Гарри язвительные вещи, а также обсуждал его с другими техниками. Он рассказал о том, как Гарри был сломлен после фиаско с микрофоном и как неохотно вернулся на работу, и как инцидент на вечеринке заставил его задуматься об увольнении. (Он опустил часть об их ссоре прошлой ночью, а также о том, как он толкнул Питера. Его босс не должен был об этом знать.) — А теперь будь честен со мной, Луи, — сказал Бен, почесывая щеку. — Вы с Гарри вместе? Томлинсон похолодел. Должно быть, это отразилось на его лице, потому что Бен выгнул брови и усмехнулся. — Да, мы все так думали. — Это не… — прохрипел Луи. — Это ведь не секрет, правда? — И близко нет, приятель, — фыркнул Бен. — Но я рад, что ты не пытался это отрицать, — он выпрямился. — Ладно, думаю, я услышал все, что хотел. Чуть позже я поговорю с Питером. — Ладно, — неловко сказал Луи, не уверенный, хорошо это или плохо. — Я… это… — Хей, позволь пояснить, нет никаких проблем с тем, чтобы вы с Гарри были вместе, — Бен поднял руки в защитном жесте. — Мне просто интересно, откуда эта внезапная… потребность так разозлиться, что ты толкнул его. Глаза шатена широко распахнулись, а рот приоткрылся. — Чт- — Я уже поговорил с Джошем, — признался мужчина. — Он сам заговорил об этом, спросил, не заходил ли ко мне Питер. Луи нахмурился. — Питер хочет… написать на Гарри докладную? — Нет, он ничего не сказал, по крайней мере пока, — Бен выпрямился и скрестил руки на груди. — А у Питера есть причина пожаловаться на Гарри? — Ни в коем случае, — в ужасе ответил Луи. — Тогда он, скорее всего, не станет этого делать, — Бен хлопнул его по плечу. — Не смотри так грозно на меня, Луи, мы все уладим. Мне не очень нравится идея, что мой заместитель по техническим вопросам будет приставать к молодым парням, понятно? — Да, — эхом отозвался Луи. — Спасибо, Бен. Тот кивнул и направился к двери. — Не позволяй всему этому повлиять на твою игру. Вы потрясающе выступаете, и всем нам, актерам, команде и всем остальным, все очень нравится, все потрясающе справляются. Так что выше нос и предоставь это мне, хорошо? — Хорошо, — сказал Луи, кивая; у него слегка кружилась голова. Как только дверь за мужчиной захлопнулась, он вернулся к чайнику и поставил его кипятиться, затем уселся на диван, уставившись в никуда, пока не появился Найл и не начал отвлекать его мемами с кошками. Ему не удалось увидеться с Гарри до позднего вечера, пока он не зашёл за ним перед самым закрытием занавеса. — Хей, — сказал он, ловя Луи за кулисами. — Могу я сегодня вернуться к тебе? Луи энергично закивал. — Или я могу прийти к тебе, милый. — К тебе, — повторил Гарри, затем удостоверился, что их никто не видел, и наклонился и коротко чмокнул его в губы. — Мне пора. Ни пуха, ни пера, детка. В тот вечер их выступление было весьма рутинным — сегодня вторник, поэтому зал был заполнен не весь, но Луи все также вкладывался на полную, как всегда. Как только все закончилось, он быстро вернулся в свою раздевалку, желая как можно быстрее вернуться с Гарри домой, а не валять здесь дурака. Он быстро переоделся, запихнули костюм в корзину для белья, и когда он был уже почти готов, раздался стук в дверь. Конечно, это был Гарри. — Готов идти? Луи кивнул, взял его за руку и поцеловал костяшки пальцев в знак приветствия. — Может, возьмём Убер, если поедем ко мне? Стайлс пожал плечами. — Ничего не имею против метро. Луи потянул его к выходу на сцену, уже вытаскивая телефон из кармана свой треников. — Убер за мой счет, ужин за мой счет, все это за мой счет, солнышко. Это мой способ извиниться, ладно? Как только они вышли на улицу, Гарри заключил Луи в объятия и прижался губами к макушке. — Тебе не нужно снова извиняться, — пробормотал он. Шатен крепче прижал его к себе. — Я знаю, что это все из лучших побуждений, и я не хочу, чтобы между нами была неловкость, потому что ты думаешь, что я на тебя злюсь. Он отстранился достаточно, чтобы улыбнуться своему парню. — Могу я еще немного побаловать тебя сегодня вечером, чтобы извиниться еще раз? Стайлс фыркнул. — Ну, как тут отказаться. К тому времени, как они пришли домой, было уже почти одиннадцать вечера, в принципе, как и всегда, но это также означало, что Луи был не в настроении готовить (не то, чтобы он когда-либо пылал любовью к готовке). Они заказали доставку из круглосуточной пиццерии за углом и устроились на диване в одних футболках и боксерах, с банками диетической колы на кофейном столике. С тех пор как они вошли в квартиру, они почти не разговаривали, только перекинулись парой фраз, но теперь они нашли время поговорить обо всем как следует. — Я просто хочу сказать, — начал Луи, не донеся вилку с пастой до рта, — что все, что я сделал, было сделано исключительно из чувства заботы и защиты, — он стал красным, как помидор. — У меня такое непреодолимое желание защитить тебя, что очень глупо, потому что ты взрослый мужчина, который на голову выше меня и тренируешься больше раз в неделю, чем я за последний год, — он пожал плечами, на что Гарри фыркнул. — Но это то, что я чувствую. Гарри невесело рассмеялся, глядя в свою тарелку с едой. — Забавно, что ты так думаешь, — мрачно усмехнулся он, — потому что именно поэтому я ненавижу, когда ты видишь мою уязвимую сторону. Луи нахмурился. — Что ты имеешь в виду? — Иногда мне кажется, что это я должен защищать тебя, — пробормотал он. — Почему? Потому что обычно ты сверху? — нахально спросил его шатен. Гарри отмахнулся. — Нет, потому что ты мой парень, — просто ответил он и снова пожал плечами. — Я не могу этого объяснить, потому что мы, очевидно, встречаемся друг с другом, но мне не нравится, что кто-то видит во мне слабого или ненужного, или как будто я не могу бороться, особенно если это ты. — Я никогда так не думал, — поспешил сказал Луи, но Гарри продолжил. — Я знаю, но это то, что я чувствую, и вся эта история с Питером… со мной такого никогда не было, и я думал, что смогу со всем справиться сам, но я не могу, и я просто чувствую… — Стайлс замолк, оседая на диване. — Честно говоря, я чувствую себя дерьмово. Я люблю и ненавижу работу одновременно, и мне страшно подумать о том, что могло бы случиться, если бы тебя не было рядом. — Малыш, — сказал Луи, немного напуганный всем этим. Он и понятия не имел, что все так серьезно. — Боже, я и не знал, что это так сильно на тебя подействовало. Гарри снова пожал плечами. — Я не хотел тебе говорить, потому что… не знаю, это может показаться немного тривиальным. Мой босс иногда бывает груб со мной. Да, конечно, Гарри. Чей начальник никогда не злится? — Питер не просто злится, он просто токсичный мудак, — нахмурился Луи. — И из разговора с Беном, было понятно, что все это знают. Но никто ничего не делает, потому что всего лишь слово одного человека против его, и, нравится нам это или нет, парень хорошо выполняет свою работу. — Я чертовски ненавижу это, — выругался парень; его нижняя губа нервно дёрнулась. — Я ненавижу, что чувствую себя таким гребаным ребенком из-за этого, но я взрослый человек, и мне приходится проходить через буллинг в двадцать четыре, и я, блять, не могу это вынести. — Я тоже его ненавижу, дорогой, — сказал шатен. Он сжал его ногу. — И я просто хочу, чтобы ты была счастлив — вообще, конечно, но, если я могу хоть как-то помочь тебе, я постараюсь это сделать. — Ты мне очень помогаешь, — искренне сказал Гарри. — Ты такой заботливый, невероятный и все такое, и я знаю, что ты ненавидишь Питера так же сильно, как и я, если не больше, потому что я знаю, какой ты. Просто я думал, что решу это сам, но… — он пожал плечами. — Не думаю, что смогу. — Значит… значит, ты не против, что я написал докладную? — неуверенно спросил Луи. — Потому что Бен приходил и говорил со мной сегодня об этом, и он, кажется, на твоей стороне. — Он со мной тоже разговаривал, — сказал Гарри. — Вообще-то он позвал меня в свой кабинет, когда я только пришел. — Серьезно? — Луи удивленно выгнул брови. — И как все прошло? — Хорошо, наверное, — Стайлс начал теребить выбившуюся нитку на джинсах. — Он, как ты и сказал, на моей стороне и он спросил, почему я сразу ничего не сказал, — он поднял голову. — Спросил, действительно ли я так боюсь Питера. Сердце шатена колотилось так, будто готово было выпрыгнуть у него из груди. — И что же ты ответил? — Я сказал, что боюсь сообщать о нем, потому что ничего не изменится, — признался Гарри. — Что ничего не изменится, если я пойду против него, — он хихикнул. — Бен обозвал меня глупым голубком, а потом сказал, что у меня лучший бойфренд. Луи фыркнул. — Сто процентов. — Так что да, я действительно чувствую себя лучше, и я хочу, чтобы ты знал, что я злился на тебя, но я больше не злюсь, — Гарри отставил свою тарелку в сторону и подполз к Луи, который тут же принял его в свои объятия. — Мне неприятно это признавать, но ты был отчасти прав. Тот рассмеялся и поцеловал Гарри в макушку. — Да что ты. — Не забивай себе сейчас голову, — предупредил он, но все равно поцеловал Томлинсона. — И, смею заметить, не только ты. Но помогло, когда ты вмешался. Луи согласно хмыкнул и снова поцеловал Гарри. — Знаешь, я горжусь тобой. — Это много значит для меня, — радостно сказал Гарри. Затем он прочистил горло. — В любом случае, мне надоело говорить о работе дома, — он прижал парня к дивану и навис над ним, прижимая запястья Луи к подушкам. — Хочешь немного поразвлечься? В конце концов они долго целовались на диване, пока не стало слишком поздно, чтобы просто лечь спать. Луи не побаловал Гарри так, как он планировал (в основном потому, что он слишком устал, чтобы заниматься сексом), но Гарри не возражал. После того как они почистили зубы и выключили свет, Стайлс распластался звездочкой на кровати, а Луи втирал ему в лицо увлажняющий крем. — Чувствуй себя как дома, детка, — рассмеялся он, качая головой. — Бери столько одеял, сколько захочешь. — Мне нравится в твоей постели, — признался Гарри. — Она пахнет тобой и мне это очень нравится. — Ты ужасен, — сказал ему Луи, закатывая глаза и забираясь в кровать рядом с ним, прижимая Гарри к себе и целуя в лоб. — Но ты просто прелесть, и мне тоже нравится, что ты в моей постели. Они несколько минут поцеловались, не заходя дальше, потому что оба были ужасно измотаны, хотели спать и были довольны тем, что снова оказались в компании друг друга. Луи заснул, уткнувшись лицом в плечо парня, обхватив его руками за талию, и спал так крепко, как не спал уже целую вечность. Они выступили в среду, как обычно, а Питера он так и не видел. Ровно, как и Гарри — Питер заболел во вторник, а потом в среду провел весь день с оркестром, пытаясь починить сломанную барабанную установку, что означало. что он едва появлялся в техническом офисе. На самом деле он не видел его вплоть до четверга, когда его вызвали на встречу с Беном. — Что я здесь делаю? — выпалил Питер в ту же секунду, как сел в кресло. Он свирепо смотрел на Луи. — Что происходит? — И тебе доброе утро, Питер, — саркастически поздоровался Бен. — В любом случае, да, я позвал вас сюда, чтобы поговорить о Гарри Стайлсе. — Ах да, Гарри Стайлс, мой самый нелюбимый член команды, — сказал Питер, пожимая плечами, как будто он просто рассказывал им, какой сегодня день, а не унижал парня Луи, глядя ему в глаза, как будто это нормальный способ начать встречу. — А что с ним? — Знаешь, Пит, — сказал мужчина. — Луи написал докладную на твое поведение. Он утверждает, что ты издеваешься и грубишь, говоришь с ним свысока перед всеми. Это правда? Брови Питера взлетели так высоко, что почти исчезли. — Какое ему дело до того, как я разговариваю со своими подчиненными? — он усмехнулся. Он повернулся к шатену. — Серьезно, какое тебе до этого дело? — Питер, — предупредил Бен. — Мы не говорим о том, почему именно Луи написал жалобу. Мы говорим о том, нужно ли мне взять это на контроль. — Если ты хочешь провести день в техничке, наблюдая, как я разговариваю со своими сотрудниками, то флаг вам в руки, — ледяным тоном сказал мужчина. — Но могу заверить, что каждый раз, когда я огрызаюсь на Гарри, он этого заслуживает. — Чушь собачья, — выпалил Луи. Он больше не мог держать язык за зубами. — Это полная чушь, и мы оба это знаем. Я думаю, что все здесь это знают, но мы слишком далеко зашли, чтобы что-то менять. Но ты чертов абьюзер и сам это знаешь. — Я не абьюзер, — тихо сказал Питер. — Я управляю тесным кораблем, но в таком большом деле это необходимо. — Это не твой чертов корабль, а Стива, — заметил Луи. — Да, но я не должен нянчиться с новичками и учить их, как использовать каждую мелочовку в театре, — фыркнул Питер. — Особенно в таком, как наш. Почему мы приглашаем на работу новеньких, которые ничего не смыслят в таком масштабном производстве, я не понимаю. — Это твоя блядская работа, гребаный неудачник, — огрызнулся Томлинсон, скрещивая руки на груди. — Если ты не будешь должным образом обучать своих сотрудников, это, очевидно, отразится на их работе, и, судя по всему, ты потратил время на то, чтобы обсуждать Гарри с мужиками вместо того, чтобы научить его чему-то. — Не выражайся, Луи, пожалуйста. — Послушай, Бен, мне очень жаль, но все вышло из строя, — Луи приподнялся на стуле чуть выше. — Я не хочу ругаться, но я просто злюсь, потому что он не выполняет свои обязанности. То, как он говорит об этом парне, отвратительно, и, если он делает это сейчас, даже перед тобой, его непосредственным начальником, и мной, его парнем… — он пожал плечами. — Он прекрасно знает, что это выведет меня из себя, и я, очевидно, буду его защищать, верно? Тогда получается, что я защищаю его только потому, что мы вместе, а это неправда. — Погоди-ка, погоди-ка, — вмешался Питер, недоверчиво переводя взгляд с Бена на Луи. — Ты собираешься сидеть здесь и затирать мне, как довольно опытный актер, который работал во множестве разных мест, городов и так далее, что ты встретил техника хуже, чем Гарри? — он усмехнулся, как будто даже смущенно. — Посмотри мне в глаза и скажи, что ты работал с технарем, который сделал кое-что похуже, чем сломал шесть микрофонов за два дня до премьеры. — Однажды я работал над мюзиклом, где техник заснул в кабинке, потому что у него было похмелье, и он пропустил все свои махинации во втором акте, — сказал Луи, загибая пальцы. — Был чувак, который самостоятельно установил свет и не проверил его надежность, и во время генеральной репетиции он разбил половину декораций. Был техник, который намазал суперклеем мой реквизит и приклеил к реквизиторскому столу в качестве не очень смешной шутки в ночь прессы. Еще был… — Ладно, ладно, — Бен поднял руку, чтобы он остановился. — Доказательства услышаны и засчитаны, Луи, — он повернулся к Питеру, который хмыкнул и скрестил руки на груди, выглядя совершенно не впечатленным. — Гарри… немного зеленый, и да, этот инцидент с водой и микрофонами не самое хорошее его действие, но я согласен с тем, что он не самый худший в мире. Это был несчастный случай, и я думаю, что даже ты знаешь это, Питер. — Но ведь это не единичный случай, не так ли? — в ответ сказал Питер, вскидывая руки вверх. — Послушай, Бен, я понимаю, что ты хочешь сказать, но брось ты это. Я не думаю, что справедливо, что здесь Луи, а не сам Гарри за себя заступается. — Я созвал эту встречу не для того, чтобы Гарри заступился за себя, а потому, что Луи подал на тебя официальную жалобу, — сказал Бен, постукивая по клавиатуре и наклоняя монитор так, чтобы Питер смогу увидеть файл, но не смог прочитать содержимое. — Он сказал, что в доме Джеси была вечеринка по случаю ее дня рождения, и ты вел себя крайне непрофессионально и грубо, громко обругав бедного Гарри перед всеми, — он пристально посмотрел на техника. — Это правда, Пит? Тот, похоже, был готов перевернуть стол. — Ну… да, хорошо, допустим потому что мы с ребятами разговаривали об абсолютной некомпетентности Гарри, — он вскинул руки вверх. — Но что же нам делать, босс? Просто притвориться, что ничего не происходит? — Прийти ко мне, Пит, — раздраженно сказал Бен. — Если ты считаешь, что кто-то из твоей команды так плохо справляется со своей работой, ты обращаешься ко мне или Стиву. Ты не кричишь это в лицо парню на вечеринке. Это действительно несправедливо. — Я едва ли прокричал ему это в лицо, — усмехнулся Питер. Луи издал какой-то истерический смешок, но в этом не было ничего смешного. — Ты буквально прокричал это ему в лицо, долбоеб. — Луи. — Нет, — огрызнулся Луи, ударяя ладонью по столу. — Нет, нет, нет, Бен. Я не… он гребаный лжец! Спроси Найла, спроси Зейна или Лиама, спроси… черт, спроси Джеси или Джейд или кого-нибудь еще, кто был там, потому что весь дом слышал, как он сказал, что Гарри — худший техник, которого когда-либо видел Вест-Энд. Типа, он буквально бросил это ему, я не шучу. Бен снова посмотрел на техника. — Это правда? — А почему вас вообще волнует, чем я занимаюсь в нерабочее время? — бросил Питер. — Держу пари, ты идешь домой и жалуешься жене на своих коллег, так почему же мне нельзя? — Ты прокричал это ему в лицо, — ровным голосом сказал шатен, скрещивая руки на груди. — Ты накричал на него и заставил остальных технарей смеяться над ним. Это не одно и то же, мудила. — Луи, в последний раз прошу тебя… — Послушай, Бен, — сказал он, разочарованно вздохнув. — Я не могу. Я слишком зол. Либо он извинится перед Гарри, либо я ухожу. Питер залился лающим смехом. — Ты что, блядь, серьезно? Это жалко, Луи, Господи. — Я скажу тебе, что жалко, это ты, гребанный кусок… — Луи, немедленно покинь мой кабинет, — приказал Бен, вставая и указывая на дверь. Здесь не было места для возражений. — Подожди меня в коридоре, и я поговорю с тобой наедине после того, как побеседую с Питером, хорошо? Луи негодовал, но он прекрасно понимал, что он слишком зол, чтобы продолжать разговор, не повышая голоса, поэтому он смягчился. — Ладно. Он молча вышел из кабинета, стараясь не хлопнуть дверью — он не хотел, чтобы Бен злился на него еще больше, чем сейчас — и плюхнулся в кресло, уронив голову на руки. Примерно через пятнадцать минут дверь распахнулась, и оттуда вылетел Питер, проносясь мимо шатена, даже не удостоив его взглядом. Он пронесся по коридору и хлопнул дверью, ведущую на сцену, что было не очень хорошим знаком, но, по крайней мере, он ничего ему не сказал, потому что Луи, вероятно, ударил бы его в нос. Через несколько минут появился Бен. — Луи? Не зайдешь ко мне? Тот кивнул и последовал за директором обратно в офис, опускаясь в кресло, в котором он сидел до этого. Бен откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. Несколько секунд он молчал, а потом просто вздохнул. — Луи, приятель. — Бен, я знаю, что ты хочешь сказать… — Нет, вряд ли, — мужчина понял руку. — Честно говоря, я злюсь из-за всей этой ситуации, и я правда не понимаю, почему все до такого дошло. Луи нахмурился. — Что ты имеешь в виду? — Я не понимаю, почему Гарри не пришел ко мне или Стиву, если он чувствовал, что его запугивают, — сказал Бен, отсчитывая на пальцах. — Я не понимаю, почему, если Гарри чувствовал, что он не может этого сделать, ты не намекнул мне или Стиву поговорить с ним наедине. Луи, мы все здесь тебя уважаем. — Я… — простонал Томлинсон. — Гарри даже не хотел, чтобы я отправлял докладную, Бен. Я думал, что я лишь подолью масла в огонь, а я не хотел этого, но Питер… Питер показался мне придурком с самого начала, с первого дня нашей встречи, и он вел себя с Гарри еще хуже намного дольше. Гарри… — он замолк на секунду, собираясь с мыслями, прежде чем сказать что-то, чего не должен был говорить. — Гарри считает, что он не очень хорошо справляется со своей работой, верно? Он нервничает, приходя на работу, потому что думает, что он прое- прости, сделает что-то не так и все время будет лажать, и, честно говоря, я не понимаю, думает ли он так из-за своей нервозности или все из-за того, как с ним обращается Питер, понимаешь? Бен кивнул. — Я думаю, что да… — он вздрогнул, а потом заколебался, как будто тоже пытался собраться с мыслями. — Я думаю, мы оба ошибемся, если скажем, что Гарри — лучший технарь в мире, — начал он, а затем поднял руки в защитном жесте. — Ладно, не надо смотреть на меня так, будто хочешь меня убить. — Извини, — пробормотал шатен. — Я просто… Я его очень оберегаю, если ты еще не понял. — О, я понял, — фыркнул Бен, — и, Лу, как бы то ни было, мы все очень рады, что вы с Гарри сошлись, как и ты. Вы, кажется, подходите друг другу и счастливы вместе. Луи просиял. Он никогда не перестанет гордиться тем, что встречается с Гарри. — Спасибо, Бен. — Однако, — сказал мужчина, за несколько секунд превратившись из мягкого в строгого, — твое поведение перед Питером было неприемлемым. Ты не можешь называет его словом на «д» в записываемом разговоре и думать, что это сойдет с рук потому, что у тебя главная роль. — Я поступил так не потому, что думал, что мне это сойдет с рук. Я сказал это, потому что это правда. — Я понимаю, но я не могу оставить все как есть, приятель, прости, — сказал ему Бен. — Итак, вот что мы сделаем. Я согласен с твоей жалобой, и я согласен с тем, что Питер действовал неправильно, неадекватно и столкнется с последствиями. Я знал это еще до сегодняшней встречи, потому как я уже поговорил со Стивом, прежде чем собрать вас здесь. Мы оба знаем, что он немного не в себе и что он рассорил команду, что он непрофессионален и может быть немного токсичен, но люди не любят светиться, — он пожал плечами. — Мы все так тесно работаем в этом бизнесе, что это трудно сделать, и я это понимаю. Так вот что будет. Питер будет отстранен без сохранения содержания на следующие семь дней, и, как только мы пересмотрим его предыдущие дисциплинарные взыскания, поговорим с другими членами команды и поговорим с Гарри, конечно, мы примем окончательное решение. Луи пришлось использовать весь свой самоконтроль, чтобы не подпрыгнуть от счастья. Вместо этого он просто кивнул. — Но нельзя называть сотрудников словом на «д», нельзя пихать коллег, независимо от того, происходит это на работе или вне ее, без каких-либо последствий, — продолжил директор. Луи опустил голову — он прекрасно понимал, что сейчас произойдет. — Итак, я поговорил со Стивом, Ником и Джеймсом, и нам пришлось принять трудное решение — временно отстранить тебя от работы. Томлинсон поднял голову. — Отстранить? — До конца недели, то есть в ближайшие четыре дня, ты не будешь выступать, — объяснил Бен. — Ник сейчас готовит Джека на замену. Твоя зарплата за этот месяц соответствующе скорректируется бухгалтерией, чтобы отразить эти дни. Мы повесим плакаты в баре и на дверях, что это связано с непредвиденными обстоятельствами, все хорошо и вообще ты будешь восстановлен во вторник, хорошо? — Я понял, — кивнул Луи. Если честно, он думал, что все будет гораздо хуже. — И как бы то ни было, я ценю это. Я знаю, что это была дерьмовая ситуация — дерьмо — это не ругательство! — но спасибо за то, что выслушал и за, ну знаешь, … — Знаю, — сказал мужчина, наконец улыбаясь шатену. — Не буду лгать, это было совсем не весело, Луи. И в будущем, пожалуйста, не пихай никого из моих технарей и не называй их плохими словами. — Да, сэр! — Луи сделал вид, что отдал честь. — Обещаю, что не буду. Даю слово. — Хорошо, — сказал Бен, поклонившись. — Я ценю это, — он покачал головой. — А теперь убирайся отсюда, пока еще сильнее меня не раздраконил. Луи встал и сложил руки вместе, еще раз поблагодарив директора. — Теперь я перестану тебе надоедать до конца выходных. Уверен, тебе это понравится. Бен закатил глаза. — Да, еще как. А теперь вон! Томлинсон ухмыльнулся, выходя из кабинета, вприпрыжку побежал по коридору к своей гримёрной, где, как он надеялся, будет его мальчик. Он как раз рылся по карманам в поисках ключа, когда дверь открылась и Гарри чуть не врезался в него, что заставило их обоих подпрыгнуть. — Ох. Привет, — сказал он. — Привет, любимый, — сказал Луи, затем Гарри взял его за руку и потянул вперед. Он мягко подвел его к одному из потайных углов в глубине коридора, где хранились несколько старых декораций. — Только что вышел со встречи. — А я и не знал, — сухо ответил Стайлс и закусил губу. Похоже, он нервничал. — Как, эм, как все прошло? Луи посмотрел в пол и сделал глубокий вдох. Он очень надеялся, что Гарри не возненавидит его за это. — Я вроде как отстранен? — Вроде как отстранен? — закричал Стайлс, широко раскрыв глаза. Он сжал в кулаках волосы и посмотрел на Луи, делая шаг назад, когда тот попытался дотянуться до него. — Ты что, издеваешься надо мной? — На четыре дня, Хаз, все в порядке, — Луи пожал плечами. — Бен говорит, что Джек может быть моим дублером, и я потеряю шесть концертов, но все честно, — он снова потянулся к парню, обвивая его руками за талию, и на этот раз Гарри не сопротивлялся, а наоборот охотно прижался к Луи и поцеловал его в макушку. — Я бы предпочел, чтобы меня отстранили на больше, если это означает, что Питер никогда не сможет с тобой разговаривать. — Ты придурок, — пробормотал Гарри, но в его голосе не было злости или обиды. — Чертов придурок. — Да, может быть, — пожал плечами шатен. Он откинул голову назад, чтобы видеть лицо Гарри, и они как следует посмотрели друг на друга. — Гребаный глупый придурок, который только что получил свой первый выходной за последние годы. — Луи, — сказал Гарри, надувая губы. — Дело не в этом. — Нет, дело в том, что Питер также отстранен от работы без оплаты, и его контракт пересмотрят, а также пересмотрят предыдущие дисциплинарные взыскания и записанных разговоров со Стивом. Судя по всему, их было немало. — Серьезно? — Серьезно, — сказал шатен, приподнимаясь на цыпочки, чтобы чмокнуть Гарри в губы. — Так что не волнуйся, дорогой. Твоя работа никуда не денется, и моя тоже. Для начала, им чертовски дорого выйдет перепечатывать все эти программы. Стайлс покачал головой, но наконец улыбнулся. — Хорошо, — пробормотал он и снова поцеловал Луи. — Значит, он уехал на целый день? Его не будет в техническом офисе? — Думаю да, — сказал Луи. — Все твои вещи наверху? — Гарри кивнул. — Хочешь, я схожу с тобой, мы возьмем их и уберемся отсюда? — Ну, некоторым еще нужно работать, — сказал Гарри, но они все равно начали идти в направлении технического офиса. — А тебе обязательно уходить, если тебя отстранили? — Я… вообще-то я не знаю, — признался Луи. Он пожал плечами в ответ на руку Гарри, лежащую у него на плечах. — Честно говоря, это, наверное, торчать здесь не очень-то профессионально. — Ну, я могу закончить к концу первого акта, — сказал Гарри, как будто Луи этого не знал. — Не хочешь ненадолго съездить домой, а потом мы встретимся где-нибудь без четверти девять и поужинаем вместе? — Звучит чудесно, дорогой, — провел Томлинсон, останавливаясь, чтобы поцеловать парня. — Хей, — тихо пробормотал он, отводя их в сторону, чтобы не стоять в главном коридоре, прячась за костюмами. — Я серьезно, Гарри. Я не жалею, что меня отстранили, и не жалею, что назвал Питера долбоебом и толкнул его на вечеринке, правда, не жалею. Тот вздохнул. — Я просто… — Нет, нет, нет, — сказал Луи, по-собственнически кладя руку Гарри на затылок, а другую на талию, прижимая к себе. — Я не хочу, чтобы ты до сих пор считал себя ответственным за это, потому что, черт возьми, это не так. Он придурок, и он всегда будет придурком, если люди не будут противостоять ему. — Да, я знаю. Ты сделал это для меня, — ответил Гарри ровным голосом с каменным лицом. — Ты заступился за меня, потому что этого не сделал я. — Я не это имел в виду, дорогой, — мягко сказал шатен. — Я сделал это, потому что знаю, какая индустрия изнутри, как люди делают свою работу. Некоторые просто идут по головам, я знаю. И это твоя первая серьезная работа, а получить такого дерьмового наставника — это ну такое. Нелегко восстать против такого человека, как Питер. Гарри немного осел в его объятиях, но Луи продолжил твердо стоять на ногах, осыпая поцелуями его челюсть, прежде чем Гарри отодвинулся. — Я не… мы можем поговорить об этом позже? — тихо спросил он. Луи кивнул. — Я не хочу говорить об этом здесь, где могут услышать он или его друзья… — Конечно, малыш, — Луи быстро поцеловал, а затем отступил назад, высвобождаясь из объятий и кивая. — Я понимаю, Хаз, и еще я понимаю, почему ты расстроен. И я правда не хочу, чтобы ты думал, что я пытаюсь быть мучеником ради тебя или что-то в этом роде, потому что это не так. Я просто… Я не потерплю таких мудаков, как Питер. Стайлс кивнул, затем снова взял своего парня за руку, и они вышли в коридор. Они обменялись быстрыми поцелуями на прощание, прежде чем Гарри пошел работать, а Луи вернулся в свою гримерку, чтобы собрать свои вещи, радуясь, что остальные ребята разминаются, и ему не нужно ни с кем видеться. Он запрыгнул в вагон метро и направился в свою квартиру, где поставил телефон на зарядку, зажег свечу, долго стоя под душем под песни Oasis. Завернувшись в полотенце, он немного повалялся в своей неубранной кровати, листая Инстаграм и TripAdvisor в поисках подходящего ресторана, чтобы пригласить Гарри на лучшее Прости-Я-Облажался-Но-Я-Сделал-Это-Потому-Что-Я-Вроде-Как-Люблю-Тебя свидание. В конце концов он остановился на китайском ресторанчике, где они несколько раз бывали с Лотти, где еда была свежей и вкусной, а стены от потолка до пола были увешаны гирляндами и причудливыми картинами. Он приоделся в один из своих любимых нарядов для свиданий — синюю рубашку с темно-синими узкими джинсами, немного порванными на бедрах и коленях, и практичные коричневые ботинки — прежде чем пригладить волосы, побрызгаться своим любимым одеколоном и нанести тончайший слой бальзама для губ, потому что, если ночь пройдет так, как он хочет, утром у него могут пересохнуть губы. Он распихал ключи, дебетовую карточку и телефон по карманам, а затем выскочил за дверь, уже чувствуя головокружение, предвкушая вино и ужин с этим мальчиком, этим удивительно милым и потрясающе великолепным парнем, в которого ему так повезло влюбиться. И только когда он спустился по лестнице и вышел на холодную улицу, он осознал свои мысли. Он просто подумал о том, что влюблен в Гарри. Дважды. Вот это поворот. Он знал, что это произойдет, и, черт возьми, возможно, он должен был предвидеть это раньше, но он полностью, безоговорочно был влюблен в Гарри Стайлса. И он хотел ему об этом сказать. Если вся эта ситуация с Питером и научила его чему-то (кроме того, как сильно он его ненавидит), так это тому, что, когда он сказал, что уйдет ради Гарри, он был готов это сделать. Да, это была глупая и спонтанная угроза, но он не шутил. Он отдал бы почти все, чтобы защитить своего мальчика. Он сделает для Гарри все, что угодно. Он влюблен в Гарри. Он любит Гарри. И может быть, только может быть, был шанс, что Гарри мог чувствовать к нему то же самое? Он еще не сказал этого, и Гарри тоже, но они определенно были близки к этому. Буквально на прошлой неделе Луи одевался, и Стайлс подошел к нему, чтобы поцеловать и сказать, как сильно он любит его в водолазке, но пауза между его словами заставила сердце Луи забиться немного быстрее на несколько мгновений. Он был готов сказать ему, что любит его. Когда он встретил Гарри за кулисами, тот был одет в наполовину застегнутую рубашку и белые джинсы, что само по себе было непристойным сочетанием. Луи подскочил к нему, обнимая за шею, и Гарри легко поймал его, наклоняясь, чтобы поцеловать. Он так естественно подходили друг другу, что Луи иногда отказывался это понимать. Этим вечером он собирался сказать эти три слова. — Привет. — Привет, — сказал Гарри, закусив губу, и на немного отступил, оглядывая Луи с головы до ног. — Ты прекрасно выглядишь. Шатен покраснел от удовольствия. Стайлс выглядел так, как будто он хотел съесть его и как будто он был готов вот-вот взорваться от любви. Быть влюбленным в Гарри Стайлса очень тяжело, но в самом лучшем смысле. — И ты тоже, — усмехнулся он, притягивая его к себе для еще одного, более глубокого поцелуя. Волосы Гарри спадали на плечи, на ногтях блестел серебряный лак, а в ушах свисали маленькие полумесяцы. Он улыбался во все зубы, и Луи не мог насытиться этим. Он считал, что мог бы смотреть на него вечно. — О, прекрати, — запротестовал Гарри, но Луи видел, что он был также польщен, как и он сам. — Куда же мы тогда идем, любовь моя? — В наше с Лотти любимое место, — Томлинсон взял его за руку и повел его к станции метро. — Оно недалеко, и там довольно вкусно. Они готовят лучшую курицу с медом и чили. — Ну, хорошо, — сказал Гарри, хихикнув, позволяя себя вести. В метро был час-пик, но они добрались до нужной станции довольно быстро, и вскоре они уже выходили на прохладный вечерний воздух. До ресторана было всего несколько минут ходьбы, поэтому они поболтали о том, как отработал дублер Луи («хорошо, но он и в подметки тебе не годится»). Войдя внутрь, они сели за свой столик и заказали бутылку вина, просматривая меню. — Здесь миленько, — пробормотал Стайлс, небрежно накрывая ладонью руку Луи, лежащую на столе. — Теперь я понимаю, почему это твое любимое место. — Точно, — пропел Луи, сжимая руку парня в ответ. — Я никогда не ел здесь ничего плохого, здесь все так вкусно. Как я уже сказал, мое любимое блюдо — это курица в медовом кляре, и я всегда заказываю утку по-пекински, независимо, что я закажу в качестве основного блюда. — Ты такой милый, — радостно сказал Гарри и наклонился, чтобы слегка чмокнуть Луи в губы. — Спасибо, что привел меня в свое любимое местечко. — Не за что, мой дорогой, — ответил шатен, как только им принесли вино. Официант налил им в бокалы и принял заказ. Как только он ушел, Гарри взял его руку под столом в свою, а другой поднял бокал, чтобы чокнуться им с Луи. — За нас, мой милый Луи. — За нас, мой милый-милый мальчик, — Луи стукнулся с ним бокалом и счастливо улыбнулся. — Ты прекрасно выглядишь сегодня, мой ангел. Гарри покраснел в тусклом освещении ресторана. — Спасибо. Но ничего особенного, лишь то, что было в твоей гримерке. — И все же ты всегда выглядишь чертовски великолепно, — похвалил Луи, хихикая, пока Гарри очаровательно краснел. — Заткнись, — он сделал еще один глоток вина. — Итак, после того как ты ушел, ко мне пришли Бен и Стив. Луи удивленно выгнул бровь. — Оу, да? — Да, — кивнул Стайлс. — Завтра у них собрание, они будут решать, вернется ли Питер на оставшуюся часть шоу. — Срань господня, — возбужденно сказал Луи, резко сжимая руку Гарри. — Детка, это просто фантастика. — Ну, не для Питера, а для меня, — смущенно сказал Гарри. Луи знал, как тяжело ему было чувствовать облегчение, когда кто-то теряет работу, но сейчас были очень необычные обстоятельства. — Но да, если он уйдет, я буду так счастлив на работе. Я думаю, что для меня это будет совершенно новое рабочее место. — А кто его заменит? — Джош, и тогда мне придется взять на себя некоторые дополнительные обязанности без изменения зарплаты, о чем в основном и пришел поговорить со мной Бен. Я сказал им, — ну, вроде как крикнул, на самом деле, — что я был бы готов на все, чтобы вернуть Питера, что, думаю, было неожиданно для них. Но, надеюсь, они не подумали, что я слишком остро реагирую. — В этом есть смысл, — пробормотал Луи, не в силах скрыть улыбку. — Боже, я знаю, что это было весьма дерьмово, но так приятно видеть, что ты испытываешь такое облегчение, детка. — Такое чувство, что у меня камень с плеч свалился, — он поставил бокал с вином на стол и придвинул свой стул немного ближе к Луи, чтобы снова поцеловать его. — И как бы то ни было, я не сержусь на тебя. Я был немного удивлен, но я полностью понимаю, почему ты это сделал, и, наверное, если бы ситуация была иной, я бы отреагировал точно так же. — Да? — робко, неуверенно спросил Луи. Он все еще винил себя за то, что даже немного расстроил Гарри, он все еще помнил выражение предательства на его лице, когда он в понедельник выходил из его квартиры. — Мне все еще чертовски жаль, если тебе показалось, что я задел твои чувства. Стайлс пожал плечами. — Я просто рад, что все так закончилось. Я просто счастлив, я чувствую, что снова могу дышать. — В таком случае, — ухмыльнулся Луи, снова поднимая бокал. — За счастливый финал и позитивные шаги, любовь моя. — Ты такой болван, — хихикнул Гарри, но все равно чокнулся с бокалом парня. Закуски подали в большой тарелке, и было легко наложить себе столько, сколько нужно. Луи начал наполнять свою тарелку и неловко откашлялся. — На самом деле, я пригласил тебя сюда совсем по иной причине, Хаз.  — Эм, — перебил его Гарри с набитым ртом. Затем он поднес ко рту салфетку и выплюнул все. — Это креветка? Луи нахмурился. — Нет, я заказал цыпленка, — сказал он и ножом разломил лежащую на тарелке курицу пополам. — Вот дерьмо. Это креветка. Гарри как-то нервно рассмеялся. — У меня аллергия на креветок. — О боже, — в ужасе выдохнул Томлинсон. — Пиздец. О мой Бог. — Все в порядке, — сказал Гарри, протягивая руку за салфеткой и вытирая ею рот, прежде чем залпом выпить стакан воды. — Ну, это, конечно, не очень хорошо, но я откусил небольшой кусочек и выплюнул его. Я буду в порядке через пару минут, если выпью еще воды. — Ты… — Луи поднялся и отчаянно помахал официанту. — Здравствуйте. Вы принесли моему парню то, на что у него аллергия. Официант выглядел потрясенным. — Прошу прощения, — сказал он, забирая у них тарелку, как будто у Гарри начнется отек, если она останется на столе. — Что вы заказали? — Это должен был быть цыпленок в медовом кляре, а это креветки, — прошипел Луи. — Он выплюнул ее, но черт побери. Если бы он не успел… Гарри нежно обхватил его под локоть и выпил еще один стакан воды. — Все в порядке, — прохрипел он, его голос звучал грубо, как будто у него распухло горло. — Не сваливай все на него, Лу. — Что значит «в порядке»? У тебя аллергия, — огрызнулся шатен. — Все в порядке, — повторил Гарри. — Мне просто нужно продолжать пить воду, иначе у меня может пересохнуть горло. — Я позову управляющего, — пробормотал официант, убегая. Луи плюхнулся обратно и погладил Гарри по спине, пока тот продолжал пить воду. — Я в порядке, — снова сказал он, ставя стакан и серьезно глядя на Луи. Он действительно выглядел нормально, за исключением покрытой пятнами шеи и распухших губ. — В любом случае, это легкая аллергия, у меня просто появляется крапивница, и опухает горло. — Слабая, — эхом отозвался Томлинсон. Он уже чувствовал себя полным дерьмом — вся эта мишура с его любимым рестораном, в который он так хотел привести своего парня, и они даже не съели закуски, прежде чем все пошло не так. — Хочешь, я сбегаю и куплю антигистаминное? Гарри сделал паузу и кивнул. — Думаю, это хорошая идея. За углом, вроде была аптека, может, она еще открыта. — Конечно, — Луи поднялся, но тот же заколебался. — Вообще-то я должен подождать, пока придет управляющий, чтобы я мог убить его. Стайлс фыркнул. — Детка, все в порядке. Я поговорю с ним. В конце концов, это у меня такая реакция. Луи вздохнул и быстро чмокнул его в распухшие губы, прежде чем практически выбежать оттуда, ища ближайшую аптеку на своем телефоне. Гарри оказался прав, она была прямо за углом, которая как раз закрывалась, но Луи умолял его пустить — он должно быть выглядел таким же безумным, как чувствовал себя — и схватил Бенадрил в капсулах, жидкой и назальной форме спрея, что было немного слишком, но лучше лишний раз перестраховаться. Он побежал обратно в ресторан и пробрался между столиками, чтобы вернуться к Гарри. Он сел как раз в тот момент, когда появился официант с огромной тарелкой смешанных закусок, и еще раз извинился, прежде чем пробормотать, что уходит за напитками. — Как ты себя чувствуешь? — Уже лучше, — сказал Гарри, забирая у него таблетки и вытаскивая сразу две. Он с легкостью закинул их в рот и запил стаканом воды. — Сегодня ужин за их счет, и они дали нам закуски. И нет, прежде чем ты начнешь паниковать, спринг-роллы и вонтоны — веганские. Томлинсон посмотрел на тарелку — там были курица в кунжуте, ребрышки, спринг-роллы и вонтоны — и с облегчением вздохнул. — Ладно. Прикольно. Извини, что так бурно реагирую. Я просто не знал этого, и это действительно меня напугало. Гарри хмыкнул и наклонился, чтобы быстро поцеловать его. — Ничего страшного, милый. Сейчас в основном все хорошо, но для перестраховки я выпил таблетки, ладно? — он потянулся к ребрышку и начал его грызть. — Теперь ты можешь перестать хмуриться и просто наслаждаться едой. Луи откинулся назад и начал накладывать себе новые закуски и радостно поедать курицу. Теперь он чувствовал себя возбужденным, когда все вернулось в нормальное русло, готовый насладиться вкусной (и не опасной) едой и хорошим вином, а затем он отвезет Гарри домой и скажет ему, что любит его, и у них будет много секса. Идеально. Что ж. Все было прекрасно, пока официант не вернулся с напитками, но споткнулся о стул позади них, подходя к их столику, а затем внезапно их кувшин с водой и две пинты пива потекли по спине Луи и по всей его тарелке. Луи мог бы заплакать. Он даже не встал, он просто сидел и немного маниакально смеялся, потому что какого хрена. Это, наверное, карма, за то, что он был рад увольнению Питера. Полчаса, тысяча извинений и с подарочной картой на их следующий ужин там (не то, чтобы Луи хотел туда вернуться), они вошли в дверь квартиры Стайлса. — Это было худшее свидание в моей жизни, — фыркнул шатен, швыряя ключи и бумажник в сторону. — Боже. — Это было не самое худшее свидание в моей жизни, — заверил его Гарри, подходя сзади и обнимая сильными руками его все еще влажные плечи. — Я имею в виду, что ни одно свидание не может быть плохим, когда оно с тобой. Он откинул голову назад и вздохнул, когда Гарри поцеловал его в шею. — Оно было ужасно. Ты не можешь это отрицать. — Это… скорее это было похоже на то, что можно рассказать на вечеринках, — снова попытался успокоить его Гарри. Луи топнул ножкой. — Перестань быть таким милым после того, как ты чуть не умер от анафилактического шока, а на меня вылили поднос с напитками. Гарри фыркнул и в последний раз поцеловал его в шею, прежде чем отодвинуться и развернуть к себе лицом. — Я рассказывал, что, когда мы ходили на первое свидание, я вернулся домой, позвонил маме и сказал ей, что, кажется, был на свидании со своей родственной душой? Сердце Луи сделало кувырок. — Да? — Да, — Гарри убрал челку с глаз Луи и застенчиво улыбнулся. — Так что, когда я говорю, что ты можешь принести мне миску с хлопьями в грязной пижаме, я все равно буду думать, что это лучшая ночь в моей жизни. — Ты слишком высокого мнения обо мне, — прохрипел Луи, качая головой. — Не правда, — пообещал Гарри, осторожно расстегивая грязную рубашку шатена. — Ты такой милый и добрый, и я так счастлив, что ты сделал это для меня. — Это всего лишь ужин, — запротестовал Томлинсон, но Гарри покачал головой, стягивая рубашку с плеч. — В твоем любимом ресторане, — напомнил ему Гарри. — Хотя держу пари, что сейчас это не так, — Луи фыркнул. — Но ты пригласил меня туда именно потому, что тебе там нравится, а это невероятно необычно. — Да, но я хотел, чтобы все было идеально, — раздраженно сказал Луи, хмурясь. Какая-то его часть правда хотела верить ему, но он просто не мог, учитывая, что это было объективно худшее свидание, на котором он когда-либо был. — У меня был план, чтобы сделать все идеально, и все пошло наперекосяк. — Оно идеально, потому что это мы, — настаивал Стайлс, наклоняя голову Луи для поцелуя. — Я не могу возненавидеть свидание, на котором я был с тобой, потому что я хочу быть с тобой все время, даже если другие люди пытаются меня убить. Луи фыркнул. У него внутри все покалывало. — Что я такого сделал, чтобы заслужить тебя, а? Гарри стянул через голову свою рубашку и повел их к кровати, на которую он толкнул шатена и залез на него сверху, долго и томно целуя его. — Ты для меня все, ты же знаешь. — Гарри прикусил губу. — Все, Луи. — Ты не можешь просто так, такое говорить, — пожаловался Луи, но радостное трепетание сердца говорило об обратно. — Но ты тоже все для меня. Стайлс все еще кусал губу, и когда он подвинулся к Луи, чтобы обхватить его лицо руками, в его глазах застыла нехарактерная ему нервозность. — Я… Я хочу тебе кое-что сказать, но не знаю, не слишком ли это рано. Время как будто остановилось. Луи протянул руку и обнял его за шею, прижимая их лбы друг к другу. Они с Гарри были единственными людьми в мире, и он даже не злился, что Гарри собирался сказать это раньше него. — Если ты скажешь это первым, я отвечу тебе тем же. Глаза Гарри загорелись, когда он сказал это. — Я люблю тебя, Луи. — Я тоже тебя люблю, — Томлинсон потянулся к нему, и они погрузились в объятия друг друга. Гарри издал довольный звук, когда Луи неистово потянул его вниз, и они целовались целую вечность, потому что они любят друг друга. Их поцелуи становились медленнее и глубже, в конце концов, когда они начали тереться друг о друга, ноги Луи сами собой раздвинулись, когда Гарри оторвался от его губ, чтобы поцеловать его шею и грудь. Он простонал, когда он поцеловал его сосок, волна нежности, которая прошла через его тело, почти ошеломляла, когда Гарри поднял глаза, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, как он всегда делает, и он выпалил самую глупую вещь на свете. — Мне так чертовски повезло, — он притянул Стайлса к себе для еще одного обжигающего поцелуя. — Мне так повезло, что я нашел тебя, — он смущенно захлопал глазками, глядя на парня. — Я даже не думал, что когда-нибудь снова влюблюсь, но ты буквально лучшее, что когда-либо случалось со мной. Гарри улыбнулся ему, и это было волшебно. — Я чувствую то же самое, — он обхватил ладонями лицо Луи. — Боже, с тобой все по-другому. С тобой все лучше, и мне это нравится, — ухмыльнулся он. — Я уже говорил тебе, что очень сильно тебя люблю? — Этого никогда не бывает достаточно, —сказал ему шатен. — Это будет похоже на ту неделю, когда мы называли друг друга бойфрендами, и все нас ненавидели. Гарри фыркнул. — Это была замечательная неделя, — он чмокнул Луи в губы. — я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — ответил Луи, затем улегся обратно на матрас и провел несколько часов, демонстрируя, как сильно он любит своего мальчика. Своего соулмейта. ------- ³ — те, кто сидят в тт явно знают этот звук «Do I make you horny, baby?». фраза из фильма «Остин Пауэрс: Шпион, который меня соблазнил». ссылка на видео с этим моментом — https://www.youtube.com/watch?v=ec_n2YTdA24

*

Луи уже больше пяти лет ни с кем не был сверху. Не поймите его неправильно, он любил быть снизу также сильно, как и любой другой парень, но теперь у него был отличный секс, и он поймал себя на том, что хочет попробовать все. Ритм, в который они с Гарри входили естественным образом, когда речь заходила о сексе, был простым и легким, и они вообще не обсуждали это. При нынешнем положении вещей Луи казалось почти естественным быть боттомом, хотя именно к этому он привык в своих предыдущих отношениях и в каком-то смысле он умел это лучше всего. Он прекрасно осознавал, что он ниже ростом, чем многие другие парни, а поскольку Гарри был значительно выше и сильнее его, то ему было логично занять место нижнего. Если он слишком много будет думать о гендерных нормах, у него начнет болеть голова. Ему нравилось быть снизу, и ему нравилось, когда Гарри трахал его, так что это не проблема. Однако крошечная его часть хотела трахнуть Стайлса. После нескольких недель регулярного секса эта часть стала довольно большой, им двигало любопытство, которое он не мог побороть. То, как губки Гарри складывались в аккуратное «о», было его любимой вещью, и то, как его тело пронзал оргазм, и он обмякал в его руках, впоследствии делало Луи очень счастливым. Ему нравилось то, какие они были тактильные. Одной ночью они занимались сексом. Гарри обнял Луи за талию, проводя пальцем вниз, чтобы потереть его дырочку и скользнуть в растянутое колечко мышц. Томлинсон всхлипнул от чрезмерной чувствительности, но не сказал парню остановиться. Он все еще был влажный от смазки, так что Гарри не составило труда добавить еще один палец. — Все хорошо? — прошептал он Луи на ушко, и тот только хныкнул и кивнул, уткнувшись красным потным лицом в плечо Гарри. Чем дольше тот оставался внутри него, тем сильнее он возбуждался, и довольно скоро его член стал твердым, чего не было уже много лет. Он даже не помнил, когда в последний раз кончал дважды за ночь, но теперь, когда они начали, Гарри не мог остановиться. Он как одержимый перевернул Луи на спину и подтянул его ноги выше, прежде чем снова засунуть в него пальцы, наблюдая, как их прекрасно принимает дырочка шатена. — Ты можешь кончить еще раз, милый? — почти прорычал он, его голос был такой глубокий. Луи снова всхлипнул. — Ты же сможешь, правда, мой ангел? — он согнул пальцы, чтобы подчеркнуть свою мысль, и Луи всхлипнул, закрывая рот рукой, чтобы заглушить звук. — Нет, дай мне слышать тебя, детка. — Гарри, — пробормотал он. Это единственное, что он сейчас мог сказать. — Гарри. Стайлс поцеловал его лодыжку. — Ну же, дорогой. Только посмотри на себя, ты так хорошо принимаешь мои пальцы. Такой хороший мальчик для меня, такой красивый мальчик… Луи вскрикнул, кончая, пальцы запутались в простынях, выдергивая ее из-под матраса. По его груди стекал пот, а ноги неконтролируемо дрожали, когда Гарри медленно отодвинулся назад, позволяя ногам упасть обратно на кровать, прежде чем наклониться вперед и слизать сперму с животика. — Ты такой непристойный, — хихикнул Томлинсон, и Гарри издал громкий, недовольный звук, прижимаясь губами к его коже. — Ты любишь меня, — улыбнулся он, и Луи не мог не улыбнуться в ответ; эта фраза все еще прекрасна и свежа. — И ты такой горячий, когда кончаешь, что я бы смотрел на это все время. Луи уговорил его подняться, и они снова обнялись, натягивая одеяло до плеч. Он прижался поцелуем к подбородку Гарри. — Но я сейчас чертовски разбит, — сказал он, подчеркивая свое заявление зевком. — Не думаю, что я когда-либо кончал дважды за раз. Гарри хмуро посмотрел на него. — Что, никогда? Луи пожал плечами, откинувшись на подушки. Он уже пожалел, что не сдержал язык за зубами, все стремясь подчеркнуть свою сексуальную неопытность больше, чем необходимо. — Нет, насколько я помню. Я даже не думал, что смогу, мне просто нравилось, что ты рядом. Стайлс сделал долгий глубокий вдох, прежде чем яростно поцеловать его. — Я люблю тебя, — сказал он, и по его тону он понял, что тот старается не давить, хотя и очень хочет. — Я тоже тебя люблю, — прохрипел он в ответ, снова целуя его, прежде чем перевернуться на другой бок, чтобы выключить ночник. Маленькие часы рядом с кроватью Гарри показывали 2:47 утра, так что неудивительно, что он так устал. Он снова перевернулся и оказался в объятиях Гарри. — Я очень люблю тебя, Гарри. Тот прижался губами ко лбу Луи, прежде чем развернуться и принять позу маленькой ложечки. В их маленькой комнатке было так чудесно и тихо, даже в центре Лондона снаружи почти не было слишком шумно, и Гарри он всегда быстро засыпал. Вот только сейчас мозг Луи никак не мог угомониться. Он только что кончил дважды. Дважды. Такого никогда раньше не случалось, и он даже не пытался этого сделать. И более того, Гарри просто взял и начал ласкать его после того, как они закончили, а Луи просто позволил ему. Он не испытывал никаких угрызений совести, когда Гарри прикасался к нему подобным образом. Он знал, что тот заставит его чувствовать себя хорошо, и он даже не сомневался, что Гарри остановится, если он попросит. Быть в здоровых отношениях — странно. Но он не мог не задаться вопросом, чувствует ли Гарри то же самое. — Гарри? — прошептал он, будучи неуверенным, что кудряш еще не спит. Но тот издал тихий звук, и Луи почувствовал, как он заерзал, поэтому он продолжил. — Могу я задать тебе один вопрос? — Конечно, — пробормотал Гарри, поворачиваясь на руках. Он не видел его лица, но все же запустил руку Гарри в волосы. — Что случилось, милый? — Когда ты… когда ты трогаешь меня там пальцем. — черт, Луи был безмерно рад, что уже темно, и Гарри не видел, как густо покраснели его щеки. — Ты когда-нибудь думал, как я делаю это тебе? Он почувствовал, как Гарри замер и глубоко вздохнул. Он явно не ожидал этого вопроса сегодняшним вечером, но, с другой стороны, Луи не ожидал, что он спросит его об этом. — Эм, — проворчал Гарри, затем приподнимаясь на кровати, кладя теплую руку Луи на спину, прижимая его ближе к себе. — Ну, я совру, если скажу, что уж совсем не думал об том. — Да? — тихо спросил Луи. — А, например, как насчет меня… эм, как насчет того, чтобы я трахнул тебя? У Стайлса перехватило дыхание. — Боже, Луи. Да, я хочу этого. Я правда этого хочу. — Да? — снова спросил Луи. — Это правда или ты так говоришь из-за меня? — Блять, нет, — Гарри издал нервный смешок. — Я знаю, что мы еще не говорили об этом, и у нас было много того, что я бы назвал очень похожим на секс, но мне весело, и мне всегда хорошо? — у него вдруг перехватило дыхание. — Тебе что, уже некомфортно, ты…? — Нет? Что за фигня? — Луи отчаянно потряс головой. Боже, он не мог себе представить, что Гарри думает так, когда для него это лучший секс в жизни. — Мне просто нравится… Я никогда по-настоящему не экспериментировал с сексом. А мне хочется. И я не знаю, меняться со своим партнером не совсем экспериментально, но для меня это так? Потому что я не часто это делал? — Хорошо, — просто сказал Стайлс. Он скрестил с Луи лодыжки. — Здесь только мы, да? Если это эксперимент для тебя, то и для меня тоже. — Да, но… — Луи не знал, как сказать дальше, чтобы не прозвучать как идиот. — Для тебя это эксперимент? — Секс для меня не эксперимент, — осторожно начал Гарри. — Ты же знаешь, что у меня был секс со многими людьми, но это не значит, что весь секс был хорошим или здоровым. Луи нахмурился. Несмотря на все его чрезмерные размышления и сравнения, он никогда не думал об этом в таком ключе. — Прости, любимый, — сказал он. Гарри пожал плечами. — Типа, у меня был секс с примерно с одинаковым количеством парней и девушек, но с парнями я всегда менялся. На самом деле у меня нет особо предпочтений, — он коснулся пальцами подбородка шатена. — И мне не нужно видеть твое лицо, чтобы понять, что ты хмуришься. — Я не хмурюсь, — нахмурился Луи. — Я не могу изменить твое прошлое. — Ты прав, но это не значит, что ты не ревнивая маленькая фасолинка, — проворковал Гарри, осыпая поцелуями лицо парня, что только заставило его нахмуриться еще сильнее и оттолкнуть Гарри. — Ох, детка, иди сюда. — Когда ты был с этими… другими мужчинами, — сказал Луи, выплывая последние два слова, будто они пропитаны ядом, — как вы выбирали, кто что делает? — Честно говоря, большинство из них было на одну ночь, — сказал Стайлс. — У меня не было вообще никаких отношений с парнями до тебя. По крайней мере, не таких, как наши, и с разнообразной сексуальной жизнью. Луи нахмурился. — Так, когда же ты спал с этими парнями? — Я был с Кендалл около двух лет, и все это время мы то расходились, то сходились, — объяснил он. — Когда мы расставились, она шла и трахалась с девушкой, а я с парнем. Это было токсично. Это было нездорово, и это главная причина, по которой я занимался сексом со столькими мужчинами. Луи был очень рад темноте и тому, что Гарри не видел выражения его лица. Он ненавидел тот факт, что у Гарри тоже была дерьмовая бывшая, и он ненавидел, что это означало, что он прыгал из койки в койку, и с ним не обращались так, как он того заслуживает. — Прости, — это все, что он мог пробормотать. Он притянул Гарри ближе. — И прости, что я всегда так ревную, когда ты говоришь о своей бывшей. Но я ненавижу, что она заставила пройти тебя через такое. — Чтобы быть справедливым, я тоже делал ей плохо. Мы совсем не подходили друг другу, — он убрал волосы с глаз Луи, как будто знал, что они растрепались, хотя толком не мог их разглядеть. — Но ты же знаешь, что у нас все совсем не так, верно? Я был молод и глуп и боролся за отношения, в которых не хотел быть. — Был, сделал, — мрачно усмехнулся Томлинсон. — Но это нормально, потому что теперь мы есть друг у друга, и я действительно наслаждаюсь твоей компанией, что происходит впервые. Гарри пододвинулся, чтобы поцеловать его, наполовину в нос, наполовину в губы, но Луи очень оценил этот жест. — Я не могу дождаться, чтобы сделать с тобой все, — прошептал он, как будто это секрет, предназначенный только для них двоих. И да, это значит, что ты трахаешь меня, вставляешь пальцы и все такое. Я правда этого хочу, — он снова поцеловал его. — Я не стал давить, потому что мы вроде как вошли в такой легкий ритм, и это, кажется, сработало. Я хочу, чтобы тебе было комфортно был голым и получать взаимные оргазмы и… — Боже, Гарри, я уже позволил тебя меня трахнуть, тебе не нужно углубляться в это, — рассмеялся Луи, прерывая его. — Я думаю, мы оба знаем, что я наслаждаюсь и ценю взаимные оргазмы и наготу вместе с тобой. Гарри хихикнул, поглаживая спину парня. — Просто проверяю. — Но я ценю твою медлительность, нежность и все такое, — сказал он, потому что не хотел, чтобы Гарри чувствовал себя недооцененным. Все было наоборот — он никогда не думал, что найдет кого-то вроде него, такого честного, ласкового и терпеливого, и он был готов и дальше жить старой девой. — Боже, Луи, ты уже говорил мне, что любишь и ценишь меня. — Гарри сымитировал его же тон, и Луи показал ему язык, случайно лизнув нос Гарри, и они оба засмеялись. — Ты хуже всех, — он крепче обнял Стайлса за талию и прижался к нему, целуя в шею. Гарри поцеловал его в ответ, и откатился назад, прижимаясь к груди. — Спи, милый Луи, — тихо прошептал он, целуя его ладонь. — Мы можем еще поговорить о фингеринге утром. Луи укусил его за загривок за это, но быстро заснул, чувствуя легкость и взволнованность от того, что должно произойти. Они не говорили об этом в течение нескольких дней, вся неделя прошла в какой-то спешке и истоме, и у них почти не было возможности заниматься сексом вообще. Одним вечером Гарри довел его до оргазма в душе, а в другую они устало и немного торопливо подрочили друг другу в постели, но, кроме этого, было еще много медленных, сонных поцелуев, они оба хорошо знали, что слишком устали, чтобы делать что-то еще. Когда наступил понедельник, их единственный день свободы, Луи снова вспомнил об этом. Ну, он не столько поднял этот вопрос, сколько выпалил его за завтраком, но не это важно. — Можно я трахну тебя? Рядом сидящий Гарри поперхнулся своими хлопьями. Он посмотрел на Луи широко раскрытыми глазами, а затем издал совершенно неприятный звук, когда еда пошла не в то горло. В итоге он выпил большую часть кружки с кофе, прежде чем вновь обрести дар речи. — А? — Эм, можно я тебя трахну? — смущенно сказал Луи, тихо хихикая. — Типа, я сверху. — Да, — бросил Гарри, кивая как сумасшедший. — Ух ты, Лу, я… да. Извини, но ты просто застал меня врасплох. Ты просто больше не поднимал эту тему. — А когда, скажи на милость, мы бы сделали это на прошлой неделе? — Верно подмечено, — согласился Гарри. — Окей. Эм, — теперь, когда он не давился хлопьями, у него слегка кружилась голова от возбуждения. — Сейчас, или вечером, или… — Сейчас, — фыркнул шатен. — Я все еще завтракаю, очевидно, не сейчас. — Прошу прощения, Ваше Высочество, — сказал Стайлса, закатывая глаза. — Простите меня за то, что я так взволнован. Он явно был взволнован больше, чем ожидал Луи, потому что они убрались, Гарри исчез в ванной комнате почти на час, что даже пар начал проникать в коридор. Луи мог бы подумать, что он упал там или заснул, если бы тот факт, что он все время напевал песни Fleetwood Mac. Когда он наконец появился, всю квартиру наполнил запах его модного крема для тела с табаком, и он заглянул в гостиную, где Луи смотрел старый эпизод Топ Гир по телевизору. Он на самом деле только делал вид, даже не слушал. Стайлс был голый и все немного влажный, он плюхнулся на диван рядом с Луи и лег поперек него. — Привет. — Приветик, милый, — Луи точно знал, что Гарри пытался сделать, но он делал вид, что ничего нет. Он заправил прядь волос парню за ушко. — Хороший был душ? — Ммм, — промычал Гарри, моргая. — Очень тщательный, если ты понимаешь, о чем я. — Невозможно не уловить твою мысль, дорогой, — шатен приподнялся чуть выше, чтобы Гарри было удобнее сидеть. — Ты действительно хочешь этого, да? — Да, очень, — согласился тот, смотря радостными щенячьими глазами. — Я хочу всего с тобой, это очевидно, но этого я правда очень хочу. Томлинсон поцеловал его. Их носы неловко столкнулись, когда он наклонился вперед, трепетно и настойчиво вылизывая рот Гарри. В нем бурлила иная страсть, чем обычно. Когда они начинали целоваться перед сексом, Луи знал, что он, по сути, вручал себя Гарри, что тот возьмет над ним контроль и заставит Луи чувствовать себя хорошо. И в каком-то смысле он надеялся, что так и будет дальше, но часть его хотела перемен, и она хотела, чтобы Гарри разрушился под его руками и был полностью сосредоточен на его удовольствии. Стайлс намеренно начал замедлять поцелуй, превращая его во что-то более медленное и чувственное. Его руки скользнули вокруг его талии, слегка сдвигаясь вперед, чтобы их промежности соприкоснулись. — Детка, — медленно произнес он, прерывая поцелуй, но их губы все еще были достаточно близко, чтобы Луи ощущал запах мяты в его дыхании. — Малыш. Не торопись, ладно? — Я не тороплюсь, — возразил он, и они оба засмеялись, потому что это откровенная ложь. — Ладно, извини. Я просто, типа, нервничаю. Гарри облизал губы и опустил руку, чтобы переплести с ним пальцы. — Только ты и я, да? — Луи кивнул. — Ты был сверху раньше? Едва ли. — Да, — возмущенно возразил он. — А что, разве я похож на чертового боттома? Гарри снова хихикнул. — Нет, детка, вовсе нет. Мне просто интересно, почему ты так нервничаешь. — Потому что я хочу, чтобы тебе было хорошо, — пробормотал шатен. Он снова почувствовал себя девственником. — И я просто… если моему бывшему вообще не нравилось, что я делаю, значит я плох в этом. Если Гарри и бесило, что Луи постоянно упоминал Генри в такие моменты, он этого не показывал. Вместо этого он обхватил лицо Луи ладонями и пристально посмотрел ему в глаза. — Твой бывший был мудаком, — твердо сказал он. — Твой бывший был придурком, и его здесь нет, детка. Ты и я, да? — Луи кивнул. — Ты и я, и я не могу дождаться, чтобы сделать это. Ты же видишь, как сильно я этого хочу, правда? — Да, кивнул Томлинсон, цепляя за руки парня. как за спасательный круг. — Прости, мне так жаль, что я всегда говорю о том, как я волнуюсь, прежде чем мы что-нибудь сделаем. Гарри успокаивающе погладил его большим пальцем по щечке, чтобы убрать морщинки. — Я бы предпочел знать об этом, — заверил он его. — Потому что скоро мы, надеюсь, дойдем до того момента, когда тебе во всем будет комфортно. Мы не будем торопиться и сделаем это, когда ты будешь готов, хорошо? — Я все еще хочу сделать это, — прошептал Луи, потому что он действительно чертовски этого хотел. — Не пойми меня неправильно, я нервничаю, но я хочу этого. Я очень этого хочу. Стайлс кивнул. — Может, перейдем в спальню, устроимся там поудобнее и приготовимся? Он кивнул и пошел за Гарри в спальню, где они провели следующие полчаса, просто целуясь. Их руки блуждали по телам друг друга, и они возбудились только от этого, и все было медленно, и это именно то, что было нужно Луи. Было легко не думать слишком много, когда он просто вот так целовал своего парня. Когда Гарри прервал поцелуй, он выглядел потрясающе — на висках у него выступил пот, волосы слиплись и свисали на плечи, который он постоянно откидывал назад, а губы, распухшие от поцелуев и укусов, были ярко-красного цвета с мелкими ранками. Он снова убрал волосы с лица и откинулся назад, склонив голову к их прикроватному столику. — Можно мне взять смазку? Луи поспешно кивнул, отодвигаясь в сторону, чтобы парень мог взять смазку и презерватив. Гарри положил все нужное на подушку, и Луи быстро толкнул его на спину и оседлал его, опираясь спиной на сильные бедра Гарри и положив руки ему на живот. — Ты хочешь, чтобы я тебя подготовил, или ты сам хочешь это сделать?  — Я хочу, чтобы ты сначала поцеловал меня, — сказал Стайлс, подталкивая его вперед, так что они снова поцеловались. Луи оперся на руки по обе стороны от его головы, и они начали нежно тереться друг об друга. — Блять, — простонал Гарри, приоткрыв рот, когда Луи на пробу дернул бедрами. — Черт, так хорошо. — Аг-гха, — хрипло выдохнул Луи. Он чувствовал, что с каждой секундой возбуждался все сильнее. — Боже, какой же ты красивый. Такой чертовски прекрасный. Гарри облизнулся, трясущейся рукой потянувшись за бутыльком смазки.  — Я хочу, чтобы ты это сделал. Луи взял смазку и кивнул. — Хорошо. Подскажешь, что делать? — Конечно, — заверил его парень, сжимая его бедро. — Прежде всего, слезь с меня. — Придурок, — пробормотал Томлинсон, на самом деле не имея это в виду. Он слез с него, и Гарри завозился на кровати, прежде чем перевернуться на живот и поднять задницу в воздух, раздвинув ноги и опираясь на колени. — Просто потрогай, если тебе нужно, — подбодрил он, что казалось абсолютно нелепой просьбой в голове шатена, но он понимал, почему Гарри это сказал. Его сводило с ума то, что Гарри доверял ему настолько, чтобы без волнения обнажить перед ним свое самое уязвимое место, но опять де Луи отметил, что сделал тоже самое для него, разве что менее комично. Луи наклонился вперед и поочередно поцеловал каждую ягодицу парня, проводя рукой по пояснице. Он пах потом и мускусом, с легким привкусом табака от мыла. Его кожа молочно-бледная и мягкая на ощупь, а тепло его тела было уже знакомо его рукам. Он отодвинулся назад и раздвинул упругие половинки, наблюдая, как трогательно сжималась его дырочка. — Все хорошо? — прохрипел он. Он не знал, куда делся его голос. — Можно потрогать? — Я бы хотел, чтобы ты в конце концов засунул туда свой член, — пробормотал Гарри, и Луи не нужно было видеть его лицо, чтобы понять, что он ухмылялся. — Да, детка, ты можешь потрогать. Луи впился зубами в мягкую плоть, проводя по дырочке двумя пальцами, не входя, но заметно надавив. — Ты будешь такой узкий, — пробормотал он, немного напуганный мыслью, что его член будет там через несколько минут. Хоть ему природа и не даровала такую длину, как у Гарри, его член был толще, и поэтому он беспокоился, что ему придется сильнее растянуть его. — Все в порядке, — сказал Гарри, сжимаясь вокруг пальцев Луи. — Мы не будем торопиться, обещаю. И они не торопились. Луи очень щедро пользовался смазкой, раскрывая его пальцами, очень медленно чередуя их количество внутри парня. Он наслаждался этим и, как предложил Гарри, долго изучал его, прислушивался ко всем тихим звукам, которые он издавал, что заставляло его чувствовать себя хорошо, все время убеждаясь, что он растягивал его красиво и тщательно, что это было и для удовольствия, и для подготовки. Когда он нашел простату Гарри пальцами, звук, который тот издал, был невероятным, грубым и даже животным. Его дырочка сжалась еще сильнее вокруг него, и он понял — понял, почему Стайлс так любил делать это с ним, даже не для прямого удовольствия. Смотреть на то, как мужчина, которого он так любит, реагирует на его прикосновения, доверяя ему целиком и полностью — это то, от чего он никогда не устанет. Он хотел, чтобы Гарри разваливался на части каждый божий день. Он неуклюже раскатал презерватив — он давно его не надевал — и сделал несколько быстрых движений по члену, чтобы немного сбросить напряжение. Он определенно долго не продержится, он был уверен в этом, и сказал об этом Гарри. Тот издал хриплый смешок. — Я тоже, — проворчал он. — Мне все равно. Пожалуйста, трахни меня. Луи придвинулся вперед и начал медленно погружаться в него. Этот раскаленный добела жар, эта сверхчувствительность, к которым он не был готов, чувство чистого экстаза, которое, как он думал, было невозможно. Они оба испустили стон чистого удовольствия, когда Луи толкнулся дальше, глубже, медленно, как только осмелился. — Ты в порядке? — он вздрогнул, дрожа от напряжения всего этого. Он провел рукой по потной спине Гарри. — Хаз? — Одну секунду, — тихо простонал тот, наклоняя голову вперед, чтобы привыкнуть. — Черт, да ты большой. — Лесть — лучший путь к успеху, — хихикнул шатен. — Ты в порядке? — Угу, — промычал Гарри через несколько долгих секунд. — Ты можешь двигаться. Луи вытащил член из Гарри, а затем медленно вошел обратно, сохраняя ласковый темп, пока парень приспосабливался. Прошло много времени с тех пор, как Луи занимался сексом, но кажется, он никогда не спрашивал, какой был перерыв у Гарри. В таком темпе они продолжали довольно долго, руками Луи крепко сжимал его бедра, продолжая трахать его. Он пару раз выскользнул из Гарри, все еще пытаясь приноровиться к ритму, но довольно скоро Гарри все сильнее опускался на матрас, его ноги неконтролируемо дрожали, и множество великолепных тихих звуков покидали его рот при каждом толчке, а рука ласкала собственный член. Однако он не мог видеть лица Стайлса, поэтому в следующий раз, когда он случайно выскользнул из дырочки, он легким движением руки перевернул его на спину. Гарри был так податлив, и их губы немедленно соприкоснулись, прежде чем Луи глубоко погрузил свой член обратно в него. Гарри выгнулся над кроватью дугой, ногтями впиваясь в спину и оставляя царапины. — Твою мать. Это чувствовалось совсем, совсем по-другому — трахать его под таким углом. Гарри откинул голову на подушки, и он, кажется, не знал, куда деть руки. Луи целовал его где и когда мог, но по большей части они соприкасались лбами, дыша одним воздухом и смотря друг другу в глаза. Луи больше не нуждался в подсказках, не когда Гарри не мог ни о чем думать. Он никогда не ожидал, что это произведет на парня такой эффект, но, черт возьми, Гарри выглядел нереально, когда его трахают; глаза остекленели, рот приоткрыт, из него выходят самые горячие звуки. Томлинсон не ошибся, когда сказал, что ему не потребуется много времени, чтобы кончить. Оргазм был близко с самого начала, будучи возбужденным одной только мыслью, что он понимал, что это не займет много времени, но это застало его врасплох; бедра дернулись, а спина выгнулась, кончая. Он замер, будучи глубоко внутри тела Гарри. — Извини, — пробормотал он. — Я думал, что продержусь подольше. — Останься во мне, — попросил Гарри, начиная быстрее дрочить себе, пока он не кончил на простыни, выкрикивая имя Луи. Они синхронно рухнули на матрас, шатен все еще был внутри него, обнимая Гарри за талию и целуя в плечо. — Бля, — выдохнул Луи, отчаянно желая поцеловать своего парня. — Позволь мне выйти и поцеловать тебя. Стайлс всхлипнул и заскулил, когда он выходил, его член издал неприятный чавкающий звук, выпадая из дырочки. Он завязал презерватив дрожащими руками и отбросил его на край кровати, прежде чем снова притянуть Гарри к себе. Некоторое время они лениво целовались, все еще находясь под кайфом от своих оргазмов, и оба жаждали близости, которую приносит поцелуй. Они лежали в лужице спермы, но, если Луи было поебать, он не мог представить, что Стайлс все еще ничего не сказал. — И как это было? — нервно спросил он парня, когда их поцелуи сошли на нет. — Ужасно, — саркастично протянул он. — Отвратительно. Я не мог дождаться, когда это закончится, — Луи ущипнул его. — Господи, Луи, ау, — он надулся. — Я только что кончил на нашу кровать, разве это не сказало тебе, как сильно мне понравилось? — Просто приятно это слышать, — тихо признался Томлинсон, проводя большим пальцем по бедру Гарри. — Это было, как бы, по-другому, но это было хорошо. Действительно хорошо. Прям, феноменально хорошо. — Мхм, — хмыкнул Гарри. — У тебя такой толстый член, что это просто невероятно. Мне нравится чувствовать себя таким заполненным, — его глаза засверкали, когда он улыбнулся еще шире. — О боже, в следующий раз я объезжу тебя. Держу пари, это будет невероятно. Луи хихикнул и снова поцеловал его. — Зачем я вообще беспокоюсь, — тихо признался он. — Когда все так получается. Черт, мне нравится. Я люблю тебя. — Я люблю тебя, — вяло улыбнулся Гарри в ответ, переплетая их пальцы. — И я хотел бы предложить, чтобы мы делали это чаще. Потому что ты был так глубоко внутри меня и просто чувствовал себя так близко к тебе, просто… да. Десять из десяти. — Ты мне льстишь, — Луи радостно уткнулся лицом в шею парня. Вот так он мог очень легко заснуть. — Боже, ты меня вымотал, — пробормотал Гарри, закрывая глаза, как будто слыша его мысли. — Знаешь, что усталость после того, как тебя выебали, совершенно новый уровень усталости. — А я этого не знаю? — Луи ухмыльнулся. — Ты хочешь кушать? Стайлс кивнул, все еще не открывая глаз. — Я бы перекусил. — Я закажу нам что-нибудь через Убер.Еду, — сказал Луи, целуя потный лоб Гарри, прежде чем откинуть одеяло и протопать голышом в гостиную, чтобы найти свой телефон. Он мельком глянул на свое отражение в зеркале в коридоре и чуть не поперхнулся воздухом — по всей груди и шее были разбросаны царапины и засосы, а когда он повернулся, чтобы осмотреть спину, там были еще большее глубокие и более длинные царапины. Будь он проклят, если это не самое горячее, что он когда-либо чувствовал. Схватив телефон, он направился прямиком в спальню и плюхнулся на кровать рядом с Гарри. — Вам придется многое объяснить, Мистер Стайлс. Глаза Гарри тревожно распахнулись. — А? — Посмотри на меня, — пронзительно закричал Томлинсон. — Посмотри, я пострадал от твой огромных жадных лапищ, — он замахал рукой, где была особенно глубокая царапина перед лицом Гарри, да так близко, что тому пришлось очаровательно скосить глаза. — Посмотри. Я ранен. Тот только улыбнулся. — Но тебе вроде как нравится, правда? Даже очень, ты ухмыляешься, — он игриво ткнул Луи в бок. — Ты такой же извращенец, как и я — Ну, я бы солгал, если бы сказал, что не думаю, что быть помеченным тобой вот так очень горячо, — Луи перекатился так, чтобы он мог обхватить лицо Гарри и поцеловать его должным образом. — Но я все равно не такой извращенец, как ты. Останься во мне, пока я не кончу, да. — Заткнись, — завопил Гарри, вспыхнув и оттолкнув Луи прочь. — Противный мальчишка. — Иди сюда, — рассмеялся Томлинсон, притягивая парня к себе и целуя его снова и снова. — Не дуйся, или я не буду заказывать тебе ужин. Конечно, это был блеф. Луи заказал неприличное количество еды в местном магазинчике с десертами, и когда она приехала, ее оказалось так много, что она еле помещалась на кофейном столике. — Господи Иисусе, Луи, — сказал Гарри, глядя на все это пиршество широко раскрытыми глазами. — У тебя больше денег, чем здравого смысла, клянусь богом. Луи, который уже удобненько устроился в углу дивана с огромной миской печенья на коленях, просто показал ему средний палец. — Заткнись и ешь, пока твое мороженое не растаяло, идиот. — Сам ты идиот, — сказал Стайлс, но сел рядом с ним и потянулся за своей едой. — Это тебе за то, что ты первый раз трахнул меня до того, как заказать сладкое на ужин. Шатен нахмурился. — Говнюк. Честно говоря, тот факт, что ты не любишь сладкую еду так же сильно, как соленую, может послужить причиной разрыва. — Не-а, — сказал Гарри. — Я люблю мороженое так же, как и любой другой человек, только не на ужин. Я не думаю, что это необычно. — Ты ошибаешься, — сказал Луи, отодвигая пустую миску, чтобы приступить к чизкейку. — Они выложились на полную. Мороженое, бананы, вишни — полный комплект. — Да, но, — начал Стайлс, выгибая брови и отправляя в рот ложку с мороженым. — После сегодняшнего дня я могу с уверенностью сказать, что предпочитаю другой… топпинг. За это Луи бросил ему в голову кусочек шоколада.

*

День, когда Луи получил звонок, который изменил все, начинался как самый обычный вторник. После ленивого (и трагически беззаботного) утра он готовился ехать в театр. Он разогрел в микроволновке остатки карри, чтобы успеть перекусить перед уходом, но как только микроволновка начала пищать, оповещая об окончании, начал звонить телефон. Это был Джефф, его агент. Они почти не разговаривают, потому что, честно говоря, им это и не нужно. Луи постоянно везло в том, что ему предлагали долгосрочны роли, и платили ему хорошо, чтобы не беспокоиться о работе каждую неделю. В этом году он даже планировал сделать перерыв на Рождество впервые за много лет, потому что его оплата за «Книгу Мормона» с легкостью позволит ему это сделать. Решив это, Луи понимал, что ему нужно решить, что делать дальше со своей жизнью после этого шоу, что было ужасающей перспективой. Он говорил с Беном о том, чтобы остаться в роли Старейшины Прайса, если шоу вернется в следующем году на еще один сезон, что, похоже, произойдет, и он будет только счастлив это сделать. — Он нажал кнопку «принять», предполагая, что Джефф звонил просто, чтобы поболтать, но это было не так. — Привет, Джефф, приятель, — поздоровался он, нажимая кнопку, чтобы открыть микроволновку, прежде чем она снова пропищит. — Ну, как дела? — Привет, Лу, — ответил Джефф, и даже говоря по телефону, Луи мог почувствовать, что тот улыбался. — Я бы спросил, как у тебя дела, но думаю, что сделаю твой день в десять раз лучше. — Да? — Луи перестал заниматься обедом, и облокотился на столешницу, чувствуя, как от нервов скручивает живот. — Ты где-то устроил мне прослушивание? — О, я ничего не делал, — радостно объявил мужчина. — Но я получил письмо от личного помощника некоего Лорда Эндрю Ллойда Уэббера¹. Слышал о таком? — Ебаный в рот, — сглотнул Луи. — Не может, блять, быть, — он не мог дышать. — Что там? — Как ты относишься к потенциальному прослушиванию в мюзикл «Иосиф и его удивительный плащ снов"²? У Луи челюсть встретилась с полом. — Пиздец. Иисус Христос. Да. Какая роль? — Луи, — медленно произнес Джефф, выдерживая паузу, — команда Ллойда Уэббера обратилась к тебе и лично попросила пройти прослушивание на роль Иосифа. — Ебаный ж ты нахуй… — Просто скажи мне «да», чтобы я мог отписаться, — засмеялся Джефф, и Луи мог легко представить, как он качает головой. — Ну, я все равно собирался это сделать, но хотел уточнить с тобой даты. — На любое число, на какое хочешь, — выпалил шатен, уже чувствуя легкое головокружение. Его лично попросили пройти прослушивание на роль его мечты, он не пропустит его ни за что на свете. — В последнее воскресенье августа, — сказал мужчина. Луи мог слышать, как он стучал по клавишам своего ноутбука. — У тебя в этот день будет представление? — Это… О боже, это же в буквальном смысле идеально, — изумленно проговорил Луи. Он был готов сказать, что он заболел, и попросить Гарри соврать, но это судьба. — На той неделе мы уезжаем до пятницы, потому что у нас перерыв, а потом я вернусь в театр только во вторник. — Отлично, — эхом отозвался Джефф, а затем снова застучал по клавишам, прежде чем продолжить, — Хорошо. Ты записан на прослушивание в тот же день. Поздравляю, приятель. — Я сейчас заплачу, — честно сказал Луи, потому что все это казалось таким сюрреалистичным, и он, кажется, еще не до конца это понимал. Эндрю Ллойд Уэббер, легенда Вест-Энда и создатель стольких культовых мюзиклов, включая «Призрак Оперы», «Кошки» и «Иисус Христос — Суперзвезда», знает о нем, и попросил его пройти прослушивание для последней постановки одного из своих самых культовых шоу. Он буквально мог разрыдаться здесь и сейчас. — Не плачь, — со смехом сказал Джефф. — Смирись с этим, расслабься и получай удовольствие, дружище. Ты это заслужил. — Я еще не получил эту роль, — хихикнул шатен. — Ну да, — сказал Азофф. — Я верю в тебя. Почаще проверяй почту, потому что я кину тебе любую дополнительную информацию, ладно? — Благослови тебя Господь, Джефф, ты самый лучший, — улыбнулся Луи. Он повесил трубку и отбросил телефон в сторону, чтобы взять себя в руки и обработать полученную информацию. Эндрю Ллойд Гребаный Уэббер. Дрожащими пальцами он взял телефон и набрал номер Гарри. Тот, конечно же, не ответил — он на чертовой работе — поэтому он позвонил Лотти, которая работала из дома, и кричал с ней минут десять. Она звучала так, будто была готова тоже вот-вот заплакать, продолжая поздравлять его. Он пообещал ей билеты на премьеру, если получит роль, а потом понял, что вообще-то он опаздывал, поэтому он быстро запихнул в себя уже слегка теплый карри и поспешил к станции метро, чтобы вовремя успеть на работу. Когда он добрался до своей гримерки, Найл был уже там, и он не успел даже войти, как выпалил: — Найл, мне нужно тебе кое-что сказать. Хоран ел бутерброд, да так и завис, поднеся его ко рту. — Если вы с Гарри расстались, я тебя побью. — Что? — Луи побледнел. — Нет. — Фух, слава Богу, — Найл драматично развалился на стуле, прежде чем швырнуть в него хула-хуп. — Бля, не пугай меня так. — Ты сам это выдумал, — в ответ бросил Луи, качая головой. — Послушай. Мне нужно тебе кое-что сказать, но, пожалуйста, не говори никому, даже Ли. — Да, конечно, — Хоран кивнул, ерзая на стуле. — Что случилось? — Все в порядке, — признался Луи, не в силах сдержать улыбку, расползающуюся по его лицу. — Я, эм. У меня будет прослушивание для другого шоу. Найл сердито посмотрел на него. — Иди ты, — весело сказал он и откусил еще один огромный кусок от своего бутерброда. — Ты уходишь от меня? — Найл, — снова сказал шатен. — Эндрю Ллойд Уэббер напрямую связался с моим агентом и попросил меня пройти прослушивание на роль Иосифа. Найл изумленно распахнул глаза. — Ни хрена себе, — возбужденно сказал он. — Что за роль? — Иосиф, — сказал Луи, кусая губы. — Реальный Иосиф в «Иосифе». — Ахуеть, — Найл бросил бутерброд на туалетный столик и захлопал в ладоши. — Это чертовски круто, боже ж ты мой. — Я знаю, — Томлинсон все еще не мог прийти в себя, и даже то, что он сказал это вслух не сделало все более реальным. — И он обратился именно к тебе? — Найл понимал, как это круто, как и он. — Черт возьми, приятель. Я не могу поверить, что стою в одной комнате с будущим Иосифом. — Ну, это пока только прослушивание, — сказал он, пожимая плечами. — - Я могу даже не успеть на итоговое прослушивание. — И когда же оно? — спросил Хоран. Луи достал из кармана телефон и зашел в почту, чтобы найти письмо, которое отправил ему Джефф, пока он ехал на метро. — Эм. Вот черт. Первое прослушивание будет утром, затем мы сделаем перерыв на обед, а затем у нас будет еще одно во второй половине дня. — Как у Ллойда Уэббера все строго, — напел Найл. — А что сказал Гарри, когда ты ему рассказал? Луи выглядел смущенным. — Я… э-э… еще не рассказал? — Что? — Он все утро был здесь, — пожал плечами Луи. — Я пытался дозвониться до него, но не смог. — И ты сказал мне раньше него? — Найл бросил в него скомканную салфетку. — Блять, иди и найди его прямо сейчас. — Его обеденный перерыв начинается через десять минут — сказал Томлинсон. — Он придет сюда, как всегда. — Аа, — Найл бросил на него понимающий взгляд и снова взял свой сэндвич. — Тогда я постараюсь свалить, хорошо? — И куда же? — фыркнул он, а затем, как по команде, раздался стук в дверь. Хоран запихнул в рот последний кусочек и пошел открывать. Конечно, это был Гарри. — Привет, — тепло поприветствовал он Найла. — Луи здесь? — Привет, любимый, — крикнул шатен, появляясь в поле зрения. Найл открыл дверь ровно настолько, чтобы Гарри смог протиснуться внутрь, а затем помахал им рукой. — Я пошел звонить Хейли, — сказал он, подмигивая, и удалился, не сказав больше ни слова. На секунду Гарри смутился, а затем просто пожал плечами и повернулся к Луи, приветствуя его быстрым поцелуем. — Привет, детка. Ты звонил мне? Луи закусил губу и кивнул. — Эм, да, — он взял обе руки Гарри в свои. — Итак, у меня есть кое-какие новости. — Да? — Стайлс сжал его руки. — Надеюсь, хорошие? — Хм. Чертовски удивительная новость, если быть честным, — Гарри вопросительно выгнул бровь. — Сегодня мне звонил мой агент. — Оо, прослушивание? Я не знал, что ты хочешь новую роль, — сказал Гарри. — Я думал, что ты хочешь продлить контракт здесь? — Да, но… — Томлинсон не мог сдержать улыбки. Ему точно не надоест рассказывать об этом людям. — Эндрю Ллойд Уэббер, вроде как, напрямую связался со мной и попросил меня пройти прослушивание на роль следующего Иосифа. — Ахуеть, — челюсть Гарри практически упала на пол. — Ты, наверное, шутишь, потрясающий маленький ублюдок. Луи засмеялся, когда парень подхватил его на руки. Он обвил руками шею Гарри и крепко обнял его, смеясь еще сильнее, когда Гарри начал покрывать поцелуями его лицо. — Ты… — поцелуй, — такой… — поцелуй, — чертовски, — поцелуй, — невероятный, — поцелуй. Стайлс опустил его на землю и обхватил его лицо ладонями, глядя на него с такой гордостью, что Луи захотелось отпрянуть. И это еще до того, как он прошел прослушивание, боже. Луи мог только представить (и отчасти он желал этого) реакцию, если он получит эту роль. — Я так чертовски горжусь тобой, черт возьми. Он сам позвонил? Он специально пригласил тебя на прослушивание? — Я знаю, — Луи просиял. — Эндрю Ллойд Уэббер знает, кто я. Он, наверное, приходил посмотреть мое выступление, а я не знал, и он хочет меня видеть. Он хочет меня, Гарри. — И когда прослушивание? — В воскресенье, когда мы вернемся из отпуска, — ответил он. — Итоговое прослушивание будет в тот же день, потому что оно проводится даже не в театре, а в частном офисе в его поместье в Котсволдсе. — Господи Иисусе, — изумился Гарри. — Ты уверен, что он не пытается тебя похитить? Шатен хихикнул и обнял парня за талию. — А что, ревнуешь? Ты боишься, что я брошу тебя ради него? — Он миллионер, — хихикнул Гарри. Он поцеловал Луи в лоб, потом наклонился и прошептал ему на ухо: — Думаешь, он сделает то, что тебе так нравится, своим языком? — Фуу, извращенец, — Луи оттолкнул его. — А еще ему лет девяносто, и он немного низкорослый. Я не могу даже подумать о том, чтобы встречаться с кем-то ниже меня ростом. — Я польщен, — сухо ответил Стайлс. — К тому же, когда ты получишь эту роль, я думаю, он станет твоим боссом. — Если я получу эту роль, — поправил Луи. — Я узнал об этом всего два часа назад. — Когда, — твердо повторил Гарри. — Не могу поверить, что трахаюсь с будущим Иосифом. — Если, — Луи закатил глаза. — В любом случае, это секрет, очевидно. Я рассказал только Лотти и Найлу, и так будет до тех пор, пока я не схожу на прослушивание. Гарри надул губки. — Ты рассказал двум людям, прежде чем сказать мне? Шатен игриво щипнул его за сосок. — Сначала я пытался дозвониться тебе. — Ты же знаешь, что я работаю, — сказал Гарри. — Когда ты услышишь, что получил эту роль, лучше сначала скажи мне. — Если, — почти закричал Луи. — Перестань, а то сглазишь, придурок. — Как бы то ни было, я так горд и счастлив, — мечтательно произнес Гарри. — Я, конечно, буду скучать по работе с тобой, но это потрясающе. — Я знаю, мне тоже будет этого не хватать, — сказал Луи, уже чувствуя себя немного несчастным от такой перспективы. Взять на себя эту роль, если ему ее предложат, не так уж сложно, но это не значит, что ему не будет грустно расставаться с Гарри, Найлом, Ли и остальной командой. — И хорошо, что я могу остаться в этой роли, если не получу Иосифа. Без работы я не останусь, и у меня все еще есть свободное Рождество, так что это своего рода беспроигрышный вариант. — Можно посмотреть характеристики? — спросил Гарри. Шатен кивнул и достал из кармана телефон, показывая ему письмо от Джеффа. — Луи, это… черт, это чертовски невероятно, — он вернул ему телефон. — Ты уже знаешь, какой будет твоя песня на прослушивании? — Ну, так уж получилось, что на прослушивании для этой роли я исполнял «Закрой все двери» ³, — признался Томлинсон. — Я не уверен, что хочу прослушиваться с ней, я не уверен, что песня отсюда вообще уместна? — Может, и нет, — пожал плечами Гарри. — Я уверен, что ты знаешь каждое слово из тысячи песен, которые могут спросить, — он снова улыбнулся, наклоняясь, чтобы поцеловать хмурое от беспокойства лицо Луи. — Хей. Даже не волнуйся, у тебя есть целая вечность, чтобы решить. — Я знаю, — сказал шатен, покусывая ноготь большого пальца. — Это просто, типа, большое давление, понимаешь? Если я получу эту роль, это действительно может катапультировать мою карьеру на совершенно новый уровень, к которому я вряд ли готов. Наступила пауза, а потом… … — Когда, — быстро повторил Гарри и сморщился, когда Луи на этот раз ударил его по члену. Он определенно сам напросился. ------- ¹ — английский композитор, добился больших успехов на поприще музыкального театра. Некоторые его мюзиклы идут более десяти лет как в Вест-Энде, так и на Бродвее. удивительный человек, почитайте про него хотя бы в википедии на досуге ² — второй мюзикл Эндрю Ллойда Уэббера и Тима Райса, рассказывающий библейскую историю Иосифа Прекрасного. опять же, советую погуглить, хотя бы ради афиши ;) ³ — один из музыкальных номеров мюзикла, в которой пригласили Луи. ну, неудивительно, что он исполнял ее на прослушивании, если роль Иосифа — роль его мечты * Их августовский отпуск, вероятно, был одной из лучших недель в жизни Луи. Восемь дней блаженства начались в понедельник утром, когда они в восемь утра вышли на дорогу и направились в арендованный домик, который Гарри забронировал в качестве сюрприза в Йоркшире. Это примерно в трех часах езды, поэтому за рулем большую часть времени будет Гарри, в то время как Луи будет громко подпевать разным песнями, чтобы не дать ему заснуть да и саму не задремать на пассажирском сидении. Они остановились у симпатичного маленького придорожного кафе, чтобы заказать полный английский завтрак и крепкую кружку чая, а как только они подъезжали к месту назначения, они заехали в супермаркет, чтобы купить еды и воды на неделю. Их поход по магазину в основном состоял из того, что Луи кидал в тележку кучу вредных закусок, в то время как Гарри пытался выбрать здоровую пищу, за что шатен назвал его кудрявой пиздой и ткнул в ямочку уголком своей кредитной карты, когда тот попытался вытащить двенадцать упаковок пончиков Krispy Kreme и положить обратно на полку. — Пончики или я еду домой, — огрызнулся он. Он не хотел быть таким раздражительным, правда нет, но он устал, хочет есть и уже поскорее приехать на место. — Моя карточка, мой выбор. — Лу, — укоризненно сказал Стайлс, закатывая глаза, но сделал, как ему сказали, и положил пончики обратно в тележку. — Нам не нужны двенадцать пончиков. — Говори за себя, — надменно сказал Луи, уперев руки в бока. — Моя карточка, мой выбор, — он улыбнулся до тошноты милой улыбочкой. — Если ты купишь мне пончики, может быть, в этой поездке у нас будет секс. Гарри фыркнул. — Ну спасибо. Я, значит, бронирую нам прекрасный дом, везу нас четыре часа, а мой парень может быть решит со мной заняться сексом. Луи покровительственно похлопал его по груди. — Хороший мальчик. Рад, что ты понял, как все работает, — а затем, просто чтобы побыть маленьким дермецом, он сделал несколько шагов в сторону от парня и прокричал: — Ох, милый, мы должны купить презервативы и смазку. Конечно, для тебя ХХL. Щеки Гарри были красными до самого выхода из магазина. Когда они наконец добрались, начался небольшой дождь. Дорога через лес до самой хижины была ухабистой, серой и длинной, но, когда они подъехали ближе, деревья внезапно расступились и уступили место ряду деревянных домиков с соломенными крышами, симпатичным крыльцом со столом и сиденьями на нем и достаточным пространством между ними, чтобы создать иллюзию уединения. Луи улыбнулся своему парню, сжимая его руку, лежащую на коробке передач. — Это так восхитительно. Ты такой очаровательный. — Я всегда хотел жить в такой хижине, — радостно объявил Гарри. — У нас еще есть собственная гидромассажная ванна за домом. И кровать с водяным матрасом. — Оо, я всегда хотел потрахаться на водяной кровати, — шатен засиял. Это будут потрясающие несколько дней. — Спасибо, что привез меня сюда. Ты молодец, солнышко. Стайлс фыркнул. — Всегда пожалуйста, хоть ты еще ничего не видел. Может тебе не понравится. — Не-а, — пожал плечами Луи. — Думаю, если бы привез меня в любое уединенное место, мне бы все равно понравилось. Хотя водяная кровать и гидромассажная ванна довольно приятный бонус. Конечно же, ему все понравилось. К тому времени, как они добрались до своего домика, начался довольно сильный дождь, поэтому они поспешили внутрь, Луи с двумя чемоданами наперевес и Гарри со всей едой. Их поприветствовала большая комната открытой планировки с кухней с одной стороны и гостиной с другой. На одной из стен был установлен большой телевизор, а вся задняя стенка представляла собой одно огромное окно с раздвижной дверью, которая вела на террасу, где и стояла их гидромассажная ванна. Все было идеально, и Луи по уши влюблен — и в этот домик, и в человека, который привез его сюда. — Мне нравится, — снова сказал он Гарри, роняя чемоданы на пол и бросился к парню, чтобы обнять его. — Ты такой замечательный, спасибо, что привез меня сюда, и мне здесь так нравится, и я так тебя люблю. Стайлс соединил их губы вместе, улыбаясь в поцелуй. — Все в порядке, милый Луи, — пропел он, когда они оторвались друг от друга. — Ты это заслужил. Мы это заслужили. — Да, — согласился шатен, снова целуя его. — Может, уберем еду, а потом пойдем и проверим эту водяную кровать? Гарри чмокнул его напоследок, а затем разорвал их объятия, посмеиваясь. — На сон или на секс? — И на то, и на то, — сказал Луи, игриво двигая бровями. — И то, и другое звучит по-своему привлекательно. — Сколько сейчас времени? — крикнул Гарри из кухни, начав выгружать еду в холодильник. — Почти час. — Давай вздремнем, а потом я приготовлю нам ужин, и мы сможем опробовать ванну? — предложил он. — Отлично, — кивнул Луи. — Я отнесу наши вещи наверх и начну греть постель. — Греть постель, — фыркнул Стайлс. — Да, хорошо. Луи, пробегая мимо, шлепнул Гарри по заднице, уклоняясь от руки, норовящей стукнуть его в отместку. Он смеялся всю дорогу наверх, в спальню. Наверху всего две комнату — спальня и ванная, и обе просто невероятные. Луи заглянул в ванную и ухмыльнулся, когда увидел, что там было джакузи и душ с несколькими режимами, и также стандартный туалет и раковина. Из окна в крыше над головой лился свет, и стук капель по нему заставлял его сердце трепетать. Он перешел в спальню и почти задохнулся, когда увидел ее, потому что она, блять, идеальна. Большая кровать с простынями терракотового цвета, множеством декоративных подушек и пушистым одеялом, и, как и в комнате внизу, одну стену занимало огромное окно, с дверью справа, ведущей на балкон с видом на озеро. Луи бросил чемоданы в углу и направился к двери, открыл ее и вышел, несмотря на дождь. Здесь было так красиво и уединенно, и, хотя можно было увидеть трубы и крыши других коттеджей, и они не могут увидеть этот домик из-за толстых деревьев между каждым участком. Шатен решил, что ему, возможно, придется сделать Гарри минет на этом великолепном балконе в благодарность за то, что он привез их сюда. Он вернулся в помещение и закрыл дверь, стряхивая влагу с волос, как пес. Он снял футболку, сбросил ботинки и как раз развязывал веревочки на своих спортивках, когда на лестнице появился Гарри. — У тебя мокрые волосы, — сказал он. — Да, я вышел на балкон, — сказал Томлинсон, одним движением стягивая свои спортивные штаны и боксеры. Он смял их и бросил к чемоданам, ухмыляясь, когда Гарри укоризнительно посмотрел на него. — Мы в отпуске, детка, не злись на меня. — Просто сложи их, придурок, — сказал Гарри, затем снял свою футболку и драматично сложил ее. — Видишь? Неужели это так трудно? — Это было труднее, чем кинуть в угол, — пробормотал Луи. Он прошаркал к кровати и откинул одеяло, а затем скользнул под него и испустил долгий, счастливый вздох. — О боже, это рай. Гарри присоединился к нему пару мгновений спустя, ложась рядом с ним почти вплотную. Луи прижался к нему и уткнулся носом в теплое плечо парня, сцепляя их ноги вместе и хихикая, когда кровать закачалась. — Чувствую, здесь будет странно заниматься сексом. — Есть только один способ узнать, — хихикнул Стайлс, целуя его в шею. — Но позже, ладно? Просто хочу пообнимать тебя и вздремнуть. Как бы Луи ни ненавидел тратить день отпуска на сон, он был вынужден признать, что сон в объятиях Гарри звучал очень привлекательно.  — Да, — уже сонно пробормотал он. — Люблю тебя. — Люблю тебя, — повторил Гарри, и они оба заснули также быстро, как гаснут свечи, тепло и уютно свернувшись в объятиях друг друга, пока дождь мерно стучал в окно. Когда через пару часов Луи проснулся, солнце было уже высоко в небе. Он несколько раз моргнул, чтобы проснуться, осматривая новое окружение, а затем внезапно понял, как сильно ему нужно в туалет. Он неохотно выбрался из теплых объятий Гарри и шаркающей походкой направился в ванную, где он быстро отлил, а затем плеснул холодной водой себе на лицо, затем вернулся в спальню, нежно улыбаясь при виде спящего парня. Он подумывал о том, чтобы снова забраться к нему в постель, прижаться к нему и, может быть, разбудить поцелуем, может быть, даже минетом, но воздержался, потому что это и его отпуск, и он заслуживает отдыха так же, если не больше, чем Луи, поэтому он оставил его и спустился вниз, чтобы приготовить себе чашку чая. Он поставил чайник на огонь, открыл первый шкафчик и достал маленькую коробочку с любимым чаем, которую для него купил Гарри. Он все время улыбался, пока делал его, будучи уже взволнованным тем, что Гарри проснется и обнимет его, пока он будет пить чай, когда он услышал знакомый звук шагов парня наверху. На пару мгновений воцарилась тишина, а потом он услышал, как в туалете спустили воду, прежде чем Гарри начал спускаться по лестнице. — Ты бросил меня, — драматично надулся он, направляясь на кухню и обнимая шатена за талию, прикрывая зевок свободной рукой. — Кровать была трагически пустой без тебя. — Прости, солнышко, — сказал Томлинсон, прижимая его к себе. — Хочешь чего-нибудь горячего? — Чай, — кивнул Гарри, целуя его в макушку. — Спасибо. Луи кивнул и принялся готовить вторую чашку: молоко и сахар, как Гарри любит. Тот уже подошел дивану и разлегся на нем в чем мать родила. Луи фыркнул, ставя чашки на кофейный столик, прежде чем забраться на парня, неловко цепляясь за него, пока он не уложил их так, чтобы они не упали. — Как всегда грациозен. — Я в отпуске, — сказал Стайлс. — Единственный человек, который наблюдает за тем, как я пытаюсь быть грациозным, — это тот, кто просто забрался на меня без предупреждения. Кроме того, этот человек любит меня и ему плевать, неуклюжий я или нет. — Это правда, — согласился шатен, а затем, чтобы подчеркнуть свою мысль, он засунул палец в ноздрю Гарри. Вытянувшее лицо было смехотворно комично. — Ничего себе, она красива и грациозна. — Заткнись, — проворчал Гарри. Он лизнул Луи в щеку. — Почему ты такой странный и раздражающий? — Почему ты такой странный и раздражающий? — спросил Луи в ответ. — Почему мы ведем самый глупый разговор в нашей жизни? Мы могли бы трахаться, мы могли бы лежать в горячей ванне, ты мог бы тереть мне ноги… — Хочешь заняться сексом на водяной кровати? — поинтересовался Стайлс. — Да, — задорно ответил Луи, потому что он правда хотел этого, но… — Но только после того, как я выпью чаю. Я правда очень хочу пить. И просто чтобы побыть негодяем, он сделал все возможное, чтобы пить свой чай очень медленно, громко прихлебывая его невинно моргая, смотря на Гарри поверх края кружки. — Пойду-ка я отойду, — простонал Гарри минут через десять после этого представления. — Я ненавижу тебя. — Ты ненавидишь меня? — спросил Луи, снова хлопая глазками. Хлюп. — Мы все еще можем заниматься сексом на почве ненависти? — Хейт-секс, — фыркнул Гарри. — Да, конечно, — он придвинулся ближе и прижался своим лбом к его, скользя теплой рукой по голому бедру шатена. — Ты думаешь, что сможешь кончить, не сказав мне, что любишь меня? У Луи перехватило дыхание. — Конечно смогу. — Да неужели? — теплое дыхание Гарри коснулось его щеки, когда он высунул язык, чтобы слизнуть капельку чая на его подбородке. — Поверю, только когда сам увижу. Когда чашка Луи опустела, Стайлс потащил его к лестнице. Луи смеялся, когда его практически понесли в спальню, прежде чем бросить на кровать, и Гарри вскарабкался на него, хихикая вместе с ним, когда кровать качалась вместе с ними. — Секс здесь будет интересным опытом, — сказал Гарри. Его глаза на секунду расширились. — Подожди, дай я возьму кое-что. — Кое-что? — спросил Луи, возмущенный тем, что Гарри оторвался от него хотя бы на секунду. — А, кое-что. — Кое-что, — повторил Гарри, роясь в переднем кармане своей спортивной сумки в поисках смазки и презерватива. Он забрался обратно на кровать и бросил их рядом с головой парня, ухмыляясь, когда Луи толкнул его ногой, так что они снова оказались нос к носу. — Можем что-нибудь сделать? — спросил Луи, обнимая Гарри за шею. Тот кивнул. — Хочешь трахнуть меня в рот? Эта фраза выбила весь воздух из легких Гарри. Они еще не сделали этого, потому что даже минет мог повлиять на голос и горло Луи, которые ему, очевидно, нужны были для работы, но Луи довольно много думал об этом; идея о Гарри, трахающим его горло, держа его голову на месте и используя его, чтобы кончить, звучала очень привлекательно. Он смотрел на Гарри широко раскрытыми глазами. Тот отчаянно кивнул и сомкнул их рты. — Блять, да, — сказал он, отстраняясь. — Как ты хочешь меня? Томлинсон на секунду задумался. — Я могу встать на колени, — предложил он. — Или я могу сесть к изголовью кровати, и ты мог бы встать передо мной. — Черт возьми, да, давай сделаем это, — Гарри откинулся назад на пятки, когда Луи встал, несколько раз проводя рукой по члену, сильнее твердея. Луи внимательно смотрел за его действиями и попытался расслабить челюсть, чтобы открыть рот пошире, а когда он был готов, то проворчал, чтобы Гарри придвинулся вперед. Тот подполз к нему на коленях, прижимая Луи к себе, так что парень полностью находился в его власти, будучи не в состоянии отодвинуться, если захочет. Он отвел руки назад, чтобы Луи мог взять его член и осторожно погрузить в рот. Он начал медленно, с поцелуя в головку и пару экспериментальных движений языком, как котенок, прежде чем втянуть щеки и принять глубже. Поначалу было сложновато, но они действовали медленно, и вскоре шатен уже работал в устойчивом темпе. Руки Стайлса были сцеплены за спиной, так что сейчас Луи полностью контролировал ситуацию, но он был готов к большему. Он отстранился и посмотрел на него, застенчиво хлопая глазками. — Я готов. Гарри сильнее наклонился вперед, когда Луи погрузил член обратно в рот. Он дал Луи несколько секунд, чтобы привыкнуть, а затем слегка наклонил его голову назад, прежде чем толкнуться вперед, и Луи просто позволил ему использовать свое горло. Руками Гарри обхватил его лицо, двигая взад и вперед, беря член так глубоко, как только мог. Это казалось невероятным. В его глазах начали собираться слезы, и начала ныть челюсть, но, когда он посмотрел на Гарри своими большими влажными глазами, он знал, что не мог останавливаться, не хотел. Стайлс выглядел как настоящее божество; глаза невидяще пялились на то, как он беспорядочно двигался вперед-назад. Луи на мгновение задумался, не потому ли это, что он всегда так сосредоточен на удовольствии Луи, а не на своем собственном. Его бедра начали дрожать, и он сдвинулся, чтобы отстраниться. Луи зашипел, когда член вышел из его горла, а затем внезапно на нос и губы брызнула струйка спермы. Гарри продолжал гладить себя, пока не вышла последняя капля. Закончив, он немного наклонился вперед, становясь на колени, чтобы поцеловать Луи. Гарри был на вкус как пот, чай и Луи, и было что-то уникальное и довольно дразнящее в том, чтобы попробовать себя, когда Гарри вылизывал его рот. Томлинсон раздвинул ноги, чтобы тот мог поместиться между ними, и они скатились на матрас, продолжая целоваться, чтобы у Гарри был шанс снова возбудиться. — Все еще хочешь? Они были такими ненасытными, вот честно. Гарри легко проскользнул пальцем в Луи. Он все еще не торопился раскрывать его, но Луи этого не ожидал, потому что Стайлс мог бы часами играться с дырочкой, если бы он ему позволил, но сегодня он осторожно разрабатывал ему тремя пальцами, разводя ножницами, чтобы убедиться, что он готов. Когда он посчитал, что Луи достаточно подготовлен, он перекатил Луи обратно на бок, пристроился сзади и начал тереться членом по дырочке, дразня. Луи приподнял ногу и заскулил. — Трахни меня, — попросил он. Гарри прижался губами к шее и осторожно вошел. Этот жар, эти прекрасные, медленные движения, когда они оба приспосабливались к такому положению. С этого угла Гарри мог по-настоящему глубоко войти в него, крепко сжимая бедро. Луи сдался, позволил ему использовать его дырочку, как и свой рот, подталкивая к краю. Каждый толчок выбивал из Луи хриплые стоны, тихие ах-ах-ах, когда в низу живота сладко потянуло, приближая к оргазму. Он закричал, когда кончил, вцепившись руками в простыни, пока Гарри продолжал его трахать. У него подрагивали ноги, пока парень продолжал входить в него, пока его собственный оргазм не наступил пару мгновений спустя. — Люблю тебя, — пробормотал Гарри ему в ухо, что заставило Луи хрипло рассмеяться. Он крепче обхватил Стайлса за талию, их руки соединились на груди Гарри. Тот не сделал ни малейшего движения, чтобы отстраниться от Луи, уткнувшись подбородком ему в плечо и покрывая небрежными поцелуями его шею и щеку. — Я тоже тебя люблю, — пробормотал Луи, когда снова обрел дар речи. Он ухмыльнулся, поворачиваясь лицом к Гарри и целуя его в уголок рта. — И на этот раз это сказал ты, а не я. — Как я могу заниматься с тобой сексом и не говорить тебе, как сильно я тебя люблю, а? — Гарри опустил руку, проводя пальцем по сперме на животе шатена. — Это невозможно, ничего не могу с собой поделать. — Лузер, — фыркнул Томлинсон. Гарри немного сдвинулся вперед, Луи всхлипнул, когда член внутри него сместился. — Ооохх. — Боже, как я люблю быть внутри тебя, — простонал Гарри, снова двигаясь, чтобы попытаться снизить давление. — Даже сейчас, когда мы закончили. Мне это очень сильно нравится. Луи покраснел. — Мне тоже нравится, — пробормотал он, как будто это какой-то секрет. Это еще одна из тех странных вещей, которые не казались бы правильными с любым другим человеком. Он никогда не чувствовал себя ближе к кому-либо. — Господи, и как эти отношения продлились четыре месяца? — он оглянулся на своего парня, и в животе поселилось незнакомое чувство. Теперь, когда он сказал это вслух, он не мог в это поверить. Четыре месяца с Гарри, вот так. Такое чувство, будто прошел всего миг, но в то же время, что он был с ним вечность. — Не совсем четыре месяца, — пробормотал Гарри, улыбаясь. — Примерно три с половиной. — Господи, — недоверчиво пробормотал шатен. Он обхватил лицо Гарри одной рукой. — Как ты можешь быть настоящим? Как ты можешь быть моим? — Я бы не хотел быть где-то еще, — ответил Гарри, наклоняясь, чтобы поцеловать его с такой страстью, что у него закружилась голова. — Ничей другой, только твой. Луи довольно простонал в поцелуй, надеясь передать все свои чувства, надеясь, что Гарри чувствовал то же самое. Это такое странное чувство — быть желанным так сильно кем-то вроде Стайлса, и он будет наслаждаться каждым моментом близости, который может предложить им эта неделя. Они также тесно прижимались друг к другу, когда быстро принимали душ, смывая пот и сперму с тел и крадя быстрые поцелуи под горячими струями воды. Теперь, когда у них состоялся этот разговор, между ними возникло такое напряжение, будто они не могли вынести разлуки даже на несколько секунд. Когда они обсохли и переоделись в свежие футболки и боксеры, снова начался дождь. В комнате пахло сексом, и на стороне кровати Луи определенно осталось пятно спермы, но быстрый осмотр шкафа показал, что там было еще две сменные простыни, и Гарри ухмыльнулся ему, когда их нашел. Они оба подумали, что испачкают все три. Гарри по-быстрому приготовил им сосиски и пюре, и, хотя сейчас слишком жарко, чтобы разжигать огонь, учитывая, что сейчас лето, они все равно это сделали и уютно устроились на диване с тарелками. После того, как посуда была вымыта и небо снова начало темнеть преддверии ливня, парни забрались в горячую ванну и провели остаток вечера, целуясь, попивая вино и разговаривая ни о чем. Неделя продолжалась в том же духе. Каждое утро они просыпались, завтракали и пили чай на террасе, наслаждаясь летним солнцем или теплым дождем в зависимости от того, что бросало им британское лето, прежде чем провести остаток дня за просмотром кино, целуясь в гидромассажной ванне или занимаясь любовью на водяной кровати наверху. Это лучший отпуск Луи за последние годы. У них вообще не было причин покидать хижину, поэтому они и не выходили никуда, по крайней мере в первые несколько дней. Несмотря на заманчивость предложения пойти в поход в горы, пойти куда-нибудь на ужин, или исследовать местные города или деревеньки, ни один из них не сделал попытки предложить что-либо из этого. Луи наслаждался тем, что он был не в своей квартирке в Лондоне, где всегда шумно, даже ночью, и воздух всегда густой от выхлопов и смога. Здесь же все по-другому: так мирно, единственными звуками являются стук дождя по крыше или щебетание птиц ранним утром. Они на достаточном расстоянии от других домиков, что даже не слышат никого другого, и единственный звук — это проезжающий мимо них автомобиль таких же отдыхающих. Особенно по ночам, когда кажется, что они — единственные люди на всем белом свете, Луи понимает, что совсем не возражает против этого. В предпоследний вечер шатен пошел приготовить себе чашку чая и понял, что у них кончилось молоко. Он продолжал жаловаться минут десять, пока Гарри не заткнул его поцелуем, прежде чем схватить ключи от машины. — Там на углу есть магазин, королева драмы, — сказал он, засовывая ноги в шлепанцы. — К тому же нам все равно нужно немного красного вина. Я хочу приготовить рагу на ужин. Луи мгновенно оживился. — Мясное рагу и пасту? — Ты имеешь в виду твое любимое блюдо, которое я готовлю специально для тебя? — спросил Гарри. — Да, его, — он открыл дверь и ушел, мимолетно махнув рукой. — Пока, солнышко, люблю тебя! — Я люблю тебя больше, — крикнул ему вслед Луи, улыбаясь при мысли о том, что будет дальше. Гарри постоянно готовит ему это блюдо, потому что знает, что это его любимое, поэтому неудивительно, что он приготовит его в этой поездке, но обычно вечер заканчивается тем, что Луи очень сильно благодарит Гарри. Он не знал, где точно находится тот самый магазин и как долго не будет Гарри, поэтому несколько минут он листал телефон, а потом поднялся наверх и порылся в сумке в поисках нот для Иосифа, которые пролежали нетронутыми всю неделю. Он отнес папку вниз, сел на диван, скрестив ноги, и пролистал ее, перечитывая слова и заметки. Он знал многие музыкальные номера наизусть, поскольку он любил этот мюзикл много лет, поэтому он не утруждал себя нотами и разогревом связок. — Закрыв глаза… открою шторы…¹ Он пропел песню один раз сидя, а затем встал, прочистил горло, прежде чем начать снова, положив руку на живот, а другой показывая на невидимую аудиторию. Он был так увлечен исполнением номера, что не заметил, как вернулся Гарри и начал аплодировать, когда песня кончилась. — Вот черт, — взвизгнул он, прижимая руку к сердцу. — Ты меня напугал. Я не думал, что ты так быстро вернешься. — Я же сказал, что это на углу, — сказал Стайлс. Он тепло и гордо улыбнулся, шагая в сторону кухни. — Но я мог бы слушать твое пение несколько часов подряд. Твой голос настолько уникален, он великолепен. — Заткнись, — нахмурился Луи, его щечки очаровательно порозовели. — Я стесняюсь. Гарри фыркнул и начал раскладывать покупки в холодильник. — Стесняется он, — сухо повторил он, как будто не поверил ему. — Каждый день выступать перед тысячами людей ты не стесняешься. — Я только перед тобой петь стесняюсь, — отметил Луи. — Не знаю почему, но мне кажется странным, что ты слышишь, как я пою. — Но мне нравится твой голос, — надулся Гарри, доставая стейк из холодильника. — Ладно, ты голоден? Луи кивнул, закрыл папку и присоединился к парню на кухне. Он обнял Гарри за талию и наклонил голову для поцелуя, который тот с радостью ему подарил. — Спасибо, что сходил в магазин, — тепло сказал он. — И спасибо, что ты такой милый, хоть я и не могу принять комплимент. Тот чмокнул его в макушку, прежде чем отпустить, и направился к раковине, чтобы набрать воду в чайник. — Я слышал, как ты поешь тысячу раз, и мне это никогда не надоест, — пропел он. — Разве ты не помнишь, что в первый раз я отсосал тебе из-за твоего голоса? Я буквально ничего не мог с собой поделать. Томлинсон покачал головой и уселся на один из барных стульев, чтобы посидеть с Гарри, пока тот готовит. — И все же это не значит, что я умею принимать комплименты, — сказал он, пожимая плечами. — К тому же я тогда еще не разогрелся, так что голос у меня как у пискли. — Перестань оправдываться, — легонько упрекнул его Гарри. — Ты делаешь вокальную разминку, когда мы поем в машине? — Иногда, — рассмеялся Луи. — Ладно, нет. Я знаю, что у меня должен быть какой-то талант, когда дело доходит до пения, иначе я не был бы там, где я сейчас. Просто… я не знаю, просто все по-другому, когда ты говоришь мне, что у меня хороший голос. — Хорошо, — ответил Гарри тем же тоном, каким он всегда говорит, когда Луи самоуничижается. Шатен скорчил ему гримасу и решил сменить тему. — Могу я пригласить тебя на ужин завтра вечером? Гарри на секунду перестал резать чеснок и захихикал. — Нет, — сказал он, пристально глядя на Луи. — У меня есть планы на завтра. Луи ощутил жар во всем теле. — А? — Луи, дорогой, — Гарри отложил нож и, обойдя стол, подошел к шатену. Он взял его лицо в свои ладони и страстно поцеловал его, стукнувшись с ним носами. — Я так тебя люблю. — Я знаю, — хрипло ответил Луи, облизывая губы. — Послушай, если я расстроил тебя… — Нет, — заверил его Стайлс, медленно проводя большим пальцем по скуле Луи. — Просто… Жаль, что ты не видишь себя таким, каким вижу тебя я. — А? — Луи нахмурился. — Что ты имеешь в виду? — Дело даже не в том, что я хочу, чтобы ты почувствовал, что можешь петь передо мной, — начал Гарри, но тут же замолчал. — Ну, нет. Мне бы очень хотелось, чтобы ты мог петь передо мной, но я понимаю, почему ты стесняешься. Я просто не думаю, что ты понимаешь, насколько талантливым и совершенным я тебя считаю. — Да, потому что ты слишком высокого мнения обо мне. — Значит, Эндрю Ллойд Уэббер слишком высокого мнения о тебе? — нахально спросил Гарри. — Все режиссеры, которые назначили тебя на главную роль, так думают? — Да, ладно, — смущенно фыркнул Луи. — В любом случае, мне не нравится, когда ты так волнуешься, что пытаешься сменить тему и сделать что-то, что, как ты думаешь, мне понравится, хотя на самом деле я просто люблю тебя. Луи уткнулся лицом ему в грудь, чтобы не скрыть краснеющие щеки. — Иди ты, — пробормотал он. — Я так сильно тебя люблю. — Я тоже тебя люблю, — сказал Стайлс, прижимая парня к себе и легонько целуя его в макушку. — Кстати, у меня правда есть планы на завтра. Я знаю, что мы не можем сделать что-то особенное в этом коттедже, но у меня ужин и все спланировано. — Да? — Да, — сказал Гарри с такой ослепительной улыбкой, что Луи не мог не растаять. — С ужином все улажено, как и с ночными развлечениями, если ты понимаешь, о чем я, — он комично пошевелил бровями, а затем наклонился вперед и прошептал Луи на ушко: — Я имею в виду секс. Луи хихикнул и снова обвил руками шею парня, целуя до тех пор, пока Гарри не простонал и неохотно не оторвался от него, чтобы вернуться к готовке. Они не говорили о прослушивании Луи до конца выходных, за что тот был премного благодарен, потому что ему не нужно было думать об этом больше, чем было. Вместо этого они съели свое рагу, а затем Гарри трахнул Луи на животе, переплетая с ним пальцы и вдавливая их в спинку кровати. Все его тело могло полностью закрыть Луи, когда он медленно, глубоко и жёстко трахал его, почти каждым толчком попадая по простате. Подбородок Гарри впивался в плечо парня, и он бормотал смесь грязных фразочек и ласковых утешений с каждым всхлипом нижнего. Он обкончал все простыни, так и не прикоснувшись к себе, после, казалось, нескольких часов. Он вышел и перевернул шатена на спину, прежде чем начать дрочить себе, с громким стоном кончив на его бедра. Он упал рядом с Луи на подушки так, что кровать мягко отпружинила их. — Я думаю, нам нужно купить водяную кровать, — пробормотал Гарри. — Практически все толчки делает за меня. — Такой, блин, топ, — ухмыльнулся Томлинсон, обнимая потную фигуру своего парня, притягивая его к себе для объятий, хотя они оба потные и липкие. Верный своему слову, Гарри провел весь следующий день, делая все для Луи. Тот проснулся от запаха кофе и круассанов и спустился вниз, чтобы найти там Стайлса голым и что-то пекущим, что было двумя его любимыми вещами. Он подошел к нему и подарил ему сладкий поцелуй вместо пожелания доброго утра, который тот мгновенно углубил, что заставило Луи вздрогнуть и оторваться от желанных губ. — Утреннее дыхание, — хныкнул он, но Гарри покачал головой. — Мой язык был у тебя в заднице, — игриво заметил он, уворачиваясь от удара Луи. — Я уверен, что переживу утреннее дыхание. — Ужас, — сказал шатен, но не вырвался из рук парня. — Да, да, — вместо этого Гарри поцеловал его в лоб и развернул Луи так, чтобы тот мог заглянуть в духовку. — Круассаны будут минут через пять. Не хочешь включить телевизор? Они ели на диване и смотрели старый документальный фильм Дэвида Аттенборо, попивая кофе, прежде чем Стайлс отставил свою тарелку на столик и практически забрался Луи на колени. — Итак, я хочу сегодня кое-что сделать, — начал он, и вид у него был довольно нервный. Луи нахмурил брови. — Я хочу посмотреть, сколько раз я смогу заставить тебя кончить. Не так уж часто Луи терял дар речи, но сейчас был как раз такой случай. — А? — это все, что он успел сказать, прежде чем его мозг переварил полученную информацию. — Подожди, что? Гарри прикусил губу. — Я хочу посмотреть, сколько раз я смогу заставить тебя кончить, — повторил он. — Я хочу затащить тебя в постель и заставлять кончать до тех пор, пока ты физически не сможешь это сделать. — Но… зачем? Гарри рассмеялся, но не своим привычным глубоким смехом, он звучал так, будто вопрос сбил его с толку. — Зачем? — повторил он. — Да, зачем? — Луи покачал головой. Он был шокирован данной просьбой — не поймите его неправильно, он любит секс с Гарри, но самое большее, что ему когда-либо удавалось, — это два оргазма за один раз. Он даже представить себе не мог, чтобы попытаться сделать что-то большее. — Потому что я хочу разрушить тебя, — сказал Гарри. Луи не понимал, как его щеки еще не покрылись румянцем, когда он так спокойно вел разговоры о том, чтобы трахать Луи до тех пор, пока он больше не сможет кончить. И ему было ни капли не неловко. Он был почти уверен, что никогда в жизни так не краснел. — Я хочу, чтобы ты отдался и позволил мне сделать все, чтобы заставить кончить тебя как можно больше раз, потому что для меня нет ничего горячее, чем то, как ты выглядишь, когда кончаешь, и я хочу раздвинуть твои границы, — он пожал плечами. — Ты не обязан, но мне бы очень хотелось. — Это что-то вроде… доминанта? — Боже, Луи будто был в огне. — Он снова чувствовал себя гребанным девственником. Гарри нахмурился. — Нет? Конечно, для меня важно довести своего партнера до предела и довести его до такого состояния, когда все, что он может вспомнить — это мое имя, но я не хочу, чтобы ты называл меня папочкой или как-то еще. Обычно Луи посмеялся бы над такой фразой, но не сейчас, все еще будучи озадаченным подобной просьбой. — Так значит… — он правда не знал, что сказать. — Мы просто будем заниматься сексом, пока я не кончу? Как ты узнаешь, когда я буду готов остановиться? — Луи, дорогой, — вмешался Стайлс и обхватил его лицо своими большими руками. — Я не хочу, чтобы ты боялся этого. Я буду знать, потому что знаю, как ты реагируешь, когда я касаются тебя определенным образом, и я надеюсь, что ты доверяешь мне достаточно, чтобы знать, что, если мы что-то делаем и ты просишь меня остановиться, я остановлюсь. — Я доверяю тебе, — заверил он его, потому что он доверял Гарри больше, чем кому-либо в мире. — И я не боюсь. Просто это не совсем та просьба, которую я ожидал сегодня услышать. — Мы можем сделать это на твоих условиях, или мы можем не делать это вообще, и мы определенно можем установить стоп-слово, на тот случай, если ты захочешь, чтобы я остановился. Стоп-слово. — Господи, — пробормотал Луи. — Я никогда не думал, что когда-нибудь сделаю что-то настолько извращенное, чтобы обговаривать стоп-слово. Стайлс покачал головой и поцеловал его. — Боже, это ещё не извращения, — с почти печальной улыбкой сказал он. — Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо, ладно? И иногда, когда ты кончаешь так сильно, как будто все, на чем ты можешь сосредоточиться — это чистое наслаждение и балансирование на грани между удовольствием и болью, как будто ты действительно доводишь свое тело до предела, ты так сильно расслабляешься. Как будто ты улетаешь, чувствуя, что у тебя был, типа, мега-оргазм. Луи совершенно внезапно пронзил укол ревности, когда он подумал о том, что Гарри проделывал такое с кем-то еще, но конечно же он не смог удержать язык за зубами. — Ты… делал это со многими людьми до меня? — спросил в нем ревнивец, прежде чем он успел остановиться. — Извини, это нечестно по отношению к тебе, прости. — Никого я не любил так сильно, как тебя, — ответил Стайлс. — Я никогда не испытывал такого влечения или наслаждения от секса с кем-то, как с тобой, Луи, это правда. Томлинсон нахмурился. — Что, даже несмотря на то, что я ханжа? — Ты не ханжа, дорогой, и мы оба это знаем, — Гарри щелкнул его по носу. — Конечно, твой опыт не самый обширный, и ты провел несколько лет в отношениях с полным идиотом, но никогда не поздно изучить свои кинки, — он пожал плечами. — И я знаю, что на самом деле мы не очень много говорили о наших кинках, и я просто умираю от желания узнать, есть ли у тебя что-то, о чем ты мне еще не рассказывал, но это один из моих любимых. Луи медленно сглотнул. Просто иногда знать, что тебя так страстно желает кто-то вроде Гарри, слишком много, но он хотел попробовать это. Он хотел дать Гарри то, что он хочет. — Ты будешь меня целовать? — робко спросил он. — И говорить со мной? — Конечно, — поспешно кивнул Гарри. — Мне нравится то, что ты любишь целоваться во время секса. — Тогда ладно, — кивнул Луи. Он немного подрагивал от нервозности, но он хотел попробовать все, он не мог лгать самому себе. На первый взгляд это звучало немного пугающе, но когда Гарри преподнес это как день, когда он будет полностью в его распоряжении, позволяя обладать его телом и трахать его, пока у него будут силы, звучало довольно возбуждающе. Заниматься сексом с Гарри не страшно, и он уже чувствовал себя намного увереннее, чем в начале их отношений. И Гарри был прав — никогда не поздно начать изучать свои кинки. — Ладно? — Стайлс улыбнулся ему, как ребенок в рождественское утро. — Да, хорошо, — повторил Луи. Гарри наклонился, чтобы отчаянно поцеловать его, улыбаясь ему в губы. — Боже, Луи, — простонал он, руками скользя вверх по спине, прижимая их еще ближе друг к другу. Даже дикие лошади не могли бы вырвать Луи из его объятий. — Я так тебя люблю. Спасибо тебе. Луи фыркнул. — Когда ты говоришь «спасибо», это звучит так, будто я делаю тебе одолжение. Гарри с нежностью покачал головой. — Хочешь придумать стоп-слово? Луи с минутку подумал. — Капуста, — сказал он. — В капусте вообще нет ничего сексуального. — Значит «капуста», — он наклонился для еще одного поцелуя, облизывая губы Луи так, что у него закружилась голова. Ранние сомнения Гарри по поводу утреннего дыхания, кажется, полностью забылись, когда он прижал парня к спинке дивана и навис над ним, чтобы получить более удобный угол, и они целовались, пока Луи не оторвался от него, чувствуя некое давления в боксерах. — Когда, эм… и когда мы это сделаем? Гарри облизал свои губы. Ниточка слюны все еще соединяла их губы, ни один из них не сделал ничего, чтобы разорвать ее. — Позже, — сказал он. — Мне нужно тебя как следует накормить и напоить, прежде чем мы что-нибудь сделаем. Томлинсон рассмеялся. — Ах да? Нужно накормить меня, чтобы у меня были силы, когда ты выжмешь из меня все соки? — Именно, — ухмыльнулся Гарри, запечатлевая на его губах последний поцелуй. Он подтянул Луи обратно в сидячее положение. — Именно поэтому я вроде как специально спланировал сегодняшний день, понимаешь? Вплоть до еды и всего остального. — Черт возьми, ты действительно все продумал, не так ли? Гарри пожал плечами. — Я просто очень люблю тебя и думаю, что ты заслуживаешь того, чтобы тебя показывали это время от времени, — он улыбнулся. — Если поклонение моему парню неправильно, то я не хочу быть правым. — Заткнись нахуй… — Луи оттолкнул лицо Гарри от себя и вырвался из-под него, крича, когда тот поймал его, и довольно скоро они вновь целовались, уже не в силах остановиться. Как он и сказал, Гарри удостоверился, что Луи хорошо покушал и выпил много воды и чая. Они просидели внизу все утро вплоть до полудня, и сейчас снова шел дождь, небо на улице потемнело, хотя день только начинался. По телевизору показывали старый эпизод сериала «Она написала убийство», но было ясно, что Гарри не обращал на это внимание, судя по тому, как он стучал ногой по деревянному полу. — Детка, — сказал шатен, делая глубокий вдох. — Я пойду приму душ, ладно? Ты… хочешь, встретимся наверху через несколько минут? Гарри кивнул так быстро, что волосами задел лицо Луи, что заставило обоих засмеяться, рассеивая некоторую напряженность. — Прости, — хихикнул Гари, заправляя локон за ухо. — Я просто так взволнован, если ты еще не понял. — О, я понял, — сказал Луи, вставая и хлопая его по спине. — И я тоже в предвкушении, милый. — Я очень сильно хочу поцеловать тебя прямо сейчас, но если начну, то не остановлюсь, — Гарри покачал головой и сократил между ними расстояние. — Иди прими душ. Увидимся наверху. Предвкушение струилось по его венам, когда он тщательно вымывал себя в душе, используя свой дорогой гель для душа и причудливое мыло Гарри. Он даже намазался лосьоном после бритья, хотя прекрасно знал, что, скорее всего, он вспотеет и все пойдет насмарку. Он обернул полотенце вокруг талии, подтянул его и тут же отбросил в сторону. Гарри все равно сорвет его, а так он мог начать сразу с козыря, что он весь такой голый, уверенный и сексуальный. Как он и подозревал, Гарри уже ждал его, сидя на краю кровати в одном халате Кельвин Кляйн. Он ухмыльнулся, когда Луи открыл дверь, и его взгляд заскользил по его обнаженному телу. Он плотоядно облизнулся. — Только посмотри на себя, — хрипло сказал он. Луи подошел прямо к нему и забрался к нему на колени, обхватывая руками шею, прижимая их промежности друг к другу. — Черт, Луи, ты просто великолепен. Луи издал довольный звук и позволил Гарри уложить его на кровать, уложив его на подушки. Он раздвинул ноги и забрался между ними, нависая над шатеном и зажимая его руки над головой. — Не могу перестать восхищаться тобой, — сказал он, снова обводя взглядом тело Луи. Он говорил это очень, очень благоговейно, и то, как потемнели его глаза, когда его взгляд остановился на нижней половине его тела, как бы долго Луи ни боролся с желанием извиваться. Стайлс снова облизался, наклоняясь, чтобы поцеловать плечи и грудь Луи, прежде чем подойти к его губам. Его хватка на запястьях шатена ослабела, и тот обвил его шею руками, пока они целовались, сжимая кудри и притягивая еще ближе. Всё началось безумно, Луи уже был на взводе и немного возбужден, но Гарри сменил темп и легко замедлил его. — Не спеши, мой дорогой, — прошептал он в губы. — Мы не будем торопиться. Луи кивнул, сжимая руку в волосах Гарри немного сильнее, чтобы успокоиться. — Я люблю тебя, — прохрипел он, потому что это правда, и он просто хотел услышать, как Гарри скажет это в ответ. — Я люблю тебя больше всего на свете, — прошептал Стайлс. — Больше всего, Лу. Луи казалось, что он парил. От этих слов по телу разлилось жидкое счастье, которое почти ощущалось как оргазм, и он не мог сдержать вырывающийся из него стон. — Я знаю, — сказал он с застенчивой улыбкой, потому что почему-то это казалось очень важным. — Боже, Гарри. — Малыш, — Гарри наклонился, чтобы вновь поцеловать его, обводя языком рот Луи, пока тот обхватил ногами его спину, притягивая ближе. Луи так любил целоваться, а у Стайлса была особая манера целовать его, которая заставляла чувствовать себя любимым и маленьким. За пределами спальни Луи любил держать себя в руках, быть громким, болтливым и немного заносчивым. Но в спальне с Гарри все кардинально менялось. Он не знал, потому ли это, что Гарри с самого начала взял на себя инициативу в их отношениях, когда дело дошло до секса, или он просто никогда не замечал, как на него влияют некоторые вещи, но то, как Стайлс уделял время, чтобы сначала поцеловать его, прикоснуться к нему, обнять его и заставить его чувствовать себя в безопасности, расслабленным и мягеньким, прежде чем двинуться дальше, заводило сильнее, чем секс. Он жаждал этого ощущения своей хрупкости, чувства заботы со стороны своего более рослого бойфренда, о котором он никогда не думал. Луи, честно говоря, не думал, что когда-нибудь устанет целовать Гарри, но наступил момент, когда его тело возжелало большего, и он начал потираться о ногу парня Гарри, даже сам того не осознавая. Гарри хихикнул и прервал поцелуй, поглаживая руками живот шатена, прежде чем наклониться и проследить дорожку поцелуев по груди, прямиком к члену. — Хочешь кончить вот так? — его голос был таким глубоким, таким возбуждающим, что Луи ощущал подчинение, сам не зная почему. — Просто тереться об меня? Трахать мою ногу? — Боже, — едва слышно выдохнул Луи. Гарри смотрел на него таким темным взглядом, что он чувствовал себя подавленным, желая быть хорошим для него. Он всхлипнул, кивая, и Стайлс наклонился, чтобы снова поцеловать его в губы, успокаивая. — Да? — спросил он. — Словами, детка, пожалуйста. — Да, — сквозь зубы сказал шатен, его руки дрожали. Гарри кивнул и снова поцеловал его — Луи надеялся, что он никогда не остановится — прежде чем сесть на пятки, чтобы просунуть обе руки под поясницу парня. — Вот так, милый, — тихо прошептал он, прежде чем снова поцеловать его. Луи немного приподнялся, положил руки Гарри на плечи и осторожно двинул бедрами. Это было немного странно — тереться об Гарри, как какой-то гребаный подросток, но это было удивительно приятно, поэтому он повторил движение, на этот раз чуть выше поднимая бедра. — Да, трахни меня, мой хороший мальчик, — уговаривал его Гарри, постанывая, когда ногти Луи впивались ему в затылок. — Давай, используй мою ногу. С руками под ним было легко поддерживать ритм, и довольно скоро Луи прямо-таки начал ожесточенно тереться об него, его член испустил несколько капель смазки прямо Гарри на кожу и скользить стало легче. Но ему все равно было недостаточно, и он снова начал хныкать, потому что испугался, что не сможет кончить от этого, что это просто не хватит. Он хотел зайти дальше, хотел кончить только от этого и быть хорошим мальчиком для Гарри, но тот, кажется, слава Богу, уловил беспокойство Луи. Его рука выскользнула из-под спины, и прижал его к себе, обхватив рукой его член. Этот интенсивный сдвиг в чувствах, и он всхлипнул еще громче, когда Гарри начал медленно ему дрочить и одновременно целовать. Когда он кончил, Луи вскрикнул Стайлсу в губы, пока тот дразняще медленно рукой двигал по его длине, и не останавливаясь, даже когда он стал слишком чувствительным после оргазма. Ноги Луи бились в конвульсиях, а бедра вскинулись вверх, как будто его тело хотело отодвинуться от всего этого и передохнуть хоть секунду, но у Гарри явно были другие планы. — Хороший мальчик, — снова сказал он, продолжая дрочить ему. Луи чувствовал, как член парня прижимался к его ноге, и уже было потянулся к нему, но Гарри не позволил. Вместо этого он схватил Луи за запястье свободной рукой и облизнул его ладонь, проводя языком по потной коже. — Потрогал себя для меня, дорогой, не давай своему члену упасть, — наставлял он, покрывая поцелуями грудь и живот. — Сейчас я подготовлю тебя для своего члена, хорошо? Его второй оргазм наступил довольно быстро — три пальцы Гарри в его заднице, а рот — вокруг члена, пока его собственные руки были крепко сжаты в кулаки на простынях, поскольку он пытался не сильно извиваться. Гарри не прекратил свои движения и не сбавил темпа, и как только Луи кончил, он быстро надел презерватив и скользнул в Луи, толкаясь в него, прежде чем его член полностью обмяк. Луи казалось, что он видел звезды. Единственное слово, которое он мог вспомнить — Гарри, Гарри, Гарри, и это все, что он мог кричать, пока Гарри вбивался в него. — Хороший мальчик, — проворковал он Луи на ушко, прежде чем поцеловать его, как и обещал, лишь короткий поцелуй, на который Луи нормально не ответил, потому что он был явно не в себе. Он всхлипнул, царапая спину Гарри. Его член был зажат между их телами и терся о живот при каждом толчке, все еще чувствительный, но определённо заинтересованный в происходящем. Оргазм под номером три застал его врасплох. Он был настолько чувствителен в этому моменту, что думал, что Гарри просто доведет себя до оргазма и остановится, но тот был так сосредоточен на его удовольствии, что было вовсе неудивительно, когда этого не случилось. Гарри приподнял ноги Луи так, чтобы они оказались на его плечах, почти складывая его пополам, чтобы войти в него глубже, сильнее, и хотя под этим углом толчки стали медленнее, в них было больше точности. — Ты можешь еще раз потрогать себя для меня, ангел? — донесся голос Гарри откуда-то сверху, и Луи потребовалась секунда, чтобы понять, что он говорит. — Луи? Ты со мной, милый? — Ээ, — вот что удалось ему ответить, его спина выгнулась, когда особенно восхитительный толчок пришелся на его простату. — Блять. — Коснись себя, — снова попросил Гарри, отрывая руку Луи от постели. — Детка, так близко, давай… Он всхлипнул, когда снова начал дрочить, дрожь пробежала по его телу с головы до пят от чрезмерной чувствительности, и без всякого предупреждения его тело начало содрогаться, и оргазм настиг его тело. Из глаз начали литься слезы, когда Гарри вышел, и он частично осознавал, что тот трахал свой кулак, прежде чем начать кончать на разгоряченную покрасневшую кожу Луи, покрывая семенем живот и бедра. Луи казалось, что он был пьян. Он едва замечал что-то, кроме руки Гарри на своей ноге, а следом и влажные поцелуи на его ногах. Гарри что-то говорил, но он не мог разобрать слов. Пока рядом был Стайлс, он верил, что с ним все будет в порядке, и это хорошо. Это действительно очень хорошее чувство. Оргазм номер четыре балансировал на тонкой грани между болью и удовольствием, и чувство было настолько сильное, что Луи чувствовал себя парализованным. Пальцы Гарри безжалостно продолжали давить на простату, а другой рукой он поглаживал обмякший член шатена. Это было почти похоже на полную капитуляцию его тела, и он едва заметил, как кончил, пока после этого его тело полностью не расслабилось на диване. Его член болел, и это была почти единственная часть его тела, которую он мог чувствовать. Остальная его часть была похожа на облако, легкое и мягкое, состоящее только из воздуха и пота. Он не мог пошевелиться, даже если бы захотел, он слишком устал, чтобы даже ответить на поцелуй. — Детка, ты можешь открыть глазки? На это ушли все оставшиеся у Луи силы, но он открыл глаза. — Детка, — пробормотал он. — Детка, Гарри. — Малыш, — хихикнул тот, проводя рукой по груди. — Такой хороший, малыш. Мы остановимся сейчас, хорошо? — Ты кончил? — практически прошептал Луи, потому что едва мог найти дар речи. Гарри кивнул и соединил их пальцы вместе. — Конечно, — ответил он. Его голос звучал так далеко. — Как я могу не кончить, когда занимаюсь сексом со своим самым лучшим мальчиком? Такой прекрасный мальчик. — Прекрасный, — повторил Луи самодовольно, вяло. — Прекрасный Гарри. — Прекрасный Луи, — сказал Гарри, разворачивая шатена так, чтобы тот оказался на спине. Он нашел на полу упаковку детских салфеток и вытер ими липкую, потную кожу Луи. Луи улыбнулся и пробормотал тихое «спасибо», а Гарри чмокнул его в губы. — Не за что, милый Луи. — Спать хочется, — пробормотал Томлинсон. Его кости, кажется, в разы потяжелели, а голова была словно набита ватой. — Поспим? — На улице еще светло, — заметил Гарри, хихикая, когда Луи замотал головой. — На улице не светло? — Поспим, — снова сказал Луи, хватая парня за руки. — По крайней мере пообнимаемся. — Это я могу, — тело Гарри было восхитительно теплым, когда он скользнул позади Луи, обнимая его. Он подтянул одеяло так, чтобы оно накрыло их тела, и прижался долгим поцелуем к плечу шатена. — Мы сходим поужинаем, когда ты будешь готов. Луи не был уверен, удалось ли ему поспать, лежа в объятиях Гарри, чувствуя себя в безопасности и таким, таким любимым, когда Гарри бормотал ему на ухо всякие глупости. Он не знал, как долго они так пролежали, но в итоге у него заурчал живот, и он развернулся. — Хэй. — Хэй, — Гарри убрал прядь волос с глаз Луи. — Теперь ты снова со мной? — Думаю, да, — вздохнул Луи. Он все еще ощущал тяжесть во всем теле, но он чувствовал, что может сесть, поесть и нормально разговаривать. — Не знаю, что это было. — Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Гарри. — Мило и непринужденно? — У меня такое чувство, будто я проспал лучшую ночь в своей жизни, — признался Луи. — Это странно, учитывая, что у нас был секс? И оргазм вымотал меня. — Но разве это не лучшее чувство, когда ты так расслаблен, потому что все, что ты можешь сделать, это сосредоточиться на удовольствии? — Вообще-то, да, — сказал Луи, немного ошеломленный. — Я как будто вообще не мог думать ни о чем. — И ты расслабился, — сказал Гарри. Он легонько погладил Луи по голове. — Честное слово, детка, когда я вижу, как ты вот так принимаешь мои пальцы и стонешь мое имя, а потом просто… черт, кончаешь сухим? Это было нереально. — Я кончил сухим? — Луи этого даже не помнил. — Черт. — Ты был невероятен, — гордо пробормотал Гарри. — Мне удалось заставить кончить тебя четыре раза, помнишь? — Вроде? — было странно, как мало подробностей он помнил, но он знал, что все это время он чувствовал себя великолепно, и удовольствие проносилось через его тело, как электричество, на протяжении всего времени. — Я знаю, что никогда раньше не кончал так сильно. — Это было прекрасно, — Гарри покачал головой, откинувшись на подушки. — Я знаю, что никак не могу заткнуться, но это правда было невероятно. — Я тебе верю, — рассмеялся Луи. — Боже, это странно, что теперь я чувствую себя так чертовски хорошо после того, как был так, типа, напуган? — Не осуждай, пока сам не попробуешь, а? — Стайлс поцеловал его, и Луи прикусил губу, и в итоге они начали хихикать и целоваться, пока не заурчал живот, на этот раз у Гарри. — Пойдем поедим? Гарри все продумал, потому что еда, которая ждала его внизу, оказалась его любимой пиццей с курицей барбекю, которую Гарри заранее приготовил и теперь им нужно было просто разогреть ее. Он также достал наггетсы и картофель по-деревенски, чтобы они могли устроить настоящее пиршество из нездоровой пищи. Луи был одет только в старую футболку Гарри, поэтому он слегка подрагивал, когда усаживался на диван, поэтому он прикрыл ноги одеялом. — Мне холодно, — громко пожаловался он, громче, чем за последние пару часов. — В августе не должно быть так холодно. — Ты всегда мерзнешь, — хихикнул Стайлс, но послушно поставил чайник. — Хочешь, я сделаю тебе чашку чая, мой сладкий? Луи кивнул и счастливо улыбнулся, сильнее укутываясь в одеяло, пока Гарри ходил по кухне, а Луи просто наблюдал за ним. Он еще не оделся, все еще влажные после душа волосы были стянуты резинкой. Он был так красив, и Луи позволил себе размечтаться о том дне, когда Гарри будет ходить голым по их квартире, в общем доме, в котором они живут вместе и занимаются сексом, как минимум, раз в неделю. Стайлс присоединился к нему через пару минут, ставя две дымящиеся кружки на кофейный столик. — Как ты себя чувствуешь, солнышко? — Хорошо, — кивнул Луи, кладя голову Гарри на грудь. — Как ты себя чувствуешь? — Мне понравилось, — ответил он, что не являлось ответом на заданный вопрос, но это заставило Луи улыбнуться. — Наверное, это был лучший секс в моей жизни, и я наслаждался каждой гребаной секундой. — Мне тоже понравилось, — сказал шатен, беря его руки в свои, а потом добавил: — Белье. Гарри нахмурился. — Что? — Белье, — повторил Луи. — Так как мы теперь говорим о наших кинках и всем таком. Я хочу попробовать носить женское белье. Улыбка Гарри выражала смесь гордости и легкого возбуждения от этой идеи. — Да? — Да, — сказал Луи, сжимая его колено. — Я хочу надеть чулки и стринги, когда буду объезжать тебя. — Я бы посмотрел на это, — Гарри наклонился вперед и потерся носиком о его. — А что еще? — Я хочу попробовать игрушки, — сказал Луи, отводя взгляд. Вместо того, чтобы смотреть на него, он игрался с пальцами Гарри, крутя кольцо. — Например пробки и все такое. И может быть… — он пожал плечами, как будто это вовсе и не важно, но его слова имели большое значение. Он никогда не говорил об этом вслух, даже Зейну или Лиаму после выпивки. — Может быть, когда-нибудь ты сможешь оседлать меня, пока у меня в заднице будет вибратор. — Блять, — выругался Гарри, наклоняя подбородок Луи так, чтобы они снова смотрели друг на друга. — Определенно да. Это так горячо, Лу, Господи. — Я никогда этого не делал… — шатен замолчал. Он снова пожал плечами. — Но с тобой — хоть на край света. — Для меня это большая честь, — сказал Гарри, а затем поцеловал его. — Я рад, что вытрахал из тебя всю неловкость разговоров о кинках. — Эй, — вскрикнул Луи. — Да иди ты, — ухмыльнулся он. — Но я тоже, так, к сведению. Лучший секс в моей жизни, — он снова посмотрел на свои колени. — Я знаю, что от меня это может прозвучать не совсем объективно, потому что у меня было относительно мало сексуального опыта, но это правда лучший секс в жизни, — он придвинулся чуть ближе, если это было вообще возможно, и провел рукой по его колену. — С тобой я чувствовал себя в полной безопасности. Ближе к концу мне казалось, что я вообще не знаю, что происходит, но я так доверяю тебе, и ты заставил меня чувствовать себя так хорошо. Это было чертовски невероятно. Гарри так долго целовал его после этих слов, что они не заметили, как таймер на духовке пропищал, пока не стало слишком поздно, и их идеальный ужин был не совсем идеален, просто немного подгорел по краям. Луи обнаружил, что ему совершенно плевать, особенно когда Гарри практически сидел у него на коленях, когда они ужинали, уютно устроившись под одеялом, в то время как снаружи лил дождь. Было легко почувствовать, что они снова единственные люди в этом мире. Позже тем же вечером в душе Гарри упал на колени и довёл Луи до оргазма номер пять. Луи дрожал и плакал, но потом он снова будто был на седьмом небе, и Гарри обнимал его все то время, пока он отходил. Это было совершенно новое чувство, но, когда Стайлс вот так вот обнимал его, он удивился, почему они не делали этого с самого первого дня. Они определенно делают это снова (и снова, и снова), и это чертовски точно. ------- ¹ — строчки из музыкального номера «Any Dream Will Do» мюзикла «Иосиф и его удивительный плащ снов». кстати, одну из версий этого мюзикла можно посмотреть на ют — https://www.youtube.com/watch?v=57pUKrzVaDw просто представьте Луи в этой роли с длинными волосами :)

*

— Приветик, милый мальчик, — прошептал Луи, забираясь в постель к Гарри в воскресенье вечером. Когда он пришел, в квартире было темно, и он знал, что Гарри пытался не спать, но было уже поздно, гораздо позже, чем планировал Луи. Его поезд задержался, а потом еще и дорожные работы помешали ему вернуться домой обычным маршрутом, так что к тому времени, как он подъехал к дому Гарри, было уже далеко за полночь, а потом он еще несколько минут рылся в бардачке в поисках дубликата ключей, потому что он слишком ленив и не прицепил их к своим. Гарри что-то промычал и откинул одеяло со своего обнаженного тела, чтобы Луи мог к нему забраться. Они прижались друг к другу, и Луи испустил долгий и довольный вздох, когда Гарри поцеловал его в макушку. — Все прошло хорошо? — По-моему, очень даже, — прошептал шатен. Честно говоря, ему не помешало бы провести с Гарри обстоятельный разбор всего этого — ехать в поезде первым классом, чувствуя себя не в своей тарелке, ехать на вокзал в шикарном черном автомобиле, встретиться, а потом сидеть и обедать с одним из величайших деятелей индустрии, героем Луи с тех пор, как он начал выступать в средней школе и узнал, кто он такой, прежде чем спеть песни из одного из своих любимых мюзиклов перед ним и кучей его приятелей, прежде чем уехать, не зная, предложат ли ему эту роль или нет, — но сейчас определенно не время; не когда его парень едва может держать глаза открытыми. — Мы можем поговорить утром, любимый. Стайлс рассеянно кивнул и вытянул губы, как будто пытался поцеловать Луи, но они не коснулись ни одной его части тела. — Я приготовлю нам завтрак, — пробормотал он, а потом: — Знаешь, я так сильно тебя люблю. — Я знаю, малыш, — сказал Луи, по удобнее устраиваясь на груди парня с широкой улыбкой на лице. — Я тоже тебя люблю. В ту ночь ему снилось множество разноцветных плащей, и во всех них на первом ряду сидел один человек, который улыбался ему, когда он кланялся в финале шоу. Он проснулся, чувствуя себя очень довольным, и почувствовал запах кофе и тостов. Гарри рядом с ним не было, что вообще-то было вопиющей наглостью, но учитывая великолепные ароматы, наполняющие комнату, в сочетании с тем, что он мог слышать пение Гарри на кухне, ему не нужно было его искать. Он не стал утруждать себя надеванием футболки или боксеров, когда прошел к нему, ненадолго заглянув в ванную, чтобы быстро пописать. Он пошел на кухню, что-то напевая себе под нос. На Гарри не было ничего, кроме пары боксеров Кельвин Кляйн и широченной улыбки, когда он поприветствовал Луи бодрым: — Доброе утро, милый. — Привет, любимый, — прощебетал Луи, проходя мимо него и целуя в плечо, чтобы дотянуться до чайника. — Извини, что вчера так поздно разбудил тебя. Стайлс пожал плечами. — Вообще нет проблем. Нам же не нужно сегодня на работу, слава богу. — Верно, — радостно мурлыкнул Луи, довольный еще одним выходным со своим мальчиком. У него были большие планы, которые включали в себя очень мало; всего-то заказ тайской еды и много обнимашек. — Ты хочешь услышать об этом сейчас или сначала примешь душ? Гарри покачал головой, поднимая свой недоеденный тост. — Хочешь, я и тебе сделаю? — предложил он. Луи кивнул, бросая чайный пакетик в раковину, а затем поморщился, потому что прекрасно знал, что Гарри его отчитает за это. Как он и сказал, Гарри надулся. — Хорошо, я приготовлю тебе тосты, уберу твой беспорядок и присоединюсь к тебе на диване через секунду. — Прости, любимый, — улыбнулся шатен, подходя к нему и притягивая его за цепочку для поцелуя. Это не самый романтичный поцелуй, который у них когда-либо был — у Гарри был полный рот тостов — но он заставил их обоих улыбнуться. — Просто с маслом, пожалуйста. Через несколько минут они уже сидели на диване с тарелками тостов на коленях и горячими напитками, дымящимися на кофейном столике. — Итак, — начал Гарри. — Итак, — повторил Луи, откусывая корочку. — По-моему, все прошло довольно хорошо, но я не знаю точно, — фыркнул он. — Оказывается, Эндрю Ллойд Уэббер не из тех, кто выдает секреты. — Но ты думаешь, все прошло нормально? — спросил Гарри. — По крайней мере, ты говоришь так, будто вполне уверен в этом. Томлинсон пожал плечами. Честно говоря, он работал в этом бизнесе уже почти десять лет и до сих пор не мог сказать, получил он роль или нет, основываясь исключительно на том, как прошло прослушивание. Он бывал на прослушиваниях, где пел и танцевал от души, и потом его не приглашали на роль, а было время, когда прослушивался для «Любителей истории» с похмелья, и его приняли. Кажется, никакой логики в том, что он чувствовал после, не было — это все игра в ожидание. — А еще я старше всех, — добавил он. — Если я получу эту роль, мне будет двадцать семь, когда я сыграю Иосифа. Это самый старый Иосиф, которого когда-либо видел Вест-Энд, — он снова пожал плечами. — Разве этого они ищут, когда половина зрителей еще учится в театральной школе? Дело не в том, что Луи не был уверен в своем возрасте, просто он знал, что многие из ролей имеют возрастные ограничения. Иосифа обычно играет парень в возрасте двадцати с небольшим лет. Джейсону Доновану было двадцать три, когда он играл его в «Палладиуме». — Эм, но Донни Осмонду было тридцать четыре, — сказал Гарри, глядя на него в упор. Луи выгнул брови. — Ты ведь не один умеешь пользоваться гуглом. Луи фыркнул. — С какой стати ты это гуглишь? — С той же, что и ты, — Гарри поставил пустую тарелку на кофейный столик и придвинулся, сжимая колено парня. — Потому что я ненавижу, когда ты так самоунижаешься, и я хотел узнать, что может заставить тебя сомневаться в этом прослушивании, поэтому я все погуглил. — Мерзавец, — пробормотал Луи, хотя на самом деле так не считал. — Они пригласили тебя на прослушивание, так что они, должно быть, думают, что ты отлично сыграешь, даже в двадцать семь. — Следите за своим тоном, молодой человек, — предупредил Луи. — Угу, ты прав. Думаю, мне придется просто подождать и посмотреть, не так ли? — Да, и независимо от того, что случится, я все равно буду любить тебя, — проворковал Гарри, забираясь на Луи и отодвигая его пустую тарелку, прежде чем начать покрывать все лицо поцелуями. Шатен закричал и попытался оттолкнуть его, но это было бесполезно, и закончилось все тем, что они целовались на диване в течение доброго часа или около того. Они провели свой последний день каникул в квартире, как и хотел Луи, завернувшись в одеяла на диване, хотя на улице было довольно тепло, поедая сырные тосты и смотря один за другим эпизоды «Новенькой». И только в среду Луи получил ответ от команды Ллойда Уэббера. Он проснулся в полдень с запиской от Гарри на подушке, сообщающей ему, что он ушел в спортзал, и пропущенный час назад звонок, с просьбой перезвонить при первой же возможности. Он дрожащими пальцами набрал номер и шесть минут вел разговор, который изменил его жизнь. Когда Гарри вернулся в квартиру двадцать минут спустя, он едва успел поздороваться, прежде чем Луи разрыдался и бросился в его объятия, крича «Меня утвердили!» во всю глотку. Гарри закричал вместе с ним, ловя его и кружа, пока они кричали вместе, и будьте прокляты несчастные соседи. — Ты чертовски невероятен, — всхлипнул Стайлс в его плечо, ставя его на дрожащие ноги, прежде чем поцеловать его. Луи едва отвечал, так широко он улыбался. — Чертовски невероятный. Не так уж много раз в жизни Луи верил, когда кто-то говорил ему, что он невероятен, но сегодня он верил. Ему казалось, что он плывет, и здесь, в объятиях Гарри, когда он покачивал его, бормоча, как он гордится им, он верил ему. Он, блядь, ему верил. Он просто невероятен.

*

Луи понятия не имел, как это случилось, но внезапно наступила последняя неделя показа «Книги Мормона», и все медленно подходило к концу. — Что за херня? — сказал он Найлу, заходя в гримерку. — Это действительно наше последнее гребаное выступление? — Да что ты говоришь, — простонал Найл, качая головой. — Как, черт возьми, так быстро время пролетело? Луи правда не знал. Если честно, все эти месяцы казались ему каким-то сумбурным сном, потому что это был буквально самый легкий, самый захватывающий показ в его жизни. Команда, кажется, теперь работала еще эффективнее, когда ушел Питер, дышащий им в затылок, и пресса оставляла хорошие отзывы. И хотя он был в полном восторге от того, что в следующем году будет играть Иосифа, в нем была крохотная часть, которая хотела продлить контракт на тот же срок, как Найл и Ли-Энн. Он был почти уверен, что нашел в этой парочке друзей на всю жизнь, и мысль о том, чтобы не работать с ними, немного угнетала. Однако он не позволил себе зацикливаться на этом, потому что Иосиф — это роль его мечты, и он абсолютно точно не откажется от нее. И больше не работать со своими лучшими друзьями будет горько-сладко. Сообщать Бену об уходе было ужасно, потому что, если бы он мог взять персонал и актерский состав с собой на другой мюзикл, он бы обязательно сделал бы это, но Бен был так мил с ним. Он все понял, и весь актерский состав только поддержал его. Он будет очень по ним скучать. — В любом случае, — сказал Найл, выдергивая Луи из собственных мыслей. — Мне нужно тебе кое-что сказать, — он встал, расстегнул молнию на сумке и достал из переднего кармана фотографию. — Я держал это в секрете, потому что у нас был немного сложный старт, но… — он замолчал и протянул Луи фото. Снимок УЗИ. — О боже, — выдохнул Луи, переводя взгляд с сияющего лица Найла на фотографию. — О боже, Ни. Хоран рассмеялся, когда Луи заключил его в объятия, подпрыгивая, как будто они снова стали подростками. Он был так счастлив, что готов лопнуть от счастья. — Это самая лучшая новость на свете. — Да что ты, — Найл вытер глаза и снова посмотрел на снимок. — Боже, приятель, я даже не могу тебе сказать, как тяжело нам было. Сам факт, что это произошло, был удивительным, потому что она так долго сидела на таблетках, но потом узнала, что у нас близнецы, и один из них было просто намного меньше другого, так что… — Погоди-ка, — мозгу Луи потребовалась секунда, чтобы переварить информацию, но, когда он понял, он издал очень мужественный писк. — Близнецы? Близнецы?! — Близнецы, — повторил Найл. — Чертовы близнецы, Лу. Я буду отцом двоих детей. Два малыша. — Не может быть, — Луи снова обнял его, смеясь в плечо и запечатлевая несколько быстрых поцелуев на его щеке. — Я так чертовски рад за тебя, приятель. Так чертовски счастлив. — Спасибо, — щеки Хорана пылали. — Я просто так счастлива, что теперь могу рассказать людям. Хейли уже на пятом месяце, и мы вроде бы убедились, что с ними все хорошо, и теперь можем рассказывать нашим друзьям. — Боже, — вздрогнул Луи, — а почему были проблемы? И Найл пустился в рассказ о здоровье Хейли, о том, как она страдала от рака яичников в подростковом возрасте и как были опасения, что химиотерапия, которую она прошла тогда, могла иметь долгосрочные последствия для ее способности зачать ребенка. Она забеременела, все еще принимая таблетки, и тот факт, что она зачала близнецов, был не чем иным, как чудом, учитывая все обстоятельства. Он звучал как чрезмерно заботливый муж, чрезмерно осторожный и ошеломленный всем этим одновременно, но что Луи точно мог сказать, так это то, что он был по уши влюблен в нее. Он смутно помнил, как в самом начале работы упомянул о том, что в ближайшие пару лет у него будут дети, но Луи не сомневался, что он будет лучшим отцом на свете. Они так долго болтали, что в итоге Лу колотила им в дверь, требуя, чтобы они немедленно, блять, занялись прической и макияжем, ужасно ленивые голубки. Потом вдруг все закрутилось-завертелось — волосы уложены, макияж безупречен, рубашка отглажена и застегнута на все пуговицы, галстук завязан, туфли начищены до блеска. Он быстро чмокнул проходящего по коридору Гарри, направляющегося к операторской будке, и мурлыкал их глупую версию песни гномов из Белоснежки с Найлом и Ли, прежде чем выйти на сцену. А потом, вот так просто, их последнее шоу кончилось, занавес опустился и… все. Показ «Книга Мормона» завершен, и все закончилось. На поклоне Луи плакал, зал аплодировал стоя, а за плечи его крепко обнимали Найл и Ли, и это было почти невыносимо. Он разорвал цепочку актеров, чтобы собрать их в крепкие групповые обнимашки, из-за чего толпа взревела. Он знал, что никогда не забудет этот момент. Он все еще вытирал слезы, когда они ушли со сцены. Найл не отпускал его, обнимая за плечи, всю дорогу до гримерки, но опустил руку, когда увидели там Гарри. — Теперь он твой, — крикнул он ему, и Луи нахмурился. — Я умываю от него руки. Он не перестает плакать. — Ой да иди ты, — проворчал шатен, но все равно упал в объятия Гарри. Он (в основном) уже перестал плакать, но был благодарен за крепкие обнимашки. — Ты будешь скучать по мне, когда меня здесь не будет. Гарри обхватил его руками и поцеловал в щеку. — Привет, суперзвезда. — Привет, — фыркнул Луи. — Не могу поверить, что это конец. — Для меня еще нет, — радостно заметил Найл, и Луи показал ему палец, когда он хихикнул и проскользнул в их раздевалку. — Придурок, — крикнул он ему в след. Он был благодарен хотя бы за то, что остался наедине с Гарри. Он действительно перестал плакать, но обниматься всегда приятно. — Ты был великолепен, малыш, — пробормотал Стайлс, уткнувшись носом в потные волосы Луи. — Я так горжусь тобой. Ты, блять, порвал там всех. Луи знал, что отлично сыграл, но услышать это от Гарри — совсем другое. От этого его нижняя губа начала дрожать. — Завались, — потребовал он. — Я больше не буду плакать. — Мой сентиментальный малыш, — проворковал Гарри, снова целуя его в макушку. — Моя сентиментальная суперзвезда, которую я так сильно люблю, — он наклонился и влажно поцеловал его за ушком. — За тобой сегодня наблюдали две тысячи человек, но я единственный, кто отвезет тебя домой. Мне повезло. — Что это вообще значит? — Луи посмотрел на него снизу вверх. — Почему кто-то из зрителей должен был отвезти меня домой? Гарри со смехом пожал плечами. — Не знаю, я просто подумал, что тебе станет легче. — Ты хуже всех, я тебя ненавижу. И к тому же, ты от меня уходишь, — всхлипнул Луи, преувеличенно выпятив нижнюю губу, — чтобы отпраздновать с кем-то, кто не я, суперзвезда. — Секунду назад ты меня ненавидел, — ухмыльнулся Стайлс, притягивая Луи для последнего быстрого поцелуя. — И ты увидишь меня через час. Мне надо бежать, я слышу, как они смеются надо мной через наушники. Я люблю тебя! — Я тоже тебя люблю, — проворчал Луи, все равно при этом ухмыляясь, направляясь обратно в гримерную, чтобы подготовиться к афтерпати. Гарри сначала отправится в паб со всеми техниками, потому что Стив не придет на вечеринку, но хочет купить всем своим выпивку, поэтому Луи с Найлом не торопились, слушая музыку 90-х, пока они по очереди принимают душ и тратят больше времени, чем нужно, на свои волосы. Найл, наконец, снова надел обручальное кольцо, и они обменялись понимающими счастливыми улыбками. Это хорошее окончание времени, проведенного в их гримерке, весь путь от незнакомцев до друзей на всю оставшуюся жизнь, и оба вот-вот начнут новые не менее захватывающие главы в своих путешествиях. Было очень больно, когда Луи в последний раз выключал там свет. — Господи Иисусе, да что же это такое? Финальная сцена из сериала «Чирс»? ¹ — Найл ткнул в него пальцем, когда он задумчиво уставился на него. — Пойдем, Льюис, нас ждет шампанское! — Ты так груб со мной, — улыбнулся Луи, выпихивая его за дверь и позволяя ей захлопнуться за ним. — Дай мне минутку, — он разгладил рубашку, в последний раз смотря на свое отражение в одном из зеркал. — Гарри бы позволил мне насладиться моментом. — Гарри здесь нет, — сухо ответил Найл. — А теперь пошли, придурок. Давай! Гарри встретил их на улице вместе с Тоддом и Джошем, двумя другими техниками, и все они сели в такси. До места, которое для них забронировал Бен, было примерно десять минут езды, и Луи прижимался к Гарри всю дорогу, переплетя пальцы. Он знал, что ведет себя немного пассивно, будучи таким грустным и подавленным, но это шоу казалось масштабным. Он все еще не понимал, как так быстро пролетело время, а они уже здесь, по дороге к афтерпати со всему, готовые сказать «прощай». Он не был готов прощаться. Он не волновался, что не увидит Зейна и Лиама — он с этими придурками с детства — но было приятно понимать, что спешить некуда. Он никогда не думал, что сможет видеть своих лучших друзей каждый божий день и получать удовольствие от работы с ними, даже несмотря на то, что все они работают в одной отрасли, и теперь он будет скучать по этому, когда Лиам ушел, чтобы быть менеджером защиты настольных систем для какого-то детского рождественского шоу в другом театре, а Зейн вернется в свою студию, чтобы делать костюмы для предстоящего турне «Приключений Присциллы, королевы пустыни». Так что он их еще увидит, особенно теперь, когда у него появилось немного свободного времени, но он будет скучать по ним больше, чем когда-либо признается вслух. Он понимал, что теперь, когда у него был парень, он дерьмово строил планы и ненавидел себя за то, что стал таким, но он клялся, что они будут напиваться вместе по крайней мере раз в две недели, прежде чем он начнет выступать как Иосиф. А еще был Найл, прекрасный замечательный Найл. Найл, который теперь станет отцом не одного, а целых двух маленьких ангелочков, с которыми Луи уже не мог дождаться встречи. Его впереди ждал отличный год — пантомима в одном из крупнейших лондонских театров, а затем еще один сезон в роли старейшины Каннингема. У него будет три месяца отпуска в начале года, чтобы подготовиться и помочь Хейли со всем, что ей понадобится, а затем немного времени с детьми. Похоже, для этого парня все складывается идеально, и Луи действительно рад за него. У Ли тоже были потрясающие планы. Прежде чем она вернется на следующий показ «Книги Мормонов», ей предложили роль профессиональной танцовщицы в «Танцы со звёздами», и ее партнером-знаменитостью будет Том Дейли. Луи безумно ею гордился. И потом, еще был Гарри, конечно же. Гарри, который в начале был неуверенным, но полным энтузиазма новеньким, который первую часть шоу закрывался в себе из-за критики по любому поводу, но теперь он был гордый, уверенный в себе театральный техник, которого Луи так сильно любил. Он гордился человеком, которым тот стал. Он толкнул колено Гарри своим, улыбнулся ему, наклоняя голову для поцелуя, который парень с радостью ему подарил. — Люблю тебя, — сказал он, поглаживая костяшки пальцев Гарри и улыбаясь, когда тот прошептал ему это в ответ. Бен забронировал отдельную комнату в ночном клубе, о котором Луи никогда не слышал. По прибытию им сразу же подали почти переполненный бокал с каким-то шипучим напитком, а официанты выставили блюда с маленькими тарталетками и канапе. Все это выглядело очень причудливо и дорого. Ночь обещала быть хорошей, он был уверен. Все еще держа Гарри за руку, они вдвоем направились в комнату, которая выглядела так, как будто обычно используется для мероприятий, но для сегодняшней ночи все столы были придвинуты к стене, и для них была приготовлена выпивка всех видов. Зейн и Лиам стояли в углу и болтали с Перри и ее парнем. Найл на улице ждал Хейли, что было очень интересно, потому что никто из них еще не встречался с ней. — Привет, — поздоровался Луи, отпуская руку Гарри, чтобы он мог обнять своих лучших друзей и Перри, а затем пожал руку ее партнеру. — Прелестное местечко, правда? Никогда бы не подумал, что Бен способен тратить на нас столько денег. — Я-то уж точно знаю, — рассмеялся Лиам. — Он возмущался, когда покупал гарнитуру, но это он может себе позволить. — Ребят? — окликнул их Найл. Все обернулись и увидели, как он обнимал глубоко беременную девушку, ослепительно улыбаясь и поглаживая ее огромный животик. — Ребята, я хочу, чтобы вы все, наконец, встретили мою Хейлз. — Привет, — поприветствовала она всех со своим сильным американским акцентом. — Простите, что так долго не могла с вами познакомиться. Последние несколько месяцев я не могла оторваться от постели. — Поздравляю, — тепло сказал Гарри, осторожно обнимая ее. — Так приятно наконец встретиться, и, о боже, я так рад за вас обоих. — Он так взволнован, — с нежностью сказал Луи остальным. — Я думаю, что он больше рад, чем Найл, если это вообще возможно. — Ничего, — громко сказал Хоран, делано хмурясь, когда Гарри дотронулся до животика девушки. — Она не дает погладить живот даже моему брату, а вот наш Хаз заслужил это в считанные секунды. Что это такое, а? — Да, дай дорогу остальным, Хаз, — рассмеялся шатен, принимая ее в приветственные объятия, когда Гарри сделал шаг назад и надул губки. — Поздравляю, дорогая, это потрясающе. Они болтали о всякой всячине про деток, когда Бен забрался на стул и постучал ножом по фужеру, заставляя всех замолчать. Он громко откашлялся. — Я вас надолго не задержу, обещаю. Сегодня вечером у нас будет много бесплатной выпивки, и я не собираюсь скрывать ее от вас дольше, чем это необходимо. Все вежливо засмеялись. Гарри шагнул вперед и положил руку Луи на плечо. — Для меня было большой честью работать с каждым из вас. От тебя, Джеси, одного из самых талантливых и новаторских хореографов, с которыми я когда-либо работал, до тебя, Ник, невероятного лидера оркестра и всех твоих ребят, которые проделали невероятную работу из твоей маленькой оркестровой ямы. Всем техникам, без которых театр стоял бы во тьме, как в прямом, так и в переносном смысле, Найлу, который буквально поседел на несколько прядей, чтобы стать лучшим старейшиной Каннингемом, которого когда-либо видел Вест-Энд, — Найл хихикнул за ними и театрально поклонился. — Вас слишком много, чтобы назвать каждого по отдельности, но это шоу не было бы шедевром без каждого из вас, как я уже сказал. Так что, пожалуйста, — он поднял бокал с шампанским. — Тост за вас, самые невероятные люди. Это было чистое наслаждение — работать с вами. — За нас! — хором воскликнули все, чокаясь стаканами с теми, кто стоял рядом, прежде чем осушить свои фужеры. — Я знаю, что многие из вас отправились на новые пастбища, а многие вернутся в следующем году, потому что мы слишком хороши, ребята! — все снова засмеялись и заулюлюкали. — Если вы не вернетесь, не волнуйтесь, мы все снова увидимся через год или около того на свадьбе Луи и Гарри, я уверен в этом! И Луи, и Гарри расхохотались, а Луи обхватил своего парня за талию и закричал: — Да, конечно, вы все будете приглашены! — А я — шафер! — воскликнул Найл, что вызвало два очень возмущенных звука от Зейна и Лиама, что заставило всех только сильнее рассмеяться. — Пожалуйста, без драк, парни, — игриво сказал Бен, снова поднимая бокал. — А теперь идите и напейтесь! Вы, черт возьми, это заслужили! Луи не нужно было повторять дважды. Он схватил Гарри за руку, и повел его к столу, заставленному кружками с пивом, и понеслась. У него было семь долгих месяцев трезвости, и сегодня он будет наслаждаться жизнью. И он действительно, действительно сделал это. Музыка быстро повысила свою громкость, и у всех быстро появились шоты, они снова чокнулись и опрокинули в себя шот с водкой. А потом еще один. И еще. А потом понеслось. Луи внезапно стал сильно пьян, но было так приятно выпить и потанцевать с людьми, с которыми он провел так много времени, но только в рабочей обстановке. Теперь он мог танцевать буги-вуги со всеми ними, кружа Ли по танцполу под 'Sweet Caroline', исполнять конгу с Найлом и Лиамом и обучать группу молодых членов ансамбля танцу под 'Saturday Night' в исполнении Вигфилд. Он также грязно зажимал Гарри без всякой на то причины, кроме той, что, он просто мог это сделать. Большие руки Гарри на его бедрах защищали и возбуждали одновременно, и его внутренняя пьяная дива просто сегодня хотела побыть маленькой шлюшкой. Да, давненько он не напивался. Когда началась более медленная песня, Луи развернулся в объятиях Гарри и обнял его за шею, пьяно покачивая их из стороны в сторону. Рубашка Стайлса была расстегнута, воротник поднят, а кулоны спутаны. Он по-прежнему самый красивый человек во вселенной, и Луи сказал ему об этом. — Я думаю, что ты самый красивый мужчина на этой планете, — пробормотал он, ухмыляясь, когда руки Гарри сжались вокруг его бедер, притягивая его еще ближе. — Наверное, во всей вселенной. — Нет, ты, — сказал Гарри. Он наклонился для поцелуя, и он был весьма небрежен, но они все равно продолжили целоваться, будучи слишком пьяными, чтобы сохранять координацию. — Это ты у нас красавица.² — Разве это слово? — Луи на секунду нахмурился, а потом пожал плечами. — Хотя плевать. Ты считаешь меня красивым, и только это имеет значение. — Мой милый бойфренд, — Гарри уткнулся ему в плечо, прижимая их так близко друг к другу, что они уже даже не танцевали, а просто покачивались и обнимались. — Лучшее, что есть в моей жизни, в мире и в моих объятиях. — Да, — Луи кивнул, затем отстранился, чтобы как следует посмотреть на Гарри, потому что то, что он собирался сказать, было действительно очень серьезно. — Я думаю, что ты — лучшее, что когда-либо случалось со мной. Я клянусь тебе. — Луи, — Гарри на мгновение перестал дышать, у него подрагивали губы. Он определенно эмоциональный пьяница. — Луи, это самая приятная вещь, которую кто-либо когда-либо говорил мне. — Хорошо, — Луи топну ногой. — И никто больше не может это сказать, кроме меня. Я хочу, чтобы ты всегда был для меня самым-самым. — Я тоже, — пробормотал Стайлс, бросаясь вперед и снова беспорядочно целуя его. Это было неуклюжее сильное и интенсивное пьяное признание, особенно учитывая, где они находились, но Луи знал, что он имел в виду каждое гребаное слово. — Боже, Луи, я бы отдал тебе весь мир, если бы ты захотел, — Гарри прикусил губу, очаровательно сморщив лицо. — Не могу поверить, что я тебя люблю. Луи хлопнул его по груди и надул губы, пытаясь унять дрожь. Он не эмоциональный пьяница, но с легкостью мог им стать, если Гарри продолжит в том же духе. На самом деле, это какой-то знак вселенной, когда песня поутихла и сменилась на более оптимистичную, прежде чем появился Лиам и потащил Луи покурить. Он крепко сжал руку Гарри напоследок, и подарил ему еще один поцелуй, который, как он надеялся, передал все его чувства. Когда вечеринка понемногу сходила на нет и люди начинали расходиться, чтобы пойти в клуб или домой поспать следующие несколько месяцев, Луи обнаружил себя сидящим на заднице в углу танцпола с Зейном, с зажатой рукой друга в одной руке и с наполовину полным бокалом вина в другой. — Я так сильно тебя люблю, — пробормотал он, уткнувшись лицом в шею Зейна. — А еще я люблю твоего глупого мужа. — Он глупый, — согласился тот, снова прижимаясь к Луи. — Очень глупый. Но я люблю его. — Да, — согласился Томлинсон. — Мы любим Лима. Лим Пейн. Малик-Пейн. Наш Лим. — Лим, — кивнул Зейн. — И мы оба любим тебя, ты же знаешь. Я так сильно тебя люблю. Мы оба… — он сделал паузу, чтобы сделать глоток вина, — гордимся тобой. Так гордимся и мы так рады, и мы любим тебя. У шатена задрожала нижняя губа. Он больше не будет плакать. — Я тоже тебя люблю, — хныкнул он, прижимаясь к Зейну еще ближе. — Вы самые лучшие люди на свете. На свеееете. — Эй, — раздался откуда-то сзади голос Лиама. — Найди своего мужа, ты, шлюшка. — Давайте обнимемся, — потребовал Луи, отстраняясь от Зейна ровно настолько, чтобы Лиам тоже мог присоединиться. Лиам больше их обоих, поэтому он легко прижал их к себе, пьяно целуя их обоих в щеки. — Два моих лучших мальчика, — хихикнул он, уткнувшись носом Зейну в висок, прежде чем снова поцеловать Луи в лоб. — О чем вы говорили без меня? — Как сильно мы тебя любим, детка, — прощебетал Малик, целуя мужа. Луи сморщил нос и попытался вырваться, но, конечно же, никто не дал ему это сделать. — Ой. — Это был всего лишь один маленький поцелуй, — пообещал Зейн, прижимая большой и указательный пальцы друг к другу, чтобы продемонстрировать, насколько он был мал. — Совсем маленький. — Никаких поцелуев для Луи, — надулся Пейн. — Пообещай. Даже если я очень сильно тебя люблю. Никаких поцелуев. — Никаких поцелуев, — согласился Луи, но смягчился и остался в объятиях своих лучших друзей. Вновь зазвучала ритмичная песня, и Лиам потащил их обоих на танцпол, кружа их. Последнее, что он помнил — это как он танцевал под ABBA, а Лиам обнимал его за плечи и заставлял танцевать его под «Waterloo». Так что было неудивительно, что, когда он проснулся, у него было самое страшное похмелье в жизни. Он проснулся потому, что где-то зазвонил будильник, его будильник. Он пошарил по кровати в поисках телефона, потому что будильник был слишком громкий для этого утра, но в итоге ударил кровать по яйцам. — Луи, что за хуйня? — простонала кровать. Это было очень похоже на Гарри. — Немедленно выключи это дерьмо. — Я пытаюсь, — хмыкнул Луи, в конце концов обнаруживая его под одеялом, которое было сброшено в край кровати. Он выключил его и бросил телефон на пол, а затем перевернулся на другой бок, чтобы убедиться, что Гарри лежал с ним в постели. Его лицо было слегка зеленоватого оттенка. — Прости, милый. — Слишком много шума, — пробормотал он, не открывая глаз. — Сделай так, чтобы это прекратилось. Луи напрягся и сделал движение, чтобы прижаться к Гарри, но тот оттолкнул и покачал головой. Луи заскулил. — Как чертовски грубо. — Луи, — Гарри приоткрыл один глаз. — Я очень люблю тебя, но, если ты прикоснешься ко мне, меня стошнит. — Мило, — хмыкнул шатен, откатываясь назад. Он и сам чувствовал себя не очень хорошо, и мысль о том, чтобы снова заснуть, была чертовски привлекательно, но теперь он не был уверен, что сможет это сделать. Он натянул одеяло по самые уши и сделал глубокий вдох, который откинуться на подушки и заснуть, как вдруг Гарри похлопал его по бедру. — Что? — Дай мне свою руку, — пробормотал Стайлс, неуклюже протягивая ее. — Ты обижаешься, и я хочу держать тебя за руку. Луи переплел с ним пальцы, поворачиваясь на спину, чтобы было удобнее, и он ненавидел тот факт, что это было все, что ему нужно чтобы заснуть. Но он плохо спал — он чувствовал себя беспокойно и дезориентировано, когда проснулся, как будто он вообще не спал. А еще он проснулся от звука того, что Гарри рвало, что заставило его желудок сжаться. Он неуклюже сел и съежился, когда из ванной донеслись не очень приятные звуки, а потом в туалете смылась вода, и он услышал, как ожила электрическая зубная щетка Гарри. Когда он появился в комнате, он выглядел очень жалко и плюхнулся на кровать, поворачиваясь к Луи и протягивая руки для объятий. — О, так теперь ты хочешь обниматься, — сказал он, но обнял его, потому что также сильно хотел этого. — Так вот как обстоят дела в наших отношениях? — Меня тошнило, все нормально, — пробормотал Гарри в его живот. — А теперь мне кажется, что я умираю. Прям реально умираю. Я не думаю, что смогу жить дальше. — Мой бедный малыш, — проворковал Луи, сползая ниже, чтобы как следует обнять его. Он поцеловал его вспотевший лоб. — Я всегда говорю, не держи в себе. — Не смей цитировать мне Шрека, пока я умираю, — простонал Гарри, извиваясь, прежде чем удобно устроиться на груди Луи. — Как ты себя чувствуешь, детка? — Фигово, но не думаю, что меня стошнит, — сказал Луи. Теперь, когда он больше не слышал тех звуков из ванной, его желудок, кажется успокоился, но в голове все еще летали вертолеты. — Такое чувство, что мы, наверное, выпили половину Лондона. — Как минимум, — хныкнул Гарри. Он был все еще во вчерашней рубашке, но она была нараспашку, и на нем не было брюк, только трусы. — Я сейчас даже думать не могу о выпивке, а то меня опять стошнит. — Сними рубашку, — предложил шатен. — Пахнет как-то нездорово. — Угу, — Гарри стянул рубашку и бросил ее на край кровати, а затем снова закрыл глаза. — Я чувствую себя слишком плохо, чтобы даже попытаться уснуть. Луи ответил тем, что погладил своего парня по волосам, уже собираясь предложить ему чашечку чая, но затем Гарри издал такой громкий и комичный храп, что Луи почти рассмеялся вслух. Он поудобнее устроился на подушках и позволил себе снова задремать, все еще с похмелья, но чувствуя себя лучше от того, что Гарри в его руках. Когда он снова проснулся через час или около того, Гарри все еще спал рядом с ним, но он скатился с Луи на живот, так что тот мог легко встать с кровати. Его просто тошнило без чашки чая. Он вскипятил чайник и заварил чай, затем устроился с ним на диване и включил телевизор, позволив какому-то бессмысленному воскресному кулинарному шоу играть на заднем плане, пока он проверял свой телефон. Там было сообщение от Лиама, спрашивающего, благополучно ли он добрался домой, и сообщение от Найла, которое просто гласило «помогите», так что он мог предположить, что парню также фигово, как и ему. Он коротко ответил им (и послал им фото спящего Гарри, чтобы они знали, что он тоже страдает), а затем быстро потратил отвратительно большую сумму на Макдональдс, заказав через Убер.Еду. Гарри ест такой фастфуд только с похмелья, поэтому он добавил в корзину двадцать наггетсов, большую картошку фри и большой спрайт только для него. Через полчаса раздался звонок в дверь, и это, наконец, разбудило Гарри, который пришел и лег лицом вниз на диван рядом с Луи, когда он раскладывал свой пир на столике. — Я надеюсь здесь есть что-нибудь для меня. — Конечно, мой милый мальчик, — проворковал Луи, наклоняясь, чтобы поцеловать его в спину, прежде чем сунуть коробку с наггетсами ему под нос. — Тебе этого хватит? — Выходи за меня замуж, — сказал Гарри, садясь и запихивая кусочек курицы в рот, прежде чем закончить предложение. Луи лишь фыркнул. — Серьезно, я люблю тебя за это. Самое лучшее, что ты когда-либо делал для меня. — Я тоже тебя люблю, детка, — улыбнулся Луи. Он запихнул в рот пригоршню картошки фри и передал Гарри сладкий соус чили. — Ты как, по лучше? — Не думаю, что я когда-нибудь снова буду хорошо себя чувствовать, — проворчал Гарри, снимая крышку с соуса. — У меня такое чувство, будто мою голову раздавил бульдозер. — Миленько, — сказал Луи, протягивая руку, чтобы украсть один из наггетсов Гарри. За это его шлепнули по руке. — Ой, жадина, я хочу только один. — Но мне нужны все, чтобы снова чувствовать себя нормально, — хныкнул Гарри. Луи никогда раньше не видел его в таком состоянии, и это действительно было забавно. — Луи, серьезно. Руки прочь. — Жадина, — пробормотал он, запихивая в рот еще картошки фри. — Значит, я так понимаю, что до конца дня мы никуда не пойдем. — Абсолютно точно нет, — Гарри содрогнулся при одной мысли об этом. — Я голосую за то, чтобы мы съели это, потом посмотрели фильм на диване, а потом через пару часов заказали еще еды. — Мне нравится ход твоих мыслей, детка, — Луи перешел к сырным палочкам, пока Гарри делал большой глоток своего напитка, неприятно прихлебывая. — Как насчет тайской еды? Как только они расправились со своим Макдональдсом, Гарри пошел принять душ, пока Луи убирал все упаковки, и как только Гарри освободил ванную, он принял душ и почистил зубы, а затем переоделся в спортивки Гарри, которые ему слишком велики, и старую футболку. Они устроились под одеялом на диване, и Гарри включил какой-то ромком на Нетфликс, о котором Луи никогда не слышал, но ему было все равно на фильм, особенно когда он вот так прижимался к груди своего парня, чувствуя себя в безопасности в тепле. Фильм шел, и Луи прижимался еще ближе к Гарри, больше наслаждаясь своим парнем, чем фильмом. Даже когда тот назвал его стремным придурком за то, что он пялился на него, он не мог отвести от него взгляд. — Хей, — тихо пробормотал он, крепче обнимая Гарри. Хорошее было время, да? Тот посмотрел на него с тревогой. — Что, наши отношения? — Да, я с тобой расстаюсь, — невозмутимо ответил Луи, отмахиваясь от него. — Нет, дурак ты этакий. Шоу. Я думаю, что это мое любимое шоу. — Да? — Стайлс переплел их пальцы и поцеловал его костяшки пальцев. — Потому что там был я, да. — Да, — согласился Луи, ничуть не смущаясь, потому что это правда. Встреча с Гарри и влюбленность были лучшим, что случилось с ним за весь год, и тот факт, что они встретились на работе его любимого шоу на сегодняшний день, являлось невероятным бонусом. — Думаю, если кто-нибудь год назад сказал мне, что я встречу кого-то вроде тебя и под конец года я стану таким счастливым, я бы рассмеялся ему в лицо. По крайней мере, я бы им не поверил. — Какой романтик, — пробормотал Гарри, но все равно наклонился и чмокнул Луи в губы. — Хотя да, я тоже так думаю. В новый год я сказал своей сестре, что в этом году хочу найти своего человека, и она посмеялась надо мной, но, — он пожал плечами и улыбнулся, снова целуя Луи. — Я был прав. — Какой романтик, — эхом отозвался Томлинсон, закатывая глаза. — И я имею в виду, если не считать Питера, надеюсь, тебе тоже понравилось. Мне очень нравилось работать с тобой, видеть, тебя в дни выступлений, видеть, как ты превращаешься из того восторженного новичка в действительно опытного театрального техника. За этим было так здорово наблюдать, детка. — Прекрати, — покраснел Гарри. — Я едва набрался опыта после одного показа, но мне понравилось. Хотя будет странно работать без тебя. — То же самое, — сказал Луи, играя с одним из колец Гарри. Не работать с Гарри и с его лучшими друзьями будет странным переходом, но он и раньше это делал, так что он справится. Учитывая все обстоятельства, его как-то расслабил опыт работы над «Книгой Мормона», и это была одна из причин, почему он так не хотел, чтобы это закончилось. Но шоу, как говорится, должно продолжаться, и Луи намерен сыграть самого лучшего Иосифа, которого когда-либо видел Вест-Энд. Сейчас, однако, ему не нужно об этом думать, так как у него будет три великолепных месяца, прежде чем начнутся репетиции, и запланированы лишь несколько рабочих дней на это время. Гарри будет свободен следующую неделю, пока театр восстанавливается после шоу, и Луи был намерен провести ее с умом — не делая ничего особенного, кроме секса и позволяя своему парню печь ему сладости со всеми молочными продуктами, которые он хочет туда добавить. Если быть честным с самим собой, он не мог представить себе, что чувствовал себя более довольным жизнью, чем сейчас, когда его похмелье почти прошло и он оказался в объятиях человека, за которого, как он думает, когда-нибудь выйдет замуж. Занавес, возможно, опустился, и год, возможно, подходит к концу, но Луи не сомневался, что дела шли на лад. Жизнь не станет лучше, чем сейчас. Он притянул Гарри вниз для глубокого, но нежного поцелуя, вылизывая его рот так, чтобы, как он надеялся, передать, как сильно он его любит, и улыбнулся, когда они оторвались друг от друга, хихикая, когда Гарри наклонился, чтобы потереться носами в эскимосском поцелуе. Они правда пара дурачков. ------- ¹ — старый сериал из 275 эпизодов. «Чирс» — это название небольшого бара в Бостоне. в последней серии главный герой выключает свет в баре :) ² — гарри употребил «beautiful» вместо «handsome». чаще всего говорят, что beautuful относится к женщинам, а handsome — к мужчинам.