Я
Выбежав из лавки, первым делом я направилась в сторону школы в надежде, что Генри ещё не успел оттуда уйти. Отсмотрев площадку, я поняла, что все дети давным-давно разъехались и Генри надо искать где-то в другом месте. «Хоть бы ты не сразу пошёл домой», — мелькнуло в моей голове. Следующей точкой был трактир «у Бабушки», но и там его не оказалось. «Да где ж тебя носит, когда ты так нужен?» Когда я уже хотела идти в направлении Миффлин Стрит, в голову мне пришла гениальная мысль: «Идиотина, у тебя же есть номер его телефона, так сложно догадаться просто позвонить ему?!». Мысленно выругавшись на свою забывчивость, я полезла в карман за смартфоном и набрала нужный номер. Генри ответил практически сразу. «Вот, Насть, учись, как надо отвечать на мои звонки, а не скидывать их по сто раз», — подумала я про свою подругу и усмехнулась. — Нэс? Я забыл про наше занятие? — удивленно спросил Генри. — А? Нет, ничего такого, но мне нужно с тобой срочно поговорить, мы можем встретиться? Надеюсь, что ты ещё не успел добраться до дома, так как твоей маме пока не нужно знать о нашей встрече, — таинственно пояснила я. — Эмм, да нет, я зашёл на площадку попрощаться с ребятами, поэтому сейчас нахожусь у того места, где раньше был замок. Ты знаешь, где это? — уточнил пацан. — Да, конечно, я смогу там быть минут через 15, никуда не уходи! До встречи! — сказала я и тут же отключилась. Когда я наконец добралась до площадки и издалека увидела Генри, меня вдруг начали одолевать сомнения. «А вдруг Настя и Голд были правы, и из моей идеи ничего путного не выйдет? Вдруг своим вмешательством я только больше усложню всем жизнь и подставлю бедного ребенка под удар?» — но этой цепочке не дано было дойти до какого-то логического завершения, так как Генри увидел меня и бросился навстречу. — Ты меня напугала! О чем ты хотела поговорить? Что-то случилось? Вы опять поссорились с мамой?! — Воу, пацан, полегче, ты буквально закидал меня вопросами! Ничего не случилось. Точнее случилось, но это исправимо — короче говоря, пойдем сядем, и я всё тебе расскажу, — ответила я и увела его в сторону разрушенного замка. — Честно говоря, я не знаю, как ты сейчас отреагируешь на мои слова, но попрошу тебя сначала полностью меня выслушать, а уже потом отвечать, идет? — Д-да, — настороженно ответил Генри. — Как ты уже и сам, наверное, знаешь, всё, что описано в книге сказок, правда. Но ты не знаешь, что я и моя подруга, с которой мы приехали в Сторибрук, с самого начала обо всём знали. Мы не должны были здесь оставаться и тем более что-то менять, поэтому первое время мы просто спокойно жили, играя роль сторонних наблюдателей. — Генри слушал с неподдельным интересом, ему явнось хотел узнать, какое он может иметь отношение ко всему этому. — Но одним вечером всё изменилось. Моё любопытство сыграло со мной злую шутку. Проходя мимо участка шерифа, я заметила там свет и решила посмотреть, что происходит. Там была твоя мама, она говорила с Белоснежкой, и её речь была довольно… неоднозначной. Когда я поняла, что пора валить, мне не удалось это сделать — Реджина заметила меня, сложила 2+2, и мне пришлось рассказать ей правду, — погрузившись в воспоминания того вечера, я непроизвольно сделала глубокий выдох, будто пытаясь наконец отпустить ситуацию. — Она что-то с тобой сделала, да?! Я так и знал! Я же говорил, что она — Злая Королева! — не дождавшись продолжения, воскликнул Генри. — Нет-нет, ты что?! Она ничего мне не сделала. Скорее, что-то ей сделала я, — обреченно заключила я. — В смысле? Что ты могла ей сделать? — непонимающе уточнил ребенок. — Дело в том, что я знала её историю, всю историю, Генри. Не только те жалкие обрывки, что показаны в твоей книге, где Злая Королева несет лишь страх и ужас, а также то, как она стала такой. Про её мать, про первую любовь, про молодую и наивную девушку, которая когда-то спасла маленькую Белоснежку, — закончить это предложение мне не удалось, так как Генри резко оборвал меня: — Мама спасла Белоснежку? Она же её ненавидит, зачем ей было это делать? — Вот об этом я тебе и говорю, их вражда со Снежкой куда более глубокая, чем может показаться. Прочитав книгу, ты сделал вывод, что Белоснежка — герой, а мама — злодей, так? — Ну да, это же очевидно, — нахмуренно пояснил Генри. — Раз так, то скажи мне вот что: почему по-твоему Королева мстила Белоснежке? Немного задумавшись, Генри ответил: — Там было что-то про то, что Снежка была всех красивей и милее, а Королеве это не очень нравилось, — уже менее уверенно добавил парень. На такое видение ситуации, не сдержавшись, я разразилась смехом. Заметив, что такая реакция смутила моего юного слушателя, я поспешила объяснить: — Не было никаких «красивее и милее». Однажды ты поймешь, что нельзя делить весь мир на черное и белое — да, есть добро и зло, но знаешь, как писал один человек? «Я — зло, которое сам того не ведая, совершает благо». Это значит, что добро и зло неразрывно связаны друг с другом, одно не может существовать без другого. Разве та Злая Королева, про которую ты читал, способна любить? Она могла воспитать такого прекрасного сына? Вспомни своё детство, неужели у вас не было ни одного хорошего дня? — после этих слов я выжидающе посмотрела на Генри, в надежде, что мои слова заставят его посмотреть на всю эту ситуацию под другим углом. — Были… Когда я был совсем маленький и случались какие-то неудачи, мама всегда говорила мне, что это нормально, что она будет любить меня несмотря ни на что. А когда я падал, она сначала обрабатывала мои ранки, и потом мы вместе шли на кухню печь пирог, чтобы поднять мне настроение. На Рождество я всегда писал письмо Санта Клаусу, а наутро под ёлкой находил всё, что желал. Она… она и правда меня любит, да? — со слезами на глазах спросил Генри и как-то обреченно посмотрел на меня. — О, милый, конечно она тебя любит! Ты — самое дорогое, что у неё есть, — утешающе сказала я и прижала его к себе, — просто помни об этом, когда в следующий раз будешь называть её Злой Королевой. Я не оправдываю её, но поверь, у неё были причины поступать таким образом. Окажись я на её месте…не уверена, что смогла бы сделать что-то по-другому. Ты хочешь, чтобы мама была счастлива? — Хочу, — выпалил Генри, — а что для этого требуется? Пересказав ему весь диалог с Голдом, я снова обратилась к мальчику: — Я понимаю, что прошу о многом… Ты вправе отказаться от этого. — Но я просто не вижу другого способа, как снять проклятье, — неуверенно добавила я, увидев замешательство на лице мальчика. — То есть мне нужно заснуть вечным сном, чтобы Эмма потом разбудила меня поцелуем истинной любви и тем самым сняла проклятье? — Да, ты всё правильно понял. — А что потом будет с мамой? Жители же будут очень злиться и захотят ей отомстить! — с тревогой в голосе сказал Генри. — С ней всё будет хорошо. Даю тебе слово, мы сможем защитить Реджину. Никто не причинит ей зла. Только и ты должен будешь встать на её сторону, сможешь с этим справиться? — с надеждой спросила я. — Конечно! Тогда операция «Спасти Сторибрук» объявляется открытой!Настя Б.
«Я смотрю далеко, я смотрю насквозь Пугаем неразборчивый люд В моих покоях не увидишь восход В моём аквариуме холодно Все рыбки замёрзли и не гниют» © aikko ft. Pyrokinesis «Чёрное сердце» Оказавшись наедине с Голдом, я вообще не представляла, чем могу быть полезна ему. Он тут же принялся осматривать стеллажи и переберать их содержимое. Такой сосредоточенный взгляд… Он явно что-то ищет. — Мистер Голд… — осторожно обратилась к нему. Он раздражённо дёрнулся в ответ и ничего не ответил, изучая очередной шкаф. — А что Вы ищете вообще? — Что угодно, в чём может быть хоть крупица магии. За дело. — отрезал он, не отвлекаясь от поисков. «Откуда ж мне знать, где здесь может магия храниться? Столько всего!» — подумала я, из интереса раскрывая дверцы шкафа сбоку. — Можно поконкретней? — чуть более напористо спросила я. Он вздохнул и начал быстро-быстро перечислять: — Шахматы Короля Леопольда, лупа Сверчка Джимини, подсвечник Люмьера, подзорная трубка, маслёнки, пивные кружки гномов, осколки волшебного зеркала, пара марионеток. — он вдруг осёкся, обернулся, бросив на меня очень странный взгляд. — Я Вас услышала. — сказала я, будто ни в чём не бывало, и включила свою нехитрую суперспособность — «сканирующий взгляд», нажитый за бесконечное число поисков утерянных мной или кем-то ещё вещей. Зная, что примерно мне нужно найти, я осматриваю всё помещение и выглядываю предметы. Если не выходит — уже начинаю по отдельности изучать места, где они могут быть, а затем — где не могут. Главное — спокойствие и концентрация. Царящий в кладовке полумрак был явно не на моей стороне, однако, глаза к нему вскоре привыкли. Я смогла отыскать лупу и пару деревянных кружек. Румпель тем временем нашёл несколько мутных осколков зеркала и маслёнку. Также он поставил на стол очень красивую шахматную фигурку. — Что ж… Полагаю, этого должно хватить. — сказал Мистер Голд, взглянув на наши находки. — Если хоть в чём-то осталась магия, на заряд веретена её будет достаточно. — Будем на это надеяться, — ответила я с азартной улыбкой и села за стол в предвкушении — быть может, сегодня я впервые увижу волшебство своими глазами. Голд достал ступу, сложил в неё мутные стёклышки, с размаху ударил лупой о твёрдое дерево столешницы, и осколки увеличивающей линзы отправились туда же. Растерев их пестом, он схватился за переливающийся хорошо заточенный нож и снял немного стружки с деревянной ладьи. Затем сделал то же самое с одной из кружек. Насыпав всё это в небольшую колбу, он достал из шкафа флакон с какой-то прозрачной жидкостью. Когда Румпель занимался этим «зельевареньем», от него невозможно было оторвать взгляд — настолько он был захвачен процессом! В каждом движении его сквозил некий холодный огонь, и самые простые действия он совершал с непередавамым изяществом. Тени играли на его жилистых руках, пробегали по лицу, замирали в непослушных прядях подобно маленьким чёрным котятам. Если не это магия… то что? — Получилось… — тихо произнёс он, с восторгом вглядываясь в мерцающее и переливающееся оттенками сиреневого содержимое колбы. Я не могла вымолвить и слова — лишь зачарованно смотрела на неземное свечение, укрывшееся в ладонях Тёмного Мага. Он, чуть прищурившись, взглянул на меня. — О чём это Вы так задумались? — О магии. — многозначительно прошептала я, загадочно улыбнувшись и откинувшись на спинку стула. Он усмехнулся и сел практически напротив на край столешницы. — И что Вы о ней думаете? — Думаю, что это слишком большая и непостижимая сила для любого существа. Использовать магию и не стать её заложником невозможно. — Голд некоторое время отрешённо смотрел в одну точку в стеллаже за мной. Его лицо вдруг озарила зловещая улыбка. Он посмотрел на полную колбу, затем, чуть склонившись, перевёл испытующий взгляд на меня, заставляя полностью раствориться в его тёмных глазах, тронутых огненными бликами. — И тем не менее ты здесь, дорогуша. От накатившего вдруг трепета перед его могуществом я почувствовала себя настолько беззащитной, что не сдержалась и вскочила со стула. Может, если я не буду смотреть на него снизу вверх, станет полегче. Румпенштильцхен тут же слез со стола, взял меня пальцами, чуть мерцающими от капель волшебного зелья, за плечи, заставив податься ближе. Наклонившись, он прошептал мне чуть ли не в губы: — Каково тебе в плену?.. Я почувствовала, как на глаза навернулись слёзы. «Едет крыша, осталось снести чердак» © *** Морок спал, стоило звону колокольчика и звуку распахивающейся двери развеять окутавшую нас тишину. Быстрые приближающиеся шаги… Тёмный Маг мигом опомнился и устремился к прялке. Протерев глаза, я увидела, как он вытащил из неё старинное веретено и полил его зельем. Полированное дерево замерцало от соприкосновения с магической эссенцией. Шторы над дверным проемом распахнулись, и на пороге я заметила нашу главную заговорщицу. Она вела за собой Генри — тот был очень взволнован, но во взгляде его читалась решимость. Он был готов к тому, что ему сейчас предстояло. — Здравствуй, Генри! — я тепло улыбнулась юному храбрецу. — Привет, Настя. — скромно откликнулся Генри. — Мистер Голд. — тот почтительно кивнул ему в знак приветствия. — Ну, обо что мне тут надо уколоться? — Погоди колоться! Сперва уложим тебя в постель — ты же не хочешь отрубиться прямо здесь? — радушно предложила я. — Хм, ну пойдём. — ответил он и прошёл к небольшому дивану. — А Эмма точно спасёт меня? — спросил он, пытаясь отбросить оставшиеся сомнения. — Конечно, спасёт. — с неожиданной уверенностью ответила я. — Эмма не сможет бросить тебя. Она будет бороться, поверь. Настюха с трепетом подошла к нему, крепко обняла и что-то шепнула на ухо. Она успела сильно привязаться к этому парнише… И мне трудно представить, что происходит в этот момент на душе моей подруги. — Ну приступим. — сказал Мистер Голд и подал мерцающее веретено Генри. Мальчик взволнованно осмотрел его, сделал глубокий выдох и, зажмурив глаза, самоотверженно пронзил палец проклятым острием. Веретено выпало из его онемевших рук и упало на пол. Наш герой рухнул на диван и забылся вечным сном. Глядя на него, я почувствовала, как неумолимо сжимается сердце. На словах всё выглядело совсем иначе. В этот миг никакие доводы разума не могли отогнать мысли: «Что мы наделали… Он ведь всего лишь ребёнок. Он не заслужил такой участи.» Очень хочется верить, что Настя всё правильно рассчитала, и ничто не сможет внести помехи в наш план. На нас лежит равная ответственность за происходящее.