Реджина
С дрожью в коленях Реджина прошла в свою спальню и легла на кровать, поджав ноги. Весь этот разговор напомнил ей время, когда она была обычной молодой девушкой, которая просто хотела любви. У каждого человека своё понятие о счастье: кому-то нужен дом, другим миллионы, а есть люди, которым достаточно любимого человека рядом. Реджина была счастлива, у неё был Дэниел, который носил её на руках, и с ним она всегда чувствовала себя живой. Но у судьбы на неё были совсем другие планы. После того, как Белоснежка проболталась Коре, вся жизнь Реджины превратилась в пытку. Никто не спрашивал, нужен ли ей трон, хочет ли она власти, мать решила все за неё. И конечно, никто не думал о том, что происходило поздними ночами за закрытыми дверями. Как молодая девушка плакала и пыталась отбиваться, как не хотела чувствовать на себе чужие прикосновения, как мечтала лишь о том, чтобы все поскорее закончилось. Однажды у неё это почти получилось, но тут появилась Динь-Динь, которая подарила надежду, но было уже поздно. К тому моменту Реджина окончательно разуверилась в себе, она настолько погрязла во всем, что происходило с ней во дворце, что просто перестала верить, что хоть кто-то может её полюбить, что кому-то может быть важно заботиться о ней и оберегать. Единственным выходом казалось проклятье, оно должно было подарить тот самый долгожданный счастливый финал. Должно было сделать Реджину самой счастливой, а остальных лишить всего. Ради этого она пошла на самый ужасный поступок — убила своего отца. И сейчас, вспомнив всё своё прошлое, она жалеет об этом поступке больше всего. Как бы она хотела просто увидеть его, обнять, почувствовать его успокаивающе объятья, услышать такое нужное «я люблю тебя» и просто уснуть. Только на этот раз без снов, которые каждую ночь, стоит ей лишь закрыть глаза, преследуют её. Раз за разом переносят в замок, в котором она больше походит на служанку, нежели на Королеву. Леопольд никогда не любил Реджину, да он и не скрывал этого. Его волновала лишь Белоснежка, которая так отчаянно нуждалась в матери, а то, что та оказалась ещё и безумно красивой было лишь приятным дополнением. Пожалуй, Реджина выполняла роль украшения, вот и всё.Настя Б.
— Мистер Голд? — позвала я хозяина, зайдя в лавку. Поскольку наведываюсь я к нему достаточно редко, каждый раз это место меня поражает и чарует — сколько здесь вещей, хранящих в себе память о бесконечном множестве волшебных миров… И ведь каждую Румпельштильцхен каким-то образом раздобыл, за каждую из них расплатился спасением чьих-то жизней или же наоборот… — Анастасия? — голос Тёмного Мага за спиной прервал мои размышления. Я обернулась. — Не скрою, я Вас ждал. — его обворожительная улыбка каждый раз пробуждает бабочек в животе, и сама я чувствую себя бабочкой, находясь рядом с ним. Однако, внутренний стержень не позволяет мне терять рассудок. — Вот как? И что же, по-Вашему, меня должно было привести сюда? — с лёгким удивлением спросила я. Да я уверена, что ему понятно, зачем я пожаловала, однако почему-то эта извращённая игра нас обоих забавляет. — Сказка. Вы её вспомнили. — без тени сомнения произнёс он и подошёл к окну так, будто нечто за стеклом привлекло его внимание. Обескураженная таким прямым ответом, я едва собралась с духом и ответила: — Не совсем. Вообще-то я как раз хотела узнать, с чего Вы вдруг обронили ту фразу, когда приходили ко мне? Дело в том, что пару недель назад я видела сон… — и я ему вкратце описала его. — Понимаете, он был просто невероятно реалистичным! И Ваши слова натолкнули меня на мысль, что события сна происходили наяву. Румпель слушал меня, вглядываясь чуть прищурено в мир за стеклом. В ответ он сказал лишь: — Вы правы. И я Вам всё объясню после того, как услышу полную историю, — вновь подойдя ко мне, ближе, чем когда-либо, тихо ответил он. Вглядываясь в холодную тьму его зрачков, я понимала, что мне не зачем от него скрывать правду. Однако, прежде чем я успела что-то сказать, он запер дверь и добавил, — Пройдёмте в мастерскую. Не хочу, чтобы у кого-то возникли подозрения на Ваш счёт. И я последовала за ним в неприметную дверь за прилавком. Она вела в достаточно мрачную комнату, освещённую лишь маленькими огоньками свечей. В отличие от лавки, здесь царил хаос и, мне кажется, даже Румпель без магии здесь замучается, прежде чем найдёт что-либо. Стеллажи до самого потолка, набитые разными артефактами, свитками и бог знает, чем ещё. Однако в глаза тут же бросилась прялка. Почему-то мне она показалась крайне зловещей, и что-то настоятельно просило меня держаться от неё подальше. Голд тем временем подошёл к шкафу за столом и сказал: — Выпьем? Вам уж точно не помешает, — усмехнулся он и достал из шкафа бутылку виски, разливая по стаканам. — Да уж… — взяла я свой и села на единственный стул в комнате. — Не напомните, на чём я остановилась тогда? — решила я задать ему этот глупый вопрос, дабы прояснить для себя один важный момент. — На том, что у меня был сын. — сказав это, он присел на край стола, расположившись боком ко мне, и сделал глоток. Тоже залив в себя жгучий напиток для храбрости, я начала: — Точно… Его звали Бейлфайр. Он был очень добрым и храбрым. Когда Ваша жена была беременна им, Вы хотели пойти на войну с ограми, чтобы стереть с себя клеймо сына труса. Но одна провидица поведала о том, что Вы умрёте в битве, оставив Бея без отца. И Вы решили схитрить — покалечили свою ногу, чтобы Мила подумала, будто Вы получили рану в бою. Но она всё узнала и ушла к другому… — на этих словах моё сердце замерло, было очень неловко ему говорить столь личные факты его биографии. Я посмотрела в лицо Румпельштильцхену, будто спрашивая разрешения продолжить. Тот прямо-таки оцепенел, хоть и по привычке пытался всем видом продемонстрировать спокойствие. Опомнившись от пронизывающей тишины, он посмотрел на меня тежёлым взглядом и сказал: — Что ещё Вам известно? Глотнув ещё, я продолжила: — Что Вы стали Тёмным, убив магическим кинжалом человека, который сам же Вас подбил на это. Вы овладели магией кинжала, чтобы отстоять сына. Но вскоре она несколько изменила Ваше восприятие действительности. Вы стали видеть врага в каждом, кто хоть как-то вредил Бейлфайру. У него не осталось друзей… Когда Вы нарушили сделку с Питер Пэном: не спросили Бея — хочет ли он остаться дома, он потерял и Вас как отца. У Вас был шанс всё исправить, перенестись в мир без магии… Однако, Вы настолько боялись лишиться своих способностей, что отпустили сына в портал одного. — я снова дала ему возможность перевести дух. Однако на сей раз он тут же спросил: — Питер Пэн… Вы в курсе, кто это? — Ваш отец. Румпель явно был озадачен. Допив коньяк, он поделился переживаниями: — Скажу откровенно, Ваши познания оказались глубже, чем я предполагал… — он поднял на меня свой задумчивый взгляд, встал со стола и подошёл к своей прялке. — Но откуда… Кто Вам это рассказал? Я потупила взгляд как провинившаяся школьница и ответила: — Простите, Мистер Голд, я Вам не могу сказать о своих источниках. — В Зачарованном Лесу Вас быть не могло — иначе сразу после проклятья оказались бы в Сторибруке… — стал он размышлять вслух, — Только если Вы не странствовали до сих пор по другим мирам. Но следить за мной Вы также не могли — это я бы тут же раскусил. — впившись в меня пронизывающим взглядом, он бесстрастно продолжил, — Вам кто-то рассказал… Вероятно, Вы были в Нетляндии и связались с Питер Пэном?.. — глаза Румпенштильцхена гневно блеснули. — Что Вы, нет! Мне не за чем с ним связываться! — взволнованно попыталась развеять худшие опасения Мистера Голда. Он в ответ лишь смотрел — так, что я и пошевелиться не могла, хотелось просто раствориться в окружающем пространстве, — Умоляю, поверьте, я желаю Вам только добра… Я здесь, чтобы. Мистер Голд не дал мне договорить. Он вдруг резко подошёл и, схватив меня за руку, грубо притянул к себе. Я аж выронила стакан. «Ёбаный в рот!..» — пронеслось в голове, и я на миг забыла как дышать. Только пытаюсь вырваться — как он впивается жесткими пальцами во вторую руку и говорит тихим голосом, глядя на меня подобно разъярённому волку: — С чего мне Вам верить?.. Вы меня всё это время держали за глупца и притворялись, будто ничего обо мне не знаете. Да если бы не то видение, Вы бы и не подумали мне открыться, так ведь? — ком в горле не дал сказать и слова — только в глазах застыли слёзы, — Вы понятия не имеете, во что вторгаетесь, — он перешёл на шёпот и чуть ли не уткнулся своим носом в мой, — Даже если Ваши чувства ко мне самые светлые. А вдруг о Вас что-то прознают мои враги?.. Вдруг Ваш источник только и думает, как бы меня поймать на крючок?.. — во взгляде Румпельштильцхена мелькнул страх. Он вдруг замолк, в полном смятении отпустил меня и упал на стул. Его последние слова заставили слёзы отступить, дав место гневу. Мне всё ещё было жаль его, я понимала, как ему сейчас страшно, насколько отвратительно чувство неопределённости… Но, чёрт возьми!.. — Румпельштильцхен, Вы опасаетесь, что эти сведения могут Вам навредить. Не спорю. Но теперь Вы вполне могли бы догадаться, что любые мои вмешательства в ход событий в этом городе опасны вдвойне. Вы-то не можете не понимать, почему я скрывала! — я даже удивилась своей не до конца утерянной способности говорить спокойно. Он едва заметно усмехнулся: — Допустим… И всё же, у меня к Вам остаётся один простой вопрос. Вы, видимо, лучше меня знаете, насколько Ваше вмешательство может изменить судьбу Сторибрука. Однако, Вы здесь. Зачем? — тень триумфа пронеслась по его лицу — он явно считает, что загнал меня в угол. И возможно, так оно и есть… В голове как будто образовался вакуум, и против воли с губ сорвалась фраза: — Я хочу заключить с Вами сделку. В глубине глаз Темного Мага разгорался азарт. Он подошёл ко мне практически вплотную, и лицо озарила такая улыбка… Глядя на неё я поняла, что Крюк прозвал его Крокодилом не только за наряд. — Сделку со мной? А что Вы можете предложить мне?.. — его проникающий в каждый атом окружающего пространства голос стремительно лишает меня остатков здравомыслия, по всему телу прошла дрожь. Однако, собрав волю в кулак, я отстраняюсь и твёрдо отвечаю: — Ваш сын… Я могу сказать, как его сейчас зовут и дать его адрес. Он удивлённо вскинул брови, во взгляде промелькнуло нечто неуловимое. — Это правда?.. — я в ответ лишь кивнула. — Я понял Вас. И каковы условия? Я давно знала, о чём попрошу его. — Только одно. Не причинять боль Реджине Миллс каким-либо возможным способом и чьими бы то ни было руками.Я
После того разговора с Реджиной я не находила себе места. Мне постоянно казалось, что вот сейчас мы случайно встретимся на улице, и она испепелит меня своим уничтожающим взглядом. Но этого не произошло, и спустя несколько дней я всерьез начала переживать о состоянии Мадам Мэр. В городе всё было спокойно, казалось, никто даже не заметил её отсутствия. Была уже середина недели, и сегодня моё настроение окончательно взбунтовалось. Всё валилось из рук, я начала срываться на детей на уроках и решила, что лучше будет уйти домой пораньше. Мне определенно надо было поскорее всё это забыть. Когда я уже закрывала свой кабинет, моё внимание привлек знакомый голос. Обернувшись, я увидела радостного Генри, который что-то рассказывал Мэри Маргарет. Настроение у того явно было на уровне, он буквально светился оптимизмом. Долго не решаясь, надо ли с ним здороваться или нет, я уже хотела направиться к выходу, как он окликнул меня: — Здравствуй, Нэс! — О, Генри, рада тебя видеть, как у тебя дела? — нежно спросила я, всё же за это время мне и самой он стал дорог. — Отлично! Я уезжаю в путешествие, представляешь? — воскликнул Генри, и его глаза наполнились счастьем. — Воу, ничего себе, поздр… — и тут я зависла. «Стоп, куда он уезжает? Этого не было в сценарии, ему ни в коем случае нельзя покидать город, ведь тогда проклятье не снять, и всё останется, как раньше. Думай, Настя, думай!» — но не успела я что-то придумать, как маленькая ручка замелькала у меня перед лицом. — Что с Вами? — обеспокоенно уточнил Генри. — О, нет, всё хорошо, не беспокойся, я просто неожиданно вспомнила, что мне надо срочно идти, давай договорим в следующий раз? — вежливо предложила я. — Да, конечно, но боюсь, что это будет, когда я уже вернусь. — А когда ты уезжаешь? — На выходных мы с мамой поедем в Бостон, а потом в Нью-Йорк, — самодовольно ответил малыш. — С мамой? А как же работа? Кого Реджина хочет оставить после себя на посту мэра? — Да никого, — озадаченно ответил Генри, — вообще-то я говорил про маму Эмму. «Вот теперь я окончательно запуталась, какого лешего вообще происходит?!» — И мама Реджина тебя отпустила? — недоуменно спросила я. — Не только отпустила, но и предложила. — Не поняла, — ответила я и, изогнув бровь, посмотрела на Генри. — Ну она решила, что мне надо больше времени проводить с Эммой, и когда та хотела уехать из города, мама предложила ей взять меня с собой, чтобы я мог немного развлечься. — Вот оно что, ну что ж, тогда передавай мамам привет и хорошего тебе отдыха, — отходя от шока, пролепетала я. — До свидания, Нэс! — Пока, Генри… Выбежав из школы, я постаралась поскорее найти свой телефон, чтобы позвонить Насте. Надо было срочно что-то делать, пока мы окончательно всё не испортили. Найдя нужный контакт, я нажала кнопку вызова и стала ждать ответа. Раз на пятый Настя наконец ответила, и я буквально прокричала: — Где ты сейчас? Нам срочно нужно встретиться! — И тебе привет, — ответила Настя, — я на работе, где же мне ещё быть? — Отлично, оставайся там! Я буду через 10 минут, встретимся в кафе, — и пока она не успела что-то спросить, я сбросила звонок. *** На другом конце провода — Ну ла-адно… — ошарашенно протянула я, и, посмотрев на дисплей, поняла, что Настя уже давно отключилась. «Что ж такое?!» — пронеслось в голове, и я, отбросив все дела в сторону, поплелась в кафе заказывать нам обед. Я без раздумий заказала для Анастасии блинчики с яблочным джемом и себе чашку эспрессо. Раздумывая над причиной столь неожиданного звонка, я смотрела в окно в ожидании подруги. Вскоре взгляд остановился на бегущей фигуре, в которой я узнала Настю. Она буквально ворвалась в трактир и плюхнулась на диванчик напротив. — Привет, где пожар?! — воскликнула я, сгорая от любопытства. — Это фиаско, конец, апокалипсис, короче, полный ПИЗДЕЦ! — ответила она мне крайне возбуждённо. — Да ты можешь рассказать уже толком, что стряслось? — Эмма покидает Сторибрук. С Генри! — Ну и что ж в этом страшного? По сюжету всё так и было — они собирались уехать, но потом Генри уговорил Эмму вернуться. — попыталась я внести здравый смысл в ситуацию. — Да? А то, что Реджина сама предложила Генри уехать с Эммой — это тоже по сюжету?! — гневно прокричала Настя. — Что, блин?! Да быть такого не может! Она ни за что в жизни не отпустит Генри! — я не верила в саму возможность чего-то подобного. — Судя по всему, моё признание повлияло на неё крайне неожданным образом, и она решила, что Генри будет лучше с родной матерью. По крайне мере, это единственное разумное объяснение, которое у меня есть, — Настя в отчаянии уткнулась лицом в сложенные на столу руки. — О господи… Может, тебе всё-таки уже пора с ней поговорить? — сказала я, проматывая в голове возможные решения. — Боюсь, это уже не поможет… — ответила она. — Ты ведь успела поговорить с Голдом, не так ли? «К чему это она?» — подумала я. И, будто бы отвечая на невысказанный вопрос, она добавила: — Есть у меня одна идейка, но без помощи Тёмного нам не обойтсь. — Анастасия загадочно улыбнулась. — Ага… — ответила я. — И что же ты придумала? — Долго объяснять, давай доберёмся до него, и я всё объясню! — доев блинчики, Настя вскочила с места, и я помчалась вслед за ней. От мысли, что я снова увижусь с ним, мне снова стало трудно дышать. Когда-нибудь я смогу уже спокойно к этому относиться?! *** В лавке ГолдаЯ
— Мистер Голд? — войдя в лавку, спросила я. Если говорить откровенно, мне и самой было немного не по себе от нынешней ситуации. Как показал опыт с Реджиной, далеко не все могут положительно воспринять новость о наших «знаниях». — Добрый день. Нэс, Анастасия, что же Вас привело ко мне? — любезно поинтересовался хозяин лавки, судя по взгляду, он был крайне заинтригован. — Нам нужна Ваша помощь, — выпалила я. — Даже так? А каков мой в том интерес? — Я наслышана о том, что Вы уже знаете нашу историю, поэтому перейду сразу к сути. Нам необходимо снять проклятие, и как мы все прекрасно знаем, здесь наши интересы сходятся. Так почему же не попробовать работать сообща? — решительно ответила я. — Дорогуша, советую Вам не забывать, с кем разговариваете и более тщательно подбирать слова, — ответил он, посмотрев на меня с прищуром. — Мистер Голд, извините за подругу — она просто вся на нервах. Но я Вас очень прошу, выслушайте нас. — вмешалась в разговор Настя, — Дело в том, что мы не только знаем о проклятии, но и понимаем, насколько важно, чтобы оно было снято. — она подошла ближе к Голду. — И для Вас в том числе. Что-то пошло не так. Наше вмешательство повлекло за собой куда более серьёзные последствия, чем мы предполагали. Однако, пока ещё можно всё исправить. У нас есть всего пара дней. Обратив внимание на то, с какой серьезностью Настя описала ситуацию, Румпельштильцхен наконец сменил «гнев на милость» и, посмотрев на меня, произнес: — Итак, что Вы предлагаете? — Проклятье будет разрушено, когда Эмма разбудит Генри поцелуем истинной любви. Он должен пасть жертвой сонного заклятья. И когда все доступные методы медицины иссякнут, желая спасти сына, она наконец поверит в чудо и обретет свою силу. Но этого не случится, если они уедут из города. Так как мы все с Вами прекрасно знаем: далеко не факт, что они вообще вернутся. И тогда Сторибрук навсегда может остаться заколдованным городком, которого нет на картах. — В тот раз Генри съел турновер, который предназначался Эмме. А сейчас Реджина сама отпустила их и не собирается травить Эмму. Отравленного яблока у нас также нет. Таким образом, остаётся лишь один способ вернуть всё на свои места. — И какой же? — поинтересовался Мистер Голд. — Веретено, — ответила я и указала в сторону комнаты, где Румпель хранил все свои ценные артефакты.Настя Б.
Тёмный Маг, нахмурив брови, перевёл взгляд от Нэс к мастерской. Он всем свои видом выражал недоверие к подобной затее. Я же, осознав, чем может грозить её самоуправство, оказалась во власти какого-то первобытного страха и, не сумев с ним совладать, выпалила: — Ты вообще в своём уме?! А если ничего не выйдет? Ты хоть подумала, что в таком случае будет с Генри?! Ты готова подвергнуть ребёнка такому риску? Это на тебя совсем не похоже! Неужели нет другого выхода? — я совсем растерялась и, невольно схватив Румпенштильцхена за руку, в сердцах обратилась к нему: — А Вы что думаете об этом, Мистер Голд? — Не могу не согласиться. Затея весьма рискованная. — обратился он к Насте. — Если что-то пойдёт не так, далеко не факт, что нам удасться противостоять гневу Злой Королевы. Она весьма могущественна, особенно когда дело касается дорогих ей людей. — Голд чуть сжал мою руку и отпустил. Это короткое прикосновение немного успокоило меня. — Неужели Вы готовы пойти на такое? Учитывая ваши отношения с Мадам Мэр. — он испытующе посмотрел на мою подругу. — В первую очередь, я делаю это для неё. Увы, не могу рассказать Вам всего, но поверьте, всем будет лучше, если проклятье падёт. — Анастасия явно была уверена в своём плане и не желала сдаваться. — Я не могу с тобой поспорить, но это всё ещё очень сомнительно. — тихо ответила я, ощущая, что правда за ней. — У тебя есть идеи получше? Я лишь потупила взгляд, признавая поражение. Вместо меня ответил Румпенштильцхен: — Знаете, будь в этом мире магия, я мог бы организовать нечто более безопасное. Однако, имеющегося запаса хватит лишь на «активацию» веретена, так что я вынужден согласиться с идеей Нэс. — Это всё, конечно, замечательно, но как мы приведём сюда Генри и заставим его коснуться веретена? Не собираешься же ты и ему всё рассказывать? — смирившись с неизбежным, уже более трезво поинтересовалась я. — Он и так практически всё знает. К тому же, именно он привёл Спасительницу в Сторибрук, и я уверена, что он захочет нам помочь. В прошлый раз же он съел турновер! — Может, уже хватит препирательств? Время поджимает, пора браться за дело! — прервал наши прения Мистер Голд. — Вы правы. Я за Генри, — бросила Настюха и устремилась прочь. — Я помогу Вам подготовить всё необходимое. — я быстро пошла вслед за Румпельштильцхеном в мастерскую.