Замки из песка

Возраст — это когда начинаешь предпочитать ночному веселью сон, если назавтра рабочий день. Юньлун физически ощущал подступающие тридцать. Наверное, это было от общения с Ван Ибо, таким решительным поначалу и таким растерянным потом. Юньлун оставил его спящим, не стал раздевать, чтобы наутро не было неловко, если виски все-таки смоет память. Выставил на стол воду, чтобы смягчить пробуждение — все, что он мог сделать. Хотя Ван Ибо молодой, может быть, у него и голова с похмелья не болит. Ему бы с собой что-нибудь сделать. В номере было тепло, Ван Ибо посапывал во сне, и к нему все еще тянуло, но Юньлун ушел. Написал Гацзи сообщение, что устал, желает спокойной ночи: он не готов был сегодня с ним встречаться после того, как чуть не… Чуть не изменил, если называть вещи своими именами, то, что это не случилось, — не его заслуга. Как ни странно, сейчас Юньлун даже виноватым себя не чувствовал. И однозначно не хотел ехать к Гацзи, чтобы погасить возбуждение, разбуженное другим человеком. «Иногда мне кажется, что я для Чжань-гэ — обуза…» Может, так и было. Юньлун представлял, как можно стать заложниками фанатских ожиданий. Он плохо знал Сяо Чжаня, но даже если бы было иначе, не стал бы вмешиваться в чужие отношения. Взрослеть всегда больно, пережить первую (первую ли?) любовь больно, но без этого почти не бывает. Подумав, он написал «Спокойной ночи» Ван Ибо, вдруг тот все-таки проснется до утра. Утро принесло веселые сообщения и пожелания от Гацзи, бодрого, выспавшегося. Юньлун оставил обиду во вчерашнем дне — в самом деле, что он так взревновал, как будто впервые. Каждый раз обещал себе быть спокойнее и каждый раз попадался, иногда Гацзи замечал, иногда, как вчера, — нет. Сейчас Юньлуна это как раз устраивало, врать в глаза не хотелось, говорить правду было сложно и не нужно. Ничего же не было, ни-че-го. Разумеется, тут же вспомнилось то «ничего», которое все-таки было: запах чужого парфюма и косметики, юношеская гладкость шеи, гибкая спина под руками. Что не устраивает Сяо Чжаня? Глупый вопрос. Дела шли вереницей по расписанию, Юньлун был собран, улыбался, когда надо, но где-то на дне сознания лежало воспоминание — засыпающий на его груди Ван Ибо. Воспоминание было приятным, Юньлун даже мог сказать, почему: подкупала не внешность и таланты Ван Ибо, а его неожиданная откровенность и доверие. Юньлун знал, что это эффект попутчика, виски и так далее, но у него возникло чувство, будто в глухой стене вдруг открылась дверь именно для него. И у него не было ощущения, что эта дверь закрылась. Юньлун улыбнулся, видя ближе к обеду сообщение от Ван Ибо: видимо, пришел в себя, раз пишет. Сообщения были короткие, друг за другом. Он предпочитал отправлять, только высказав мысль полностью, поэтому отвечал медленно. Мальчишка. Как и положено мальчишке, беспокоился о глупостях — номер, рубашка… «Все в порядке, ничего не случилось, — он хотел написать Ван Ибо что-нибудь еще, успокаивающее или поддерживающее, снова подумал про открывшуюся дверь. Но если написать что-то вроде «все пройдет», Ван Ибо будет еще более неловко. Наверное, лучше не усугублять ситуацию, да и что у них общего? — Хорошего дня». «Ты очень красивый, — хотел бы он ответить. — Я рад, что ты мне доверился». Предложение писать, если захочется, Юньлун даже не додумал. *** Сообщение от Чжэн Юньлуна пришло, когда посвежевший после душа и довольный Ибо в одном халате с логотипом отеля забрался в кресло с гамбургером и стаканом холодной колы Менеджер расхаживала по номеру и раздавала команды в голосовых. Она не посмотрела на экран, подавая светящийся телефон, картинно закатила глаза и отвернулась, показывая, что не лезет не в свое дело, но знает, от кого это. Ибо усмехнулся и не сказал, что она ошибается. Какая-то магия, но гамбургер убивает любые признаки похмелья — этим лайфхаком с ним поделились еще в Корее. Не то чтобы айдольская диета одобряла подобную еду, но головная боль и тошнота мешают работе больше, чем 1000 калорий, которые организм сожжет еще до вечерней тренировки. Ибо поставил картонный стакан на столик, от нечаянных воспоминаний снова загорелись уши. Он потряс головой, надеясь, что растрепавшиеся волосы скроют признаки смущения: вчера они с Чжэн Юньлуном тут пили, и у Ибо было что-то вроде исповеди. Менеджер по-прежнему не смотрела в его сторону, и Ибо открыл окно чата. Ничего особенного, но сразу же стало легче, будто бы груз, что не давал свободно дышать, наконец сброшен. Его не проигнорировали, ответили и даже пожелали хорошего дня. «Спасибо», — подумав, Ибо сделал фотографию столика, на котором гордо возвышался бумажный пакет с доставкой из Макдональдса, стакан колы и надкусанный бургер, завернутый в упаковочную бумагу. Чжэн Юньлун не принял деньги в вичате, и Ибо закусил губу, думая, что, может быть, этого не достаточно. «Что с рубашкой? Нужна химчистка?» Он думал минуты три, задавать ли вопрос про деньги, потому что больше всего Ибо не любил быть должен, и в то же время… Учитывая обстоятельства, он не знал, как вести себя с Чжэн Юньлуном правильно, чтобы не показаться слишком наглым. Почему его вообще волновало, что подумает Чжэн Юньлун? Потому что Ибо рассказал ему слишком много о своих чувствах к другому не менее известному человеку, и в ленте вейбо по-прежнему была тишина. Можно ли надеяться, что информация не уйдёт дальше Чжэн Юньлуна? Очевидно, когда менеджер закончит с рабочими вопросами, Ибо ожидает мини-лекция о поведении и рисках, а подобного он не слушал со съёмок в Неукротимом. Они с Сяо Чжанем сбегали куда-нибудь вместе, если позволяло расписание. Это было хорошее время, тоской отзывающееся внутри. «Может, я скинул недостаточно?» Ибо закрыл лицо ладонью. Глупый вопрос. «Ты даже не остался тут ночевать из-за того, что я напился, а теперь не принимаешь деньги». Стоит ли добавлять, что он чувствует себя должным? «Ладно, то, что я напился, тут ни при чем». «Отчасти». Ибо потер глаза. Дурацкие сообщения. «Если не хочешь принимать деньгами, то давай сходим на ужин». А вот это было лишним, наверное. Не слишком ли это нагло — звать Чжэн Юньлуна на ужин? Он старше и состоит в отношениях с тем, кому улыбался Сяо Чжань. Зачем он вообще это делал? Назло кому-то? Быть может, себе? Невовремя возвратились воспоминания: широкие ладони на теле, чужие губы на собственных, жаркие поцелуи и острое возбуждение. Он ведь был трезв, когда все началось, и хотел этого до того, как выпил. Ибо сверлил взглядом телефон и пропускал мимо ушей лекцию о его поведении. *** Ван Ибо не нужно было разрешение — сообщения сыпались одно за другим, когда Юньлун нашел время заглянуть в телефон, их там было уже пять или шесть, начиная с фото пакета из Макдональдса. Мальчишка… Юньлун невольно улыбался, потом хмурился, потом снова улыбался, читая короткие вопросы. При личной встрече он бы коротко ответил: все в порядке, ничего не надо. В вичате это выглядело бы грубовато или так, будто он не хочет общаться. Можно было так и сделать, но короткие строчки даже без звука передавали волнение. Юньлун не собирался принимать деньги, это были терпимые расходы плюс плата за его собственный порыв. Но Ван Ибо это, видимо, было важно, вот ведь прицепился! Юньлун возвратился взглядом к строчке «даже не остался ночевать…» Он в любом случае не остался бы. Ван Ибо ясно дал понять, что дальше не хочет, будь они трезвыми, это было бы неловко. Приглашение на ужин он перечитал дважды, сомневаясь, правильно ли понял. Что Ван Ибо имеет в виду?! Или это нормальная человеческая благодарность, неловкая, но какая есть? И надо ли им встречаться? Юньлун спрашивал самого себя честно, как мог, и понимал, что не против встречи. Даже хочет увидеть Ван Ибо и проверить, закрылась ли дверь. Но Гацзи, но Сяо Чжань… Пусть Ван Ибо успокоится, что ничего ему не должен. «С рубашкой все в порядке, — рубашку он отдал в химчистку еще утром. — Куда пойдем, выбираю я, платит каждый за себя». Близко знакомому он добавил бы «не парься». Сообщение улетело, а Юньлун, почему-то заранее уверенный в согласии, вспомнил одно из любимых мест. Ему там нравилось — уже не кафе, еще не ресторан, вкусно кормят и такие удобные диваны, что на них хочется остаться и уснуть. *** Ибо слушал вполуха, кивал, когда от него ожидали реакции, открыл профиль Чжэн Юньлуна в вичате и с удовлетворением отметил, что у того видны последние моменты за шесть месяцев. Это были не совсем личные фотографии (мало ли, кто есть в общем списке контактов), но они отличались от тех, что в вейбо, которое Ибо успел быстро пролистать. Интересно же! Он чуть не переспал с этим человеком и очень этого захотел, что бывало крайне редко, потому что держать себя в руках Ибо умел с 14 лет, но это — это было иначе. Когда пришел ответ от Чжэн Юньлуна, Ибо сидел в машине. Менеджер смотрела в окно, Ибо убавил яркость экрана и, нахмурившись, прочитал ответ. То есть — каждый платит сам за себя? Чжэн Юньлун издевается? Платит тот, кто приглашает, и если Чжэн Юньлун согласился с ним поужинать, то почему выдвинул такое оскорбительное и странное условие? Он проверил расписание, призывая себя успокоиться, и скинул Чжэн Юньлуну дни, в которые имел больше трех свободных часов подряд (с учетом дороги), четыре — идеально. Ибо разберется со счетом позже, уже в ресторане, и пусть Чжэн Юньлун только попробует возразить. Нет, если его аргументы будут достаточно весомыми, Ибо, может быть, и согласится разделить счет пополам. Но, по правде говоря, он в этом очень сомневался, поскольку уже все для себя решил. *** Место было не пафосное и очень уютное, а персонал не лез не в свое дело, хотя Ибо на всякий случай был при параде: в маске, кепке и обычных вещах без люксовых нашивок на видных местах, найковский логотип на толстовке и кроссовках не в счёт. Они заняли соседние стулья, выбрав одну из крайних кабинок, чтобы не привлекать лишнего внимания. Официантка принесла два набора посуды и металлический чайник со светлым отваром из трав. — Привет, — Ибо устроился, откинувшись на спинку стула, чуть отклонился на ножках назад и стал разглядывать Чжэн Юньлуна. Это была личная встреча, и, честно говоря, Ибо не заморачивался с мейком — отвратительно, когда часть тонального крема остается на маске. Не будет же Чжэн Юньлун исподтишка делать фотографии Ибо, чтобы запостить их под разоблачающими тегами. От этой мысли стало смешно. — Это вкусно? — Ибо показал Чжэн Юньлуну креветки в коричневом соусе в меню. — Мне кажется, что вкусно. Ты тут часто бываешь? Что бы посоветовал? Мне здесь нравится, и чай хороший. Я не спросил, какую кухню ты любишь, — Ибо немного волновался и торопился говорить. Когда зашла официантка, Ибо назвал названия блюд, которые выбрал, попросил принести овощей (брокколи, зелень, тушеная капуста) и суп. — Ещё хочу ракушки. Это было не много и не мало, учитывая, что есть будут вместе. Чжэн Юньлун тоже сделал заказ. — Будете что-нибудь пить? Ибо был не против, если речь о паре бутылок пива, и вопросительно посмотрел на Чжэн Юньлуна. Напиваться, как в прошлый раз, Ибо не планировал — менеджер до сих пор припоминала пробуждение в том отеле. А ещё ему временно нельзя было есть Макдональдс — как будто кто-то узнает, если он оформит доставку на дом. Ибо заказал на двоих пиво, «просто пригубить». Запивать креветки чаем круто, когда тебе двенадцать. — В прошлый раз было исключение. Обычно я так не пью, — счел нужным пояснить Ибо, когда официантка ушла. . Надо было что-то еще сказать, чтобы прервать неловкое молчание, но о чем говорить? О работе, проектах и планах? Это же не деловой ужин. О том, что было в прошлый раз? Если бы было, но ничего толком не случилось. Подумаешь, целовались, и губы у Ибо до сих пор горели, когда он вспоминал об этом. Сяо Чжань поздравил его с Новым годом. Отправил стикер в вичате. Интересно, с кем встречал Новый год Чжэн Юньлун? С тем же, кто в мыслях Ибо мог провести ту самую ночь с Сяо Чжанем. Полный бред в стиле ревнующего подростка, но иногда глупые мысли и страхи проворнее доводов рассудка. — Кстати, спасибо, что не снял меня на видео и не сфотографировал, — а то могло быть всякое. Если бы Чжэн Юньлун хотел поймать минуту славы или заработать, то мог бы запечатлеть на память компромат. — Как твои дела? — Ибо не придумал ничего лучше, чтобы перевести тему и перейти к разговору. Призывая себя расслабиться, Ибо расставил ноги — не очень широко, но достаточно, чтобы задеть коленом ногу Чжэн Юньлуна. В этот момент в кабинку зашла официантка с подносом, полным холодных закусок, Ибо подобрался, чтобы ненароком не привлечь ее внимание, и сделал глоток чая. Все-таки дно стакана было не такое интересное, и досчитав до четырёх, Ибо заставил себя поднять взгляд на Чжэн Юньлуна. *** Юньлун не ждал предстоящей встречи с каким-то особенным энтузиазмом или нетерпением, но вспоминал о ней каждый день. У них с Ван Ибо не было ничего общего и очень мало шансов познакомиться ближе, но раз уж так случилось — плохого в этом тоже не было. В конце концов, ему было интересно, как ведет себя Ван Ибо, когда не работает и не пьян. Ван Ибо нервничал. Смотрел то украдкой, то открыто, в голосе было напряжение. Заказывал пиво, ерзал, смущался, случайно — кажется — задевая коленом колено, и от всего этого собственная неловкость развеялась. Ван Ибо сегодня был без грима, в простой одежде, глянуть со стороны — можно принять за обычного парня. Но только с первого взгляда, со второго не примешь. Юньлун признавал, что Ван Ибо красив не эталонно — сам по себе, вне стандартов. А пока он смотрел на него в ответ — чувствовал, что стоит у той самой открытой двери в глухой стене. Сквозило, между прочим. Юньлун улыбнулся ему широко и весело, чтобы успокоить. — Все хорошо. Я не считаю, что ты много пьешь, что ты часто так себя ведешь. И что ты каждый день заказываешь в «Макдональдсе», — прямо, потому что ему была интересна реакция. Он с трудом удержал лицо после предположения, что мог бы заснять пьяного или спящего Ван Ибо. олько абсолютно незнакомый человек мог такое подумать о нем. С другой стороны, Ван Ибо и так почти незнакомый, а скандалы с основаниями и без будоражат общественность часто. — Надеюсь, с утра ты себя чувствовал не слишком плохо? — общих тем для разговора у них и правда было маловато. На интервью задавали вопросы, а в другой обстановке рядом обычно был Гацзи, поддерживающий беседу с посторонними. Юньлун умел молчать и иногда улыбаться, Ван Ибо, кажется, тоже. Неловко. Не вспоминать же про давнюю встречу на DDU. Кажется, в виде исключения придется не спрашивать, а рассказывать самому, хотя бы про местную кухню. *** От улыбки Чжэн Юньлуна перехватило дыхание. Здесь не было камер, чтобы приходилось держать лицо, поэтому то, что Ибо видел, было настоящим. Эффект был заразителен, губы невольно растянулись в ответной улыбке. Постепенно нервное напряжение последних дней отступило. Ибо столько раз задавал себе вопрос: зачем. Зачем согласился ехать в номер, затем все остановил и напился; зачем позвал Чжэн Юньлуна на ужин. Наверное, чтобы увидеть эту улыбку и понять, что человек, который сидит рядом, не держит на него обиды. Словно та ночь, в которую Ибо заснул на груди Чжэн Юньлуна, сделала их ближе. По крайней мере, Чжэн Юньлун видел больше, чем некоторые старые друзья. Ибо незаметно сделал глубокий вдох, как перед прыжком в воду, и засмеялся. — Хотел бы я заказывать Макдональдс каждый день, но, — он перевел многозначительный взгляд на свой живот, где пока точно не было жира, одни мышцы да кожа. — Боюсь, такими темпами даже моих тренировок будет недостаточно. Я поправлюсь и стану некрасивым, — Ибо покачал головой с улыбкой, представляя себя очень большим человеком. — Да и менять гардероб затратно, не в плане денег, а в плане моих нервов и стиля, так что, нет, прости, Мак, но я не могу заказывать тебя так часто. И я правда пью не так много, то есть много, но не до такого состояния, — посчитал нужным добавить Ибо, продолжая улыбаться. — Ты, кстати, держишь какую-нибудь специальную диету? Тренировки? В компании Чжэн Юньлуна было спокойно, Ибо не постеснялся снять деловые доспехи. Сиди он с каменным лицом, как во время рабочего процесса, было бы хуже, от неловкости он бы не смог есть, хотя специально днем сжевал только пару крекеров с орехами, чтобы оставить побольше места на вечер. Палочки удобно легли в ладонь, Ибо вежливо подождал, пока Чжэн Юньлун попробует что-нибудь первым, прежде чем сам приступил к еде. — Я чувствовал себя как человек, который сам виноват. Никто же не заставлял, это была полностью моя инициатива, — вздохнув, Ибо серьезно посмотрел на Чжэн Юньлуна. — И все-таки я считаю нужным извиниться за то, что случилось в тот вечер. Я сделаю это один раз, потому что повел себя неправильно. Извини. Дышать стало легче, как будто все то время, что Ибо говорил, в горле стояла пробка, мешая словам выходить наружу. Он улыбнулся, как ни в чем не бывало, прокручивая подставку, разлил пиво по стаканам (это не европейский ресторан, стаканы для пива здесь такие же небольшие, как и для чая), сначала Чжэн Юньлуну, потом себе. — Если ты об этом заговорил, я хотел бы уточнить, какой именно момент ты считаешь неправильным, — Чжэн Юньлун посмотрел в глаза и отвел взгляд, коротко улыбнувшись. — Это не тот вопрос, который требует обязательного ответа. От пристального взгляда Чжэн Юньлуна все внутри замерло. Ибо чувствовал, куда он направлен, но не мог пошевелиться, лишь облизал губы и дышал под счёт, чтобы не выдать своего волнения. Почему стало так горячо, будто он опрокинул внутрь стакан крутого кипятка или чего-нибудь покрепче? — Если бы вопрос не требовал ответа, его бы не задавали, — Ибо взял себя в руки. Не хватало, чтобы голос предательски дрогнул в самый неподходящий момент, но ведь Чжэн Юньлун старше, а значит, проницательнее. Что сложного разглядеть за быстро накинутой маской отчужденности настоящее смущение? И что толку увиливать от ответа, когда в первую встречу сказал больше, чем позволял себе думать последние полтора года. — Я не знаю, — честно начал Ибо, разглядывая содержимое своей тарелки. Спохватившись, он поднял растерянный взгляд на Чжэн Юньлуна и пожал плечами. — Может, неправильным было заговорить с тобой или согласиться ехать в отель, ведь все знают про тебя и… — Ибо поджал губы, чтобы не произносить лишних имён, достаточно того, что он пытался отыскать ответы глубоко внутри себя. — А может, неправильным было остановиться на половине пути. Ты, кстати, круто целуешься, мне понравилось, — он неловко улыбнулся, откинул со лба лезущие в глаза волосы. — И уж точно неправильным было напиваться на голодный желудок, надо было сначала что-нибудь съесть. Решив, что этого достаточно и добавить ему нечего, Ибо вернулся к блюду с креветками, зацепил палочками ещё одну тушку, обильно обмакнул в соус, и поднес хвостик ко рту. За что можно выпить? — Хороший вечер или знакомство? — обхватив стакан пальцами, Ибо намекал, что не знает, какую тему выбрать, поэтому отдает инициативу в руки того, кто старше. *** Смеющийся Ван Ибо — не улыбающийся, а весело, по-настоящему смеющийся, — был проще, ближе и больше нравился. Юньлун окончательно перестал сомневаться, правильно ли сделал, что согласился встретиться. Ван Ибо не смущали личные границы, Юньлун пожал плечами, не зная, что ответить с ходу на тираду про Макдональдс и диету. Хотя, может быть, дело было не в характере Ван Ибо, а в том, что у них все-таки разные сферы в шоу-бизнесе и требования к ним отличаются. — Я не очень люблю тренажерный зал, но иногда хожу, конечно, — на сцене и так сходит семь потов. — Мне больше нравится гулять или бегать, когда есть время. Переход от смеха к серьезности у Ван Ибо был быстрым, как будто режим переключили. Юньлун заметил, что уши Ван Ибо слегка порозовели, когда он снова извинялся за свое поведение. Юньлун не ожидал, что Ван Ибо захочет вернуться к этой теме. Но раз уж эта встреча предназначена для того, чтобы закрыть долги друг перед другом… Он внимательно, пристально посмотрел на Ван Ибо, невольно окинул его всего взглядом, на долю секунды остановившись на губах. Не он поднял эту тему. Юньлун редко спрашивал, не подумав прежде, и случалось такое редко, но метко. Как сейчас, например. Ван Ибо растерялся и облизал губы, Юньлун подавил короткий вздох. Тему начал Ван Ибо, но спросил он сам. Спросил — и получил такой же прямой ответ в лоб. «Ведь все знают про тебя и…», и еще «мне понравилось». Юньлун усилием воли взял себя в руки. Если он сам, взрослый и опытный, не мог в себе разобраться, то чего хотел от Ван Ибо. Некстати подумалось, что, если бы они пошли до конца, то могли бы потом лежать вместе, хорошо было бы… Раньше Юньлун считал, что навязчивых идей лучше избегать, сейчас задумался, что, может быть, вернее как раз видеться чаще — по возможности — чтобы общение стало привычным и потеряло привкус запретного плода. Сейчас ведь им действительно было приятно, хоть и неловко временами, сидеть вместе. — Все в порядке. Для твоего возраста — даже очень умно, — Юньлун улыбнулся и добавил, четко выговаривая, не отводя взгляда. — Мне тоже понравилось. В любом случае, я рад, что смог с тобой познакомиться. Впечатление от человека в жизни всегда другое, чем на экране. Пора было отвлечься на еду и снизить накал эмоций. — Хороший вечер, конечно, — он взял свой стакан и слегка улыбнулся. В прошлый раз он понимал Ван Ибо, как будто насквозь видел, сегодня совсем не так хорошо угадывал, что в этой красивой голове, но ему было интересно. Интересно смотреть на Ван Ибо, оказавшегося совсем не таким, как он ожидал. — Я тоже не спросил, какую кухню ты любишь. Что тебе больше нравится? *** — Здорово, что у тебя есть возможность гулять или бегать. Я редко куда могу выбраться без маски, и ладно бы погулять, если одеться… ну как я сейчас. Может, и прокатит, а вот бегать в маске ужасно. Задохнись и упади в обморок, — Ибо смеялся, прикрыв рот рукой. Упасть в обморок он может и без маски, иногда случаются перепады давления, акклиматизация или нервное напряжение дает о себе знать, и тогда организм говорит: стоп, с меня хватит. — Мне приходится ходить в тренажерку, когда готовлюсь к роли, а так обхожусь тренировками дома и в студии. Танцы и скейт. Он наблюдал, как Чжэн Юньлун пробовал пиво. Да уж, хороший вечер. Нет, правда, хороший. Ибо был рад, что Чжэн Юньлун выбрал именно это место: без шика и особых изысков, здесь было тихо и вкусно, и никто не мешал наслаждаться приятной компанией. Ибо поставил стакан и задумался. Это же не интервью, он мог отвечать честно. — Люблю, как готовит мама. Неважно, что, у нее всегда получается вкусно. Жаль, мы видимся не так часто. Еще люблю Мак, — Ибо засмеялся, съезжая с невольно затронутой личной темы. — Вообще люблю разное, не очень жирное, не слишком острое. А ты? Сам готовишь или в основном заказываешь? — Люблю готовить, но чаще заказываю. Мама тоже так делала, у нее всегда были репетиции и мало времени, — Чжэн Юньлун ответил кратко. Родители многих детей были заняты работой, это нормально, но Ибо не знал, где репетировала мама Чжэн Юньлуна. — О, и что же она заказывала чаще всего? А какое твое коронное блюдо? Я могу заварить лапшу и вовремя выловить мясо из хот-пота. «Потому что засекаю время и умею читать инструкции на столе», — додумал Ибо. — Или могу пожарить барбекю на гриле, но только в ресторане, потому что времени на готовку нет, а когда оно есть, то ничего нет в холодильнике, поэтому приходится что-нибудь заказывать. Замкнутый круг, — перед глазами тут же встали пустые полки. В холодильнике Ибо можно было найти воду, много воды, и старый сморщенный лимон, который кто-то принес с собой к чаю. Или к текиле. *** — Лапшу, — улыбнулся Юньлун. — Или крылышки. Или еще что-нибудь такое, что можно быстро съесть. Она актриса пекинской оперы, так что всегда была занята. Еще я люблю маринованную утку, но это долго, только для праздников. Ван Ибо изменился снова, во второй раз за вечер, когда заговорил о маме и любимой еде, лицо и тон снова стали полудетскими, и Юньлун оказался обезоружен перед следующим прямым вопросом. Откровенность за откровенность, к тому же говорить о близких было легче, чем о них, о Чжэн Юньлуне и Ван Ибо. — На этот Новый год ты ведь поедешь к родителям, наверное? — Как закончу со съёмками, надеюсь, удасться вырваться к ним хотя бы на пару дней, мы давно не виделись, — охотно рассказывал Ибо. — А ты? Полетишь к родителям или останешься с друзьями? Юньлун слегка помрачнел. Это второй Новый год за долгое время, который они с Гацзи проводят по отдельности — наверстают потом. — Съезжу к родителям, потом поеду отдохнуть ненадолго. На Бали, давно мечтал. Ты там был когда-нибудь? *** — Вот только не надо про возраст, — проворчал Ибо, осекаясь, когда перехватил слишком красноречивый взгляд Чжэн Юньлуна, от которого тут же начали гореть щеки. Значит, им обоим понравилось, и теперь они встретились в ресторане в неформальной обстановке, чтобы что? Познакомиться поближе? После того, как извинения были принесены и приняты, а Ибо не горел желанием вставать и спешить по делам, и вовсе не потому, что дел на вечер больше не было — как вести себя дальше? Когда хочется нырнуть в омут с головой, но на краю маячит мысль, что, может, и не выплывешь? Ибо часто слушал интуицию, шестое чувство не подводило, но сейчас внутри не было страха, только томительное ожидание неизвестности. Единственный человек из окружения Ибо, который в курсе того, что было (без деталей, только про выпивку!), и знает, где его искать, — это менеджер, которой платили за молчание и сверху доплачивали за содействие в редких случаях, чтобы прикрыла, если ситуация выйдет из-под контроля. — Значит, ты видел меня на экране? — лучшая защита — нападение или завуалированный съезд с опасной темы. — И какое же складывалось впечатление? Чем оно отличалось от того, каким я был в номере? — говорить об этом было уже не так стыдно, как поначалу, Ибо принял случившееся в отеле как данность. — Или от того, какой я сейчас? Он подпер щеку ладонью и с интересом смотрел на Чжэн Юньлуна. Когда тот смеялся и рассказывал про топовые блюда, что готовила мама, Ибо сам заразился хорошим настроением и улыбался в ответ: — В следующий раз мы бы могли сходить туда, где подают вкусную утку. Если хочешь. И у тебя будет время. Я знаю несколько мест в Пекине, сам не пробовал, но знакомые из стаффа хвалили, и, — мысли догнали слова, Ибо понял, что только что пригласил Чжэн Юньлуна ещё на один ужин, когда они с этим не закончили. На праздники Чжэн Юньлун собирался к родителям. Может, они с Аянгой поедут вместе, но эта не та информация, которую стоит знать Ибо. То, что он напился и вылил подробности своей личной жизни на Чжэн Юньлуна, ещё не сделало их друзьями. Ибо не помнил, когда в последний раз проводил в родительском доме больше четырех дней, но он не жаловался, потому что знал, на что идет, когда мечтал о будущем. — Я бывал на Бали несколько раз, съёмки и отдых в экспресс-режиме, времени, как всегда, было в обрез, но я успел покататься на доске. Правда, еще учиться и учиться держаться на волне, у нас особо не попрактикуешься, так что я совсем новичок. А ещё, если ходить на местные тусовки, круто, что никто не узнает, это очень расслабляет, и никто не бегает за тобой с телефоном. Ну и виды… Когда просыпаешься и смотришь в окно, а за ним лес, горы или океан, сверху голубое небо, и если не облачно, то ночью видно звёзды, — Ибо закрыл глаза, вспоминая, каким красивым ему показался остров, — это здорово, очень вдохновляет. Жаль, что времени было мало, я бы хотел когда-нибудь вернуться. *** — Извини, — Юньлун улыбнулся. — В двадцать я тоже злился. Поддразнивать Ван Ибо было неожиданно весело — чуть-чуть, он вроде бы не обижался по-настоящему. Формально Юньлуну тоже все еще было «двадцать с…», несколько месяцев до рубежа, но ворчащий Ван Ибо выглядел таким забавным и юным, что вызывал смешанные чувства: то ли погладить по голове, то ли погладить… не по голове, а где-нибудь еще. Ван Ибо, оказывается, легко краснел. Видимо, обычно это скрывал мейк, а так сразу было видно, что он волнуется или смущается. Надолго, впрочем, он не терялся, быстро переводил разговор. — Впечатление? — Юньлун серьезно задумался. — Признаюсь честно, я мало видел. Ничего не имею против рэпа, но не слежу за ним. Твое новогоднее выступление мне понравилось. Он снова вспомнил про ощущение открывшейся в стене двери. Оно точнее и ближе всего, но сказать о нем Ван Ибо слишком откровенно, слишком непонятно, и он сам для себя еще не разобрался, что оно значит. — На сцене ты выглядишь таким, будто ты сам по себе. Сам в себе. А сейчас я вижу, что ты живой человек, у которого есть эмоции не для сцены, — Юньлун улыбнулся, аккуратно обходя тему номера. Сейчас, когда они худо-бедно преодолели формальные моменты, сидеть вот так было хорошо и уютно, смотреть на Ван Ибо тоже было хорошо, не хотелось никуда торопиться и проверять телефон. Так хорошо, что он чуть не согласился бездумно насчет «следующего раза». Ван Ибо тоже как будто не сразу понял, что сказал. Они же собирались встретиться, чтобы закрыть вопрос взаимных одолжений, разве нет? Юньлуну было с кем сходить поесть, Ван Ибо наверняка тоже, даже если Сяо Чжань занят. — Хорошо, с удовольствием попробую утку в новом месте. Юньлун с улыбкой слушал, как Ван Ибо рассказывает про Бали, смотрел, как он подпирает щеку ладонью и мечтательно закрывает глаза. — Когда мне было примерно столько же, сколько тебе сейчас… Извини, — он засмеялся, — это правда, мне было двадцать с небольшим, я жил за пятой кольцевой Пекина и только мечтал когда-нибудь увидеть Бали. Потом я пытался работать в офисе и все еще мечтал. Потом мог поехать, но почему-то всегда оказывался на отдыхе в других местах. Ты так описываешь, что я еще больше хочу наконец увидеть этот остров. Еще он хотел бы увидеть его не один, но это личные сложности. — Где ты еще бывал? Где тебе больше понравилось? *** — Мне кажется, я всегда буду злиться, дело ведь не в возрасте? А в том, что может обидеть или расстроить, — Ибо все-таки решился задать один важный для себя вопрос. — Ты считаешь меня маленьким? Он не обижался на Чжэн Юньлуна за шутки про возраст, но хотел прояснить момент. У них была не такая уж большая разница в возрасте. Семь лет — ощутимо, но не критично, а если учесть, что эти годы Ибо провёл в индустрии, жил в Корее и успел дебютировать, то границы стирались. Ему пришлось взрослеть быстрее, чем многим сверстникам, быстрее, чем тем, кто сидел дома до совершеннолетия и съехал от родителей, поступив в университет. Ибо улыбнулся: — Ты, знаешь ли, тоже живой человек. Это самое забавное, что мне говорили, — он стал серьезным на мгновение. — Спасибо за откровенность, Чжэн Юньлун. Называть его Чжэн-лаоши было неправильно, словно Ибо залезает туда, где ему не место, и не хотелось, чтобы «лаоши» звучало с издевкой или недостаточно серьезно; так можно обращаться к реальным наставникам или дурачиться с близкими друзьями, а статус их отношений не был определён. Обратиться по имени или известному прозвищу было бы невоспитанно. У Чжэн Юньлуна была очень красивая улыбка, ее хотелось запечатлеть и сохранить для себя. Ибо ловил себя на этой мысли не в первый раз за вечер. — Когда ты будешь в Пекине снова? Я бы мог попросить менеджера забукировать столик. Есть ли ещё какие-нибудь предпочтения, помимо утки? Ибо не навязывался, но он не знал, как завязать более близкое знакомство с Чжэн Юньлуном, не имея возможности пересекаться на работе. — Когда мне было примерно столько же, сколько тебе сейчас… Извини… Ибо сам засмеялся. — Ну хватит, ты не такой уж старый! — а вот тут Ибо был серьезен. Он внимательно слушал Чжэн Юньлуна, и понимал, о чем он говорит. — Надеюсь, тебе удастся слетать на Бали. Там очень здорово. И весело, и хорошо, и тихо, когда хочется побыть одному. Так у всех людей, или только у тех, кто выбирает быть известным? Ты мечтаешь, мечтаешь, время идет, и даже когда у тебя появляются деньги, ты мечтаешь, а времени уже нет, и как-то так складывается, что, имея большие возможности, ты уже не можешь позволить себе то, что хочешь, потому что это не вписывается в твое расписание? — Я много где бывал, но в основном по работе. Это ужасно, когда ты почти сутки летишь, потом пару часов спишь, если повезет, и работаешь: сначала фотосессия, потом другие съёмки. Может, вечером какой-нибудь ивент или бизнес-ужин, и все это в таком темпе, что, вырубившись в самолете, ты просыпаешься в Пекине и думаешь: о, я был в Лондоне в эти выходные. А что я видел? Ровным счетом ничего, — Ибо вздохнул. Нет, это была не жалоба, это констатация факта. — Мне очень хочется слетать в Японию и нормально погулять, а не мотаться по рабочим делам. И еще посмотреть Европу: Италия, Франция, Испания. Говорят, в Греции красиво… хотелось бы погулять, походить по местным достопримечательностям. Попробовать еду, — Ибо улыбнулся, качая головой. — Я несколько раз был в Милане, но мне ни разу не удалось попробовать пиццу или пасту. Как так получилось, сам не знаю. Так уставал, что после съемок отрубался в номере, а будили меня перед выездом в аэропорт. Ибо долил себе и Чжэн Юньлуну оставшееся пиво. Надо же, он и не заметил, как они выпили уже четыре бутылки. Но пиво — не виски и шло гораздо легче, к тому же после еды лишь приятно расслабило тело и голову. Когда оставшаяся еда остыла, а все самое вкусное уже было съедено, Ибо сказал, что хочет в туалет. На самом деле он оплатил счет и, вымыв руки, возвратился в кабинку. — Если хочешь, я могу подвезти тебя. Мой водитель неподалёку, и он не из болтливых, — предложил Ибо. Приятный вечер пролетел слишком быстро и незаметно. Даже если Чжэн Юньлун живет на другом конце Пекина, это не проблема.