Замки из песка

Иллюстрация к тексту https://twitter.com/lunayann/status/1371868400675389444 Напоминаем, что на Патреон www.patreon.com/user?u=27667215 можно читать новые главы, обсуждать, задавать дополнительные вопросы и так далее. Также вы можете поддержать нас с помощью Яндекс-кошелька, 4100110491942822. Однажды Ибо услышал, что правильного человека важно встретить в подходящее время. Когда началась работа над «Повелителем Чэньцин», он решил, что Сяо Чжань для него именно такой человек. Тот не был похож на тех, с кем Ибо дебютировал или общался в звездной среде. Сяо Чжань обдумывал каждый шаг. Это касалось не только рабочих предложений, он расслаблялся только за закрытой дверью своего номера. То, как Сяо Чжань играл словами, жутко бесило Ибо. Мало кто позволял себе отпускать острые шутки в его адрес, дразнить и подначивать. Ибо старался отвечать на каждый выпад, но в словесной перепалке нередко терпел поражение. Потом он понял, что бороться можно иначе, и вместо разговоров предпочел действовать. Так они впервые поцеловались. Ибо был уверен, что Сяо Чжань смутится, отстранится и попросит сесть на место, но этого не произошло. Как будто вызов, который бросал Сяо Чжань изо дня в день, наконец истолковали верно. Ибо продолжал приходить к Сяо Чжаню и звать его к себе, если они не валились с ног от усталости. Если днем на площадке были сложности, Сяо Чжань комментировал, Ибо отвечал тем же. Потом слова для спора заканчивались, и тогда Ибо пересаживался ближе. Поцелуев не хватало. Ибо хотел большего и знал, что Сяо Чжань не будет против, но тот говорил, что не стоит торопиться. Иногда Ибо злился, что они прерываются на самом интересном месте, иногда не понимал, чего Сяо Чжань добивается. А потом они наконец переспали и утром, пока стилисты приводили в порядок сонного Ибо, он украдкой поглядывал на Сяо Чжаня с болезненным трепетом в груди. Теперь Ибо не тратил вечера на бессмысленные споры, игнорировал подколы и предпочитал действовать сразу. Сяо Чжань отвечал взаимностью. — Чжань-гэ, мы вместе? — спросил Ибо перед тем, как уехать. — Не в проекте. Ты и я. Мы — вместе? — Ибо, — вздохнул Сяо Чжань. Надо было запомнить, что ответа так и не последовало. Вместо этого в памяти сохранились бесчисленные поцелуи, сбившаяся влажная простыня под спиной и цикличное гудение кондиционера под потолком. *** — Почему сейчас? — Ибо прервал поцелуй, сжав плечо Сяо Чжаня, и заглянул в лицо. Он плохо понимал чужие эмоции, а Сяо Чжань отлично умел скрывать свои. Они начали с разговоров, но после того, как случился первый секс, перестали говорить, и тогда Сяо Чжань закрылся для Ибо. — Я тут думал... да, у меня было достаточно времени, чтобы подумать, — неловко пошутил Сяо Чжань. — Я соскучился по тебе. Это Ибо уже слышал. — И что ты решил? — Что мы могли бы попробовать. — Но почему? — разобраться в мыслях другого человека порой тяжелее, чем понять собственные желания. А если ваши желания противоречат друг другу? Если ты хотел того же самого, но все предыдущие месяцы? Мечтал о том, что Сяо Чжань приедет и объяснит, зачем фактически оборвал их отношения, зачем держал Ибо на расстоянии? А нужно ли ему знать ответ в действительности? Если Сяо Чжань наконец здесь, рядом, и сам начал серьезный разговор, который столько времени откладывал. Он подался вперед, дернул Сяо Чжаня на себя. Тот пылко ответил на поцелуй, ладони заскользили по бокам, притягивая ближе, а в голове Ибо неожиданно возник образ совершенно другого человека. Юньлун... — Чжань-гэ, стой. Я так не могу. — Ибо? — Сяо Чжань все еще обнимал его, Ибо неловко высвободился. — Ты мой друг, и я тоже соскучился, но нам больше не следует встречаться наедине. Казалось, что Сяо Чжань молчал слишком долго, или Ибо торопил время. Что он скажет, если теперь Сяо Чжань спросит: почему? — Да, — произнес наконец Сяо Чжань. — Я рад, что ты мой... друг. Сяо Чжань ушел, улыбнувшись напоследок. Радость не затронула глаза, взгляд был внимательным, словно он видел Ибо насквозь. — Ты ведь ездил на Бали не один, — не вопрос, утверждение. — Да. Сяо Чжань кивнул и попросил: — Не болей. — Ты тоже береги себя, — дверь закрылась с тихим щелчком замка. Ибо застыл посреди коридора, пытаясь осознать, что это было. Сяо Чжань захотел с ним отношений в тот момент, когда Ибо был меньше всего готов к подобным поворотам. И как теперь жить дальше? Не случись спонтанного отпуска, Ибо не отпустил бы Сяо Чжаня. Он бы вцепился в того, кто не давал ему покоя столько месяцев, и был бы счастлив, но этого не произошло. А вдруг их с Юньлуном правильное время уже упущено? По правде говоря, Ибо не забывал о нем ни на день после Бали, но не решался проявить инициативу. Схватив телефон, Ибо прижал ладонь к груди, чтобы унять стук сердца. Пока тянулись гудки, он успел несколько раз пожалеть, что решился на спонтанный звонок. — Ну же, Юньлун... — Да? — наконец раздалось на том конце. — Привет, — Ибо тут же перешел в атаку, чтобы не дать себе возможности отступить. — Ты сейчас где? — В Пекине, — перед ответом была едва заметная пауза. — Приезжай ко мне. Если можешь. С вещами. *** — Нам надо расстаться, — Юньлун не отводил глаз, пусть это будет его наказанием — видеть, как меняется лицо Гацзи. И в этот момент он понял, что не должен говорить Гацзи про Ибо, не должен говорить вообще ничего, чтобы не проболтаться случайно. Вряд ли Гацзи захочет подставить Ибо, но тайна, которую знают трое, уже не тайна. Когда Гацзи хмурится, он очень красивый. И когда улыбается, но Юньлун теперь не скоро увидит его улыбку, если увидит вообще. — Почему? — вопрос звучал мягко, и это было намного хуже, чем если бы Гацзи злился и ругался. Как будто он заранее решил перетерпеть его прихоть, как теперь убедить, что это не она, не называя имен? — Потому что я так решил. Гацзи, прости, но так должно быть, я еще не знаю, что делать с мюзиклом, но... — К черту мюзикл, — Гацзи тоже начал злиться. — Я встречаюсь не с мюзиклом и не с театром, а с тобой! И люблю тебя! «Я тоже люблю тебя», — Юньлун только покачал головой. — Далун, прости, если я что-то сделал не так, — переход от гнева к смирению был таким быстрым, а Гацзи таким серьезным, что Юньлун почти заколебался. — Ну что я должен тебе еще сказать, чтобы ты пришел в себя и выбросил это из головы?! — Ничего. Дело не в тебе, — ужасная фраза, она всегда раздражала Юньлуна. — Это ты меня прости. *** На улице по мокрой спине Юньлуна неприятно пробежал холодный ветер. Казалось, прошло несколько часов, не меньше. Гацзи так и не поверил, что он уже все решил. — Я подожду, пока ты перебесишься, — бросил ему вслед коротко и сухо. Юньлун поймал машину и не смог с ходу назвать адрес, в отеле ему нечего было делать, но и где-то в другом месте — тоже. Он жадно докурил, вдохнул холодный дымный воздух и неохотно натянул маску. Он сделал только первый шаг, их будет еще много, и Юньлун пока не знал, как совершит остальные, если уже сейчас держится на чистом упорстве. Ибо. Ибо где-то в Пекине, но Юньлун понятия не имел, где именно. Он не ответил на его последнее сообщение, пока ехал к Гацзи, и вообще не должен бы сейчас думать об Ибо. Зачем он вообще не взял билеты в Шанхай тем же вечером? Привычка, с которой теперь придется проститься. Юньлун проверил рейсы — нет, поменять уже не получится, а в карантин не пойдешь в бар. Он купил небольшую бутылку виски в фэмили марте и принес ее в номер, но жгучий вкус напомнил ночь в отеле, с которой все началось. Юньлун неохотно отпивал глоток за глотком и смотрел, как в стакане на ладони покачивались льдинки. Что сейчас делает Гацзи? А Ибо? Ибо, наверное, играет, может быть, тренируется, может быть, смотрит кино, как он рассказывал когда-то. Может быть, он не один — Юньлун проверил, новых сообщений не было. У Ибо должно быть все хорошо, стоит думать не о нем, а о Гацзи, которому сейчас наверняка плохо. Но Юньлун не мог не думать об обоих и абсолютно не понимал, как жить дальше. Он уснул только под утро и проснулся после полудня с гудящей головой, хотя выпил вчера не так много. Стены отеля навевали тоску, Юньлун посмотрел на часы и решил, что лучше проведет оставшееся время в аэропорту. Пробок на улицах стало намного меньше, но Юньлун и так не опаздывал. Он смотрел в окно, старательно разглядывая проплывающие здания, чтобы ни о чем не думать, а долго молчавший телефон вдруг ожил. — Сейчас? — растерянно переспросил он в ответ на предложение Ибо. — Если можешь, то сейчас, — голос Ибо показался хрипловатым. — Что-то случилось? С тобой все в порядке? — Со мной да, я просто подумал, что... Ты, наверное, занят? — Я... да, занят, — Юньлун еще не успел окончить фразу и сказать про вечерний самолет, как вспомнил горькое, пьяное: «Чжань-гэ всегда занят». — Я сейчас приеду. Скинь адрес, — он тронул плечо водителя. — Извините, мне нужно не в аэропорт, а вот сюда. Это неправильно, ехать к Ибо после разговора с Гацзи, это вообще неправильно и не нужно, но иначе Юньлун не мог. Хотя бы потому, что потом он уедет в Шанхай и неизвестно, когда еще увидит Ибо. Тем более — наедине. «Я так и не успел купить тебе Лего», — написал он. Ибо что-то печатал в ответ, но прислал голосовое: — Потом. Лучше приезжай скорее. *** Он не знал, когда у Юньлуна обратный рейс в Шанхай, зачем он вообще прилетел и почему не сказал Ибо раньше, что собирается в столицу, но прямо сейчас Юньлун ехал к нему, и Ибо не собирался упускать шанс, при одной мысли о скорой встрече перехватывало дыхание. Ибо накинул поверх домашнего спортивного костюма теплый пуховик, надел маску и шапку и выбрался в ближайший фэмили март в компаунде. Кассир сонно хлопал глазами и пробил смазку и упаковки с презервативами без лишних комментариев — ну и славно. Дома Ибо торопливо нырнул в душевую кабину, чтобы подготовиться. Может, он вел себя глупо и строил несбыточные планы, но Ибо не мог поверить, что Юньлун приедет к нему просто так, чая выпить. Если он почти сразу согласился, наверное, это что-то значит, и Ибо надеялся на весь вечер, на всю ночь и, может быть, что-то большее. Когда раздался звонок в дверь, Ибо бросил на себя взгляд в запотевшее зеркало, поправил шорты, одернул футболку, заправил волосы за уши и пошел открывать. У Ибо немаленькая квартира, но Юньлун как будто занял сразу много места в прихожей. От его одежды веяло холодом, небольшая дорожная сумка — Юньлун действительно приехал с вещами — опустилась на пол, дыхание пахло сигаретами. Ибо забыл все, что хотел спросить, сказать и сделать, кроме одного: обнял за шею, не дав разуться и раздеться, стащил маску и потянулся за долгим поцелуем, в котором явственно ощущалась сигаретная горечь. На Бали Юньлун не курил, почему же начал сейчас? — Привет, — Ибо улыбнулся и наконец разомкнул руки, глядя снизу вверх. — Привет, — Юньлун тоже улыбнулся, как будто они не расставались, и повесил пальто. Ибо показал, где вымыть руки, и, едва Юньлун перешагнул порог ванной, снова немедленно прильнул к нему. Руки Юньлуна обнимали так же крепко, Ибо потянул его за собой, усадил на диван и забрался сверху. Может, он торопился, но у него с Бали ничего не было, а Юньлун его не оттолкнул, наоборот, поцеловал, приподнял челку краем ладони, придержал и посмотрел в лицо. — Я соскучился, — выдохнул Ибо и невольно потерся задницей о ширинку, чуть выгнулся в пояснице и приподнялся, чтобы Юньлун обхватил его. — Как дела? — Я тоже, — Юньлун положил ладони на спину, горячие даже сквозь ткань. — Ты надолго в Пекине? — Ибо поторопился закрепить позиции. — У меня самолет через... — Юньлун огляделся, поискал глазами часы. — Через три часа. — А как же?.. — Ибо растерянно ухватился за него и безо всякой надежды попросил. — Оставайся? Сейчас все равно карантин? Юньлун медленно кивнул. — Правда? Останешься? — Ибо еще не осознал, что это значит, прильнул к Юньлуну и вцепился в него. — Я тебя ждал. И готовился. Не хотел терять время. У Юньлуна расширились глаза, приподнялись брови, по губам поползла улыбка. — Ибо, — он рассмеялся и опустил ладони ниже, погладил под шортами, тронул отверстие почти без нажима. — Какой ты нетерпеливый. Не захотел меня подождать? — Я соскучился, — шепотом повторил Ибо. Он изголодался по близости, хотя раньше месяцами жил без секса и особо не парился, погрузившись в работу. На этот раз в одиночестве в голову просились разные мысли, воспоминания о Бали были свежи, от разбушевавшихся фантазий и тоски очень хотелось трахаться, и не с кем-нибудь, а с Юньлуном. Ибо стянул шорты, немного красуясь, а футболку с него снял Юньлун, уложил на диван и наклонился над ним. Ибо вплел пальцы в длинные волосы. — Не стригись, — было хорошо держать Юньлуна, быстро толкаться в мокрый рот, задавать собственный ритм. Юньлун дразнил пальцами, Ибо хватило ненадолго. — Хочу тебя, — он забрался на Юньлуна, расставил колени. — Хочешь побольше, да? — поддразнил Юньлун с улыбкой. — Разрешишь мне в следующий раз посмотреть, как ты себя готовишь? Ибо слегка смутился, но кивнул: — Если останешься — смотри. Он придерживал одной рукой член у основания, а второй держался за плечо Юньлуна. Так он мог выбирать скорость сам, понемногу приподнимался и опускался, заново привыкая к наполненности. Юньлун не торопил, а Ибо наслаждался ощущениями, покачивался, наконец обвил его шею обеими руками. — Я соскучился, — в который раз со стоном выдохнул Ибо, запрокинул голову и подставил шею под укус — в карантин можно, никто не увидит собственнических меток. Юньлун ответил не сразу, только когда Ибо сжался в последний раз, а Юньлун толкнулся снизу и расслабился. Дыхание грело плечо, Ибо еле разобрал шепот: — Я тоже. — Почему ты не сказал, что собираешься в Пекин? — Ибо глубоко вздохнул. — Я уже подумал, ты не согласишься приехать. Юньлун выпрямил спину, не выпуская его из объятий. — Я хочу, чтобы ты приехал ко мне в Шанхай. И чтобы мы с тобой занимались любовью, как сейчас и как на Бали, и все остальное, что мы делали там, — каждое слово зажигало огоньки надежды, Ибо поднял голову и невольно нахмурился: не бывает все так хорошо, но где подвох? Юньлун замолчал ненадолго и закончил коротко. — Если ты, конечно, хочешь тоже. Если нет, то я все понимаю. — Ты предлагаешь встречаться? — Ибо наклонился вперед, уперся лбом в лоб и поймал взгляд. — А как же?.. — не собирается же Юньлун встречаться с ним и с Аянгой одновременно? *** Юньлун готов был разорваться от противоречивых чувств. Гацзи сейчас наверняка плохо, можно было попросить кого-то из общих друзей приехать к нему... А он, Юньлун, виновный в этом, целовал Ибо, и ему было хорошо вопреки всему. Юньлун не оправдывал себя и не собирался отступать, когда вжимал Ибо в себя — восстанавливая, вспоминая, утверждая. Встречаться? Юньлун не думал об этом в таких словах, но какая разница, как назвать. Он сделал выбор и приехал сюда, потому что не мог оставить Ибо и остаться без него. Он — теоретически — мог бы промолчать и ничего не рассказывать Гацзи, он мог бы даже признаться во всем, кроме имени, попросить прощения и дать слово больше не видеться и не общаться. Может быть, Гацзи простил бы, но Юньлун знал, что не даст такое обещание. Ибо широко раскрыл глаза, потом свел брови, и Юньлун вдруг засомневался. Не в своих желаниях — в том, какие планы у Ибо на карантин и на ближайшую жизнь. Можно любить одного человека и хорошо проводить время с другим — то есть, наверное, можно, раньше Юньлун считал, что так не бывает, но сейчас он уже ни в чем не был уверен. Ибо может отказаться, сказать «Прости, у меня другие планы», — и Юньлун останется с сожженными мостами, с одной разрушенной и другой едва распустившейся любовью. — Я хочу, — уверенно сказал Ибо, и Юньлун выдохнул, как бы выпуская сгустившийся страх, поцеловал, приподнял Ибо и усадил удобнее, не верхом, а просто на коленях. Надо было в душ, но заданный вопрос еще висел в воздухе. — Когда ты уехал, я не смог оставаться в доме один, без тебя. И всю эту неделю я не мог не думать о тебе и не вспоминать. Ибо, если ты согласен, у меня будешь только ты. И если даже нет, то все равно только ты. Но, — Юньлун замялся, — еще до Бали, еще когда мы были в номере... Я не хочу и не смогу делить тебя с кем-то, Ибо, мне говорили, я тяжелый человек, требовательный и ревнивый, и это правда. — Тебе придется делить меня, — Ибо улыбнулся и запрокинул голову, заглянул в глаза. — С моей работой. Справишься? Улыбка сбежала, Ибо серьезно уточнил: — Мы виделись, ммм, недавно, но больше не будем. Может быть, мы пересечемся в рабочем процессе, но это так и останется работой, — он нахмурился. — Если я буду с тобой, значит, с тобой, но писать про меня могут всякое, даже по согласованию с агентством, иногда нарочно создаются разные топики. К этому надо быть готовым. — Я согласен. Я тебе верю. Я все равно почти не читаю сети, так что пусть пишут что хотят. Я знаю, что ты со мной, — и Юньлун наконец позволил себе расслабиться, отдаться ощущениям от взаимных ласк, начать наверстывать пропущенную неделю. Между ними не изменилось ничего, хотя за окнами не золотое солнце, а пекинская зима, только теперь Юньлун не сдерживался — им не надо было вскоре прощаться и возвращаться к неизвестности. ---------------- Мы сошли с ума, думал Юньлун, сидя в кровати нагишом. Ибо вышел в туалет и за водой, хотелось покурить, но Юньлуну было лень одеваться или хотя бы идти к открытой форточке. Ибо, тоже голый, вернулся, поежился от сквозняка и нырнул под одеяло, схватил оттуда Юньлуна холодными пальцами за щиколотку. Юньлун засмеялся, поймал его запястье и потянул Ибо к себе. Он был здесь уже сутки, смешавшиеся в бесконечный момент вне времени — день за окном был короткий и пасмурный, они засыпали при свете и просыпались при нем же, разговаривали, целовались, занимались любовью подолгу. Ибо что-то заказывал дважды, они точно что-то ели, но Юньлун не помнил, что это было. Юньлун отменил билет на самолет, только предупредил помощницу, что задержится в Пекине, и больше не выходил в сеть. Не думал ни о чем, даже о Гацзи, совесть притихла, рядом с Ибо невозможно было отвлекаться. Они много говорили, и Юньлун не боялся теперь спрашивать, он хотел знать об Ибо больше. С Гацзи было по-другому, они шли к постели долго и, когда легли в нее, знали друг о друге практически все, что только можно было. С Ибо они потянулись друг к другу с закрытыми глазами, и Юньлуну казалось, что открыли их только теперь. Любой разумный человек сказал бы, что Ибо для него слишком молод, слишком известен, слишком айдол, если так можно выразиться, но Юньлун игнорировал разумную часть себя. Удивительное доверие, зародившееся между ними, опрокидывало все возражения. Ибо — просто Ибо, тот, кого он любит. — Когда я уеду в Шанхай, я буду бояться, что ты мне приснился, — он поцеловал в шею, ближе к ключицам. — Слишком хорошо. Приезжай ко мне, пока можно. — Я тебе не приснился, — засмеялся Ибо. — Я узнаю расписание съемок домашних эфиров DDU и прикину, когда смогу выбраться в Шанхай. *** Февраль — определенно их месяц. Ибо понимал, что вирус — это страшно. Люди теряли работу, болели, даже умирали, проекты закрывались и переносились, но карантин дал возможность просто побыть дома впервые за последние годы, выспаться и отдохнуть, о чем Ибо обычно даже не мечтал. Он просыпался, потому что выспался, а не потому, что звенел будильник, завтрак сместился к обеду, обед заменил ужин. Из дома Ибо с Юньлуном не выбирались даже к приходу аи, так что пришлось познакомить ее с Юньлуном, представив его как хорошего друга. Эта женщина готовила и убирала у Ибо с того момента, как он перебрался в Пекин, так что только поинтересовалась, что сделать к ужину, чтобы устроило обоих. Юньлун летел в Пекин на сутки, так что Ибо выудил из шкафа безразмерные футболки и широкие спортивные штаны и вручил их Юньлуну, а еще заказал зубную щетку, смазку и продукты. Они готовили вместе, хотя Ибо больше делал вид, чем помогал на самом деле, не поспевая за четкими и выверенными движениями Юньлуна. — Как ты это делаешь? Юньлун засмеялся, обнял со спины, вложил в пальцы овощечистку и положил свои руки, придерживая ладони. — Это несложно, особенно если посмотреть кулинарные влоги. Попробуй, если будет время, научишься. Давай вместе. Постоянное присутствие другого человека не напрягало, наоборот, радовало. Появился тот, с кем можно обсудить вслух новости, просмотренную серию или подурачиться. Юньлун заказал для него модель крейсера, и они даже пытались ее собрать, но оказались на полу, а потом Ибо пришлось бежать за смазкой. Неделя пролетела слишком быстро, Юньлуну пришлось возвращаться, а Ибо еще согласовывал со студией и менеджером, возможно ли вести запись эфиров из Шанхая. Возможно, прямо оттуда ему придется отправиться в Хэндян, чтобы доснять сцены «Легенды о Фэй». — Ты правда приедешь? — Юньлун как будто сомневался, когда они прощались у двери. Ибо сделал большие глаза и возмущенно надул губы. — Приеду. А ты правда не можешь остаться еще на пару дней? Чуть-чуть? — Ибо, конечно, сам знал ответ, вздохнул и для верности показал скрин забронированного билета. — Я тебя жду, — напомнил Юньлун после последнего поцелуя и перед самым-самым последним. Ибо обвил руками его шею и потянулся вверх: — Скоро буду.